Нина Горланова: Как художник он был против унижения человека. А как политик?

Вчера ездили в «Премьер» - посмотрели документальный фильм Павла Печенкина о Варламе Шаламове – о его «пермском периоде». Фильм получил только что 2 самых престижных приза на фестивале «Сталкер» в Москве. 
Это страшный и прекрасный фильм. История сталинских лагерей – жуткая. Сказать о них правду – прекрасная деятельность кинематографистов! 
Все время в сердце – в моей груди – бились слезы сочувствия, гнева, страха, я молилась за этих людей, заключенных безвинно за колючую проволоку, ни за что ни про что превращенных в двадцатом веке в рабов, которые в голоде и холоде за пару лет превращались в мертвецов… если в первых кадрах мы видели буквально красивых породистых мужчин, россиян в 1929 году, то в конце перед нами были изможденные скелеты (умер каждый шестой к концу 1931 года)…
Фильм заканчивается словами Шаламова о том, что он знает ТАЙНУ превращения начальника в садиста, заключенного - в раба (а также – зачастую – превращения его в стукача и подлеца-льстеца), но не скажет ее.
- Почему именно этой фразой заканчивается? – спросила я мужа.
- Потому что апостол Павел говорил о тайне беззакония, о грехе безверия.
Да, тайна личности – в личном выборе человека. Главный выбор – верить в Бога или нет.
В советское время (а Варлам умер в советское) он не мог прямо сказать, что отказ от веры привел советских людей к антропологической катастрофе! 
Поэтому выразился так: ТАЙНУ УНЕСЕТ В МОГИЛУ.
Но мы из Евангелия знаем: добрый самарянин взят в рай - добро награждается, даже если человек не верит в Бога. Однако в концентрационном лагере трудно оставаться добрым. Это лишь в самый первый месяц заключения, когда охранники топтали ногами сектанта, Шаламов заступился за него:
- Это не Советская власть. Что вы делаете?
Избивать человека перестали. Но ночью начальник конвоя сам раздел Шаламова догола и поставил на выстойку под винтовку. Это было в начале апреля 1929 года. На севере области еще очень холодно. Шаламов потом написал об этом:
« Сколько простоял времени, не знаю, может быть, полчаса. А может быть, пять минут.
- Понял теперь? – донесся до меня голос.
Я молчал.
- Одевайся. Марш в избу!
…К этому времени я решился – на всю жизнь! – поступать только по своей совести».
Это было в начале срока. А потом… в фильме Павла Печенкина звучат слова Шаламова: постепенно он утратил смелость - стал бояться заступаться.

У пермского скульптора Рудольфа Веденеева (который сам сидел как диссидент) есть проект памятника Варламу Шаламову, где великий страдалец изображен голым, а в спину штыки уткнулись. По-моему, это тот уникальный случай в мировой скульптуре, когда обнаженная фигура не только уместна, но и необходима! Но увы – никто пока не собирается ставить такой памятник! 
- Шаламов строил Березники, а там ни одна подворотня не носит его имени! – говорит Рудольф.
… я сразу представила березниковскую подворотню, вывеску, и на ней написано: «Подворотня имени Шаламова». 
… слишком давно интеллигенция Перми говорит и пишет о том, что пора ставить памятники Шаламову и Мандельштаму, которые столько муки пережили в наших краях, однако…
Но будем радоваться этому фильму! Ведь не так давно мне заказали для одного знаменитого издания статью о юбилее Шаламова в Перми. Я зашла в Краеведческий музей – хотела посмотреть материалы о Шаламове, но там сказали: нет НИЧЕГО! Я говорю: как нет? Юбилей великого писателя, который у нас настрадался! Вы бы хоть копии документов в ФСБ взяли…
- Они не дадут.
- А вы запрашивали? 
- Нет.
Вот так. Я думала тогда: нас-вас завтра на север по этапу погонят, будем есть хлеб, как едят зэки – подставляя ладонь под подбородок, чтоб не упали крошки, а потом никто не спросит документов для архива! Память исчезнет, если мы так будем себя вести!
А теперь все-таки что-то меняется: наше кино идет вперед – снят фильм о Варламе Шаламове.
Только жаль, что в фильме не показали проект памятника Веденеева! Тогда бы зрители поняли, что пермская художественная интеллигенция ПОМНИТ все…
У Рудольфа есть проект памятника и Осипу Мандельштаму – как тот в Чердыни летит из окна больницы, полы пиджака сзади развеваются, как крылья (то есть он летит и в небо, как ангел, и в Вечность как гениальный поэт). 
Я иногда так и представляю памятник всем, кто сидел в Пермском крае: на скамейке сидят в ряд Шаламов, Мандельштам, Буковский, Щаранский, Ковалев… 
Ко мне на Пен-клубе (международный конгресс) подошел один писатель и сказал:
- я у вас сидел.
- Так у нас все сидели – Пермь такая гостеприимная…
А ВЕДЬ ПОРА УЖЕ СНЯТЬ ФИЛЬМ О ВЕДЕНЕЕВЕ? На плечах диссидентов пришла перестройка, а все уже забывают про это!

Теперь еще о важном: а если бы левая оппозиция (к которой принадлежал Шаламов) победила, лагеря были бы? Но человечнее? Или еще страшнее? (может, как в Кампучии?). Думал ли об этом Варлам? 
Как художник он был против унижения человека. А как политик?
Его судьбу можно сравнить с судьбой Андрея Платонова, который был красным, верил в построение светлого будущего, а в гениальной своей прозе показал весь ужас советского строя… 
Сколько сложнейших вопросов остается нам от прошлого двадцатого века…

Источник