Андрей Денисенко: Торжество гуманизма

История с Соней К., которую несколько часов возили из одного лечебного учреждения в другое, закончилась именно так, как заканчивается большинство подобных историй. Были оперативно «найдены» «виновные» и эти «виновные» публично наказаны. Уволены главный врач «Скорой помощи» Евгений Камкин и главный врач МСЧ №11 Олег Бурцев.

Почему «найдены» и «виновные» я беру в кавычки? Потому что следственные мероприятия по этому делу еще идут, и делать выводы уже сейчас кажется слегка преждевременным.

Я говорил несколько раз в прямом эфире, скажу и сейчас - проблема, на мой взгляд, не в Евгении Камкине и не в Олеге Бурцеве. Конечно, можно допустить, что один из них лично отдал приказ возить девочку в машине «Скорой помощи» как можно дольше, а второй приказал ни в коем случае не госпитализировать ее в МСЧ №11, куда ее изначально доставили. Но это, я думаю, очевидный каждому бред.

Проблема гораздо глубже, и носит она системный характер. Называется эта проблема – «система здравоохранения в Пермском крае».

Результатом последних реформ стало катастрофическое сокращение потенциала для оказания медицинской помощи «на местах». Логика была, на первый взгляд, простой и понятной – создадим профильные медицинские центры (например, по кардиологии), оснастим современным оборудованием, посадим хороших специалистов и будем туда возить больных со всех городов и весей.

Что получилось в итоге? А в итоге «медицины на местах» практически не осталось. Ликвидированы местные лечебные учреждения, ликвидированы местные станции «Скорой помощи». И теперь к больному, у которого сердечный приступ случился где-нибудь в Юго-Камске, едет машина «скорой помощи» из Усть-Качки, чтобы потом отвезти его в Лобаново, где действует кардиология для всего Пермского района. Сколько времени это займет? И доедет ли больной до этой самой кардиологии?

Мне известно минимум несколько случаев, когда больные не доезжали. Женщина 40 лет, мать троих детей, сахарный диабет – умерла в пути. Еще случай – беременная, начались роды, повезли в Пермь, ребенок умер в машине «скорой помощи». А раньше в том же Юго-Камске был роддом и была полноценная реанимация. И в Александровске был роддом. И много где много чего еще было.

Возвращаясь к ситуации с девочкой Соней К. Почему Соне не смогли оказать помощь на месте? Почему до местной больницы отец просто не дозвонился? Когда у гражданина нищего и распадающегося уже Советского Союза – моего отца, случилось желудочное кровотечение – за ним прислали вертолет! Доставили в Пермь и спасли. Где все это сейчас?

Я, как человек с медицинским образованием и немного поработавший в медицине, уверен, что врачи сделали все возможное для спасения жизни Сони. Что им помешало? Почему-то мне кажется, что помешали, в первую очередь, тупо составленные инструкции, приказы и указы, которым они вынуждены следовать. Например, везти не в ближайшую больницу, а, согласно приказу – вот именно в эту, находящуюся в другой части города. Помню, когда я работал санитаром приемного отделения хирургии ОКБ в «лихие 90-е», к нам постоянно привозили порезанных и избитых на улицах возле центрального рынка. Потому что ОКБ была ближайшей больницей – туда и везли, по логике. А потом логику отменили и ввели принцип «госпитализации по прописке». И человека, получившего удар ножом в районе центрального рынка, везли в больницу, к которой он прикреплен. Например, в Закамск. Торжество гуманизма налицо.

Изменится ли эта система, если уволить Евгения Камкина и Олега Бурцева? Мне кажется, что нет. Что нужно сделать, чтобы ее изменить? Увы, я не знаю. Но хотелось бы, чтобы виновных в этой конкретно истории искали не только среди главных врачей и просто врачей. А еще и в высоких кабинетах, где рождаются и откуда внедряются реформы системы здравоохранения, после которых мы получаем такие трагичные истории. История с Соней К. наверняка не первая. И что-то мне подсказывает, что, к сожалению, не последняя.

Андрей Денисенко,

главный редактор радиостанции "Эхо Москвы в Перми"