Катерина Иванова: А потом случился Париж...

То, что было написано к четвергу, начиналось со следующего: «Не так давно я опубликовала в твиттере: «Повсеместное распространение интернета способствует возникновению дичайшего хайпа вокруг любых происшествий. Лицемеры!».

Что ж, для тех, кто не в курсе, поясню: сленговое «хайп» значит дословно «восторженные слухи, зачастую нарочно раздуваемые с маркетинговой целью». Хотя определение «восторженные» я бы все же заменила, немного подкорректировав смысл. Не восторженные, оголтелые. Кажется, что желание не молчать у людей, живущих в нашей стране, выливалось в слова все больше с каждым часом наступления утра в соответствии с часовыми поясами нашей необъятной Родины. Но что же говорили и продолжают говорить люди? То, что я увидела, привело меня в состояние ступора вместе с потерей речи.

Известный российский комик в твиттере спрашивал, собираются ли в Charlie рисовать карикатуры на прошедшую ночь. Не менее известный пермский артист порицал людей, поставивших на аватар французский флаг. То тут, то там в комментариях фейсбука с быстротой нажатия «копировать» и «вставить» появлялись возмущения русских людей. Мол, так им и надо. Беженцев приютили. Карикатуры нарисовали. И самое пугающее, самое весомое… С обидой в каждом знаке сообщения: «Где была Франция, когда разбился самолет? Где была их поддержка? Где у них русские флаги на аватарах?».

То, что случилось в небе над Синайским полуостровом – ужасная трагедия. Но, на минуточку! Мы до сих пор не знаем, был ли это террористический акт. Вспомните, о чем шла речь сразу после трагедии? Сначала была виновата компания «Когалым-авиа», затем битый самолет, затем еще кто-то, еще что-то… Но до сих пор о том, что крушение самолета произошло по причине теракта, нам официально никто не заявил. Что тогда творилось в русских соцсетях, можно назвать цензурным словом «ужас» или нецензурным. Я не буду. Вы и так поняли. Толпы разгневанных людей осуждали отмечающих Хеллоуин в день крушения, а затем писали о праздничных гуляниях в День народного единства. Затем злились на Charlie. А сейчас вот злорадствуют, мол так и надо, это вам за Charlie, за карикатуры.  Сами виноваты.

А теперь еще и это: «Они нам не сочувствовали, мы им не будем!».

Люди! Остановитесь!

Думая подобным образом, рассуждая вот так, вы делаете за террористов их работу. Терроризм – это устрашение мирного населения вплоть до уничтожения. Цель терроризма – убить как можно больше мирных людей. Напугать как можно больше мирных людей.

Вслушайтесь еще раз. Мирных людей.

И именно это произошло ночью с пятницы на субботу. Террористический акт. Убийство мирных жителей. Таких же, как каждый из нас. Отворачиваясь от тех, кто нуждается сейчас в поддержке и сочувствии, пытаясь выторговать взаимную солидарность, мы показываем, что мы разрозненны, что мы – не одно целое. Что мы – уязвимы.

Поддерживая Францию сегодня, мы встаем на одну сторону борьбы, где по другую находятся религиозные фанатики, главной целью которых является наш страх, наша паника, наше отчаяние. Не поддавайтесь им.

И напоследок… Сочувствие, сострадание и сопереживание – это отзывчивое отношение к чужому чувству, горю, страданию. Сочувствуют сердцем, а не по договоренности или на паритетных началах.