Слушать радио
Смотреть радио
Создать радио
10:00, 07 мая 2013
Роман Попов: "Наши слушатели выбирают между "Эхом Москвы" и "Эхом Перми"
Из блога http://sp-blog.livejournal.com
И снова - интервью с пермским журналистом. В честь День радио мы решили поговорить с однофамильцем изобретателя радио, человеком, чей голос знаком многим пермякам, радиоведущим и главным редактором радиостанции «Эхо Перми» Романом Поповым.
- Роман, на радиостанции «Эхо Перми» ты «играешь сразу на нескольких скрипках»: будучи главным редактором, ты также ведешь тематические рубрики – спортивную, автомобильную. Как удается удерживать баланс и не упускать главное?
- Здесь нет ничего сложного. Учитывая, что на «Эхе Перми» я, в первую очередь, даже не главный редактор, а выпускающий редактор службы информации, или, иными словами, новостник. Именно это позволяет мне следить за общей информационной повесткой. Рубрики для меня являются своеобразным хобби в рамках профессии. По сути, ведение спортивной программы – это скорее возможность немного отдохнуть. А основная профессия – это новости.
- И неужели не появляется никогда соблазна, например, чуть больше рассказать о спорте?
- Бывает, не скрою. С этим соблазном я стараюсь бороться, но это получается не всегда. Потому что, как только у меня появляется возможность рассказать о чем-то, что мне действительно нравится, в чем я хорошо разбираюсь, то я сразу стараюсь этой возможностью воспользоваться. Причем я держу у себя в голове, что рано или поздно нужно остановиться, но получается плохо. Обычно в таких случаях на помощь приходят памятливые слушатели.
Причем «заносит» не одного меня. Например, случается, что Нина Соловей во время «Утреннего разворота» увлекается обсуждением культуры, ведь это её тема. Только зацепится языком, все, понеслась. В общем, со всеми такое случается.
- Продолжая разговор о редакционной политике радиостанции, нельзя обойти стороной вопрос ваших взаимоотношений с федеральным «Эхом Москвы». Какова степень вашей зависимости от них?
- С «Эхом Москвы» у нас есть договор франшизы, согласно которому мы используем название и бренд. Кроме того, есть определенный набор простых правил, которыми мы руководствуемся. Например, мы обязуемся соблюдать их формат, то есть не можем, например, крутить шансон. Но на нашу редакционную политику они никак не влияют. Мы одни из немногих региональных подразделений «Эха Москвы», которым они доверяют. То есть они никак не перепроверяют нас. Это достаточно высокая степень доверия, и мы отдаем себе в этом отчет.
- Благодаря чему вам удается держать такую планку?
- Прежде всего, мы стараемся ориентироваться на общепринятые профессиональные ценности журналистики. И очень хорошо, что наши федеральные коллеги также им следуют. Я вообще считаю, что на текущий момент они («Эхо Москвы» - прим. SP Media) являются единственными профессиональными журналистами у нас в стране. Конечно, это мое личное мнение. Но для нас они являются безусловным стандартом.
Более того, поскольку у нас в Перми нет других информационных радиостанций, как это ни странно, мы не только их вечные ученики, мы ещё и вечные соперники в борьбе за нашего же слушателя. Потому что наши слушатели выбирают не между «Серебряным дождем» и «Эхом Перми», а между «Эхом Москвы» и «Эхом Перми». Поэтому мы находимся в самом страшном конкурентном поле, какое только можно себе представить. Если бы на эту площадку информационных радиостанций зашел ещё хоть кто-нибудь, нам бы было гораздо легче работать. Но этого никто не делает, поэтому мы вынуждены снова и снова конкурировать с самой профессиональной и самой лучшей радиостанцией страны. А возможно и одной из лучших в мире.
- Многие считают «Эхо Москвы» оппозиционной радиостанцией. Насколько оппозиционно «Эхо Перми»?
- Я не соглашусь. «Эхо Москвы» - это не оппозиционное СМИ. У нас в стране есть лояльные власти СМИ, предпочитающие оглашать только одну точку зрения. И как только в этих условиях появляется СМИ, оглашающее другую точку зрения, его тут же автоматически записывают в оппозиционные. А ведь достаточно лояльным СМИ соблюдать традиции профессиональной журналистики, как слово «оппозиционные» тут же отпадет. На самом деле вся оппозиционность «Эха Москвы» только в том, что они следуют принципам профессии. Если рассматривать с этой точки зрения, то нас тоже можно считать крайне оппозиционными. Мы тоже стараемся следовать принципам профессии, которые требуют от нас представлять разные точки зрения. Что мы, собственно, и делаем.
- А насколько ваша редакционная политика зависима от рекламного отдела?
- На этом моменте все сотрудники рекламного отдела навострили уши (смеется). На самом деле не секрет, что для нас этот вопрос очень важен. Причем гораздо важнее, чем, например, условная свобода от провластной точки зрения или от точки зрения какой-то партии или спонсора. Когда мы говорим о нашей внутрирадийной свободе слова, то, как это ни странно, на первое место выходит свобода от собственного рекламного отдела. И она у нас есть. Это принцип, заложенный уставом редакции, и он предполагает невмешательство в работу службы информации. Никто не имеет права решать за выпускающего редактора, что пойдет в эфир, а что нет. Это делает только выпускающий редактор, исходя из своих собственных убеждений, этики, логики и т.д. и т.п.
И в то же время было бы глупо отрицать, что все мы варимся в одном котле и потому знаем о проблемах, которые могут появиться у наших рекламщиков в связи с тем или иным редакционным решением. Поэтому чаще всего мы предупреждаем наших менеджеров о негативных новостях, которые непосредственно касаются наших клиентов. Мы идем им на встречу и предлагаем подождать час или два, пока они подготовят свой комментарий. И после этого мы выдаем в эфир материал, содержащий в том числе и точку зрения наших клиентов. Так мы, безусловно, идем им на встречу, но не дальше, потому что это мы работаем с новостями, а не рекламщики. Рекламщики нас продают.
- Вопрос баланса между коммерческими и редакционными интересами актуален для многих пермских СМИ, не только радийных. А в чем на твой взгляд заключается принципиальное отличие журналиста, работающего на радио?
- Принципиальное отличие заключается, прежде всего, в том, что нас слушают, а не читают, Поэтому, работая в эфире, помимо журналистских компетенций ведущий должен иметь ещё и актерские навыки. Хотя бы на базовом уровне. Время абсолютных роботов, своего рода идеальных ведущих, на мой взгляд, давным-давно прошло. И сейчас в эфире надо обязательно шелестеть бумажками, показывать интонацией, что тебе нравится, а что нет. Журналистика в принципе стремится в сторону субъективности. Этот тренд не заметил, по-моему, только ленивый. И радио здесь, конечно, просто идеальный вариант. Здесь никуда не деться от субъективности, эмоциональности. Они выражаются как через подбор новостей, через язык и фразы. Одно и то же событие может быть описано двумя совершенно разными интонациями. И какая из них будет выбрана – личный выбор ведущего, который его очень хорошо характеризует.
Конечно, мы отдаем дань традициям объективной журналистики, но во всем остальном - уж простите. Если мне кажется, что этот человек - подонок, я найду способ сделать так, чтобы все мои слушатели поняли – он подонок. Даже если при этом я не произнесу в эфире это слово. Поверьте, я подберу вопросы таким образом, чтобы все его ответы ярко свидетельствовали только о том, что он подонок. И если это неправда, его ответы дадут понять, что он вполне хороший и достойный человек, а я к нему придираюсь.
- Как ты стал радиоведущим? Где этому научился?
- Я учился говорить у абсолютно замечательнейшего, невероятно профессионального журналиста Сергея Лекомцева. Это было на ГТРК «Пермь». Он объяснил мне основные принципы, рассказал, как это правильно делать, а после регулярно поправлял меня, когда я что-то делал неправильно. А дальше я уже сам начал много слушать-учиться-учиться-слушать-учиться-с
- На радио у тебя довольно много весьма разнообразных ролей: ты и редактор, и ведущий, и спортивный журналист. С кем из своих ипостасей ты себя больше всего ассоциируешь?
- На самом деле у меня есть мечта. Она старинная, еще со времен детства. Когда все это закончится, я имею в виду во всеобщем, глобальном смысле этого слова, у меня будет возможность заново выбрать себе жизнь. Тогда я предстану перед вратами, и апостол скажет мне: «Ты молодец, ты хорошо поработал. Я не пущу тебя за врата, но дам возможность прожить ещё одну жизнь». В этом месте обычно принято отвечать «Я ничего бы не стал менять», но я не буду так делать, а скажу: «Дружище, сделай меня, пожалуйста, шофером-дальнобойщиком». И в этот момент я бы как журналист насладился, глядя на его отвисающую апостольскую челюсть, а буквально в следующее мгновение оказался бы за рулем фуры, с которой бы себя отождествлял раз и навсегда. И вот это, пожалуй, мне нравится больше всего.
- То есть, больше всего тебя привлекает романтика дорог и путешествий за рулем?
- Да. Конечно, может быть, только в последнее время и только эпизодически. Но я вот вчера вернулся из небольшой поездки по нашему славному Пермскому краю, и меня до сих пор не отпускает. Причем не отпускает в большей степени, чем, допустим, проведенное утром ток-шоу.
- Поскольку разговор приурочен к Дню радио, закономерным будет вопрос, каким ты видишь будущее радио?
- Я уверен, что еще при нашей жизни состояние радиостанций и редакций сильно изменится, но при этом радио претерпит куда большие, чем другие СМИ, изменения. Это произойдет, прежде всего, в связи с глобальным удешевлением процесса выпуска радиопродукции, с переходом на цифровые технологии. Уже не надо будет зависеть от FM-передатчика, все больше и больше радио будет смещаться в сторону интернета. И как только точка бифуркации будет пройдена, старая система тут же начнет ломаться. И ломаться она будет стремительно! А новое будет строится на других принципах. Например, чтобы наслаждаться музыкой на одной радиостанции не надо будет зависеть от определенной волны. С помощью нехитрых технологий можно будет спокойно делать себе мультирадио, и в нем будет тысяча станций. Любой пацанчик с подвешенным языком, свежими мозгами и набором интересных компетенций сможет сделать свое шоу. И его шоу будет пользоваться популярностью. Конкуренция станет страшной. И в эту эпоху нам всем предстоит войти. И мы в неё войдем. И более того, я больше чем уверен, что все, кто работает на «Эхо Перми» будут чувствовать себя в этой эпохе комфортно.
