Взгляд извне на пермскую "культурную революцию" (перевод статьи "The Calvert Journal")

Смена курса: культурная революция, вероятно, закончилась, но для Перми это ещё не конец.

Перевод статьи «The Calvert Journal» (интернет-журнал, рассказывающий о культуре и творчестве в современной России)
Первоисточник

Финансируемый властями план по превращению одного уральского города в международный культурный центр, вероятно, остался в прошлом. Но теперь жители Перми взяли дело в свои руки, инициируя изменения снизу.

Новое креативное сообщество открыло свои двери в этом промышленном городе, который некогда ассоциировался разве что с лагерями и заводами, выпускающими танки и ракеты. Построенная в XIX веке первая городская аптека Барминского, с её винтовой лестницей и высокими потолками, выделяется среди других зданий весьма неприглядного городского центра, забитого гигантскими бетонными коробками и ревущими автомобилями. На её крыше теперь расположен ресторан, где посетители могут отведать блюда из местных продуктов. Здесь же находится книжный магазин с отличным выбором книг на разные темы – от фотографии до философии. Тут же есть детская художественная студия, музыкальный магазин, продающий винил (редкое явление даже для Москвы), парфюмерная лавка и так далее. Но что ещё больше способно удивить посетителей, так это время открытия всех заведений – июнь этого года.

Пока начинающие предприниматели поднимали бокалы за своё долгое и успешное будущее, организаторы фестиваля «Белые ночи», всего в паре кварталов вниз по улице, размышляли о судьбе своего детища.

В отличие от проектов, только обосновавшихся в Аптеке Барминского, фестиваль «Белые ночи» - это событие, инициированное властями сверху. Фестиваль длиною в месяц проходил каждый год, с 2011 года, в течение июньских «белых ночей» – времени, когда город купается в солнечном свете до глубокой ночи, а ночь быстротечна и бледна. Этот фестиваль – один из двух «камней в короне» амбициозного проекта по созданию нового имиджа Перми (второй «камень» – пермский Музей современного искусства). Проект был запущен Олегом Чиркуновм, бывшим губернатором Пермского края, который ушёл в отставку в прошлом году.

«Когда мы изучаем искусство в школе, оно заканчивается импрессионизмом. Мы не знаем ничего об искусстве 20 века». 

До последнего года превращение Перми в международное средоточие передовых культур, вроде бы, шло по плану. Гости города обеспечивали ему мощное продвижение, провозглашая Пермь «Бильбао Урала» - городом, который способен привлечь туристов, ищущих культуру где-то ещё, кроме Москвы и Санкт-Петербурга.

В 2009 году Эрих Фоллат в журнале «Шпигель онлайн» назвал Пермь «новым популярным претендентом на звание» российской культурной столицы. Двумя годами позже Фин Олаф-Джонс из «Нью-Йорк Таймс» сравнил город с другими известными фестивальными городами – такими, как Мельбурн и Эдинбург. Усилия Чиркунова были отмечены и в России: в 2008 году журнал «Афиша» именовал Пермь лучшим российским городом для жизни. К 2012 году в голосовании «Русского репортёра» Пермь соскользнула на четвёртое место, в этом году и вовсе провалилась.

Первые трещины в проекте появились раньше, честно признаётся галерист и куратор Марат Гельман. Он был одним из тех, кого Чиркунов завербовал в помощники для изменения имиджа Перми, изрядно подпорченного чеховскими «Тремя сёстрами» (в этой пьесе Пермь предстаёт провинциальным болотом, из которого главные героини отчаянно желают сбежать). В Перми Марат Гельман курировал развитие PERMM – местной достопримечательности, Музея современного искусства, который расположился в частично обновлённом речном вокзале сталинской эпохи. Надежда была на то, что знаковый  художественный музей сделает для города то же самое, что музей Гугенхайма Франка Гери сделал для Бильбао.

По словам Гельмана, ход проекта в Перми застопорился прошлым летом, когда Олег Чиркунов ушёл в отставку, а власть в регионе принял Виктор Басаргин - новый губернатор, пропутинская фигура. «Нынче у нас был проблемы с чиновничьим аппаратом, - рассказывает Гельман. – На подготовку фестиваля нам оставили только три месяца вместо восьми плюс урезали бюджет. Прежде Чиркунов верил в меня и давал мне карт-бланш».

Ротонда Александра Бродского на «Белых ночах». Фото: Алексей Пономарчук.

Когда мы встретились на «Белых ночах», настроение Гельмана колебалось между восторгом и отчаяньем. Несмотря на радость от первых успехов фестиваля (127 тысяч человек посетили площадку в первый день), он говорил мне о том, что, видимо, отойдёт от организации «Ночей» в следующем году из-за изменения политической обстановки. Пророческие слова: несколько дней спустя Гельмана уволят с поста директора музея PERMM, а затем начнётся расследование расходования бюджетных средств на фестивале. Увольнение произошло после того, как местные власти закрыли четыре фестивальные выставки, а Гельман разместил их у себя в Музее. На одной выставке высмеивалась предстоящая в 2014 году Зимняя Олимпиада в Сочи (была представлена серия сатирических карикатур, одна из них, например, изображала Олимпийские кольца в виде виселичных петель). На другой выставке демонстрировались фотографии протестов на Болотной площади в Москве, в 2011 году. 

Месяц спустя мы вновь встретились в Москве, чтобы поболтать уже после увольнения. «Невозможно работать эффективно, когда есть цензура, - считает Гельман. – Можно иметь Гельмана, да хоть пять Гельманов, но невозможно создавать культурный проект в условиях цензуры». На следственные действия Марат внимания не обращает. Расследование, по его словам, не было доведено до конца. «Думаю, оно прекратилось. Впрочем, в нашей стране ничего нельзя сказать наверняка», - говорит он.

Эта пермская история началась в 2005 году, когда Чиркунов, прогрессивно мыслящий торговый магнат, только вступивший в должность губернатора, поклялся препятствовать оттоку молодых людей из города. «Было важно сделать столицу региона городом, комфортным для жизни, - говорит Чиркунов. - Изменить традиционную экономику региона, избавить её от нефтяной зависимости». За несколько десятилетий до конца Холодной войны ни Пермь, ни даже дороги, ведущие к городу, не были отмечены на картах. Чиркунов хотел вернуть город на карту и сделать его культурным «маяком», который бы привлекал туристов со всего света. Он собрал команду, которая должна была стать движущей силой этого процесса. Кроме Гельмана, в неё вошли именитые московские театральные режиссёры, Эдуард Бояков и Борис Мильграм. На дело, в которое он верил - содействие так называемой «культурной революции» - Чиркунов, по сообщению «Нью-Йорк Таймс», выделял 3% пермского бюджета (около 1,5 миллиардов рублей).

«Культурная революция выдохлась из-за перемен в правительстве».

Новое культурное движение встречало и сопротивление. Жители Перми были открыто враждебны усилиям властей привести в город современное искусство, особое неприятие вызвала серия уличных арт-объектов и публичных инсталляций. Все споры были не новы. Является ли огромное надкушенное яблоко истинным искусством? А как насчёт фигурок красных человечков на крышах зданий в центре города? И кто вообще решает, что есть искусство? «Это потрясло город, - говорит Лена Тарарухина, бывший сотрудник музея PERMM. - Сейчас кое-что изменились. Некоторым людям нравится музей и то, что он делает». Слишком узкие рамки школьной программы в России – вот в чём причина враждебности по отношению к современному искусству, считает Тарарухина. «Когда мы изучаем искусство в школе, оно заканчивается импрессионизмом. Мы ничего не знаем про искусство XX века», - говорит она.

В этом году «Белые ночи» стали подтверждением того факта, что местные жители немного смягчились к современному искусству. Или, наконец, просто перестали с ним бороться. Зрителей было много, причём самых разных. В толпе можно было различить молодых мам, которые балансировали на высоких каблуках, толкая перед собой коляски, студентов-хипстеров или пожилых людей, пользовавшихся любой возможностью, чтобы пуститься в пляс.

Среди художественных работ выставлялась и «Ротонда» - композиция знаменитого российского архитектора Александра Бродского, представляющая собой кольцо соединённых дверей. Впервые Бродский выставил «Ротонду» в Перми в 2010 году. Тогда её сравнили с туалетом, и было даже несколько попыток поджечь арт-объект. В этом году на фестивале «Белые ночи» «Ротонда» была одним из самых популярных объектов – люди из толпы заглядывали в её двери, дети резвились внутри.

Подпись под фото: Книжный магазин «Пиотровский» в Аптеке Барминского. Фотограф: Алексей Пономарчук.

Нет сомнений, что Пермь, которая был закрыта для иностранцев до окончания Холодной войны, пережила резкую перемену за последние несколько лет. Если бы не «Пермь-36», Гулаг советской эпохи в двух часах езды от столицы края, то можно было бы и вовсе не заметить этот город. Но, устояв перед порывом вернуться на поезд сразу после прибытия, вы поймёте: Перми есть, чем увлечь любознательного путешественника. Любители истории найдут много интересного в этом некогда закрытом городе. По самым важным историческим достопримечательностям их проведёт «Зеленая линия». Влюблённые могут совершить туристическую прогулку по «Красной линии», которая расскажет  величайшие истории любви этого города. Ценителям культуры понравятся художественные галереи и множество фестивалей, а также растущее число баров и ресторанов, среди которых есть даже веганское кафе.

Несмотря на все эти преобразования, смена губернатора  и, как следствие, утрата импульса не обошлись без последствий. «Культурная революция застопорилась из-за изменений в правительстве, - говорит Михаил, 28-летний переводчик, который отказался назвать свою фамилию. – Такое чувство, что раньше была движуха, дела шли всё лучше и лучше. У меня крепло ощущение того, что, может быть, стоит остаться в Перми, стоит дать ей шанс. Сейчас я думаю о том, чтобы переехать в Москву».

«Пермь за современное искусство, но она против бесконечных провокаций и выходок. Культура не должна создаваться на шумных площадях и фестивалях».

Чтобы понять, каковы сейчас планы Басаргина, я написала письмо Игорю Гладневу, действующему министру культуры, молодёжной политики и массовых коммуникаций Пермского края. Он дал неясный, политиканский ответ, однако с его стороны было честным признать: Басаргин не станет продолжать того, что начал Чиркунов. «Пермь за современное искусство, но против бесконечных провокаций и выходок,- пишет он. - Я убеждён ..., что культура не должна создаваться на шумных площадях и фестивалях. Она также создаётся в тихих классах, студиях и библиотеках». Возможно, за Игоря Гладнева наиболее красноречиво говорит его вера в то, что «Пермь УЖЕ является международным культурным центром». «Я думаю, - пишет он, - что лучшая революция в культуре – это эволюция».

Перспектива для Перми не так уж плоха. Пустоту сейчас заполняет поколение молодых людей, которое берет дела в свои руки и порождает перемены снизу. Аптека Барминского – лишь один пример. С момента открытия, владельцы уже организовали несколько уличных «блошиных рынков» и надеются сделать это мероприятие ежемесячным, рассказала Аля Тютикова, основатель «Sister’s bar», ресторана на крыше. «Мы видим, что к нам приходит всё больше и больше семейных людей, они приводят своих друзей, - говорит Аля. – А значит, наша аудитория расширяется, это уже не только хипстеры. Что также говорит о значительных изменениях, которые происходят сейчас в Перми: растущий средний класс изменяет культурный ландшафт куда более существенным образом, нежели любые инициативы правительства. ... Культурная трансформация не должна финансироваться государством. Она должна идти снизу, от граждан, и их инициативы должны отвечать потребностям местных жителей, а не только тех, кто приезжает сюда время от времени». В отличие от чеховских трех сестёр, Аля Тютикова и её младшая сестра Ксения твёрдо убеждены: они здесь, чтобы остаться.

Текст: Maryam Omidi
Фото: Anastasiia Fedorova/Alexey Ponomarchuk
Перевод: Анастасия Сечина