Верхний баннер
01:13 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Утренний разворот

09.10.2007 | 22:00
Готовы ли вы выйти на улицы, для того чтобы защитить пермское сообщество художников?
Анастасия Сечина:
Анастасия Сечина, Вячеслав Дегтярников…

Вячеслав Дегтярников:
Доброе утро.

А.С.:
О чем разговор будет сейчас? Мы об этом говорили в новостях. Вот я смотрю на нашем сайте: «Пермский «монмартр» взят под охрану новым собственником». Другая информация: «Художников не устраивают помещения, предлагаемые администрацией». В чем суть? Если коротко… Слав, рассказывай ты.

В.Д.:
Если коротко, было такое, в общем, сообщество художников, абсолютно неформальное, образовавшееся на Кисловодской, 17. Там стоят бараки, действительно бараки, действительно аварийный.

А.С.:
Ну, вот я даже фотографии тут смотрю…

В.Д.:
Но тем не менее, художник в этих бараках жили, там у них были мастерские, образовалось…

А.С.:
Творили.

В.Д.:
Творили, образовалось некое сообщество художников. И все было бы неплохо, и все было бы хорошо, но вот нынче решили эти бараки снести художников лишить вот этих вот бараков. Что интересно…

А.С.:
Выселить.

В.Д.:
Выселить их всех, распихать по разным подвалам. Вот. В общем, исчезает у нас с территории города, с лица нашего города исчезает некое сообщество художников как сообщество. Это одна проблема…

А.С.:
В чем уникальность вот…

В.Д.:
А вот мы сейчас с Виталием Ниточкиным, который у нас сейчас на проводе, это один из художников, в общем, довольно известных в городе, и поговорим, в чем уникальность этого сообщества и почему важно его сохранить. И что у них сейчас там происходит. Виталий, доброе утро.

Виталий Ниточкин:
Доброе утро. Насколько я понимаю, с детских площадок переходим к взрослым песочницам.

В.Д.:
Да, к взрослым песочницам.

В.Н.:
Ситуация-то в том, что стираются не только бараки. Бараки – это как бы некая такая… Стирается целая эпоха.

В.Д.:
Виталий, перечисли, пожалуйста, кто вот «родился», так скажем, в этих бараках? Кто там творил, чтобы городу было понятно.

В.Н.:
Я в свое время, когда попал туда, это было лет, наверное, 12 или даже больше назад…

В.Д.:
Ну, где-то 12, насколько я помню.

В.Н.:
Да, там творили такие корифеи сегодня уже, как Турбин, Шелонников, Остапенко Вячеслав, Остапенко Виктор…

В.Д.:
Лапшин там был тоже, по-моему.

В.Н.:
Лапшин был, Павлюкевич, сейчас всех-то и не вспомнить, очень много…

А.С.:
Имена все-таки, вот эти фамилии, они на слуху, они известны.

В.Д.:
То есть это, в общем, какая-то колыбель, так скажем, наших художников практически всех пермских.

А.С.:
Виталий, вы поясните мне для понимания, в чем уникальность-то вот этого, я не знаю, этого сообщества, этого здания. Это ведь не просто помещение, где люди создавали какие-то… где люди писали картины.

В.Н.:
Многие из тех, кто побывал, говорят, что это храм, потому что, действительно, когда туда заходишь, волей-неволей становишься художником. Это произошло со мной в свое время, когда… Я начал там столярам, делал рамки для художников, и потом втянулся в эту атмосферу и начал пробовать себя…

А.С.:
Ага, то есть, вы тоже там «родились», можно сказать.

В.Н.:
Ну да…

В.Д.:
Виталий, можно еще такой на понимание для наших радиослушателей, для всего города, для наших земляков. Ведь там художники не забиваются каждый в свою конуру, и там вот сидит тихонечко творит. Правильно я понимаю? Там ведь происходит некий обмен, где рождаются и новые идеи, новые какие-то проекты, так?

В.Н.:
Да, более того, там нет пьянок, как ни странно. Потому что художники – народ творческий, и вроде бы как… Взгляд со стороны – люди не понимают, почему творческие люди, находясь в таком свободном общении, не позволяют себе, так сказать, лишнего. Там действительно идет нормальный творческий обмен. Мы там смотрим фильмы, общие просмотры там проходят в мастерской Адонина. Смотрим, кто чем занимается на холсте, то есть там постоянно идет какой-то обмен.

А.С.:
Вот мне Слава до эфира говорил о том, что это сообщество, таким образом живущее, чуть ли не единственное в нашей стране.

В.Н.:
Ну, я бы сказал, наверное, и в мире.

В.Д.:
Ну, не в мире.

А.С.:
Я думаю, что в мире все-таки существуют.

В.Н.:
Я много, где был, но не видел я ничего подобного.

В.Д.:
На самом деле вот в Голландии приблизительно такая же история происходит сейчас, если ты помнишь. Но мы об этом чуть попозже расскажем. Скажи, на каком этапе сейчас все это? Насколько я понимаю, подвижки были со стороны городских властей, они какие-то там подвалы вам предлагали, еще чего-то.

В.Н.:
Ну, вот единственное, Родин нашел хорошее, говорят, помещение, но оно где-то чуть ли не в Левшино.

А.С.:
Но Кисловодская, извините, тоже не ближний свет.

В.Н.:
Кисловодская – это тихий центр города между Мильчакова и Карпинского.

А.С.:
Так, ладно, понятно, это женский кретинизм, не обращайте внимания, топографический. Так. Хорошо. Вопрос такой. То есть… вот я смотрю информацию, подготовленную нашими корреспондентами. Помещение, которое вам предлагает администрация, вас не устраивает. Почему? Чисто по географическим причинам?

В.Н.:
Некоторых художников вполне, может быть, и устраивают. Но дело в том, что сейчас художники сами занимаются поисками этих помещений. И многие уже… у многих опустились руки, потому что им предлагается какое-то помещение, они его смотрят, им, допустим, оно нравится, они подают заявку. Но на следующий день им говорят, что это помещение уже занято той или иной компанией, той или иной фирмой. Остались одни подвалы, можно сказать, в которые нужно вкладывать очень много сил, энергии, затрат. Вот. И никто не гарантирует, что арендное существование в этих подвалах через год не приведет снова к выселению. То есть, художники просто…

В.Д.:
да, тем более, что у нас администрация подвалы почему-то называет встроенными помещениями, потом возникают жильцы, которые говорят, что это общедомовая собственность.

В.Н.:
Ну да, я сам видел ряд подвалов, в которых я просто не в состоянии буду работать.

А.С.:
Виталий, ну смотрите, ведь объективная реальность такова, что вот это помещение на Кисловодской является аварийным. Так?

В.Н.:
Так-то оно так…

А.С.:
То есть, вам все равно нужно оттуда съезжать.

В.Н.:
Если бы нам, допустим, продали эти бараки, а не тем, кому его продали, мы бы нашли средства на восстановление этих домов, на укрепление. Да, собственно, мы этим и занимались, мы бетонировали там постоянно что-то…

А.С.:
Ну, а вы бы смогли заплатить те же деньги, что новый собственник?

В.Н.:
да мы бы привлекли просто своих друзей-бизнесменов.

А.С.:
Ага, то есть вы бы привлекли инвесторов. Понятно. Ну, насколько я понимаю, там еще в чем ситуация. Собственник-то появился не вчера – еще в 2004 году, только вы об этом узнали только в 2007-м.

В.Н.:
Да, мы узнали об этом буквально недавно.

А.С.:
Понятно.

В.Н.:
Видите, еще ситуация в том, что часть, подавляющая, наверное, часть – это члены Союза художников. И где-то треть этих двух бараков – это не члены Союза художников. Ну, скажем так, потенциальные члены. И те, кто не члены Союза, они имеют гораздо меньшие права, чем все остальные. И тут еще, на этом фоне, разгорелись такие горячие споры. То есть художников сейчас просто-напросто еще до кучи и перессорили на этой почве.

В.Д.:
Виталий, скажи, пожалуйста, вот я насколько знаю, была эта история до того… Залазаев… Вот мы вчера просто с Варварой Кальпиди сидели эту историю обсуждали. Залазаев вам предлагал в свое время, художникам, тем, кто живут на Кисловодской, заключать какие-то договоры с тем же Бирюковым. И тогда вот художники на это не пошли. Они посчитали, что Залазаев – засланец, так скажем, бирюковский.

В.Н.:
Залазаева, по-моему, не поняли в Союзе художников, потому что там у конечном-то итоге все зависело от союза художников. Мы-то всегда были за, за любые идеи.

В.Д.:
Ясно.

В.Н.:
То есть мы – это не члены Союза.

А.С.:
А вы говорите, что вы бы выкупили это помещение, его бы укрепляли. Ну, соответственно, никаких предложений подобного плана не поступало, да?

В.Н.:
Если бы нас поставили в известность, что мы можем приобрести, мы бы, конечно бы, это сделали.

А.С.:
Понятно. У меня еще один был вопрос… Он заключается в следующем. Я правильно понимаю (тоже на уточнение), что вам сейчас нужно помещение, вы бы хотели помещение, в котором удалось бы сохранить именно сообщество вот в том виде, в котором оно живет в настоящее время на Кисловодской?

В.Н.:
Я думаю, не нам, а городу это было бы интересно. Тут недавно шла речь о пермской идее… То есть вот у нас в свое время был так называемый «пермский треугольник», сформировавшийся на таких вот маргинально настроенных поэтах. Мы потеряли Виталия Кальпиди, который до сих пор на наш город обижен. Сейчас примерно та же ситуация, когда… А что, собственно, стоит властям просто взять и выделить какой-то участок в пределах города для строительства того же Парка пермского периода, центром которого был бы павильон выставочный, приспособленный для демонстрации искусства. У нас же нет ни одного выставочного зала, который был бы приспособлен для демонстрации картин и тем более скульптур. Вы не помните, когда была последняя выставка скульптуры? Я вот не помню на своем веку ничего подобного.

В.Д.:
Ну да, у нас все выставочные залы, начиная от галереи, они как-то приспособлены под выставочные залы, а изначально строились совсем для другого.

В.Н.:
Я просто сейчас вот наблюдаю за творческим процессом в городе. Очень многие художники просто занимаются шабашками, потому что негде выставляться, нет предложения для выставок. Я вот сам уже не выставляюсь вот с предыдущего арт-салона. Все живут только арт-салоном. А по большому счету-то и выставляться-то негде.

А.С.:
Ясно, спасибо, Виталий. Вячеслав, у тебя…

В.Д.:
Спасибо. Отдельно потом с вами свяжемся, Виталий, переговорим. Есть идеи некоторые по поводу вашей Кисловодской.

А.С.:
Разу же сообщение по ICQ: «Почему художникам вообще кто-то чего-то должен? По-моему, это привычка со времен советской власти».

В.Д.:
Значит, вот рассказываю, уважаемые земляки, перед тем, как задать вам этот вопрос, рассказываю историю, которую так же вчера мы сидели с Варварой Кальпиди обсуждали. Значит, вот тут такая же история, точно такая же история в Голландии, в Амстердаме. Там власти так же захотели снести какой-то дом, он тоже не очень хорошо выглядит, тоже аварийный. Но там жило сообщество художников. И вся Голландия этим гордилась, потому что там рождались какие-то проекты, которые, в общем, являют собой некую составляющую жизни Голландии, жизни Амстердама. И когда власти начали насильно сносить эти дома, не художники, а жители города, вот последний случай был буквально на этой неделе, вышли, построили баррикады и сказали: нет, это принадлежит нам, это принадлежит нашему городу, это наш брэнд городской, и мы вам, уважаемые городские власти, это сносить не позволим, потому что вот это сообщество – это сообщество, по которому потом определяют, чем жил Амстердам, понимаете, вот этот период. И поэтому я обращаюсь к вам, уважаемые земляки, уважаемые пермяки, готовы ли вы выйти и защитить пермский брэнд вот от такой бездумной политики властей, когда не просто уничтожается…

А.С.:
Ты сейчас настраиваешь, во-первых, на ответ.

В.Д.:
Не настраиваю я никого на ответ…

А.С.:
Настраиваешь.

В.Д.:
…потому что ответы могут быть разные. Давайте, слушаем телефонные звонки. Уже есть телефонный звонок, насколько я понимаю. Здравствуйте.

Слушатель:
Добрый день. Здравствуйте. Бессонов Алексей Борисович. Вы знаете, не только готов. Более того, если бы я был депутатам, внес бы закон о поддержке культуры. Восстановили бы систему закупок. Все бы школы висели, так сказать, не портретами Ленина, а скажем…

В.Д.:
А портретами Путина.

Слушатель:
…теми картинами, которые действительно проповедуют реализм какой-то и так далее. Но к сожалению, наши художники… И в такой же ситуации писательская организация. Они не могут работать с политическими партиями. Через год я бы написал этот закон и, собственно говоря, были бы госзаказы, льготная система арендной платы, и никто бы пальцем не тронул, потому что был бы областной закон. Но к сожалению…

А.С.:
Алексей Борисович, слишком много «бы» в вашей речи, слишком много сослагательного наклонения.

В.Д.:
Ну, в общем, вы готовы выйти и защищать художников?

Слушатель:
Да, да, конечно.

В.Д.:
Спасибо.

А.С.:
Вот я не знаю, мне кажется, мне кажется, что ответ здесь будет, скорее всего, «нет, не готов». И «нет, не готов» почему? Во-первых, других проблем достаточно, из-за которых можно выходить на улицу, и из-за них-то уже не выходят…

В.Д.:
Анастасия, Анастасия, поймите…

А.С.:
Сейчас, секунду, секунду. Во-вторых. Ты говоришь «выйти защитить пермский брэнд». А брэнд существует?

В.Д.:
Брэнд существует, это однозначно.

А.С.:
Брэнд… Понимаешь, брэнд – это то, что воспринимается большинством все-таки как брэнд. Я, скажу честно, простите мне мое невежество, но я не знала о существовании этого сообщества. И для меня это не является брэндом. И я думаю, что таких, как я, большинство.

В.Д.:
Нет, мы можем, конечно, Анастасия, докатиться в стремлении к толерантности до бреда. Можно к чему угодно там… В стремление к демократии, когда большинство решает, докатиться до бреда. У нас уже докатились практически до этого бреда. Тем не менее, брэнд существует. И люди, которые вращаются в этой сфере, они про феномен именно кисловодской знают. Сегодня такое сообщество существует только в Перми. только в Перми есть возможность прийти в одно место, где куча художников с разными взглядами, художественными взглядами, могут организовать какое-то единое, единый проект. Вот понимаете, мы теряем вот эту площадку. И в этой связи мне кажется, что тот же министр культуры, господин Ощепков, да, тоже управление городское культуры в виде господина Родина, оно должно не просто там бегать и искать подвалы - они должны бить во все колокола и объяснять власть предержащим, то есть и Чиркунову, и Шубину, что, ребята, мы не просто теряем два сарая в центре города, мы теряем сообщество художников. И это очень важно. Вот там написали на эфирное ICQ, да…

А.С.:
На эфирное ICQ написали про привычку советской власти. И другое сообщение: «Я солидарна», то есть вот с этим человеком, который написал это по эфирному ICQ.

В.Д.:
То есть никто никому ничего должен. Конечно же, никто никому ничего, уважаемые земляки, не должен, сегодня не должен. Но вот если мы потеряем вот эту часть, потом мы будем удивляться, почему у нас дети наши вот такие бездуховные, почему у нас потерялся не просто пласт культурной жизни города, почему мы потеряли и лицо города, понимаете? Вот это главное. То есть эта часть, вот эти два сарая – это часть нашего лица городского.

А.С.:
Хорошо. Понимаешь…

В.Д.:
Это часть нашей городской культуры.

А.С.:
Два эти сарая могли бы стать брэндом, если действительно это такое уникальное сообщество, которого нет нигде в России более, они могли бы стать брэндом. Они им не стали. Ты хочешь сказать, что они не стали брэндом по вине властей, которые не взяли это «в оборот», не стали пиарить?

В.Д.:
Я хочу сказать следующее: ну, там, конечно, есть вина самих художников. То есть мы вспоминали про историю с Залазаевым, который приходил и говорил: «Ребята, давайте заключать договоры». Не услышали его в Союзе художников. Это с одной стороны. С другой стороны, любые разумные власти, любые разумные, еще раз повторяю, власти вот такие вещи сохраняют, естественно. То есть ведь сегодня ничего не стоит на самом деле властям это все сохранить. О чем идет речь-то сейчас? Речь идет о том, что какой-то фирме, екатеринбургской фирме, потребовалась строительная площадка в центре Перми…

А.С.:
Ну, конечно.

В.Д.:
Речь-то идет всего лишь о строительной площадке. Вот банально из-за строительной площадки, из-за какого-то бизнеса, из-за денег мы теряем часть культурного пласта города. Понимаете, вот вещи несопоставимые. С одной стороны, культурный пласт, а с другой стороны – бизнес. И вот в этом случае бизнес должен уступать. По-другому мы просто выйдем на пласт культуры, связанной только с деньгами.

А.С.:
Сейчас тебя спросят по ICQ: что кому там должен бизнес? Ну-ка, ну-ка, повтори… 261-88-67. Готовы ли вы выйти на улицы для того, чтобы (я немножко расширю вопрос) для того, чтобы защитить составляющие культуры нашего города? Как это сделали, например, в Голландии. Слава хочет ответ нам этот вопрос слышать от вас. Доброе утро.

Слушатель:
Доброе утро. Виктор меня зовут. Во-первых, не в Голландии, а в Дании.

В.Д.:
А, ну вот, видите, я перепутал.

Слушатель:
Если я не ошибаюсь. Но это мелочи. Вы понимаете, вот очень пафосную речь вы произносите. Но как на самом деле-то есть? Существовала в городе много-много лет некая тусовка художников. Примерно как в Питере, в этих в многоэтажках, помните, да, классические конца 80-х – начала 90-х годов. В Перми такая же. Эта тусовка была замкнута в самой себе.

А.С.:
О чем я и говорю.

Слушатель:
Вот спросите у людей на улицах, слышали ли они, эти люди, о том, что где-то на Кисловодской собираются так называемые пермские художники, в сараях, где они рисуют, бухают, чем там они еще занимались…

А.С.:
Виктор, давайте без вот этого вот…

Слушатель:
Вы знаете, я почему… Вот дискуссию услышал – я вспомнил, что шел несколько лет назад фильм документальный про эту тусовку. И начинаю вспоминать. Вы знаете, там показали быт вот этих людей. Я просто это лично видел, когда утро раннее, какой-то художник просыпается с тяжелейшего бодуна, это видно было. Извините меня, на глазах у камеры мочится в ведро, это все показано было по телевизору. Это, значит, его духовный тонкий мир. И вот нам предлагают вот этот тонкий духовный мир вот этого художника защищать, выходить на улицы. Господа, вот нам такой духовный мир… Ну, как бы, я думаю, не имеет никакого отношения к реальной жизни.

В.Д.:
Знаете, Виктор…

Слушатель:
Хотят они тусоваться где-то – пусть тусуются. Но не за счет других людей, пусть на этом месте построят нормальные дома.

В.Д.:
Виктор, секунду, секунду. Мы будем в режиме диалога общаться или вы собираетесь в режиме монолога?

Слушатель:
Нет, я выступал, можете спросить меня что-то.

В.Д.:
Я вам хочу сказать. На самом деле во такая штука есть и существует. Если вы хотите уничтожить политика – представьте себе его на унитазе. Можно по-разному показывать все это, понимаете. Вы там на Кисловодской были?

Слушатель:
Слава богу, нет.

В.Д.:
Слава богу, нет. А вот я хочу вам сказать…

Слушатель:
(неразборчиво) Я тоже там не был. Это в том районе, я так понимаю.

А.С.:
Виктор, спасибо. Слав…

В.Д.:
Маргинальный абсолютно взгляд на вещи.

А.С.:
Я не понимаю твоей реакции. Давай реагировать спокойно, потому что Виктор говорит вещь, совершенно, на мой взгляд, правильную.

В.Д.:
Понимаете, все можно…

А.С.:
Ты говоришь «брэнд». Где брэнд? Не был создан брэнд, никакого нет брэнда.

В.Д.:
Понимаете, все можно… Еще раз говорю, все можно довести до маразма. В конце концов, можно вспомнить про Дашкевича… Ой, извините, про Раткевича, можно вспомнить про него такие вещи, про которые вообще на самом деле скажут: да это не писатель, это не поэт…

А.С.:
Я не говорю сейчас…

В.Д.:
… это вообще, вы знаете, это был алкоголик. Понимаете, можно разные вещи вспоминать.

А.С.:
Слав, не об этом.

В.Д.:
И разные вещи можно показывать.

А.С.:
Не об этом идет речь! Я вот практически наступила на горло песне Вячеслава Дегтярникова. Он так хотел с вами поговорить сегодня о монархии. Но мы всё-таки решили, что о монархии ещё будет возможность поговорить, например, в завтрашнем развороте, да.

В.Д.:
Да, наверное, завтра, скорее всего. Или в пятницу будет у меня «Разворот».

А.С.:
Ты оседлаешь своего конька любимого и… Ну, да на 10 минут несерьёзно о монархии, ей богу.

В.Д.:
Нет, давайте продолжаем, значит, на тему Кисловодской. И телефон прямого эфира 261-88-67.

А.С.:
Эфирное ICQ 404-582-017. Ваши сообщения…

В.Д.:
На самом деле, тема очень серьезная. Хоть и кажется, что вот… что вроде никто никому не должен. Кисловодская, значит, сносится сейчас, сносятся два сарая на Кисловодской, так скажем. Кто-то считает, что это воронья слободка, вот. Я так не считаю.

А.С.:
Ты вот, извини, просто ты… сейчас мы примем телефонный звонок… Но ты говорил о том, что показать человека можно по всякому и как алкоголика. И вот его быт…

В.Д.:
Вытащить можно всё, что угодно, понимаешь

А.С.:
Но речь не об этом же идёт. Понимаешь. То есть мне кажется, что протест в данном случае этого конкретного слушателя был направлен не столько на, ну, не знаю, неприятие конкретно вот этого…

В.Д.:
Вот данный радиослушатель, видимо, не слышал: с самого начала перечислись фамилии из художников, которые «родились» на Кисловодской, в этой самой колыбели. То есть на самом деле оттуда вышел просто огромный культурный пласт Перми, и можно, конечно, говорить, что половина Перми об этом не знает. Но понимаете, в чем дело, ещё раз говорю, по-разному можно всё оценивать. Можно перейти на бизнес-проект Пермский край и город Пермь. Можно считать, что все люди, которые проживают в Перми – это бизнес-единицы, можно докатиться и до этого.

А.С.:
Человеко-единицы. На самом деле сейчас никто…

В.Д.:
Можно докатиться до того, что назвать Пермь средой обитания человека. Вот человеческой особи.

А.С.:
Слав! Вот никто, никто не спорит и не затевает сейчас спор о необходимости поддержки культуры. Потому что, как бы там не говорили о том, что творческие люди должны научится себя продавать и так далее и тому подобное, в том числе экономисты признают, что без духовной и культурной составляющей государство существовать не может. Так? Так. Мы об этом сейчас не спорим. Вот в этом конкретном случае ты говоришь брэнд - брэнд, брэнд - брэнд. Виктор совершенно прав. Это было замкнутое сообщество. Его никто не разомкнул. Брэнд - я словарь тебе читаю - «Образ марки, товара или услуги в сознании покупателя выделяющий его в ряду конкурирующих марок»…

В.Д.:
Да не надо…

А.С.:
Подожди. Если мы воспринимаем…

В.Д.:
Вот. Как раз у нас до этого, секунду. До этого у нас как раз Ощепков и докатился. Он сказал: «Я хочу»… Вот он буквально это сказал на открытии, на открытии сезона в театре кукол…

А.С.:
Я даю тебе договорить?

В.Д.:
Секунду.

А.С.:
Я даю тебе договорить?

В.Д.:
Давай не будем драться. Секунду. Вот. И Ощепков сказал: «Я хочу, чтобы в театр кукол приехали», - сейчас скажу точно, - «…приехали представители других поставщиков культуры». Вот что-то по типу этого.

А.С.:
Я не к тому. Это ты слово брэнд употребил первый.

В.Д.:
Ладно.

А.С.:
А я тебе говорю о том, что есть его трактовка. И если мы воспринимаем, что в данном случае вписываем в эту трактовку Пермский край как товар, а сообщество художников как образ этого товара, составляющую этого образа, которая выделяет Пермский край из других регионов, то это не брэнд, не брэнд. Хотела слово нехорошее употребить.

В.Д.:
Давай телефонный звонок слушать.

А.С.:
261-88-67. Доброе утро.

Слушатель:
Алло. Меня зовут Анастасия. Я очень не согласна с предыдущим слушателем. Дело в том, что когда снималась кино «Коммунальное танго», всё это вид, взгляд режиссера. И в ведро, извиняюсь, это делал сам режиссер. Не показали именно тех художников, о которых сейчас идёт речь. Были показаны, так скажем, совсем другие люди, которые, собственно говоря, очень опосредованное отношение имеют к этим Кисловодским. Сами художники, те самые интересные звучные имена, о которых сейчас шла речь, в общем-то, не так уж и часто демонстрируют свое творчество. А брэндом не является Кисловодская, потому что нет возможности.

А.С.:
Нет возможности – что?

Слушатель:
Те кто были в этих бараках, те кто видели картины, это были абсолютно разные люди: и творческая интеллигенция, и представители власти. И те, кто это видели своими глазами, те были поражены и действительно испытали некий восторг, некую эйфорию. Для того чтобы…

А.С.:
Анастасия, что вы имеете в виду? Вы сказали, не брэнд - это потому что не возможности. Нет возможности что?

Слушатель:
А нет возможности показать творчество художников на достойной площадке.

В.Д.:
Это то, что я говорил.

Слушатель:
Вот сейчас у нас собираются делать выставку в центральном выставочном зале, но это, так сказать, выставка-постскриптум. А почему бы раньше нельзя было сделать этого? В защиту, когда ещё была возможность спасти.

А.С.:
Я… Анастасия, спасибо за звонок.

В.Д.:
На самом деле, мне кажется…

А.С.:
Я с этим не спорю. Ты…

В.Д.:
Вот понимаешь, вот это то, что говорил Виталий. То есть, во-первых, нет площадки нормальной, где могли люди выставляться. Во-вторых…

А.С.:
Слушайте, ну, меня вот этот момент, он, конечно, шокировал. То есть сам режиссер справил нужду в ведро, показал себя как художник.

В.Д.:
Это… Ну что тут шокирующего?

А.С.:
Ну как?

В.Д.:
Это взгляд режиссера. Это творчество…

А.С.:
Это клевета.

В.Д.:
Это не клевета. Это его личный взгляд. Есть телефонный звонок. Слушаем, здравствуйте.

Слушатель:
Алло. Здравствуйте. Роман меня зовут. Ну, я чисто обывательскую точку зрения выскажу. Мне, как обывателю, я, конечно, никуда выходить не буду. Тем более что там кого-то, каких-то художников спасать. Потому что вы так не осторожно произнесли «Пермский брэнд». Но извините меня, физиономия Чиркунова в федеральном телеэкране - это ведь тоже пермский брэнд. И тоже он месяц назад нуждался в защите. И некоторые правозащитнички на это купились. Но я-то, простите меня, на это дело не покупаюсь. Мне это не нужно.

А.С.:
А при чём здесь художники, извините, Роман?

Слушатель:
Предъявите мне, что они сделали. Потом вы говорите, что вот они говорят, что выставочных помещений нету. Я впервые вообще об этом слышу. Так почему, где же они были раньше? Почему они не требовали от властей этих выставочных помещений? То есть сейчас…

В.Д.:
У вас, Роман, для меня, конечно, у вас, у вас…

Слушатель:
Проблема-то как раз конкретная в том, что вот их просто выселяют, и выселяют из, в общем-то, места, где они привыкли обитать. А ведь проблема-то, не решиться никаким местом. Если они останутся там, ни выставочных помещений не будет, ничего не будет. Вот так.

А.С.:
Спасибо за звонок.

В.Д.:
У вас, Роман, вы меня простите, конечно, уж совсем обывательский взгляд, уж совсем обывательский.

А.С.:
Роман так и предупредил: я буду говорить, я обывательский свой взгляд и рассказываю.

В.Д.:
Тут я бы даже сказал не обывательский, а мещанский. Извините. Вот в данном случае вот так. Жестко, но так.

А.С.:
Почему, Слава?

В.Д.:
Да потому. Потому что нельзя вот так вот подходить.

А.С.:
Слава, Слава, ты вешаешь ярлыки на людей только потому, что они не согласны с твоей точкой зрения.

В.Д.:
Вот такой я негодяй, да.

А.С.:
Да, абсолютно.

В.Д.:
Давай послушаем.

А.С.:
Подожди секундочку. Сейчас, сейчас мы примем телефонный звонок. И я просто хотела бы сакцентировать вот на этом моменте в звонке Романа, он сказал о том, что «а где были до этого художники»? И мне кажется в этом здесь основная беда. Можно вечно сидеть и думать: когда мне там чего-то предоставят. А можно начинать действовать. И в данном случае они привлекают внимание к проблеме.

В.Д.:
Ну, в общем, я же сказал, что в какой-то мере, да.

А.С.:
Ты это за эфиром сказал.

В.Д.:
Я не за эфиром. Я это в эфире сказал, что в какой-то мере Союз художников сам виноват в сложившейся ситуации, в какой-то мере. Но всегда существует две стороны, естественно, в любой медали.

А.С.:
А с этим я и не спорю.

В.Д.:
Слушаем телефонный звонок. Здравствуйте.

Слушатель:
Алло. Здравствуйте. Меня зовут Михаил. Вот по поводу художников, о чём сейчас идет речь. Значит, творческие люди, как известно, это ведь люди немножко, ну, так скажем…

В.Д.:
Не от мира сего, так скажем.

Слушатель:
Несколько улетевшие, да. И как правило, действительно таких людей муза посещает именно в таком состоянии, вот как сейчас вот обсуждается тема, там, что вот они там пьют, выпивают…

А.С.:
Да нет, мы это не обсуждаем.

Слушатель:
Не только выпивают. Есть которые и колются. Ведь не в этом дело. Дело в том, что их муза в этот момент посещает. Это бог с ним. Давайте мы им это простим. И самое-то главное, что творческий человек он сам по себе далеко, да не то, что далеко, он просто не может быть предприимчивым человеком. Он творчеством занимается. И для того, чтобы продвинуть вот своё ваяние, здесь ещё нужно, чтобы у него был предпринимательская какая-то жилка. Как правило, у нас те люди, которые ваяют, живут, мы о них не знаем. Мы начинаем узнавать о людях, которых не стало. Почему? Потом что появляются предприимчивые люди, которые подбирают их…

В.Д.:
Которые на этом делают потом деньги.

Слушатель:
Это совершенно верно. Они подбирают их работы, начинают их продвигать. И только тогда начинают появляться, что да, вот действительно, оказывается, этот человек был великий. Конечно, я за то, чтобы действительно их нужно поддержать сегодня. Потому что некому сейчас их поддержать, потому нет действительно предприимчивых людей вокруг них, которые могли бы это действительно сделать. Только тогда будет брэнд, когда появятся предприимчивые люди вокруг их творчества. Спасибо.

А.С.:
Хорошо.

В.Д.:
Вот мы как раз сегодня вспоминаем о так называемом брэнде, зря я это слово употребил…

А.С.:
Зря, абсолютно, зря.

В.Д.:
Ты абсолютно права, здесь я с тобой согласен. Но в этой связи мы вспоминаем того же Дягилева, да, нашего земляка, который здесь родился, правда недолго прожил, до 14 лет, потом уехал. Так вот он как раз и занимался тем, что по крупицам собирал российский балет, а затем представил его всему миру. Есть телефонный звонок. Давай послушаем.

А.С.:
Мне здесь хотелось бы, хотелось бы здесь сказать по поводу «творческий человек не от мира сего, творческий человек не может быть предприимчивым». Да, сейчас мы примем последний телефонный звонок. Но здесь вопрос в том, а Союз художников, на кой тогда существует?

В.Д.:
Ну, это уже отдельная история.

А.С.:
Ведь Союз художников - это и должна быть та организация, которая предпринимает действия, в том числе направленные на вот поддержание вот этого сообщества людей, которые… Их дело творить. Дело Союза художников - предпринимать действия для того, чтобы творчество увидели люди. Разве нет?

В.Д.:
Не совсем… Давай телефонный звонок примем. Потом поспорим на эту тему, если успеем. Алло.

А.С.:
Не успеем уже. Доброе утро.

Слушатель:
Алло. Андрей меня зовут. Хотел озвучить такую точку зрения, возможно, согласитесь, возможно, нет. Почему-то в последнее время очень часто у нас возникают такие конфликтные ситуации именно вокруг творческих союзов. То есть Союз журналистов, Союз писателей, вот в настоящее время это, ну, нельзя назвать Союзом художников, но тем не менее некое сообщество художников. Мне кажется, что творческому человеку для того, чтобы творить, вовсе не обязательно быть членом некоего сообщества, и вот как в данном случае сбиваться в какой-то коллектив в каком-то конкретном месте. То есть, есть, наверное, масса писателей, когда творческие люди были вполне успешными, оставаясь при этом вне вот таких сообществ, вне таких коллективов.

В.Д.:
Да вы что?

Слушатель:
Поэтому… Ну это моё мнение. Можете, конечно, с ним не согласиться.

В.Д.:
Так давайте, просто поизучаем историю.

Слушатель:
Давайте.

В.Д.:
Давайте поизучаем историю, посмотрим, когда у нас, там Серебряный век, да, вспоминаете, вспоминайте, что там происходило, там никто не объединялся. Там все в одиночестве творили, да?

Слушатель:
Ну я не утверждаю, что все творили в одиночестве. Но я не считаю, что…

В.Д.:
Да вы что, давайте лицей пушкинский вспомним. А?

Слушатель:
Вот это объединение - оно является неким необходимым фактором…

В.Д.:
Давайте лицей вспомним Пушкина, давайте. Вообще, вообще не надо объединяться. Зачем? Да пусть каждый сам по себе… вообще… варится.

А.С.:
Андрей говорит о том, что такое возможно. Другой вопрос, что именно там, где существует сообщество, начинает формироваться пласт.

В.Д.:
Вот в том-то и дело. Так давайте этот пласт сейчас разрушим, всех загоним по уголкам. Каждого в отдельности. И скажем: да зачем нам это всё надо. Давайте вообще, я говорю, перейдем на бизнес-проект. И будем воспринимать город как среду обитания человека, как человеческой особи. Это вообще замечательно.

А.С.:
Ну всё, Вячеслав, у тебя Игорь Николаевич в пятницу в эфире, вот его про человеческих особей и будешь спрашивать. В частности вот про эту ситуацию с нашим пермским «монмартром». Мы с Вячеславом с вами прощаемся. Татьяна Захарова была за звукорежиссерским пультом.

Обсуждение
24573
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.