Программы / Дневной прямой эфир

Ведущий: Дневной эфир на «Эхе». В студии «Эха Перми» Олег Русских. И наши сегодняшние гости это люди, которые достаточно долго борются за свою собственность. История, связанная с жителями поселка Усть-Качки, тянется уже не первый год. Она обсуждалась в различных СМИ, она печаталась в газете, она время от времени появляется на телеэкранах. Но вот непосредственные участники этих событий по этому поводу в студии «Эха Перми» впервые. Я представляю наших сегодняшних гостей. Это председатель территориального общественного самоуправления села Усть-Качка Василий Лузин. Добрый день, Василий Петрович.

Василий Лузин: Добрый день всем.

Ведущий: И адвокат Станислав Шестаков. Здравствуйте, Станислав.

Станислав Шестаков: Здравствуйте.

Ведущий: Я еще раз вам скажу, уважаемые радиослушатели, что ситуация с Усть-Качкой тянется давно. Суть в том, я попробую ее вот так вот в одном слове сказать, что на самом деле на сегодняшний день многие жители поселка Усть-Качка не являются собственниками собственных квартир.

В.Л.: Действительно это так.

Ведущий: Василий Петрович, вкратце, как так случилось?

В.Л.: Знаете, Олег, вы абсолютно правы, что наши жители уже около 19 лет, в течение которых длится в стране приватизация жилья, болен 16 лет приходится на борьбу жителей компактного поселения Усть-Качка, что в Пермском районе Пермского края.

Ведущий: Скажите, вот, как так получилось, что вы не являетесь собственником своей квартиры? Вы.

В.Л.: Вот я не стал собственником своей квартиры… по-существу я узнал об этом тогда, когда на курорте «Усть-Качка» стали раздавать заявления и подписывать договор коммерческого найма. Это было в 2002-2003-м году. Вот тогда впервые лично я почувствовал и все граждане Усть-Качки о том, что какая-то нависла угроза о том, что эти квартиры стали не нашими.

Ведущий: До этого квартиры принадлежали кому?

В.Л.: До этого квартиры принадлежали и являлись не собственностью курорта «Усть-Качка», еще раз повторяю, не собственностью. А по всем нашим документам, по всем нашим доказательствам эти квартиры были в полном хозяйственном введении, которые были переданы предприятиям и организациям курорта «Усть-Качка».

Ведущий: Нет, в полном хозяйственном ведении кого, Василий Петрович? Они принадлежали поселку или курорту? Это были служебные квартиры или муниципальные?

В.Л.: Это были не служебные квартиры. Это квартиры, которые, дома, вообще, в целом передавались в хозяйственное ведение курорту «Усть-Качка».

Ведущий: Я не очень понял. Станислав, можете пояснить? Поясните, пожалуйста.

С.Ш.: Что представляли из себя эти квартиры? Это жилищный фонд социального использования. Что это значит? У каждого жилого помещения есть правовой режим использования. Мы говорим, что здесь использование социальное. То есть, люди проживали, их вселяли в эти квартиры на условиях бессрочного пользования.

Ведущий: Это был социальный найм?

С.Ш.: Социальный найм. То, что сейчас говорил Василий Петрович о понуждении заключать договор коммерческого найма, конечно же, незаконно.

Ведущий: Стоп, стоп. У меня сейчас просто один вопрос, который у всех, кто с этим сталкивается, он неизбежно возникнет. А че ж вы раньше квартиру не приватизировали?

В.Л.: Значит, такого посыла в Усть-Качке по-существу не было – приватизировать квартиры, потому что мы жили и жили.

Ведущий: Все понятно. Василий Петрович, давайте вот на этом остановимся. Вы имели возможность это сделать, вы этого не сделали. Так?

В.Л.: Скажем немножко по-другому. В 93-м году наш местный житель Петр Егорович Марсов обратился в суд за тем, чтоб признать квартиру в собственность. Но на тот период времени не было…

Ведущий: В 93- году нет. Механизм появился позже. После 93-го года появился механизм. Не приватизировали. Все понятно. Вы до появления этой истории с коммерческим наймом, вы свои квартиры не приватизировали.

В.Л.: Не приватизировали.

Ведущий: Имели возможность, но не сделали. Я не ставлю этого, ни в коем случае, в вину никому. Я просто констатирую факт, что квартиры остались не приватизированные. Потом у вас появился некий коммерческий найм. Ну, и что?

В.Л.: Ну, коммерческий найм, это мы уже понимали, что переходят в какой-то другой статус. И, естественно, коли это коммерческий найм, значит, этой квартиры владел, по мнению собственников, скажем, не собственника квартиры, а использование жилого фонда в качестве не собственности, а в качестве владения этим имуществом. Эти квартиры распределялись по разным уровням. Они, квартиры, вот как я, работающий, допустим, в сельском совете, получал эту квартиру, свою квартиру, по определенным…

Ведущий: Стоп. Вы сейчас запутаете не только меня, но и всех радиослушателей сразу. Я понимаю, что у вас там много подводных камней. Все равно эту ситуацию можно какими-то общими историями объединить. Ваша квартира сейчас официально кому принадлежит?

В.Л.: Официально сейчас квартира принадлежит «Жилсервис «Усть-Качка».

Ведущий: Это кто?

В.Л.: Это уже коммерческая структура частной формы собственности. А попала моя квартира в «Жилсервис «Усть-Качка» путем многих, скажем, манипуляций с этим жильем.

Ведущий: Нет манипуляции, в смысле, они перепродавались без вашего ведома?

В.Л.: Они перепродавались не только без нашего ведома, а переход собственности из одной структуры в другую происходит вообще без нашего предупреждения. Мы абсолютно не знаем…

Ведущий: Все понятно. То есть, вы не знаете об этом. На самом деле вы живете в квартире, которая кому-то принадлежит. Переход от одного собственника к другому от вас не зависит. Ваше желание - получить эту квартиру в собственность.

В.Л.: Безусловно. Как и у 80 процентов жителей Российской Федерации, которые это право использовали.

Ведущий: Станислав, каковы законодательные препятствия для этого?

С.Ш.: Препятствия следующие. И Василий Петрович уже сказал. С 93-го года люди пытаются, жители Усть-Качки решить этот вопрос через суд. И сложилась, к сожалению, устойчивая отрицательная судебная практика. Смысл какой? Вкратце. Очень кратко. Это жилищный фонд профсоюзный, то бишь, общественный. А на общественный жилищный фонд закон Российской Федерации о приватизации государственного и муниципального жилищного фонда не распространяется. То есть, по сути, это частный жилищный фонд. Вот вкратце суть мотивировок судебных решений.

Ведущий: А ведь профсоюзы уже давным-давно к Усть-Качке не имеют отношение? Или?..

С.Ш.: Совершенно верно. Весь жилищный фонд, да, курорт «Усть-Качка и жилищный фонд находились в ведении профсоюза. В 94-м году Усть-Качка акционируется, возникает акционерное общество. И вот жилищный фонд вносится в уставный капитал.

Ведущий: Что, по идее, насколько я знаю, что по идее, по законодательству запрещено.

С.Ш.: Запрещено абсолютно.

Ведущий: Но тогда такая практика была. Она существовала. Это, вот, что называется, «дикие 90-е», да?

С.Ш.: Да.

Ведущий: И квартирный фонд вместе с жильцами стал вот активом курорта «Усть-Качка». Потом его, насколько я понимаю, перепродали.

С.Ш.: Не совсем перепродали. Тут я уточню слова Василия Петровича. ООО «Курорт «Усть-Качка» создает свою «дочку», вот пресловутый «Жилсервис «Усть-Качка» и не продает, а вносит в очередной раз весь жилищный фонд в уставный капитал вот этого «Жилсервиса».

Ведущий: Замечательно. А теперь, соответственно, если вы хотите получить квартиру в собственность, вы ее должны у этого частника выкупить.

С.Ш.: Да. То есть, нам говорят. Это был общественный жилищный фонд. А сейчас он частный. Конечно же, мы не согласны с тем, что он был общественный – раз. Это первый момент. То есть, он никогда не находился, по нашему мнению, жилищный фонд в собственности профсоюза. Второе. Конечно же, ни в коем случае нельзя было вносить его в уставный капитал. Поскольку необходимо было при акционировании Усть-Качки провести разграничение государственной и профсоюзной собственности. Вывести за рамки профсоюзной собственности жилищный фонд и передать его в муниципалитет. Ни в коем случае жилищный фонд социального использования нельзя было вносить в уставный капитал. То есть, вот сейчас создается парадоксальная ситуация. Люди проживают, по нашему мнению, однозначно на условиях социального найма. Поскольку условия договора в связи с переходом прав на жилищный фонд меняться не могут. Они вселились на условиях соц.найма. И сколько бы жилищный фонд не передавался, «Жилсервису «Усть-Качка», «Усть-Качка» Жилсервис» и, как бы это ни называлось, люди проживают на прежних условиях. На условиях соц.найма в частном жилищном фонде. Это парадоксальная ситуация совершенно.

Ведущий: Да. Что на эту тему? Квартиры были не служебными, да. То есть, вот, насколько я понимаю, уважаемые радиослушатели, Василий Лузин, который присутствует у нас в студии, получил квартиру, работая в сельсовете, а вовсе даже не на курорте «Усть-Качка». И получал ее совершенно каким-то, я не знаю, уж какими путями. Неважно совершенно, какими путями он ее получал. Другое дело, что… да, вот есть у нас заметки и есть послание по ICQ. Спрашивают нас: «Противоположную сторону нынешних официальных собственников жилья приглашали ли в передачу?», Они отказались прийти. Звонки и письма на курорт «Усть-Качка» мы направляли. Реакции, к сожалению, от них не последовало. Потому что, там, действительно, запутанная ситуация. А кому отправлять письмо? Курорт «Усть-Качка» кивает на ООО, вот которое формально является владельцем домов. ООО кивает на курорт «Усть-Качка». Там достаточно такая, сложная история. «Виноваты ли сами жильцы в этом?» - пишет нам Сергей. Сергей, конечно, виноваты. Понимаете, оно, действительно, так. Да, надо было приватизировать, пока был бардак. Я с вами абсолютно согласен. Но ситуация, она сейчас немножко другая. Притом, что, да, надо было приватизироваться. Но внесение жилого фонда в устав – это все равно противозаконно. Хорошо. Я опять обращаюсь к Станиславу Шестакову. Ведь на сегодняшний день существует по этим поводам достаточно нормальная прецедентная судебная практика, когда отбираются общежития, переходят в муниципальную собственность. То есть, эти вопросы решаются. В этом случае, в чем проблема?

С.Ш.: Проблема, повторюсь, вернусь к тому, что нам говорят – это был общественный жилищный фонд. То есть, когда мы говорим про общежитие, слава богу, идет судебная практика уже не первый год, все-таки эти общежития были государственными. Что относительно курорта «Усть-Качка» нам говорят – это общественный жилищный фонд. Вот тот самый камень преткновения, который не позволяет пройти по этому же пути. Никак мы не можем доказать, повторимся, что, по сути, права профсоюзной собственности на весь комплекс курорта «Усть-Качка» и не было никогда. Что это всегда был государственный фонд.

Ведущий: Вот меня, знаете, что интересует – а зачем вот курорту ваши дома? Василий Петрович.

В.Л.: Ну, я так думаю, что наши квартиры уже давно стали коммерческим направлением. И более 120 квартир наши местные жители уже выкупили из, скажем так, из «Жилсервис «Усть-Качка».

Ведущий: Почем выкупают?

В.Л.: Выкупают по разной цене. Если дом, скажем, последний, и до 10 тысяч доходит. А вообще сейчас такса - 6 тысяч рублей за квадратный метр. Но нас каждый месяц или, может быть, несколько раз в году приглашают, настоятельно приглашают выкупать эти квартиры. И получается так, что люди, получившие эти квартиры от государства, по-существу, через 20-30, а для некоторых через 40 лет, они у новых собственников выкупают эти…

Ведущий: Ну, не выкупайте. Что, с вас много денег собирают, скажем, за коммуналку?

В.Л.: За коммуналку на сегодняшний день те люди, которые не заключили договора коммерческих наймов, они платят еще и, ну, скажем так, деньги за найм.

Ведущий: Сумма.

В.Л.: Сумма. Сегодня это 3,50 за квадратный метр. Это найм за квадратный метр. То есть, это кроме всех остальных других платежей.

Ведущий: А все о стальные платежи в рамках закона.

В.Л.: Все другие платежи… у нас тоже есть претензии и к местным депутатам.

Ведущий: Сумма, Василий Петрович, вот, сколько вы в месяц платите за свою квартиру?

В.Л.: Лично у меня – это квартира трехкомнатная, 60 квадратных метров, получается в районе около 4-х тысяч рублей.

Ведущий: Около 4-х тысяч рублей за трехкомнатную квартиру. У меня-то тогда вопрос – а чего вам не живется?

В.Л.: На сегодняшний день нам не живется и большинству, я так считаю, достаточно хорошо знаю мнение жителей села Усть-Качка. Каждый хотел бы иметь в собственности эту квартиру для того, чтобы распоряжаться ей, беспрепятственно прописывать своих родственников, беспрепятственно решать те вопросы, которые решают другие жители Российской Федерации, права которых были в связи с этим не нарушены.

Ведущий: Что значит – беспрепятственно прописывать родственников?

В.Л.: Ну, если человек, имея квартиру в собственности, имеет право распоряжаться ею, то он ей распоряжается по собственному усмотрению.

Ведущий: А вы такого права не имеете?

В.Л.: Конечно, безусловно. Никто другой в этом отношении уже не будет распоряжаться. Сегодня, если бы эта квартира была у проживающего в ней в собственности, он мог распорядиться ей, написать завещание. Одним словом, ей распорядиться по собственному усмотрению. Сегодня всего этого человек, проживающий в Усть-Качке, сделать не может. Не может по тем основаниям, что эта квартира просто не принадлежит ему. И если говорить о праве, которое нарушено, то, я повторюсь, 85 процентов жителей Российской Федерации этим правом воспользовались, и пользуются этим правом сейчас. Почему жители села Усть-Качка, проживающие тоже в Российской Федерации, тоже в Пермском районе, тоже в Пермском крае, такого права лишены? Причем, лишены искусственным путем. Когда мы посмотрели все ответы, полученные из различных инстанций Российской Федерации, проанализировали их. И сегодня сделали вывод о том, что все, что сделано в Усть-Качке, это все сделано искусственным путем. Путем многократных нарушений законодательства Российской Федерации. В том числе, и самый главный закон, который нарушен, это постановление Верховного Совета РСФСР № 3020-1 от 27 декабря 1991 года. И вот абсолютно точно написано в этом законе. Курорты республиканского значения являются исключительно федеральной собственностью. А их приватизация осуществляется специальными постановлениями правительства Российской Федерации. То есть, по-существу, кроме правительства Российской Федерации или уполномоченного органа, никто другой не имел право распоряжаться этой собственностью.

Ведущий: Ну, Василий Петрович, на ваш один закон найдется два других. Тогда законы, знаете ли, принимались, перекрещивая друг друга легко и непринужденно. И вычислять сейчас, что там было в начале 90-х, какой из тех законов был правее, практически нереально. Меня интересует на самом деле в большей степени существующая на сегодняшний день реакция судов разного уровня.

В.Л.: Простите. Я бы мог с вами немножко поспорить. Потому что в этот период времени с 90-го года нет ни одного закона, который бы разрешал жилой фонд, как фонд социального назначения, вносить в уставные капиталы при организации.

Ведущий: Такого закона, вы совершенно правы, нет. Мало того, есть даже закон, запрещающий это.

В.Л.: Совершенно правильно.

Ведущий: Вы совершенно правы. Но вместе с тем, вы сами знаете об этом прекрасно, да, такие случаи, они не просто десятками, и даже не сотнями, а тысячами исчисляются. Потому что в законах были «вилки». И эти «вилки», на самом деле, в законах, ну, правда, они устранены вот в последние годы по большей части. А вовсе не тогда, в 90-е. И вот «вилка», которая существует с вами, о которой нам сказал Станислав Шестаков, на счет того, что вот жилье считается профсоюзным, она не устранена. Есть такая «вилка»? Есть. Я сейчас зачитаю один из вопросов по ICQ. Вопрос, собственно, следующий. Подключали ли вы юристов, - спрашивают вас, - федерального уровня, Станислав, к этой работе? И консультировались ли вы у юристов федерального уровня? И были ли какие-то там обнадеживающие результаты? Или вы на месте справились, Станислав? Справлялись пока.

С.Ш.: Не совсем понимаю, что имеется в виду.

Ведущий: Имеется в виду. Спрашивают нас – не подключали ли вы к этому делу Общественную палату? В частности, адвокатов Общественной палаты, которые там в большом количестве представлены?

С.Ш.: Тут, наверно, скорее вопрос к Василию Петровичу. Насколько я знаю, былв масса обращений, в том числе, и…

В.Л.: И к товарищу Барщевскому.

С.Ш.: И в Общественную палату Российской Федерации.

Ведущий: Результаты каковы?

В.Л.: И в Общественную палату. Понимаете, сегодня по нашему мнению, когда мы проанализировали все документы, поступившие, и ответы из всех организаций, мы понимаем, что создан круг, который очень трудно и тяжело разорвать. И поэтому все наши обращения в какие-либо инстанции, они приходят в Генеральную прокуратуру, от Генеральной прокуратуры в край.

Ведущий: Все понятно. Станислав, слушаем вас внимательно.

С.Ш.: Шли каким путем? Шли путем признания права собственности конкретного гражданина на занимаемое жилое помещение. Прошил все инстанции суда общей юрисдикции. То бишь, до Верховного суда. К сожалению, везде отказы. В том числе, и в Верховном суде.

Ведущий: По одной и той же мотивировке?

С.Ш.: Я бы так сказал, да. Мотивировка одна и та же. Ну, что касается Верховного суда, там мотивировки вообще нет. То есть, ну, такая… крик души на определение Верховного суда в нарушение ГПК просто мотивировку не пишут. Такое ощущение, что просто меняется фамилия в определениях Верховного суда ??????? (неразборчиво) востребования дел. Ну, я понимаю, Верховный суд сильно, очевидно, завален.

Ведущий: Ну, я подозреваю, что подобными исками он, действительно, завален.

С.Ш.: Да. Обратились в Конституционный суд. К сожалению, конституционный суд занял такую же позицию. Жилищный фонд общественный, то бишь, частный. И закон о приватизации государственного муниципального жилищного фонда, о приватизации жилищного фонда в Российской Федерации на него не распространяется. Обратились в Европейский суд. Подали несколько жалоб в Европейский суд. Мотивируя чем? Опять же, повторюсь. По сути, правовой режим использования жилых помещений, в которых проживают граждане Усть-Качки, ничем, совершенно ничем, не отличался от правового режима использования жилых помещений, в которых проживали все остальные граждане страны. Не понимаем, почему, действительно. Жители Усть-Качки приватизировать свое жилье не могут. Кроме того, как представляется, ну, наверно, тоже мы чуть-чуть позже об этом поговорим, о путях, ну, забегая вперед. Наверно имеет смысл пойти еще другим путем и заявить иск от муниципалитета.

Ведущий: Давайте мы примем телефонный звонок. А потом будем говорить о путях. Потому что, насколько я понимаю, гражданские исковые пути практически исчерпаны. Здравствуйте. Слушаем вас.

Слушатель: Здравствуйте. Это Усть-Качка, Антонина Константиновна. Я просто хочу еще дополнить к вашему обсуждению. Я часто судилась, со 2-го года по 6-й год. Но получила я ответ – отказ. Дело в том, что суд рассматривает несерьезно.

Ведущий: Ну, конечно.

Слушатель: Необоснованно. Поэтому мы мучаемся до сегодняшнего дня.

Ведущий: Антонина Константиновна, спасибо огромное. Мы вас понимаем. И эмоции ваши понимаем. Другое дело, что суд, как бы, это сказать… вы поймите, правильно, что суд, он тоже в рамках. Даже Конституционный. То есть, вам кажется, что вы, безусловно, эмоциональны. Закон не всегда прав. Это правда. Тем более, существующие последние, там 15, 20 лет, когда законодательство менялось неоднократно, и «вилок» существует огромное количество. Спрашивают вас Станислав: «В Усть-Качке вообще нет частного многоквартирного жилья?» Я не очень понял суть вопроса.

С.Ш.: Сейчас формируется… Ну, во-первых, формально частным жилищным фондом является весь фонд, право собственности на который зарегистрировано за «Жилсервисом Усть-Качка». Кроме того, возникает и… жители стали покупать, действительно. То есть, также этот жилищный фонд, который в собственности граждан, выкупивших жилье, также относится к частному жилищному фонду.

Ведущий: То есть, грубо говоря, Дмитрий, выход-то, понимаете, проще заплатить, там, условно говоря, 150 тысяч и выкупить у «Жилсервис Усть-Качка» свою собственную квартиру, нежели годами без серьезных шансов на успех двигать это дело в судах. То есть, во всяком случае, многие жители «Усть-Качки, я так понимаю, рассуждают именно подобным образом. Вот правы они или нет, это вопрос личный, как мне кажется, личного выбора.

В.Л.: Я бы хотел ?????? (неразборчиво) не большинство жителей села Усть-Качка так думаю. Выкупили 123-126 квартир по нашим данным. Но это далеко не все. Это те люди, которые готовятся, скажем, передать свои квартиры детям, по каким-то другим основаниям. Это те люди, которые имели в своем распоряжении какие-то деньги. Сегодня люди работают на курорте «Усть-Качка» в основе своей. И их заработная плата невелика. И выкупить эти квартиры не каждый может.

Ведущий: Василий Петрович, вы знаете, я просто не могу это не процитировать. Ваша реакция на это… реагируйте, то, что пишет нам Дмитрий. «150 тысяч – вполне приемлемая цена за свою ошибку 90-х» - пишет нам Дмитрий.

В.Л.: Замечательно. Я бы согласился с Дмитрием, если бы он жил в Усть-Качке, и решал бы эту проблему в Усть-Качке. Но на каком основании и с какой стати человек, проживший в Усть-Качке, скажем, в этом жилье 30, 40, 50 лет должен кому-то незаконно или с нарушением закона получившим жилье, еще выплачивать какие-то деньги? Государство сегодня должно быть гарантом тех прав, которые гарантированы и всем остальным участникам этих событий. Почему в Усть-Качке приватизация жилья запрещена? Почему во всей стране 85 процентов жителей уже приватизировали, воспользовались этим правом и живут в своем собственном жилье? Почему сегодня нашлись люди, которые с этого жилья имеют достаточно большой доход?

Ведущий: Меня тут спрашивают по ICQ: «А у вас тепло нормально идет?»

В.Л.: Тепло у нас нормально идет.

Ведущий: Там подъезды убирают…

В.Л.: Подъезды не убирают.

Ведущий: Вода течет, горячая, холодная?

В.Л.: Вода течет.

Ведущий: Электричество?

В.Л.: Это не заслуга тех людей, которые сегодня решают этот вопрос. Это заслуга тех людей, которые прожили в Усть-Качке 20, 30, 40 лет. Это они сделали Усть-Качку. Это они имеют право на все социальные нормы и право, которое прописано в Российской Федерации. А кто-то этим правом взял и воспользовался. Только для собственного удовлетворения, скажем так.

Ведущий: Теперь вот у меня вопрос не только к тем, кто в студии, но и к тем, кто за пределами студии. Уважаемые радиослушатели, возможно ли, как, на ваш взгляд, пути решения этой проблемы? Причем, они самые разные, на ваш взгляд. Кто-то предложит смириться, кто-то предложит судит... Вот то, что вы… ситуацию вы услышали. Какие возможные варианты действия жителей, адвокатов, общественников вы сейчас можете предложить? Давайте со Станислава Шестакова начнем. Вы как видите развитие дальнейшего хода событий?

С.Ш.: На мой взгляд, необходимо попробовать следующий путь. Обратиться к органам местного самоуправления с иском о признании права муниципальной собственности на жилищный фонд, право на который зарегистрировано за «Жилсервисом «Усть-Качка». Вот попробовать пройти таким путем. Ну, соответствующее исковое заявление подготовлено. Была бы только воля. К сожалению, не видим воли чиновников соответствующих органов.

Ведущий: Имеется в виду, муниципальных органов?

С.Ш.: Муниципальных.

Ведущий: Вы имеете в виду село Усть-Качка или Пермский район?

В.Л.: В принципе, и Пермский район, и село Усть-Качка.

Ведущий: Нет, подождите, от кого должен быть иск?

В.Л.: Иск может быть и от тех, и от других. Было бы желание.

Ведущий: Не знаю я насчет тех и других. Если говорить о том, что иск может быть и от тех, и от других, в таком случае вы говорите о том, что иск может быть и от регионального правительства, простите. Да, имеется в виду, по подчиненности.

С.Ш.: Все-таки, наверно, от Пермского района.

Ведущий: Давайте примем телефонный звонок. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Меня Игорь зовут. Есть такой парадоксальный путь. Вот попытаться возбудить уголовное дело по статье мошенничество. Вам это покажется смешным. Но милиция, если захочет, возбуждает уголовные дела за мешок картошки. Иск должен быть коллективный, и, в общем-то, нужно еще службу собственной безопасности на Шоссе космонавтов у нас там подать копию на всякий случай.

Ведущий: Имеется в виду, вы говорите, иск о мошенничестве вот на ту давнюю передачу, да? Вы об этом говорите?

Слушатель: Да. Потому что явно введены были люди в заблуждение путем злоупотребления доверием. Как-то вот так это называется. А по поводу приватизации. Я вам скажу, что многие люди не приватизировали квартиры в 90-е годы, потому что было не выгодно приватизировать. Вот мой приятель проживает в центре Москвы с бабушкой. Квартира стоит 700 тысяч долларов. И он прямо говорит, что пока бабушка не уйдет в лучший мир, я приватизировать не буду. Потому что только с ней что-то случится, ну, она умрет естественным путем, придут родственники и попросят 350 тысяч баксов. А мне это, говорит, зачем? Поэтому вот у нас очень правильно, что продлили на три года. Хотя вот, по идее-то, нужно вообще срок снять. Потому что в ряде случаев, ну, люди вот в бараках проживают. Ну не выгодно им барак приватизировать.

Ведущий: Понятно. Спасибо огромное, Игорь. Да, Василий Петрович.

В.Л.: Было бы замечательно связаться с вами.

Ведущий: На самом деле, суть консультации понятна. Она очень понятна. Оформить, подать заявление о возбуждении уголовного дела вот на ту самую передачу, там, 94-го года, о которой вы говорили. Вот так вот. Слушаем вас внимательно.

Слушатель: Здравствуйте. А вот прозвучала сумма – 150 тысяч за квартиру. Вот у меня двухкомнатная квартира в Усть-Качке, вот мне за нее нужно 300 тысяч заплатить.

Ведущий: 300 тысяч у вас?

Слушатель: Да, конечно. 5 тысяч за квадратный метр. 50 квадратных метров.

Ведущий: 250 получается. Спасибо огромное. То есть, поправили нас в вопросах цены. Что нам здесь подсказывают? «Устроить акции неповиновения. Только не митинги, а что-нибудь в стиле индийского непротивления. Например, все разом перестаньте платить за квартиры». Василий Петрович, это вам рекомендация от Александра.

В.Л.: Ну, замечательно, Александр. Если бы вы, опять же, жили в Усть-Качке. Можно было согласиться. Но ведь мы-то понимаем, жители села Усть-Качка, мы ведь с другой стороны патриоты собственного жилья. Давайте не будем платить за квартиру, давайте не будем… и развалим вот это вот социальное… наш единственный жилой фонд, в котором мы живем, и начнем его разваливать дальше. Что получится?

Ведущий: Подождите, Василий Петрович. Разговор ведь не идет том, чтобы вы развалили. Вы, по-моему, неправильно чего-то поняли. Это имеется в виду, что массовая неуплата, как средство давления и на собственника, и на муниципалитет. Одновременно, причем. Эта штука серьезная. Сколько у вас там жилфонд?

В.Л.: 51 тысяча квадратных метров.

Ведущий: Квартир сколько?

В.Л.: Около 1300 квартир.

Ведущий: Ну, вот и посчитайте. Если вы сумеете договориться, конечно. Да, Станислав, ваш комментарий.

С.Ш.: Боюсь, что, на мой взгляд, очень опасный путь. Потому что этим с удовольствием воспользуется и «Усть-Качка» и «Жилсервис Усть-Качка». Каким образом? Да подадут иски о выселении за неуплату.

Ведущий: Массово?

С.Ш.: Я думаю, что могут воспользоваться, и подать и массово.

Ведущий: Массово практически нереально. Вы понимаете, что, опять же, что, сколько будут ходить судебные иски по вот этим фактам неуплаты? То есть, получается, что в течение, минимум, года, а то и полутора вот этот самый собственник, о котором вы говорите… я понимаю, что это опасный путь, я просто его разбираю. Он останется без средств.

С.Ш.: Возможно, возможно, соглашусь.

Ведущий: Ладно. Не призываю никого к противозаконной деятельности, сразу говорю. Мы всего лишь анализируем. Какие варианты действий могут быть ??????? (неразборчиво) у жителей? Вариант – смириться. Или как пишет нам радиослушатель: «Стариков, конечно, жалко. Но у них есть дети. Это их дело».

В.Л.: Хотелось бы высказать мнение для того, кто предлагает смириться. Смириться с чем? С беспределом, который был допущен в период приватизации? Или смириться с тем…

Ведущий: Есть довод, да. Я еще раз повторяю, это точка зрения радиослушателя. Мы ее разбираем. Довод следующий. «Взвесив количество затрат временных и моральных, может быть, отдать дешевле?» Вот что спрашивает радиослушатель.

В.Л.: Можно согласиться с мнением радиослушателя, опять же, если б он жил в Усть-Качке в тех условиях, в которых он проживает. Но мы-то, жители, сегодня все должны понять, и чиновники, и судьи, и прокуроры, они все должны очень четко понять, что никогда усть-качкинский человек не согласится с несправедливостью, которая по отношению к нему была допущена. Никогда, сколько бы он ни жил, в душе он всегда будет, если не проклинать, то, по крайней мере, к этим чиновникам относиться вот с тем пренебрежением, с которым чиновники в период приватизации отнеслись к жителям села Усть-Качка. В сознании не изменить. У меня точно такое же отношение, потому что не то, чтобы обидели. А право, которым я сегодня пользуюсь и должен пользоваться, как все жители Российской Федерации, оно нарушено. И нарушено просто-напросто искусственным путем. То есть, абсолютно определенные люди принимали абсолютно значимое для этого вопроса решение. И для того, чтобы сегодня этот вопрос сдвинуть с места, нужна воля. Воля депутатов…

Ведущий: Вот Николай пишет. Единственное решение, которое он видит – это обратить на себя внимание кого-нибудь из «великих». Ну, он взял «великих» в скобки. И в таком случае вопросы между собственником и муниципалитетом утрясутся в течение пары месяцев, по мнению Николая. Станислав, как вы считаете?

С.Ш.: Возможно. Вполне возможно. На мой взгляд, цена вопроса не так уж и велика. Вполне возможно, если удастся обратить внимание на данную ситуацию кого-то из первых лиц государства, может этот путь и сработает. Возможно, волевым решением примут какое-то решение.

Ведущий: А первые лица региона не устраивает? Нужно государства?

С.Ш.: Мне кажется, это в силах и первых лиц региона разрулить эту ситуацию.

Ведущий: Вот так вот, уважаемые радиослушатели. Заканчивается наш дневной эфир. Спасибо всем, кто участвовал. Напоминаю, в студии у нас был председатель территориального общественного самоуправления села Усть-Качка Василий Лузин, адвокат Станислав Шестаков. Это был Олег Русских. Понимаем, что эта проблема сейчас не решится. Но думаю, что мы будем к ней еще раз обращаться и отслеживать ситуацию. Спасибо всем.