Программы / Дневной прямой эфир

Ведущий: Здравствуйте, друзья. Продолжается прямой эфир на 91,2 FM. Это пермское «Эхо». Меня зовут Роман Попов. Антон Мелехин для вас работает за звукорежиссерским пультом. Сегодня мы говорим с офицерами наркоконтроля. У нас в гостях Юрий Крылов, начальник оперативной службы управления УФСКН по Пермскому краю и Андрей Овчинников, начальник группы информации общественных связей того же ведомства. Добрый день.

Юрий Крылов: Добрый день.

Андрей Овчинников: Здравствуйте.

Ведущий: У нас, в принципе, вопросов накопилось довольно много. И начать я бы хотел с несколько нестандартного. Вот, Юрий Александрович, у меня в подъезде валяются шприцы на первом этаже и на четвертом этаже. И там наркопритон. Почему вы его не закрываете? Условный я и абсолютно условный подъезд. Как часто приходится отвечать на подобного рода вопросы?

Ю.К.: Ну, таких сообщений поступает в наше управление достаточно. Мы стараемся на все эти сообщения отреагировать. Но, к сожалению, эта информация бывает не всегда, так скажем, точная. Потому что, если провести анализ, примерно около всего лишь трех или четырех процентов поступающей информации о таких вот фактах они соответствуют действительности.

Ведущий: То есть, подождите, если я вам скажу, что у меня действительно валяются эти шприцы, вы приедете и посмотрите, что они валяются, то, что дальше-то?

Ю.К.: Для нас необходимо в первую очередь узнать конкретный адрес, где конкретно осуществляется незаконное употребление наркотиков.

А.О.: Или продажа.

Ю.К.: Или продажа, да. Только в тех случаях мы можем принять возложенные на нас законом какие-то мероприятия по пресечению деятельности данного, допустим, если существует такой адрес, притона.

Ведущий: То есть, я правильно понимаю, фактически мне, как жителю подъезда, где валяются шприцы, было бы неплохо узнать, в какой квартире употребляют или в какой квартире продают, и уже после этого звонить вам?

Ю.К.: Ну, вот, смотрите. Мы живем в обществе. На наших глазах все это происходит. Значит, вы, как житель подъезда, сейчас у нас всякие сообщества эти жилищные, ТСЖ и так далее, где, в принципе, каждый знает, что делает его сосед. Если вы видите, что в вашем подъезде собираются наркоманы, ну, на ваших глазах это происходит, время примерное, да, происходит, ну, в первую очередь здесь звонить надо не только в органы наркоконтроля. В данном случае здесь идет нарушение, в том числе, общественного порядка. Для этого у нас есть еще органы милиции. Через «02», через участковых. То есть, необходимо предпринимать все необходимые меры, которые позволили бы своевременно получить информацию, что в данный момент на сегодняшний день находятся там лица, которые употребляют. И тогда уже начинают реагировать силовые структуры. Но, когда лежат шприцы, ну, приедет сотрудник правоохранительных органов, посмотрит, изымет. Да, в данных предметах будут найдены остаточные количества наркотических средств. Дальнейшие действия какие?

Ведущий: Не знаю.

Ю.К.: Поквартирный обход? Ну, вот вы же живете, допустим, в этом подъезде, вы всех знаете в своем подъезде, всех знаете, кто живет, чем живет, кто приходит, куда приходит? Для этого есть, допустим, старший по подъезду, которого выбирает, как правило, который, в принципе, должен следить в какой-то степени… для чего он выбирается? Для порядка, для дисциплины для какой-то, да. В подъезде должна чистота. Как, поквартирный обход делать? Ну, сделаем поквартирный обход. А если там нету? Если пришли сюда наркоманы, просто употребили наркотики и ушли? Такие тоже факты существуют. Подъезд нормальный, хороший подъезд, где нету никаких притонов или мест, где сбывают наркотики. Дальше что делать нам? В принципе, на сегодняшний день этот факт остается висящим в воздухе. Поэтому мы и просим граждан давать нам конкретную информацию, в каком плане, чтобы мы, по крайней мере, уже знали, где, на что нам обратить внимание, на кого.

Ведущий: В таком случае давайте еще раз последовательно расскажите мне, как гражданину. Вот меня беспокоят валяющиеся шприцы. Вот они меня беспокоят. Правда. У меня есть определенное подозрение, что некий шум по вечерам на лестничной площадке - это сборище наркоманов. Но доказать ничего э того я не могу. Оперативными методами не владею, что называется. Что мне-то делать? Ждать, пока кто-нибудь из них кого-нибудь зарежет? Ждать, пока более бдительная старушка за ними более тщательно проследит? Я не понимаю. У меня есть подозрение. Мне страшно за себя за жену, за ребенка.

Ю.К.: Я уже сказал, что для этого необходимо в первую очередь сообщить, участковый есть, есть федеральная служба. Сообщить. Звонок в дежурную часть нашу, и они зафиксируют это сообщение, после чего данное сообщение попадет уже в руки оперативного сотрудника, который будет и разбираться по данному факту.

Ведущий: То есть, по поводу шума в подъезде – это участковый. По поводу шприцов – это вам. Если накапливается определенная критическая масса сообщений там про одно и то же место, то вы начинаете работать, так?

Ю.К.: Ну, мы практически реагируем на все сообщения. То есть, выезжаем, смотрим, проводим поквартирный обход. И если подтверждаются факты, начинаем применять свои уже меры по задержанию или изобличению данных лиц.

Ведущий: Виталий пишет по ICQ. А дактилоскопировать найденные шприцы и сравнить их по автоматической базе, как она у вас там называется.

Ю.К.: Ну, вот, как правило, употребляют пенициллиновые шприцы. Они очень маленькие, и какие-то следовые следы пальцев рука на них практически невозможно определить. Ну, и у нас ведь не всеобщее дактилоскопирование граждан на сегодняшний день. Поэтому, даже если мы найдем какие-то следы пригодные для дактилоскопирования, мы можем и не найти тех лиц, которые использовали эти шприцы.

А.О.: Хотелось бы добавить вот в этом отношении, что федеральная служба наркоконтроля – это серьезная спецслужба, которая занимается в первую очередь выявлением каналов поставок наркотиков крупных, выявлением контрабандных поставок, выявлением массовой такой торговли. То есть, как бы, разветвленной сети. Ну, и в том числе, конечно, выявлением притонов, потому что оттуда начинаются цепочки ???????? (неразборчиво) выявления всех остальных преступлений. Поэтому хотелось бы конкретизировать как раз вот ваш вопрос. Иногда бывает так. Шприцы есть, а притона серьезного там нет. То есть, дело, конечно, участкового инспектора. А когда люди видят, что там какие-то есть признаки, то есть, поселились иностранные граждане, появились какие-то, так скажем, подозрительные личности, которые приходят там, покупают. Ну, это сразу видно. Начинается какая-то конспиративная деятельность. Вот тогда это, конечно, прерогатива федеральной службы. Но люди не должны, естественно, разбираться, чья это прерогатива, какой правоохранительный орган должен работать. Поэтому Юрий Александрович правильно сказал, наш телефон всем известен – 249-00-22. Звоните. Будем реагировать на каждый звонок.

Ведущий: Нам вот по ICQ уже постоянные слушатели пишут» «А можно описать некие симптомы или признаки притона чуть подробнее, чтобы просто понимать, или у тебя там два шприца случайно завалялись, или у тебя, действительно, что-то серьезное в подъезде творится, и надо тут же побеспокоиться?»

Ю.К. Ну, если позволите, я небольшой экскурс проведу. Вот если вспоминаем 90-е года, когда, в принципе, наркомания была, но не в том объеме, которая начало 90-х годов, основным видом употребления наркотиков у нас был мак. Ну, или сейчас это характерно особенно для южных регионов и дальневосточных регионов, где вот в этих притонах происходит ацетилирование вот того опия, который находится в растениях, допустим, содержащих наркотики. И там используют большой спектр химических веществ. Ну, в том числе, растворители, ацетон. Могут уксусный ангидрид. То есть, есть характерные запахи сильные говорящие о том, что в данном адресе происходит варка, ну, так, если по-простому говорить. На сегодняшний день, про Пермь, в частности, будем говорить, в данный момент используют у нас в основном героин, что довольно-таки просто для использования. Купили грамм, пять грамм, взяли нафтизиновый растворчик и пришли домой, быстренько размешали и укололи. То есть, в принцип, никаких таких вот уже дополнительных действий, он отсутствует. Поэтому здесь сложность, конечно, заключается в том, что такого потока, как было, допустим, по маковым, да, в один адрес, его нету. То есть, каких-то характерных запахов нету. То есть, здесь уже больше идет, может быть, наблюдательность какая-то со стороны граждан, что в данный адрес приходят постоянно какие-то лица вот сомнительного вида, регулярно. Почему, потому что в любом случае, знаете ведь, они звонят или соседям, идут в квартиру, или начинают, там, Вася, открой кричать там с улицы, через домофоны. То есть, вот какие-то такие косвенные приметы, которые подтверждают, что в данном адресе что-то происходит. Ну, на сегодняшний день у нас появилась уже и такой вид притоносодержания, как дезоморфиновая. То есть, из кодеиносодержащих препаратов, которые используют. Здесь, конечно, уже явно видно, что это опустившиеся люди, как правило, уже очень больные. И вот эта дорожка-то к ним как раз вот этих наркоманов, которые употребляют, она протоптана. То есть, здесь, в принципе-то большого какого-то такого труда выявить данный притон несложно. Поэтому мы стараемся вот реагировать именно на эти вот факты, постоянно проводим мероприятия.

А.О.: А у дезоморфиновых притонов тоже есть запах. Это запах больницы, это запах всевозможных вот таких вот препаратов. Он, действительно, очень сильно определяется, и тоже можно определить этот притон и сообщить.

Ведущий: То есть, по большому счету. Я если правильно вас понял, что вот у нас в современных условиях нужно просто хорошо себе представлять, кто живет в твоем подъезде. И как только видишь большой поток чужаков, уже можно крутить в голове мысль, что что-то здесь неладно.

Ю.К.: Ну, здесь я хочу добавить, что, как правило, в притонах, вот, говорят, в подъездах шприцы валяются, там, все. Притоны для того и предназначены, чтобы в них употребляли. То есть, со шприцами выходить куда-то там и что-то потом выбрасывать в подъездах, нет. Конечно, все оставляют в том адресе, в котором они существуют. Здесь можно говорить уже о шприцах, которые в подъездах, это именно место, где употребить могут быстро, скоротечно, что называется, наркотик. Купил, употребил и ушел. Все.

А.О.: Ну, в таких случаях мы просто советуем гражданам, конечно, принимать какие-то меры, так скажем, зашиты этой двери, и домофон, и не открывать посторонним, и сообщать, как говорится, о тех лицах, которые появляются вот на этих площадках. Может быть, постовым милиционерам, которые мимо проходят. Конечно, бороться надо за свой подъезд каждому в принципе в меру сил, как говорится.

Ведущий: Виталий интересуется: «А кроме обычной бдительности, чем я, обычный гражданин могу вам помочь?» Вот кроме банальной бдительности. Я просто так полагаю, что, наверно, лучше ничем.

Ю.К.: Да, это философский вопрос, риторический, на который ответить сейчас, по крайней мере, сходу очень сложно, чем он может помочь. Ну, так вот, если уже абстрагироваться, очень сложно. На сегодняшний день наше законодательство с точки зрения процессуального, да, необходимо присутствие понятых при задержании, при изъятии, при проведении обысков, что очень осложняет деятельность наших сотрудников. Потому что, как правило, мы проводим мероприятия уже поздно вечером, поздно ночью. Очень сложно найти понятых. И не все, к сожалению, соглашаются присутствовать при изъятии или же проведении тех или иных процессуальных действий. И вот здесь в первую очередь гражданская, как говорится, сознательность. Понятно, что жизнь, она у каждого своя. Но есть еще и какая-то обязанность все-таки, где необходима помощь от гражданина, который понимает, что мы выполняем тоже свои поставленные задачи государством.

А.О.: Ну, вот тут еще, наверно, играет такой фактор роль, что люди боятся вот этого образа созданного наркомафии. Я хотел бы сказать, что у нас, к счастью, не Мексика. И у нас правоохранительные органы достаточно сильные, и они могут их защитить при необходимости. Это, во-первых. А, во-вторых, сам вот этот контингент наркоторговцев, это достаточно, так скажем, трусливые люди, которые, попав в руки правоохранительных органов, сразу теряют весь свой… ну, в смысле, наглости налет. Поэтому бояться не надо. Вот в этом плане, как Юрий Александрович сказал, надо помогать, конечно.

Ведущий: Юрий Александрович, вот хотелось бы у вас уточнить еще один момент. Вот за последнее время ряд громких дел по наркотикам у нас в медиа-пространстве был. Вспомните самые, что ли, запомнившееся вам, самые яркие.

Ю.К.: Ну, самые яркие. Это первый такой наиболее яркий пример – это начиная с прошлого года, с апреля, с марта, ровно год назад, будем так говорить, что мы перекрыли поставку героина из Казани, где канал шел как раз вот с Таджикистана, через Казань. Было изъято на тот момент около 14 килограмм героина. В апреле прошлого же года проведенными мероприятиями также пресекли канал поступления 32 килограмм героина, которые везли вот в изюме, в мешках запрятанными. Также хочется отметить работу нашего подразделения. Это мы совместно с центральным аппаратом столицы нашей Родины, с башкирскими нашими коллегами пресекли поступление сюда большой партии гашиша из Ирана. В частности, в Башкирии была задержана фура, где находилось 160 килограмм гашиша, и часть из них должна была передаваться к нам сюда на территорию Перми. То есть, это вроде бы изъятие было бы и не у нас, но, тем не менее, наша работа, наши взаимодействия позволило вот изъять такую крупную партию наркотиков. Ну, хочется также сказать, что за прошлый год сотрудники нашего подразделения по России заняли второе место, если вот так уже понятно было, по общему количеству изъятого героина. Всего было изъято более 82 килограммов данного зелья. Здесь еще отметится, что вот у нас основными поставщиками наркотиков являются лица, к сожалению, из Таджикистана, Киргизии, Узбекистана. Здесь тоже наша работа совместно с миграционной службой проводится очень плотно. И может, так сказать, здесь немножко грубо или, но, тем не менее, что работы именно в этом направлении у нас ведется тоже, я считаю, и неплохо. И за прошлый год у нас вот именно лица, занимающиеся незаконными действиями по России, мы опять находились в лидирующих позициях.

Ведущий: Вот вы говорите, что второе место по объему изъятого героина. А, наверняка, ведь, вы же можете прикинуть не только, сколько героина вы изъяли, но и сколько героина вы упустили. Ведь можете прикинуть. Как с этим обстоят дела?

Ю.К.: Ну, лично мое мнение, я вот к этим расчетам отношусь немножко с опаской, потому что сложно посчитать, сколько у нас наркоманов находится, так как латентность здесь присутствует. Если говорить о качестве героина, который мы изымаем, ну вот посудите сами. Вес вроде большой, но вот в каждом рейтинговом изъятии, ну, по нашей классификации, он более 100 грамм – это является уже, как бы рейтинговый. И вот по каждому рейтингу 100-граммовому изъятию у нас идет оценка содержания диоцетилморфина в этой смеси. И максимальное количество вот этого вещества, героина, 2 грамма. То есть, представляете, да, на 100 грамм всего лишь 2. Это и то, более менее, при благоприятных, так называется, обстоятельствах. Но в среднем у нас идет 0, 0,7, 0,2. То есть, чистого-то героина, как такового нету. Если мы вернемся к тем 32-м килограммам, которые были изъяты, там было несколько упаковок. И процентное содержание вот героина в этих смесях уже прибывших практически из Таджикистана, это 22, 27 и 28 процентов.

Ведущий: А бывает ощущение, скажем так, того, что вы что-то упустили? Вот вы проводите очередную проверку, как вы говорите, рейтинговую, да, и изымаете смесь в которой довольно высок процент вот того самого чистого героина, это значит, что вы пропустили какую-то партию. Такое случается?

Ю.К.: Ну, вот, опять же, я хочу подчеркнуть. Самое крупное - это у нас 32 килограмма, где вот именно был вот такой процент содержания

А.О.: То есть, очень большой процент.

Ю.К.: Очень большой процент содержания. Но, конечно, ощущения, у нас всегда они такие присутствуют. Всего, к сожалению, мы изъять не можем. Очень много уходит мимо нас, в каком плане. То, что вот это сложность конспирации, вот эти все национальные у них взаимоотношения. Здесь нам очень сложно иногда подойти. Но мы работаем, изымаем то, что, по крайней мере, в процессе нашей деятельности попадается к нам, мы стараемся все это изымать. Но, к сожалению, к нашему сожалению, проведенными опять социологическими исследованиями, там, изучением где-то около 10 процентов от всего вещества, и на границе, получается, изымается, и здесь у нас проходит. Почему, потому что один канал идет у нас, допустим, из Таджикистана, условно берем Таджикистан, и на территории России он начинается уже рассеиваться. И вот, чем больше вот э тих ручейков, так называемых, веток, тем сложнее, конечно, все это охватить. Естественно, что-то проходит мимо нас.

А.О.: Ну, вот еще один характерный пример деятельности успешной пермского наркоконтроля это то, что стоимость героина уличного растет в цене, значит, его становится все-таки меньше. И, в частности, много наркоманов переходит на другие альтернативные виды наркотиков. Потому что нехватка, предположим, вот этого, так скажем, наркотика, который является обычным, приводит к тому, что им необходимо искать что-то в аптеках, организовывать варку, производство и так далее. Это говорит, в принципе, об эффективности. Конечно, с другой стороны, необходимо и эти виды наркомании пресекать. Мы это понимаем и работаем в этом направлении.

Ведущий: От Антона вопрос: «По итогам пожара в «Хромой лошади» было найдено более килограмма различных наркотиков. «Хромая лошадь» - не «кислотная» дискотека, тем е менее такой большой объем. Вопрос – почему простые клубы так и продолжают работать без проверок?» Ну, я имею в виду, Антон явно обращается к проверкам, которые вы проводите периодически как раз вот в этих «кислотных» клубах. Может быть, хотя бы на входе с собачкой устроить контроль ну вот в таких заведениях? А.К.: Ну, просто непонятно, хотелось бы уточнить. Антон постоянно посещает эти места массового досуга или нет? Что я хочу уточнить по «Хромой лошади». Здесь уже вопрос постоянно муссируется, мы уже на него отвечали, что откуда взяли этот килограмм? Никто не может понять. Почему? Потому что осмотр места происшествия осуществляли следователи прокуратуры и следственного комитета, которые вот именно в ходе этого следственного действия не обнаружили такого количества наркотиков. Да, были две незначительные находки, так скажем, в куртках. В одной куртке находилось до грамма кокаина – 0,7. И во второй куртке тоже г де-то около грамма героина. Все. Вот эти вещества только и были только найдены. Ни о каких килограммах, ни о чем, здесь даже мы вот и понять-то не можем, откуда такие вот мысли идут. Если возвращаясь по местам массового досуга молодежи. Действительно, когда подразделение наше было создано, действительно, вот поведенные мероприятия в 2004, 5-м годах показали массовое нахождение лиц в состоянии наркотического опьянения, в частности, вот этих всех амфетаминового ряда наркотиков во время ночных дискотек. Вот сегодняшние проверки, мы их проводим, это действительно проводим, регулярно мы поводим, недавно вот мы провели это мероприятие в одном из клубов нашего города, показывают, что все-таки явно произошло снижение вот лиц, находящихся в состоянии наркотического опьянения в этих клубах. С чем это связано? Во-первых, мы, лично я, допустим, мои сотрудники, которые занимаются этим направлением, периодически и постоянно встречаемся с руководством, с администрацией вот данных заведений, где тоже видим понимание и все-таки желание, чтобы молодежь-то приходила туда отдохнуть, а не потерять свой вечер в каких-то там вот таких проверках или же находясь в наркотическом опьянении. Они создают такие условия неприемлемые для распространения наркотиков в данных заведениях. Единственное на сегодняшний день для нас, мы в этом направлении работаем, это прошлый год показал, так называемые опэнэйры, или же форс-мажоры, где, действительно, собираются лица для вот именно расслабиться и употреблять наркотики. В прошлом году, в частности, мы провели такое мероприятие в ангаре, такое было заведение, где мы задержали около 50 человек только в состоянии наркотического опьянения.

Ведущий: Нет, ну, скажем так, задержали вы там больше народу.

Ю.К.: Ну, больше. Но из них мы выявили вот именно да. Вот такие несанкционированные, так называемые, акции, они вот подтверждают, что вот там такое может быть.

Ведущий: Я просто помню эту историю. Мы нашим слушателям задавали вопрос, в общем, предлагали всем ощутить себя в шкуре того, кто не употреблял наркотики, но, тем не менее, попал под общий замес. И самое, что интересное, я вот, например, искренно полагаю вас, сотрудников наркоконтроля в этой ситуации неправыми. Но подавляющее большинство нам тогда звонящих, уверяли, что неправ, скорее, я.

Ю.К.: Ну, и вот вопрос данный слушателем, подтверждает, почему мы плохо работаем, почему не ставим собачек, почему там какие-то другие мероприятия, тоже говорит о том, чтобы держать в напряжении тех лиц, которые бы пожелали прийти, отдохнуть, и при этом употребить наркотик.

А.О.: Хотел бы уточнить. Мы как раз вот настраиваем сотрудников на то, чтобы при мероприятиях в клубах не мешать отдыхать тем людям, которые пришли туда, действительно, отдохнуть, а не употреблять какие-то там запрещенные вещества.

Ведущий: Да я ж фотографии помню. Выставленные вдоль стенки люди.

А.О.: Да, да, да. От этого надо уходить. Надо работать, как бы, точечно. То есть, по распространителям, по тем людям, которые туда что-то приносят и те, которые употребляют, но без особого шума. То есть, ну, это, действительно, правильно, потому что люди хотят там, скажем, отдохнуть, и вдруг они попадают, как вы говорите, под замес. Это неправильно. Мы от этой методики стараемся уходить.

Ведущий: У нас телефонный звонок. Здравствуйте. Алло.

Слушатель: Добрый день. Илья позвонил. Вот я хотел узнать ваше мнение вот ведущего и гостей вот в такой ситуации. Вот судьи – они тоже люди. На них оказывается давление и финансовое, и материальное, и запугивание. Это факт. Ну, не всех, но бывает, явление имеет место быть. Как вы относитесь к такой ситуации. Если, допустим, в законодательном порядке, чтоб судья не имел право в определенных ситуациях давать условно или ниже низшего, понимаете, вот такая была низкая такая, довольно жесткая статья для тяжелых случаев распространения наркотиков, ну, и так далее. Чтоб судья уже был защищен и судья не имел право дать низкую статью. Тогда уже и судье будут лучше, и давление будет исключено.

Ведущий: Илья, понятно. Ситуация ясна. То есть, как вы относитесь к идее серьезно завысить самую низкую планку по вашим статьям? Как раз для того, чтобы у судьи не было возможности дать маленький срок или дать срок условный, именно по закону не было такой возможности.

Ю.К.: Ну, на сегодняшний день ряд статей, в частности, за сбыт, имеет очень жесткие, высокие санкции, до 20 лет.

А.О.: От, от стольки.

Ю.К.: Ну, от. Ну, от 15, допустим, до 20 лет. Но здесь судья же в ходе разбирательства судебного смотрит на целый же спектр тех доказательств, которые на тот момент были добыты. И уже оценивает на личность, и другие какие-то, в том числе, и свои человеческие чувства. Ну, по нашему мнению, конечно, вот лично даже по моему мнению, так скажем, буду в данном случае за себя говорить, конечно, не должны быть эти вилки, которые на сегодняшний день у нас есть. То есть, от 3-х до 5 лет или до трех лет, до четырех. Вот, в частности, по притонам, например, да у нас там до четырех лет. То есть, судья при рассмотрении какого-то вопроса может условно дать, или же, в общем, минимальный какой-то срок. То есть, все зависит уже от обстоятельств. Есть вот такая вот ситуация. За отдельные виды все-таки нужно делать более конкретные фиксированные сроки. Это мое мнение чисто субъективное.

А.О.: Я бы хотел добавить, что по роду своей деятельности практически все приговоры, которые приходят и судов Пермского края, я или читаю, или обрабатываю, или готовлю для средств массовой информации какие-то публикации. И, вы знаете, вот не появляется такого впечатления, что какие-то занижения сроков идут или идут какие-то необоснованные, так скажем, привлечения к ответственности, там, условное и так далее. Вот у меня лично, как у офицера и как у журналиста, складывается впечатление о судебной системе Пермского края о том, что она работает эффективно, и последнее, особенно, время очень выносит справедливые и жесткие приговоры наркоторговцам. Другое, вот вы понимаете. Работают оперативные сотрудники, работают прокуроры, работают судьи. Человек отправляется, ну, преступник отправляется в места лишения свободы. Потом он оттуда выпускается по условно-досрочному освобождению. Вот это, это просто, ну, так скажем, невообразимая статистика. То есть. Получается, например, тысячу посадили, тысяча вышла. То есть, это что?

Ведущий: Все исправились.

А.О.: Восполнение вот этих рядов?

Ведущий: Вы хорошо поработали, Юрий Александрович хорошо поработал, хорошо поработал судья, сотрудники ФСИН хорошо поработали. Парень исправился, вышел. Все.

А.О.: И снова занялся наркоторговлей. Таких случаев очень много.

Ведущий: Ну, и опять всем хорошо работать.

Ю.К.: Ну, у нас были уже факты, когда мы задерживали уже по два, по три раза некоторых вот сбытчиков, которые, отсидев, условно-досрочно уходили уже, и мы снова их задерживали.

А.О.: Тут надо, знаете, как Жиглов – вор должен сидеть в тюрьме. Наркоторговец должен сидеть в тюрьме. А он не должен после всего этого выходить и снова заниматься своим делом.

Ведущий: Антон интересуется: «Ваше отношение к деятельности центра «Дельфин»? А.М.: Ну, как мы знаем в свете тех событий, которые проходили в Нижнем Тагиле, они имели резонанс по всей стране. Я имею дело Бычкова. У нас в Пермском крае был пересмотрен приговор лицам, которые занимались реабилитацией в центре «Дельфин». К сожалению, я сейчас фамилии не назову.

Ведущий: Широков, Пантюхин.

А.О.: А, Широков, Пантюхин, да, спасибо. Значит, они из колонии-поселения вернулись домой, и находятся сейчас под условно-досрочным, так скажем, наказанием.

Ведущий: Там как-то по-другому история. Ну, не суть.

А.О.: Ну, они уже не находятся в колонии-поселении. Ну, вот наше отношение конкретно к этому «Дельфину», скажем так, что если люди будут заниматься реабилитацией в рамках закона, и не будут иметь никаких проблем с правоохранительными органами, то это очень хорошо. То есть, надо, конечно, заниматься реабилитацией. Но, к сожалению, у нас даже на территории Пермского края уже есть новые случаи, когда новые реабилитационные центры, возбуждаются уголовные дела за то, что как-то, скажем, не так это было сделано, с нарушением закона, там, типа, с применением силы или там еще что-то. Ну, что тут можно сказать. Конечно, надо действовать в рамках, в рамках установленных правил. И тогда, я думаю, что вот таких случаев не будет.

Ведущий: Андрей Юрьевич Овчинников, начальник группы информации общественных связей крайне дипломатичный человек, предельно. Ну, у него работа такая. Понятно, да. Юрий Александрович Крылов, начальник оперативной службы управления УФСКН. Ваше личное отношение. Вот центр «Дельфин». Там нет никакого лечения наркоманов. Там есть принудительная реабилитация, наручники на руки, к кровати, сиди, жди, пока тебя не переломает. А потом какие-то там, не знаю, условно-общественные работы. То же самое в Екатеринбурге, то же самое в Нижнем Тагиле, везде, где действуют так или иначе, филиалы фонда «Город без наркотиков». Ваше личное отношение - это полезно?

Ю.К.: Ну, с моей точки зрения, конечно, здесь идет… Вот при общении в ходе работы, встречались когда, общались, как попадают в первую очередь туда люди. В первую очередь это, когда родители уже уставшие от той жизни, которую доставляют им близкие, они идут на соглашение с данной организацией, подписывают, что никаких вопросов и претензий нету. И после этого их, грубо говоря, на улице задерживают. Ну, это, как из фактов. И уже доставляют туда в эти свои помещения, приковывают наручниками, и после этого происходит, якобы, лечение на сухую. Здесь двояко. Понятна ситуация или как отношение вот этих родственников, которые уже устали от постоянных… видеть у себя в семье вот наркомата, сына, дочь, там, неважно. Их понять можно. Но, если смотреть с точки зрения закона, это незаконное лишение свободы. Потому что, как правило, кого задерживают. Это совершеннолетние люди, которые самостоятельно могут принять решение о своей судьбе. То есть, полечиться или же не лечиться. Но методы лечения, конечно, чисто я не понимаю. Потому что видя по той информации, которая к нам поступает, конечно, способы неприемлемые. Мое мнение, опять же, субъективное. Медицинского никакого лечения нету. Я, конечно, лично я против таких.

А.О.: Ну, то есть, хотелось бы разделить два понятия очень важных. Во-первых, это лечение и реабилитация - разные вещи. То есть, лечение должно проходить и по закону проходит только в медицинских учреждениях. А реабилитация у нас, к сожалению, проходит как раз во всяких общественных организациях. А должна бы тоже по уму проходить в государственных реабилитационных центрах. Так как у нас государственных реабилитационных центров нет, то эту нишу, естественно, заняли всевозможные организации – общественные, коммерческие или некоммерческие, неважно. Но они работают практически бесконтрольно. То есть, вот это плохо. Плохо то, что, во-первых, у нас нет лечения, во-вторых, у нас нет принудительного лечения наркомании, а, в-третьих, что у нас нет реабилитации. Потому что человек, который прошел лечение, он, конечно, нуждается в какой-то социализации. Но социализация та, которая проводятся методом, так скажем, бесплатной работы, вы сами понимаете, это только прикрытие, так скажем, каких-то методов обогащения разных людей под видом борьбы с наркоманией. Вот это недопустимо.

Ведущий: Андрей Юрьевич, давайте про операцию «Водитель», а иначе ведь не упомянем совершенно.

А.О.: Да, в течение 10 дней в Пермском крае проходила операция «Водитель». Ее проводили совместно с сотрудниками ГИБДД сотрудники наркоконтроля. В ходе операции было задержано 26 человек, которые управляли автомобилем в состоянии наркотического опьянения. Вы знаете, накануне этой операции в Кунгуре был трагический случай, когда наркоман вез пассажира, и пассажир погиб в результате задержания. Очень опасно, когда наркоманы находятся на дорогах.

Ведущий: А как вычисляли?

А.О.: Останавливали автомобиль, визуально определяли, что человек находится в состоянии опьянения. Потом определяли, что не алкогольное опьянение. После чего его направляли в наркотический диспансер, делали анализы. И выносилось постановление о том, что он находится за рулем в состоянии наркотического опьянения. У нас статистика очень, так скажем, неблагоприятная в Пермском крае. В 2008-м году было выявлено 1948 фактов. В 2009-м, правда, 1347, а в 2010-м – 743. Но я бы вот не обольщался вот этим снижением, так скажем, вот этих цифр, потому что ситуация действительно сложная. У сотрудников ГИБДД нет просто технических средств для того, чтобы определять наркоманов. Может быть, они, конечно, появятся в ближайшее время, но на сегодняшний момент тут нужно работать просто методом, так скажем, грабель.

Ведущий: Давайте телефонный звонок в этом эфире примем. Здравствуйте. Алло.

Слушатель: Здравствуйте. Меня Игорь зовут. Я дипломированный врач, немного знаком с этой проблемой. Дело вот в чем. Вот я считаю по поводу лечения и реабилитации наркоманов, ну, вот есть у нас комплекс в Гамово. Вместо того, чтобы тратить деньги на спорт, когда спортом занимается менее одного процента населения, вот просто позаботились бы, действительно, о людях, которые попали в эту ситуацию, и создали бы какой-то региональный, может быть, там центр по лечению наркоманов где-то на базе в Гамово. И работа появилась бы для врачей, и люди бы там были сконцентрированы в одном месте, получали бы квалифицированную…

Ведущий: Слушайте, знаете, я вот честно скажу. Я по первой своей специализации журналистской спортивный обозреватель. У меня сейчас появилось такое четкое ощущение, что это издевательство какое-то. Звонят, чтобы просто пошутить, может быть, еще что-то. Давайте вместо того, чтоб тратить деньги на спорт, мы будем тратить деньги на реабилитацию наркоманов. Не, ребята, у вас у самих это в голове укладывается, нет? Ладно. Андрей Юрьевич, давайте, если есть, небольшой комментарий.

А.О.: Ну, я думаю, что на спорт необходимо тратить деньги. И мы сейчас ведем борьбу на снижение спроса, это, как раз развитие физической культуры и досуга. И много, там комплекс очень большой. Но то, о чем говорит врач, мне тоже понятно. Реабилитационный центр в Пермском крае просто необходим. То есть, надо искать и возможность сделать и то, и другое. Но сейчас не будем говорить, в каких пропорциях.

Ведущий: Слушайте, Андрей Юрьевич, вот я сейчас вам еще должен дать минутку для информации об акции «От сердца к сердцу». Но это будет сразу же после того, как я Юрию Александровичу адресую вопрос. Вот рост цены на героин – показатель эффективности нашей работа. Вас же цитирую. Не является ли это фактором для увеличения количества преступлений, связанных с наркоманией, а также фактором для увеличения предложения на рынке наркотиков?

Ю.К.: Рост цен – это не только является один из факторов по снижению. Я уже пояснял, что снижение содержания диацетилморфина в смесях, это тоже как один из показателей. То есть, героина в принципе-то в город поступает меньше. То есть, идет путем разбавления, или как вот говорить общим языком, разбодяживание вот этого вещества. Но здесь я хочу сказать, что все-таки результат нашей работы, цена, ценовая характеристика, она идет не то, что даже ростом. Она стабильная. То есть, вот эта сумма тысяча-то рублей, она идет на протяжении многих уже лет постоянна. Да, она высокая, но постоянная. То есть, мы на сегодняшний день оцениваем все-таки по содержанию вот именно диацетилморфина.

А.О.: Значит, наркоконтроль проводит сейчас мероприятие, не хотелось называть это акцией, «От сердца к сердцу». То есть, мы организуем сбор книг для детей, которые находятся в детских домах. Наши сотрудники собирают книги. Но мы приглашаем всех жителей Пермского края поучаствовать в этом мероприятии. Прийти к нам на Куйбышева, 85 в здание наркоконтроля. Прямо на входе у вас примут эту книгу, запишут, если надо, ваши данные. Но хотелось бы дать понятие, что это, конечно, подарок. Подарок от сердца. Поэтому книги должны быть хорошего качества и в хорошем состоянии. Потому что детям, которые все-таки обделены вниманием взрослых, надо давать самое лучшее.

Ведущий: Юрий Крылов, начальник оперативной службы управления УФСКН по Пермскому краю, Андрей Овчинников, начальник группы информации общественных связей были у нас в гостях. Спасибо.