Программы / Город П

Внимание! Аудио-версия программы "Город П" может содержать дополнительные смыслы и подтексты. Поэтому рекомендуется к восприятию на слух.

Мы всё ещё в городе П! В городе, в котором все не просто стабильно хорошо, а лучше и лучше с каждым днем. Все те, кого не разорвало от желания посетить сразу четыре фестиваля в одни выходные, могут снова стать свидетелями того, как исчезает все то, что мешает нам жить и работать в полную силу.

Вот, например, совершенно никчемный, появившийся три года назад пешеходный кусочек в то время еще улицы Кирова. Этот стратегически важный участок городской дорожной сети, протяженностью целых три тысячных процента от общей длины дорог в П-крае, стал буквально костью в горле для всей сознательной общественности. Закрытие автомобильного движения вызвало гигантские пробки. Прозванный Арбатом участок заполонили неуместные в серьезном месте площадки для художников и ремесленников, сцена для концертов, детская площадка, лавочки, кафешки и несознательная публика.

Самое страшное было, впрочем, то, что уважаемые люди, от которых зависит если не все, то многое, которые целыми днями думают, решают и подписывают, вынуждены были перемещать свои изможденные тела на марафонские 100-метровые дистанции своими собственными ногами. А если дождь? А если холодно? То-то же!

Горячие головы вообще-то планировали продлить это безобразие еще на квартал. Но обошлось. Запустили обычную безболезненную схему сведения чего-нибудь на нет. Сначала там перестали проводить какие-либо мероприятия и тратиться на содержание, потом незаметно убрали шлагбаум. Осталось убрать лишние дорожные знаки, давно пустующие деревянные павильоны и столбики со стороны Газеты Звезда. Все тихо, незаметно и с комментариями: «Такая пешеходная улица нам не нужна!» и «Ее использование нуждается в переосмыслении». Ну если такая, как сейчас - то действительно, не нужна.

Переосмысление – от слова «мыслить». Это такой процесс, связанный с деятельностью головного мозга. Процесс мышления – дело энергозатратное. Надо ли тратить калории на работу мозга, если изо дня в день произносишь только шаблонные фразы – и когда даешь комментарии прессе, и когда раздаешь распоряжения подчиненным? Главное, не забыть - где отключить газ и свет, где заморозить зарплату, где спустить на тормозах, а где просто сломать.

Есть у такого способа существования и побочные эффекты. Например, от долгого бездействия головного мозга ухудшается кровоснабжение головы в целом, что приводит к ухудшению зрения в частности. Чем, если не почти полной слепотой можно объяснить заключение думской комиссии, проверивший состояние дорог в Городе П? Они проехались, проверили и заявили, что замечаний нет. То есть, в городе идеальные дороги?

- Кто здесь, что?

- (с кряхтением) Да я это, я. (захлопнулась дверь) Ну что, ээээээ… Поехали... это…

- Дороги проверять.

- Ага… Чего-то не едем.

- Надо… Надо водителю сказать. Ээээ… милейший, ну, поехали.  Дороги. Проверка.

- Да, дороги. Проверять дороги.

- Проверять... А помнишь, в прошлом годе-то того…

- Ага. Тогда-то ого-го… У тебя пожевать есть чего? У меня тут, вот… (наливает)

- Что-то мокро. Нога. Мокро. Где стакан?

- Стакан. Стакан забыл. Можно так. Давай так.

- Давай. Вот конфета. Не вся тебе. Одна она.

- Не вся мне (резко меняет тон на официальный). Безусловно, по нашему единодушному мнению, в условиях существования дефицита продуктов, совершенно необходимо понимать очевидность важности осуществления передачи, с целью рационального перераспределения…

- Тих-тих-тих! Свои, свои! Да. Надо конфеты. Еще конфеты. Много.

- Опять не едем. Приехали. Дороги…

- Дороги - хорошо. Дороги дОроги.

- Да, дОроги. Дорого – хорошо.  Дороги – хорошИ.

- Хорошие.

- Да, хорошие дороги.

Возможно, в этом случае имеет место еще и онемение того места, на которое опирается тело работника администрации в течение рабочего дня. Иначе хоть осязательные рецепторы подсказали бы то, чего не увидели ослабшие глаза. Им бы зарядку специальную делать, что ли…

Зарядка. Спорт. Спорт хорош.

Для всех хорош! Любой. Взять, например, футбол.

Вот, скажем, сидит, целый совет по развитию гражданского общества и правам человека при президенте. Вместе с советом по культуре и искусству, который тоже при президенте. И тоже сидит. Оба они заседают. Малоподвижный образ жизни ведут. Ну и говорят что-нибудь со скуки, как обычно. И, бывает, такое ляпнут… Из недавнего: «Проект концепции федеральной целевой программы «Об увековечивании памяти жертв политических репрессий» нецелесообразно реализовывать в виде федеральной целевой программы. Бюджетный кодекс РФ не содержит оснований для принятия и реализации новых федеральных целевых программ».

Так вот, про спорт… Лучше бы они в футбол играли! Футбольную честь страны всё равно ронять уже некуда, а так эти хоть мир бы посмотрели, здоровье бы подправили. Глядишь, остатки гражданского общества просуществовали бы еще немного. Но, увы, в плане смены рода занятий мы консервативнее египетской мумии. Футбольную честь страны из года в год роняют футболисты, образование разваливает министерство образования, медицину – министерство здравоохранения,  гражданское общество – совет по развитию гражданского общества.

Есть в нашей новейшей истории и свои плюсы. Нам предоставлена уникальная возможность наблюдать в режиме реального времени то, как переписывается история, и убедиться в том, что она действительно идет по спирали.

Для начала головы надо очистить от всего старого. Так, уничтожение единственного в стране музея политических репрессий,  с обильным поливом нечистотами его останков, создателей и, собственно, идеи, не только создает серьезный пробел в исторической памяти нового поколения, но и готовит благодатную, прекрасно удобренную почву для создания нового мышления и понимания истории. Музей закрыт, коллекцию и оборудование вот-вот растащат, сотрудники разбежались, создатели беспомощно барахтаются. Да и вообще, это теперь не место, где прежняя система занималась геноцидом человеков, а обыкновенная зона, где содержались бандеровцы и пособники нацистов.

Весьма разумно. Зачем молодежи неуместные аналогии и параллели, когда и без того тревожно? Разве взбрело бы в голову средневековым европейским церковникам ставить памятник подвергнутым мучительной казни рыжим зеленоглазым девушкам? Это же прямое признание того, что они обычные невинные жертвы. Уж коли мы твердой поступью возвращаемся в свое средневековье, из которого было вырвались совсем недавно - рыжие, готовьтесь! Памятник таким, как вы уже снесли, вы больше не жертвы. Прочие пусть пока ещё не жертвы, но уже и не невинные! Коли захотите сменить масть, начинайте с заучивания мантр. Самая простая: "Крым наш".

А вот оставшаяся Украина теперь совсем-совсем не наша. Раньше была немножко наша, а теперь - вот.  Продолжать восстанавливать историческую справедливость, передвигая границы, оказалось накладно даже для нашей неистощимой на ресурсы страны, поэтому пока стоп. Отдышимся. Пока можно заняться устройством бежавших к нам из раздираемой гражданской войной страны  людей. Это сейчас не только элементарная порядочность, но и политические очки.

Обладающий необычайным чутьем на подходящие место и время для произнесения подходящих случаю речей губернатор П-края не сплоховал. Великодушное, участливое, искреннее приглашение украинских беженцев в П-край было очень эффектным! И все было бы как обычно, если бы не одно «но» - они взяли и действительно приехали!

- Здравствуйте.

- (испуганно) А! Что? Чавой-та вы, чаво?

- Мы по приглашению вашего губернатора. Из Донецка.

- Это чо? Гдейта? Я-то причем? Губернатор же приглашал.

- Мы беженцы. В связи с приглашением, рассчитывали получить временное убежище, медполис, работу и гражданство по упрощенной системе.

- О! Ничосе! Вам все сразу завернуть или частями?

- Простите, нам не до шуток. Все это подразумевается, когда речь идет о предоставлении временного убежища.

- Значтак, может быть к вам, на ваших западах, народ бежит со всего свету, а к нам не бегут, а очень даже наоборот, потому центров для вашего размещения нету. Без надобности они нам.

- А как же…

- Потом. Насчет работы… Нууу… не знаю.

- А гражданство?

- Тут, значица, такая штука. Вы по-русски говорите? Размовляете, такскать?

- Хм… А вы как полагаете?

- Я ничего не полагаю, мене не положено. На то должна быть спецкомиссия. Но ее у нас тоже нет, потому что… Ну я уже говорил. Так что, никто не могет знать – говорите вы по-русски или нет. А без этого ускоренное гражданство вам давать никак нельзя.

- То есть нам обратно ехать обратно?

- Так. Стоп! Еще чего. Разговоров потом не оберешься. Ладно уж, койку-другую мы вам найдем. Работку какую, мож, тоже подкинем. А язык учите, учите…

Может быть, конечно, Управление ФМС по П-краю ещё поднатужится да и создаст специальную комиссию, которая оценит степень владения русским языком. Надо ж не ударить в грязь лицом! Имидж – всё, держать фасон – главное. Наш губернатор это демонстрирует регулярно...

В программе использован труд Игоря Лазарева, Юрия Боброва, Ярослава Богдановского, Нины Соловей.

Текст для вас написал я, Владимир Соколов…
…и я, Анастасия Сечина.

Все мы живём в городе П, так что увидимся.