Верхний баннер
13:27 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Бизнес-ланч

22.02.2017 | 11:45
«Несмотря на то, что сегодня конкурса еще нет, и в ближайшее полугодие точно не будет, наша компания на месте не стоит. Мы делаем все для того, чтобы дальше развивать эту отрасль», – Сергей Каштанов, учредитель компании «Экол»

«Несмотря на то, что сегодня конкурса еще нет, и в ближайшее полугодие точно не будет, наша компания на месте не стоит. Мы делаем все для того, чтобы дальше развивать эту отрасль», – Сергей Каштанов, учредитель компании «Экол»
«Несмотря на то, что сегодня конкурса еще нет, и в ближайшее полугодие точно не будет, наша компания на месте не стоит. Мы делаем все для того, чтобы дальше развивать эту отрасль», – Сергей Каштанов, учредитель компании «Экол»
- 13 ч 5 мин. Добрый день, дамы и господа! Программа «Бизнес-ланч» традиционно по понедельникам выходит на частоте 91,2 FM «Эхо Москвы в Перми». Сергей Штерн в студии. И представляю вам своего очередного гостя. Сегодня к нам зашел Сергей Каштанов, учредитель компании «Экол», эксперт рынка мусороперевозок, мусоропереработки и утилизации отходов. Беседовать мы будем с господином Каштановым на тему, которая связана с выбором регионального оператора. Как известно, наше государство приняло решение пока эту тему заморозить, и до 1 января 2019 года у нас сроки по определению регионального оператора сдвинуты. Тем не менее, по сведениям корпорации «Ростех» на территории России сегодня более 31 млрд отходов находится, зафиксированы, которые пока никто не утилизировал. За год эта база пополняется на 60 млн тонн мусора. Согласно проведенному исследованию «Ростеха», около 40% скопившихся гор отходов – это ценное вторсырье, и перерабатывается порядка по разным данным от 2 до 8% отходов из того, что есть. Несмотря на остроту проблемы, государство в очередной раз эту тему перенесло, я имею в виду выборы регоператора, который бы занимался сбором, переработкой, утилизацией мусора. Вопрос моему сегодняшнему гостю звучит так. Сергей, следующий контрольный рубеж, который я уже озвучил, теперь 1 января 2019 года – это совершенно железно, конкретно, никаких больше передвижек здесь не будет? Или вы допускаете какие-то движения еще здесь в разные стороны?

- Добрый день! Подвижки будут, и мы не допускаем, мы им подчиняемся, этим подвижкам, а подвижки зависят только от региональных властей, которым отдано такое право, провести конкурсные процедуры, начиная с начала этого года и до 1 января 2019 года. Я не думаю, что регионы будут ждать 1 января 2019 года, наверно, проведут раньше – все зависит от зрелости властей и от зрелости их решения в нашем вопросе, в нашей отрасли. Ну, насколько я сегодня понимаю, в связи со сменой региональной власти сейчас идет внутренняя административная настройка, после которой в соответствии там с определенным списком приоритетов, наверно, будет решен и этот вопрос. Мы надеемся, что это произойдет в течение этого года.

- Насколько серьезно откатились назад с этими перестановками кадровыми в этом вопросе на ваш взгляд, по вашей оценке?

- Ну, смотрите, сегодня в регионе у нас нет министра по факту строительства и ЖКХ, назначен, по-моему, Галянин из Москвы Басаргиным.

- Нет, он остался в Москве.

- Нового назначения нет.

 - Да, нет до сих пор, да.

- Поэтому что можно говорить вообще об отрасли, о ее движении и, тем более, о выполнении какого-то конкретного конкурса, если нет командира на месте, команды некому отдавать. Поэтому я думаю, что сразу, наверно, после того, как появится министр назначенный, то, наверно, за этим последует и это решение, потому что оно уже горячее, переносили уже дважды после принятия закона, начиная с 2014 года. Ну, я думаю, что нет смысла дальше тянуть, мы находимся просто в упадке, наша отрасль и наш край конкретно в частности, потому что-то, что происходит в нашем крае, это не сопоставимо ни с одним из других регионов вообще по картине.

- Насколько я понимаю, у нас до сентября текущего года вообще не будет никаких кардинальных телодвижений, пока у нас только одни обещания со стороны временно исполняющего обязанности губернатора. Поэтому здесь-то, я думаю, процесс зависнет до сентября, как минимум.

- Ты имеешь в виду связано с выборами?

- Ну, конечно. Пока у нас не будет губернатора, который не сможет полноценно назначать людей на определенные должности и конкретно с них спрашивать, все и будет так болтаться.

- Ну, никто же не делал поправку при назначении Решетникова о том, что у него усеченная должность. У него полноценная…

- У него усеченная должность – он временно исполняющий обязанности губернатора.

- Ну, временное исполнение не урезает обязанностей и функций, и ответственность губернатора. Законность в связи с тем, что появился в каком-то регионе врио, тоже не меняется. И нет такой форы для того, чтобы отсрочить решение вопроса в конкретном регионе. Поэтому я думаю, что Решетников обязан будет провести эти конкурсные процедуры, даже если…

- Он будет в ранге временно исполняющего обязанности?

- Да, в ранге врио.

- Понял. Что дальше-то? Дальше-то что?

- Дальше с чем?

- Дальше с конкурсом по выбору регионального оператора. Ну, будет он действовать, я имею в виду Решетников, в рамках тех обязательств, которые на него наложит федеральный центр. Ну, у вас-то в бизнесе какие передвижки здесь? Вы как-то готовитесь, вы не стоите на месте?

- Мы нет. Если по-книжному судить о том, что должно быть по закону, по правилам и т.д., т.е. должен быть назначен министр. Министр должен расставить приоритеты в соответствии с текущим моментом времени и критичностью некоторых вопросов, да, в рамках его функционала, что является и нашим вопросом именно выбора регионального оператора. То, что касается нас, то, как мы и в прошлых эфирах говорили, мы готовы давно. Мы имеем в наличии пул определенных инвесторов, которые имеют различные между собой подходы к развитию отрасли в нашем крае. Поэтому на момент принятия решения о проведении конкурса мы уже будем готовы для того, чтобы сформулировать свою позицию, заранее анонсируем, т.е. это не будет там каким-то скрытым явлением, запечатанным в конверт в виде конкурсной заявки. Мы заранее об этом скажем, чего мы хотим, чего мы добьемся для того, чтобы все видели, с чем мы идем на конкурс. Если нам выломают руки, будем так говорить, да, на этом конкурсе, и это неизбежный факт, который будет происходить – все зависит от того, смогут ли, то потом уже, если это будет через нарушение 135 ФЗ, мы уже будем так же открыты и дальше продвигать свою позицию в отстаивании своих прав и интересов в этом конкурсе. Я надеюсь, что мы… Я уверен, что мы победим, потому что мы разбираемся в экономике прямо до самых недр, чего не умеют делать, допустим, институциональные инвесторы, которые меряют и сравнивают свои расчеты бизнес-проектов на основе статистических данных. У нас нет статистики, у нас есть практика – вот это наше принципиальное отличие между институциональными инвесторами, и мы знаем, на каком уровне этого этапа, в каком процессе, какая экономика, какой оборот денежных средств, и поэтому можем выстроить сбалансированную политику. В связи с чем, если мы говорим о населении, нас не должны ожидать тарифные потрясения.

- Сергей, ты оговорился по поводу критических точек в вашей отрасли. Что сейчас здесь не требует отлагательства в долгий ящик? Какие конкретные критические проблемы здесь существуют?

- Вот такой научный вопрос, глубокий, да, его можно вот прям сейчас начать выкладывать и до утра, а то и больше. Начиная от культуры обращения с отходами, которая касается в частности каждого проживающего в крае, заканчивая тем, куда эти отходы поступают, и в каком состоянии все это находится в каком экологическом состоянии. Вот это все – каждый этап, каждое звено, каждый шаг, он находится в критическом состоянии. Несмотря на то, что сегодня конкурса еще нет, не объявлен, и в ближайшее там полугодие его точно не будет, то мы, наша компания «Экол», мы на месте не стоим, мы делаем все для того, чтобы дальше развивать эту отрасль. То, что касается НИОКР, то мы глубоко и детально изучаем зарубежный опыт, зарубежную практику. В частности, мы сейчас привязались к Скандинавии и вокруг нее там.

- То есть все-таки остановились на скандинавском варианте.

- Ковыряем, да. То есть северная страна, очень удачно подходит практика под наш климат. Это то, что касается НИОКР. То, что касается земной практики, ну, боремся. Боремся с отходообразователями, которые таковыми являются, но не признаются в том, т.е. отказываются от заключения договоров, отказываются платить, хотя продолжают пользоваться нашими услугами на тех площадках контейнерных, на которых мы работаем.

- То есть фактически надо создавать новую культуру, я правильно понимаю? Новую культуру мусорообразования. Вот начиная с детей, грубо говоря, да: вот этот пакетик под этот мусор, этот пакетик под этот мусор. Чтобы ты дома уже своему ребенку прививал вот это вот стремление к чистоте, порядку. Ну, смотри, а как сделать так, чтобы… Вот сама по себе эта культура, ведь ее не насадишь, нужно чтобы человек был в этом заинтересован. На твой взгляд, что здесь может пермяков, живущих в своих квартирах, которые ежедневно выходят выбрасывают этот мусор, верить в то, что, если они будут раздельно раскладывать мусор – там пластик к пластику, железо к железу, там бетон к бетону и т.д., и т.д., - что это все дойдет до логического конца? Ведь сейчас для этого у нас никаких оснований с тобой нет. То есть мы понимаем, что это попадает в машину, машина это все вывозит и вываливает.

- Да, сейчас все просто и неправильно, а надо, чтобы было все просто и правильно.

- Да.

- Что нужно для того, чтобы у нас появилась культура? Ну, нужно, чтобы гром грянул, а иначе ничего не получится. То есть я говорю о мотивации. Когда будет мотивация, тогда и появится культура. То есть вот так вот просто выйти и сказать о том, что: «Граждане, ну, хватит уже, мягко скажем, сорить себе под ноги. Давайте, наверно, подумаем о себе, о будущем наших детей и о нашей экологии, в которой мы живем», и когда мы это сделаем, ничего не произойдет. Нужно, чтобы была четкая, конкретная мотивация, именно впрямую влияющая на поведение, тогда появится культура. Культура – это то, что является уже привычкой. Вот сначала нужно, наверно, через переломку какую-то, через ломку точнее, через какое-то давление. Причем такое мощное должно быть давление, для того чтобы это все сделать в короткие сроки относительно европейского опыта, которые шли там лет 20 до этого. Вот нам, чтобы сделать за пять, ну, какие-то должны быть болевые ощущения от того, что, ну, все-таки нужно вкладывать в то место или сортировать хотя бы на две части эти отходы, для того чтобы не платить больше, чем ты можешь платить за смешенные отходы.

- Можно, я у тебя уточню, скандинавская модель в чем выигрышней, чем, допустим, какая-нибудь другая европейская модель? В чем ты там находишь плюсы, для того чтобы переносить проекты сюда?

- Мы рассматриваем, в частности, шведский опыт, где все уходит в генерацию тепла, электроэнергии. И там люди не утруждают себя глубокой, мощной сортировкой, они делят отходы на две группы – пищевые и непищевые. Вот непищевые, они потом идут уже, делятся на фракции, уже подлежат там рекуперации либо регенерации и т.д. А пищевые отходы у них составляют примерно 53%, они уходят в яму компостирования, условно, на полигон компостирования, где уже вырабатываются в определенном цикле (три недели у них цикл компостирования) вот эти биогазы. На этих биогазах работает… Кроме того, что у них энергозамещение, уже ранее говорил, в самом Стокгольме около 60% энергозамещение только в городе самом. И кроме всего прочего, у них весь муниципальный транспорт, а у них только муниципальный транспорт, он ездит на этом биогазе. Я уже не говорю про те мусоровозы и всю коммунальную технику, которая работает на инфраструктуру городскую – она тоже ездит на вот этом биогазе. У них практически ничего не остается. Мы были на полигоне, я искал у них место. Первый раз, когда мы занимались, я искал место, где, где у вас. Все равно искал где-то подвох, во-первых. Такого не бывает, т.е. все опыты, которые я сложил до того, когда не побывал вот уже последней в этой стране. Я почему-то по приоритетам эту страну оставил на потом, то в других странах европейских все равно есть хвосты. Они остаются, они там с ними что-то делают, захоранивают. Там, допустим, та же самая Швеция, там 4% все равно остается. Как бы они там ни старались это все сжигать, но 4% остается.

- В Россию отправляют.

- Нет. И вот, а в Швеции, у них не остается, ноль. Я не верил. Я искал, улыбался, шутили мы на эту тему. Привезли нас на полигон, где эти все хвосты временно хранятся, но там они хранятся, по-моему, не более 10 месяцев, потом все равно используются. Ну, ничего не остается, вообще все раскладывают. Либо все перерабатывается в биогаз, либо все сжигается, либо все раскладывается на последние фракции.

- Я задам сейчас тебе такой вопрос, который касается освещения вот этой темы в средствах массовой информации. В минувшем году, если мне не изменяет память, в этом городе именно мы с тобой начали поднимать этот вопрос, как это, ну, ни пошло бы звучало, конечно, и так самохвалебно. Тем не менее, тема стартовала именно с нас, потом уже начали подключаться другие СМИ. Более того, появились различные интересанты, которые заявили о своем желании взять вопрос под личный контроль. «Ростех» госкорпорация, в частности, планировала заняться утилизацией на уровне Федерации. В Перми вдруг интерес неожиданно к этому направлению стало проявлять пропутинское движение ОНФ, представители которого в Интернете стали выкладывать фотографии с предприятий, где сортируется и перерабатывается мусор. При этом они называли конкретные адреса, фирмы, фамилии их руководителей. Не говорит ли это, на твой взгляд, о том, что схема с отбором регионального оператора, который должен заниматься сортировкой и мусоропереработкой,  уже заранее включает в себя определенных интересантов? То есть вот ты весь такой красивый, конечно, пришел, да, проблематику поднимаешь, озвучиваешь, а там уже все попилено. Нет такого у тебя ощущения?

- Ну, давайте обратимся к цифрам.

- Давайте.

- По нашему мнению, а не по мнению там терсхемы, которая, я говорил уже ранее, да, что она слегка занижена, для того чтобы она могла быть выполнима, емкость рынка около 4 млрд в год Пермского края. Если мы говорим о том, что разыгрывается цифра годового оборота, равная 4 млрд., не может ли она быть привлекательна для потенциальных инвесторов, высоко капитализированных, владеющих достаточной ликвидностью и не знающих, куда применить и использовать свою активность и активы? Поэтому уже в любом случае в этой теме появляются интересанты. Я скажу, что мы не без коммерческого интереса тоже относимся к этой идее. Мы не альтруисты, мы тоже хотим зарабатывать, но, мы говорили ранее, да, при определенных обстоятельствах. Нам важнее имя, т.е. мы локальны, мы региональные операторы, и, как бы это пафосно не звучало, но для нас это единственный актив, с помощью которого мы и набираем свою собственную капитализацию, с помощью этого имени. Да, возможно, мы будем также тиражировать в дальнейшем свой опыт, но сначала нужно здесь навести порядок, у себя на Родине, а потом уже двигаться дальше, тиражируя. Не используя, как я сказал ранее, статистические данные, а именно практические, для того чтобы не было, как в той поговорке: было ровно на бумаге. То, что касается конкретных интересантов, кто они, ну, я уже замучился считать их, пальцев на двух руках не хватит.

- Давай обозначим тех, которые уже есть. Кроме тех, что мы уже говорили, появились новички какие-то?

- Ну, столько шума стоит, что… Не только же приходят конкретные инвесторы или там конкретные мегабренды, которые говорят: «Вот все, мы сейчас вот здесь у вас интересуемся, и имейте в виду, мы вот здесь интересуемся». Ходит информация, ходят информационные потоки между ограниченным кругом лиц, ограниченным передаточным механизмом вот этой вот информации, в которой присутствуем и мы. Мы не можем не видеть  того, что идет мощный спрос на этот продукт.

- А мы-то не видим, поэтому давай рассказывай. Кто там дерется сейчас?

- Ну, не готов я сейчас сказать, кто дерется.

- Понятно.

- Но они постоянно меняются. Есть определенные, такие латентные инвесторы, которые затихли, да, и наблюдают со стороны, ждут, что называется. Такие взвешенные, размеренные.

- Серьезные.

- Которые институциональные, у которых достаточная капитализация.

- Мы говорим о федеральном уровне, да, скорее всего?

- Да, превышающие текущие возможности реализации инвестиционных вложений. Они есть. Если говорить про тех инвесторов, о которых ты сказал, про «Ростех», да, ни для кого не секрет, это открытая информация, у них таким же образом есть сеть предприятий по территории РФ, где у них уже есть операционные бизнесы в нашей отрасли. Они тоже интересуются. Там, питерские лобби, тоже тут дважды заезжали, ну, и т.д. То есть сейчас вот говорить о том, кто сюда заходит, как они оценивают свои риски, как они оценивают эти возможности, преждевременно. Вот будет канун конкурса, да, появятся заявки на этот конкурс, тогда будет ясно, кто уже идет и с чем идет. Тогда можно будет говорить уже даже, кто, с чем идет.

- Когда? Конкретная дата здесь, когда можно взять и фиксировать уже отсчет?

- Ну, я же не врио губернатора.

- Хорошо. Мы сейчас прервемся на рекламу, буквально 1,5 – 2 минутки, вернемся и продолжим беседовать с Сергеем Каштановым, нашим экспертом по рынку мусоропереработки и утилизации отходов. 13 ч 24 мин в Перми. Продолжается программа «Бизнес-ланч». В гостях у нас Сергей Каштанов, учредитель компании «Экол», эксперт рынка мусороперевозки, мусоропереработки и утилизации отходов. Друзья, если у вас есть вопросы к нашему сегодняшнему гостю, вы можете звонить по телефону 206-60-66, писать нам на наш мобильный эфирный телефон 8-963-870-1000. Сюда шлите свои смски, пишите в Viber, WhatsApp и Telegram. Господин Каштанов только что, ну, буквально 1,5 минуты назад такую шпильку ввернул в адрес временно исполняющего обязанности губернатора Пермского края господина Решетникова, на которую я не могу не среагировать, потому что я каждого гостя, который приходит, спрашиваю, значит, почему вам нравится или не нравится временно исполняющий обязанности. Сергей, вы слышали об инициативе господина Решетникова, который ищет министра строительства и ЖКХ? Почему бы вам, например, взять и не блеснуть своими знаниями, опытом и не сообщить господину Решетникову, собственно, де-факто, что вы готовы поработать в его команде, заодно объяснить ему всю тематику, касающуюся рынка мусоропереработки, утилизации и т.д.

- Вы знали, Сергей?

- Нет, я ничего не знал.

- Эта идея родилась еще в бытность тогда, когда губернатор Басаргин распустил краевое правительство и отстранил от должности министров. Мы в составе топ-менеджмента нашей компании подумали о том, что не пора ли поучаствовать в управлении отраслью, используя свой полевой практический опыт в сфере ЖКХ. И получив одобрение от своей команды о том, что я готов там их оставить, да, выйти из бизнеса и помочь там остальным предприятиям в отрасли и развитию самой отрасли, написали заявление и подали на губернатора Басаргина о самовыдвижении на пост министра.

- То есть вы, Сергей, написали заявление на адрес Басаргина о том, что вы хотите занять пост министра строительства и ЖКХ Пермского края?

- Да, была инициатива самовыдвижения, она оставлена без внимания.

То есть 30 дней уже прошло с момента подачи заявления?

- Да, конечно.

- Ответили вам на него?

- Без внимания.

- Интересно.

- Аналогичное действие мы повторили сейчас. То есть я не против помогать отрасли, я не против непосредственно в ней участвовать.

- Даже на общественных началах?

- Ну, как на общественных началах?

- Как все.

- Семью-то как-то надо кормить, т.е. министерская зарплата, наверно, меня бы устроила. И тот опыт, который я бы получил в министерстве, то я готов бы его использовать и дальше, т.е. я готов перейти и в эту отрасль карьерную, минуя уже, вот,  частную практику.

- Там у них ведь существует кадровый резерв. Вы в кадровый резерв входите, нет, случайно?

- Я не интересуюсь, что такое кадровый резерв. Я просто человек с руками от сохи, стою на земле, вижу, что происходит, и поэтому готов к диалогу и располагаю достаточным опытом и компетенциями, а также и знаниями.

- Ну, это ж серьезное заявление. Как бы уже не до смеха становится, Сергей, на самом деле. Я думал, мы пошутим по этому поводу, а вы вот как, в открытую идете и предлагаете свою кандидатуру. Я надеюсь, что господин Решетников соизволит вас услышать или кто-нибудь из его команды и что-нибудь вам ответит все-таки на ваше официальное обращение, какой-то ответ у вас все-таки, надеюсь, будет. Мы продолжаем. Мне интересно знать следующий вопрос. Как раз, что касается господина Басаргина, то он и его команда собирались провести конкурс по отбору концессионера, но этого не случилось. Вы можете, коль уж мы заговорили об этом, оценить работу прежней команды экс-губернатора вот в этом направлении? Насколько качественно они работали?

- Смотрите, чтобы оценивать, нужно самому принимать участие, да, нужно владеть предметом, нужно проявлять активность, чтобы потом не было это сравнимо с политологией, когда вот мы просто…

- Сели почесали языками, да, грубо?

- Ну, если грубо, да. Вот в конце 2012 года нами было подано губернатору концептуальное предложение о развитии нашей отрасли до генерации тепла, а также электроэнергии. То есть мы стоим и ходим вокруг этого, это уже подтвержденный международный опыт, экономически обоснованный. Если можно, я так прямо скажу, да, не воровать, а просто в экономику все вкладывать, тогда эта схема работает. А если говорят, что это вот невыгодно, что это нерентабельно, это дотационно, то это неправда. Нужно просто, еще раз говорю и подчеркиваю, нужно всю экономику нашей отрасли, нужно знать просто до недр, нужно по ней пройти шагами ногами, и тогда станет ясно. Когда ты складываешь бизнес-план сам, своими руками, те метры, которые ты прошел, те граммы – килограммы, рубли, то для меня этот процесс становится ясным-понятным. Так вот, мы, когда построили финансово-экономическую модель данной бизнес идеи и предложили губернатору, она также осталась без внимания, Басаргину в 2012 году.

- То есть с 2012 года у него были решения готовые, в принципе?

- Ну, инициатива, по крайней мере. Это я говорю, что это решение. Может быть, это не решение, да, экспертный совет бы там, допустим, расстрелял бы нас в пух и прах, чему бы я был, например, благодарен. Но я на сегодняшний день до сих пор считаю, что это был такой достойный проект решения на тот момент времени, в тех условиях, в тех тарифах, в той нормативной базе, которая тогда существовала. Сегодня, конечно, это неактуально, потому что, ну, принципиально поменялся рынок, да. Меняется, точнее, в силу вступления новых нормативов. И раньше отрасли не было, сейчас с учетом новых нормативов она есть, поэтому мы готовы сейчас пересмотреть свою инициативу с той же самой целью, тоже в генерацию тепла, электроэнергии. С экспертами в области энергетики мы общались. Там же возникает следующая проблема. Ну, хорошо, переработали, экономически выгодно у нас, все, у нас появилась зеленая энергия, а куда ее сливать, кто ее будет покупать? Когда мы общались дальше, значит, анализируя, развивая вот эту мысль, расчет этого бизнес-проекта, нам сказали, что вам просто ударят по рукам и дадут вам на выгодных, рентабельных, как минимум, условиях слить эту электроэнергию в общую сеть. И мы тогда даже на этом не остановились, т.е. у нас нет, в принципе, в деловом поведении такого, что, если мы уперлись в какую-то стену, все мы встали и слили воду. Тогда мы, используя там опыт некоторых агрокомпаний, в том числе «Ашатли», например, решили, что можем на конце посадить большое тепличное хозяйство, какие-то комплексы животноводческие и т.д., куда можно реализовать эту электроэнергию.

- Понял. Скажи, пожалуйста, мы вот с тобой обсуждали тему мусоросжигающих заводов. Не перерабатывающих, а мусоросжигающих. Насколько актуально это, скажем так, для нашей территории, допустим, построить такое предприятие в той же депрессивной территории Кизеловского угольного бассейна? Ты считаешь, это реально в нашем регионе осуществить такой проект гигантский или нет? Или нам удобнее, допустим, как-то этот мусор складировать и потом перевозить его в Татарстан, где сейчас собираются строить мусоросжигающий завод, но там экологи встают на дыбы, которые не понимают цепочки всей, как этот мусор будет утилизироваться и насколько будут серьезными выбросы и т.д. Может быть, как альтернативу использовать нашу площадку, Пермский край? Потому что там фактически никто не живет, население крайне малое, численность его. Может быть, там построить завод?

- Все идеи хороши, выбирай на вкус. Все зависит от того, как пройдет конкурс, точнее от того, как мы подготовимся к конкурсу. Существенным моментом вот в этой вот всей идее, в ответе на этот вопрос является то, сколько будет лотов на территории субъекта. Есть мнение и есть определенное лобби, которое протаскивает идею разделить Пермский край на два лота, т.е. чтобы было два региональных оператора имеется в виду. И первый лот – это город Пермь со своим мкадом, и все остальное – это вот лот №2. Все остальное – это нерентабельно. Если выполнять те же самые функции и задачи, которые стоят перед региональным оператором в полной мере в соответствии с действующим уже новейшим законодательством, то на первых порах это будет нерентабельно, на первых порах это будет тарифная ломка, на первых порах это будут социальные взрывы того, что жители будут жаловаться о том, что там тарифы их выросли, там не в тех нормативных ограничениях находится рост, который заложен федеральным законодательством, а кратно превышающем это ограничение. Ну, и будет очень много вопросов, на которые нельзя будет ответить. Вот я считаю, что вот в этой модели невозможно будет кизеловский мусор сжигать. И речь-то не о сжигании. В нашей технологии как раз не сжигание заложено, в нашей технологии заложен биогаз. Если смотреть на Москву, их там МСЗ три штуки, которые сегодня работают на дотациях мощнейших со стороны бюджета, то да, это чистой воды сжигание: приехал мусоровоз, в топку высыпал, уехал, все, и там вот этот вот сырой мусор каким-то образом сжигается, дожигается, досушивается. То есть такая сложнейшая технология, работа ради работы, даже еще и убыточней. У нас же несколько иной подход технологический, не готов его сейчас весь раскрывать. Это своего рода есть и конкурентное наше преимущество. Но если сделать один лот, общий на весь край, и сделать перекрестное финансирование, что и предполагается изначально и является базовой идеей вот в подготовке конкурсной документации сегодня в министерстве, то, на чем министерство сегодня подвисло, тогда можно говорить о том, что сжигать там северный… Не сжигать, а обрабатывать, перерабатывать и утилизировать вообще в нормальных смыслах закона можно мусор с любой территории Пермского края.

- И это не будет накладно? То есть можно будет вписать это в модель, да?

- Экономическую модель, конечно.

- Тем не менее, регионального оператора у нас пока нет, рынок продолжает жить по свободным правилам, нет монополии в лице регоператора. Как чувствуют себя те, кто сейчас уборкой и вывозом мусора?

- В самом начале сегодняшнего эфира я сказал, что наш регион и город конкретно Пермь отличается от других территорий: у нас высокая концентрация конкуренции, очень высокая активность конкурентная. И по последним данным статистическим зафиксировано около 300 возчиков на территории города, систематически вывозящих отходы за плату, и они периодически меняются – одни приходят, другие уходят, друг другу передаются, кто-то схлопывается, потому что с низкого старта заходил в большой гейминг на рынок и т.д. Ну, вот наша компания как была на первом месте по доле рынка, так она сегодня и продолжает. Если говорить о цифрах, то где-то около 290 000 тонн коммунальных отходов образует город Пермь, 120 000 тонн отходов мы сегодня перевозим, наша компания, в год. Далее следует известная компания «КАБЕСТ», ну, и нижеследующие за ним уже все остальные живопырки, которые меняются, появляются, сходят, которые мешают развитию отрасли, которые вот неправильно ориентируют отходообразователи, сбивают их с правильного пути. Я говорю о том, что эти отходообразователи, например, пользуются нашими контейнерными площадками, им бы пойти и заключить с нами договоры, они заключают фиктивные договоры вот с этими там живопырками и минуют контакт и финансовую связь с нашей компанией, которая фактически оказывает им услуги. Ну, и доходит до абсурда, т.е. Пермский край, он всегда до анекдотичный, но, в то же время, и грустной ситуации. Пермский край, он всегда блистал своим колоритом, таким слабым там криминальным налетом. И вот недавняя ситуация. Есть такой оператор, если можно так его назвать, да, на букву «ф», скажем так, выиграл конкурс у прокуратуры горда Перми. В ночь перед тем, как начать оказывать услуги, похитили у компании «Экол» контейнера, евроконтейнера пластиковые, и расставили по прокуратуре, и начали обслуживать прокуратуру города Перми нашими ворованными контейнерами. Причем у нас есть защита качества, защита от хищений: наши контейнера отливаются в специальной форме, именно специально для компании «Экол», и там не просто нашлепка такая, наклейка на борту контейнера пластикового, а такой рельефный рисунок в виде названия компании. То есть ребята даже попытались болгаркой зашкурить, но это невозможно, т.е. нужно до дырки затереть, и то дырка будет копировать слово «Экол». Сегодня прокуратура обслуживается вот этим оператором ворованными контейнерами. Ну, то есть вот текущая ситуация.

- Ну, да, нет вопроса здесь. То есть он у меня где-то был на подсознании, я хотел спросить, а кто, собственно, играет, кому принадлежат вот эти вот компании. Ну, ты сейчас как бы ответил так, косвенно. Ну, я надеюсь, что  те, кто работает в прокуратуре, все-таки как-то не связаны с этим бизнесом.

- Да нет, они конкурс отыграли, там честные ребята, как бы, выиграли, а уж на каких условиях и что они в это закладывали, под свою победу, ну, мы теперь уже знаем. Сейчас просто возбуждается уголовное дело.

- Да. Следующий вопрос у меня. Не кажется тебе, Сергей? Мне вот, например, кажется, что ключевое-то во всем этом, о чем мы с тобой разговариваем, в конечном итоге, это перекладывание на плечи людей, населения всех вопросов, связанных с решением вот этой проблемы по сбору, переработке, утилизации мусора. Почему государство целенаправленно в этом движения никакого не осуществляет? Почему возникает вопрос о том, чтобы за счет нас, людей, решать эти проблемы, за счет таких, как ты?

- Ну, кто сказал, что государство не работает и не администрирует этот процесс?

- Оно администрирует процесс, но не решает его.

- Оно решило этот вопрос. Есть же мегазакон, который глобальным образом меняет ситуацию на рынке, и делает рынок, условно мы его называем, и делает эту ситуацию отраслью. То есть сейчас происходит хаос. Вот такие друзья, которые прокуратуру обслуживают в ворованных контейнерах, сейчас такие вот, значит, фиктивные договоры заключаются для того, чтобы платить или не платить меньше, полукриминального характера. Когда вступит в силу закон, точнее пройдет конкурс по выбору регоператора, то исключатся такие случаи, просто все упорядочится. Я считаю, что государство сделало огромный шаг, просто как-то трусливо к этому подходит, очень осторожно. И это обоснованно опять же, потому что, ну, не все дорешено, не все дорегулировано. Очень много и к ФАС вопросов в плане тарифообразования. Очень много вопросов и к нормативным требованиям, которые сейчас закладываются…

- В тарифы?

- В процессинг вообще всей этой истории. И Министерство строительства и ЖКХ РФ, куда я регулярно езжу, периодически мы обсуждаем эти вопросы. Но не на все вопросы в министерстве, законодателе моды, строительства и ЖКХ есть ответы на все вопросы.

- То есть ты не согласен с тем, что на население перекладывает, в конечном итоге, решение всех этих проблем? Скажи, да или нет.

- Не согласен, могу пояснить вкратце. Ну, вот опять же к цифрам, да, вернемся. Что значит население? Когда у нас тариф на 1 куб. м, точнее на человека, давайте так, да возьмем, проще будет. Сегодня в среднем человек платит там от 30 до 40 рублей за мусор в месяц, а в какой-нибудь Восточной Европе, да и вообще, в принципе, в Европе, не только восточной, кстати, от 300 до 500 рублей человек платит за мусор. Но что в этот платеж, в этот размер входит? То, что его земля, на которой он живет, она экологически чистая. То, что, во-первых, от него собирают в чистую культурную красивую тару отходы, увозят на понятных машинах, с которых не текут арбузные соки по осени, да, по всей дороге, а потом ты по ней едешь на велосипеде или там прогуливаешься в жаркую погоду, испытывая и воздыхая. Далее. Это везется, не в сырую землю валится, а это каким-то образом обрабатывается, перерабатывается, и все, что остается в виде минимального количества (а слово «минимальное» тоже под собой подразумевает огромнейший труд, риски этих предпринимателей, да, ранее вложенные там технологии, работу ученых), и потом это все хранится в безопасном состоянии какие-то долгие годы. Вот разница, да, двух уровней: на котором мы находимся и в том уровне, в котором находятся передовые страны. Поэтому, если говорить о том, что мы сейчас прейдем там с 30 рублей, допустим, на 300 с человека, да, можно говорить, что все хамы, только и делают то, что наживаются на народе, на тарифе, который платит, по которому платит население. Ну, вот, мы должны признать, что мы долго пользовались бесплатно этими ресурсами, эта экология, она к нам уже вышла боком. И можно посмотреть в Интернете, что говорят, как живут, какие последствия у населенных пунктов, которые находятся поблизости с полигонами. Это является разве нормой? И это видимость, то, что проблемы только у населения, которое живет рядом с полигоном. В Перми, в центре Перми нет полигона, и поэтому никто этого не замечает.

- Как бы.

- Как бы, да. Но мы же должны знать, что наш полигон находится в водоохранной зоне, что этот фильтрат никто не гарантирует, а я считаю, что так и есть, он попадает в водозабор. Кто обезопасил нас от этого? Ну, и т.д., и т.д., тут еще много нюансов для разговора до утра.

- Хорошо, допустим, решилась ситуация с выбором регоператора. Твоя оценка потенциального роста тарифа с того момента, когда определится хозяин? Насколько вырастут цены? Я понял, что все то, высоко духовное, о чем ты сказал, оно имеет место быть, но мы вернемся все-таки на землю. Насколько вырастет тариф, как только определится регоператор? Хочется понимать.

- Если это будет, еще раз…

- По некоторым данным, это будет 5-6-ая строка платежки по количеству суммы, которую придется отдавать людям. Точно?

- Точно. Он вырастет, это точно. Но насколько это критично. Ну, вот для тебя, Сергей, критично, если б он был 30 рублей, а станет там 120 рублей? Если тебе еще при этом скажут, и ты увидишь изменения, во-первых, под носом у себя.

- Если я увижу изменения, думаю, вопросов это будет вызывать меньше. Но я ведь их не вижу, допустим, по работе той же управляющей компании пока.

- Ну, мы сейчас и не увидим, потому что закон не вступил в силу, да. А если, допустим, выбрали регионального оператора, не важно, кто он, увеличился тариф, и население стало платить у нас в городе вместо там 30, условно, да, и не надо к этой цифре, это не оферта и не декларация там данных, да, я условно говорю там, для такого условного сравнения, т.е. было 30 рублей на человека, а стало 120. Начали платить. Проходит месяц, два, три, ну, проходит полгода – год, если изменений никаких нет, то у этого инвестора, который победил, который зашел в позицию, статус регионального оператора, у него возникают максимальные риски потери своего статуса и лишения его, замораживания его банковской гарантии, которая многомиллионная.

- Там 900 млн, по-моему.

- Объем которой начинается там от минимальных сотен миллионов рублей. То есть и в соответствии там с последствиями, да, которые, значит, будут выявлены в результате его действия или бездействий, и будет уже определена стоимость, которая будет срезана с этой банковской гарантии. То есть инвестор очень серьезно рискует и рискует вместе со своими деньгами.

- Если ты проиграешь выборы регоператора и ваш пул компаний, ну, вас ведь, по логике вещей, должны как-то будут задушить либо договариваться с вами, ты допускаешь тот вариант, что просто придется уйти с рынка? 

- Я даже не вижу вариантов уходов с рынка. Во-первых, я очень уютно себя, комфортно чувствую в том плане, что мне будет сложно проиграть, потому что, как ни крути, 50% денежных источников мы контролируем в этом городе. И поэтому я не говорю, что это будет криминальная схема, но мои коллеги должны понимать, что для них это является рисками.

- Последний вопрос. Интересно, вот у нас с тобой на «Эхе» выходило уже несколько интервью, достаточно больших, серьезных. Вот вопрос предыдущий просто был задан не зря. На тебя, на вашу компанию выходил из властей кто-нибудь с конкретными предложениями? Может быть, приглашали какую-нибудь экспертную площадку посетить, чтобы высказать свое мнение, предложения? Правительство края? Тот же ОНФ? Я знаю, что они следят за нашими эфирами, читают расшифровки, они в курсе твоей позиции, они понимают, кто такой Каштанов, что он предлагает. Ну, на тебя конкретно выходили люди?

- Ни одна инициатива в регионе не выходила на меня, для того чтобы привлечь меня к работе над каким-либо задачами или целями в отрасли для, допустим, участия в каких-то рабочих группах. Абсолютно нет. Меня больше даже, наверно, в московских кругах знают, там в министерстве ЖКХ, в НП «ЖКХ Развитие» по деятельности здесь в Перми, но никак не там. То есть очень много работы проходит и научной, и экономической по подготовке к участию нашей компании, компании «Экол» на конкурсе по выбору регионального оператора именно на территории Москвы. Здесь вообще никто не чешется.

- Ну, надо напомнить, значит, господину врио губернатора Пермского края о своих амбициях, может быть, и тогда что-то сдвинется. Сергей, спасибо большое, что пришел к нам, что пришел в гости, рассказала о том, как у нас развивается ситуация с регоператором. Будем ждать очередной отсечки временной, будем приглашать тебя, чтоб снова рассказывал. Удачи!

- Спасибо, Сергей. До свидания!

_______________

Программа вышла в эфир 20 февраля 2016 г.


Обсуждение
6118
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.