Конкурс "Умник". Состояние фондового рынка.

Юлия Хлобыст: 10 апреля завершился конкурс «Умник». Это студенческий конкурс инновационных проектов, его лауреатами стали 18 молодых изобретателей, молодых ученых. Среди них ребята, которых мы пригласили в студию. Добрый день, Олег Кивокурцев.

Олег Кивокурцев: Добрый день.

Юлия Хлобыст: И добрый день,  Игорь Еремеев. 

Игорь Еремеев: добрый день.

Юлия Хлобыст: Олег еще студент Пермского государственного политехнического университета, а Игорь уже аспирант того же университета. Разговор сегодня будет достаточно интересный. Началось с того, что в интернете я наткнулась на то, что ребята разработали модель снегоуборочной маленькой машинки. Когда я ее посмотрела, перед эфиром они мне показали испытания этой машинки. Такая малюсенькая, но убирает снег. Когда зашла на сайт «Умника» и посмотрела, какие там работы были представлены…. От разработки лекарств до инновационных технических вещей. Мне стало жаль этих молодых ученых, потому что мне показалось, что все эти разработки в стол. У нас идет такой поток продукции любой из-за рубежа. Достаточно дешевой. Этот разрыв между тем, что вы что-то разработали и произвели, он может показаться огромным. А вообще это может и не быть реализовано.

Андрей Поляков: Тут ты совершенно правильно говоришь. Есть еще одна составляющая. Допустим, нежелание некоторых чиновников или функционеров эти инновации использовать.

Юлия Хлобыст: Но когда ребята пришли, и мы стали разговаривать перед эфиром, я была шокирована тем, что у них есть твердая уверенность в том, что у них все получиться. Что их снегоуборочную машинку они внедрят. Рассказывайте.

Олег Кивокурцев: Мы охватили узкую колею рынка. Это уборка малой механизацией. Сегодня 21 век, люди уже не разговаривают, а пишут, а снег до сих пор убирают лопатой. Нет ни одного человека, который не сталкивался с плохой уборкой дорог. Каждый не раз падал. По статистике приложения «Дороги Москвы» за первый день снегопадов травмировано 1000 человек. Это только в Москве. Вот с этой проблемой мы и решили побороться. Одно из решений – это робототехника. Именно сейчас она зарождается. Как в 70-х зарождалась эра компьютеров, а сейчас она развилась до того, чтобы перейти в другую составляющую. Я уверен, что у нас никаких препятствий, чтобы реализовать свою продукцию, нет. У нас все получится.

Юлия Хлобыст: Вы сказали, что у вас это единственная разработка. Такой на сегодняшний день больше нет. Не крупная снегоуборочная техника, а мелкая.

Олег Кивокурцев: На самом деле, в мире существует еще несколько подобных разработок, но они еще не продаются. А безоператорных устройств уборки снега на рынке еще нет.

Юлия Хлобыст: Откуда тогда уверенность, что вы пройдете этот путь от разработки до внедрения в производства.

Олег Кивокурцев: А это уже от характера зависит. Я лично каждый день живу этой идеей, просыпаюсь с ней. Я вижу в этом потенциал. Готов посветить этому свои силы.

Юлия Хлобыст: Как все начиналось, как вы нашли друг друга? Надо же было как-то связаться друг с другом?

Игорь Еремеев: До встречи с Олегом и с Максимом я уже несколько лет занимался робототехникой в плане учебы. Выступал на каких-то конференциях, в частности в Питере со своими роботами. Однажды мне «В контакте» написал Олег, он меня нашел. Рассказал, что ему это интересно, я ему рассказал, что умею я, он рассказал, что умеет он. Договорились, встретились, пообщались. Потом уже собрались с конкретными идеями, какого робота соберем, что он будет делать. С этого все и началось. Уже через месяц рядом с нами стоял готовый робот, который чистил снег. Работа в команде удалась.

Юлия Хлобыст: Сейчас на каком этапе ваша разработка?

Игорь Еремеев: Уже есть тестовый образец, который работает, но нет готового опытного образца, который можно было бы размножить и продавать. У нас есть договоренность с Краснокамским заводом, который готов нам помочь в разработке опытного образца и одной партии под реализацию.

Андрей Поляков: По вашим прогнозам, сколько должен стоить такой агрегат для потребителя?

Игорь Еремеев:  Вообще, у нас есть несколько модификаций, кому-то нужно одно, кому-то дорогое. Робот будет стоить от 50 и до 150 тысяч рублей. Это адекватная цена, потому что аналогичные технические решения стоят в 5 раз дороже. Самое популярное решение – нанять дворника, его зарплата 120 тысяч рублей в год в среднем по России.

Юлия Хлобыст: Когда мы с вами говорили до эфира, вы сказали, что вы стали победителями конкурса, потому что пошли немного не по тому пути, по которому идут все. Не от науки, а от практических изысканий. От того, что нужно на практике. По пути практиков. Поняли, в чем есть спрос, отреагировали на него.

Олег Кивокурцев: Именно так и сделали. Самый банальный путь – разработка, потом уже думать, куда продать.

Андрей Поляков: Это путь развития IBM, маркетинговая стратегия, которая успехом не увенчалась. Как вы поняли, что это нужно на рынке. Вы проводили исследования, опросы, анкетирования, или вы просто из головы взяли, что это надо?

Олег Кивокурцев: Давно меня такая проблема волновала. Как может человек в 21 веке лопатой махать.

Андрей Поляков: Я соглашусь. Вы основывались на своих домыслах или на исследованиях?

Игорь Еремеев: Разумеется, мы исследовали рынок. Штудировали интернет.

Олег Кивокурцев: Скачали анализ с РБК снегоуборочной техники малой механизации.  Этот рынок растет на 30%  в год. Это колоссальный рост. Потому что люди не хотят работать лопатой.

Игорь Еремеев: Даже взять пример – всем известные роботы-пылесосы. Раньше люди тоже думали, зачем, мы лучше сами пылесосом почистим. А сейчас компании, которые производят этих роботов, продают их миллионами. Потому что все хотят купить, нажать кнопку, пусть он сам ездит.

Андрей Поляков: У моих знакомых пока дома обычные пылесосы, никто не купил такого

Олег Кивокурцев: Это вопрос времени. И компьютер никто не хотел покупать, и телевизор. Зачем он мне, я газету почитаю. И машину –  на лошади буду ездить.

Юлия Хлобыст: У нас звонок, надевайте наушники. Здравствуйте, как вас зовут, слушаем ваш вопрос.

Слушатель. Здравствуйте, это Артем. У меня вопрос не совсем относится к этому роботу. Вопрос к Олегу. Год назад был конкурс, в котором он тоже участвовал с проектом робота по нанесению разметки. Хотел бы спросить, какая судьба у этого робота?

Олег Кивокурцев: На сегодняшний день данный робот в проектной документации лежит. Потому что мы проанализировали потребности, потребность в уборке снега оказалась больше, чем потребность в нанесении разметки.

Андрей Поляков: А параллельно кто мешает этим заниматься?

Олег Кивокурцев: Время. Силы. Пока мы все силы направляем на снегоуборщика.

Андрей Поляков: Я тут немного пессимизма добавляю. Вы вообще верите, что можете внедрить этого робота по нанесению дорожной разметки на рынок? Мы знаем рынок дорожной разметки. Вы верите, что сможете внедрить второе ваше изобретение? Сделать так, чтобы вашими реальными потребителями были и управляющие компании, и ТСЖ. И этот рынок высококоррумпированный, по нашему мнению.

Олег Кивокурцев: В управляющие компании и ТСЖ – маленькая вероятность. Мы, в основном, нацелены на частный сектор. И конечно уверены. Потому что потом выбора у людей не будет. Сегодня у нас уже есть заказы. Так что тут и верить не надо.

Юлия Хлобыст: У нас на связи Владимир, добрый день, слушаем вас.

Слушатель: Добрый день. Мне хотелось бы узнать, кто помогал ребятам определяться с целевой аудиторий, с сектором, где они это будут продавать, на мой взгляд, как раз у ТСЖ могут быть такие деньги, 100 тысяч, это деньги не маленькие. И позволит ли это на самом деле исключить человеческий труд? Он сам определит, когда надо убирать снег, он сам выйдет, погрузит его в машину? Плюс расходные материалы, на чем-то он там ездит. Сколько все-таки будет стоить в год его эксплуатация, не нужно ли будет платить деньги человеку, который будет приходить, включать его, вытаскивать, убирать в подсобку.

Андрей Поляков: Не будет ли дешевле содержать дворника?

Слушатель: Дворник гораздо дешевле. Он берет несколько дворов и за 10 тысяч рублей их убирает. Смотрите сами, сколько это получается.

Андрей Поляков: Владимир спрашивает про экономическую рентабельность. А насчет потребителей, что это ТСЖ и УК, это я согласен.

Олег Кивокурцев: Про ТСЖ и управляющие компании я промолчу, потому что не хочу открывать факты всем известные. А стоимость будет составлять примерно годовую зарплату дворника, может, меньше. Скажу одно, никогда человеческий фактор не встанет на пути у автоматизации. Потому что любой прибор всегда превосходит человека по своей составляющей. Хоть он может казаться дорогим, но он экономит время и силы. Работает он на электричестве. Его можно как будильник завести. Он с утра выезжает, работу выполняет и уезжает на свою стоянку. На подзарядку встает и СМС отправляет, я закончил.

Юлия Хлобыст: Еще звонок, добрый день, как вас зовут?

Слушатель: Здравствуйте, меня Джафар зовут, хотел бы спросить, вот мы с ребятами работаем, получаем по 10 тысяч рублей, как эти люди собираются с нами конкурировать?

Юлия Хлобыст: Спасибо за звонок. Вот уже конкретные звонки. Это конкуренты вашему изобретению.

Олег Кивокурцев: Уважаемый Джафар, но я, конечно, сомневаюсь, что Джафар, наверное, позвонил, какой-нибудь Сергей смешной. С вами конкурировать, вымещать вас никто не будет с рынка.

Юлия Хлобыст: Мы уже говорим о вашем роботе, о его внедрении в жизнь как о деле решенном. Но у вас пока еще только макет. У вас нет еще производственной модели. Откуда такая уверенность. Ну, есть договоренность с заводом, есть макет откуда уверенность, что все получиться?

Олег Кивокурцев: Вопросом на вопрос, а что нам может помешать?

Андрей Поляков:  Мы всю программу обсуждаем эти факторы.

Олег Кивокурцев: Что касается приезжих работников, мы по стоимости их выигрываем и по качеству. По УФМС их выигрываем. Не всегда труд приезжих качественный. В YouTube можно зайти, посмотреть ролики с дворниками в рыжих майках. Что еще? Затрат не него никаких нет. Электричество? Это минимальная цена. В принципе, я больше не вижу проблем.

Андрей Поляков: Это вы говорите про идеальную работу того агрегата, который вы запланировали. Он же будет ломаться, может в какие-то  условия попасть, агрессивную среду.

Олег Кивокурцев: Даже дворник может заболеть, что часто и происходит.

Юлия Хлобыст: У нас еще звонок, добрый день Сергей, мы вас слушаем.

Слушатель: Дворник работает на уборке снега 1 месяц в общей сложности за год. Почему никто не говорит об этом и все сравнивают с годовой зарплатой. Я вообще не пойму. Плюс, все технические устройства рано или поздно ломаются. Поэтому, я думаю, ваш проект бесперспективен.

Юлия Хлобыст: Что скажете?

Олег Кивокурцев: Во-первых, дворник работает с октября по апрель, а может быть и до мая.

Юлия Хлобыст: А может быть, вы модернизируете свое устройство и добавите к нему щёточки?

Олег Кивокурцев: Естественно, в перспективе сейчас и газонокосилка, и тому подобное. Ладно, не годовая зарплата. 5 месяцев – это уже 50 тысяч рублей. 2 года – 100 тысяч. А ломается он почему? Потому что неправильно сделан расчёт структуры и схемы. А это на наших плечах. Мы и сделаем.

Юлия Хлобыст: Итак, на одних снегоуборочных машинах вы не останавливаетесь. Как будет называться ваша фирма?

Игорь Еремеев: Наша компания называется «Омироботикс». Первый робот снегоуборщик – «Оми плу».

Юлия Хлобыст: Мы продолжаем программу «Бизнес-ланч». В ее рамках у нас традиционная рубрика «Бизнес-дайджест». Начало четвертого месяца этого года принесло очередную толику негативных эмоций российскому рынку акций. Фондовый рынок встретил апрель в состоянии пациент скорее мертв, чем жив. По крайней мере, так пишет Андрей Стрельников в своей статье в газете «Капитал», «В думах о завтрашнем дне». На основании этой статьи, анализирует состоянии фондового рынка генеральный директор компании «Кастом Кэпитал» Евгений Иванов в рамках нашего «Бизнес дайджеста». Добрый день, Евгений Валерьевич.

Евгений Иванов: Здравствуйте.

Юлия Хлобыст: Начало  статьи я озвучила. Дальше он просто перечисляет всех ведущих игроков фондового рынка и смотрит во временной ретроспективе на сколько у них упали акции с 2008 по 2012 год, например. Среди таких серьезных предприятий «Газпром», «Сбербанк», «Роснефть», «АвтоВАЗ», «Аэрофлот»,  «Уралкалий». Что вы можете сказать? Действительно ли во временной перспективе эти акции имеют тенденцию снижаться?

Евгений Иванов: Андрей все правильно отметил. Единственное, что он немного лукавит со временем. Он берет какой-то один промежуток времени, на этом промежутке времени акции падают. Так оно.

Юлия Хлобыст: Вы считаете, такое сравнение не корректно?

Евгений Иванов: Нет, Андрей ведь говорит, как бы нам стать миллионерами, инвестировав свои средства в акции российских предприятий. 1998 год, акции «Сбербанка» - стоимость 20 копеек. 2008 году, акции «Сбербанка» - 13 рублей. Сейчас акции «Сбербанка» торгуются около сотни. Вы говорите о том, что они не растут, они растут. Но другое дело, что надо правильно ставить приоритеты. Есть риски и они серьезны. Например, американский, японский рынок сейчас растет. А наш нет. А не растет он по той простой причине, что не заходят инвестиции. Они не заходят из-за политических рисков, потому что есть политические риски.

Юлия Хлобыст: Андрей Стрельников в своем материале делает еще один вывод о том, что на сегодняшний день у нас всего лишь 2% населения вкладывают  свои средства в фондовый рынок. Не случилось массового пришествия на рынок акций, рынок ценных бумаг, как это делается в странах Азии.

Евгений Иванов: Да, в Китае 10%.

Юлия Хлобыст: А я вообще читала, что в Китае 80%.

Евгений Иванов: Нет, в Китае 10%. Там рынок большой, активный, но не 80%.

Юлия Хлобыст: Претензии в 1997 – 1998 годах были на то, что рынок  ценных бумаг расширится, люди пойдут туда со своими сбережениями. Но этого не случилось.

Евгений Иванов: Еще раз говорю, во-первых, все-таки случилось. Те цифры, о которых я говорю, они абсолютно реальные. С точки зрения роста – случилось. С точки зрения количества участников рынка – да. Но это, в некотором смысле, мы сами на себя в зеркало смотрим, говорим, почему же мы не покупаем, почему мы в себя не верим? Это да. Который раз уже говорю, этот кризис не случайно называется кризисом доверия. Мы не доверяем ближе всего сами себе.  Так вот, как вы думаете, будут иностранные инвесторы, за счет которых растет основная масса рынка, доверять. Если мы сами не инвестируем в свою страну. Начиная, извините меня, с руководства, заканчивая рядовыми гражданами.

Юлия Хлобыст: То есть, ответ прост. Чтобы появилось доверие к нашему рынку, нужно чтобы наши власти, можно сказать, в приказном порядке заявили, что нужно вкладывать деньги в Россию. Необходимо хранить деньги в России. Необходимо покупать наши акции.

Евгений Иванов: Пока сами руководящие органы, власть, бизнесмены не будут вкладывать в Россию, и население тоже этого делать не будет.

Юлия Хлобыст: Хорошо, пока политическая ситуация не сложилась, куда вкладывать тем единицам, которые все таки решили, что наверное надо начинать работать с фондовым рынком, но в такой ситуации они стоят  перепутье. То ли начинать работать, то ли не начинать. Если идет пока падение.

Евгений Иванов: Каждое падение – это возможность к росту. Еще раз скажу, стоимость сначала падет, для того чтобы вырасти. Потому что, когда она падает, начинают покупать. Потому что цена интересна. Поэтому идет рост. Никто не отменял и акции в том числе. Когда мы говорим, акции падают, страшно покупать. Господа, страшно покупать, когда они выросли. Потому что там они могут начать падать. А когда они падают, их потихоньку надо покупать. Я, кстати, веря в эту страну, думаю, что все наладиться, но не к середине 13-о года, но, дай Бог, к середине 14-о. Думаю, что акции этих компаний российских будут расти. Иностранный инвестор, в том числе мы с вами придем на рынок, и будем покупать. Когда мы все увидим, цены низкие, возможности страны большие, тогда и произойдёт достаточно неплохой рост. Это первое. Второе, на самом деле на фондовом рынке есть инструменты, которые дают заработать без таких серьезных рисков. Например, так называемые, структурные продукты, которые и у нашей компании есть, мы говорим о том, что 100% защиты капитала, причем это вписывается в договор. И возможность заработать больше банковских 15% годовых. При этом вы сохраняете капитал.

Юлия Хлобыст: Вы можете назвать эти продукты?

Евгений Иванов: Я уже их, по сути, называл. Они чаще привязываются к стоимости каких-то акций, «Газпрома», «Сбербанка» и так далее.

Юлия Хлобыст: Это некий индивидуальный пакет?

Евгений Иванов: Да, но он разрабатывается не под человека, а, грубо говоря, разрабатывается один на основе «Газпрома», другой на основе «Сбербанка». Человек выбирает, что ему более интересно, выбрав, дает нам эту задачу. Мы для него такой продукт делаем. Наша задача, чтобы человек ушел из банка и пришел к нам.

Юлия Хлобыст: Вы сказали про акции «Газпрома», но из околополитических, околоэкономических новостей мы слышим, что не все там так хорошо, вы рекомендуете вкладываться в эти акции, что ждет акции «Газпрома»?

Евгений Иванов: Лично я бы не рекомендовал покупать «Газпром». Покупать лучше «Лукойл» или «Сбербанк».  Вокруг  «Газпрома» сейчас очень много слухов, много информации из Европы, о том, что господа хотели бы как минимум ограничить «Газпром» в поставках газа. Как максимум, вполне возможно, начать на «Газпроме» зарабатывать. Такая информация, что возможно, его будут делить на разные компании, направления. К чему это приведет – не известно, это высокий риск.

Юлия Хлобыст: Каким образом приватизация госимущества может повлиять на фондовый рынок. Мы знаем, что сейчас в планах до 15 – до 16 года стоит продажа крупных пакетов акций. Что будет в результате этого?

Евгений Иванов: Думаю, это очень серьезно повлияет. Возможно, не случайно, сейчас цены падают. Потому что, для того, чтобы их купить, эти акции, компаний, которые потом будут приватизироваться,  нужны низкие цены. Когда они достигнут низких цен, тогда и будут те самые иностранные инвесторы, которые заинтересованы в покупке, заходить. Это будет новый толчок для нашего фондового рынка.