Верхний баннер
07:30 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Дуплет

23.07.2009 | 22:00
«Дуплет». Украсят ли наш город новые «Колизеи» и стеклянные шары?
«Дуплет». Украсят ли наш город новые «Колизеи» и стеклянные шары?

Ведущий: Добрый день, дамы и господа. Это «Эхо Перми». Мы начинаем нашу программу «Дуплет». И сегодня свое особое мнение в нашей программе выскажет Почётный архитектор России, председатель краевой общественной организации Союза архитекторов России Сергей Шамарин. Добрый день, Сергей Александрович.

Сергей Шамарин: Добрый день.

Ведущий: Звукорежиссер – Сергей Слободин. Ведущая – я, Нина Соловей. Сергей Александрович, безусловно, мы начнем с темы архитектура все-таки. А далее уже перейдем к проблемам более широкого плана, и к общественным проблемам, возможно, и к темам журналистики. Куда кривая вывезет, как повернется. Вот в последние годы такой модный тренд, я скажу, появился, веяние – очень любят ругать везде, и каждый считает своим нужным ругать пермскую архитектуру, облик нашего города. Вот не высказался на эту тему только ленивый. Тем не менее, мы, конечно, продолжаем жить в этом городе. Что-то с вашей точки зрения, с точки зрения профессионала стало меняться в лучшую сторону? Или вот это хаяние, будем так говорить, пермской архитектуры, оно будет еще дольше продолжаться – все становится хуже? Вот ваше мнение.

С.Ш.: Да, здесь мы с этой проблемой сталкиваемся не в первый раз. Она, по-моему, затянулась…

Ведущий: Да.

С.Ш.: …такое отношение к архитектуре. Но, вы представляете, какой период мы пережили с вами 10-15 лет, который нельзя назвать становлением, а который можно назвать временем перемен. И вот в это время становились, в том числе, и архитекторы, и политики, и хозяйственники, и законы издавались. И в это время вот шла постоянная перестройка. Ничего не было устоявшегося. Кроме того, во всем мире так, между прочим, существует всегда два мнения. Одно – общественное, со стороны, другое – профессиональное. Они, как правило, никогда не сходятся. Я считаю, что у нас вполне нормальная, здоровая ситуация изменений к лучшему.

Ведущий: На сегодняшний день?

С.Ш.: Да. Но помешал опять кризис. То есть, только мы привыкли к тому, что появились инвесторы заинтересованные не только в количестве площадей, но и в качестве архитектуры, как кризис задвинул их куда-то. И мы сейчас вот этот момент переживаем.

Ведущий: А в чем вот эти подвижки к лучшему?

С.Ш.: Ну, во-первых, мы стали гораздо свободней в общении, в познании, в обмене опытом. Нам стали доступны уже достижения и взгляды мировой архитектуры на проблемы, там, города, зданий и так далее. И поэтому отдельные архитекторы… ????????? (неразборчиво) всегда набирается с десяток активно работающих, которые вполне вписываются в ситуацию. Но вот время немножко остановилось.

Ведущий: Время, с одной стороны, немножко остановилось, с другой стороны, вопрос, который очень часто задают, и, может быть., вы, как профессионал, откроете нам карты, раскроете глаза. Часто задают – зачем к нам приглашают тех же самых голландских архитекторов, да, из-за рубежа других людей, когда у нас есть в городе свои кадры? Почему над разработкой Генплана, вот сегодня будут объявлены результаты проекта реконструкции Речного вокзала и, там, музейной площади. И все время мы приглашаем откуда-то. Я понимаю, что в этом есть доля хорошего - взять лучшее из опыта.

С.Ш.: Ну, вот вы уже сказали – есть доля хорошего. Мир открыт. И во всем мире происходит примерно также. Но появление звезд в каком-то регионе, не обязательно в России, мировых звезд, это означает какое-то особое внимание к проблеме, внесение какой-то новой струи. Все равно обеспечивать жизнедеятельность города, края будут архитекторы пермские. Но появление вот каких-то иных взглядов, иного опыта вполне допустимо и даже интересно. Другое дело – масштаб внедрения. Если он становится тотальным, а мы отодвигаемся и становимся просителями работ, это ненормально.

Ведущий: Грубо говоря, сейчас они придумают, они что-то сделают, претворят, а потом расхлебывать-то вы будете?

С.Ш.: Здесь тоже не так просто. Конечно, мы стараемся не допустить такой критической черты, как расхлебывание, как вы точно выразились. И это понимают на всех уровнях. Ну, например, вы знаете, что при главе города Игоре Николаевиче создана специальная комиссия по стратегии развития, в которую вхожу и я, где мы откровенно, шумно, споря, повышая голос, обсуждаем проблемы. Потому что… вот вы говорили – голландцы. Они же выполняют работу, ну, близкую к научно-исследовательской. Она не является нормативной. Поэтому только выбрав оттуда необходимое или интересное, или нужное мы это можем внести уже в нормативный документ, который по закону требует, например, Генеральный план.

Ведущий: Но вы, как никто другой, знакомы с этим же самым Генеральным планом. Город будущего, наша Пермь - это город, в котором будут преобладать постройки, скажем так, современной архитектуры, с уклоном в европейскую, или все-таки там немножечко есть… отдается внимание сохранению старой Перми?

С.Ш.: Ну, вот слово «старая Пермь» тут…

Ведущий: Я по-доброму так говорю.

С.Ш.: ..да, не вполне уместно. Просто есть история всегда.

Ведущий: Не старой Перми «хрущевок»…

С.Ш.: Да, есть история, есть и «хрущевки». Это уже тоже история. Есть история рода, есть история там, дома, есть история парохода даже, да, какого-нибудь, который стоит на приколе. Тоже у города. У города трудно представить, которая была бы история менее, чем там многовековой. Поэтому, что значит сохранять историю? Один известный критик и исследователь города Карл Линч сказал, что тотальное сохранение равносильно отказу от жизни.

Ведущий: Конечно.

С.Ш.: Но, в то же время, вся история, которая естественным образом является… связываем время, да, прошлое и настоящее, она всегда сохраняется в любом городе. Хотим мы этого или нет. Поэтому часть нашего прошлого всегда будет рядом с нами. Потому что оно каждый день рождается. То, что сейчас создано, через 50 лет станет уже частичкой истории.

Ведущий: Но, что касается все-таки моего первого вопроса. Нас ждет современный европейский город?

С.Ш.: Конечно, конечно. Но слово «европейский» мы здесь понимаем как, наверно, образ неких новых видов зданий, архитектуры, чистоты, прибранности, ухоженности, нового отношения к проблемам транспорта. И так далее.

Ведущий: Нет, я даже не чистоты говорю. А я говорю о самих зданиях.

С.Ш.: О собственно зданиях, конечно, конечно.

Ведущий: Вот то, что мы видим. Вот не так давно «Новый компаньон» опубликовал у себя, что у нас появится «Колизей» в виде шара. Потом мы видели, опять же, в Интернете такие здания в форме интересной.

С.Ш.: Вот я могу сказать об этом. У нас у каждого есть свой портфель с интересными проектами. И они не всегда реализуются. Так уж устроена жизнь архитектора, что слишком большой портфель лежит в столе, и слишком мало заказов реальных. Но, тем не менее, если ведущий архитекторы Перми реализуют два, три своих проекта, о которых я знаю даже уже…

Ведущий: А что это за проекты?

С.Ш.: Ну, неважно. Если они их реализуют, уже появится десяток новых сооружений с новыми взглядами, с новыми очертаниями, с новыми материалами. Ну, вот я говорю – стопор сейчас, некий стопор в кризисе. Я думаю, что вот преодоление кризиса - это наше главное ожидание.

Ведущий: Но он пройдет ведь все равно.

С.Ш.: Конечно.

Ведущий: Как все у нас в России проходит, рано или поздно. И появляется новый город. Вы знакомы уже с проектом реконструкции, в частности, вот, ну, возьмем Речной вокзал, это музейная миля с этим…

С.Ш.: Нет, еще, с этой темой не знаком.

Ведущий: Там говорится о том, что будет четыре подземных перехода, которые будут связывать центр города с Речным вокзалом. На ваш взгляд, насколько хороша эта идея?

С.Ш.: Ну, вы знаете нашу проблему с тем, что Кама, а мы считаемся городом на Каме, отсечена несколькими проблемами историческими. В частности, железной дорогой. Первая железная дорога была Горнозаводского направления. И она реально город отсекала. Вторая проблема, что вся набережная была промышленностью. И стала промышленностью, и сохранилась промышленностью. И вот на высоком берегу мы стоим с вами на Акулова и любуемся. А спуститься вниз…

Ведущий: Не можем.

С.Ш.: …не можем. Вот эта тема волновала последние поколения два, три всех политиков и архитекторов, и горожан. Если она сейчас начнет решаться любым способом, а есть много предложений - переходов там, убирание железной дороги, подземных переходов, наземных, висячих там, эскалаторов и так далее – она только на пользу. Мы, как бы, перестанем быть городом у Камы. Мы станем городом на реке.

Ведущий: По-настоящему уже.

С.Ш.: Да, да. Но это, не забываем, что таково наследство нашей истории, вот эта тема. Это не тема нашей беспомощности. Это тема нашей истории.

Ведущий: Ну, так же, как все время речь идет о том, что нам необходима пешеходная улица. Но мы ее физически не можем реализовать, потому что, так или иначе, любая улица, которая привлечет людей в центре, она перекроет движение.

С.Ш.: Но, тем не менее, опыт есть другой. Например, в Самаре пешеходная улица пересекает несколько продольных улиц. И переход происходит по светофору. Ничего страшного. То есть, фрагментами, квартальчиками.

Ведущий: А где, на ваш взгляд, у нас может появиться такая улица?

С.Ш.: Часто муссировалась…

Ведущий: Сибирская.

С.Ш.: Нет, Кирова, например, обсуждалась. У нас есть пешеходная улица. Только она не имеет еще того звучания. Это улица Крупской в части своей за Дружбой.

Ведущий: Она заросла вся.

С.Ш.: Да, да, да. Но ведь, если… дело-то в реализации.

Ведущий: Она, знаете, пешеходная в плане том, что там ходят пешеходы.

С.Ш.: Да.

Ведущий: А не в виде, в котором мы хотим видеть, как Арбат.

С.Ш.: Да. Но вот таких пешеходных фрагментов, может быть, даже разумнее сделать несколько, да. Поскольку у нас большой город, протяженный, то, может быть, их стоит сделать несколько. Но в центре, это, действительно, проблема. Но вы знаете, как в Киеве решили эту проблема?

Ведущий: Как?

С.Ш.: Крещатик перестает быть открытым для движения в субботу и воскресенье. Она становится пешеходной. А я это слышал. И был потрясен гениальностью такого решения. На субботу, воскресенье…

Ведущий: Но ведь это логично. По идее, суббота, воскресенье у нас свободное движение.

С.Ш.: Очень интересно. Оно перекрывается, и становится для массового гуляния.

Ведущий: У нас такое место есть для массового гуляния, опять же Комсомольский проспект внутри, тоже гуляют.

С.Ш.: Да, да. Конечно, для этого нужно решать много проблем сложных. Вот если мы будем думать о Комсомольском, как о такой улице, то эта транспортная артерия для гигантского количества номеров автобусов, связывающих и город, и пригород, и другие города и так далее. Все идут по Комсомольскому. То есть, эта проблема не так проста.

Ведущий: Сергей Александрович, вы все-таки придерживаетесь, вернее, не придерживаетесь… На ваш вкус, на ваш взгляд лучше здание для будущего Перми – это здание, которое отвечает всем признакам современной архитектуры? Вот, когда я говорю «европейской», я образно говорю, да. Или это здание, которое в стиле ампир, классицизма и так далее? Вы что любите?

С.Ш.: Вы знаете, я вот считаю, что вот мы с вами сидим в студии, насыщенной приборами разными, мы ездим на супер современных машинах, садимся в реактивные самолеты, говорим по невероятно маленьким коробочкам, даже за границу может раздаться звонок. И вдруг при этом – ампир. Ампир – это стиль империи. Он был создан в эпоху империи. И это история. И она тем и прекрасна. Вот пытаться тужиться сейчас повторять историю – это абсолютно тупиковый путь. И, кстати, попытка в погоне за копированием уже сделанных шагов, в частности, например, хай-тек, и так далее, никогда не приведет к успеху. Потому что хай-тек – это удел очень богатых развитых стран, которые, с точки зрения имиджа, вообще не считают деньги. Сейчас никого в мировом архитектурном сообществе не волнует, например, архитектура банков, там, по высоте, по ширине, количеству золота или там необычных конструкций. Всех волнует социальная архитектура. Всех волнует архитектура места. Идентичность архитектуры и места. И поэтому даже последние премии Прицкера, фонда Прицкера в области архитектуры, равной Нобелевской, они все направлены не на шедевры звезд супер авангардных и связанных с мощностью базы банковской и так далее. А поощрение и привлечение внимания к архитектуре местной. То есть, Аргентинский архитектор в Аргентине, бразильский – в Бразилии, российский – в России. Но российских пока лауреатов нет.

Ведущий: Ну, а как вы относитесь к проблеме сохранения тех же самых памятников архитектуры, знаете, какой, когда ты смотришь - хорошо отремонтировали, отреставрировали здание. Но мне, например, всегда несколько смешно видеть там евроокна.

С.Ш.: Да, это говорит о культуре, с одной стороны собственника или того, кто это делал, точнее, о бескультурье, да. Потому что евроокна… Вообще, евроремонт вы знаете, что такое, как в Европе говорят?

Ведущий: Как?

С.Ш.: Евроремонт – это турецкий ремонт по средствам.

Ведущий: Ну, так и есть.

С.Ш.: То есть, у вас мало средств, поэтому вы заказываете не натуральное, а либо под натуральное, либо вообще другое. Поэтому это, действительно, культура. И эта культура еще и переносится, обратите внимание, на органы, которые контролируют сохранение памятников. Если они это допускают, это говорит и об их культуре.

Ведущий: Незнании, безграмотности, может, какой-то, безвкусицы.

С.Ш.: Безвкусица, скорее всего. Вы знаете, у нашего народа сохранилась вот это вот к яркости, к гладкости, да, внимание. К гладенькому окошку, к беленькому, к чистоте. А хотя что такое вот современность, металлопластик, да, окно? Оно грубовато, примитивно, с малым объемом стекла, без всякой выдумки сама архитектура переплета и так далее. Не интересно. Но болезни проходят. Болезнь керамо-гранита, и болезнь, там, металлопластикового окна, проходит.

Ведущий: Что касается керамо-гранита. Полгорода у нас одето в этот керамо-гранит уже.

С.Ш.: Да.

Ведущий: Сейчас в стекло все одевают.

С.Ш.: Ну, стекло тоже, обратите внимание, это вещь тонкая. Не в плане толщины стекла, а в плане того, что вы нигде практически на современных зданиях массу стекла не увидите качественную. Она везде пузырится, бликует, нефтяные разводы. Это говорит о дешевом, тонком, не закаленном стекле. Опять о том же мы говорим – о культуре. Инвестор, а, может быть, и архитектор, заказчик.

Ведущий: Увидел на картинке, как это смотрится, и все.

С.Ш.: Да. А потом стал экономить, потому что закаленное стекло или вальцованное стекло это совсем не то, что просто стекло.

Ведущий: Сергей Александрович, вот, с одной стороны, мы сейчас, так или иначе, переходим к возвращению старых названий улиц. Вот уже Петропавловская у нас стала, вернее, Коммунистическая стала Петропавловской. Я думаю, что не за горами, ну, мне так кажется, и улица Куйбышева будет обратно Красноуфимской и так далее. Вот, с одной стороны, мы возвращаемся к названию улиц, с другой стороны, я понимаю, что лет через десять, двадцать на этой Петропавловской появятся дома, ну, как-то вот… ну, не совсем «петропавловские». Вот, с одной стороны, есть название, есть имя, а есть облик.

С.Ш.: Ну, вот обратите внимание, что в истории названия улиц пермских, в нашей истории и других российских городов очень мало названия улиц, связанных с именами и фамилиями.

Ведущий: Все с церковью…

С.Ш.: Ну, либо это церковные, с православия, либо это какие-то местные характеристики – Осинская, или другая там какая-то улица. Естественно, вот эта временность названий, связанных с политической конъюнктурой, она, ну, опасна. И она, к сожалению, не добавляет традиций. Я понимаю, что в память о прошлом, о коммунистическом прошлом, может быть, стоит оставить улицу коммунистическую в каком-то фрагменте. Я к примеру говорю. Я не говорю сейчас о данном конкретном случае. Это же история, ее надо сохранять. Или вот была, помню, несколько лет назад, там, значит, каждую вторую улицу хотели переименовать в погибшего милиционера или воина, и так далее, и так далее. То же было с памятниками.

Ведущий: Сейчас хотят назвать улицу Коноплева.

С.Ш.: Да. И я все время переживал, что вот мы город становимся какой-то город такой мрачный, город памяти, у нас, что не памятник, то венки. То есть, вот… А теперь, наоборот, мы хотим, чтобы город, и все хотят, чтобы город был для жизни активный, открытый и интересный.

Ведущий: Что касается опять же облика города, воспользуюсь своим правом как ведущая. Мне лично очень не нравится постоянное появление в городе венков опять же.

С.Ш.: Абсолютно с вами согласен.

Ведущий: Я понимаю, что трагедия. Случилась трагедия. Это личная трагедия, которая касается конкретных людей. Хорошо, там, ну, до сорока дней. Но когда сейчас я вижу весь город постоянно в этих венках, в цветах, каких-то… Город, территория города. Вот как вы к этому…

С.Ш.: Где смерть застигла кого-то, а, возможно, нарушителя движения просто.

Ведущий: Да, город прямо кладбище такое.

С.Ш.: Да, да, да. Это, я думаю, что все регулируется каким-то внутренними законами. И, наверно, Дума все равно придет, да… Рекламу нужно регулировать. Мы не можем собственно объекты сфотографировать. Вот если мы опоздали на две недели, мы уже не увидим собственных фасадов. Они завешиваются совершенно бездарной, не учитывающей особенности архитектуры, объектами рекламы. В основном, фанерными. Страшный примитив. И я думаю, что скоро настанет время упорядочивания.

Ведущий: Но все-таки вот эти штрафные санкции, они ведь срабатывают. Афиш уже меньше стало.

С.Ш.: Да. Но все равно приколачивают вывеску. Я ведь иногда поражаюсь. Написано «Канцелярский магазин». Все хорошо. И вдруг появляется 27 бумажек или еще картонка. Оказывается, идет перечисление. Там есть и кнопки, и это есть, и еще резинки появились для купюр и так далее. То есть, стена превращается в некий перечень, имеющихся товаров, что недопустимо совершенно.

Ведущий: Или, опять же, здание, которое является уже памятником архитектуры. В нем располагается огромное количество разного рода фирм. И все это здание в центре города обвешивается теми же самыми плакатами, вывесками.

С.Ш.: Абсолютно правильно вы заметили. Вот это вот существует. Увы, такие традиции, которые трудно искоренить пока.

Ведущий: Я напомню, свое особое мнение в программе «Дуплет» сегодня высказывает Почетный архитектор России, председатель краевой общественной организации Союза архитекторов России Сергей Шамарин. Сергей Александрович нам, собственно, интересен и как общественный деятель, как человек, который имеет свое особое мнение, свой взгляд и на то, что происходит в обществе, и на то, что происходит в политике. Я правильно понимаю, Сергей Александрович?

С.Ш.: Да, согласен.

Ведущий: Пришел вопрос: «Как вы относитесь к проекту, одним из инициаторов которого является Роман Юшков? Проект называется «Усынови здание». Суть его в том, что наш ОЦОП…

С.Ш.: Теперь КЦОП.

Ведущий: КЦОП теперь – Краевой центр охраны памятников плохо охраняет нашу историю, люди неравнодушные в Перми есть. Среди бизнесменов, простых смертных. И что в их силах, считает Роман Юшков, усыновить и опекать какое-либо здание. Так, хотя бы зданий 30 будет под опекой. Глядишь, и историю сохраним вместе». Вот как вы к этому проекту относитесь? Насколько он действенен?

С.Ш.: Ну, заинтересованность просто граждан или сострадающих, или интересующихся этой темой было всегда много. Было много различных предложений. Но это государственная политика. И здесь, наверно, нужно говорить не о инициативе Юшкова, а, может быть, о недостаточности внимания государства, в том числе, и финансовом. Вот я что отвечу на это.

Ведущий: Ну, вот, насколько я понимаю, задача Романа Юшкова привлечь внимание нас, жителей, к тому, что мы уже имеем, что это требует сохранения, вернее, не задача, а его цель состоит и в том, чтоб не просто это сохранить, чтоб обратить внимание властей. Либо власти нашей. Ну, не хватает им внимания еще и на это. Поэтому, ну, давайте уже не будем возлагать на них всю обязанность.

С.Ш.: Да у нас часто относятся к этому очень просто. То есть, запрещают что-либо делать, поскольку это угроза памятнику. Памятник, с которым ничего нельзя делать, постепенно хиреет. Есть мировой закон. Чрезмерное внимание к охранным проблемам, чрезмерное, это опять же тот знаменитый Карл Линч утверждает, приводит к хирению территории и объектов охраны. То есть, если ничего нельзя, то никому неинтересно. И это становится неинтересным местом.

Ведущий: Есть у нас звонок. Добрый день. ль: Александр Сергеевич меня зовут. Сергей Александрович, добрый день, Спасибо, что вы, как бы, выступаете. Потому что, ну, по опыту вашей работы мы знаем, что… развейте мои ужаснейшие подозрения относительно того, кто все-таки определяет архитектуру города? Вы знаете, у меня ужасные подозрения, что люди, которые позволяют себе кромсать Комсомольский проспект на карманы, сменять там… плитку устраивать, которая уже волнами идет и проваливается, устраивать стоянки на площади Комсомольской перед МВД и так далее, закрашивать наши фрески по Героев Хасана, устраивать бордели, извините за выражение, пивные бары на набережной Перми. Знаете, у меня такое впечатление, что люди, которые принимают решения, ну, вот, исключая вас и ваш, видимо, общественный комитет, это люди, которые никакого отношения к Перми не имеют, как городу. Понимаете? У них исторической памяти города нет. Это люди, которые пришедшие со стороны. Из маленьких городков, из деревень, из других, то есть, не обладающие культурой, как нас учили в свое время, что архитектура это застывшая музыка. Понимаете? И больно прямо смотреть, что они делают. Развейте мои подозрения, что это не так.

С.Ш.: Ну, вы частично правы, потому что пока не было единой темы Комсомольского проспекта или любой другой улицы, или квартала, или района, или в целом города, эта проблема возникала. Поощрялось хозяйствование. То есть, если хозяйственник говорил – я вот сейчас эти 20 метров замощу. И все хлопали в ладоши, потому что проваленный тротуар мостился, и пару лет сохранял видимость хорошего покрытия. Но эта лоскутность в решении, она ни к чему хорошему не приводит. Поэтому сейчас прилагаются, насколько я знаю, усилия власти с тем, чтобы сделать комплексный проект обустройства таких вот главных, популярных самых улиц Перми, как, например, комсомольский проспект.

Ведущий: Ну, грубо говоря, то есть, если мы здесь кладем…

С.Ш.: Это должно быть проектное решение принятое.

Ведущий: …то тогда все одинаково должны класть ту же плитку, например.

С.Ш.: А лучше всего не все одинаково, а один исполнитель по единому заказу, скорее всего, муниципальному выполнит всю работу.

Ведущий: А владелец здания, к примеру, владелец, он говорит – да мне не надо, мне вот не надо треугольную, мне квадратную подавай.

С.Ш.: А владелец здания должен подчиниться некоторым объективным законам. Комсомольский проспект, в частности, раз уж его коснулись…

Ведущий: Это не его собственность.

С.Ш.: Это не его собственность, а это вообще объект охраны, это история создания Перми от того времени, когда это была улица Кунгурской до Комсомольского проспекта. Тут больше века есть фрагменты истории. Так что, я думаю, что это нужно делать цельно, единообразно в подходах и, естественно, под контролем.

Ведущий: Вот то, с чего мы и начали, когда говорю, что только ленивый не ругает пермскую архитектуру, обвиняя самое главное в эклектичности. Тут одно, через два шага уже другое. Причем, абсолютно не поддерживающие друг друга, а даже противопоставляющие друг друга.

С.Ш.: Да, это как вот выкрашенная дверь в подъезде. В моей квартире она зеленая, здесь синяя, здесь она обитая, а тут она за решеткой.

Ведущий: То же самое в нашем городе. Но надежда есть, что все это исправимо.

С.Ш.: Да. Постепенно все приходят к мнению, что вот этот период, тяжелый период прошедшего десяти- или пятнадцатилетия перехода в новую формацию вот он заканчивается, увы, кризисом, но, тем не менее.

Ведущий: Я читаю ICQ. «Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к долгострою «Кристалл?» Сергей спрашивает.

С.Ш.: Ну, видимо, возникла какая-то ситуация. Мы точно не знаем, какая. Скорее всего, с инвестициями, может быть, с банковскими кредитами.

Ведущий: Ну, в данном случае как вы относитесь к тому, что мы уже видим? И еще я хочу задать вопрос. Когда «Кристалл» сносили, было очень много разговоров о том, что это памятник архитектуры. И многие люди, даже не профессионалы, говорили - да какой же это памятник? Коробка коробкой стояла.

С.Ш.: Нет, он был не памятник архитектуры, а памятник культуры. Потому что в свое время это был широкоформатный кинотеатр, входивший в десятку лучших кинотеатров Европы. И это было начало 60-х годов. По поводу того, как он был сделан, то, понимаете, это же было время небогатое, особенно материалами. Поэтому…

Ведущий: Надо быстро.

С.Ш.: Хотя у архитекторов были идеи легкого здания в стекле, увы, это стекло заменилось дешевыми и некачественными стеклоблоками. Помните, они были? И сейчас вот появление стеклянных фасадов – это, как раз, возможно, вот возвращение как раз к первому проекту.

Ведущий: Ну, а то, что мы сейчас уже видим, мы же можем предполагать, что это будет? Вот ваш глаз радует это?

С.Ш.: Ну, я считаю, что аккуратное, качественное по архитектуре здание.

Ведущий: Добрый день.

Слушатель: Здравствуйте. Мария Петровна вас беспокоит. Вот я живу на улице Советской. Вот здесь на углу Советской и Комсомольского здание ЗАГСа отреставрировали. Нравится ли это вашему гостю? Красиво, мне понравилось.

Ведущий: А вам как, Сергей Александрович?

С.Ш.: По улице Советской я вот не помню этого здания. Здание ЗАГСа я помню на «Звезде». На улице «Звезды». А вот по Советской и Комсомольский не помню.

Ведущий: Ну, оно, видите, не отдельно стоит, если я не ошибаюсь, тот ЗАГС, который самый наш главный ЗАГС. Оно не отдельно стоит, оно в ряду домов стоит. То есть, видимо, оно просто отреставрировано.

С.Ш.: Ну, видимо, если я не обратил на это внимание, то это сделано качественно.

Ведущий: Давно мы в ЗАГСе не бывали, Сергей Александрович.

С.Ш.: Да. А, может быть, и давно в ЗАГСе не бывали.

Ведущий: Новость, с которой мы начинали, и которую, так или иначе, мы сейчас обсуждали во время выпуска новостей – будет у нас создано жюри, вернее, оно уже создано. То жюри, которое решит, какой план реконструкции Речного вокзала нам принять. В состав этого жюри входят. И принимать решение будут – Олег Чиркунов, сенатор Сергей Гордеев, министр культуры Борис Мильграм, директор Музея современного искусства Марат Гельман, руководитель театра оперы и балета Георгий Исаакян, профессор Владимир Абашев и руководитель компании «КСАР» Кейс Кристианс. Один человек, который имеет прямое отношение к архитектуре.

С.Ш.: Не русский, и не пермяк.

Ведущий: Вот как вы к этому относитесь? А решение касаемо архитектуры.

С.Ш.: Ну, поскольку речь идет о реконструкции и о проблеме нового облика или даже нового здания, то в мире есть традиции. Как правило, конкурсы, которые мы знаем, жюри составляет до двух третей известные во всем мире или в данном регионе архитекторы, которые и создают профессиональное мнение. Естественно, в жюри входят и политики, и там могут быть и депутаты, и бизнесмены, заказчики, в том числе. Но их задача услышать мнение профессионалов. Конечно, в таком случае мнение одного профессионала, даже, если он голландец, явно недостаточно.

Ведущий: Слишком мало. Особенно, когда вы говорили о том, что, как правило, мнение общественности и мнение профессионалов не совпадает. Но ведь в этом споре подчас и рождается та самая истина, та золотая середина находится. Сергей Александрович, вот вопрос, связанный с торговым центром «Карнавал». Я думаю, вам известна, не известна эта ситуация. Давно уже идет судебное разбирательство, с 2005-го года. Я вкратце просто скажу. Жители домов по Уинской 6 и 8 возмутились тем, что практически во дворе их дома, придомовой территории воздвигли большой торгово-развлекательный центр. Владелец торгово-развлекательного центра и строители в свое время получили разрешение властей на строительство этого дома. И вот, с одной стороны, те законно построили, но сами, может, того не желая, может не ведая, и те, кто давал им разрешение, нарушили права жителей этих домов. Суд идет, идет, идет. И вот такая двоякая ситуация. Как вы считаете, если бы случился такой прецедент, в общем-то, по большому счету принято решение, что да – огромный торговый центр незаконно построен. Но ведь не сносить же сейчас, с одной стороны, это здание. Вот, если бы случился такой прецедент, когда бы взяли и снесли здание построенное, уже запустили в эксплуатацию. Там люди ходят, покупают и так далее. Вот этот прецедент как-то изменил ситуацию?

С.Ш.: Ну, вы знаете, как бы, такие меры в архитектуре и градостроительстве известны в истории. Но они чрезвычайно…

Ведущий: Редки, да?

С.Ш.: …редки во всем мире. Не смотря на жесткость законов во всем мире, касающихся градостроительных проблем. И вот, как бы, идея, там, снести, взорвать, убрать и наказать она, на мой взгляд, не очень перспективна. То есть, может быть, надо только в редчайших случаях говорить о сносе, как о наказании, где грубо нарушены все нормы градостроительного бытия совместного. Это ведь учет тысячи проблем, да, тысячи нюансов, тысячи влияний, стандартов, норм, правил и так далее. Поэтому то, что вы сказали вначале, что он был, как бы, по закону построен.

Ведущий: Да.

С.Ш.: Но предыдущему означает, что попытка его незаконности назвать незаконным неправа. Потому что иначе не будет преемственности власти. Придет следующая, появятся новые законы, и будут сносить, построенное нами. Но роль общественности в градостроительстве, публичные слушания, общественные слушания, обсуждения, градостроительные советы во всех странах мира в цивилизованных и у нас теперь велика. И право высказать свое мнение и иметь по этому мнение у жителей есть. Но, может быть, в этом случае, если торговый центр развлекательный подходит и есть возможность у инвестора пере…

Ведущий: Двинуть.

С.Ш.: …нет, переназначить здание, оно и развлекательным, может, станет образовательным, или еще каким-нибудь, зачем уничтожать построенное?

Ведущий: Но дело в том, что людей-то особо и не возмущает то, что там конкретный торговый комплекс. Потому что жителям окрестных домом, я жила в том районе, очень удобно ходить…

С.Ш.: Я думаю, что это дело суда.

Ведущий: Но проблема в том, что у людей теперь нет придомовой территории, детям негде поиграть.

С.Ш.: Вы знаете, в истории нашего вопроса - градостроительства – у нас нормы, в отличие от других стран мира носили в основном социальный характер, а не градостроительный. И вот наша привычка, что детям негде поиграть, при этом мы указываем на огромные, пустующие, неухоженные дворы земли, под которые проходят дорогущие сети, где незаметно тает напряжение электроэнергии, падает температура горячей воды, теплоснабжение и так далее. То есть, во всем мире к таким территориям относятся со здравым смыслом. Они гораздо меньше наших, и всегда ухожены. И вот эта вот привычка, я думаю, со временем исчезнет и у нас с вами.

Ведущий: Сергей Александрович, мы вас пригласили в эту студию как архитектора и как человека, которого, так или иначе, в общем-то, задевает все, что происходит. Вот свежая новость от наших федеральных коллег. С начала нынешнего года в мире погибло 59 журналистов. Еще полгода, в общем-то, 2009-го. Об этом сообщила международная организация «Пресс Эмблем Кэмпейн», которая осуществляет мониторинг за тем, как соблюдаются права представителей СМИ, одной из последних этот список пополнила российская правозащитница журналистка Наталья Эстемирова, убитая на Северном Кавказе. Всего же по данным в России с начала года погибли 5 журналистов. Печальную пальму «первенства» здесь удерживает Мексика, где жертвами наркомафии стали 7 человек, и ставший площадкой для террористов Пакистан – 6 человек. По 5 журналистов погибли в Ираке, на Филиппинах и в Сомали и так далее. В общем, цифра-то… 59 журналистов. Это не так-то мало.

С.Ш.: Да, но вот эта специально выбранная тема… И она, знаете, меня волнует, особенно, когда я слышу об убийстве. Не о смерти журналиста, а об убийстве.

Ведущий: Но это вот, в основном, убийства и считаются.

С.Ш.: Это ведь любой человек так. А вас не волнует убийство молодых людей из-за телефонов в Перми? Я случайно знаю, несколько таких случаев в одной Перми. Ну, и так далее. Этот список, знаете, можно продолжать, сколько угодно. Меня иногда в журналистах поражает некая бесшабашность в отношении собственной жизни…

Ведущий: Безответственность, да?

С.Ш.: Безответственность к собственной жизни, за которой, возможно, стоят еще их живые родственники, родители, а, может быть, жена, там, дети.

Ведущий: Так что, тогда, молчать, не говорить?

С.Ш.: Нет, не молчать, а к этому подходить так, как подходит не военный человек. То есть, зачем бежать рядом с солдатом? Ты не станешь знаменитым от того, что сейчас пуля тебя настигнет. Ты не донесешь даже новость свою, которую ты хотел донести. Ты просто будешь убит.

Ведущий: То есть, отчасти, в этом есть и вина журналистов.

С.Ш.: Я считаю, что вот эта черта, которая мне не нравится в журналисте. Вот во что бы то ни стало, ну, может быть, и повезет.

Ведущий: А азарт как же?

С.Ш.: Вот азарт – это тема, требующая контроля над собой.

Ведущий: Но, с другой стороны, есть огромное количество людей, которые… ну, они просто не могут молчать, да. Какая-то бесшабашность, или еще что-то. Но они не могут не говорить об этом. И в данном случае мы говорим о 59 журналистах, которые убиты – не просто там попал под машины. А это уже признано, что он погиб за свою…

С.Ш.: Ну, такова судьба человека ????????(неразборчиво).

Ведущий: Ну, а такая тенденция, она… как вот эта… незащищенность.

С.Ш.: Незащищенность. Мы не можем приставить к каждому журналисту…

Ведущий: Конечно.

С.Ш.: …по милиционеру или полицейскому в любой стране. Я думаю, что пройдет время, и люди перестанут убивать друг друга для решения своих проблем.

Ведущий: Ну, подвижки, однозначно, уже есть. Вот, в частности, уже появились конкретные данные по поводу убийства Гонгадзе, например. Уже есть подвижки. Сергей Александрович, спасибо вам большое. Времени недостаточно, чтоб с вами поговорить.

С.Ш.: Да, пролетел час.

Ведущий: Мы неоднократно еще встретимся в этой студии. Вы выскажете свои особые мнения не только касаемо архитектуры, но и всех других тем, которые, так или иначе, происходят у нас.


Обсуждение
66280
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.