Программы / Крупным планом

Ведущий: В Перми 15 часов и 7 минут. Добрый день, дамы и господа. В студии – ведущая Нина Соловей. За пультом - звукорежиссера Антон Мелехин. Начинаем нашу программу, но прежде чем я представлю нашего гостя, позволю себе сделать небольшое вступление. Нужно сказать, что формат программы «Дифирамб», которая выходит в эфире «Эхо Москвы», - не совсем формат «Крупным планом». Не так часто мы приглашаем в эту студию, в этот эфир людей с целью представить творческий портрет, но ряд деятелей пермской культуры входит в число приятных исключений. Не так давно таким исключением был приглашен в студию Игорь Нисонович Тернавский. Сегодня я с удовольствием приветствую, не слукавлю и думаю никто меня не упрекнет в преувеличении, самого известного художника, по крайней мере в Перми и в Пермском крае, самого известного художника Юрия Николаевича Лапшина. Здравствуйте, Юрий Николаевич.

Юрий Лапшин: Здравствуйте.

Ведущий: Если перечислять – театральный художник, художник кино, живописец, график, монументалист, кроме того член Союза театральных деятелей, член Союза художников, член Общественной палаты, и что самое ещё замечательное и редко встречается, человек, которого принято сегодня называть культрегером, но мы говорим как организатор Арт-фестивалей, в том числе Центра современного искусства. В общем, Юрий Николаевич – фигура довольно заметная и яркая. Не пригласить в нашу студию, мы не могли. Для начала поздравляем вас с вашим юбилеем.

Ю.Л.: Спасибо.

Ведущий: Дай бог, чтобы список ваших дел продолжался и сил, и здоровья. Только в этом художественном сезоне и в ваш юбилейный год вы сейчас насчитали пять выставок открывается.

Ю.Л.: Да, уже часть из них открылась, они работают. Их пять, но будет ещё больше.

Ведущий: В Центральном выставочном зале большая экспозиция под названием «Большой театр». Вы не можете в своём творчестве разделить два таких искусства, как театр и живопись? Либо «Большой театр» как ваша жизнь?

Ю.Л.: Скорее тут несколько подпунктов может быть в названии этой выставки. Я определённое время действительно ломал голову как же все это обозвать. А так как мне очень интересно не только показать картины, графику, в том числе и театральные эскизы, мне нужно придумать некую историю. Но эта история не жизни, естественно. Это история части твоей жизни, что ты делаешь сейчас и именно сейчас. И как ты подходишь к тому, что ты сделал в прошлом. Ещё очень важно само помещение, в котором ты показываешь то, что ты сделал. И во многом я иду в пространство. Если это будет интересно, я могу рассказать.

Ведущий: Конечно.

Ю.Л.: Почему именно так, а не как-то иначе? Наш выставочный зал на Компросе представляет собой некоторое количество комнат, назовём их так, начиная от вешалки, где раздеваются все люди, очень тесное пространство, и следующий вводный небольшой зал. Следующее – самое большое пространство, вытянутое, в котором есть вход в следующий зал и есть боковая дверь. То есть вот такая история в этих двух залах. Третий зал – камерный. Он несколько меньше по высоте, потому что там есть несколько ступенек, по которым ты должен подняться. Справа последний зал – я его называю «белый зал».

Ведущий: Все залы отданы под вашу выставку?

Ю.Л.: Все залы. Если бы их было больше и если бы объемы были другими, то выставка была бы другой. Здесь всё началось с вешалки, которую я оставил как есть. Первая небольшая комната – ввод в экспозицию, которую можно для себя условно назвать…

Ведущий: Фойе театра?

Ю.Л.: Нет, это не фойе театра. Это немного музей и немного мастерская. Делать бы музей было бы смешно, да и кто себе при жизни музей делает?! А мастерская и есть первый шаг к созданию будущего - музей, пространство и т.д. Так вот у меня много сохранилось из того, что я делал давно. Это и афиши, которые я от руки рисовал для типографии. Это старые фотографии. Есть даже две работы, которые были написаны в 1959 году, пейзажи орловские. Так вот в этом зале мне удалось настроить зрителя на то, а что же будет потом, когда он войдёт. Итак, там театральные плакаты, несколько работ, которые сделаны в разное время и смотреть это интересно. Такая атмосфера – атмосфера мастерской: тут поддоны стоят, на них что-то лежит. А дальше большой зал. Я думал о том, что уже в первой зале должны появиться некие театральные персонажи. Но тесно там, поэтому десять манекенов, одетые в бумажные театральные костюмы. Они и зрители одновременно этой выставки, и они же эти персонажи, они и театральные тоже. Их сделала по нашей договорённости одна из моих учениц, наверное, самая лучшая и интересная – Лариса Каменских, которая сейчас уже несколько лет работает как самостоятельный театральный художник. Я говорю, Ларис будем делать. - А из чего? - Да будем из бумаги. И вот она сделала, и они в это пространство вошли органично.

Следующий зал – такой небольшой театр. Там большие театральные эскизы из прошлого, из осуществлённых постановок и неосуществлённых. Два монитора стоит, там идёт хроника, в которой тоже картинки чередуются каким-то образом. И последний зал – графический, это работы, сделанные в последние годы, 2010 и 2011. Это чёрно-белая история с вкраплениями больших цветных картин. Ну, скажем, следуя по тому пути, который ты наметил, зритель может получить представление, что ты за художник.

Ведущий: Юрий Николаевич, я не случайно остановилась на одной этой выставке, и то, что вы сейчас так подробно рассказали. Как правило, художники, когда представляют свои работы, есть художник и есть куратор, который решает, где и какая работа будет установлена, как эта композиция будет прослеживаться. В вашем же случае, что, как мне кажется, о многом говорит, вы сами режиссёр своих выставок и режиссёр пространства. Это принципиальный подход?

Ю.Л.: Конечно принципиальный, но сразу оговорюсь, что любой большой выставочный проект в одиночку сделать невозможно. Следовательно, у тебя есть несколько человек, которые в этой истории участвуют, так или иначе. Вот я Ларисе сказал, есть Михаил Сурков, с которым мы вместе придумывали эту историю. Мы друг друга давно очень знаем, но практически где, что поставить, какую работу повесить, как её соединить с другой, я выстраиваю сам, потому что художник здесь должен быть одновременно сценаристом, режиссёром и исполнителем, так сказать. Вот так и делается такой проект.

Ведущий: Понятно, что когда вы готовились и сейчас готовитесь к новым выставкам, невольно пересматриваете свой архив, невольно что-то вспоминаете. Произошли ли какие-то открытия для вас, когда вдруг - Ух, ты! Это я забыл, а это я сделал? – вот какие-то такие вещи откровения?

Ю.Л.: Вы знаете, наверное, нет, потому что хорошо знаю то, я сделал, но, соединяя вещи в другом пространстве, они по-другому звучат, они по-другому смотрятся. Вот там у меня есть серия 2009 года, она такая очень сложная и написана была в тяжёлые ситуации, которые были в стране, лето 2009 года было тяжёлое… И вот там, те работы, которые я написал, я практически их показал вместе, и зал дал мне возможность это сделать, потому что там есть пять ниш таких. И каждый говорит, ты специально писал для этого зала. Они туда точно вошли, они условные, достаточно абстрактные. А напротив весят работы, которые сделаны в 2010 году. «Новые новости» называются они. Там побольше оптимизма, но было бы неинтересно, если бы между этими достаточно условными работами не вклинились какие-то живые лица. И вот тут у меня между ними несколько портретов моих друзей, знакомых. Так же как и на торцах, а торец – это большая история, там тоже должна быть вещь, которая тебя притягивает. Значит, по-новому посмотрел, сказал, что здесь я, наверное, попал, сделал всё что можно.

Ведущий: Уважаемые слушатели, вы можете задавать свои вопросы по прямому телефону или ICQ. Пришел от Натальи вопрос: «Комфортно ли вам как известному пермскому художнику сегодня существовать в нашей культурной столице? Как вы воспринимаете всё, что происходит в нашем обществе?»

Ю.Л.: Наталья, я в нём не существую, я в нём живу. Я живу в том пространстве, которое окружает меня. Оно сложное, противоречивое, но у меня в этом пространстве есть своё место, которое я нашёл в течение того времени, которого я здесь живу. Я живу в Перми с 1980 года. Я многое начинал в этот период не только в театре, не только как живописец и график. Я многое дело того, что дало возможность сейчас получить некое другое развитие в том, что сейчас происходит в этом самом культурном пространстве. Да, происходит очень многое. Здесь есть и положительное, любое движение – это жизнь, и собственно говоря, в этой жизни каждый даёт свою оценку в том, что он видит. Мне что-то близко. Вот тут недавно прошло открытие скульптуры в Парке камней…

Ведущий: Скарабей?

Ю.Л.: Да. Так вот с этим художником мы в течение двух с половиной месяцев не могли встретиться. Он здесь был в Перми, побывал на Пермском Арбате, увидел мои конструктивные вещи, объёмные, стал мне звонить. А я говорю, что никак не могу. И вот буквально несколько дней тому назад он появился у меня на выставке. Он в восторге от того, что делается в Перми. У нас сложился серьёзный разговор. Я сказал, что у меня есть своё отношение к тому, что здесь происходит. Я их разделяю на положительные и есть вещи, которые меня не устраивают. Он с восторгом отнёсся, как его здесь приняли. Вообще русские люди очень гостеприимные, а он человек другой культуры. И у них принято благодарить тех, кто позвал, так сказать. А я кого благодарить буду? Нет, я никого благодарить не буду за то, что я делаю, кроме своей семьи, которые самые близкие люди. Не знаю, ответил ли я на ваш вопрос, Наталья, но мне кажется, часть я затронул в своём рассказе.

Ведущий: Если мы уж об этом заговорили, так случилось, что когда у нас открылся Музей современного искусства, что на Речном вокзале, когда стали происходить разного рода фестивали, почему-то в большей степени восстали, если можно так сказать, именно художники, то есть не театралы, не писатели. Но во всём этом, поправьте, если я неправа, был и Юрий Лапшин, то есть человек, я сужу со стороны и как журналист, человек, который не «за» и не «против», человек, который продолжал делать какие-то свои проекты. Происходит фестиваль «Живая Пермь», вы какой-то проект свой делаете…

Ю.Л.: Да и не один проект, их много.

Ведущий: Эта ваша позиция сознательная?

Ю.Л.: Позиция действительно не может быть бессознательной, конечно, она сознательная. И она, ещё оценка того, что делается, с появлением Музея современного искусства, она неоднозначна. Я не могу сказать, что все художники прямо так расплевались на эту историю…

Ведущий: Просто ярче всех заявлял об этом Союз художников.

Ю.Л.: Видите ли, заявлял не Союз художников, а лидер Союза художников – Равиль Барилович Исмагилов. И он частично, конечно, высказывал свою точку зрения. Я здесь высказываю свою точку зрения. Я говорю о том, что существует музей PERMM, это хорошо. В том, что он существует в том виде, котором сейчас существует, у меня есть масса вопросов. Я считаю, что в нём должно быть достаточно большое количество качественный выставок не только приезжих художников (Питер, Москва), но и тех художников, которые живут здесь. И неслучайно многие из художников, которые живут здесь, уже сейчас участвуют в тех проектах, которые устраивает этот музей. На площадке самого музея я участвовал в одной выставке, которая называлась, дай бог памяти… Там я был представлен с одной работой «Автопортрет с Малевичем». Это такая музейная история, так сказать. Но собственно, есть руководитель этого музея, есть куратор – Марат Гельман, который выстраивает ту политику, которая для него представляется в настоящее время вот такой. Я бы это делал по-другому, и продолжаю делать так, как делаю, по-другому. Я работаю с огромным количеством наших авторов.

Ведущий: Поэтому мы и вернёмся сейчас к творчеству Юрия Лапшина. Пётр интересуется: «Вы сказали, что ваш гость – художник театра и кино. Расскажи об этой части вашей работы. Где-то оформляете ли вы спектакли?»

Ю.Л.: Театру я посвятил более 20 лет. За это время я сделал более 100 спектаклей в России, во многих городах. В том числе в Перми я работал главным художником Пермского ТЮЗа, я делал спектакли в опере, в драме. Много работал по Советскому союзу. В том числе я делал и в Питере и в Москве. Некоторые спектакли, в которых я был художником, побывали на многих зарубежных фестивалях. Последняя моя работа, скажем так, как художника театра, - это работа в рамках Европейских акцентов, когда мы сделали вместе с Львом Катаевым большой перформанс – уличный театр – это «Прощай, оружие», который был показан два года тому назад здесь в Перми, а потом этот же спектакль, но в иной редакции..

Ведущий: Это Арлекин театр?

Ю.Л.: Да. … Он показывался в рамках Европейских акцентов в Германии и Венгрии. В этом году мы сделали с Катаевым большой уличный перформанс - «театр» - «Великие возвращаются в Пермь». Эта история придумана мной, поддержана Катаевым, и она была показана в рамках «Белых ночей».

Ведущий: А что касается театрального искусства в нашем городе?

Ю.Л.: Это тот театр, который меня сейчас и интересует, то есть уличный театр. То, что касается, театрального искусства в нашем городе, я как театральный художник не делаю спектаклей в больших театрах Перми, наверное, уже лет 15. Год-два тому назад один из моих учеников пригласил меня в Киров. Я там проработал месяцев восемь в должности главного художника и сбежал. Но я жил в Перми, а ездил туда. Мне очень трудно сейчас работать в театре по одной простой причине. За время того, как я из него ушёл…

Ведущий: Много изменилось?

Ю.Л.: Много изменилось во мне. Я жёсткий человек, и любой человек, который надо мной, режиссёр, драматург, мне с ними некомфортно. Мне комфортно с самим собой, и если кому-то я нужен в этом качестве, здесь я диктую условия.

Ведущий: Но при этом любопытный парадокс происходит, что всё-таки с творчеством Юрия Лапшина можно познакомиться сегодня в театрах. Так например, в Театре кукол экспозиция, которая представляет ваше творчество и Александра Казначеева.

Ю.Л.: Да.

Ведущий: Пожалуйста, в фойе, там вход свободный, приходите и смотрите. Театр всё равно в вашей жизни существует, и как уличный театр, и как место для того, чтобы вы там могли представить своё творчество.

Ю.Л.: Конечно. Там представлен ряд театральных эскизов, которые были сделаны в своё время в театрах Пермского края.

Ведущий: В общем, это вид творчества, который всё равно вас не отпускает и сопровождает. Юрий Николаевич, так случилось, что и про ваше творчество спрашивают, и людям любопытно ваше мнение по ряду проектов, которые происходят. В частности хотят услышать ваше отношение к разукрашенным заборам по акции «Длинные истории В Перми».

Ю.Л.: 20 лет тому назад первый забор, который был расписан в Перми, был забор, сделанный мной. Этот забор как раз напротив дома правительства нашего.

Ведущий: Несанкционированная роспись?

Ю.Л.: Это была санкционированная роспись. Один из моих друзей собирался идти во власть, так сказать. Мы собрали народ, детей из Художественной школы и просто детей, и на следующее утро все были в восторге от того, что вместо этого дрянного грязного забора появилась красивая уникальная история.

Ведущий: А что там было?

Ю.Л.: Вы думаете, я помню, что там было? Это было красиво. Каждый из детей и взрослых, которые там участвовали, получали от меня какое-то конкретное задание. Я рассказывал, как разводить краску, что такое небо, что такое земля. Там летающие персонажи были, ходили животные интересные. То есть вот такая длинная история. Следовательно, лучше иметь забор раскрашенный и расписанный, нежели забор гадкий, ободранный, с большим количеством прилепленных на него объявлений.

Ведущий: И сегодня, кстати, они возвращаются.

Ю.Л.: Это безобразие. За этим нужно следить, за всем, что происходит в городе. Если появляется какой-то новый объект, а эти заборы стали новым объектом, раз уж у нас такая бескультурная среда, вам нужно … значит нужно предоставлять каких-то людей, чтобы ходили, так сказать, те же волонтеры, и очищали эти истории. Могу сказать, что ряд заборов, которые сделали, очень любопытны, они сами по себе интересны, они пластически завершают историю. Есть и неудачные вещи. Но это как везде. Но лучше цвет, чем серость.

Ведущий: Или ободранные и обклеенные непонятно чем.

Ю.Л.: Да.

Ведущий: В этом году у нас в городе появилась ещё одна история, о которой вы уже упоминали, - это, так называемый Пермский Арбат. Для многих Арбат ассоциируется, особенно вспоминая прошлые годы в Москве, место, где есть много художников, где выставляются работы. Сегодня как-то зажил больше, чем в дни открытия?

Ю.Л.: Сегодня он никак не живёт, и уже погода плохая. Я могу сказать следующее, я не могу к этому относится отрицательно по одной простой причине, потому что автор этой истории мой сын, Дмитрий Лапшин. Он архитектор этого Арбата, так сказать, он эту историю придумал, и я в ней, буквально за два дня до открытия, мне позвонили и сказали: «Ну, вам же надо. У вас же есть что нам показать». Естественно, сохраняя добрые отношения с сыном и с теми людьми, которые участвуют в этой истории… Там кузнецы потрясающие… То, что сделан первый шаг, замечательно, и то, что сделано в такое короткое время, в это даже никто не верил, даже Димка не верил, но он тогда дневал и ночевал. Дмитрий Юрьевич Лапшин довёл эту историю в те тёплые дни до нормального завершения. Но это надо обживать. Это место должно жить по-иному. Там должна появиться брусчатка, а не асфальт.

Ведущий: Чтобы в будущем году, когда наступит снова тепло, чтобы это была живая художественная улица…

Ю.Л.: Да, там было много хорошего. Там было много акций. Но нельзя это привнести извне, насадить. А это должна быть инициатива тех людей, которые туда приходят. Ведь вечерами там появлялись музыканты. Там почти ничего не сломали. Один из моих объектов правда раскурочили. Я их принципиально не убирал на ночь…

Ведущий: Но это издержки видимо.

Ю.Л.: Да. Это надо проверять. Вообще любая новая идея должна развиваться. В данном случае, я считаю, что она будет развиваться интересно. Люди заинтересованы в этом.

Ведущий: У нас есть звонок. Добрый день.

Слушатель: Здравствуйте, Игорь говорит. Вот по поводу Музея современного искусства. На улице Зоологическая в Москве есть тоже Музей современного искусства. Я там заплатил 50 рублей, зашёл и попал на инсталляцию Клода Левека. Это такая тёмная комната, играет музыка, непередаваемое чувство. После этого зашёл в наш музей. Клодом Левеком там не пахнет. Может быть сменить концепцию и сюда приглашать каких-то лидеров западного авангарда, нежели показывать то, что сейчас есть? К тому же 100 рублей, по-моему, вход стоит.

Ю.Л.: Игорь, вы во многом правы. Дело в том, что много из того, что уже показывалось в разных экспозициях, это уже было, скажем так, подобные вещи многие видели. То, что вы увидели в Москве, очень интересно. Дело в том, что вся эта история замыкается в настоящее время на художественном руководителе, то есть на Марате Гельмане. Гельман работает в основном с теми художниками, с которыми он работал и раньше. Я считаю, что то что делается в настоящее время, многое из этого имеет право на жизнь, но нужны часто интересные совершенно новые и неповторимые истории, которые в этом музее бы показывались, тогда он станет музеем, а не только выставочным залом.

Ведущий: Спасибо. Но есть ведь ещё один выставочный зал, к которому вы имеете прямое отношение, расположен он в Центре культуры Солдатова. Там выставляются в основном пермские художники? В чём его разница, кроме площадей и финансирования?

Ю.Л.: Что касается площадей, они достаточно малы, но в принципе там можно работать. Определим там общую концепцию, что там можно показывать. На 60-65% - молодые авторы, которые не могут пока выставляться в крупных выставочных залах. Будучи человеком, которому интересно работать с молодёжью, и так или иначе выстраивать с ними какие-то истории. Я считаю, что в том виде, котором он сейчас существует, он в небольшой степени отвечает тем возможностям, которые могли бы быть у этой площадки. Во-первых, это финансирование, ничего нельзя сделать без денег. Финансирование диктует нам оборудование, современные способы показа, а не просто картинки, так сказать. Но я работаю не только с пермскими авторами, но и со своими знакомыми, подчёркиваю, знакомыми художниками. Из Екатеринбурга есть, которые участвуют в наших выставках, москвичи, из Петербурга, но это единицы, потому что для того, чтобы сделать большой проект с приглашением художников из других городов, нужно иметь возможность каким-то образом финансировать это.

Ведущий: Добрый день, алло.

Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Сергей. Я хотел бы вопрос вам задать по поводу Арбата. Чем мотивировали ваш сын и власти, что его именно здесь надо построить? И чем, как вам кажется, он красив и индивидуален?

Ю.Л.: Насчет того, красив или индивидуален, так сказать, всё это зависит от того, что окружает это место. Его окружают определённые здания, ряд зданий находится в ведомстве определённых ведомств, так сказать. Для того, чтобы изменить эту внешнюю среду, нужно время. То, что на нём построено сейчас, имеет право на своё существование, но это должно обживаться, но ни в коем случае не спускаться все эти разнарядки сверху. Инициатива художников, скульпторов, дизайнеров…

Ведущий: Музыкантов тех же…

Ю.Л.: И вообще всех людей, должны изменить это пространство. Но а там, где сделали, там и сделали. Здесь я не имею полномочий менять эту площадку.

Ведущий: Юрий Николаевич, у нас остается последняя минута, один вопрос. Новые выставки, новые проекты Юрия Лапшина, где мы увидим в ближайшее время, кроме тех, которые уже открылись.

Ю.Л.: 3 ноября открывается большая выставка в выставочном зале Союза художников на улице Горького, 27. Она будет называться «Неоконченная история». Там я покажу живопись, графику, театр, арт-объекты. Она будет с 3 ноября по 24 ноября. Далее в Центре современного искусства я предполагаю показать выставку Владимира Бикмаева, нашего известного фотохудожника. Эта история должна начаться где-то в конце ноября, после того, как закроется выставка «Круг друзей», которая есть сейчас в ДК Солдатова. Я рекомендую эту выставку посмотреть, она интересная, там больше 30 художников участвует, моих друзей. Они сделали мне подарок такой. Ну, а далее, очевидно в январе я покажу в рамках Арт-Перми ещё один проект.

Ведущий: Юрий Николаевич, желаю вам здоровья и благодарю за эфир. Оставайтесь таким же неугомонным и творческим.

Ю.Л.: Спасибо.