Программы / Здоровый подход (эфир)

Ведущий: День добрый, дорогие радиослушатели. Программа «Здоровый подход» в эфире. У микрофона – Евгения Романова. За звукорежиссерским пультом помогает Сергей Слободин. Говорим мы сегодня о донорстве костного мозга. Почему доноров костного мозга для онкобольных ищут за границей? Кто может стать донором? Могут ли пермяки стать донорами? Есть ли такая программа, разработанная в Перми или в российских других городах? Обо всем об этом говорим с нашими гостями. Представлю. Ольга Евгеньевна Никонова, заведующая пермским детским онкогематологическим центром. Здравствуйте.

Ольга Никонова: Здравствуйте.

Ведущий: И Татьяна Голубаева, заместитель директора благотворительного фонда «Берегиня». Здравствуйте, Татьяна.

Татьяна Голубаева: Добрый день.

Ведущий: Давайте для начала, когда говорят о костном мозге, о донорстве костного мозга, какие только картинки не приходят на ум, да. Что же это такое? Что за костный мозг? Что это - кости, кровь, я не знаю, частички чего-то еще в организме. Многие об этом не знают. Об этом очень много слышим мы, на слуху, да, но вот как из области фантастики. Поэтому хочется спросить, что это такое?

О.Н.: Костный мозг – это такая структура, которая состоит из клеток предшественников зрелых клеток крови, и находятся они в наших костях, в определенной структуре для того, чтоб были созданы хорошие условия для их размножения, воспитания, дифференцировки. После того, как клеточка сформировалась, она научилась своим функциям, она выходит в русло крови и делает свои функции, которые она должна сделать. Красные клетки – эритроциты переносят кислород, лейкоциты борются с инфекциями, тромбоциты борются с кровотечениями.

Ведущий: То есть, грубо говоря, когда говорят о донорстве костного мозга, просто донорство крови, это кровь, субстанция.

О.Н.: Ну, если грубо говоря, да. Это предшественники хороших зрелых клеток крови.

Ведущий: Да, это на ваш уже медицинский момент, кто там предшественник, или как это все по-научному правильно. Для нас, обывателей, что такое донорство костного мозга? Донорство крови, вот мы просто про кровь много говорим, про донорство крови, очень популяризировано. А про донорство костного мозга это какие-то такие узкоспециальные медицинские эфиры рискованно вести, потому что само название уже - о чем речь, о чем говорят? Татьяна, вот фонд «Берегиня» этим занялся. Почему занялись этой темой?

Т.Г.: Ну, потому что, мне кажется, самое главное, что для нас, мы понимаем, что спасать нужно и помогать нужно детям не только памперсами, какой-то такой помощью, Интернетом или чем-то еще, то, что мы делаем, либо поддержкой семьи. Нам нужно выходить на более качественный уровень, более высокий и решать уже большие, глобальные задачи. На самом деле трансплантация костного мозга - это серьезный шаг для лечения ребенка. Я думаю, Ольга Евгеньевна потом поподробнее об этом скажет. И наша-то задача именно привлечь внимание общественности к тому, что нам нужны доноры костного мозга, потенциальные доноры костного мозга, так называемых кроветворных клеток, то, что предшественники заменяют. Поэтому, это очень важно.

Ведущий: Вопрос Ольге Евгеньевне. Нам нужны доноры костного мозга? В Перми нужны?

О.Н.: Обязательно нужны, потому что существуют такие заболевания, как злокачественные заболевания крови, как заболевания, когда происходит недостаток выработки своих собственных клеток крови, это апластические анемии, приобретенные и врожденные. Только при этих заболеваниях помогает только трансплантация клеток костного мозга. И примерно в год нуждаемость одного-трех детей, до 10-15 взрослых – это те, которые нуждаются в пересадке костного мозга, или клеток костного мозга в Перми.

Ведущий: Что называется, ценна каждая жизнь, действительно.

О.Н.: Да, ценна каждая жизнь. И эти дети, эти молодые взрослые, они могут выздороветь от этого заболевания и принести много пользы обществу, они могут сформировать свои семьи, они могут жить обычной полноценной жизнью.

Ведущий: Кстати, хотела еще в начале эфира сказать. Новость, буквально вчера, которая стала одним из поводов сегодняшней программы, так вот сложилось. Ксюша Киселева вернулась в Пермь здоровой. Итак, пишут наши журналисты, открыла «Эхо», читаю. «Накануне рейсом из Дюссельдорфа Ксюша Киселёва вернулась в Пермь. Повторный анализ костного мозга показал, что рак в крови девочки не обнаружен, ее выписали. Но тут есть некоторые «но», что нужно ждать еще три месяца, чтобы показатели были в норме. Мы все желаем ей здоровья. Это беспрецедентная акция в Перми прошла. И я просто очень рада, что, действительно, есть вот показатель. Девчонка приехала, и все, говорят, хорошо, и все радуются. Мы все за Ксюшу. Все началось с того, что тоже нужна была трансплантация я костного мозга.

О.Н.: Да. У девочки был очень тяжелый вид лейкоза. И только трансплантация костного мозга могла ей помочь.

Ведущий: Ну, вы ведь в курсе дел Ксюши.

О.Н.: Конечно.

Ведущий: Это же ваша пациентка. Потому, раз уж я про нее начала, вот хочу уточнить такой факт, что донорами костного мозга для Ксюши родственники? Кто мог стать? Там какое-то ограниченное число.

О.Н.: Конечно же, самый идеальный донор – это родственный донор. Это либо брат, либо сестра. Но иногда так получается, что даже из 10 братьев ни один может не подойти. И тогда ищут уже среди мамы и папы, кто больше подходит, где больше совпадений по антигенам лейкоцита. И если здесь уже не помогает, то необходимо искать доноров среди других людей, которые желают стать донорами, дать свою кровь, дать свой костный мозг, дать свои клетки костного мозга, чтобы спасти пациента. Мы все живем в разных местах, у нас разные национальности. Мы можем жениться или выходить замуж, и рожать детей от людей, которые приехали и другого района. И у нас определенный идет генотип. И генотип такой же и у костного мозга. И понятно, что в определенной местности, где сгруппированы люди, они же живут веками вот в этой местности, совпадений здесь в генетике может быть больше, чем, например, в другом месте. Мы же ведь не будем искать донора, например, у человека, который живет на севере, искать в Африке. И наоборот. Потому, конечно же, желательно, чтобы доноров было, потенциальных доноров было именно в той местности, где ребенок или нуждающийся взрослый проживает.

Ведущий: Собирали большую сумму на лечение Ксюши, тысячи людей отозвались. Пересадка костного мозга состоялась успешно. Но за границей. Почему это все делается за границей? Вот объясните. Не дошли российские технологии? Дешевле за границей? Проще? Там лучшие врачи? Почему?

О.Н.: К сожалению, в настоящий момент мы пока еще пожинаем плоды нашего советского времени, когда медицина так бурно не развивалась. Когда уже начинались первые трансплантации за рубежом, мы еще только начинали учиться лечить онкологические заболевания. И за этот период технологии за рубежом, конечно, выросли во много, много раз. И у нас сейчас еще не так много клиник, которые этим могут заниматься. А опыт проведения таких операций, как трансплантация костного мозга, за рубежом уже достаточно большой. И поэтому очень мы обращаемся к своим, более опытным коллегам, которые эту операцию могут провести. Но я надеюсь, что сейчас, когда построен новый онкогематологический центр в Москве рядом с российской клинической больницей, когда был построен Петербургский институт гематологии имени Горбачева, опыт наших врачей станет еще больше, и уже мы будем все меньше и меньше прибегать к помощи зарубежных коллег.

Ведущий: Скажите, донором костного мозга кто может стать? Образ жизни, возраст, мужчина, женщина, насколько здоров. Вот что тут? Как врач.

О.Н.: Донором костного мозга может стать любой здоровый желающий взрослый. Тот, который не болел инфекционными заболеваниями, у кого нет генетических заболеваний, и тот, который, конечно, сам не болеет онкологической патологией. То есть любой желающий, у которого позволяет здоровье.

Ведущий: Ну, вот все вот справки когда собирает донор крови, вот все примерно такие же показания, да?

О.Н.: Совершенно верно.

Ведущий: Не было хронических заболеваний, сахарного диабета, алкоголизма, чтобы не курил. В принципе, такие, не сильно сложные какие-то требования к человеку. То есть ветрянка, оспа разрешается.

О.Н.: Да, конечно же. Человек, носитель ВИЧ-инфекции, он не может стать донором. И те, которые перенесли некоторые сложные инфекции тоже.

Ведущий: Татьяна, а как может быть организована, вот как представителя фонда «Берегиня» вас спрашиваю, вся эта система? Возможно в Перми организовать?

Т.Г.: Ну, да. Мы чувствуем в себе на самом деле силу. И, понятно, что это будет не только фонд «Берегиня», это будет еще много помощников, которых мы тоже сейчас призываем откликнуться. Вообще, на самом деле, система достаточно прозрачна и проста. То есть мы должны информировать общество о том, что у нас есть возможность стать потенциальными донорами костного мозга для наших деток, ну, не только Перми, но и, в принципе, России. То есть, мы информируем, мы собираем в каком-то одном месте в определенное количество времени, забираем у них кровь, отвозим ее в лабораторию, типируем. Там есть такой момент как уже финансовое ??????? (неразборчиво), там каждое типирование человечка стоит прядка 15-17 тысяч рублей. Но вот это как раз будет входить тоже в наши задачи, чтоб это все обеспечивать. И таким образом это все, на самом деле, реально, не очень сложно. В других регионах это тоже делают. И пополняют базы наших российских доноров.

Ведущий: Какие лаборатории в Перми готовы сотрудничать, в России? Какие?

Т.Г.: Ну, вот мы сейчас как раз ведем об этом переговоры. То есть сейчас мы готовимся, к тому, чтобы с кем-то уже заключать договоры, и на постоянной основе, чтоб это все было ясно и прозрачно.

Ведущий: Есть ведь банки доноров костного мозга в России? Как они правильно называются? Банк?

Т.Г.: Ну, это регистр доноров костного мозга. Но вот объединенного пока у нас, к сожалению, нет.

Ведущий: Я имею в виду по городам. Насколько это развито в других российских городах? Ольга Евгеньевна.

О.Н.: В настоящий момент у нас есть регистр потенциальных доноров костного мозга в Петербурге и Челябинске, и есть банк пуповинной крови. Но мне хочется сказать то, что это не хранилище, где хранятся пробирки и банки, склянки с кровью и костным мозгом. Нет. Это хранение в компьютерной базе этих анализов и самого донора. То есть это хорошая система компьютерная. И сам по себе банк он еще подразумевает хорошую лицензированную лабораторию, где эти анализы проводятся.

Ведущий: Продолжаем говорить о донорстве костного мозга для онкобольных детей. Как выяснилось, каждый год до 10 детей заболевают, так или иначе, и являются потенциальными пациентами, да. И взрослых в два раза больше. Причем, вот выяснена, нет причина заболевания теми же лейкозами, раками крови, когда ребенок в 8, 6 лет, у него такие диагнозы. Вот выяснено, от чего это бывает?

О.Н.: Конкретно у какого-то пациента сказать причину, почему он заболел, это очень сложно. Существуют теории, которые предполагают развитие онкологического процесса. Это фатальное сочетание эндогенных генетических факторов и экзогенных, то есть экологии. И когда происходит ситуация, что эти неблагоприятные факторы совпадают, то может развиться определенный клон клеток, которые обладают онкологической направленностью. И если эта клетка не убивается иммунной системой человека, то она может дать развитие онкологического заболевания, будь то какой-то опухоли, будь то раком крови.

Ведущий: Скажите процент вылечиваемых. Насколько вот сейчас рак крови вообще излечимая болезнь?

О.Н.: Все зависит от возраста ребенка, от его варианта этого рака крови, уже будем говорить. На самом деле это не рак крови, это лейкемия или лейкоз по-русски. Все зависит именно от этих факторов и от группы риска. Но, если взять в целом, это 65-75 процентов детей выживают больше 5 лет после того, как они закончили лечение.

Ведущий: Больше половины. Это отличные цифры, действительно, надежду дают родителям. Правильно понимаю, что именно для этого заболевания донор костного мозга необходим? Он один необходим? Одного надо найти донора на одного больного ребенка.

О.Н.: Конечно, желательно, чтоб это был один донор. Чтобы как можно было меньше чужих антигенов.

Ведущий: Нам пишут комментарий по ICQ. «Могу оказать реальную помощь в организации, диагностике, лечении в Германии с учетом цены и прочих затрат». Это все вот так вот доступно в связи с Интернетом, что каждый, кто столкнулся с этой проблемой, может зайти, все сам найти, изучая немецкий, набрать клинику, поговорить с врачом и без онкогематологического центра Перми уехать туда, например, вот я не знаю, как вариант.

О.Н.: Каждый человек волен делать с собой все, что угодно. Если он считает, что он найдет лучшую клинику, он лучше знает, то это право его выбора. Конечно же, любой доктор, даже за рубежом, он будет общаться в основном с лечащим доктором того пациента, который…

Ведущий: То есть первый вопрос – кто ваш лечащий доктор?

О.Н.: Да, кто ваш лечащий доктор, где вы лечились и возможно ли лечить ребенка по месту жительства. Поскольку пролечившись в Германии, человек все равно вернется домой, он будет наблюдаться у нас здесь.

Ведущий: А были ли такие случаи, когда вам говорят - надо срочно искать заграничную клинику, вообще, никакой надежды, это же Пермь, это даже не Москва, надо что-то делать? И, в общем, нам не повезло, что мы родились в Перми, и вот у нас такое заболевание.

О.Н.: Когда у человека наступает беда, всякие мысли приходят. И здесь необходимо, конечно, маму ребенка или пациента взрослого успокоить, рассказать о своих возможностях, честно сказать, что ты можешь, а что мы не можем сделать в Перми, и максимально сделать для пациента, для его выздоровления. Если у нас нет возможности в Перми его пролечить, то мы направляем в федеральные центры. Если в федеральных центрах нет возможности лечить, то уже ищем более высокие технологии за рубежом.

Ведущий: Ну, вот открыла новость, чтобы не ошибиться, например, про Ксюшу Киселеву. Речь шла о сумме более 10 миллионов. Это огромные деньги. Не каждая семья вообще способна. То есть, когда сталкиваются с такой проблемой, вопрос сразу денег, лечения. И очень печально, если именно по этой причине можно потерять ребенка. А центр медицинский, вот пока не было акции «Дедморозим», где вы искали? Вы же где-то ведь находили все эти деньги? Как вы отправляли? Или это все было на плечи родителей? Как это вообще делается? Сложный вопрос.

О.Н.: Это очень сложный вопрос. Я хочу одно сказать, что без помощи человека, который находится рядом, вылечить такие тяжелые заболевания очень сложно, потому что ... деньги выделяются, и очень большие выделяются.

Ведущий: Находятся спонсоры? Есть добрые люди, предприятия?

О.Н.: Есть. Помогают. И у нас были ребята, которые и 10 лет тому назад уезжали за рубеж, лечились, уезжали в клиники, где это было платно. Но для них это было бесплатно. Им помогали.

Ведущий: Просто договорились, да?

О.Н.: Нет, просто добрые люди помогали оплачивать их лечение.

Ведущий: То есть всегда есть вариант найти, действительно, таких добрых людей.

О.Н.: Надо всегда помнить о том, что нельзя опускать руки. Надо всегда бороться. Если есть шанс выжить, его надо обязательно использовать.

Ведущий: Татьяна, что сейчас на данный момент делается для программы, чтобы донорство костного мозга запустилось в Перми? Расскажите.

Т.Г.: Сейчас мы как раз, как вы уже затронули, то, что мы разговариваем с теми регистрами, которые у нас существуют в России, с теми лабораториями…

Ведущий: Где они есть? Они в каждом городе есть?

Т.Г.: Нет, конечно же, не в каждом городе они есть.

Ведущий: Перечислите кратко.

Т.Г.: Екатеринбург, Санкт-Петербург…

О.Н.: Челябинск, Самара.

Т.Г.: Ну, Ижевск, там вот все-таки больше стволовые клетки, нежели костный мозг. Потому сейчас вот мы с ними разговариваем, общаемся, куда нам все-таки можно будет отправлять. Ищем лабораторию в Перми, которая могла бы принимать наших жителей, так сказать, пачками, ну, чтобы не каждый день тянуться, понятно. То есть это такая акция в определенное время. И ищутся партнеры, спонсоры для того, чтобы все это можно было осуществить, оплатить это типирование. Потому что, на самом деле, даже то, что в Питере есть вот этот банк регистров костного мозга, они очень много привлекают доноров, но в то же время они потом их долго хранят, чтобы протипировать. Поэтому мы хотели бы сразу решать задачу, искать денежки на типирование, чтобы те, кто у нас попали в базу, чтоб они уже были протипированы и ждали своего ребеночка.

Ведущий: Типирование, что это означает?

Т.Г.: Это как раз вот определение, когда забирается кровь, и в лаборатории по многим, многим параметрам определятся тот фенотип, о котором Ольга Евгеньевна говорила.

Ведущий: Как люди воспринимают? Что надо сдавать? Что имеется в виду про мифы ??????? (неразборчиво)

Т.Г.: Ну, да, На самом деле зачастую слышишь такую реакцию, когда начинаешь говорить - а смог бы ты стать потенциальным донором костного мозга, все сразу пугаются, хватаются за свои руки – а что, я должен кость отдать? То есть первоначально мы же говорим о том, что мы возьмем у вас… ну, не мы, нужно будет сдать кровь из вены, ее специально запакуют в специальную пробирочку, и потом ее протипируют в специальной лаборатории. То есть там ничего такого страшного нет. И, если, дай бог, что кому-то из детей ваш фенотип смог бы подойти, да, как донора, тогда мы будем связываться, мы будем уже изыскивать возможности, как его привезти, повторно обследовать. Там еще длительное остаточно обследование. Но для донора это все на самом деле цена детской жизни, если это будет ребенок либо взрослый, которому он сможет помочь, мне кажется, вот это будет перевешивать. Это достаточно существенная такая… весомый аргумент.

Ведущий: Ольга Евгеньевна, вот сейчас пока негде достать доноров костного мозга в Перми, программа такая, будем надеяться, что будет, а желающие-то будут, как вы думаете?

О.Н.: Я думаю, что будут. Потому что очень много людей, которые звонят и спрашивают, чем вам помочь.

Ведущий: То есть мы готовы, да?

О.Н.: Я думаю, что у нас уже наши сограждане, они уже пришли к тому, что нужно уже отдавать, не только брать. И желание помочь с каждым годом все растет и растет.

Ведущий: Надо ли, чтобы в Перми появилась специальная лаборатория, лицензированная, где бы доноры приходили… И почему вот вы говорите все время Екатеринбург? А почему в Перми-то нельзя создать?

О.Н.: Вообще, создание такой лаборатории, это очень дорогое удовольствие. И для того, чтобы провести определенное количество анализов у потенциальных доноров, не нужно создавать в каждом городе, в каждой деревне эту лабораторию. Можно доставить эти анализы уже в созданную, аккредитованную лабораторию, и уже пользоваться этим банком потом. Даже за рубежом нет такого большого количества лабораторий, которые занимаются вот…

Ведущий: И ни к чему, когда он есть в соседнем городе.

О.Н.: Да, ни к чему, когда можно это все сделать меньшими затратами, и потом этого донора найти уже по адресу, который он дал ???????? (неразборчиво).

Ведущий: Ну, чтобы найти одного донора, сколько можно посмотреть тысяч в этом же реестре?

О.Н.: Ну, вот в Европе существует очень большой банк доноров Стефана Морша. Там более 3 миллионов потенциальных доноров. Иногда программа компьютерная проискивает по всем трем миллионам.

Т.Г.: То есть в среднем, чтобы найти одного, да?

О.Н.: Да. Для того, чтобы найти одного для одного ребенка или пациента донора, то приходится пролистывать почти 3 миллиона карточек.

Ведущий: Ну, вот, если брать, не знаю… бывает, что за границей ищут донора. А у россиян какая-то особенная кровь? Клетки костного мозга они чем-то отличаются от того же немецкого гражданина? То есть только российский генотип-то нам нужен?

О.Н.: Ну, я уже пыталась в начале передачи сказать о том, что если люди живут все время рядышком вместе, и у них уже есть поколения из поколений, конечно же, вероятность совпадений этого генотипа больше вот именно здесь. Если я русский, живу в России, конечно же, среди русских людей у меня вероятность найти донора выше, чем, например, в Германии или еж в южноафриканской стране.

Т.Г.: Зачастую у нас вообще бытует такое мнение, что мы всегда… открываешь Интернет, и там родители ищут на трансплантацию. И в первую очередь, естественно, поиск активацию костного мозга, ну, донора костного мозга. Нам нужно понять. У нас такая большая страна. Конечно, у нас много заболевших онкогематологией. Но если взять в размере всей страны, это, как бы, на самом деле немного. Неужели мы в своей стране не можем создать, вот, как бы, каждый регион подключиться и поставлять вот в один из регистров, чтобы пополнять потенциальных доноров. Мне кажется, это в наших силах.

Ведущий: И вот опять же вопрос к врачу. Как можно доступнее объясните, как происходит операция? И после этого каковы шансы? С чем это связано? Во-первых, про операцию, давайте по порядочку. Вот донора нашли. Вот назначена операция. По времени, риски какие-то.

О.Н.: Здесь получается, что нужно ответить почти на два вопроса, что касается пациента.

Суть трансплантации костного мозга или клеток стволовых от донора такова. Проводятся специальные курсы химиотерапии и лучевой терапии для того, чтобы убить полностью все стволовые клетки. Костный мозг становится пустым. Там нет ни одной клетки, которая смогла бы дать свое потомство, и человек жил с нормальным количеством клеток крови. И в этот период как раз подсаживаются стволовые клетки или клетки костного мозга от донора. Они попадают туда через вену. Эти клеточки доходят до костей, и там начинают потихонечку размножаться, выдавая нормальные клетки крови, чтобы человек мог дальше жить и существовать. Что такое для донора? У донора есть два варианта забора клеток костного мозга. Первый вариант, который использовался раньше очень широко, это делалось тонкими иголками очень много проколов в костях, и забирали костный мозг. По структуре он очень похож на обычную кровь. Сейчас существуют определенные препараты, которые можно поставить донору. И после этого курса этих препаратов в крови донора выходит очень много стволовых клеток. И уже донор точно так же, как обычный донор крови, из вены дает вот эту кровь. Специальными машинами из этой крови выделяются стволовые клетки, и уже эти стволовые клетки, точно так же, как туда переливается кровь, они пересаживаются пациенту.

Т.Г.: То есть для донора это максимально…

О.Н.: Да, второй вариант для донора это максимально безопасный, чем первый вариант.

Ведущий: А первый вариант сейчас до сих пор делают?

О.Н.: Это бывает по…

Т.Г.: По показаниям.

О.Н.: …по показаниям. Все зависит от пациента и заболевания.

Ведущий: Вообще, есть какие-либо риски для донора?

О.Н.: Риски минимальны.

Ведущий: Ну, все равно когда вы говорите «минимальны», в чем суть-то?

О.Н.: Знаете, когда мы переходим дорогу, даже на зеленый свет, риск попасть под машину всегда есть.

Ведущий: Любой риск, когда мы сдаем кровь, да? Вот об этом речь идет.

О.Н.: Любой риск, когда мы сдаем кровь, да.

Ведущий: Ольга Евгеньевна, вот вы сказали, что очень много людей звонят и спрашивают, чем помочь. Вот есть возможность в конце передачи. Чем-то нужно, кроме как донорство костного мозга? В чем нуждается сейчас онкогематологический центр?

О.Н.: Мы нуждаемся очень во многом. У нас есть и маленькие потребности, которые в виде подарка ребенку, и есть очень большие, когда нам необходимо очень дорогое оборудование, на которое пока, к сожалению, нет денег в бюджете. У нас появляются новые химиопрепараты, новые сопроводительные препараты , которые стоят очень дорого, а это было не запланировано на следующий год. Мы будем рады любой помощи. Мы будем рады даже пяти рублям.

Ведущий: Любой сумме. А бывают люди… ну, нужен отчет, куда пошло, на что?

О.Н.: Конечно. Можно деньги перечислить и на благотворительный фонд «Берегиня». Можно перечислить деньги на счет краевой детской больницы конкретно для детского онкогематологического центра. И когда человек захочет узнать, куда пошли деньги, он может обратиться к бухгалтерам, и узнать конкретно, куда его деньги ушли, и что было приобретено.

Т.Г.: Мы в свою очередь можем сказать, что у нас обычно каждое поступление бывает целевым. И мы всегда связываемся адресно, уже выходим на благотворителя, находим его, сообщаем по электронке либо по телефону о том, что денежки пришли и о том, куда можно было бы их потратить. Кто-то целево пишет, допустим, на приобретение препаратов, а кто-то вот… Поэтому подбираем при помощи Ольги Евгеньевны возможные способы, что необходимо для центра.

Ведущий: Озвучьте номер телефона.

Т.Г.: 257-09-77 – это рабочий. И мобильный – 8-902-79-37-808. Сайт fondbereginya.ru. Там, в принципе, тоже у нас и отчеты можно посмотреть, и то, как мы работаем, что мы делаем.

Ведущий: Любая помощь нужна, на самом деле.

Т.Г.: Конечно. Даже… тут даже нужна больше эмоциональная помощь, именно любовь детям нужна, если мы говорим про детей.

Ведущий: Не материальная даже.

Т.Г.: Не материальная тоже очень нужна.

Ведущий: Спасибо, что были с нами. Спасибо, кто нас слушал, участвовал. Будем надеяться, что все начинания будут. И мы уже потом по итогам каких-то начинаний будем эфиры делать.

Т.Г.: Когда уже стартанем, тогда, я думаю,..

Ведущий: Хорошо. Договорились. До свидания.

О.Н.: Всего доброго