"Кто-то считает, что я не политтехнолог?.. Но в данном случае политтехнология совпадает с моим бизнесом, медиа. Я как тот злой Карабас-Барабас", - Кирилл Маркевич

- Кирилл, у нас не очень много времени, а вопросов очень много. Я так понимаю, что в классическом прямом эфире вы в первый раз?

- Да нет, почему же? Имея несколько радиостанций, по крайней мере побаловаться-то я мог.

- А вот так, чтобы прийти и отвечать на вопросы, я просто вспоминаю ваше присутствие в иных медиа, не относящихся к вашему холдингу и вспоминаю только интервью «Коммерсанту»…

- Нет, в Перми этого не было.

- Смотрите, у нас эксклюзив.

- Спасибо, что позвали.

- Спасибо, что пришли. Вы набрали новую пресс-службу губернатора, фактически переехали в кабинет начальника пресс-службы губернатора и для всего медиапространства очевидно, что вы сейчас являетесь человеком, который будет обозначать губернаторскую идеологию в сфере СМИ. Что это за идеология?

- Давайте так. Я не претендую на роль человека, который будет определять губернаторскую идеологию. Те, кто знает Виктора Федоровича, прекрасно поймут, что если на кого-то можно навесить некие образы и заставить идти каким-то путем, пусть даже не в реальной действительности, а в паблике, с ним этот вариант не проходит вообще. Когда мы говорим о формировании идеологии, правильнее тут говорить о том, чтобы сфокусировать внимание на его идеологии существующей. То, что она есть, что она глубокая и живая, тем людям, кто находится рядом с ним и знает чуть больше, чем весь паблик, это очевидно. То, что на этой идеологии не сфокусирован взгляд общественности, что она не артикулирована в широкую аудиторию – это точно такой же факт. Поэтому я себя воспринимаю не человеком, который формирует идеологию, а человеком, который ее рентранслирует, на чем-то делая акценты, как-то ее предподнося, чтобы она стала воспринята. Второй момент, давайте в силу корректности и того процесса, который происходит, объективности – есть руководитель администрации Алексей Фролов. Он сам очень опытный и талантливый пусть не политтехнолог, но пиарщик, который разбирается в этих вопросах. Я сегодня воспринимаюсь и откровенно говорю на уровне консультанта по решению определенных вещей. Мне не страшно в случае какой-то необходимости сделать что-то своими руками, вплоть до того, что диван перенести от стены А к стене Б. Но есть администрация, есть принятые в ее рамках решения, есть руководитель, у которого есть свое видение происходящих событий. В этом ключе я просто выполняю некую консультационно-вспомогательную роль.

- Можно, я сразу уцеплюсь за вашу последнюю реплику – вы выполняете. Вы выполняете по поручению, по желанию, по договору – каким образом вы завязали эти отношения с администрацией губернатора? Прописано ли это в бумагах? Есть ли это на уровне рукопожатий?

- Знаете, все наши отношения на уровне администрации губернатора и губернатора строятся исключительно на уровне рукопожатий. Никаких формальных назначений, никаких кадровых решений, которые касались бы меня и связывали бы меня с администрацией губернатора и Виктором Федоровичем – их не было, нет и в ближайшее время не предполагается. Можете считать меня таким отмороженно-счастливым человеком, но я нахожусь в состоянии постоянной реализации какого-то своего хобби. Я не воспринимаю свой приход в здание правительства как поход на работу. Для меня это хобби. Оно продолжается, когда я ложусь спать, и когда я просыпаюсь, тоже живу в этом процессе, который доставляет мне удовольствие. Я не хожу на работу, я не получаю деньги, я живу в свое удовольствие.

- В чем профит?

- Определенный драйв, определенный интерес, определенный бэкграунд по работе в политике, который сейчас для себя даже – получится сделать это и это или не получится. Банальная тема зарабатывания денег меня давно не интересует. Те мои потребности, которые есть, не включают в себя перечень персональных «Боингов» и чартеров, они достаточно приземленные. Тот бизнес, который находится вне территории Пермского края и даже в соседнем федеральном округе, которому отсюда вообще не может быть никакого влияния и протекционизма – он работает прекрасно без меня и меня кормит. А здесь я получаю удовольствие, может быть, развиваюсь, в чем-то реализуюсь.

- Вы когда-то в первый раз пришли к губернатору и сказали: «Здравствуйте, Виктор Федорович, меня зовут Кирилл. Я не хочу от вас денег, я хочу, чтобы драйв был. Дайте мне задачу, а я всех порву».

- (смеется) Это, конечно, прекрасный вариант развития событий, но я уже говорил в интервью «Коммерсанту», где и как мы познакомились с Виктором Федоровичем – во время президентской предвыборной кампании, когда Владимир Владимирович прилетал в Челябинск. Там мы познакомились с Виктором Федоровичем, который сопровождал президента, тогда еще федеральным министром. Мы первый раз в жизни увиделись. Дальше мы знакомились и общались в Москве, это происходило достаточно долго. Встреча с ним в кабинете в Перми произошла в прошлом году в первый раз ближе к моему приезду сюда, когда мы уже проговорили некоторые вопросы.

- Вы договорились о том, что будете на начало хобби, если хотите, здесь получать драйв –в Москве, в Перми?

- Давайте еще раз, мы не договаривались о том, что я прихожу сюда, чтобы реализовывать свое хобби. Я сейчас говорю о своей типичной эгоистичной позиции, поскольку считаю, что в определенном смысле эгоизм – двигатель абсолютно всех процессов, самый мощный двигатель. Как там в экономической теории, модель, по которой мы сейчас живем, Адама Смита? Булочник, который печет булки, не думает о всеобщем благе, он думает о благе своей семьи и зарабатывает ей деньги. Но всеобщее благо складывается из блага каждого такого булочника. Человек, реализовывая свои желания, выполняя некую свою работу, тем самым выполняет общественную работу, работает в плюс на все общество. Поэтому с точки зрения определенного эгоизма можно рассуждать о том, что это мое хобби, что мне это интересно, что я получаю от этого драйв. С точки зрения наших договоренностей с губернатором, как и о чем они были выстроены, я бы предпочел не распространяться в паблике, это разговор двух людей.

- Окей, в таком случае меня интересует последний момент, чтобы мы эту тему вообще закрыли. Виктор Басаргин стал губернатором Пермского края, и вы приехали в Пермь. Было последовательно именно так. Вы бы не приехали в Пермь, если бы Виктор Басаргин не стал губернатором Пермского края. У вас не было интереса в Перми, вам не было дела до Перми. Просто так получилось, что у вас наладились хорошие человеческие отношения с Виктором Басаргиным, и поэтому вы оказались в Перми. Так или нет?

- Скорее да. Я поправлю – я бы мог быть в Перми и продолжать тот небольшой бизнес в Пермском крае, которому несколько лет, но он вряд ли был бы связан с политикой. Так что отвечаю на ваш конкретный вопрос, что нет. Если бы губернатором был не Виктор Басаргин, а допустим, Олег Чиркунов, то меня бы в Пермском крае не было. Мало ли, если бы губернатором Пермского края вдруг назначили Бориса Александровича Дубровского, который назначен губернатором Челябинской области – тогда тоже, возможно, был бы.

- То есть определенный пул связей. Значит ли это, что реализовав какие-то свои начинания, проекты в Перми, вы с легкостью можете переместиться в Челябинск, любой другой регион, где окажется губернатором человек, вместе с которым можно реализовать очередной набор драйва?

- Знаете, у меня на самом деле нет мании по отношению к губернаторам (смеются). Я-то воспринимаю Виктора Федоровича как человека в первую очередь, а не как губернатора. Нет, есть планы по развитию определенных бизнес-проектов, связанных с Пермским краем. Есть интересные вещи, о которых я бы пока не говорил. Они будут в перспективе,  реализовавшись, о них и так все узнают, учитывая почему-то неоднозначное внимание к моей персоне. Но пока на данном этапе говорить, что я могу все бросить, развернуться и уехать – если не считать энного количества миллионов рублей, вложенных в развитие здешнего бизнеса, в принципе да, могу.

- Ситуация очень простая. Представьте себе, у нас корпус губернаторов ровно до тех пор, пока они не выбираются, они назначаемые чиновники класса «А». Такая гвардия в определенном смысле президентская. И вот звонит Владимир Владимирович Виктору Федоровичу и говорит: «Виктор Федорович, дорогой, надо родине послужить». И называет какой-то новый фронт работ, на который ни жить ни быть надо губернатора Басаргина сейчас направить. Я больше чем уверен, губернатор говорит: «Владимир Владимирович, родине послужить всегда готов». И отправляется на другой фронт работ, может, вообще не в другой регион. Что вы-то в это время будете делать?

- Во-первых, думать об этом будем тогда, когда что-то произойдет, хотя я не вижу сейчас ни одной причины для того, чтобы это случилось. Еще раз, у меня есть совершенно твердый, конкретный и надежный тыл, который позволяет мне абсолютно спокойно развернуться, сесть в самолет и улететь. Не знаю, жить в Нью-Йорке, либо Перми, либо Челябинске, но вопрос в другом. Я жил и работал в Челябинске довольно дольше, чем сейчас нахожусь в Перми, но при этом каждые выходные уезжал из Челябинска, потому что по ощущениям это был не мой город, который мне не понравился. По крайней мере, в Перми я заказал себе квартиру в доме, который будет построен только к концу следующего года, с тем, чтобы здесь жить, быть пермяком. Мне действительно понравился этот город, мне здесь комфортно, я чувствую свою атмосферу, которая мне абсолютно импонирует. Те друзья и приятели, которые приезжают, в том числе из Челябинска, тоже проникаются любовью к городу и понимают меня. Теперь они уже не обижаются, что я всегда уезжал из Челябинска на выходные. Я в лучшем случае раз в месяц выбираюсь куда-то из Перми.

- Расскажите о своих бизнесах как в Челябинске, так и в Перми. Я не прошу дословно, если что-то является тайной – пожалуйста. В Перми вы медиамагнат, а там?

- Там, по сути дела, тоже. У меня есть в области СМИ, есть небольшое конструкторское бюро, которое работает в авиационном направлении, есть бизнес в рекламе. Скорее тот бизнес, который в авиационном направлении – это так, перспективное полухобби. Смеемся сейчас над тем, достроить в этом году или на год отложить проект строительства спортивного аэродрома в Магнитогорске или нет. Совершенно разные направления.

- Просто я не очень хорошо знаком с конструкторской мыслью, да вы и определили это как полухобби. И рекламный бизнес, и бизнес в сфере СМИ отличается одной небольшой спецификой. Или он находится на грани выживания, позволяя чуть-чуть подзаработать, но не больше, или он отличается определенной спецификой, обслуживает какую-то бизнес-группировку, властную группировку. Всегда кто-то есть за спиной, кто-то дает заказы или обеспечивает поляну.

- А вот это вопрос к развитию пермского медиарынка, где, к сожалению, бизнес выстраивать действительно сложно. Он кардинально отличается от той же Челябинской области, где сосредоточен медийный бизнес. Так вот, когда в 1997 году, мне тогда было 18 лет, я открывал первую коммерческую газету в Магнитогорске, по продажам коммерческой рекламы первый номер был прибыльным. Я до сих помню, тогда еще были миллионы, затратная часть газеты была 14 миллионов, доходная 17. Перед этим у меня был бизнес, связанный с рекламным агентством, который выкупал полосами газетную рекламу в других изданиях и жил за счет скидки. А потом в один прекрасный момент, когда объем позволил, мы просто схлопнули все отношения с другими СМИ и выпустили, заведя всех своих клиентов к себе, свою газету. Она просуществовала 10 лет, была прибыльным проектом. Когда клонов этой газеты в небольшом Магнитогорске стало слишком много, а бизнес по-прежнему оставался выгодным, но не настолько, чтобы его держать, отпраздновав десятилетие газеты, я ее торжественно закрыл. На тот момент, кстати, я был пресс-секретарем мэра города и распоряжался определенным бюджетом. Но в магнитогорском бизнесе ни разу за всю его историю не было ни одного бюджетного контракта. Мало того, были ситуации, когда я откровенно враждовал и воевал с мэром, главой        …

- Будучи его пресс-секретарем?

- Нет, с предыдущим мэром. Потом мы пришли с новым главой, там тоже по-разному складывались отношения.

- Проще говоря, вы медиабизнесмен. Вы умеете делать медиа выгодными и на этом зарабатываете деньги.

- Совершенно верно. Сейчас из выгодных медиа в Магнитогорске работают две радиостанции, опять же, с чего все начиналось – «Юмор ФМ» и «Авторадио», ретранслятор. Лицензии мои, все продажи мои, персонал мой, мы платим за доступ к франшизе. В Перми же этого нет.

- Заработали ли вы там столько, чтобы купить «Урал-Информ ТВ», «Коммерсантъ», радио «Комсомольская правда», открыть «Времечко» и «Пермские губернские ведомости»? Это все открыто и куплено здесь на деньги, которые вы заработали там.

- «Урал-Информ ТВ», конечно, куплено на деньги, заработанные там. Все остальное – это процесс, который реализуется здесь, в том числе. Совершенно сложные схемы финансирования, связанные с магнитогорским, челябинским бизнесом, тут много всего.

- Смотрите, я возвращаюсь к предыдущему вопросу. Я могу ошибаться, у меня нет опыта работы в других регионах в сфере медиа. Но мне кажется, что любой медиабизнес – это бизнес, за которым стоит либо властная группировка, либо бизнес-группировка, либо это бизнес, который находится на грани рентабельности. Вы говорите, что умеете делать выгодный бизнес. Отлично, я не сомневаюсь и повторяю свой вопрос. Вы купили все эти СМИ, лицензии, права, все остальное на деньги, которые заработали в Магнитогорске и Челябинске?

- Еще раз отвечаю. «Урал-Информ» - это действительно купленный продукт, куда вложены деньги, заработанные в Магнитогорске и Челябинске. Мы не вкладываем деньги в покупку газеты «Времечко». Может быть, я не понимаю ваш вопрос. Газета, которая выходит здесь, выполняет определенную роль, имеет определенный пул заказчиков, определенный пул клиентов…

- «Коммерсант».

- Вот, кстати, возвращаемся к «Коммерсанту». С «Коммерсантом»-то в чем вопрос?

- У вас доля в «Коммерсанте», нет?

- Доли в «Коммерсанте» у меня нет.

- Вы не имеете отношение к газете «Коммерсант».

- Очень небольшое в части зарабатывания денег и отношения к этому именно с точки зрения продаж. Имею в этом ключе, но не более чем.

- Радио «Комсомольская правда»?

- Да, это наше вещание, в которое сейчас вкладываются деньги, которые идут из Челябинска, Магнитогорска.

- От вашего личного бизнеса, который вы там сделали. Никаких бизнес-партнеров… Я сейчас поясню, может быть, действительно неправильно сформулировал. Никаких бизнес-партнеров, которые дали бы вам очень крупный кредит, либо снабдили вас деньгами, чтобы вы просто выступали их неформальным представителем, ничего подобного нет.

- Есть пул бизнесменов, не один, не два и не три. Вернее, это пул компаний, которые работают на территории Пермского края и которые сейчас в том числе вкладываются в наши проекты.

- А к созданию этого пула приложил руку губернатор Виктор Басаргин или это была именно ваша инициатива, энтузиазм, напористость?

- Помимо меня и Виктора Федоровича, подобными вещами в Пермском крае и Перми, я вас уверяю, может заниматься большое количество людей. Но всю эту цепочку и всю схему отношений мне бы афишировать совершенно не хотелось.

- Хорошо, Виктор Басаргин вам помог создать холдинг? Да или нет.

- Нет.

- Создание холдинга – это ваша личная инициатива, ваша личная работа.

- Есть определенные партнерские отношения с разными структурами, в том числе и с губернатором, но не более чем. Нет структуры собственности, структуры подчиненности. Говорить о том, что Виктор Федорович пришел и помог, не вариант.

- Тогда как можно это соотнести с вашим ответом на вопрос, что если бы здесь не было Виктора Басаргина, то вы бы не пришли в Пермь?

- Это повод для того, чтобы прийти в Пермь. Когда ты начинаешь работать здесь, появляются совершенно другие ресурсы, источники и прочее.

- Вы пришли в Пермь вслед за Виктором Басаргиным для чего? Для того, чтобы помогать Виктору Басаргину делать какую-то его работу?

- Я вам уже говорил про эгоизм. Я пришел потому, что преследую свои цели, которые, естественно, совпадают с некоторыми целями других людей. Вот, на стыке общих интересов и происходят обычно все дела.

- Окей, спасибо. У Путина есть Песков, Путин практически не говорит сам в рамках российского прямого эфира, ток-шоу. Путин может прийти и уже неоднократно приходил на встречи с иностранными журналистами, которые не были срежиссированы до конца, но в то же время в рамках российского пространства Путин практически не говорит. Все срежиссировано, все четко, сначала донесен message, потом… Зато сам говорит Песков. Все знают, что то, что говорит Песков – это говорит Путин. Мнение Пескова – это во многом мнение Путина. Песков может высказаться по любой опасной ситуации, и это будет обозначать, что Путин думает примерно так же, иначе бы Песков так не говорил. Связка сформирована. У Следственного комитета есть Маркин. Есть еше несколько ярко выраженных персонажей, которые говорят «за». У Виктора Федоровича Басаргина есть небольшая проблема, как мне кажется – у него нет человека, который бы за него говорил. А в то же время сам он практически не говорит, практически нигде, за исключением срежиссированных шоу. Когда вы уже найдете такого человека, Кирилл? Ведь вы же заинтересованы, чтобы глубины идеологии губернатора донести до населения.

- Для начала я бы не согласился, что Виктор Басаргин не говорит.

- Я сказал «за исключением срежиссированных шоу».

- И насчет этого я бы тоже поспорил, но вопрос, насколько понимаю, в другом. Согласитесь, что существуют разные модели построения публичной политики. Для некоего лица это может быть человек, пресс-секретарь, полубезликая пресс-служба – конструкций масса. Сейчас у Путина есть Песков. У Путина был этот Песков в формате пресс-секретаря еще энное количество лет назад?

- Конечно, был.

- Но согласитесь, в другом масштабе. Подходы могут быть разные. У Медведева тоже есть пресс-секретарь, безумно талантливая Наталья Тимакова, она не находится по отношению к своему патрону в той же ассоциации, как Песков к Путину.

- Они выработали другую модель отношений. Медведев может прийти на «Дождь», а Путин не может.

- Модель отношений может выстраиваться совершенно по-разному. Сейчас она выстраивается. Две недели как идут изменения в пресс-службе. Согласитесь, что еще малый срок для того, чтобы ставить точку и делать окончательные выводы. Когда стоит задача сначала не остановить существующую работу, грубо говоря, сейчас подхватывается то, что надо не остановить. А дальше начинаются изменения. Пока мы не определили для себя вопрос, нужен или не нужен губернатору говорящий пресс-секретарь. Я для себя ответ на этот вопрос еще не нашел. Насколько я знаю, ответа нет ни у кого, кто находится рядом с Виктором Федоровичем.

- Кирилл, вот набор вопросов по ICQ, которые к вам сейчас приходят. Если обобщить ряд вопросов в один блок, они выглядят примерно так – вас обвиняют в низком качестве журналистских материалов в вашем холдинге. Проще говоря, в ширпотребности. В пример приводят в основном «Пермское времечко» и материалы оттуда. Можно сейчас начинать играть словами и говорить, что в холдинге есть еще и РБК, и так далее. Но в целом появление «Пермского времечка» ознаменовалось несколько месяцев назад таким классическим старым грубым забытым политтехнологическим термином «говномет». Почему-то так получилось, что газета, появившись, выбрала для себя несколько фигур и мощно, прицельно стала их мочить. Не стесняясь ни в средствах, ни в целях. Причем настолько резко и грубо это проходило на тот момент, что вызвало сразу же отторжение. Я имею в виду, конечно, отторжение в медиасреде. Уверен, что потребители газеты «Пермское времечко», которая где-то раскладывается и рассовывается по почтовым ящикам, на это не обращали внимания. А может быть, кто-то обращал, а кто-то нет. И вот отсюда, естественно, претензия – «вы делаете ширпотреб».

- Итак, ответ будет в двух частях. Первая опять же из старого магнитогорского опыта. Заводил я «Радио 7 на семи холмах» в Магнитогорск. Прекрасная станция, моя любимая. Честно вам скажу – не продается. Если смотреть рейтинги, вместо «Радио 7 на семи холмах» мне пришлось завести «Юмор ФМ». Так вот когда я приезжаю в Магнитогорск, мне немножко стыдно, что эта, простите, петросянщина играет на моем радио. Не то что стыдно, грубо сказал – не мое это, для меня не свойственно, я предпочитаю слушать, в частности, «Радио 7 на семи холмах» в Перми. Зато «Юмор ФМ» зарабатывает мне деньги. Вопрос – я радио открывал, чтобы слушать самому или чтобы строить бизнес, чтобы его слушали другие? Так вот в случае с «Времечком» была собрана фокус-группа, и не одна. Мы понимали состав аудитории, на которую мы рассчитываем, некий срез общества. Это делали профессиональные социологи, это не я сидел с бумажечкой и собирал. На выбор было предложено 6 разных моделей газеты, начиная от стиля «Коммерсанта» и заканчивая, не знаю, газетой «Жизнь» и прочей желтизной голимой. Так вот, тот уровень простоты был совершенно четко просчитан и проверен неоднократно на фокус-группе, прежде чем был запущен. Я не претендую на то, чтобы газета «Пермское времечко» нравилась мне, вам, медиасообществу и некоему экспертному уровню. У газеты с тиражом за 200 тысяч несколько иная задача. И она делается ровно так, чтобы соответствовать этой задаче. Я в прошлом, немножко поучившись в лицее физмате, верю в цифры. Я меньше верю в творчество от фантазии, я предпочитаю все посчитать. Так вот, самая популярная радиостанция – это та, где звучит рейтинговая музыка, которая совершенно четко просчитывается на тех же самых фокус-группах, которая в хит-парадах выходит на первые строчки и так далее. Все, это закон. И как бы нам ни хотелось этот закон нарушить, как бы мне самому не нравилась в таком стиле написанная статья, и сам я ее в таком стиле никогда не напишу. Но если требуется именно это, придется делать именно это. Если воспринимается такой продукт.

- Тогда к чему принудительный расстрел выбранных врагов? Можно было обойтись, можно было делать программы про грязь, про чиновников плохих, есть же набор обычных клише, которые, простите, съедает среднестатистический читатель. К чему был наезд на Луканина, Борисовца, Скриванова? Почему выбрали и стали, стали, стали бить в одну точку настолько, что даже люди, которые раньше не готовы были пожать им руки, считают себя чуть ли не их искренними сторонниками?

- Ряд целей находится вне плоскости публичной политики, очевидной для всех, мы это прекрасно понимаем. И есть ряд целей, говорить о которых в публичной плоскости, наверное, было бы неправильно. Так вот, те цели, ради которых предпринимались те действия, были достигнуты. Сейчас происходят действия совершенно иного плана. Поэтому, говоря о том, что это неэффективно…

- Нет, отнюдь, об эффективности судить вам…

- …либо что это производит обратный эффект, зависит от того, что брать за точку отсчета. Если воспринимать это, что надо было затоптать кого-то ногами как публичного политика, и эта цель достигнута – она и не ставилась. Стояла иная цель, и та цель, которая стояла, была реализована по полной программе.

- То есть вы воспринимаете СМИ как инструменты для достижения неких политических целей?

- А какой политтехнолог воспринимает СМИ хотя бы в каком-то другом качестве, кроме как для собственного вечернего чтения?

- В данном случае вы объяснили. Тот, кто…

- Нет, у кого-то были иллюзии, что я не политтехнолог? Никто не видел биографию, никто не видел кампаний, в которых я участвовал, никто не видел, что я делал? Я специализируюсь на другом, причем честно скажу – журналисты и технологи находятся по разные стороны баррикад. Но в данном случае политтехнология совпадает с моим бизнесом, медиа. Я как тот злой Карабас-Барабас.

- Холдинг – это оружие?

- Нет, это средство. Средство для зарабатывания денег, для решения одного, другого, третьего, четвертого вопроса.

- А к вам можно прийти и обозначить цель воспользоваться вашими средствами, чтобы вы заработали деньги?

- Слушайте, любой наш рекламодатель, приходя и размещая рекламу своего банковского вклада, приходит к нам именно с этой целью. Он хочет, чтобы мы помогли ему реализовать его… Это суть медиабизнеса.

- Определенно. А если речь пойдет не о рекламных полосах, а о первополосных материалах, пиаре, имидже, в конце концов, о политике?

- А почему нет? Смотря кто это будет, что это будет, как это будет вписываться в те договоренности и принципы, на которых сегодня организована деятельность.

- То есть если это входит в конструкцию вашей работы в Пермском крае, то да. Если нет, то нет.

- Совершенно верно. Точно так же, как мне никто не продаст бутылку молока в хлебном отделе магазина, там продают только хлеб.

- Определенно да. Последние четыре минуты мы посвятим той самой конструкции, которая сложилась – не сложилась. Обозначьте ее, в которую либо вписывается…

- Я совершенно не думаю, что это нужно делать в паблике.

- Это нечто, что у вас существует в голове, в вашем представлении.

- И не только в моем. Я думаю, вы прекрасно понимаете то, о чем я сейчас говорю. Это из серии, что умный не скажет, а дурак не заметит.

- Хорошо, давайте я попробую адресно эту конструкцию прорисовать. Если к вам придет человек, который не согласен с той или иной частью политики губернатора, то вы ему откажете?

- Вот когда придет какой-то человек с чем-то еще, это повторение вопроса, который вы задавали («что будет, если Виктор Федорович завтра…») – если наступит, я тогда и буду об этом думать. Слишком много «если», которые не несут за собой каких-то внятных последствий и не стоит того, чтобы о них думали сейчас. Поэтому даже не хочу заморачиваться на этот счет. Опять же кто придет, что придет…

- У вас большой коммерческий отдел в холдинге?

- Да, это самая большая структурная единица.

- Сами набирали или воспользовались имеющимся? Я просто знаю, что и у «Урал-Информ» были…

- И переманивали с других СМИ, процесс продолжается. Усиление работы коммерческого отдела – это, скажем так, самая главная задача.

- Получится вывести холдинг на самоокупаемость, а в дальнейшем на заработок?

- Если подходить к вопросу формально, он и сегодня не является дотационным. Все, что есть в бизнесе, в холдинге, заработано точно так же, на тех же самых условиях, на которых зарабатывает «Рифей», «Ветта», ГТРК. Каких-то мест для пожертвования и субсидий в классическом понимании мы не получаем и не имеем.

- Вы хорошо поработали в сфере «хедхантинга», особенно ваше последнее холдинговое приобретение, даже ваши соперники были вынуждены поаплодировать. Я имею в виду привлечение Олега Русских, Вячеслава Дегтярникова и так далее. Вы закончили формировать команду?

- Это процесс постоянный, тем более в большой структуре. Возникают новые проекты, в которых могут выделяться другие люди. Нет, мы совершенно открыты для разговора со всеми участниками рынка.

 - Маленькая часть ваших сотрудников перетекла в структуру администрации губернатора. Это и дальше будет завязано?

- Слушайте, Виктория Иванова и Татьяна Максимова, две девочки, о которых мы говорим – Вика Иванова много лет работает, не знаю, пресс-секретарем у министра спорта или нет, и на «Урал-Информ ТВ» в таком половинчатом режиме. И Татьяна Максимова. О каком перетекании людей кто говорит? Пришли ребята, начиная от «Эха Москвы в Перми», простите, заканчивая РИА Новости. Из телекомпании «Рифей» пришел человек. Люди из журналистики, это была моя принципиальная позиция, не брать людей из пресс-служб, не рекомендовать людей из пресс-служб, а предложить людей, которые всегда были по ту сторону. О чем мы говорим, о каком перетекании холдинга, что смеяться?

- Ну как, глава холдинга сидит в кабинете главы пресс-службы.

- Слушайте, если бы сейчас сидел руководитель пресс-службы, не знаю, кто, я бы спокойно сидел на подоконничке с ноутбуком. Мне абсолютно перпендикулярно, где сидеть. Где есть возможность, там и есть.

- И последнее. Когда появится руководитель пресс-службы?

- Как только он будет найден.

- А желающие с резюме – к вам?

- Я думаю, есть более правильный ход. Этот ход называется руководитель администрации губернатора, и зовут его Алексей Фролов. Безусловно, мы с ним обсудим этот вопрос, 100%. Но, тем не менее, это его вотчина, его служба, но он чиновник, он за это отвечает.