Программы / Пермия – земля дальняя

Вячеслав Дегтярников: Сегодня мы с вами поговорим о местном самоуправлении, и поможет нам в этом Ольга Ярома, кандидат исторических наук, преподаватель пермской сельхозакадемии и Дягилевской гимназии.

Ольга Ярома: Здравствуйте.

Вячеслав Дегтярников: Первый вопрос, наверное, самый важный. Местное самоуправление в Перми – это городская дума. Ее формирования до революции, насколько я понимаю, они были разными в разные периоды, и функционал? Фактически все спросил в одном вопросе.

Ольга Ярома: Местное городское самоуправление до революции формировалось в рамках двух законодательных актов. Городовое положение 1870 года, которое появилось в ходе великих реформ при Александре II, и городовое положение 1892 года, уже вышедшее при Александре III, когда роль городской думы была несколько изменена. По городовому положению 1870 года городская дума избиралась с помощью трех избирательных собраний по прусской системе. В поздний период изюирательное собрание уже было одно. Основой, на которой могли избираться и быть избираемы гласные городских дум, был буржуазно-имущественный ценз.

Вячеслав Дегтярников: Давайте с прусской системой разберемся, чтобы нашим слушателям было понятно. Как это выглядело технологически? Как это происходило? Каким образом участвовали избиратели? Все ли были избирателями, кто жил в городе, или это делилось по имущественному, какому-то еще другому цензу?

Ольга Ярома: Избирателями могли быть люди, прожившие в городе не менее двух лет, владевшие недвижимым имуществом, которое насчитывалось на сумму не менее 500 рублей.

Михаил Нечаев: Именно это положение всегда критиковалось советскими историками и даже постсоветскими, что не все были допущены к демократическим выборам городской думы в силу того, что там существовал определенный ценз. Прежде всего ценз гендерный, в выборах участвовали только мужчины. Во-вторых, возрастной, 25 лет. Необходимо сказать о возрасте, что в русскую армию, вы знаете, всеобщая воинская повинность возникла тоже при Александре II, 21 год. А 25 лет – это выборный возраст. Об этом многие забывают, но это очень важный момент. Ну и, наконец, имущественный ценз был очень серьезным, потому что речь шла о недвижимости. Речь шла не о зарплатных показателях, а о том, чем человек владеет в городе. В этом находили то, что это была дума богатых людей. На самом деле если рассуждать логически, кто имеет право на голосование? Тот, кто заинтересован в жизни города. Кто заинтересован в жизни города? Те, кто владеет определенной недвижимостью. По идее, здесь логика была не нарушена. То, что было изменено при Александре III, думаю, Ольга Владимировна сама расскажет. Но речь шла о том, что там сокращалось количество допущенных до выборов и до избрания в городское самоуправление.

Вячеслав Дегтярников: Все-таки, прежде чем перейдем к Александру III, давайте поймем, что такое 500 рублей на тот период.

Ольга Ярома: Конечно, тогда это были другие деньги. Деревянный дом средней руки где-то в районе Разгуляя во второй половине XIX века, без особых удобств, но все-таки не совсем уж убогий, мог стоить до 200 рублей. С одной стороны, сумма была вроде бы существенная для основного населения города, с другой, не очень и большая.

Михаил Нечаев: Вполне допустимый элемент, когда большинство горожан имеют возможность быть выбранными и участвовать в выборах.

Ольга Ярома: Но если человек недвижимости лишался, продавал дом, другой еще не купил, из гласных думы, выборщиков он исключался.

Вячеслав Дегтярников: Сколько процентов населения города участвовало тогда в выборах?

Ольга Ярома: Очень немного, около 2-3%.

Вячеслав Дегтярников: Около 2-3% тогда избирали местное самоуправление. Давайте теперь к тому, что случилось при Александре III. В чем была принципиальная разница в выборной системе, пока ее обсуждаем?

Ольга Ярома: Три избирательных собрания сменились одним. Стало попроще, но опять-таки несколько вырос имущественный ценз, и избирать в думу могла меньшая, чем раньше, часть населения. Выдвигались проекты изменения законодательства, чтобы ценз недвижимости убрать, чтобы высокооплачиваемые квартиронаниматели, люди, не владеющие недвижимостью в данном городе, но частно практикующие врачи, адвокаты и так далее могли бы участвовать в выборах. Но этого не произошло. Квартиронанимателей с высокой зарплатой не допустили до выборов.

Михаил Нечаев: Вот здесь очень важный момент говорит Ольга Викторовна по поводу того, что из себя представляло население города Перми, многих других губернских городов. Люди жили на квартирах, они не были домовладельцами. Их, в общем-то, не совсем корректно не допускали до выборов. А это люди были и с точки зрения образовательного уровня, уровня доходов – вполне возможно, что их можно было допустить даже с точки зрения логики в Российской империи. Строгое явление, что домовладелец обязан отвечать за город, а тот, кто имеет съемную квартиру, живет в доходных домах, в общем-то, не то чтобы бомж, но в какой-то степени не является жителем города.

Ольга Ярома: Не несет ответственность.

Вячеслав Дегтярников: Ольга Владимировна, а сколько было депутатов?

Ольга Ярома: 60, Пермская городская дума после 1892 года. 60 – это максимальное число. Реально могло быть и 59, 57.

Михаил Нечаев: И это не на миллионный город Пермь. К 1917 году у нас было 75 тысяч населения. А в тот период, о котором говорит Ольга Владимировна, еще меньше, около 50 тысяч.

Вячеслав Дегтярников: А сейчас сколько депутатов? 40 на миллионный? А тут 60 на в разы меньшее количество. Чем занимались, какие вопросы решали?

Ольга Ярома: В компетенцию городских самоуправлений входили вопросы, связанные с городским благоустройством: замощение улиц, строительство водопроводов, канализаций, электростанций, если таковые были, естественно, их обслуживание, развитие народного образования, медицины в городе.

Михаил Нечаев: В общем, за все, что связано с развитием города, его инфраструктурой полностью.

Ольга Ярома: Освещение, мосты…

Вячеслав Дегтярников: Бюджет откуда формировался?

Ольга Ярома: А бюджет формировался из специальных городских налогов и сборов, которые дума взимала. Причем она могла и свои вводить, в некоторых городах были специфические – например, сбор с собак.

Михаил Нечаев: Могла увеличивать налоги и имела на это полное право. Городская дума не имела никакой законодательной инициативы, действовала в рамках того законодательства, которое было в Российской империи. Так же и земство никакой законодательной инициативы не имело, никакой федерации не было, естественно. Так же и сейчас наша городская дума не имеет возможность законы принимать. Но в плане налогообложения городская дума имела все возможности.

Ольга Ярома: Еще город имел право брать займы в разных учреждениях.

Михаил Нечаев: Отсюда такое желание адвокатов, кто жил на доходных квартирах, все-таки поучаствовать в хозяйственных процессах в городской думе.

Вячеслав Дегтярников: Ольга Владимировна, насколько хорошо собирались налоги? Или были те, кто старался уклониться, не платить?

Ольга Ярома: Недоимки каждый год по налогам были, но их размер тоже варьировался.

Михаил Нечаев: Но он был небольшой.

Вячеслав Дегтярников: Бюджет какой был на тот период?

Михаил Нечаев: Дефицитный или профицитный? Или вам количество нужно? Про дефицит-профицит я могу за Ольгу Владимировну рассказать, передо мной график городского бюджета. Бюджет в основном вообще не был профицитным. Я был поражен, когда в девяностые-нулевые все стали говорить о профицитном бюджете, что обязательно должен остаться какой-то доход от бюджета. Это логика совершенно немыслимая с точки зрения бюджета, потому что речь идет не о доходном предприятии, а о городе, его развитии и содержании. Так вот, за весь период, который лично я изучал, я с 1900 года посмотрел, где-то 50% годов это был дефицитный бюджет. Расходы превышали доходы.

Вячеслав Дегтярников: На сколько процентов? Тогда же не было Бюджетного кодекса.

Михаил Нечаев: Небольшой дефицит был, но тем не менее, происходил. Меня всегда волновал вопрос – а за счет чего, собственно говоря, расходы были большими? То есть они перекладывались из одного года в другой, потом гасился дефицит, потом снова перекладывался, так все продолжалось из года в год. Никто на расходы города вообще-то не жалел денег.

Ольга Ярома: Я соглашусь с Михаилом Геннадьевичем. Действительно, на городские расходы денег не жалели. Бюджет был дефицитным. Резко, чуть ли не вдвое дефицит возрос, конечно, с началом Первой мировой войны. Там просто был резкий взлет.

Михаил Нечаев: Там было очень много государственных функций, которые выполняла городская дума.

Ольга Ярома: Структура расходов меняется.

Вячеслав Дегтярников: Расскажите. Я не думаю, что слушатели знают про все государственные функции…

Михаил Нечаев: Есть обязательные функции городской думы – это обязательства перед государством. Они обязаны были содержать государственные учреждения, размещать воинские части, госпитали и так далее.

Ольга Ярома: Военнопленные жили здесь же за счет городского правления.

Михаил Нечаев: За это государственные деньги не расходовались, это были деньги городской думы. Был даже такой парадоксальный случай, когда казаки разместились в городе Перми в 1905 году накануне декабрьских событий в Мотовилихе, городская дума, я бы сказал, очень бурно возмущалась по этому вопросу, потому что это лишние расходы, которые несет город Пермь непонятно почему. Приехали казаки, солдаты, их надо было разместить, обеспечить, а бюджет-то уже сверстан на 1905 год. Какая там революция может быть, если надо содержать и обеспечивать его? И городская дума предъявляла губернатору…

Ольга Ярома: В сенат жаловались.

Вячеслав Дегтярников: Требовали возместить расходы?

Ольга Ярома: Убрать казаков вообще.

Вячеслав Дегтярников: А то, что революция?

Ольга Ярома: Считали, что они еще и общественному спокойствию мешают, раздражают, провоцируют на революционные выступления.

Михаил Нечаев: Ходят нагло по улицам, понимаешь ли, раздражают пермяков, вызывают их к различным бунтам и тому подобное.

Ольга Ярома: В трактирах стекла бьют. Был один такой случай.

Вячеслав Дегтярников: Сейчас городская дума имеет или имела какой-то период процент денег на содержание милиции, сейчас это полицией называется. Было такое? Или все функции полиции относились к функциям государства? Городская дума в этом участвовала?

Ольга Ярома: Участвовала, на полицию были специальные расходы.

Михаил Нечаев: Ну, так вы лучше спросите, сколько было полиции в городе Перми.

Вячеслав Дегтярников: Ну, так мы от населения пляшем.

Михаил Нечаев: 36 полицейских было в городе Перми.

Вячеслав Дегтярников: На население в 75 тысяч.

Ольга Ярома: Еще надо добавить, что конную стражу в период революции 1905-1907 годов ввели дополнительно, на которую тоже возложили расходы. И на содержание лошади, и на оплату труда стражника.

Вячеслав Дегтярников: Если мы сейчас будем сравнивать Пермскую городскую думу, как сейчас модно говорить, во всяких рейтингах, которые существуют в стране, с городскими думами внутри регионов? Или даже внутри губернии, в Екатеринбурге была тоже, я так понимаю? В чем отличия? Впереди, позади?

Михаил Нечаев: Можно я уточню вопрос? Мы не рассказали нашим радиослушателям, что были губернские и уездные городские думы. Это очень важно. Естественно, они между собой соревновались, конкуренция была реальная. Раз в Перми произошли какие-то новые явления, в Екатеринбурге сразу же на это откликались, и мгновенно городская дума обсуждала этот вопрос. Это касалось таких гордых городов, как Чердынь, Кунгур, которые тоже соперничали с городом Пермь.

Ольга Ярома: Они вперед Перми пытались на выставку пермского благоустройства попасть.

Михаил Нечаев: Пермь была в окружении конкурентов и самолюбивых уездных городских дум, которые не давали спуску своей столице по сути ни в чем. Или я не прав. Ольга Владимировна?

Ольга Ярома: Нет, вы правы. Но все-таки, безусловно, Пермская городская дума в своей губернии была безусловным лидером.

Вячеслав Дегтярников: Все-таки о неком рейтинге. Там был какой-то рейтинг городских дум?

Ольга Ярома: Нет, тогда не подводились такие сравнительные итоги.

Вячеслав Дегтярников: Вот вы говорите, на выставку они стремились…

Михаил Нечаев: Не было мониторинга, индикаторного планирования. Единственное, что можно сказать по результатам…

Вячеслав Дегтярников: Давайте тогда опять от современности плясать. Было ли какое-то общество, которое объединяло различные думы? Сейчас же есть…

Михаил Нечаев: Вот если бы вы это сказали в 1905 году…

Вячеслав Дегтярников: То точно на каторгу?

Ольга Ярома: Привлекли бы обязательно.

Михаил Нечаев: Не на каторгу, но в полицию вызвали – это точно. Вы говорите антиправительственные вещи с точки зрения Российской империи. Как раз все законодательство было направлено на то, чтобы земства друг с другом не общались, никаких общероссийских земских союзов не было, чтобы никакие городские думы между собой не общались…

Вячеслав Дегтярников: Подождите, опять-таки это противоречит той информации, которую вы только что произнесли. Если что-то в Перми происходило, Чердынь пыталась сделать то же самое. Как узнавали?

Михаил Нечаев: Есть такое понятие, «сарафанное радио» - раз. Во-вторых, СМИ, конечно, не были так сильно развиты, как у нас сейчас в Пермском крае, но были протоколы городских дум, которые были совершенно открыты…

Ольга Ярома: В журналах публиковались.

Михаил Нечаев: И каждый мог проверить, о чем говорят депутаты или гласные, тогда назывались. Причем в каждом уезде это публиковалось, где-то полгода, могло быть 2-3 месяца, не больше.

Ольга Ярома: И в газетах регулярно протоколы печатались.

Михаил Нечаев: Не все, по-моему, печатались. Они печатались только по основным положениям. А полные в журналах. Узнать, о чем говорят, какие решения принимались, можно было, если человек умел читать.

Вячеслав Дегтярников: Попробуем подвести итог первой части нашего разговора. Сколько городских дум было до революции, сколько созывов? С момента формирования городской думы как органа местного самоуправления в Перми?

Ольга Ярома: Выбиралась раз в 4 года. Можно подсчитать.

Михаил Нечаев: Земства выбирались раз в 3 года, а дума в 4.

Ольга Ярома: Дума в Перми была открыта несколько позже земства.

Вячеслав Дегтярников: То есть раз в 4 года избирались, был председатель городской думы.

Ольга Ярома: Только он назывался городской голова.

Вячеслав Дегтярников: Функции были совмещены.

Михаил Нечаев: Председательствующим он был, конечно.

Ольга Ярома: Не обязательно.

Михаил Нечаев: Слава спрашивает, была ли исполнительная городская власть.

Ольга Ярома: А исполнительную власть осуществляли городские управы.

Вячеслав Дегтярников: Они подчинялись думе?

Ольга Ярома: Да, глава у них был один. То есть мэр, городской голова, председательствовал и в думе, и в управе.

Вячеслав Дегтярников: По большому счету похоже на сегодняшнюю схему. Единственное, что сити-менеджер отсутствовал как таковой. А что произошло бы, если бы выразили недоверие председателю или городской управе?

Михаил Нечаев: Недоверие можно было выражать ежегодно.

Вячеслав Дегтярников: И что, городская управа сопротивлялась? Сказала: «Нет, городские депутаты сказали, что мы вам не доверяем, а мы будем дальше работать»?

Ольга Ярома: Да, они оправдывались.

Михаил Нечаев: Может быть, факты есть по этому поводу? Или этого в принципе не было?

Ольга Ярома: Прямо так, в лицо, чтобы депутаты шли со своих мест во главе с мэром, не было. А по отдельным вопросам высказывались претензии. После работы ревизионных комиссий какие-то были обнаружены недостатки. Депутаты, ответственные за это, оправдывались, пытались доказать, что они не виноваты.

Михаил Нечаев: Можно немножко оправдать гласных Российской империи? Все недостатки были связаны или со статистикой, или с неправильной информацией и так далее. Ольга Владимировна, когда вы изучали этот вопрос, вы замечали какие-то коррупцилонные скандалы в Пермской, Кунгурской городской думе?

Ольга Ярома: Вы знаете, практически нет. Буквально единицы.

Михаил Нечаев: А что ж так, почему так? Начните с критики. Насколько я читал ваши работы, так очень много посвящено ироническим заметкам по поводу деятельности городских дум.

Ольга Ярома: Пермская общественность того времени, причем она допускалась на заседания Пермской городской думы, представители были свидетелями…

Михаил Нечаев: То есть они были открытыми.

Вячеслав Дегтярников: По карточкам никто не ходил.

Михаил Нечаев: Аккредитаций никаких не было.

Ольга Ярома: Чаще всего это были корреспонденты «Пермских губернских ведомостей», которые пускали потом шуточки в газете.

Вячеслав Дегтярников: Давайте про шуточки расскажем, интересно же. О чем шутили?

Ольга Ярома: Чаще всего о делах, которые решались на заседаниях. По поводу водопровода, например, вторая очередь которого в годы, совпавшие с Первой русской революцией, запускалась. Депутаты очень много спорили с целью сохранить расходы на водопровод, сделать воду более чистой. Спорили, из каких рек вести водопроводные ветки, большая часть выступала за Егошиху и Светлую, а не за Каму, где вода была грязной уже тогда. Но водопровод, который был бы связан с Егошихой и Светлой, как считала другая часть депутатов, не мог бы обеспечить Пермь достаточным количеством воды. По этому поводу разгорались настоящие баталии вплоть до криков…

Михаил Нечаев: Это был один из основополагающих вопросов того времени.

Вячеслав Дегтярников: И водозабор где решили делать?

Ольга Ярома: Из Егошихи и Светлой.

Вячеслав Дегтярников: Часть, насколько я понимаю, водозабора из Светлой действует до сих пор. Это тот самый дореволюционный водозабор. Часть Индустриального района водичкой пользуется.

Михаил Нечаев: Если мы перейдем к вопросу о Ширяеве в следующей передаче, мы расскажем, как появился Камский водозабор, потому что он был тесно связан с Ширяевым.

Ольга Ярома: А Егошихинский-то строил московский инженер Зимин, который возглавлял московский водопровод. Специалист-то был тоже опытный, его пригласили не просто так.

Михаил Нечаев: Городская дума очень ответственно относилась.

Ольга Ярома: Она искала хороших специалистов, консультировалась, хотя это было в общем-то нельзя, с думами других городов.

Михаил Нечаев: Ольга Владимировна, скажите, их в основном еще критиковали за то, что они мало отпускают денег на культурную жизнь Перми. Расскажите поподробнее, пожалуйста, ведь это очень актуально.

Ольга Ярома: Критиковали, но если бюджет рассматривать в целом, то до одной пятой части уходило на культуру вместе с просвещением.

Михаил Нечаев: Кто тогда финансировал оперный театр?

Ольга Ярома: Город финансировал.

Вячеслав Дегтярников: Сколько времени городская дума финансировала театр?

Ольга Ярома: Когда существовала городская антреприза, то в течение всего периода с 1895 по 1902 год. Потом город сложил с себя бремя содержания городской антрепризы, но постоянно пособие театру было каждый год предусмотрено.

Михаил Нечаев: И они были достаточно весомые, в отличие даже от других городов.

Вячеслав Дегтярников: А какие-то фестивальные мероприятия? «Белые ночи в Перми»?

Ольга Ярома: Ну, таких мероприятий не было, но когда проходили всероссийские юбилеи, все городские самоуправления в городах, губерниях организовывали ценлую программу. Например, когда проходило столетие войны 1812 года, пермское самоуправление устроило к этому знаменательному дню тоже целую программу – давали спектакли в театре для школьников и гимназистов, показывались живые картины, играли оркестры в городском саду, гуляния народные, иллюминация.

Михаил Нечаев: К культуре относились серьезно, но журналисты требовали еще больше денег на культуру, еще больше внимания к культуре. Наверное, это нормально.

Вячеслав Дегтярников: А были ли какие-то праздники, которые финансировала городская дума? Вот сейчас у нас есть День города. Было ли тогда что-то подобное?

Ольга Ярома: Столетие города Перми, кстати, отмечали в 1881 году, а вовсе не…

Вячеслав Дегтярников: Ну, от указа Екатерины.

Михаил Нечаев: Какие странные у нас предки.

Вячеслав Дегтярников: Как отмечалось столетие, давайте.

Ольга Ярома: Тоже были грандиозные мероприятия – и живые картины, и спектакли, в том числе музыкальные, то есть не только оперные и театральные, а еще симфонические, народные гуляния, даже что-то похоже на нынешние сувениры.

Михаил Нечаев: То есть никаких пивных праздников не было, а были нормальные народные гуляния. Городская дума запретила на улицах Перми распивать спиртные напитки.

Вячеслав Дегтярников: Запретить-то запретила, а реализация получилась?

Ольга Ярома: Полиция была приведена в боевую готовность.

Вячеслав Дегтярников: То есть в принципе не распивали? Или распивали все-таки?

Ольга Ярома: Во всяком случае, в газетах же обычно пишут, когда какие-то криминальные происшествия…

Михаил Нечаев: Когда скандал какой-то происходил. По-моему, были случаи, когда кунгурские купцы приезжали в Пермь и думали, что они должны напоить не улицу Сибирская, она все-таки центральная, а какие-то окраинные, потому что они или поторговали хорошо, спустили товар на пристани, или только что женились, или еще какие-то были случаи. Но вот эти вещи запрещались полностью.

Вячеслав Дегтярников: А что еще запрещалось? Какая еще регламентация городской жизни присутствовала? Гулять с собаками, например, в неположенных местах. По отношению к нищим – были ли какие-то городские приюты?

Ольга Ярома: Обсуждали проблему, куда девать пермских нищих. Было даже предложено вообще их из города выселить, что несколько напоминает ситуацию вокруг московской олимпиады. Потом эту идею оставили. Для нищих строили различные приюты, трудовые дома, в том числе Николай Васильевич Мешков, которого все должны знать в нашем городе, много этим занимался. Хотя эта проблема до революции так и не была решена.

Вячеслав Дегтярников: То есть нищие оставались на улицах.

Михаил Нечаев: 17-й год приходится на Первую мировую войну. Количество нищих, миграционные процессы, беженцев было очень много.

Вячеслав Дегтярников: А вопрос сейчас ярко обсуждается о бродячих собаках. Были ли такие в городе до революции?

Ольга Ярома: С собаками тоже боролись. Обязывали либо не выпускать больших собак со двора, держать их на цепи, либо, если собака все-таки выбежала и кого-то покусала, взимались штрафы.

Вячеслав Дегтярников: А именно беспризорные псы?

Ольга Ярома: Да, была команда по отлову собак, которую оплачивала городская дума.

Вячеслав Дегтярников: А городские приюты по содержанию безнадзорных животных?

Ольга Ярома: Не было.

Вячеслав Дегтярников: То есть нашим предкам не приходило в голову безнадзорных животных содержать за счет бюджета.

Ольга Ярома: Нет, отлавливали очень безжалостно.

Михаил Нечаев: Слава спрашивает, были зоозащитники или не были?

Ольга Ярома: Наверное, были такие, но никакой роли не играли.

Вячеслав Дегтярников: У нас остается 4 минуты, чтобы заострить внимание на достижениях Пермской городской думы.

Михаил Нечаев: Могу начать. Первое, к 1914 году Пермь один из немногих городов Российской империи фактически построила столько школ, что могли учиться все дети школьного возраста города. Это один из самых образованных городов, и это заслуга Пермской городской думы. Второе, весь город был замощен брусчаткой. После дождя вода не оставалась.

Вячеслав Дегтярников: Вы хотите сказать, что до революции в Перми работала ливневка?

Михаил Нечаев: Вы даже себе представить не можете – да.

Ольга Ярома: Была.

Михаил Нечаев: Она еще с Модераха была. Поразительно, это очень сложное техническое сооружение. Город был чистый, город был освещен. Освещение происходило полностью.

Вячеслав Дегтярников: Электричеством или газом?

Михаил Нечаев: Электричеством. Было около 7 бань, город был чистый. В городе не было бродячих собак и нищих. С точки зрения коммунального хозяйства город Пермь был образцовым в Российской империи.

Ольга Ярома: Я бы хотела к этому добавить по замощению, что улицу Кунгурская, сейчас Комсомольский проспект, верхнюю часть, где галерея, мостили в 1915 году, когда возросли военные расходы. Установка освещения тоже в этом году продолжалась. Трамвайное депо строили. Перми, правда, немного не хватило для получения трамвая до 1917 года.

Михаил Нечаев: А трамвайное депо и рельсы уже были.

Ольга Ярома: Уже разработали 4 маршрута.

Михаил Нечаев: Был взят кредит в английском банке, построено депо, трамвайные пути, то, что мы видим в Разгуляе – это все было построено до революции. А трамвай был запущен только в 1927 году, и в каждом издании писали: «Только при советской власти трамвай был запущен!»

Вячеслав Дегтярников: По старым рельсам.

Ольга Ярома: Еще городская дума добилась, по большому-то счету, открытия в Перми университета. Даже губернатор не очень был…

Вячеслав Дегтярников: Он, по-моему, вообще был против категорически.

Ольга Ярома: Чтобы революционные студенты тут не ходили.

Вячеслав Дегтярников: Будут тут всякий дух развивать, протестные движения, белоленточники появятся в Пермской губернии. Все-таки скажите, политические функции у Пермской городской думы были?

Ольга Ярома: По законодательству нет.

Вячеслав Дегтярников: А фактически?

Ольга Ярома: Хотели участвовать в первой русской революции, потом в 1917 году, но это все выходило за рамки закона.

Михаил Нечаев: А я вам могу одно сказать, что любая экономическая деятельность, хозяйственная деятельность – она деятельность политическая. Если кто-то понимает ее как только разговоры о политике, то это не совсем так. Поэтому городская дума была очень важным субъектом политики.