Программы / Пермия – земля дальняя

Михаил Нечаев: Может быть мы начнем с дореволюционного времени.

Вячеслав Дегтярников: Ну, давайте так. У нас же демократия, соответственно, каждый может рулить как может. Его дореволюционная деятельность и послереволюционная деятельность.

Михаил Нечаев: Во-первых, он не был пермяком. Он родился не в Перми и учился не в Перми. Он закончил в Тобольске, учился и закончил политехнический институт, т.е. человек был с техническим образованием. Приехал в Пермь как специалист. Будучи студентом, был таким же, как все студенты Российской Империи, т.е. был современным студентом. Участвовал в различных революционных выступлениях студенческих и поэтому учился очень долго, так называемый вечный студент. Только у нас сейчас вечный студент тот, кто не сдает экзамены и зачеты. А тогда вечными студентами были те, которых выгоняли из университетов за участие в различных волнениях. Учился он лет 7. Закончил только в 1910 году,

Ольга Ярома: Когда ему было 28 лет.

Михаил Нечаев: Представляете, студент, который проучился до 28 лет. Человек он был революционных взглядов. Почему я говорю, что он был не наш, потому что впоследствии был одним из первых пермских краеведов. То, что он был патриотом Перми об этом говорит вся его жизнь.

Вячеслав Дегтярников: А так-то из понаехавших.

Михаил Нечаев: В первой мировой войне он возглавлял военно-промышленный комитет. Это были те комитеты, которые создала пермская общественность и не только пермская, они были по всей стране. И он был председателем военно-промышленного комитета, который координировал усилия всех предприятий, частных в том числе, для военных поставок. Это очень важный показатель. И стал он городским главой после определенных обстоятельств. Дело в том, что до 17-ого года его выгнали из председателей военно-промышленного комитета. Выгнали не за какие-то финансовые вещи, а за то, что он позволял себе антиправительственные высказывания.

Вячеслав Дегтярников: Это какие?

Михаил Нечаев: Дело в том, что в годы войны в 4 Государственной Думе появляется прогрессивный блок. Деятельность этого блока можно рассматривать по-разному. Одни говорят, что это масоны, другие говорят, что это серьезные силы, которые могли, в альтернативной истории, так скажем, установить стабильность в стране. Они требовали ответственного министерства, требовали и конституции от Николая 2, требовалось, чтобы была думская республика, как говорят современным языком парламентская республика. Все министерства назначались бы Думой, несли ответственность перед Думой. Ряд министерств, типа военного министра были бы подчинены самодержавию, императорской власти. Это была бы такая парламентская монархия.

Вячеслав Дегтярников: Фактически они выступали за ограничения самодержавной власти?

Михаил Нечаев: Да. Как раз Ширяев сочувствовал этим взглядам и открыто, публично, на посту председателя военно-промышленного комитета высказывался об этом.

Вячеслав Дегтярников: Публично, вы имеете в виду, на заседаниях?

Михаил Нечаев: На заседаниях и в прессе он высказывался по этому поводу, А раз так, то его сняли с его поста. Он был пострадавшим от властей и поэтому пришел в 17-й год будучи революционером, с таким багажом революционера. Во-первых, студенческие волнения, во-вторых, пострадавший от властей в период 1 мировой войны и в 17-ом году он становится комиссаром Временного Правительства.

Вячеслав Дегтярников: Перестал быть председателем комитета промышленного. Председателем Пермской городской Думы он тоже перестал быть?

Ольга Ярома: Он тогда им и не был. Если бы не февральская революция, его бы никогда не выбрали председателем городской Думы. Он работал на должности, до революции, городского архитектора, потом городского инженера. Являлся городским служащим, городское Управление платило ему жалованье. Его недолюбливали в дореволюционной городской Думе, считали слишком революционером. Он был тогда близок к партии эсеров.   

Вячеслав Дегтярников: Был слишком радикальным?

Ольга Ярома: Да, его частенько критиковали, привязывались даже к хозяйственной деятельности. Хотя с другой стороны ценили, поручали работу по водопроводу по второй ветке, по канализации.

Михаил Нечаев: Был одним из крупнейших специалистов по водопроводу.

Ольга Ярома: Командировали даже по этому поводу в Самару, Киев, Питер, Москву и Варшаву.

Михаил Нечаев: Пермский водопровод был образцовым водопроводом, а Ширяев как раз делал вторую очередь водопровода.

Вячеслав Дегтярников: А за что критиковали?

Ольга Ярома: В том то и дело, пытались привязать революционное дело к хозяйственной.

Вячеслав Дегтярников: Дело шили?

Ольга Ярома: Нет, до этого не дошло. Ограничивались высказыванием депутатов на заседаниях городской Думы в частности по 15-году. Насколько я помню, что слишком много в смету водопровода денег он вкладывает, надо бы сэкономить.

Вячеслав Дегтярников: Водопровод тогда ведь не был частным?

Ольга Ярома: Городское предприятие. Городские средства тоже в условиях войны хотели взять.  

Вячеслав Дегтярников: Мысли о том чтобы передать водопровод в частные руки не было?

Ольга Ярома: Нет.

Вячеслав Дегтярников: Город вложил, город и пользовался.

Михаил Нечаев: Такой дикой мысли не могло возникнуть в принципе. Хотя не социализма не было, не капитализма. Были хозяйственные нужды, и необходимо было контролировать работу в водопроводной части, как она обеспечивается. Контроль должен быть.

Вячеслав Дегтярников: Он становится городским главой фактически во время февральской революции?

Ольга Ярома: После нее уже. Очередные выборы прошли. Другой человек был выбран в январе. В феврале раз и революция. И все.

Вячеслав Дегтярников: Как смена власти прошла в городе?  

Ольга Ярома: Да в общем то спокойно.

Вячеслав Дегтярников: Тот спокойно передал власть.

Михаил Нечаев: Калугин – это председатель губернского земства принял власть у Лозина-Лозинского, у губернатора. Т.е. Ширяев становится комиссаром Временного правительства, человеком с чрезвычайными полномочиями до середины 17-ого года. Он же один из участников комитета общественной безопасности, который состоял из очень большого представительства пермского сообщества. Таким образом он становиться одной из лидирующих фигур.

Вячеслав Дегтярников: Один из периодов когда власть шатается. Как он себя ведет и что делает? Занимается политикой или хозяйственной деятельностью?

Ольга Ярома: Ему видимо больше нравилась его профессиональная хозяйственная деятельность. Он считал, что деятельность комиссара забюрократизирована очень. Поэтому он в городскую власть и переходит. Он считает, что в данных условиях больше возможностей для созидательной деятельности.

Вячеслав Дегтярников: Но ведь полная разруха. Ничего нет в стране.

Ольга Ярома: в 17-ом году, да.

Михаил Нечаев: А в это время запускается канализация. В это время достраивается дом губернского земства. Тот самый педуниверситет. Одно из красивейших зданий города. В это время завершается часть работ, которые необходимо было закончить.

Вячеслав Дегтярников: Давайте про дом губернского земства поговорим. Строится здание в бюрократических целях и там должны были заседать чиновники.

Ольга Ярома: Это здание губернской земской управы. Там местное самоуправление должно было заседать

Вячеслав Дегтярников: Заседали?

Ольга Ярома: Не успели.

Михаил Нечаев: Они сделали такой актовый зал замечательный, акустика великолепная. Вот если кто зайдет в пермский педуниверситет, он убедится, что наши предки умели строить замечательные административные дома.

Революция помешала. А когда университету отошло здание?

Михаил Нечаев: В это время оно отходит университету. В 1917 году.

Вячеслав Дегтярников: Это уже Советы отдают?

Михаил Нечаев: Нет, это еще временное правительство. Земство отдает это здание совершенно добровольно, без всяких вопросов, потому что не хватает университетских помещений.

Вячеслав Дегтярников: Строили для чиновников, а отдали студентам.

Ольга Ярома: да.

Вячеслав Дегтярников: Дальше появляются Советы, его взаимодействие с Советами? 18-й год, уже есть советы.

Михаил Нечаев: Он противник советской власти, он не участвует в 18-м… Все наши слушатели знают что такое 1918 год, это черный год для Пермской губернии, для города Перми в том плане, что большевистские органы власти потихонечку разваливали Пермскую губернию, был красный террор. Естественно, вся интеллигенция, вся буржуазная Пермь скептично относилась к новой власти.

Вячеслав Дегтярников: Понятно. Он был назначен Временным правительством, которое в октябре было низложено. Он был отстранен от власти?

Михаил Нечаев: Нет, было два совета в городе Перми. Был еще совет, созданный не из пролетарских партий, который активно не сотрудничал, точнее сотрудничал только в одном: в пьяных погромах они вместе участвовали с большевистским Мотовилихинским советом, успокаивали толпу. Этот комитет был ликвидирован, и советская власть установилась в городе Перми где-то к декабрю.

Ольга Ярома: И потом советская власть упразднила в конце концов городские думы. Их потом возродило уже белое правительство, когда колчаковцы взяли Пермь.

Михаил Нечаев: Т.е. Ширяев стал городской головой в 1917 г., городская дума была упразднена.

Вячеслав Дегтярников: Т.е. фактически он был городским головой меньше года.

Михаил Нечаев: Несколько месяцев.

Вячеслав Дегтярников: А второй раз?

Ольга Ярома: Пока действовало колчаковское правительство, тоже недолго.

Вячеслав Дегтярников: С 24 декабря 1918 по 1 июля 1919 гг.

Ольга Ярома: Т.е. чуть больше полугода.

Вячеслав Дегтярников: Когда пришел Колчак, какие у него были задачи?

Ольга Ярома: Те же, самые, какие должен выполнять городской голова. После того как здесь уже побывали красные, как здесь уже довольно…, магазины не работали, я так понимаю, почта не работала.

Михаил Нечаев: Да нет, что вы такое говорите, Вячеслав. Все как раз обеспечивалось.

Вячеслав Дегтярников: В период красного правления?

Михаил Нечаев: В период белого правления.

Вячеслав Дегтярников: Вот я и говорю…

Михаил Нечаев: В 1918 г. были проблемы конечно определенные с функционированием города, потому что к власти пришли не совсем профессиональные… председатель горисполкома. Они так считали, что был саботаж чиновников, и никто на них не работал, и естественно возникали проблемы. А вот при приходе Ширяева, при Колчаке Пермь существовала, хотя она была прифронтовым городом… Там единственное была проблема именно с Колчаком. Пермское сообщество не только не принимало большевиков, оно не приняло и Колчака. Возмущалась интеллигенция тем, что военные имеют слишком много власти в прифронтовой полосе, хотя конечно…

Ольга Ярома: Это логично.

Михаил Нечаев: Было вполне логично, что они уподобляются красным, проводят репрессии, реквизиции, мобилизации. И этому сопротивлялась, в т.ч., пермская городская дума во главе с Ширяевым. С Колчаком были проблемы у гражданской, у военной власти.

Это говорит лишь о том, что гражданская война сама по себе, военные действия не влекут за собой созидательные вещи, а пермский житель, он созидатель по сути своей, он привык делать конкретные дела. Ширяев – человек конкретного дела.

Ольга Ярома: В колчаковский период финансирование думы было минимальное, поэтому Ширяев был очень ограничен в своей деятельности.

Вячеслав Дегтярников: Ну, что-то он делал ведь?

Ольга Ярома: Та же работа по канализации, надо было обеспечить ее функционирование.

Вячеслав Дегтярников: Открытие только в 1917 г. произошло?

Ольга Ярома: И водопровод, вторая ветка.

Мы начали говорить, получается, про камский водозабор. Здесь надо немножко рассказать об этом. Как принимается решение о создании камского водозабора? Насколько я понимаю, он и сейчас действует?

Михаил Нечаев: Да. Это 1920-е гг., как только гражданская война заканчивается, Ширяев работает в городском хозяйстве.

Вячеслав Дегтярников: На какой должности?

Ольга Ярома: Управляющий коммунальной службой пермского водопровода.

Михаил Нечаев: Т.е. он строит камский водозабор.

Вячеслав Дегтярников: Сейчас бы он Новогор возглавлял.

Михаил Нечаев: Да. Все те, кто сейчас занимается канализацией, коммунальщики, должны знать кто такой Ширяев, потому что он создал современные коммунальные услуги в начале 20 в. Ширяев участвует в этом процессе все 20-е гг., и камский водозабор наконец-то был построен.

Вячеслав Дегтярников: А как же эти споры, которые были до революции, откуда брать воду?

Ольга Ярома: Тут уже такой вопрос не ставился, нужно было обеспечивать город водой в любом случае.

Вячеслав Дегтярников: Город просто вырос?

Ольга Ярома: И город вырос.

Вячеслав Дегтярников: За счет чего, за счет потоков беженцев?

Ольга Ярома: Тут разные факторы. Благодаря тому же Ширяеву территория города была расширена, окраинные деревни туда вошли, такие как Данилиха, где сейчас современные городские микрорайоны, Гаюшки и т.д.

Вячеслав Дегтярников: А для какой цели он расширял территорию города?

Михаил Нечаев: Нет, это не он расширял территорию города, дело в том, что как раз шли работы по проектированию развития города в 20-е гг. Вообще тема 20-х гг., городская тема у нас очень слабо изучена в исторической литературе. Но мы знаем точно, что до 30-х гг., 1933-1935 гг., Пермь продолжала быть лидером по коммунальным услугам. Ни Екатеринбург. Ни какие-то другие города не могли быть в сравнении с тем, что было в Перми с точки зрения коммунального хозяйства, и это заслуга Ширяева в т.ч.

Вячеслав Дегтярников: Т.е. действовал водопровод, наверно один из первых в России в таком понимании.

Михаил Нечаев: Нет, в России они были в таких городах как Москва, Санкт-Петербург.

Вячеслав Дегтярников: Я имею в виду в провинциальных городах.

Михаил Нечаев: В провинциальных городах Урала и Сибири это конечно один из первых водопроводов. Мы не проводили исследования, десятый ли это водопровод в России, восьмой, седьмой, но это был один из первых.

Вячеслав Дегтярников: Чем для Ширяева заканчивается сотрудничество с советской властью, на каких должностях работает?

Ольга Ярома: Кроме работы над водопроводом Ширяев консультировал в Пермском окружном плановом комитете, Горплане, именно он обосновал необходимотсть строительства Краснокамского бумкомбината, что способствовало развитию промышленности.

Михаил Нечаев: Участвовал в разработке пятилетнего плана для города Перми и Пермского округа.

Вячеслав Дегтярников: Это первый пятилетний план, до этого таких не было. В Пермской городской думе до революции вообще пятилетними планами не жили?

Михаил Нечаев: Ну естественно, это первый пятилетний план в истории страны.

Вячеслав Дегтярников: Ну там планы какие-то были долгосрочные или жили годовыми планами?

Ольга Ярома: Долгосрочные планы по отдельным моментам: проекты строительства того же водопровода, канализации или трамвай, а в общем не было такого.

Михаил Нечаев: Кстати Ширяев как раз закончил работу над трамваем в т.ч., запустил тот трамвай, который до революции начинал работать. А мне хотелось бы обратить внимание на его последние работы в конце 20-х гг.: участие в планировании, это может быть только грамотный специалист, он один из инициаторов планирования, далее завод «Кама», Краснокамский бумкомбинат. Он фактически был одним из авторов «большой Перми»: бурное расширение Перми, которое началось в конце 20-х – начале 30-х гг. с первыми-вторыми пятилетками. Т.е. Пермь из маленького губернского города, аккуратненького, благоустроенного, превращается в промышленный центр. Одним из авторов промышленной Перми был дореволюционный, колчаковский глава города Ширяев.

Ольга Ярома: Еще надо отметить, что способствовал развитию Перми как транспортного узла, не дал задвинуть Пермь на периферию, потому что согласно плану Перми вовсе такое значение не предназначалось, не считалось, что она является крупным железнодорожным и водным узлом. Ширяев был одним из тех, кто способствовал образованию управления Камского речного пароходства, управления лесами камского бассейна и стоял у истоков Камского сплавного треста.

Михаил Нечаев: Я могу сказать, что Камский сплавной трест был один из самых крупнейших, а керчевский сплав появляется в 1932 г. тоже по пятилетнему плану. Керчевский сплав – крупнейший мировой сплав вообще, и каждое четвертое дерево Советского Союза из Пермской области, которая появилась в 1938 г.

Насколько я понимаю, вместе с Краснокамским ему предстоит строить другой бумкомбинат, уже в Красновишерске, где по мнению многих историков появляется практически первая предтеча Гулага.

Михаил Нечаев: СЛОН-2.

Вячеслав Дегтярников: Чем он там занимался, сколько раз арестовывали?

Михаил Нечаев: Было два ареста. Но до них он ещё преподавал в университете, был краеведом Перми, в 1926 г. он выпускает книгу «Пермь», это один из первых советских исторических очерков, был такой период «золотое десятилетие» пермского краеведения. Ширяев был одним из главных участников этого краеведческого движения. Эта его деятельность потрясает.

Ольга Ярома: Преподавательскую деятельность он еще до революции начал, черчение преподавал в средних учебных заведениях.

Михаил Нечаев: А тут он уже в университете преподает.

Вячеслав Дегтярников: Это может быть связано с тем, что профессорско-преподавательский состав практически полностью ушел вместе с Колчаком.

Михаил Нечаев: Ну понятно. Кстати насчет Колчака, Ширяева действительно два раза арестовывали. Первый раз его отпустили буквально через несколько месяцев, признав его невиновным, насильно мобилизованным, это 1920 г. Он спокойно проработал все это время.

Ольга Ярома: Пермское ЧК гуманизм определенный проявила, если вспомнить Крым, там врангелевских бывших офицеров всех перестреляли, в Перми все-таки отпускали.

Михаил Нечаев: Да, это очень важно, потому что если бы не было Ширяева, у нас возможно не было бы много чего. В 1933 г. ему пришили дело, пятнадцать человек участвовало, групповое, в котором его обвинили, что он занимается антисоветской деятельностью.

Ольга Ярома: Это наверно была линия с «дела Промпартии».

Михаил Нечаев: Специетство так называемое, т.е. тот, кто специалист, обязательно саботажник, старый дореволюционный специалист. А новый специалист с марксистской идеологией с новыми мозгами вредить не будет.

Вячеслав Дегтярников: Понятно, и в результате он оказывается на Вишере.

Михаил Нечаев: Да, и никто не знает, даже когда он умер.

Вячеслав Дегтярников: Насколько понимаю, и на Вишере его используют как специалиста, он там чуть ли не главный инженер строительства нового завода.

Михаил Нечаев: Да, уникального Красновишерского бумкомбината с немецкой установкой, аналогов которой нет в мире. И этот комбинат делает бумагу поразительной чистоты, потрясающей гладкости, на которой потом печатаются работы Ленина и Сталина.

Вячеслав Дегтярников: Мы говорили про Камское пароходство, нужно пояснить, что Колчак забрал все гражданские суда, преобразовал их в военные, часть судов затопил, закрывая устье Чусовой.

Михаил Нечаев: Причем это сотни судов.

Вячеслав Дегтярников: До верховий Чусовой просто не могли пройти, пришлось разбирать до 1923 г., Ширяев в частности этим и занимался. И тут возникает фигура известного дореволюционного пароходчика Мешков, который также остается сотрудничать с советской властью.

Михаил Нечаев: Николай Васильевич Мешков не просто известный пермский миллионер, он был любим пермяками, в отличие от Ширяева, он видимо был достаточно колючий человек.  Мешкова все знают, как основателя Пермского университета, что он подарил свое имущество, чтобы Пермский университет существовал, он создал там фонд стипендий, помогал всегда материально, т.е. без Мешкова университета не было бы просто в Перми. Мало кто знает, что в 1891 г. он спасал Пермскую губернию от голода, всероссийский голод 1891 г. Ему дали на руки без расписки 1.5 млн рублей, он эту сумму потратил копеечка в копеечку для того, чтобы накормить пермяков. Мешков финансирует также и революционные организации Перми: эсеров, социал-демократов, т.е. он был таким пермским Саввой Морозовым, поэтому советскую власть он воспринимает как свою власть. Он лишается практически всех капиталов, он перестает быть рантье, перестает жить на эти капиталы и становится советским служащим, занимается транспортной работой, работает в Наркомате транспорта и умирает в Москве неарестованный в 1933 г.

Ольга Ярома: Надо еще учесть, что он умер в 83 года, т.е. работал до последних дней.

Вячеслав Дегтярников: Насколько я помню, он приезжал в Пермь уже в советский период.

Михаил Нечаев: Он не просто приезжал, он помогал Перми, он был патриотом Перми. Он помогал тому же Ширяеву во многих хозяйственных вопросах.