Новая "Текстура" и премьера пермской оперы

Несмотря на то, что сентябрь в самом разгаре, большая часть нашей программы будет посвящена событиям конца сентября и октября. Надо сказать, что октябрь у нас обещает быть довольно интересным и наполненным. Если даже мы не будем говорить о премьерах и вернисажах, целых 3 фестиваля состоятся у нас в октябре. Это фестиваль документального кино «Флаэртиана», фестиваль «Пространство режиссуры» и уже получено подтверждение, что все-таки фестиваль «Текстура», фестиваль современного кино и театра, пройдет так же в октябре. С Эдуардом Бояковым мы пообщались по телефону. Как известно, он сейчас занимает должность ректора Воронежской академии искусств, поэтому, наш разговор, записан по телефону, его представим во второй части нашей программы. В первой поговорим  о премьере, которая состоится в театре Оперы и балеты. Премьерные показы назначены на 25, 27, 28, 29 сентября и 1, 2 октября. Речь идет, конечно, о барочной семи-опере Генри Пёрселла «Королева индейцев». Режиссер этого спектакля, легендарный Питер Селларс в нашей студии.  Бывает, приглашаешь в эфир режиссера, а оказывается, что у тебя в гостях коллега. В прошлом, хотя бывает ли прошлое у тех, кто любит радио, ди-джей, Питер Селлерс сегодня у нас в гостях. Добрый день, Питер.

Семи-опера Генри Пёрселла «Королева индейцев» и режиссер Питер Селларс

- Очень рад вас видеть. Здравствуйте.
 
- Чем пригодился опыт работы на радио, когда вы стали оперным режиссером?

- Мне этот опыт пригодился еще как, потому что режиссёр сводит вместе разные части и заставляет все это взаимодействовать. А на радио ты занимаешься музыкой и звуком. А звук – это то, что будит в человеке воображение. Когда ты случаешь радио, ты не пассивно его слушаешь.  Что-то в тебе происходит. Как при погоде куча всего смешивается и получается что-то вместе.

- Мы собрались сегодня здесь, чтобы поговорить о музыке и театре. Питер, первое, что пишут и говорят о вас это то, что вы неординарный режиссер. Режиссер, который может поставить с ног на голову классическое произведение. Это справедливо или нет?

- (Смеется). Хочу сказать, что я каждый день занимаюсь тем, что я люблю. С теми людьми, кого я люблю. Получается, что я в этой атмосфере удовольствия и любви нахожусь. На самом деле мне очень везет, потому что у нас есть разрешение делать то, что другим  людям запрещено.

- Генри Пёрселл, к музыке которого вы обратились, вынудил вас выступить и даже в качестве либреттиста. Вы переписали историю. Многое выдумано или все так, как должно быть?

- Мне очень нравится период времени, 17 век в Англии, потому что до этого был период, когда театры были полностью закрыты. Поэтому, когда они снова появились, они стали абсолютно сумасшедшими. Место действия различных пьес и спектаклей – брали Мексику, брали Северный полюс. Все было абсолютно сумасшедшим. Поэтому, сейчас, создавая новое либретто к этой опере Пёрселла, я постарался сделать его более современным, еще более диким, еще более сумасшедшим.

- Певцы, с которыми вы работаете, прославленные исполнители. Об их качествах, как вокалистов, спорить не стоит. А хорошие ли они актеры? Точно ли они выполняют задачи режиссера?

- Что прекрасно, что этот хор, эти певцы, они относятся к абсолютно новому поколению. Некоторые из них из Нью-Йорка, только что выпустились из школы искусств. Они очень сексуальные, умные и просто восхитительные. Вы знаете, Надя Кучер, которая наша местная звезда невероятного масштаба, она может разбить сердце, просто открыв рот, или немного повернув голову в сторону.  Хорошо, что в этом наборе актеров нет взрослых. Еще одна вещь, что здорово, что все они очень человечные. По сути, там скопился весь мир. У нас есть и черные певцы, и азиаты. Все на сцене себя ведут и двигаются как-то по-своему. Теодор Курентзис, для него музыка эпохи барокко такая движушная. Мы каждый день воссоздаём эту музыку с этими интересными невероятными людьми. Конечно же, этот невероятный хор «MusikAeterna», они способны на все. Поэтому в этой опере, которая наполнена магией, какими-то постоянными изменениями, трансформациями, музыканты сами меняют свою форму, добавляют какие-то невероятные цвета, все постоянно меняется. Музыка Пёрселла, как музыка Гершвина, очень простая, как блюз. Все арии, песни идут буквально 2 минуты. Но стоит поменяться хотя бы одному аккорду, и ваше сердце разбито. Этот хор готов сове сердце положить.

- Питер, как часто вам, как режиссеру, приходится сдерживать себя? Потому что в музыкальном театре, все-таки, первична музыка. А потом уже то, что придумал режиссер.  

- (Смеется). На самом деле все наоборот. В музыке эпохи барокко все-таки драма стоит на первом месте. Важно, что говорят слова. Сначала идет смысл слов, а потом уже, так, как же нам нужно сыграть музыку, чтобы она говорила то же самое, что и слова. Так что, мы с Теодором Курентзисом заключили сделку, я за него занимаюсь музыкой, он за меня постановкой.

- Это история о любви? История о любви людей, которые не могут быть друг с другом? Или это история об экзотике? Все, что связано с индейцами, сегодня воспринимается как экзотика, особенно на оперной сцене...

- (Смеется). Что действительно прекрасно в этой опере, что мы прямо на сцене будем проводить  некоторые ритуалы майя. Мы почувствуем эту таинственность и экзотичность культуры майя. На самом деле, майя не исчезли. Сейчас индейцев майя больше, чем было 500 лет назад. Мы даже знаем, как проводить эти ритуалы, потому что у нас есть друзья майя. Что сейчас происходит в 21 веке, все больше и больше людей начинают встречаться с различными индейцами. У нас происходит встреча шаманской культуры и культуры высоких технологий. Это замечательное время, в которое можно жить. Потому что оба мира живут одновременно. Я сейчас могу здесь в Перми зайти в онлайн и поговорить с революционерами-сапатистами, которые в Чапасе. Это никакая не экзотика. Это все на кончиках ваших пальцев. Вы можете прямо сейчас в Чапас написать и сказать, так, ребята, что вам нужно для революции. Это невероятное время для жизни. И да, что прекрасно в опере, что в опере всегда целая вселенная. Мы пытаемся показать на сцене сразу все. История завоеваний. История встречи культур. Разрушает ли одна культура другую или это создается новая культура. Потому мы в нашей опере фокусируемся именно на женщинах, потому что они создают эту новую культуру. В наш век глобализации, это прекрасная история для того, чтобы ее рассказать. То, что нас не сметут с лица земли. Мы просто создадим новую культуру, и это будет гораздо интереснее. (Смеется)

- Всеобщую культуру?

- Нет, нет, нет. Глобализация говорит, что мы все одинаковые. Но не равны. Но на само-то деле, мы все равны, но не одинаковы (смеется)

- Мы разные, но мы вместе.

- Мы очень разные. Но на самом деле, то, что мы разные, это нас всех уравнивает.  Я могу делать то, что ты не можешь. И наоборот.

- А я думала, то, что нас уравнивает, вне зависимости от национальности, культуры - это любовь.

- Знаете, возможно, еще больше уравнивает всех разочарование. Потому что, тот момент, когда все становятся людьми, это когда мы сталкиваемся с тем, что у нас не получается что-то сделать или найти. Но мы все равно продолжаем это делать. Знаете, какая-нибудь женщина в Индии хочет для своих детей того же самого, чего вы хотите здесь в Перми, а я, например, в Лос-Анджелесе. Почему же мир не может нам этого дать? Наша задача как раз это объяснить. И то, что нас действительно всех объединяет, это то, чего мы еще не достигли. Чего мы не сделали. Чего мы желаем. И это то, что нам нужно осознать сейчас, пока мы живем.

- То, что сегодня вас лично трогает?

- И конечно, любовь. Любовь – это что-то огромное. И вы можете, наверное, заметить, что я очень люблю любовь. (смеется)

- Да. Я сегодня очень пожалела, что не работаю на телевидении, чтобы показать нашим слушателям, какой он – Питер.

- (Смеется). Любовь такая настоящая, глубокая. Но она очень тяжелая. Она требует внимания, заботы. Но это чудо. А нам нужно, чтобы чудеса сбывались.

- Пусть произойдет чудо и ваша лучезарность поможет вам в самом сложном процессе, когда вы выйдете с артистами на сцену на последние репетиции.

- Причина, почему нам приходится ставить оперы про любовь, потому что про любовь  необходимо напоминать. Ребята, подождите, посмотрите какая любовь может быть. И эта любовь, которая потеряна, которую разбили, которая ушла, которой не хватает. Эта любовь создала, пожалуй, самую прекрасную музыку в мире. (Смеется).  Есть любовь или нет ее – это создает прекрасную музыку. Все эти страдания. На сцене все будет просто потрясающе. Потому что у нас будут и опера, и танцы, и визуальное искусство. Декорации и картины сделаны художником из Лос-Анджелеса, его зовут Гронк, это все такой коллаж, который живет. 2 человека, сидящие рядом в зале, они увидят разное. Вот в чем разница между театром и кино.

- Осталось дождаться премьеры. Чтобы все ваши задумки сбылись и мечты реализовались. Я вас благодарю за эту встречу. И вас, Алексей Малов, что был сегодня с нами в эфире. Помогал с переводом.

- Спасибо, так приятно мечтать, будучи на радио. 

Фестиваль «Текстура»

- Продолжаем нашу программу. Посвящена она как всегда в понедельник событиям, которые случатся в сфере культуры. Как я и говорила ранее, вы могли слышать это в наших новостях, с 20 по 27 октября в нашем городе пройдет уже в четвертый раз фестиваль театра и кино о современности «Текстура». Мы связались с идеологом, руководителем фестиваля Эдуардом Бояковым, который придет в Пермь только накануне этого фестиваля. А сейчас идет плотная подготовка к программе. Он поделился новостью о том, что будет главным зерном этой программы, кто ее делает. И наконец, на какой площадке состоится фестиваль. Вашему вниманию наш разговор. Эдуард Бояков – идеолог фестиваля «Текстура».

- Что касается архитектуры программы, мы постарались ее сохранить. Как вы знаете, есть программа театр… Есть программа драматургия сценария, есть программа драматургия пьесы, есть программа кино и программа имя. И дискуссионная часть. Вот я перечислил основные 6 граней, которые делают все это состоятельным. Не знаю, с чего начать. Наверное, с дискуссионной. Если говорить об архитектуре фестиваля, то в этом году большой интерес может вызвать программа дискуссий. Раньше мы размывали эту программу. А теперь мы все объединяем вопросом – что дальше. Я и в Москве, и в Воронеже постоянно слышу вопросы, что будет с пермским культурным проектом. Мы решили вместе с пермяками порассуждать на эту тему. Так что, подключайтесь. Мне кажется, должна быть серьезная дискуссионная платформа.

- В этом году премия «Текстура. Имя» вручается Василию Сигареву. Чем был продиктован выбор этого довольно популярного драматурга, режиссера?

- Тем, что он популярен. По-хорошему популярен. Британская премия кинопремия газеты Evening Standard – это совершенно точно одна из самых престижных наград вообще в Англии. Впервые ее получал иностранный драматург молодой. Случилось это с Сигаревым. Вручал ему немного немало Том Стоппард. Получить премию самую престижную награду из рук самого крупного современного драматурга мирового, это большая честь и ответственность. При том, что Стоппард сказал потрясающие слова. Сравнил Сигарева с Достоевским. Утверждал, что если бы Достоевский был жив в 21 веке, то его звали бы Василий Сигарев. Его карьера, которая неожиданно развернулась в сторону режиссуры кино, она, в общем-то, соответствует самому духу «Текстуры». Потому что мы все время с самого первого фестиваля постоянно искали такой встречи театра и кино. Как вы помните наших предыдущих. Такими были и Корнель Мундруцо,  и Сорокин одинаково много написал и пьес и сценариев. Таким был Вырыпаев. И так далее, и так далее. Так что Сигарев соответствует всем-всем главным параметрам, что касается наших интересов. Тем более он был в Перми в прошлом году.Ему очень понравилось. Мы это как-то тоже почувствовали.  подумалось, что после его фильмов, которые были лауреатами многих фестивалей, было бы здорово.
 
- Что касается четвертой «Текстуры» - легче ли стало искать участников? Породили ли прошлые «Текстуры» новые явления в театре,  в кино?

- Так жестко говорить о том, что мы родили кого-то, сложно. Хотя Юрий Муравицкий, который представит спектакль в центре Мейерхольда «Папа уходит, мама врет, бабушка умирает».  Руслан Маликов, который представит спектакль театр «Практика»  «Кеды». «Ручейник» театр «Старый дом» Новосибирск в постановке Семена Александровского. Это совершенно текстуровские, если не сказать воспитанники, но художники точно наши. Я надеюсь, что никто не обидится, если я скажу, что «Текстура» воспитывала этих режиссеров, художников, она провоцировала и она им что-то серьезное дала. И в дискуссионном поле, и в эстетическом. Я в этом уверен. Так что, наверное, на ваш вопрос можно ответить как-то утвердительно.

- В прошлом году после окончания «Текстуры» вы сказали, и в нашем эфире, в том числе,  что если я почувствую, что пермякам нужен этот фестиваль, я буду его через год проводить. Даже упуская все вопросы с финансированием от министерства культуры. Вы почувствовали, что пермякам он нужен?

- Все вопросы с финансированием упустить невозможно. Конечно, если бы его не было, мы бы не смогли провести. Это точно. Мы бы не смогли соответствовать формату. Тогда надо было бы делать что-то другое. Но, несмотря на сложности, которые мы в течение года переживали, в том числе и финансовые взаимоотношения с министерством, которые были связаны, не знаю с чем, все-таки с какой-то серьезной перестройкой системы. Здесь я понимаю,  что дело не только в отношение к конкретным брэндам. Я чувствовал, что министерство и Гладнев, руководство области хотят сохранить «Текстуру», но ситуация была очень тяжелая. Мы никак не могли найти взаимодействия рабочего. И в самый последний момент, как вы помните, уже будучи готовыми отменять фестиваль, уже во время последних разговоров, мы все-таки договорились попробовать. И сейчас вроде бы все идет в рабочем порядке. Ситуация очень сложная со сроками. Но теперь мяч на нашей стороне. Все зависит от Маши Кублановой, от команды. А то, что фестиваль очень нужен, это я, правда, чувствовал. Я очень много слышал реплик, очень много получал вопросов постоянно. Буквально в Москве на какой-то премьере, в «Практике» просто подходили люди и говорили, что мы из Перми. Хорошо, что мы теперь это смотрим в Москве. Спрашивали, будет «Текстура».

- То есть, пермяки сигнализировали?

- Очень много. Хотя много было и вопросов от совета. Крупнейшие эксперты, ведущие театральные критики, действительно, крупнейшие люди, которые очень много делают сегодня для московского контекста, тоже интересовались.  Я слышал в их вопросах, будет ли «Текстура» осенью, иногда беспокойство, иногда скрытое, иногда откровенное. Это вообще ко всем относилось, и к Роману Волобуеву, и к Коле Палащенко. К самым разным людям. И критики спрашивали, и эксперты, и Смехов интересовался. Мы это очень сильно чувствовали. Я благодарен сообществу.

- Технические вопросы. Первый касается помещений, где это все будет проходить. В основном, ведь, все раньше было сконцентрировано в здании Театра-Театра, где в этом году будет?

- В этом году совсем другая картина. Совсем скоро уже будет точное расписание. На днях. Все-таки, да, у нас возникла очевидная проблема с Театром-Театром, нам сказали, что много своих планов. Это, конечно, нас расстроило, хотя не удивило. Мы были готовы к этому,

- Какие примерно площадки будут?

- Будут и кинозалы, будет и Very-Velly, и театр «У моста» становится основной нашей площадкой. Это и формат спектаклей. Наиболее близкое по размеру к малой сцене Театра-Театра - это театр «У моста». И будет много событий в театре «У моста».

 - Спасибо. И до встречи!