Верхний баннер
18:53 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.37 € 99.53

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Особое мнение

26.08.2016 | 16:44
«Я не думаю, что маленькие участки в Курье можно продать за какие-то баснословные деньги и переехать на улицу Ленина в Пермь. Это мифы все. Поэтому люди просто для защиты хотели бы этот закон каким-то образом реализовать», — Евгений Плотников, журналист

«Я не думаю, что маленькие участки в Курье можно продать за какие-то баснословные деньги и переехать на улицу Ленина в Пермь. Это мифы все. Поэтому люди просто для защиты хотели бы этот закон каким-то образом реализовать», — Евгений Плотников, журналист
«Я не думаю, что маленькие участки в Курье можно продать за какие-то баснословные деньги и переехать на улицу Ленина в Пермь. Это мифы все. Поэтому люди просто для защиты хотели бы этот закон каким-то образом реализовать», — Евгений Плотников, журналист
Программа «Особое мнение» на «Эхе Перми», в студии Вячеслав Дегтярников, Мария Зуева за звукорежиссерским пультом. И сегодня у нас со своим особым мнением политический обозреватель газеты «Звезда» Евгений Плотников. Женя, добрый день!

– Добрый день, Вячеслав!

Ну вот вчера буквально прозвучало – ну перефразирую Утесова – ну что сказать вам, пермяки, на прощанье, как пожелать вам исполнения желания. Я имею в виду, депутаты прощались.

– Да, да. К сожалению, не пели.

А зря. Надо было спеть.

– Да. Нет, может быть, спели, но уже никто не слышал, потому что, в общем-то, пленарка закончилась, все ушли в гостиную, то есть, ну напомним, да, второй созыв Законодательного собрания Пермского края вчера провел последнее пленарное заседание. Сейчас они еще до 19-го числятся депутатами, 18-го выборы, 19-го уже будут новые депутаты. Поэтому вчера такой день был, вручали…

Или новые, или обновленные.

– Или обновленные. Ну, я думаю, что на половину обновятся, да. Естественно, звучало много таких вот речей благодарственных, медальки раздали депутатам первой, второй и третьей степени, по количеству работы в созывах. То есть всегда раньше поскромнее как-то все было, да. Теперь уже, отработав созыв, ты получаешь медаль, то есть это нагрудный знак, он утвержден законом Пермского края, и так далее, и так далее. Поэтому вручались вчера медали, все друг друга обнимали, целовали, что как мы здорово все поработали и нам есть чем гордиться.

Ну кроме прощаний, насколько я понимаю, там были и достаточно серьезные вопросы, в частности, вопрос по внесению или невнесению в список по приватизации свинокомплекса «Пермский», вопрос, на мой взгляд, не просто совершенно серьезный, а очень серьезный. Потому что это крупнейший фактически свинокомплекс на территории, по крайней мере, этой части России, и то, что с ним происходит последние полгода, как минимум, если не год, мы это все наблюдали на территории Перми.

– Да, да, да.

То есть в прошлом году все, наверное, видели в большом количестве продающуюся свинину, которую, собственно, выдавали в качестве оплаты. То есть это даже Пермь ощутила на себе.

– Да.

А уж жители Майского как это на себе ощутили.

– Конечно, конечно. Вячеслав, начнем с того, что пленарка, конечно, не взирая на то, что была последней, да, вот может быть, потому что она была последней, она была очень такой насыщенной, потому что нужно было, грубо говоря, затолкать все законопроекты, которые нужно принять, потому что мы понимаем, что после 19-го будет новый созыв. Первый месяц никакой работы там, понятное дело, не будет законотворческой, будут делить портфели. И поэтому нужно было как можно больше вот тех вот вещей, которые нужны в работу, принять прямо сейчас. Поэтому там список был из шестидесяти законопроектов. Я, честно говоря, за последние три года не помню такой повестки большой, причем большая часть из них шла в двух чтениях сразу, то есть сначала одно чтение, а потом, условно говоря, после перерыва второе. То есть такая нагрузка большая и именно с этой целью. И было много таких вот принципиальных, да, законопроектов. Невзирая на то, что последняя пленарка, было очень так жарко. И один из них касался свинокомплекса «Пермский» и он был такой, как бы значимый вопрос. Что интересно, очень оперативно вообще работают депутаты, потому что в принципе сход граждан или собрание общественников – сейчас разные интерпретации идут этого мероприятия, которое проходило в Майском при большом количестве населения – то есть там присутствовали и депутаты, там присутствовал председатель правительства, Тушнолобов, там Чибисов присутствовал, то есть там в принципе верхушка края была. Приезжали туда и объясняли, что дальше будет. Конечно, как всегда, там наобещали золотые горы, но золотых гор никаких по факту нет. То есть там Тушнолобов говорил: «Дадим денег, свинокомплекс подымем», и так далее, и так далее. Денег не дадут никаких и, собственно, там все, что можно, это в рамках программы поддержки животноводства, свинокомплекс бы и так получил. Если в целом, да, то есть это мероприятие прошло в понедельник, да, в понедельник.

Ну это мы, да, все помним, кто следил за повесткой.

– Да, это мы все помним, потому что это было очень громко, да. И уже тут же был внесен законопроект за подписью депутатов Айтаковой и Эйсфельд – они представляют причем разные партии, Айтакова представляет КПРФ, а Эйсфельд «Справедливую Россию» – но был внесен совместно ими законопроект об исключении свинокомплекса «Пермский» из прогнозного плана приватизации госимущества Пермского края на 16-й – 18-й год. То есть на трехлетку у нас план составляется, этот свинокомплекс в этом плане присутствует. И они предлагали его оттуда убрать. Ну в связи с чем, да?

Да, тут надо понять мотивацию.

– Да, мотивацию. Смотрите, значит, по сути дела, сегодня предприятие находится в собственности Пермского края. Но оно отдано в аренду группе компаний «Синергия». Понятно, что эта компания уже управляет некими свиноводческими активами и, если я не ошибаюсь, они управляют «Омским беконом», это всегда был конкурент свинокомплекса «Пермский», во все времена, хотя, скажем прямо, что свинокомплекс «Пермский» был… Ну вот ты сказал, что он был самый крупный в этой части России. Он был на момент строительства, да, он был на момент строительства, это конец семидесятых, он был самым крупным свинокомплексом в Европе вообще. То есть это самое мощное предприятие было, ну и оно, я думаю, что и осталось. Просто другое дело, что сегодня там происходит. А если говорить о тех временах, вот как бы даже не столь давних, не так давно, пять-семь лет назад, то есть всегда была гордость. У нас поголовье на свинокомплексе «Пермский» 200000 голов. Много это или мало? Помнится, был такой господин Подкопалов, который долгое время управлял свинокомплексом, гендиректор, который всегда говорил: «В Березниках 200 тысяч человек живет, а у нас 200 тысяч голов свиней». То есть, чтобы вы понимали масштаб, какое это поголовье вообще мощное. Естественно, там технологии откорма, то есть это все серьезно, там выбраковка идет, то есть каждый поросенок должен давать столько-то привеса, все это отслеживается. Кто не дает привеса, идет – ну как мы любим блюда – поросенок, фаршированный гречневой кашей, да. Ну в общем, такое мощное предприятие, и в общем-то у него, да, было все не очень хорошо долгое время. Но в то же время, когда бились краевые власти, чтобы этот свинокомплекс передали из федеральной собственности в краевую, что край будет лучше управлять. Ну федеральные власти пошли навстречу, тут уж надо отдать должное, все-таки как-то смогли договориться. И первоначально все неплохо получалось, туда ездили люди, смотрели, там начала вестись работа какая-то, то есть там тот же Шипиловский, да, известный человек в Пермском крае в сельском хозяйстве, был топ-менеджером этого предприятия от государства. И сегодня все говорят о разрухе, вот я смотрел отчет КСП недавний по работе госпредприятий, то есть акционерных обществ с государственным участием, госпредприятий по их прибыли. У свинокомплекса «Пермский» чистая прибыль то ли 123, то ли 127 миллионов – сейчас врать не буду – за год, то есть больше 120-ти миллионов чистой прибыли было за прошлый год.

Это в прошлом году.

– Да, по прошлому году по результатам. То есть было решено не направлять их на выплату дивидендов и так далее, то есть оставить в предприятии для развития. Но в это время предприятие уже ушло в аренду, то есть, получается, что предприятие работало с прибылью. Этих вот денег мы не увидели, и в то же время нам сегодня заявляют, что, всё, предприятие умерло, стадо там молочное, ой, не молочное, а поголовье, которое занимается воспроизводством свиней…

Маточное поголовье.

– Маточное, да, и вот сейчас…

Нынче они дошли до того, что они начали вырезать маточное поголовье.

– Да, вырезать, распродавать и, в общем, естественно, свинокомплекс «Пермский» – шесть с половиной тысяч проживающих, вернее, поселок Майский, населения. И большая часть населения завязана на свинокомплекс.

Ну там просто другой работы фактически нет.

– Да, то есть либо они работают на самом свинокомплексе, либо в обслуживающих организациях, либо в бюджетной сфере. Все, больше ничего. Естественно, нет свинокомплекса – нет поселка, мы это понимаем, это моногород, по сути. И, естественно, они в курсе, что происходит на предприятии, то есть собственник – не собственник, они за это бьются, как за свое, без разницы, кто – «Синергия», Чибисов – не Чибисов, Тушнолобов… То есть они считают, что это как бы их основной актив, за который надо бороться.

Ну по-другому просто не выжить.

– Да, и они в курсе, что там происходит, естественно, они бьют в колокола.

В Кизел-то ведь никто не хочет, совершенно никто не хочет.

– Никто не хочет. Бьют в колокола, приглашали депутатов, и они как раз обозначили все эти проблемы, что мы хотим, чтобы в конце концов этих арендаторов куда-то выгнали и привели нормальных, которые будут развивать предприятие. И, естественно, в законодательном собрании, когда инициаторы отстаивали свою правоту, что нужно убрать из плана приватизации, чтобы не продать это предприятие сегодня за копейки с молотка. Естественно, уповали на что инициаторы? Говорили о том, что предприятие находится, да, в государственной собственности, председатель совета директоров, господин Чибисов, вице-премьер краевого правительства – это плохие собственники, по сути дела, да, потому что как сегодня это происходит? Отдали в аренду. Хорошо, на каких условиях? Условия было три, условия было три: это сохранение профиля, это сохранение рабочих мест, и это вкладывание средств в модернизацию. На сегодняшний день, спустя год с лишним, худо-бедно выполняется только первое условие – сохранение профиля. Рабочие там кто в неоплачиваемых, кто в оплачиваемых отпусках, часть там ничего не делает, в принципе, сидят на каких-то вот таких вот вещах. В модернизацию ничего не вкладывается, просто идет такое высасывание всего, чего только можно из этого свинокомплекса. Это мощное предприятие, там, конечно, есть, что поиметь.

Ну тут, видишь, если мы вспоминаем твои первые слова о том, что «Синергия» – я ни на что не намекаю – является собственником, ну фактически конкурирует.

– Ну да, конкурирующей организацией.

То, наверное, можно предположить, но это, конечно, совершенные мои домыслы…

– Фантазии.

Да.

– Что есть желание просто похоронить это, чтобы не иметь конкурента.

Вначале похоронить, а затем купить за копейки…

– Да.

И это все заработает, возможно.

– Заработает, либо есть второй вариант: это будет подразделение «Омского бекона» как перевалочная база какая-то, собственно, поскольку у свинокомплекса есть свои рынки сбыта, ну, по сути дела, сбытовая сеть, то есть через нее продавать свою продукцию, нарастить все в Омске. То есть мы опять получаем что? Налоги будут платиться в Омске.

Естественно.

– Да.

И все мимо…

– И все мимо нашей кассы.

Мимо кассы, да.

– Ну вот и поэтому эта опасность, она есть, и депутаты про нее знают, потому что может быть население не в курсе вот этих всех левых схем, как что делается, но депутаты в курсе, и поэтому говорят: «Давайте не будем продавать, давайте не будем ничего с ним делать, давайте оставим в госсобственности, разберемся с финансами, с имуществом, и потом уже, разобравшись, поймем, сколько денег вложить. Госпрограммы есть, зайдем в госпрограммы по поддержке животноводства, в федеральные, в региональные, напитаем свинокомплекс деньгами. Нужен хороший менеджер, давайте опять вернем Шипиловского, кого-то еще. То есть пусть государство сделает сначала этот актив очень привлекательным». И, естественно, потому что если и продавать свинокомплекс вдруг для того, чтобы Пермский край разом заработал денег, нужно на подъеме, когда предприятие высоко котируется, а не когда оно сегодня обвешано долгами, всякими социальными обязательствами, проблемами, и никакой нормальный потенциальный инвестор в него не полезет, потому что он как узнает, что там то вырезали, се вырезали, народ на грани бунта, за вилы готов схватиться…

Честное слово, Женя, я вот этого слова «инвестор» боюсь как огня.

– Что-то, да, в последнее время, слушай…

Ни одного инвестора я как-то не видел...

– Путевого на нашем горизонте.

Да. И когда человека называют инвестором, я так сразу понимаю, что что-то тут не то.

– Что этот человек с понтами с большими, но, как правило…

Что-то не то.

– С не очень благородными намерениями, да?

И по поводу инвесторов вот как-то так все странно у нас.

– Нет, ну конечно, странно, но, тем не менее, надежда же умирает последней, и мы все верим, что появится какой-то буржуй с деньгами, иностранец, который придет, скажет: «Да у вас тут суперсвинокомплекс, я его возьму, подниму и сделаю из него не самый крупный свинокомплекс в Европе, а самый крупный свинокомплекс в мире».

Слушай, Женя, ну это барышни ждут принца на белом коне, но барышне обычно лет так двадцать бывает в это время, а уже когда барышне лет так тридцать, она уже согласна на принца без белого коня, да.

– На сером коне или просто без коня, да?

А в сорок так и совершенно согласна на принца без всего, без коня…

– Или не на принца.

Без пальто, без всего, лишь бы был принц. А уже в пятьдесят согласны на принца, у которого ножек не хватает, ручки не так работают, глазки дергаются.

– Ну так-то да.

Ну вот понимаешь, у нас, конечно, России-то уже 25.

– Ну новой России, да, 25.

Новой России 25. Не знаю, конечно, Пермскому краю чуть поменьше. Ну, может быть, да, мы еще напоминаем ту барышню, которая ждет принца на белом коне.

– Ну пока еще, да, не до конца разочаровались и пока еще, да, ждем. Ну я скажу так, что законопроект свой они внесли, то есть они его обосновали, ну и, естественно, наверное, Слава, можно даже в угадайку поиграть: угадай с одного раза, кто, какая партия и какая фракция была категорически против исключения из плана приватизации этого предприятия?

Ну угадываю… так, ну понятно, ЛДПР, конечно.

– Так нет. ЛДПР как раз молчала. Ну, Слава, ну естественно фракция «Единая Россия». Естественно, руководитель фракции взял слово и сказал: «А вы знаете, что там 600 миллионов долгов? А вы знаете, что кроме шестисот миллионов долгов нужно еще в это предприятие 400 миллионов рублей оборотки, а то и больше влить, поэтому, естественно, это предприятие бюджету, потому что нужно миллиард с лишним денег, никак не вытянуть. И поэтому надо его продавать – чем быстрее, тем лучше. В принципе, только инвестор частный спасет, государство не спасет. И вообще, а вы где собираетесь вообще деньги брать такие? У нас их нет». Ну вот она, позиция. И, естественно, берет слово плохой собственник, председатель совета директоров, вице-премьер краевого правительства Алексей Чибисов и тоже говорит, что, а вообще, говорит, что включение, нахождение в плане приватизации этого предприятия вообще не говорит о том, что оно будет продано, это просто возможность его оценить, поработать с ним, ну и, возможно, продать.

Понятно. Ну, в общем, и чем закончилось голосование?

– Так чем закончилось? Скажем так, что спорили много, и все, так скажем, оппозиционные партии говорили о том, что, конечно, нужно исключить, конечно, нужно исключить и действительно с этим предприятием нормально поработать, потому что, как мы сегодня видим, прибыль оно способно приносить? Способно. Нет, ну если прибыль в прошлом году 120 миллионов…

Ну так года не прошло.

– Да. Что же происходит? И поэтому давайте исключим, давайте посмотрим, давайте не будем торопиться, потому что мы же понимаем, что если сегодня его продавать, его возьмет «Синергия», возьмет за долги, скорее всего, даром. Правильно?

Скорее всего.

– А что платить-то? Если они сейчас покажут, они еще долгов побольше нарастят. А почему нет-то? Они покажут, что «а кто у вас возьмет-то?» И никто туда заходить не будет приличный. Зачем? И, в принципе, отстаивал эту позицию вице-премьер, ну и результат голосования понятный, да? 15 человек за исключение из плана приватизации, 3 человека против и 27 воздержались. Ну 27 воздержались – это наша любимая фракция «Единая Россия». То есть, в принципе, они дали возможность, так скажем, продать это предприятие.

Ну вот она, позиция.

– Нет, ну ты же сам понимаешь, с одной стороны, мы можем сказать, что, ладно, пусть инвесторы спасают, не спасают – нам какое дело. Но мы опять с тобой возвращаемся к чему? Там проживает шесть с половиной тысяч человек. Вот им что сказать? Ребята, у нас в бюджете денег нет, живите, как хотите, счастья вам, здоровья? Что там еще желают?

«Крепитесь там, держитесь, держитесь».

– Да, «крепитесь, денег нет, но вы держитесь, да, счастья, здоровья и успехов в личной жизни вам и вашим поросятам».

Да, «Денег нет, но вы держитесь».

– Да, да, да, да, да.

Вот такая ситуация сложилась вокруг свинокомплекса «Майский». Продолжается программа «Особое мнение», у нас сегодня в гостях Евгений Плотников, политический обозреватель газеты «Звезда», и говорим мы о последнем пленарном заседании, собственно говоря, которое прошло вчера, о последнем для депутатов этого созыва. Говорили о свинокомплексе «Майском», говорили о том, как, в общем-то, бились разные мнения по этому поводу и в результате все-таки решили включить свинокомплекс в список предприятий, которые можно приватизировать. Насколько я понимаю, не только вокруг этого плясалось на пленарке, а плясалось вокруг так называемой дачной амнистии.

– Ну да, то есть это один из вопросов таких болезненных, он уже давно болезненный, очень много про эти самоволки говорилось всегда, самовольные застройки так называемые. Ну они не самовольные, они, так скажем, с точки зрения государства самовольные. В свое время землю предоставляли предприятия, учреждения, то есть люди строились, живут там на этой земле, собственно, ну и в связи с новыми временами возникают вопросы собственности. И поскольку эти, как правило, документы где-то утеряны, и, в общем-то, люди…

Если они вообще есть.

– Если они вообще есть, да. И получается, люди как бы живут сами по себе и как будто самовольщики. Вопрос долго обсуждался, в результате федеральный был принят закон, потом и краевой, который, значит, получил название «дачной амнистии». Ну на самом деле не дачная амнистия, в общем-то, там не только про дачи речь идет, вообще о жилых домах, которые вот на такой сомнительной…

Ну вот эти так называемые трехэтажки тоже туда же подходят.

– Да, да. Нет, ну мы говорим о том, что подходят те, которые построены до 90-го года, можно доказать, что они там до 90-го, проживали люди, ну то есть, понятно, то есть, если ты в новое время построишь, никто тебе никакую дачную амнистию не устроит, тебя снесут вместе с этим домом, ну если захотят, конечно. Вот поэтому, да, значит, закон был принят у нас в феврале 2014-го года, он назывался «О бесплатном предоставлении в собственность граждан земельных участков на территории Пермского края под индивидуальными либо блокированными жилыми домами». Ну вот такое вот сложное название, тем не менее, мы понимаем, что люди хотели бы под этими домами, которые, понятно, что у них там находятся, по крайней мере, они их строили, это точно, да. Может быть, у кого-то даже есть какие-то документы, а на землю документов нет. Земля – самый главный актив сегодня. Если у тебя нет земли, ты хоть что на ней построй – снесут все, и так далее. Естественно, вопросы возникали, в основном вопросы возникали на привлекательных землях, потому что мы понимаем, что если где-нибудь в Кизеле, в Гремячинске или, я не знаю, в Чусовом, где-то в пригороде или в городе в самом где-то какие-то самоволки построены, никто за них рубиться не будет. Маленькие города, земля не много стоит и никогда не возникает там желания всех согнать с этой земли и ценой социального бунта отхапать себе кусок. Чего не скажешь о Перми. Мы же понимаем, в Курье, условно говоря, есть земля, которая застроена этими самовольщиками.

А там, кстати, есть еще и такая проблема как раз.

– Да. И там есть так называемые самовольщики, люди построились в свое время по разрешениям каких-то различных инстанций, и сегодня есть люди, которые желают получить эту землю, договариваются, смотрят, смотрят в кадастровую палату, еще куда-то, в недвижимость, где еще у нас учет земель идет, является ли это чьей-то собственностью. Если официально оно не является ничьей собственностью, по сути дела, оно официально является муниципальной собственностью. А мы с тобой понимаем, что раз муниципальная собственность – всегда можно найти какие-то лазейки, чтобы эту муниципальную…

Всегда есть ходы.

– Ходы, да, чтобы каким-то образом эту муниципальную землю получить в свою собственность, через объявления, еще как-то, ну мы все же понимаем, взрослые люди. Нет, мы ни на кого не намекаем, да?

Совершенно не намекаем, и вообще…

– Упаси бог, а то еще подумают, что мы тут коррупционных чиновников из мэрии как-то обличаем, они честнейшие люди.

Да нет, Женя, ну это же было все совершенно не в нашем регионе.

– Все не так, и давно, и не правда.                             

И даже не в нашем районе.

– Да, да. И в связи с этой проблемой закон был принят, но как всегда у нас бывает – закон очень хороший, закон есть, но он как-то странно работает. То есть не было закона – шума было мало, появился закон – шума стало еще больше. То есть, как выясняется, что шума с периферии опять нету, потому что там никто никого не выгоняет. То есть, собственно, когда люди даже самые продвинутые, потому что закон не пропагандируется, самые продвинутые люди, когда приходят в мэрию, на них там смотрят большими глазами: «Собственно, а чего вам не живется-то? Зачем оформлять документы? Вас же никто никуда не выгоняет, живите себе там и живите». Ну самоволка, и самоволка, да и наплевать, у нас земли вон сотни гектаров, сотни тысяч гектаров, какие проблемы?

Девать некуда просто.

– Да, конечно, живите себе. Но в Перми опять шум-гам-тарарам – как всегда. То есть, в принципе, люди решили, что, да, у них есть право, они решили, что у них есть право не потому, что они прочитали в газете, а потому что были попытки их каким-то образом оттуда отжать.

Ну вот это вот ты привел пример Курьи, там это наиболее ярко.

– Да, люди, по сути дела, занимаются этой темой, чтобы защититься, они же не…

Ну то есть, чтобы тебя тупо не спалили просто.

– Тупо не спалили, не выгнали со своей земли и не оставили без жилья, потому что люди живут, и если бы их никто там не трогал и не посягал на их имущество, я думаю, что эта тема даже и не всплыла. Они просто никуда… То есть, когда сегодня говорят: «Да они там все, как только приватизируют, значит, все продадут, все пропьют» И так далее. Ерунда. То есть люди там живут семьями, давно привыкли, и, по сути дела, речь не идет о том, чтобы там эти несчастные 6, 7, 8 соток, а то и меньше, да, что там, домишко и маленький участочек, просто приватизировать, чтобы не трогали, жить себе спокойно, а не то, что продать, потому что я не думаю, что такие маленькие участки в Курье можно продать за какие-то баснословные деньги и переехать, я не знаю, на улицу Ленина в Пермь. Это мифы все. Поэтому люди просто для защиты хотели бы этот закон каким-то образом реализовать. Но они опять столкнулись с проблемой: приходят, им по разным основаниям, раньше им по одним основаниям отказывали, что нет закона, сегодня им отказывают по другим основаниям. То у вас документы не в порядке, то, значит, не то, то не это. И понятно, что люди жаловались депутатам разного уровня, да, ну вот в данный момент так получается, что они Дмитрия Скриванова атаковали, что надо как-то эту проблему разрулить, и он этой темой занялся. Ну, скажем так, что жители обратились к депутату Скриванову, который этой темой сейчас занимается. Естественно, первым делом он пытался получить информацию. Информации, как всегда, никакой нету – сколько там участков, сколько человек воспользовались этой амнистией, сколько не воспользовались – ничего не понятно. Пришлось сделать официальный запрос в ЗС, и ЗС официально обратилось к правительству, такая информация вот как раз на прошедшем пленарном заседании…

Появилась.

– Появилась, да. Очень интересно, то есть выступал, значит, министр по управлению имуществом и земельным отношениям Николай Гончаров, он всегда, он такой, из молодых таких, резвых, у него доклад весь занял буквально три минуты. Он отчеканил, что всего было подано по этому законопроекту 346 заявлений, из них удовлетворено было 208, по остальным по разным причинам, в основном технического характера, отказали. Ну привел в примеры, то есть в каких территориях, где, что. То есть, естественно, большая часть вот этих заявлений – это Пермь – 90%, остальные там мелочь – Лысьва, Чусовой и так далее, и так далее, то есть, как мы и говорили. Значит, естественно, сказал, что мы так работаем, заявительный принцип, ну и кто заявился, а все остальные, кто не согласен – могут идти в суд. Ну известная позиция, то есть как бы вроде уже. Раньше было: кто не согласен – идите в суд. Они ходили, там ничего не могли доказать, закона не было. Сейчас закон есть, все равно там не получается, опять: кто не согласен – идите в суд. Естественно, Скриванов с ним полемизировал на пленарке, задавал ему вопросы, что посмотрел потенциал этого законопроекта, потому что когда он принимался, было озвучено количество тех, кто желает им воспользоваться потенциально.

И сколько их было?

– Их было 3749 человек.

Понятно.

– Я думаю, что это как бы даже, наверное, скромная цифра, я думаю, что многих еще и не знаем. Но, по крайней мере, такая цифра заявлялась и, естественно, 3749, которые могли, и 208, которые получили – это как небо и земля, да?

Ну да.

– И, естественно, даже вот естественно, он задавал вопросы министру: «Объясните, как так происходит, что у нас вообще как бы закон, ну видно же, что не работает, то есть им не пользуются». Ну у министра всегда как бы своя правда: «Людям не надо, они и не ходят, у нас заявительный принцип», ля-ля-ля, и прочее, и прочее. Ну естественно, можно разбираться с теми – потому что было 346 заявлений, из них 208 удовлетворено – тем, кому отказали. Вот там поковыряться – опять те же истории, про которые, кстати, Скриванов рассказывал, что люди и раньше с этим мучились. Предположим, речь идет о каком-то строении, человек в 95-году построил на этом строении крышу, переделал, естественно, все оформил, как положено, то, се, пятое, десятое… И у него дом уже не постройки 85-го года, а 95-го, и он под эту дачную амнистию уже не подпадает. Ну и вот таких вот мелочей, когда где-то что-то подделали, где-то переделали, очень много. И люди-то, естественно приходят. Во-первых, их прогоняют там по семи кругам ада, потому что опять надо вагон документов всяких собрать, где-то они есть, где-то нету, да, собственно, и по предположению того же депутата Скриванова многие посмотрев на то, как мучаются те, кто хотел бы получить землю, вот эти вот 120 там, 138 отказников, отказали там 138-ми человекам, ну у них же тоже есть соседи, по этим «самоволкам», знакомые, которые посмотрели на все это. Вот человек ходил, собирал справки, тратил деньги, время, а ему отказали. Ну что они скажут: «Да пошли вы все». Или нет?

Ну, наверное, скорее всего. Или подождут, когда эта история заработает.

– Или подождут, когда заработает. Тоже хороший вопрос, потому что в любом случае, во-первых, тема понятная, что, во-первых, нужно информировать, что у людей есть такое право, да? Кто об этом знает? Ну вот пермяки знают. В других территориях, раз проблема не возникает, с земли не выгоняют, так вроде как никто и не интересуется. Ты же сам знаешь, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Информировать, и причем органы местного самоуправления, потому что, в принципе, у нас многие главы даже не знакомы с этим законом, не ковырялись, не знают, не пропагандируют, то есть, по сути дела же, это должно быть выгодно государству и муниципалитету.

Конечно.

– Чем больше собственников земли, тем больше земельный налог, так ведь?

Однозначно.

– Чем она бесхозная болтается где-то непонятно у кого. Либо она находится в собственности муниципалитета и муниципалитет сам за нее налоги платит, да, вместо того, чтобы там…

Ну конечно. И плюсом ну и налоги, и спросить есть с кого.

– И спросить есть с кого и все равно человек, который обладает каким-то имуществом, он все равно более ответственный, то есть он в любом случае не человек, который там, у которого ничего нет, собрался и ушел. То есть, любом случае возникают какие-то там правоотношения с государством, он не нигилист, то есть ему будут приходить налоги, он будет их платить. То есть он участник такого процесса, он часть государства. И поэтому, конечно, надо пропагандировать этот закон. Но там тоже есть один нюанс: закон заканчивает свое действие 31 декабря 2016 года. Опять у нас получается ситуация – кто не успел, тот опоздал.

Да.

– Конечно, можно сейчас сказать, что кто не успел, тот опоздал. Я думаю, что у правительства такая мысль есть. Ты же сам понимаешь, что работать с этими людьми – это же головная боль. То есть люди, которые замучены вот этими, документальной всей этой волокитой, а особенно те, кто в Курье сейчас, которые замучены приездами многочисленных всяких коммивояжёров, которые говорят: «Мы вас всех выгоним, лучше съезжайте сами». То есть, я думаю, что вот как бы такая вот тема, правительство, думаю, что с радостью от нее избавится, но это уже вопрос депутатский, потому что, насколько я знаю, Скриванов собирается внести все-таки законопроект и с предложением продлить действие закона.

Но это уже другая сессия.

– Ну это уже другой созыв будет решать. Ну опять же, другой созыв, но в принципе, никто из депутатов не против продления этого закона, потому что нужно, чтобы максимальное число получило. Там же точка отсечения есть по постройке дома. То есть, в принципе, мы понимаем, что больше их не станет, ты же не сделаешь себе справку 85-м годом, построив дом в 2016-м году. И даже если и сделаешь, то нужно предоставить свидетельство, фотографии, какие-то документальные подтверждения, что ты это действительно тогда сделал. То есть больше их не станет. Ну дать как-то возможность поработать, и поработать в то же время с ними, и властям поработать, сказать: «Ребята, давайте все узаконим, вот вы раньше говорили, что «мы в таком положении», сегодня мы говорим, что вы в нормальном положении, есть закон, давайте, приходите, мы вам все поможем по максимуму оформить, получить». Ну а никому ничего не надо, получается. Новый созыв придет, ну посмотрим, потому что я думаю, такой законопроект все равно появится, не благодаря, предположим, жителям отдаленных территорий, я думаю, что благодаря жителям Курьи и депутатам нового созыва, потому что эта тема, я думаю, что еще будет, пока земля в Курье привлекательна, эта тема будет возникать постоянно.

У нас с тобой буквально пять минут на то, чтобы обсудить ситуацию со здравоохранением. Это, конечно, мало совершенно, хотя, с другой стороны, для нашего здравоохранения вполне, в принципе, достаточно.

– Да я скажу, да, что…

У нас такая пятиминутная пробежка будет.

– Да, пятиминутная пробежка заключается в том, что, да, был доклад нашего исполняющего обязанности, заместителя министра здравоохранения Калиной Янины Владимировны о состоянии здоровья населения Пермского края и санэпидблагополучия по итогам 15-го года. Ну, естественно, у нас не очень все хорошо, но зато у нас есть меры, как сделать, чтобы все было хорошо.

Это какие?

– Значит, нужно избавиться от вредных привычек, нужно развивать физическую активность, нужно заниматься профилактикой своего здоровья и нужно правильное питания. И тогда, по ее прогнозам и по прогнозам специалистов, у нас на 80% сократятся болезни сердца и на 40% сократятся раковые заболевания. Это основа нашей смертности. Поэтому вот нам с тобой такой совет. Ну и для тех, кто болеет, есть другие советы, особенно с периферии. Например, мне очень понравилось, когда задавались вопросы министру о том, как мы будем развивать здравоохранение или поддерживать его в отдаленных населенных пунктах, куда невозможно поставить ФАП или крутого фельдшера. Ну первый вариант – это будет так называемый, значит, ну как бы будет специально обученный человек проживать в деревне, у которого будет фельдшерский чемоданчик, он будет обучен в школе медицины катастроф, то есть, иметь будет фельдшерский чемоданчик и всех в деревне лечить. То есть у кого что случилось – он будет уметь оказывать первую медицинскую помощь.

Этого наши слушатели не видят, Женя видит, у меня глаза открываются, открываются.

– Да, да, да, да, да. Это первое…

Нет, ну это нормально, кстати, это возвращение к корням, к скрепам. До революции, ну там глубоко были…

– Повитухи были. Там, да?

Глубоко до революции такие люди были. В некоторых, кстати, наших населенных пунктах они назывались шаманы.

– С бубнами.

Совершенно…

– У них, то есть сегодня это фельдшерский чемоданчик, а раньше был бубен.

Да, то есть берешь этот фельдшерский чемоданчик и палочку: дун-дун-дун-дун-дун-дун-дун.

– Да, и значит второй момент… Там, где даже, значит, такого обученного человека с чемоданчиком и с бубном не будет, есть возможность развивать, значит, телемедицину. То есть, в прошлом году у нас, оказывается, я не слышал, что есть такая услуга, было 500 консультаций телевизионных…

По скайпу?

– По скайпу, да. А в этом году за семь месяцев уже 7000. То есть люди активно учатся, лечатся по телевизору. То есть у меня возникает…

Слушай, это уже тоже было, это в 90-е, я помню, активно лечились по телевизору.

– Кашпировский.

Ставили баночку. Он говорит: «Так, я заряжаю. Я ее сейчас заряжаю. Вот это вам поможет от желудка».

– Да, да.

Слушайте, а как там быть с теми местами, где интернет как таковой отсутствует?

– Вот тоже я не очень понимаю это.

Там ведь телемедицина никак не случится.

– Телемедицина никак, но я думаю, что интернет все-таки везде будет, да, или 3G хотя бы, да ну, что-то будут думать. Посмотрим.

Есть такая деревня замечательная, я очень ее люблю – Усть-Черная, до нее даже дороги нет, не то что интернета.

– Ну есть такие, да, еще вспомни, округи есть там, которые постоянно…

Так это Коми округ и есть.

– А, ну да, да, да.

И то там дорога, которая от Гайн дальше, на Сыктывкар идет. Там вот едешь, едешь, едешь, едешь по лесу, значит, по вот это неизвестно чему, вдруг среди леса такая надпись – Сыктывкар.

– Да, да, да.

Куда ты приехал?

– Непонятно.

Зачем ты сюда приехал? Вообще ничего непонятно.

– И поэтому такая вот телемедицина. Это как бы я говорю, что у меня единственный вопрос возникает: зачем тогда людей учить в медакадемиях пальпировать, руками работать, когда в принципе все по телевизору? Единственное, что непонятно – как анализы сдавать по телевизору, по интернету?

В смысле? С помощью баночки.

– Ну да, с помощью баночки, по интернету куда-то отправлять, потом тебе по интернету придут лекарства, да, вместе с рецептом.

Нет, Женя, ну ты не понимаешь. Вот ты не понимаешь, а продвинутые люди это поняли еще в 90-е. Он с этой стороны, со стороны, скажем, областного краевого центра заряжает одну баночку…

– А. То есть это такая телепортация типа, да?

А жители какой-нибудь Усть-Черной, где есть интернет, конечно, они заряжают ему совершенно другую баночку. У него как раз здесь анализы появляются, а у них лекарства.

– Понятно, понятно.

И все нормально, все устаканилось.

– Нет, вот смотри, но это еще не все, есть еще один пилотный проект, который, я думаю, что дело будущего, и который был бы очень хорош, я про него не слышал, про него задала вопрос Ксения Айтакова, фракция КПРФ, я не знаю, почему им там это интересно. Они прослышали, что в Октябрьском районе начинает реализовываться пилотный проект по мужскому здоровью.

Ну отлично.

– Отлично, да. Она интересовалась, как этот проект реализуется, какие его параметры.

Мы, к сожалению, с тобой ничего про это пока уже не знаем.

– Ну 15-го сентября он начнется.

Нашим слушателям не расскажем, потому что у нас закончилось время.

– Жалко.

Жалко, конечно. Вот прощаясь с нашими депутатами, еще раз исполню Утесова: «Ну что сказать вам, пермяки, на прощание? Чем наградить вас за внимание? До свидания! Дорогие москвичи, пермяки, то есть. Доброй ночи, доброй ночи, вспоминайте нас. Ну, я думаю, надо было им это исполнить. Вот слушай, Утесов был бы благодарен.

– Я думаю, что, да.

И пермяки бы были благодарны.

– Да.

Так, обсудили мы с тобой последнее пленарное заседание нынешнего состава законодательного собрания. С вами, уважаемые слушатели, мы прощаемся, Всего доброго, до свидания!

– До свидания!

 

______________________

Программа вышла в эфир 26 августа 2016 г.


Обсуждение
2317
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.