Программы / Колущинская удивляется

Иван Чазов: Здравствуйте!

- Значит, будьте любезны, то, что говорил мой старый первый редактор Звездинцев, давайте расскажите, пожалуйста, эту казахскую песню. Что это было? И было ли это? Можно ли в это верить? Будьте любезны, пожалуйста. Итак, вы заявились на праймериз и начали работать в округе, я точно знаю, что вы работали. И вот работали-работали, и вот наступил день голосования, 22 мая. Пожалуйста.

Иван Чазов: Ну, во-первых, я неоднократно работал наблюдателем на выборах, и в качестве журналиста работал на выборах. Но даже не предполагал, что вот вся масса нарушений, которые возможны на выборах, может случиться в один день и на одном участке. Ну, собственно говоря, это и произошло, это стало апофеозом вот этого дня по одному участку. По другим моим участкам, а их было немало, тоже было куча нарушений. Вообще у меня день праймериз начался прямо со старта голосования, когда начали звонить наблюдатели и говорили, что у нас какие-то очереди гигантские, люди просто не успевают брать бюллетени, комиссия не успевает их выдавать. Начальник штаба у меня поехал развозить дополнительные бумаги, бланки для наблюдателей, чтобы они подавали в комиссию жалобы, а там уже такая необходимость возникла – уже в первую минуту. Его задержали какие-то народные дружинники, никуда не выпускали. Ну было странно. И, в конце концов, вот чем закончился для меня и для некоторых моих наблюдателей вот этот вот день, началось утро уже следующего дня – это то, что нас выгнали с…

- Скажите, пожалуйста, вот эта толпа с утра, она долго держалась? Или потом-то тихо-тихо и никого? Или как?

Иван Чазов: На самом деле, был такой большой пик с 8 где-то до половины 10, до 10, когда были очень большие очереди.

- То есть всех привезли.

Иван Чазов: Ну, как говорили наблюдатели, на некоторых участках при открытии участков стояло уже 50-100 человек в очереди, ждали. То есть действительно странно и понятно, что праймериз.

- Так не бывает?

Иван Чазов: Не вызывает такого интереса, да, у избирателей. Ну это одна история. Другая история, как вели себя члены счетных комиссий. В большинстве случаев это люди, которые каким-то образом относятся к избирательным комиссиям на нормальных выборах, территориальным избирательным комиссиям, либо стоят у них в резерве. Но, тем не менее, там гигантское число нарушений, начиная от каких-то малейших агитаций прямо на участке. У меня в округе такого не было, но я в других видел, что прямо над урной избирательной висели агитационные материалы кандидатов каких-то.

- Да ладно!?

Иван Чазов: У у нас даже видеозаписи есть, да.

- С ума сойти!

Иван Чазов: Люди, понятное дело, приходили с какой-то агитацией. Какие-то странные люди голосовали сразу за десятерых человек. На одном участке у меня было очень забавно. Урна стояла в… прямо у двери входа на участок. Это обычный учебный класс. И какие-то люди с улицы заходили, бросали стопку бюллетеней и уходили. И повторялось это не один раз.

- И что наблюдатели?

Иван Чазов: А наблюдатели что… Они пишут жалобы, обращаются к председателю счетной комиссии.Председатель счетной комиссии говорит: «А что я могу поделать?». Когда это произошло в третий раз, он сказал: «Ну я попытался выгнать. Я выгнал. Больше этого не повторится». Однако спустя некоторое время на том же самом участке на входе в школу стоял другой человек и раздавал уже заполненные бюллетени людям, которые хотят зайти проголосовать. Уже в другом количестве, т.е. не пачками, по несколько штук, чтобы, видимо, они незаметно засовывали. Ну вот такая история.

- И долго считали-то?

Иван Чазов: На том участке, с которого удалили меня, наблюдателей...

- Как? То есть удалили?

Иван Чазов: Была забавная история. Перед окончанием праймериз я решил проехаться по всем своим участкам, посмотреть, что происходит, потому что в течение дня был на 2-3 самых проблемных. Приезжаю я на очередной участок, вижу, что наблюдателям так и не дали данные по количеству выданных бюллетеней для голосования. Обращаюсь к председателю комиссии, она их мне тоже не дает. Пишу жалобу, наблюдатели пишут жалобу, ничего нам не выдают. Ну тут уж ничего не поделаешь, решил съездить, разобраться в организационный комитет региональный с этим делом. Уезжаю оттуда, и буквально через 15 минут звонит наблюдатель и говорит: «Нас отсюда удаляют».

- Съездили, называется, за справедливостью.

Иван Чазов: Да. Ну то есть они удивились, что какой-то шорох там навел. Позже отзваниваются, говорят, что и представителей СМИ тоже оттуда удаляют. Ну и меня, чтобы я не мог туда зайти. Естественно, я разворачиваюсь, иду на участок, и меня туда уже не пускают каких-то два человека, которые говорят, что им такой сигнал дал председатель комиссии. Какое отношение они имеют к счетной комиссии и какое отношение они имеют к праймеризу, являются ли они членами «Единой России» или простыми выборщиками, люди мне не поясняли и меня не пускали на участок. Меня, СМИ, моих наблюдателей. У меня наблюдательница, она осталась на участке, она сказала: «Вы меня отсюда не вынесете. Я буду тут до упора сидеть».

- Сильная женщина, молодец.

Иван Чазов: Да, молодец.

- Молодец.

Иван Чазов: А в результате комиссии не оставалось ничего другого, как они просто взяли урну с участка, унесли в отдельный кабинет, не пустили туда никого и сидели всю ночь сами считали.

- Ничего себе.

А наблюдатели вместе со мной так и сидели под дверью вот этого кабинета, где они закрылись, практически до 8 утра. Там уже уроки начинались в школе.

- Так считали-то члены комиссии или орг… чего этого?

Иван Чазов: Нет, члены счетной комиссии считали. Там был какой-то человек, который… какой-то там молодой парень, на вид лет 16-17, который сказал, что он наблюдатель…

- От чего?

Иван Чазов: Он не сказал. Но в процессе вот именно голосования я видел, как он сидит с членами комиссии, выдает бюллетени. Не знаю, в списке комиссии его не было. Какой-то странный парень. Говорят, что он сын председателя комиссии счетной. Вот они там собрались, какие-то… какие-то люди и что-то ночью считали, дотягивали, видимо, до нужного результата.

- Скажите мне, пожалуйста… Спасибо большое вам! Я вам должна сказать, что, я шибко много людей знаю, которые живут на Садовом, и они не участвовали в этом шабаше. Но разговоров-то было в тех домах, которые рядом с участками, немало и, в общем, вот такого отвратительного качества. Очень стыдно, по большому счету. Я хорошо всегда относилась к Александру Юрьевичу Бойченко. Я совершенно… я сначала не могла понять, а что он так вас испугался. Он ведь вообще приличный депутат и работает. Может быть, он удивился, что вы тоже стали работать? И разговаривали, говорили о том, что действительно не делается на протяжении многих лет в Садовом. Это безобразные межквартальные дороги, полное отсутствие вообще, где отдохнуть с детьми. Каменный мешок, переполненные, просто трещащие, значит, школы. Огромная проблема с доступностью медицинской помощи. Ну там столько проблем, что мама дорогая. Если вы начали говорить то, о чем избиратели сами знают. А избиратель хочет, вообще-то говоря, слышать не что про себя расскажет кандидат, а про жизнь его избирательского... И, может быть, в какой-то момент Александр Юрьевич Бойченко почувствовал в вас реальную угрозу? Вот я чуть попозже скажу, что там плюс к этому было дополнительно. Юра, скажите, пожалуйста, это вообще что такое? Выборы – это место, где считают голоса только члены избирательной комиссии. Затем это все, как я понимаю, запечатывается пломбами, сверху штамп участковой комиссии, подпись председателя и подписи наблюдателей. И больше никто даже близко к пересчету, и т.д., после участков никто не трогает бюллетени. И если кто-то не… Если что-то кому-то не нравится, есть жалобы в территориальную избирательную комиссию или в крайизбирком. Но ведь этого же ничего не было. А что это вообще такое?

Юрий Елохов: Ну, Ирина, все-таки это не были выборы.

- Так.

Юрий Елохов: Все-таки это наша с вами партия придумала, не как кулуарно решить вопрос, а кого мы избираем-то. То есть вот…

- Да идея-то прекрасная была!

Юрий Елохов: И в принципе, я считаю, что по многим округам она реализовалась достаточно хорошо и грамотно. Вот мне, не знаю, посчастливилось или, наоборот, очень не повезло, потому что я тоже побывал на этом участке. У меня была возможность что-то предполагать, что происходит по краю, и вот звонки были настолько удивительны, что я действительно приехал на этот участок. Я очень надеюсь, что это был единственный участок по Пермскому краю такой. Но, вообще говоря…

- Я вас умоляю.

Юрий Елохов: Я просто, Ирина Владимировна, ну вот я могу говорить…

- Ну не хотите верить про другое.

Юрий Елохов: Могу говорить, что видел, потому что я предполагаю, чего вообще стоило все это провести партии. Но этот участок действительно был удивителен. И я бы сказал, что на нем нарушений, можно сказать, что никаких не было, потому что и участка… наверное, таких участков не бывает и их не должно быть в принципе. Если бы это были выборы, то я полагаю, что это закончилось бы уголовными делами.

- Сплошняком причем.

Юрий Елохов: Потому что я действительно видел людей, которые успокоились после… После того, как я выяснил, что они там, ну то ли прохожие, я думаю, что это, наверное, будет право кандидата. Но, безусловно, там есть съемки, есть видео, и было видно, как люди хватают кого-то за руки. Если это охранное предприятие, я думаю, что оно лишится лицензии. Если это просто люди, которые зашли, ну, не знаю, какой-то любовью неожиданно воспылали… Не были наняты на работу, а воспылали любовью, стали такими гражданами, что решили, что им нужно решать, что партии «Единая Россия» кто нужен, а кто нет – я полагаю, что это должна быть прокуратура и суды. Партия специально придумала всю эту процедуру праймериза, чтобы понять, кто наши лидеры. А наши лидеры должны быть теми лидерами, кого избирают избиратели. Все придумано для этого, не для той комиссии, которая вовсе не комиссия, не для тех людей, которые не пускали кандидата. Все это придумано именно для того, чтобы понять, кто будет представлять нашу партию. Поэтому, ну, в общем, жаль, да.

- Я вам должна сказать, что меня восхитило выражение господина Демкина, который официально является лидером «Единой России» в Пермском крае. Он сказал, что это так здорово вообще с праймеризом, но были отдельные шероховатости. Вот я считаю, что большей «шероховатости», как сам Николай Иванович, у нас не было. Потому что свинка Пеппа, прости Господи, черепашенок-ниндзя – это как-то вот слишком, по моему глубокому убеждению. И самое восхитительное то, что ведь свинкой-то ведь и скандалом на всю страну дело не закончилось. Ведь не далее как… Сегодня третье число, да?

Юрий Елохов: Второе.

- Второе. Вот. Не далее, да, как вчера и позавчера на празднике… на детских праздниках в честь 1 июня раздавались, значит, какие-то конструкторы, какие-то хитрые полиграфические подарки на огромном… с огромным, значит, портретом господина Николая Ивановича Демкина, где он детям что-то там такое говорит. И, видимо, родителям тоже. Я вот это странное, значит, желание поработать политику с детьми, у меня как-то… осторожно я к этому отношусь. По моему мнению, это неприлично. Я вам очень благодарна за эту информацию. Теперь я вам скажу, что у вас там было. Дело-то не в вас, оказывается. Я сделала анализ того, как голосовали люди, как бы голосовали по федеральному списку, по партийному списку. Так вот, в вашем округе №9 в 9… в 9-ти участках из 10-ти в федеральном списке лидировал господин Сапко, чего быть не может ни при каких обстоятельствах. И считали, для того, чтобы сделать вот такой результат, я в этом абсолютно убеждена. Потому что там дело было плохо и было кидать столько, ну чтобы было побольше. Я вам очень благодарна. Большое спасибо! Спасибо! До свидания! И сейчас у меня следующий гость с такой же дивной историей. Спасибо большое!

Иван Чазов: До свидания!

- Еще раз здравствуйте! Сейчас у меня в гостях секретарь Союза журналистов России в Пермском крае, Игорь Лобанов. Здравствуйте!

Игорь Лобанов: Добрый день, Ирина Владимировна! Добрый день, дорогие радиослушатели!

- Вот хотелось бы про какой-нибудь замечательный по поводу… какой-нибудь замечательный темой встретиться. Я думаю, что это в будущем. А пока скажите, пожалуйста, как это вы, ну, во-первых, победили такого конкурента, как генеральный директор Воткинской ГЭС, это господина Бякова. И что вообще случилось-то? Почему аннулирован результат? Ваше мнение, пожалуйста. У меня есть своя аналитика, и я скажу, почему я так думаю. Расскажите, как оно есть. Я знаю только одно, что вы очень серьезно и много работали в Чайковском, потому что у меня там 100 человек знакомых. Я там работала, и я знаю активных граждан, которые очень высокую оценку работы вашей работе дали. Тогда как активности господина Бякина в Чайковском как-то никто не обратил… не случилось, не было.

Игорь Лобанов: Дело в том, что до моего появления в праймериз в Чайковском никакой серьезной агитационной компании там не велось и, видимо, не предполагалось вестись. По большому счету, никакие праймериз могли не состояться в Чайковском, если бы я не заявился. Потому что мы с Алексеем Бяковым оказались вдвоем, значит, в этом списке кандидатов по одномандатному округу, и если бы я не заявился, то Бяков остался… был бы там один, и жителям Чайковского пришлось бы выбирать Бякова из Бякова.

- Хорошо.

Игорь Лобанов: Одного человека из одного. То есть, таким образом, выборы, благодаря моему участию, там состоялись, это, во-первых. Во-вторых, моя кампания была очень стремительной и все-таки очень интенсивной. К сожалению, мне не получилось провести встречи с населением – это очень важная составляющая любой агитационной компании, потому что… Ну, можно много-много говорить, почему не получилось. Этого не было. Зато была очень интенсивная кампания в наружной рекламе, в местном СМИ. Меня, я считаю, поддержало местное журналистское сообщество.

- Да!

Игорь Лобанов: Мы работали практически со всеми газетами.

- А я вам скажу, что это немало. Это стоит встреч с бабушками. Очень часто бывает, да.

Игорь Лобанов: Были… Были, конечно, и критические отзывы в мой адрес. Но я считаю, что это очень нормально, это, в общем-то, держало меня в тонусе и продолжает держать в тонусе. Почему принято решение о непризнании моей победы, вот такого однозначного ответа, в котором я на 100% убежден, у меня нет. У меня есть версии той или иной степени достоверности, которые могут соответствовать действительности. Может быть, это месть мне за мою позицию в Народном фронте, за то, что я являюсь членом регионального штаба и там выступаю определенным образом.

- Это очень похоже, потому что административный ресурс продолжает бороться с Народным фронтом. По-моему, это идиотизм, но это факт.

Игорь Лобанов: Да, к сожалению, там я полагаю, что и краевые власти какое-то, наверное, некое влияние оказывали на решение «Единой России», потому что у меня нет никаких противоречий с пермским отделением и с его руководителем, Николаем Ивановичем Демкиным. Мы с ним нормально, конструктивно взаимодействовали все это время, и я не понимаю, чем было принято… Чем было обусловлено решение о моем снятии. Тем более что причины, которые были приведены в обоснование, они звучат как-то, ну, мягко говоря, нелепо.

- Например?

Игорь Лобанов: Ну, например, якобы единороссы провели некий социологический опрос, из которого следовало, в моей территории, что моя известность составляет 0,9%.

- Кто проводил исследование?

Игорь Лобанов: Неизвестно, кто проводил. Неизвестно, когда проводил.

- И чего? Единоросс – это не профессия. С вашего позволения, социологическое исследование делают только профессионалы со специальным образованием и должны писать: «Мы такие-то и такие-то, таким-то методом, столько-то квота, столько-то… И вот эта наша квота соответствует генеральной совокупности». Это вообще наука.

Игорь Лобанов: Вот о том, кто проводил исследование, насколько оно вообще адекватно, Николай Иванович, к сожалению, умолчал. Мы не знаем, было ли это исследование в действительности или нет. Но ссылка на это исследование была аргументом… одним из аргументов в пользу моего снятия. То есть какое-то здесь было озвучено на пресс-конференции.

- А где это написано? Какие социологи?

Игорь Лобанов: Ну это сказал Николай Иванович, что мы проверили известность Лобанова в Чайковском, известность нулевая, и это не соответствует результатам праймериз. Ну и, конечно, если мою известность мерили в марте, она там могла быть близкой к нулю. Но у меня была очень интенсивная, как я уже сказал, рекламная пропагандистская агитационная кампания. И с известностью у меня сейчас…

- А почему они знали в марте, что вас нужно замерять в Чайковском?

Игорь Лобанов: Я не знаю, как и когда они проводили исследование: в марте, апреле или 21 мая, может быть, они его провели.

- Очень смешно. Да.

Игорь Лобанов: Это какое-то… Я пересказываю так подробно эти аргументы, поскольку я изумляюсь их адекватности. Потому что мерить результаты предварительного голосования, вполне себе голосование само серьезно организовано, сравнивать с результатами социологического опроса, ну, на мой взгляд, мягко говоря, некорректно.

- Нет, вообще круглое они сравнивают с зеленым.

Игорь Лобанов: Ну как-то так, да.

- Где-то так, да.

Игорь Лобанов: Поэтому, насколько я понимаю, решение об аннулировании моей победы в Чайковском, оно вызывает, ну у всех, с кем я общался, оно вызывает изумление.

- А что это за разговоры про то, что сумасшедшее количество якобы жалоб?

Игорь Лобанов: Да, еще одна претензия в мой адрес, озвученная как аргумент, что по Чайковскому якобы было самое большое количество жалоб подано в мой адрес.

- Больше всех больше – это сколько?

Игорь Лобанов: 33, по-моему, они называли.

- А зарегистрировано только 5, что ли?

Игорь Лобанов: Да. По данным юристов, членов оргкомитета, с которыми я успел, сумел пообщаться, они видели только 4 жалобы на меня. Где остальные, я не понимаю. Были территории, где количество жалоб было гораздо… их было гораздо больше. Я, например, со своей стороны никаких жалоб не подавал, хотя причины были, но я как-то вот. Возможно, это было моей юридической ошибкой, что ни я, ни мой штаб не фиксировали нарушения, против меня которые совершались. Теперь я понимаю, что надо это дело фиксировать, нужно эти жалобы подавать. Но я считал, что это… Я был готов к административному ресурсу, который будет работать против меня, и, в общем-то, спокойно к этому отнесся. Ну, я думаю, что в другой ситуации мы будем теперь фиксировать все нарушения.

- Вообще человек оценивает поступки других в силу собственной испорченности. Приличный человек, и, в общем-то, подлянки не предполагали. А они, однако, имели место. Значит, я вам должна сказать, что я пригласила вас для того, чтобы сделать официальное заявление. Вот именно вам.

Игорь Лобанов: Слушаю.

- Вот это свинство, причем это свинство, я не имею в виду свинку Пеппу, это свинство настоящее, которое сделал так называемый оргкомитет в отношении к вам, я воспринимаю как сочный плевок в лицо всем… всему содружеству, совокупности журналистов Пермского края. Потому что вот такое свинство в отношении результата, значит, лидера журналисткой организации в крае. Причем края, который всегда, в общем-то, с уважением относится к журналистам. До сих пор, во всяком случае, было такое. Я считаю, это возмутительно. И я вам должна сказать, что я в членах Союза журналистов была только 1 год, с 1990 по 1991 год. Я даже была членом президиума… значит, президиума Союза Пермской области. И как-то у меня не получилась работа с тогдашним руководством этой организации, и я ушла из этого союза. И жила вот в такой вот свободе. Была такая несоюзная, я была такая сначала несоюзная молодежь. Потом стала союзная бабушка. Несоюзная. Я хочу вступить в союз журналистов, в пермскую организацию, потому что в этой ситуации журналист с моим опытом и стажем работы в медийном поле не имеет права быть в стороне от того, что происходит со свободой слова и печати, и средств массовой информации в таком отношении к одному из самых ярких журналистов. А вы, безусловно, прежде всего, очень хороший журналист и уже только потом функционер. В общем, короче, что я должна сделать, для того чтобы вступить в Союз журналистов?

Игорь Лобанов: Во-первых, спасибо вам на добром слове, за отзывы обо мне. А во-вторых, я горячо приветствую ваше желание и, наверное, буду считать прозвучавшие сейчас ваши слова неофициальным заявлением о желании вступить в наши ряды.

- Да, безусловно.

Игорь Лобанов: Процедура очень простая. Я вам о ней расскажу. То есть вы… Я надеюсь, у вас есть три года журналистского стажа?

- Хорошо.

Игорь Лобанов: Так что вот это формальное обязательное требование.

- Ровно 33 в этом году. Ровно 33.

Игорь Лобанов: Вам нужно найти двух действующих членов Союза журналистов, которые поручатся за вас. И после этого мы рассматриваем заявление ваше и остальных, кто пожелает вступить, на заседании президиума. И, в общем, я буду очень рад, если вы вернетесь в наши ряды, потому что уж кому, как не вам быть членом Союза журналистов Пермского края.

- Спасибо! Я надеюсь, что меня примут в Союз. И я призываю всех журналистов, которые еще вне нашего Союза… нашего Союза, подходите, товарищи. Нам надо солидаризироваться, потому что передушат по одному. Спасибо огромное! И если вы будете продолжать политическую деятельность, я рядом с вами, это даже не вопрос. Спасибо!

Игорь Лобанов: Спасибо!

- До свидания! И вот у меня еще один гость. Итак, Сергей Занин, руководитель фракции «Единая Россия» в молодежном парламенте Пермского края, участник праймериз в Коми округе. Ваш округ 29 – это юг, значит, Коми округа. Это тяжелая территория. И если мой предыдущий гость, Игорь Лобанов, выиграл плюсом где-то 76 голосов по отношению к побежденному кандидату, то вы-то взяли плюсом 1100. Это как-то совсем много. И, тем не менее, результат был аннулирован. Как это вообще может быть? И вообще что… что это за бред? Вы ведь работали по-настоящему сильно. И ребята, особенно журналисты, говорили, что вы говорили избирателям то, что вообще они давно хотят услышать. Потому что те чаяния, которые население округа имело, когда соединялись субъекты федерации, они как-то рассеялись. Там совсем очень плохо. И вы очень грамотно говорите… говорили о проблемах. И, главное, вы показывали выход из ситуации, потому что… Вам 30 лет, да?

Сергей Занин: 31.

- 31 – это все равно. Вот. И по образованию?

Сергей Занин: Менеджмент организации, т.е. управленец.

- Вы управленец. Ну вот судя, что говорили мои коллеги, из Кудымкара, в частности, у вас были очень успешные встречи, и вообще как-то все по серьезному, действительно как на выборах. 1100 плюсом! Это на любых выборах это сумасшедшая победа. Что случилось то?

Сергей Занин: Спасибо! Спасибо за оценку! Здравствуйте! Уважаемые радиослушатели! Ирина Владимировна, на самом деле, ситуация обстоит следующим образом. Все мы прекрасно понимаем, что после объединения Коми округа с Пермской областью люди ждали изменений. И вот по сей день люди их ждут, будем говорить так. Открыто и честно. Глядя на ситуацию со стороны, мне приходилось в рамках работы молодежного парламента не раз посещать эту территорию. Не раз мы общались и с жителями этой территории, с ребятами молодыми, которые проживают в этой территории. Мы смотрели на те проблемы, с которыми они живут, сталкиваются, и искали вместе пути их решения. Я, исходя из всех этих встреч, подчерпнул одну очень важную мысль: люди ждут перемен. Люди понимают, что перемены не могут произойти просто так, самотеком. Понимают, что нужны новые лица. И вместе с тем они консолидировано вот так шли и голосовали, на мой взгляд, именно с теми мыслями, чтобы в Коми округе жизнь как минимум поменялась в лучшую сторону.

- Вот вы настолько не похожи на человека, который будет организовывать подвоз, там… Ну у меня нет слов. Скажите, пожалуйста, почему аннулирован результат? Почему?

Сергей Занин: Оргкомитет аргументировал, на самом деле, двумя пунктами. Первое – это количество жалоб по 29-му избирательному округу.

- Ну так и сколько там их было?

Сергей Занин: Более 30-ти их заявляют, но мне достоверно известно, что на 27 мая эта цифра была совершенно другой. Было всего 5 зарегистрированных жалоб.

- При этом две, которые не имели отношения к вам, и три, которые имели отношение на действие участковых комиссий. Причем тут вы?

Сергей Занин: Счетной… счетной комиссии. Ну вот видите, такой подход… Мне очень тяжело говорить об этом.

- То есть вот ляпнули: вот 30 и все?

Сергей Занин: Именно.

- Замечательно!

Сергей Занин: И вторая часть – это какой-то непонятный для меня соцопрос, который проводили перед днем голосования. Кто проводил, насколько качественно, там кто, кого опрашивали и на каком основании, мне это тоже непонятно. Потому как ни положение о предварительном голосовании, ни регламент не говорит о том, что это можно использовать как инструмент подтверждения тех итогов, которых добивается кандидат на выборах, понимаете.

- Безумие! Вы знаете, что поразительно? Где юг и где север. Только что мы услышали ту же самую историю от Игоря Лобанова. То же количество… такое же количество жалоб, которые никто не видел. Там у вас 5 на самом деле, у Лобанова 4. Но сумма 30 и 30, и ах-ах-ах, сколько – одинаковая. Плюс соцопрос почему именно в округе Лобанова и именно в вашем.

Сергей Занин: Я понял, что соцопросы проводились по всем округам.

- Кто их проводил-то?

Сергей Занин: Если не ошибаюсь, на пресс-конференции говорил об этом Демкин Николай Иванович.

- А кто проводил-то?

Сергей Занин: Я не готов вам это комментировать, потому что я не в курсе, еще раз повторяю, ничего, связанного с соцопросом.

- Подождите, а социологическое было параллельно или до того, или после того? Это когда это было?

Сергей Занин: Перед днем голосования. Вот это была такая формулировка, ни больше, ни меньше. Я вот что знаю, то и говорю. Вот. Но в любом случае…

- Врать не хорошо. Это я не вам говорю, понимаете. Так.

Сергей Занин: Услышал, Ирина Владимировна.

- Так. Значит, социологический опрос на… в каждом округе. 30 округов. Репрезентативно – это не менее 500 человек. Это 15 000. Этого не может быть и этого не было. Потому что если бы это было, то господин Демкин назвал бы, как называется социологическая группа, по каким, значит, методам проведено это самое дело и где эти результаты. Почему бы не опубликовать, если этот инструмент не… О том, что никакого отношения социологическое исследование не имеет к праймериз, об этом даже говорить.

Сергей Занин: Понимаете, я к этому всему отношусь следующим образом. Я глубоко убежден, что праймериз, предварительное голосование «Единой России» – это один большой соцопрос. Но легитимный соцопрос, который имеет свои правила, свои требования, своих наблюдателей, с тем, чтобы итоги этого большого соцопроса под названием «праймериз» были объективными, и в рамках которого участвовали все стороны заинтересованные.

- То есть…

Сергей Занин: Я сейчас говорю, и кандидаты, и наблюдатели.

- Да. Да.

Сергей Занин: И, безусловно, счетные комиссии, которые должны априори не поддерживать кого-либо, а быть третьей, наблюдающей стороной. И в этом смысле, я полагаю, что не совсем все было так, как хотелось, мне кажется, изначально руководству нашей партии.

- Я должна вам сказать, что, во-первых, я вам очень благодарна. Я хочу быть уверенной, что вы будете заниматься политикой и, конечно, будете депутатом, безусловно. Я со всех… Вот с огромным удовольствием помогла бы вам как журналист, потому что мне очень нравятся ваши светлые мысли и позитивность, и оптимизм. Большое спасибо! А в заключение я хочу сказать, что с кем там хороводы социологические водил господин Демкин, я не знаю. А вот мне это безобразие про якобы социологию надоело так, что я организовала несколько человек, которые заплатили за настоящую социологию, и у меня на руках 5000 результатов. 5000, которые сделаны абсолютно грамотно, по квартирнику, со всеми делами, с квотой и т.д., и т.д., и т.д. Так вот, узнаваемость господина Сапко, который умудрился стать серебряным призером, меньше, чем погрешность: его никто не знает ни в Усолье, ни в Барде, ни, простите, в Гайнах и не в Усьве. Вот это в чистом виде нарисованный результат. Это такое же свинство, как свинка Пеппа, черепашки-ниндзя. И если господин Демкин говорил, что в праймеризе были «шероховатости»... Еще раз скажу, самой большой «шероховатостью» в праймеризе и в руководстве «Единой России» в Пермском крае является сам Николай Иванович Демкин. Я единоросс, и я считаю, что то, что сделал этот самый оргкомитет, это компрометирует партию, дает колоссальный удар, репутационный ущерб и это, вообще-то говоря, безобразие настоящее. Так… такую подножку сделать партии накануне выборов может только враг партии. Спасибо вам огромное! Всего доброго! Мы через неделю поговорим о чем-нибудь приятном. Что из этого выйдет, пока не знаю, но хочется сильно. Спасибо, дорогой!

Сергей Занин: Спасибо большое вам!

- Всего доброго!

Сергей Занин: Всего хорошего! До свидания!

________________________

Программа вышла в эфир 2 июня 2016 г.