«У Оффенбаха музыка хрустальная, как в музыкальной шкатулке», - дирижёр Артём Абашев об опере «Сказки Гофмана»

Гость: Артем Абашев, дирижер пермского театра оперы и балета

Программа: «Событийный ряд»

Дата выхода: 19 января 2015 года

Ведущий: Нина Соловей

- Обращение театра к последней опере Оффенбаха, который больше известен своими опереттами, необычному сочинению хотя бы с той точки зрения, что к нему не так часто обращаются для театров дело не частое.  Пермский театр обратился к сочинению, потому что мелодия красивая и партитура достойная, потому что это эксперимент, а пермская опера любит экспериментировать? Какой был главный толчок в выборе этого названия?

- А сложность и исполнение партий как решены в вашем спектакле? Многие театры, когда берутся за это название, партии Джульетты, Антонии, Олимпии отдают одной певицы. В некоторых театрах эти партии поют разные певицы.

- У нас решено, что эти три замечательных образа представлены разными солистами. Если бы я ставил это сам, то сделал бы точно так же. Для меня эти женские образы совершенно разные по темпераменту, звуку, разное звукоизвлечение и тембр. Когда в жизни встречаешь человека, у тебя создается его определенный портрет. Так же и здесь, Джульетта, Олимпия, Антония. Это совершенно разные темпераменты, которые здорово представлены нашими замечательными солистами. А что касается злодеев, которые есть в этой опере, Коппелиус, Дапертутто, Линдорф, Миракль – они представлены одним голосом.

- Это баритоны все.

 - Да, перед солистами стоит задача перевоплотиться четыре раза. Я считаю оправданным то, что Джульетту, Антонию, Олимпию исполняют разные солистки. Каждый акт посвящен одному из этих центральных персонажей. Раскрыть нужно настолько глубоко и тонко, несмотря на то, что музыка совершенно разная, механическая кукла Олимпия – определенный колорит. Используется такая оркестровка, чтобы создать ощущение того, что поет кукла. И музыка такая хрустальная, как музыкальная шкатулка. В каждом акте каждая солистка – это нужно очень тонко раскрывать. Поэтому каждой солистке отдельный акт. А злодеи каждый раз разные, но сложность в том, что каждый раз надо туда-туда…

- Генри Перселл тоже не дописал «Королеву индейцев». Пермский театр оперы и балета нашел дополнительные сочинения и, грубо говоря, «дописал». Не было желания дописать и Оффенбаха? Или сложилось полноценное либретто, где можно и обойтись тремя готовыми актами?

- Я сейчас коснусь редакции оперы, которая у нас пойдет. Не случайно говорю так, потому что существует несколько абсолютно разных, не совпадающих редакций. Этот эксперимент, который будет показан у нас, скомпилирован из разных эпизодов. Микс редакций, есть куски, вставленные по режиссуре так, чтобы это смотрелось динамично. Поэтому у нас совершенно новая партитура.

- Тогда и либретто новое?

- Я бы не сказал. Есть некоторые изменения, казалось бы, незначительные. Слушатель, который знает эту оперу, не почувствует дискомфорта. Акценты расставлены так, вся структура… У нас вчера был прогон, пока не с оркестром, под рояль. Невероятно слушается это все на одном дыхании благодаря тому, что Теодор с Екатериной имели это в виду. Часто бывает, что вставляют оперные куски, они идут так, как написаны, это совершенно теряет с режиссерской точки зрения динамику. Могу сказать, что из всех постановок, что я видел, с точки зрения сквозного развития мне очень нравится.

- Вы репетируете под фортепиано, оркестр отдельно репетирует свою партию. Уже есть и режиссерская картинка.

- Конечно, опера сделана. Осталось только отрепетировать все с солистами и оркестром.

- Для вас открылись какие-то новые вещи? Придется ли сказать оркестру, что, ребята, мы репетировали это все так, а будет…

- Нет, оркестр берет это все заново. Мы беремся за это с нуля. Режиссерские мизансцены требуют больше времени, месяц- два на постановку. А оркестр будет играть за более короткий срок, это абсолютно нормально. Этот материал Оффенбаха, он писал всю жизнь оперетты, музыка облегченная.

- То есть там есть признаки оперетты?

- Я бы сказал, что по оркестровому написанию эта музыка не сравнима с операми Вагнера, Чайковского. Она проще для оркестра. Чтобы сделать музыку красиво, чтобы сделать из нее бриллиант, надо потрудиться.

- То есть это видимая простота?

- Конечно. Это все прозрачно, но надо создать музыкальный образ. Надо сказать, что Оффенбах, если сравнивать музыку с опереттами, явно, что к оперетте музыка этой оперы не имеет отношения. Все продумано очень хорошо, музыкальный язык очень прост, но при этом точное попадание.

- Поэтому, видимо, у либреттиста пал выбор на то, что ему предложил именно Оффенбах...

- Честно говоря, не знаю, как либреттист себе это представлял. Но то, что для Оффенбаха это была особенная работа, и он с ней просто здорово справился. С одной стороны, не дописал, это рождает много споров, никогда ты никому ничего не докажешь, и будет миллион вариантов у режиссеров, дирижеров, музыкантов… С другой стороны, это нам даже на руку. Есть определенная свобода в выборе.

- Финала.

- И не только.

- Кстати, главный автор Гофман выведен либреттистом в отдельного персонажа. Он больше рассказчик? Что с ним происходит во время его трех влюбленностей в Джульетту, Олимпию и Антонию?

- Он нам не рассказывает. Я бы сказал, мы становимся свидетелями того, что происходит в его подсознании. Этот человек зашел в тупик, в своем пути он испытывает определенный кризис.

- В пути к любви, но все время у него три несчастные истории...

- Испытав много, он оказывается на перепутье и начинает искать выход. Перетекая в первый акт из пролога, второй, третий акт, мы наблюдаем, как он пытается из этого выйти. Он начинает придумывать то, что мы видим на сцене. Конечно, ребята, которые делают Гофмана… Его исполняют Кор-Ян Дюссельи из Голландии и Тимоти Ричардс, насколько знаю, он живет в Германии. Они абсолютно разные, но оба  - идеальные Гофманы. Шикарный голос, 3,5 часа музыки, невероятной экспрессии и драматизма выдержать чисто с вокальной точки зрения сложно. Должна быть абсолютно вокальная подготовка. Но при этом как актер ты постоянно держишь публику во внимании. Музыка на это указывает, все действо, которое происходит.

- А что касается хора Musica Aeterna, а наше хор не просто хор, не исполнитель массовых сцен. Это, как правило, соучастник действия. Здесь как? \

- Конечно, наш хор – это не статичная масса людей, которые просто поют какую-то свою часть музыкального материала. А это люди, которые играют, такие же актеры. Это особый разговор, ребята просто здорово играют.

- Некоторые удостаиваются отдельных партий в спектаклях...

- Разумеется. И не просто партий, а характера, которые требуют абсолютно точного попадания в персонаж. Для меня это просто большая радость, когда мы обращаемся к вещам, где может участвовать хор. Это невероятно оживляет обстановку. Это всегда интересно, потому что хор – это коллектив, зачастую проходят хоровые концерты. Кто-то из солистов может выделяться, но в опере у них есть возможность показать себя актерски, представить в этом свете. Для них это отдельная возможность, они используют ее на полную катушку. Нет никакого безразличия, всегда наоборот, очень вдохновлены. В этой постановке будет много классных моментов, которые делает хор. Это просто надо увидеть.

- Свой следующий вопрос я должна была бы задать режиссеру, но вдруг и вы ответите. Сказки Гофмана кажутся кому-то далекими произведениями из истории искусства, литературы… Но как это соотносится сегодня с нашим днем? Облачила ли Галя Солодовникова, художник, героев в современные костюмы? Придумал ли режиссер хотя бы внешнюю связь с современностью?

- Когда меня спрашивают об актуальности, я говорю, что музыка актуальна всегда. А постановка – каждый из актов оперы относится к определенному времени XX века. Это будет читаться абсолютно точно в постановке. Для меня это очень интересно.

- XX век мировой истории или в разрезе России?

- Нет, конечно, мировой.

- Режиссеры все могут…

- Да, но это было бы странно, непонятное ограничение. Вы же понимаете, что сказки Гофмана для режиссера – такого можно напридумывать, насочинять и поставить. Но в нашем случае главное, что это все со вкусом, стилистически и картинка – это просто…

- Оффенбаху бы понравилось?

- Уверен, что да.

- Почему пермяки и не только они, постоянные гости нашего города, должны обязательно посетить этот спектакль? Это один из спектаклей или совершенно новый, такого еще не было?

- Каждый спектакль у нас совершенно новый, каждый не похож на предыдущий. По этой причине, наверное, и я пойду (смеются).

- Придется, смену не поставят, прогул...

- И конечно, для меня любой человек, который считает себя образованным и не хочет отставать от времени, хочет работать над собой, идти вперед и духовно расти, не сможет не прийти.

- У вас начинается самая горячая пора, репетиции с оркестром. Желаю вам прежде всего сил, чтобы вы вышли на премьеру легкими, как музыка Оффенбаха, хрустальными и чистыми.

- Большое спасибо.