«Борисов открывается не сразу, но если открылся, то эта любовь навсегда», - Вадим Зубков о выставке «В горах мое сердце»

Теги: выставка

Скачать запись

Темы: Вернисаж работ самого именитого акварелиста Перми - Ивана Борисова в галерее «Марис-арт».

Гость: Вадим Зубков, арт-директор галереи «Марис-Арт»

Программа: "Событийный ряд"

Дата выхода: 26 января 2015 года

Ведущий: Нина Соловей

- В галерее «Марис-арт» состоялся вернисаж работ самого именитого акварелиста Перми - Ивана Борисова. Экспозиция называется «В горах мое сердце». Почему для нее выбраны именно такие работы, где представлены горы Дагестана, Пермского края? Мне немножко выставка напомнила выставки Рериха, есть перекликающиеся темы...

«Борисов открывается не сразу, но если открылся, то эта любовь навсегда», - Вадим Зубков о выставке «В горах мое сердце»

- Хорошее сравнение. Наследие Ивана Степановича Борисова, известного нам как акварелиста, хотя он заканчивал промышленное училище Штиглица имени Веры Мухиной, как монументалист. Возможно, мы бы знали только его фрески, росписи, композиции из цемента, но он занялся акварелью. Его интересовали разные темы в разные этапы, он по-разному их интерпретировал. Но 20 января Ивану Степановичу 90 лет. Выставка открылась не случайно, мы отмечали Татьянин день и чествовали Татьяну Пермякову, а вообще это пограничная дата у самого художника. 20 января 1925 года он родился, а 30 января 1995 года он умер. Выставка посвящена 90-летию рождения и 20-летию смерти автора.

Почему «В горах мое сердце»? Тот Борисов, которого мы знаем, яркий, экспрессивный, безумно гармоничный, родился как автор после поездки в Дагестан в 1966 году. До этого он писал как все, лирические акварели, а после этого мы получили мощного, ни на кого не похожего художника. Это выражается в красках, в том, что он перестал подавать акварель как вспомогательный жанр, стал показывать, что с ее помощью можно делать серьезные философские вещи наравне с живописью. Гениальные авторы сразу цепляют людей, а великие авторы открываются не сразу, надо пройти какой-то путь. Борисов открывается не сразу, человек не может создать впечатление по двум его работам. Человек читает акварель, у него происходит диссонанс. Но когда люди видят ряд работ, погружаются в него, Борисов их уже не отпускает. Творчество Борисова находится с этими людьми всю жизнь. Возможно, он открывается не сразу, но если да, то это любовь, которая навсегда.

- За сочностью красок стоит большая философия. А в чем она, на ваш взгляд?

- Я увидел много работ Борисова порядка 20 лет назад. Умом понимал, что хорошо по цвету и форме, но к сердцу не проникало. А когда узнал человека, все сложилось. Он воевал, был разведчиком, это сложный путь, ранение. Он был закрытый человек, не было долгих близких отношений. Не скажу, что имел маску, но за внешней скромностью, суровостью, закрытостью есть большое наполнение. Он никогда не говорил о войне даже с близкими людьми, но опыт войны преломил в том, что говорил только о красоте. Он говорил о мощи земли, на которой живет, о красоте мира. Поэтому основные темы – это пейзаж, натюрморты, женщины, обнаженное тело, которое сложно передавать. Все женщины у него сильные, не в том, что переносят бидоны молока, а в том, что крепко стоят на земле, служат для того, чтобы родить детей, чтобы жизнь продолжалась. И видно в пейзажах, что это не просто горы, любование закатами и восходами, а исконная мощь, помимо того, что это просто красиво по цвету. У него нет случайных линий, в каждой работе он долго искал точную композицию. Поэтому были кучи выброшенных вещей, которые люди потом находили на помойке рядом с мастерской.

- Когда смотришь на живые горы, то частенько угадываешь лица, животных. Такого я почти не встречала, когда смотрела на картины. Чаще художник передает лишь красоту той или иной горы. На вашей выставке я поймала себя на том, что рассматриваю картины, а ищу лицо человека, хвост животного и нахожу. Объемность природы передана, у него вроде все преувеличено, но ты видишь больше, чем любование красотой...

- То, что он получил образование художника-монументалиста, накладывает отпечаток. В монументальном искусстве невозможно мельчить, там работа крупных форм – линия так линия, пятно так пятно. Опыт монументальной школы проявляется в том, что все на своем месте. Как в известных произведениях, художники рисовали зеленую собачку, чтобы критики говорили: «Зеленую собачку не надо, а остальное замечательно». Вот собачки нет, и не потому, что он такой математик, Сальери, алгеброй гармонию померил. Он был перфекционист в творчестве, доводил все до абсолюта, когда ни убавить ни прибавить...

- Его картины востребованы в музеях, частных коллекциях? То, что у вас – собственность галереи «Марис-Арт»?

- Когда галерея открывалась 14 лет назад, у нас присутствовали работы Ивана Степановича Борисова. Еще до организации галереи мы работали с его наследниками, замечательной женой художником-керамистом. И она, и дочь Наташа жили в Москве, после смерти Ивана Степановича уехали туда. Все наследие было в Москве. Все эти годы мы проводили выставки, но Рената Николаевна не хотела расставаться с определенными вещами. Ренаты Николаевны 5 лет как нет, а Наташа и внуки отобрали работы, с которыми семья расставаться не будет, это их семейный фонд, а остальное они передали в доверительное управление нам. Издавать работы, печатать каталоги, альбомы… Мы находимся в исключительном положении, можем показать редкие вещи, которые не экспонировались.

- Все-таки, когда коллекционеры обращаются и интересуются работой, то это происходит благодаря тому, что создал художник? Или срабатывает имя?

- И имя тоже. Но даже те, кто не видел – что далеко ходить, летом у нас в Перми была Алла Демидова. Она заходила в галерею, мы ей что-то показывали, а потом показали Репина с Борисовым. Увидела – давайте еще показывайте Борисова, еще Борисова, потом люди покупали по ее рекомендации. Даже люди, не знающие, кто такой Борисов, могут сказать, что это явление в искусстве. В последний месяц было так, что в основном покупают Борисова москвичи, питерцы. Борисов есть в Русском музее, однажды там была большая выставка, посвященная индустриальному пейзажу, смотрю, что-то до боли знакомое – акварель Борисова. Наряду с признанными мэтрами от наших конструктивистов начала века две акварели Борисова, было очень приятно. В фондах еще работы находятся, есть в московских государственных музеях, но полнотой информации мы не обладаем. Знаю, что большая коллекция есть в Японии, он сам способствовал.

- Это признание, когда покупают работы, было при жизни у автора?

- Его высоко ценили коллеги, хорошо знали в московских выставочных организациях. Не было у нас свободного рынка искусства на момент, когда он был в расцвете. Это были только заказы.

- Вы устраиваете не первую выставку его работ.

- И даже это не последняя выставка. У нас юбилейный год, будет авторская выставка Борисова «Курортный роман», на котором будут женские образы, натюрморты, пейзажи Прибалтики и Крыма. Он очень много путешествовал. Дальний Восток, Саяны, монгольский Алтай, Дагестан, «Золотое кольцо» - тогда союз устраивал творческие поездки.

- Он не преподавал, есть у него последователи?

- Не преподавал, но последователи, как ни странно, есть. Есть художник в Перми Николай Можарский, отец Анатолия Можарского, муж Ираиды Можарской. Он акварелью занялся с подачи Борисова. У Борисова был этап, очень похожий по манере на то, что делал Николай Можарский, но может быть, потому, что Борисов перестал в нем работать и отдал Можарскому – там такая графичность. Это можно считать учеником Борисова, это все равно его поколение. А вот чтобы молодежь учил – нет. Может быть, кто-то на пленэрах и брал у него приемы, например, работу с бритвой по акварели придумал Борисов, подхватили другие художники. С точки зрения художественных приемов он испробовал все, что можно было использовать в акварели – работы с мылом, воском, солью, бритвой…

- Мало кисти. А сегодня может быть заинтересованность у молодых художников взять за основу эту технику?

- На самом деле интересный вопрос. В таком ключе в акварели так не работают, акварель опять стала легким жанром. Была большая выставка в Петербурге, как раз секция акварелистов на Большой Морской. Я бы сказал, это сопли с сахаром, чуть-чуть там коснулись, тут по сырому прошлись, цветочки, сказочные города и птички, никто на серьезную тему в акварели не замахивается. Это либо очень подробная, классическая, прописанная во много слоев акварель XIX века, но чтобы была задана серьезная тема – нет, к сожалению.

- До какого числа выставка Борисова работает?

- До 15 февраля.

- А что следующее?

- Выставка рисунка, потом посвященная 75-летию окончания Булгаковым романа «Мастер и Маргарита», до и после. Не буду рассказывать, но это очень интересно. У нас расписан весь год.

- А рисунки?

- Рисунок как техника, как материал от XIX до начала XXI века с мировыми именами, местными именами, планов громадье.

- Рисунок - недооцененный жанр, а вы его показываете...

- Стараемся. И рисунок можно показать как вспомогательное самостоятельное направление.

- А там будут пермские авторы?

- Безусловно, и ныне живущие, и не живущие, и московские, питерские, заграничные. Это будет после 15 февраля.

(Фото: В. Зубков)