«Работа над этим материалом – еще один виток, попытка осмысления человека и мира», - Владимир Гурфинкель о спектакле «Обещание рассвету»

Тема:  работа над спектаклем «Обещание рассвету»

Гость: Владимир Гурфинкель, главный режиссер Пермского академического Театра-Театра, постановщик спектакля.

Дата выхода: 9 марта 2015 года

Программа: «Событийный ряд»

Ведущий: Нина Соловей

- Поговорим мы сегодня о грядущей премьере, правда, она случится через месяц, 10 апреля, хотя, насколько мне известно, репетиции идут полным ходом и занято большое количество артистов в этом спектакле, хотя когда ты читаешь этот роман, он больше визуально ложится на моноспектакль. Я имею в виду роман Ромена Гари «Обещание на рассвете». Владимир Львович, но в афише я уже увидела «Обещание рассвету».

- И не всегда, кстати, в этом виноваты любящие родители...

- Мы не можем рассматривать с точки зрения «виноват», «прав». Искалеченность судеб мы видим, потому что весь ужас жизни начинается с фразы «будь как все». Когда родители говорят детям «будь как все», не высовывайся. Еще в моем детстве часто говорили родители «не выпендривайся».  Не становись каким-то отдельным.

- Или когда сравнивают: «Вот смотри, Светочка-то  какая хорошая девочка».

- А любой талантливый человек, повторяю классика «талант сродни флюсу». Талантливый человек не может быть как все, он все равно выделяется, у него чего-то не хватает, зато чего-то в избытке. Потому этот процесс создания гения, процесс создания выдающегося человека, который описан в этой литературе. И это еще невероятная сегодняшняя проблема, проблема «своих-чужих», проблема изгоев, проблема «понаехали», проблема «если не такой как мы, то, наверное, или против нас или плохой». Первый роман, написанный в зеленой юности Роменом Гари, был в первый же год существования переведен на 28 языков мира. Этот мальчик родился в России. Революционные бури изгнали этого мальчика вместе с его мамой с территории нашей страны. Они начали кочевать по миру, но мама, будучи актрисой, добилась того, что этот мальчик понял, что для того, чтобы чего-то достигнуть надо себе А:  во всем отказывать, что не ведет к цели, а Б – обязательно прыгать выше собственной головы. Всегда ставить себе недостижимые цели, никогда не успокаиваться.

- Но ведь это в него заложила его мама? Так искалечила ли она ему судьбу?

- Мама замечательная, мама гениальная, но в то же время этот человек всю жизнь без мамы все делал не ради того, чтобы получить собственное удовольствие от процесса жизни, а он еще 30 лет после ухода мамы из жизни, рефлекторно делал, чтобы маме это обязательно понравилось. Я не знаю хорошо это или плохо, но то, что это проблема и то, что мы знаем десятки выдающихся личностей, созданных мамами, и я могу назвать десятки потенциально невероятных людей, которые были убиты этой любовью и заботой, которые так и не смогли реализовать собственное «Я». Это большая проблема. Но разве театр носит функцию чистого развлечения? Театр должен формировать людей мыслящих.

- Владимир Львович, вы сказали, что ест достаточное количество переводов этого романа. И вы ведь сами не первый раз обращаетесь к этому материалу как режиссер. Отличается ли то раннее видение этого романа с тем, что сейчас. Это будут совершенно разные спектакли?

- Мы растем и развиваемся. Г.А. Товстоногов четыре раза возвращался к «Оптимистической трагедии». Он никак не мог успокоиться. Эта пьеса как конструкция его волновала.

- Вы не можете успокоиться, потому что не можете понять - хорошо это все-таки иметь такую сумасшедшую материнскую любовь или нет?

- Мне доставляет удовольствие находиться в кругу этих мыслей. Вы берете лекции Мамардашвили и перечитываете их не потому, чтоб познать, а для того, чтобы получить счастье от общения с гением. У меня 3 года назад ушел папа, и если так я разговаривал с ним по телефону, а сейчас папы нет, и я с ним постоянно разговариваю внутри себя. И я понимаю, что абсолютного счастья для меня в каких-то вопросах нет, потому что счастье – это когда ты что-то сделал и еще и увидел, как папа крякнул, вздохнул и сказал: «мне за тебя не стыдно». Мы все живем в этой взаимосвязи. Мы все мечтаем отпустить своих детей. И с определенного момента общаться с ними только тогда, когда они приходят и спрашивают. Наше дело – дать старт и показать где звезды. Пусть летят, если им тяжело, я всегда готов броситься на помощь.

- Но ведь не каждый найдет в себе силы дать старт и смириться с тем, что у ребенка будут, в том числе, и проблемы. Хочется, чтобы он без твоих уроков обошелся, которые ты пережил.

- «…из колыбели, ошибками отцов и поздним их умом…» Я стараюсь. Работа над этим материалом – еще один виток, попытка осмысления человека и мира. Как себя позиционировать относительно этого мира? Смириться с тем, что тебе не нравится плыть по волнам? Говорить о том, что тебе уготовано и так жить? Менять  этот мир с точки зрения твоего понимания  жизни? Сидеть на берегу реки и ждать, пока по воде Ганга проплывет труп твоего врага? Какой избрать жизненную философию? Как относиться к себе? Кто мы? Мы – колечко внутри цепи? Мы колечко, которое не отпускает взлететь? Количество вопросов, которое ставит этот спектакль, велико. Но пьеса, роман и, я надеюсь, спектакль  в такой невероятной степени гуманистичный, человеколюбивый, что мне нравится этим заниматься. В этой системе мира есть высшее существо, почти Бог, потому что в атеистической голове Р. Гари Богом было то существо, которое появилось несколько раз в его жизни, и которое в конце концов стало старшим товарищем. И образ Шарля де Голля как человека, создавшего ООН, генерала, спасшего страну от позора, человека, который способен был один против всего мира сказать слово и под его слово собрались миллионы и спасли Францию от позора. В этой системе мира есть мама, которая рядом и весь остальной мир, хор людей. Но Р. Гари повезло, он встретил гигантское количество замечательных человеческих типов. Если смотреть на его фото, то такое ощущение, что он был в личном контакте со всем миром. Он, приезжий, он, плохо говорящий по-французски, единственный, кто дважды получил Гонкуровскую премию, которую получают один раз. А он второй раз начал писать под псевдонимом, сказал, что это делает его какой-то далекий родственник. В конце концов, получил вторую премию и все сравнивали и говорили: «Ажар – вот настоящий романтический писатель, он на два порядка выше этого неумеющего ничего уже делать Р.Гари». И было неудобно тем, кто писал критические статьи, кто не понял, что это вышло из-под одной руки. Он, иностранец, стал первым представителем Франции в ООН. Он был первым Генеральным Консулом, он получил две высшие награды Франции: орден Почетного легиона и награду, которой награждены считанные люди – это Крест Освобождения.

- Значит путь, на который толкала его мать, был верным?

- Слово «толкнула» в данном случае неправильное. Она вдохновила и показала горизонты. Она сумела сделать так, что Ромен не представлял себе как жить по-другому, кроме как затрачиваясь на 102 процента и кроме как ставя перед собой самые нереальные цели.

- Хочется перейти к техническим, организационным моментам.

- Дело в том, что любой роман не приспособлен для сцены. А этот особенно. Мышление романа совсем другое. Другой способ повествования. Но я уже много лет сотрудничаю с замечательным литератором Ксенией Гашевой, которая сейчас, к счастью, как создатель драматургии приросла к нашему театру. И это дает нам возможность выставлять в репертуарную афишу «Географ глобус пропил» и «Одиссею». Это дело рук Ксении Борисовны. И сейчас мы сделали Р. Гари, который по духу должен совпадать с произведением, но сюжетно это некоторым образом отличается, т.е. мы создавали абсолютно самостоятельное произведение.

- Под каких-то артистов?

- Под какие-то смыслы. Когда спектакль создается под каких-то артистов, чаще всего это делается к юбилею артиста. И такой спектакль играется 8-10 раз.

- То есть в вашей жизни не было так, что вы увидели артиста и поняли, что для него есть у вас материал?

- К счастью, нет. Все эти рассказы – комплиментарная часть лукавости. Во-первых, возникает литературный материал, а до литературного материала возникают темы, которые тебя волнуют. И когда соединяются волнующие тебя темы с литературным материалом, ты ищешь выразительные сценические средства, которые начинаются с драматургии, с визуального ряда, со сценографических решений, но здесь мне легко, потому что есть Ирэна Ярутис. Я говорю 6-8 слов и жду, когда она мне создаст пространство, в котором это удобно реализовывать. А следующий этап – авторская музыка, которая, рождаясь для данного произведения, задает грань способа игры. И когда эти элементы рождены, есть предполагаемый способ игры, потому что любую историю можно сыграть по-разному.  И тогда ты понимаешь, что есть замечательные 2 артиста, но каждый из этих артистов задает свой способ игры. Миша Орлов – это один способ игры. А Миша Чуднов – это другой способ игры. И важно каким способом можно открыть дверь в данную литературу. И когда ты решил способ, ты начинаешь раскладывать сложнейший пасьянс, потому что в труппе есть 4 актрисы, способные сыграть маму. И в труппе есть 3 артиста, способных сыграть сына. И вот соотношение этих артистов и приближает нас к смыслу Р. Гари или удаляет. И иногда ты выбираешь артиста не по степени одаренности, не по степени приближения, а по тому, как в этой паре раскроется автор или нет. На одной роли репетируют 2 артиста. Роль Р. Гари репетируют Слава Чуистов и Саша Гончарук. Мама – Анечка Сырчикова, потому что мама всегда молодая и красивая. У нас есть любимых 5 женщин Р. Гари и всех  этих 5 женщин играет Ирочка Максимкина.