Верхний баннер
02:46 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

14:58, 23 сентября 2015

«Страна, у которой нет документального кино — это семья без семейного фотоальбома», — Арне Биркеншток

«Страна, у которой нет документального кино — это семья без семейного фотоальбома», — Арне Биркеншток
«Страна, у которой нет документального кино — это семья без семейного фотоальбома», — Арне Биркеншток

Тема: фильмы Арне Биркенштока на «Флаэртиане-2015», отношение к документальному кино в мире

Гость: Арне Биркеншток, немецкий документалист; Татьяна Чагина, координатор кинопроектов Гете-института в Москве

Программа: «Красный Человечек»

Дата выхода: 22 сентября 2015 года

Ведущий: Анна Букатова

- Доброго дня, уважаемый слушатели «Эхо Перми»! Меня зовут Анна Букатова. Сегодня у нас в гостях немецкий документалист Арне Биркеншток. Два его фильма – одни из самых ожидаемых событий этой «Флаэртианы». Здесь у нас, конечно же, переводчик. Переводчик непростой – Татьяна Чагина, координатор кинопроектов Гете-института в Москве. Причем все очень уставшие, и сразу к нам приехали. Спасибо вам большое, здравствуйте!

Татьяна Чагина: Здравствуйте!

Арне Биркеншток: Здравствуйте!

- Я пока расскажу, что Арне Биркеншток – писатель, кинематографист, который приехал к нам из Кельна. Изучал экономику, испанскую и португальскую филологию, историю и политологию в Германии и Аргентине. Работает преподавателем и консультантом в нескольких киношколах, автор научно-популярных книг, член совета немецкой киноакадемии, член немецкой ассоциации документального кино и европейской киноакадемии.  Вот такой вот человек у нас в гостях на «Флаэртиане», в гостях в Перми. Я знаю, что в Перми вы впервые. Как вам наш город, какое впечатление он производит?

Арне Биркеншток: Я только вчера прилетел из Благовещенска, и все, что я успел повидать – гостиница, украинский ресторан и кино, где проходит фестивальная неделя, но Пермь потихоньку мне открывается и показывает себя с очень хорошей, солнечной стороны. Но Пермь известна в кинематографических кругах именно благодаря этой истории с фестивалем «Флаэртиана», потому что фестиваль очень известен среди тех людей, с которыми я общаюсь, и это действительно уже бренд. И поэтому я особенно рад и горд, что мне посчастливилось показать целых два фильма на этом фестивале.

- Мы сейчас поговорим об этих фильмах. Но часто у своих гостей я спрашиваю, в первую очередь, что вам помогло определиться с дорогой в жизни? Это был чей-то совет – друзей или родных, или это был собственный ваш выбор? Всегда интересно узнать, как человек, который чего-то добился, выбрал эту дорогу?

Арне Биркеншток: Очень сложный вопрос, но думаю, что это такая смесь из страсти, терпения и прагматизма, которые необходимы для того, чтобы стать документалистом. Для документалистов еще очень важно общение с людьми и, поскольку ты работаешь в команде, то невероятно важно, как ты общаешься, поскольку мы не работаем с актерами-игровиками, мы работаем с людьми, которых надо как-то раскрыть.

- А когда вы были еще студентом или ребенком, кто помог эту дорогу в жизни выбрать?

Арне Биркеншток: Это все случилось не сразу, вначале я хотел быть журналистом и работать в какой-нибудь крупной газете. И также другой моей страстью была музыка, я хотел играть в музыкальной группе, и что касается монтажа фильма – это очень важно, что у тебя есть такая музыкальная составляющая, которая определяет ритм так же, как и в музыке. Поскольку круг моих интересов невероятно большой, то это прекрасно, что я могу работать с разными темами. Этими темами могут быть слоны, люди, которые подделывают картины, танго.

- Хорошо, что как-то так сложилось, что и музыка, и увлечения… Тут четкого ответа не дашь, как.

Арне Биркеншток: Нет, можно сказать, что у меня не работа, а просто мечта, потому что я могу на протяжении долгого периода времени столько, сколько требуется, чтобы создать фильм – 3-5 лет, заниматься тем, что мне интересно.

- У нас сегодня в Перми пройдет премьера фильма «Бельтракки: искусство подделки». Фильм о художнике Вольфганге Бельтракки, который водил за нос международный мир художественного сообщества в течение 40 лет, подделывая картины мастеров 20 века, и даже директор фестиваля «Флаэртиана» Павел Печенкин сказал, что это фильм-скандал, это что-то невероятное. Скажите, как можно было сделать такой фильм, считаете ли вы это мировым скандалом, как теперь живет человек?

Арне Биркеншток: Действительно, эта история связана с самым крупнейшим скандалом в мире искусствоведов со времен Второй мировой войны. И Вольфганг Бельтракки – это фигура, которая действовала не где-то на задворках мира искусств, действовала не в Риге, не в Шанхае, а в таких крупных городах, как Лондон, Париж, Берлин. И поэтому оскандалились самые крутые деятели власти и компетенции, люди, связанные с тем, кто принимает решение, что выходит. Поэтому, естественно, был огромный интерес со стороны этих влиятельных людей, чтобы тот фильм вообще никогда не выходил на экран, чтобы этот скандал не распространялся дальше. Из этого фильма попытались сделать скандальную историю, но это на самом деле глупость. Собственно, этот фильм должен был возникнуть, чтобы рынок искусств понял и принял свои ошибки, чтобы этого больше не было.

- А как теперь этот человек, что он нем говорят, где он?

Арне Биркеншток: Вольфганг Бельтракки отсидел свой срок, который, собственно, был ему присужден.

- Это из-за фильма был ему присужден?

Арне Биркеншток: Нет, нет. Я познакомился с Вольфгангом Бельтракки, когда он уже получил свой срок. И поэтому у меня была возможность спокойно его два года снимать. Фильм сегодня будет показан в 19.30. И на самом деле по характеру фильм достаточно развлекательный и веселый.

- Этот фильм получил очень много наград, не буду их перечислять, их действительно очень много. Но критики ругали, что герой картины показан не как преступник, что его недостаточно очернили. И Арне говорил, что зритель умнее этих критиков, нельзя говорить о герое картины. Поясните эту историю.

Арне Биркеншток: Вольфганг Бельтракки – фигура, которую ненавидит рынок искусств сейчас, но обожают кинематографисты, потому что это амбивалентная фигура, это идеальная фигура для кино, потому что он и хороший, и плохой, и белый, и черный одновременно. Это делает его таким интересным. Не ничего скучнее для кино, чем показывать фигуру, которая находится в одной плоскости. На самом деле, кинокритики по всему миру писали очень хорошо, они его хвалили. И существуют еще другие критики, которые пишут о галереях, о выставках, и вдруг они стали кинокритиками и выступили с очень резкими высказываниями. Они писали, что такой фильм, как этот, никогда не имел право появиться – а я продолжу эту фразу – только для того, чтобы рынок искусства продолжал мухлевать, как это было и раньше.

- Давайте погорим о втором фильме, будет еще в рамках фестиваля показан детский фильм «Чандани и ее слон». Совершенно другой фильм. О каких-то хороших человеческих качествах. Арне, скажите, такие разные фильмы – вы считаете, что режиссер не должен заниматься чем-то одним? Он должен занимать такими полярными вещами?

Арне Биркеншток: Это каждый решает для себя, потому что есть режиссеры, которые занимаются какой-то одной областью всю свою жизнь. Но для меня важно, если я как режиссер хочу пробудить в зрителе какую-то страсть и интерес, то я должен иметь эту страсть и интерес в себе. И в центре всегда находится какая-то одна история. Это история, которая меня и зрителя влечет за собой в неизвестный и увлекательный мир. Это может быть какая-то гангстерская история из мира искусств, и это может быть мир девочки и мир слонов. И я совершенно в восторге от своей профессии, потому что у меня есть возможность каждый раз рассказывать какую-то удивительную историю.

- Расскажите об этой истории. Как идея этой девочки, ее слона, вы где-то это увидели? Как фильм родился?

Арне Биркеншток: Мы познакомились с директором зоопарка из Вены, и он нам рассказал удивительную историю из Шри-Ланки. Он нам рассказал, что на Шри-Ланке живет удивительный человек, который делает со слонами какие-то удивительные вещи. Он рассказал – я сам зоолог, но я не знал, что такое вообще возможно. Он рассказал, что эти особые знания о слонах передаются как какие-то сакральные знания по отцовской линии от отца к сыну на Шри-Ланке. И, к несчастью, именно у этого удивительного человека пятеро дочерей и ни одного сына. И вот старшая дочка захотела стать погонщицей слонов, но погонщик – не самое подходящее слово. Это не пастух, это человек, который умеет обращаться со слонами, некий человек, и не дрессировщик, и не погонщик, а человек, который владеет знаниями о слонах. И как это бывает в жизни, часто реальность прекрасней вымысла. Как только мы узнали эту историю, что отец собирается передать знания своей дочери, мы воскликнули, что все, мы покупаем билет на ближайший самолет и вылетаем. Мы уже получили финансирование для съемок фильма, и познакомились уже с этой девушкой Чандани и ее отцом, но на Шри-Ланке произошла гражданская война, военные столкновения, и нам понадобилось время для съемок долгое, порядка двух лет. Мы решились на такой эксперимент, что из того материала, который мы отсняли, мы сделаем документальное кино для детей с прекрасными сценами слонов, дикой природы.

- А мне открыли такой секрет, что Арне будет присутствовать на своих показах, и еще то ли поиграет с детьми, то ли сыграет на аккордеоне? Павел Печенкин сказал, что вы это очень любите.

Арне Биркеншток: Я действительно с удовольствием играю на аккордеоне, еще когда мне было 5 лет, я вбил себе в голову, что я должен быть музыкантом. Я не знал, получится у меня сыграть здесь или нет, но если кто-то принесет мне инструмент, то я с удовольствием сыграю. Этот фильм я уже показывал во многих странах для детской аудитории, я очень люблю детей и детские показы. Я очень люблю детские вопросы, потому что это всегда искренние вопросы, дети не ставят границ между собой и вопросом, они эмоционально реагируют, у них не бывает глупых вопросов. Поэтому это всегда очень хорошие показы, я получаю огромное удовольствие об этом.

- Тут, наверное, я раскрыла секрет. Наверное, Павел хотел устроить сюрприз, приготовить это все, а я…

Арне Биркеншток: Ничего страшного, я очень рад тем показам, которые у нас будут здесь. Это очень замечательное сочетание, когда до обеда идут детские показы, и ты общаешься с детьми и преподавателями, а вечером приходит солидная публика на фильм о фальшивках. Таким образом я знакомлюсь со страной, это прекрасная возможность.

- Скажите, интерес у людей, спрос на документальное кино возрастает?

Арне Биркеншток: Да, у меня есть такое ощущение, что интерес к документальному кино растет, существуют новые платформы для показа документальных фильмов. Документальное кино может быть быстрее оценено зрителями по сравнению с игровыми фильмами по всему миру. Например, кино игровое, которое в Германии или России, ему гораздо труднее пробиться в других странах, потому что это связано и с языком, и с какими-то известными актерами, которые в другой стране совершенно неизвестны и не имеют влияния на зрителя. А документальное кино – это универсальные истории, которые в принципе могут быть легко поняты как в Америке, так и в России. Я вижу большую проблему в том, что телеканалы в разных странах очень хорошие документальные фильмы отодвигают с хорошего времени прайм-тайма куда-то на задворки, показывают не всегда в хорошее зрительское время.

- Почему хорошее документальное кино от людей прячут? Оно может рассказать людям то, что не нужно, или оно просто не попсовое?

Арне Биркеншток: Хорошее документальное кино гораздо интереснее для зрителя, чем какие-то кулинарные ток-шоу, просто ток-шоу или репортажи. Телевидение сейчас управляется людьми, которые думают не столько о содержании, сколько о плательщиках, которые заказывают то, что хотят смотреть. Творчество и креативность нуждаются в некоем определенном мужестве, но во многих СМИ сейчас правит страх, к сожалению. И пытаются найти какие-то не шаткие, твердые пути, по которым можно уверенно идти. В этом как раз и причина, новые форматы – «Нетфликс» (новый формат в Америке), которые выпускают сериалы немного необычного содержания – имеют огромный успех. И есть такое прекрасное высказывание Патриции Гусман, что страна, у которой нет документального кино – это семья без семейного фотоальбома.

- Можно ли сделать такой вывод, что если в обществе растет интерес к документальному кино, то мы становимся образованнее и умнее?

Арне Биркеншток: Я думаю, что это невероятно важно для каждого общества, если есть забота о театре, о музыке, о кино, о литературе. А документальное кино – это часть этого спектра.

- А есть ли в документальном кино какая-то цензура? Или вот у вас есть какая-то внутренняя политкорректность? О чем вы бы не говорили?

Арне Биркеншток: Я, к счастью, никогда не сталкивался с цензурой вообще.  И для меня есть ряд ограничений, которые связаны с героями. Отношения между документалистом и героем его фильма очень своеобразные. Поскольку для документалиста очень важно показать героя вместе с его слабостями и сильными сторонами. Совершенно не является целью режиссера опозорить героя, посмеяться над ним, выставить его в каком-то свете невыгодном. Именно в этом смысле, когда сидишь в монтажной, нужно придерживаться этого правила, чтобы не перейти черту.

- Конечно, это межличностные отношения, которые человек для себя решает. А какая-то политическая цезура есть?

Арне Биркеншток: Нет. Для меня не существует политической цензуры. Я с интересом смотрю, как поступают люди, что говорят, и для меня не существует политической цензуры.

- Сейчас часто запрещают о чем-то говорить блогерам, писать писателям… Документалисты поддаются или?..

Арне Биркеншток: Мне кажется, что это очень плохая тенденция, которая существует в разных странах. Даже в таких странах, которые себя обозначают как демократические, в тех странах, где одним из пунктов Конституции заявлена свобода мнения, но в этих странах свобода мнения не допускается, например. Там разрушаются поиски правды и поиски каких-то новых путей в искусстве, и это очень вредит. Такое ограничение можно сравнить с тем, что кому-то просто обрубают руки.

- Мне так жаль, что мы должны прерываться, потому что наше время ограничено, с вами можно общаться бесконечно. Можно ли сказать, что вы после «Флаэртианы» у нас остаетесь еще на какой-то проект?

Татьяна Чагина: Я со своей стороны могу ответить на этот вопрос. Я работаю в Гете-институте в Москве, координирую кинопроекты. И Арне – это такой мой подарок родному городу. Потому как Арне показывал свои фильмы только один раз в Москве на фестивале Гете-института в ноябре прошлого года. А сюда я пригласила Арне, потому что он снимает замечательное и удивительное детское кино, а мы уже в течение последних 8 лет делаем такой проект, который называется «Синемобиль». Это детское кино в регионах России, в городах, где у детей нет возможности посетить киносеансы.

- И куда после «Флаэртианы» можно…

Татьяна Чагина: После «Флаэртианы» можно будет прийти на фильм Арне в четверг в 11:00 в кинозал «Сцена-молот» на фильм «Чандани», и в Краснокамске, по-моему, районный дворец культуры в 15:00. У нас идет общение с режиссером, а дети могут получить колоссальный опыт кинотеатрального просмотра и обсуждения фильма с режиссером. Большое спасибо Павлу Печенкину, что он нас пригласил, передаю ему большие слова благодарности и любви. Я вижу, что он действительно делает для Перми невероятное дело.

- Спасибо вам большое! Необычный был эфир и очень хороший.

Татьяна Чагина: Спасибо вам!

Арне Биркеншток: Спасибо, до свидания!


Обсуждение
3570
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.