Верхний баннер
17:04 | ЧЕТВЕРГ | 28 МАРТА 2024

$ 92.59 € 100.27

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

21:57, 10 ноября 2015
Автор: Сергей Хакимов

"Смертность в Пермском крае с момента начала реорганизации здравоохранения увеличилась на 4,9%", — Евгений Симакин, глава исполкома пермского ОНФ

- День добрый, дорогие друзья, меня зовут Сергей Хакимов. И я должен вам сказать, что прямые эфиры – это самый достоверный способ доставки информации, но и у них есть свои проблемы. К сожалению, сегодня анонсированный эфир с министром здравоохранения Пермского края Ольгой Ковтун не состоится. Госпожа Ковтун приняла решение в последние часы, что она не придет к нам на эфир. Мы приносим свои извинения радиослушателям. Еще раз извините, такова специфика прямых эфиров. Но мы сегодня обсудим некоторые вопросы медицины, вопросы состояния системы здравоохранения в Пермском крае. У нас в гостях Юлия Каракулова, председатель правления ОО «Профессиональное медицинское сообщество Пермского края», и также в гостях эксперт ОНФ Евгений Симакин.

Юлия Каракулова: Здравствуйте!

Евгений Симакин: Здравствуйте! Ну эксперт Юлия, все-таки, а я руководитель исполкома.

- Евгений, вы занимались организацией этой встречи, скажите, почему Ольга Петровна Ковтун не пришла?

Евгений Симакин: Я, наверное, даже не смогу это прокомментировать, потому что буквально 40 минут назад мне позвонила Янина Калина – заместитель министра, и без объяснений причин сказала, что откровенного разговора с нашими пациентами, с жителями Пермского края, не будет. Я был удивлен, потому что достаточно давно нашим президентом задекларирован принцип открытости деятельности органов государственной власти. И хочу сказать, что это не первый случай, когда заранее оговоренная встреча, правда не с ОНФ, а с общественниками, была отменена, и мы работали здесь в усеченном составе, когда хотелось задать вопрос, но задать его было некому.

- К сожалению, дорогие друзья, задать вопрос сегодня не получится. Когда появилась информация, что Ольга Петровна придет к нам в эфир, я был действительно очень счастлив, потому что вопросов накопилось очень много. Ольга Петровна возглавляет краевой Минздрав с июля, и с тех пор произошло уже немало всего, что вызывает как минимум вопросы не только среди медицинского сообщества, но и у жителей Пермского края, в частности, непродление трудовых контрактов с пятнадцатью врачами крупных краевых учреждений здравоохранения. Эту ситуацию сейчас обсудим. Еще раз извиняюсь, что прямой и честный ответ на ваши, дорогие радиослушатели, вопросы мы сегодня получить не сможем. Но вот, собственно, конкурсы. Конкурсы объявлены по 13-ти постам. Это крупные учреждения здравоохранения, сегодня на какой стадии находятся?

Юлия Каракулова: Действительно, на сегодняшний день объявлены конкурсы по учреждениям крупным. И сейчас у нас 5 ноября закончился процесс подачи заявок, и 5 ноября проведено тестирование для врачей по вопросам организации вопросов здравоохранения, по их обязанностям – какими основными моментами должен владеть руководитель лечебного учреждения. Я знаю, что все, кто подавал заявку на участие в конкурсе, все участвовали в тестировании. Результаты тестирования, к сожалению, неизвестны.

- Насколько прозрачна процедура конкурсная, которую организовал краевой Минздрав?

Юлия Каракулова: Ну я бы сказала так, что, по сути говоря, она, наверное, полупрозрачна. Полностью прозрачной ее не назовешь, потому что мы с вами сегодня здесь для чего собрались – чтобы как раз задать вопросы Министерству здравоохранения. Как будет проходить конкурс, какие основные установки имеет Минздрав относительно руководителей учреждений? Потому что эти вопросы рождаются. Почему, например, не были продлены контракты хорошим руководителям, с точки зрения коллектива, и с точки зрения самого Минздрава. Вот меня, например, смущает, что 8 июля у нас была тарифная комиссия, где председателем была Ольга Петровна Ковтун, и мы ставили одним из вопросов награждение Ленской ЦРБ за хорошие финансово-хозяйственные показатели. И вдруг буквально через 3 месяца мы узнаем, что его увольняют неизвестно почему.

- Да, и что там проверки с привлечением правоохранительных органов, прокуратуры?

Евгений Симакин: Когда идет проверка, а потом увольняется главный врач – здесь мы понимаем логику, значит, там что-то нашли, значит, это действительно следует уволить или не уволить по результатам проверки. Но когда главврач увольняется, а потом возникает проверка. Вот это вопрос.

- Да, но здесь, опять-таки. Я вынужден от имени Ольги Петровны Ковтун отвечать. Она говорила, что в Минздраве есть и были данные изначально, что там не все чисто по финансовой дисциплине. Но эти данные, опять-таки в режиме закрытости, и она не разглашает. Вот вы верите в то, что в тот момент, когда решался вопрос о награждении Ленской ЦРБ, уже были данные, что там серьезные нарушения?

Юлия Каракулова: Ну, судя по тому, что позиционируют потом, когда уже были не продлены контракты, что были нарушения финансовой деятельности, частное учреждение, и это частное учреждение давно было создано в ЦРБ, потому что предыдущая наша команда буквально открыто позиционировала, что у нас в регионе должна развиваться частная медицина, у нас целый проект был привлечения частного бизнеса. Всех руководителей здравоохранения просто награждали и активировали, стимулировали заводить все частное, потому что это очень важно. На сегодня ведь мы начали с того, что у нас все это дело – реструктуризация, оптимизация – направлены на экономию бюджетных средств. И вот одной из моделей экономии на будущее является привлечение софинансирования со стороны пациентов. Те люди, которые могут заплатить, они, может быть, и будут рады получить медицинскую помощь. Другой вопрос, в каких стенах, в каком учреждении. Но, отвечая на ваш вопрос, я хочу сказать, что, безусловно, это было уже. И поэтому, наверное, коллектив Ленской ЦРБ настолько активно отреагировал на непродление контракта своего главного врача, который на самом деле навел порядок в учреждении. Там была организована медицинская помощь. Все прикрепленное население… Удовлетворенность была очень высокой. Коллектив работал хорошо, кадровый состав, укомплектованность была хорошая. Во второй смене, когда у них заканчивалось рабочее время, они совмещали в частном. Ну и что? Где здесь нарушение?

- Да. На этот вопрос я вам за Ольгу Петровну ответить, к сожалению, не смогу. Я так понимаю, что сейчас говорят о том, что были уволены 15 врачей. В результате постов лишились около 30. Но вторая половина лишилась постов в связи с реорганизацией. Скажите, пожалуйста, Евгений, насколько, на ваш взгляд, сегодня эффективно идет процесс оптимизации учреждений здравоохранения.

Евгений Симакин: Я бы не говорил об оптимизации вообще, на нескольких примерах возьмем то, что поближе – это Юго-Камская больница. Не было учтено транспортное обслуживание как таковое, то есть люди сталкиваются с ситуацией, когда они могут доехать до новой больницы, но у них на месте возникает вопрос: если они не успевают зайти к врачу, но в этом случае не успевают на автобус, либо успевают на автобус, но не успевают к врачу. И еще хуже у нас ситуация в Коми-округе. На мой взгляд, там хуже, чем где бы то ни было. Усть-Черная – 300-320 км от Кудымкара, все население поехало в больницу в Республику Коми. Потому что там лучше дорога, потому что там лучше обслуживание. Поехали с нашими полисами.

- Юлия Владимировна, а имеют люди право с полисами, заключенными в Пермском крае, обслуживаться в Коми?

Юлия Каракулова: Если человек имеет полис, его должны обслужить в любом месте, куда он обратиться за помощью. Другой вопрос, что наш регион за них отдаст деньги Коми.

Евгений Симакин: Если мы берем Гайны, если я помню, там 8 зданий медицинского назначения, из них используется только 4. О какой эффективности финансовой может идти речь? Убрали родильное отделение. Уже был случай, он недавно был озвучен на ТВ, роженицу не довезли. Поступали звонки, что не довезли человека порядка 40 лет с инсультом. Итоговая ситуация – при так называемой оптимизации никто не подумал о доступности и качестве оказываемой помощи. Никто не учел транспортную составляющую, категорийность дорог, категорийность населения с точки зрения возрастной. И там, где можно было бы обойтись передвижным ФАПом… Согласитесь, для пожилого человека 60-65 лет, особенно по зиме, и 5 км – значительное расстояние.

Юлия Каракулова: Я поспорю как невролог, имеющий отношение к острому нарушению мозгового кровообращения. На сегодня доказан факт, что лечить острое нарушение мозгового кровообращения, острый коронарный синдром, инфаркт и инсульт, нужно именно в специализированных отделениях. Для этого у нас создана целая сеть первичных сосудистых отделений регионального сосудистого центра. Но здесь есть вопросы о том, что наш край имеет особенности глобально большой территории и трудности с транспортировкой пациента. Если мы будем примерно сравниваться с Татарстаном, то у нас 14 первичных сосудистых отделения и 4 региональных сосудистых центра. В Татарстане в три раза больше. То есть они учли как раз вот те маршруты, невозможность довоза больного. Потому что главное при острых сердечно-сосудистых заболеваниях – это правило золотого часа или терапевтического окна, когда больной должен в течение 1-3 часов быть доставлен в специализированное отделение. А вот эти отделения как раз организовывались. Оптимизировано было здравоохранение в плане оснащения материально-технической базой. На 19,5 миллиардов рублей улучшилась материально-техническая база, столько было вливаний государства в наш Пермский край за последние пять лет.

- Когда разрабатывалась схема этой оптимизации, рассматривались ли вопросы этой транспортной доступности? Условно говоря, по какой дороге поедет пациент с острым приступом той или иной болезни? Это учитывалось логистически?

Юлия Каракулова: У нас есть внештатные специалисты, нужно им отдать должное, они максимально отработали все, что можно. Они действительно очень четко проследили и проделали все маршруты по возможности. Но сейчас, чтобы организовать все как надо – нужны новые деньги. А этих денег просто нет, их и не будет, потому что мы сейчас работаем в режиме серьезной экономии.

- Насколько сократилось финансирование?

Юлия Каракулова: Если взять в сравнении с прошлым годом, оно не сократилось, оно даже чуть-чуть увеличилось, а вот на будущий год нам позиционируют сокращение финансирования.

- Насколько?

Юлия Каракулова: На миллиард рублей.

- Это в общей структуре сколько?

Юлия Каракулова: У нас сейчас на отрасль здравоохранения по сути дела идет 3,4% от валового дохода. Планируется, что дальше будет 3,3%, потом 3,2%. Ну, во всяком случае, если не найдутся другие какие-то средства, потому что ведь можно на самом деле… Есть разные модели и предложения, как, например, привлечь деньги в медицину. Например, Рошаль Леонид Михайлович, председатель Национальной медицинской палаты, он предлагает деньги от акцизов на табакокурение и алкоголь направлять в медицину. То есть на самом деле мы лечим людей, которые сами себя калечат.

- Реорганизация структуры здравоохранения, оптимизация пресловутая. Есть ли данные, как это реально сказалось на демографии, на качестве оказания медицинской помощи в России?

Евгений Симакин: Я могу привести данные нашего фонда «Здоровье». Смертность с момента начала этой реорганизации увеличилась на 4,9%. Конечно, об истинных причинах должны говорить специалисты, мы только ведем статистику.

- Это по России?

Евгений Симакин: Это по Пермскому краю.

- То есть с начала процесса реорганизации системы здравоохранения смертность выросла на 4,8%?

Евгений Симакин: Да.

- Обеспечение жизненно важными лекарственными препаратами, как ситуация обстоит с этим? Влияет ли каким-то образом политика Минздрава на эту ситуацию? Дайте свою оценку.

Юлия Каракулова: На сегодня обеспечение лекарственными препаратами зависит от политики Минздрава РФ. В общем-то, наших с вами экономических условий. На сегодня мы, конечно, в некотором роде заложники того, что денег становится все меньше и меньше, и у нас есть тренды, которые нам диктуют свыше – это импортозамещение. И поэтому те списки жизненно важных препаратов, которые получают наши пациенты, они безусловно все наполнены, то есть самые жизненно необходимые препараты там есть. Есть просто некоторые ограничения, можно сказать, по препаратам, которые выпускаются зарубежными фирмами и в каком-то смысле, если мы переходим на отечественные аналоги, может быть, пациент будет не совсем удовлетворён. Это надо смотреть, как мы проживем 2016 год. Потому что сейчас эта система изменилась и вот с 2016 года мы будем работать немножко по-иному.

- То есть будут предлагаться отечественные аналоги зарубежных препаратов?

Юлия Каракулова: Они уже есть. То есть у нас сейчас изменился список жизненно важных препаратов, ряд препаратов оттуда ушел. Ушли препараты, которые там раньше были.

- А в связи с чем? С тем, что нет аналогов российских?

Юлия Каракулова: Нет, ушли как раз препараты, которые дублировались. Например, есть и российский препарат, и иностранный.

- У нас есть звоночек. Здравствуйте, Анатолий.

- Здравствуйте! Вот я являюсь получателем дорогостоящих препаратов, у меня рассеянный склероз. Как можно упростить получение рецептов? Потому что каждый месяц ходить – это целая проблема.

- Я так понимаю, это сложная процедура – получить рецепт?

- Да, приходишь, ждешь час-два, бывает, не выписывают, приходишь на следующий день.

Юлия Каракулова: А проблема – получить рецепт по месту жительства?

- Да.

Юлия Каракулова: Дело в том, что я могу откомментировать как невролог и как человек кафедры, где находится центр рассеянного склероза. Хочу сказать, что в нашем крае эта помощь, кстати, оказывается гораздо лучше, чем в других регионах РФ. Мы вообще в тройке лидеров по диагностике и лечению пациентов с рассеянным склерозом. Ваша проблема заключается в том, что вы не можете выписать рецепт по месту жительства, то есть не можете попасть на прием и получить рецепт на тот препарат, который вам определили в центре рассеянного склероза. Во всяком случае, я считаю, что это общая проблема по получению рецептов при любой нозологии на льготные препараты. Мы как раз с нашей организацией и общественным советом при Минздраве в прошлом году проводили опрос населения по лекарственному обеспечению. Выходили в поликлиники, стационары, спрашивали удовлетворенность. И вот по поликлиникам у нас была низкая удовлетворённость как раз по этому вопросу. То есть они все в один голос говорили, что трудности записаться на прием, получить рецепт. И мы предлагали Минздраву целый ряд пунктов, как можно облегчить эту ситуацию.

- Что-то сделано?

Юлия Каракулова: Вы знаете, упирается все в кадровый дефицит. Понимаете, у нас мало терапевтов-участковых, укомплектованность низкая, и терапевты вынуждены совмещать на несколько участков. И вот как организовать прием этих пациентов? Безусловно, здесь еще большое поле для деятельности.

- Анатолий снова к нам дозвонился.

- Да. А вот как-то поднимался вопрос, чтобы выписывать как-то через аптеку уже, в базе мы есть. Мы рецепты получаем, со сбоем, но получаем. Лекарства получаем вовремя. Но, единственное, как-то выписывать раз на три месяца вперед!?

Юлия Каракулова: По некоторым болезням, например, как артериальная гипертензия, нарушение мозгового кровообращения, когда у человека стабильное состояние и нужны лекарственные препараты, принято такое решение как раз с прошлого года – о возможности выписывать на три месяца. Но, насколько я знаю, по рассеянному склерозу, наверное, неправильно подходить к решению этого вопроса таким образом, потому что в данном случае состояние пациентов при этом заболевании нестабильное. Может быть обострение, может быть ремиссия, может быть необходима коррекция дозы препаратов и обязательно человек должен попасть к врачу-терапевту и неврологу, чтобы откорректировать дозы. Такова у нас организация медицинской помощи для этих пациентов, очень серьезная болезнь. Но мы все-таки будем, я думаю, и Минздрав, у них это на повестке дня стоит, и у нас с ними даже была целая большая конференция по лекарственному обеспечению, много решений было принято. Я думаю, что они все-таки должны как-то внедряться для того, чтобы легче было получить, чтобы пациенты могли своевременно получать.

- А еще вопрос. Есть ли какие-то новые лекарства от рассеянного склероза?

Юлия Каракулова: Есть, да. Я не знаю, что вы сейчас получаете, но есть лекарства таблетированные для пациентов, не уколы, а таблеточки. Но это, конечно, очень дорогостоящие лекарства, это все индивидуально решается, их очень мало выделяют на регион.

- «Почему такая очередь на ФГС, – пишут нам в ICQ – Придешь к терапевту, он тебя выслушает, обследует, назначит анализы, и выпишет направление на исследование». Я вот какой вопрос хотел задать. Вернемся к проблемам системы здравоохранения в Пермском крае. Напомню, что сейчас идут конкурсы на должности главных врачей, которые недавно лишились своих постов. Вот вы, Юлия Владимировна, входите в состав комиссии на ряду с еще, я так понимаю, двенадцатью людьми. Как вообще должны проходить заседания этой комиссии и как будут приниматься решения по кандидатурам?

Юлия Каракулова: Дело в том, что я могу рассказать, как проходило раньше заседание конкурсной комиссии. Когда ранее участвовали в таких комиссиях, состав был несколько иной, но суть такова: предварительно человек прошел тестирование, это учитывается, далее претендента на должность главного врача вызывают и задают вопросы. Вопросы какие хотите, такие и задайте. И члены конкурсной комиссии оценивают его ответы на те представленные вопросы и сравнивают, как ответили на примерно одинаковые вопросы разные претенденты. И дальше мы субъективно голосуем. Кто как захотел, мы голосованием принимали решение. Нужно сказать, что состав комиссии конкурсной изменился. Раньше она была более представлена общественными организациями. Сейчас там есть и председатель общественного совета при Министерстве – Дмитрий Жебелев, и есть председатель нашего профсоюза – Шабалин Геннадий Алексеевич.

- Но при этом, заметьте, из 14-ти членов комиссии – 8 представляет краевое Министерство здравоохранения.

Юлия Каракулова: У нас есть еще депутат Клепцин Сергей. Вот как бы у нас такая общественная исполнительская часть представлена.

- Но только шесть человек из 14-ти не представляют краевой Минздрав. То есть прямо не подчиняется председателю комиссии, министру здравоохранения Ольге Ковтун. Как вы оцениваете такое соотношение представительства в конкурсной комиссии, учитывая, что все это как-то непрозрачно делается. В последнее время.

Юлия Каракулова: Я не могу, наверное, высказать свое мнение, пока не пройдет какая-нибудь одна из конкурсных комиссий. Потом, может быть, я выскажу свое мнение или напишу в прессе.

- Будем ждать. По поводу очереди на ФГС, говорят, что это город Краснокамск.

Юлия Каракулова: Вот получается, ФГС оказывается в основном в стационарах. Ну некоторые поликлиники крупные имеют тоже ФГС. В Краснокамске могу сказать, что самое главное здесь, наверное, если не могут оказать помощь, то должны направить на следующий уровень оказания медицинской помощи в город Пермь. Где быстро эту услугу окажут. Это, наверное, проблема с организацией, хотя в Краснокамске тоже врача нет.

- Еще один звоночек у нас. Здравствуйте, представьтесь.

- Здравствуйте, меня зовут Олег. Очень бы хотелось, чтобы эти конкурсные комиссии походили не только для главных врачей, а и для заместителей министра, и, в принципе, самого министра.

Евгений Симакин: Здравая мысль.

- Спасибо огромное! Тут, собственно, ни добавить, ни прибавить. Я от себя скажу, что подобные конкурсные комиссии… Лучше голосование всенародное проводилось бы для губернатора. Ну вообще, мне кажется, что демократические процедуры намного лучше, чем всякие мутные конкурсы. У нас и в муниципальном управлении теперь конкурсы происходят, и мало чего хорошего. Еще один звоночек, здравствуйте, вы в прямом эфире.

- Здравствуйте! У меня такая ситуация. Областная стоматологическая клиника по Луначарского, 74, направила меня на операцию по удалению кисты подбородочной области на 2 декабря. И в числе документов, которые нужно собрать для операции – МРТ. Входит ли оно в госгарантию по бесплатному или нет?

Юлия Каракулова: Я не совсем специалист. Здесь нужны представители Минздрава. Но как врач хочу сказать, что не входит МРТ, скорее всего. Если это киста в челюсти – это костная структура, обычный рентген все посмотрит. Томография в стоматологиях есть.

Евгений Симакин: Это, кстати, не единственный случай, когда идет навязывание услуги, которая не нужна и которая чаще всего бывает платной.

- Насколько типична ситуация, когда навязываются платные услуги?

Юлия Каракулова: Не знаю. Я как доктор хочу сказать, что это неправильная и нетипичная ситуация, но она, к сожалению, происходит. Чем это обусловлено – сложно сказать. Наверное, низким уровнем зарплаты для наших врачей. Это большой бич. Если бы каждый врач был удовлетворён своей зарплатой, у него не было бы посыла делать какие-то неправильные действия. На сегодняшний день мы говорим о том, что отчитываемся о средней заработной плате в 42 тысячи рублей, а на самом деле имеем 10-13-15.

- Подождите. По одной из больниц, я там сам был, врачи говорили, что средняя заработная плата у них была в лучшие годы 80 тысяч.

Евгений Симакин: А какая больница, 13-я детская?

- Да.

Юлия Каракулова: Этот золотой дождь в медицине действительно был в 2013, в начале 2014 года, отмечались высокие заработные платы по некоторым профилям. В частности, по хирургии, где были пилотные проекты по модернизации. По педиатрии. В данном случае была зарплата, которую дает государство, и еще региональный дополнительный пилот РФ. И у них в итоге был достаточно высокий уровень заработной платы, но сейчас они, к сожалению, все упали.

Евгений Симакин: К этому необходимо еще добавить коэффициент совместительства, который у Ольги Токмаковой тогда составлял 1,74, и плюс дежурства. То есть если мы вычтем все эти добавочные факторы, мы поймём, что на одну ставку она будет в пределах 18 тысяч.

- Боже упаси чужие деньги считать, в особенности, если речь идет о детских медиках. У нас еще один звонок, здравствуйте. Вы в прямом эфире.

- Здравствуйте, я хотела спросить, как обслуживается сельское хозяйство?

- Вы имеете в виду медицинское обслуживание в сельских территориях?

- Там больницы закрываются в сельской местности, людям ездить очень далеко. Разве можно это делать?

- Спасибо за вопрос! Мы на него отвечали. Действительно, идет оптимизация системы здравоохранения. Многие недовольны.

Евгений Симакин: Я так понимаю, что в большей степени недовольны представители старшего поколения.

Юлия Каракулова: Им невозможно ехать. На самом деле, когда мы начали говорить в 2014 году о реструктуризации и об оптимизации здравоохранения, первым пунктом было не сокращать ни одной больницы участковой, ФАПа и т.д., в сельской местности. То есть это самое главное ограничение было. То есть ничего не сокращать, чтобы доступность медицинской помощи не пострадала.

- Первичная?

Юлия Каракулова: Да, первичного звена. Потому как это самое главное для людей пожилого возраста. Чтобы они могли быстро обратиться и получить от фельдшера или от доктора медицинскую помощь. Видите, опять-таки, все от незнания. Наверное, Министерство здравоохранения могло бы что-то прокомментировать. Я, к сожалению, не могу прокомментировать. У меня лично данных таких нет. Есть данные только те, что сокращаются только койки. Учреждения сами есть, и они изменили свои названия. Мы говорим о слиянии какой-нибудь участковой больницы, которая приближена к населению, с ЦРБ. Она называется ЦРБ какого-нибудь далекого районного центра. Но сама больница должна оставаться на месте, и по заверениям министерства, ее никуда не должны были деть. Но у нас проблема другая произошла. В этих сельских больницах участковых сократили койки и у них в условиях новой системы финансирования осталась педиатрия и терапия. И все. То есть все, что можно, у них вынесено на второй уровень в районный центр. И вот здесь встает вопрос доступности. Надо вот что-то вырезать пожилому человеку, а ему уже на первом уровне у себя в больнице не могут эту помощь оказать. Хотя хирург, который там всю жизнь работал, он там и есть, он никуда не уехал. И получаются вот такие ножницы.

- А вот эти специалисты, которые там всю жизнь работали и являются хорошими специалистами, замечательно себя зарекомендовали, сократили койки и что они сейчас? Сидят без работы?

Юлия Каракулова: Это вопрос очень сложный. Этот вопрос касался переведения круглосуточных коек в дневные стационары, которые сейчас позиционируются. Все главные врачи, когда этот вопрос в декабре обсуждался, они все говорили: «Куда нам девать – у нас дежурантов целый полк, у нас медсестры дежурят, потому что это деньги, это реальная зарплата медработника». А когда с круглосуточного переходишь на дневное, значит, дежурство отнимается. То есть все потеряли в заработной плате. Хотя отчеты у нас все хорошие.

Евгений Симакин: Хочу добавить по поводу разумности того, что делается. Давайте вспомним Москву. Каким образом это было в Москве? Да, там тоже было сокращение врачей, но эти врачи получили приличную компенсацию, это раз. И второе, если они хотели переучится на другую специальность, которая сегодня дефицитна, то им это полностью оплачивали. Это разумный подход. Это подход уважительный к врачам. У нас этого, к сожалению, не происходит, и никто даже об этом не говорит. Просто увольнение и все.

- Да, есть еще одна проблема сугубо этического плана – как относятся к нашим врачам. Многие были, вы помните, обижены, и до сих пор некоторые обижены не из-за того, что было сделано, а из-за того, как это было сделано. Вот нам пишет слушатель Александр: «Не пришел министр, значит, не владеет ситуацией, боится прямых вопросов». Это мнение наших радиослушателей. Мы будем завершать наш эфир. Спасибо, что звонили, несмотря на то, что высокопоставленный гость сегодня не пришел и на вопросы не ответил. Спасибо вам, что пришли. Всего доброго! Будем надеяться на лучшее. До свидания!


Обсуждение
4145
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.