Верхний баннер
07:28 | ВТОРНИК | 19 МАРТА 2024

$ 91.98 € 100.24

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

12:05, 11 января 2016

«У нас нет ни архитектуры, ни градостроительства», — Мендель Футлик, почетный архитектор

«У нас нет ни архитектуры, ни градостроительства», — Мендель Футлик, почетный архитектор
«У нас нет ни архитектуры, ни градостроительства», — Мендель Футлик, почетный архитектор
Тема: Настоящее и прошлое архитектуры и градостроительства в Перми

Программа: «Районы-кварталы»

Гость: Мендель Футлик, почетный архитектор

Дата выхода: 3 января 2016 года

Ведущий: Артем Жаворонков

- Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, программа "Районы-кварталы" на "Эхе Перми" сегодня в достаточно необычном формате, таком репортажном, потому что веду я ее, ваш покорный слуга Артем Жаворонков, не из студии, как это происходит обычно, а из мастерской одного из самых известных, наверное, в Перми на сегодняшний день архитекторов, Менделя Иудовича Футлика. Я все время путаюсь, Мендель Иудович, вы почетный или заслуженный архитектор?

- Почетный. Заслуженный - это такая советская форма была, она, мне кажется, уже теперь отменена, сейчас все почетные.

- И вы почетный архитектор России?

- России, естественно.

- Ну, я в двух словах просто не передать, конечно, то, что я здесь вижу, здесь и проекты зданий, многие из которых вы, кстати, дорогие друзья, можете видеть на улицах нашего города, здания как советского периода, так и здания современные, которые, мне кажется, до сих пор еще только строятся или предполагаются к строительству, так ли это?

- Ну, один объект в стадии строительства, другой вот недавно закончен, чем мы сильно недовольны, вот соавтор сидит рядом, Ольга Кузянова, т.е. говорить об архитектуре и градостроительстве, вообще, знаете, в доме об усопших вообще не говорят.

- Почему?

- Видите, я сейчас буду говорить такие вещи, в которых я убежден, но вам их принимать не обязательно, верить. Т.е. я считаю, что никакого градостроительства и архитектуры в Перми вообще не существует в настоящее время, но почему-то об этом много говорят, мусолят эти термины, не понимая их значения. Вопрос довольно широкий, глубокий – искусство, архитектура – это очень сложное искусство, главное очень дорогое, и в этом как раз его несчастье. Вот художник, он более счастлив, я считаю, в своем творчестве, потому что у него есть холст, краски, кисть и больше ничего не надо. Если еще у него есть воображение, то он уже состоялся, ему никто не мешает, можно сказать, если он настоящий честный художник. Архитектору гораздо сложнее, т.е. наше искусство задействовано со многими службами, без которых нельзя ничего произвести, ну кроме картинок, красивых картинок, которым радуется, допустим, заказчик, обманывая покупателей, ну а конечный результат, он очень сильно всегда отличается от того, что нарисовано, потому что, видите ли, архитектура создавалась как искусство для народа, для населения. Даже частные особняки, которые строились в городах, они все равно имели цель такую, что граждане, проходя мимо, были довольны, радовались этому состоянию форм. Но это не всегда соблюдалось, значит, это такая сложная наука, сколько заинтересованных лиц, начиная от заказчика, который субсидирует этот проект, начиная от строителей, которые должны грамотно все это увидеть, инвесторов там ну и от прочих технических служб, которые обслуживают вот эти объекты. Архитектура – не только искусство, что-то среднее между наукой и техникой современной.

- Давайте обратимся к истории, вы работаете очень давно, и это делает вам честь в части опыта. Советское время каким-то образом в подходах отличалось от того, что сегодня?

- Отличалось, отличалось. Там был главный заказчик партия, она все-таки следила за качеством как-то. Ее интересовала в основном идеология объекта, вот и все, особенно, если это дом культуры, изобразительные элементы архитектуры - это вообще-то по большому счету синтез искусств, т.е. там должны участвовать и скульпторы, и художники-монументалисты, т.е. их волновала только вот эта сторона. В основном они вмешивались, ну как вмешивались, технику, стройматериалы тоже сами, при Никите Сергеевиче экономили, значит, из стали конечно не применяли вообще никакие элементы, стальные, железные, удешевление, что происходит и сейчас, сейчас с другой целью это происходит, так что тоже какие-то были, но мы этого сильно не чувствовали, потому что были моложе.

- Постоянно Пермь, прошу прощения, сравнивают с ближайшими соседями – с Екатеринбургом, с Челябинском, центры городов, ну, в Челябинское одет в гранит, а мы серьезно уступаем.

- Я вам не назвал еще одну составляющую участников проекта – это власть, которая существует в городе, значит, чиновники, функционеры, как их ни назовите, они считают, что они авторы всего градостроительства и они больше всех понимают в этом деле, поэтому архитекторы у нас в Перми вообще отменены. А, вот сегодня Чиркунов вообще объявил по вашему радио, что в Перми архитекторов нет, и этот постулат, значит, до сих пор работает. Надо отдать должное Шубину Игорю Николаевичу, который реанимировал Градостроительный совет пермский и включил в него достаточное число архитекторов и других специалистов. Ну, этот совет работал довольно долго, и все-таки какие-то решения принимал грамотные и профессиональные, вот, ну состоялись ли они или нет, это уже другой вопрос, короче говоря, сейчас он не существует, правда есть под таким названием какое-то сборище, но там на 30 человек всего 1 архитектор – Луговой, можете представить. Я считаю, что все вещи, касающиеся архитектуры, должны решать профессионалы этого дела, не только архитекторы – профессионалы заказчики, профессионалы инвесторы и прочие, строители тем более, без этого ничего не получится.

- В любом случае у нас это большая отраслевая проблема, профессионалов не хватает во всех отраслях. А у нас ведь в Перми, насколько я знаю, архитекторов никогда не готовили специально, у нас нет архитектурного факультета?

- У нас есть в Академии, есть, есть, но он никого не выпускает, диплом архитектора еще ничего не означает. Вот мне повезло, что я поступил в УПИ – Уральский политехнический институт, кстати, одновременно с Ельциным, в параллельных группах мы учились, тогда, когда вот только начиналось, это был 4-й выпуск архитекторов на Урале, организовал его великий человек – Константин Трофимович Бабыкин, о котором вообще можно говорить очень долго и интересно. И я считаю, нам очень сильно повезло в том деле, что мы действительно вышли с какими-то знаниями, чего я не могу сказать ни о московских выпусках, ни тем более пермских. Я вам скажу, первый день, когда мы, такие желторотые птенцы, пришли в аудиторию, где восседал на кафедре Бабыкин в таком старомодном смокинге с бабочкой, 50-е годы, знаете, тогда вообще никакой одежды не существовало в стране, но не в этом дело. Первое, что он нам сказал, нас человек 30 было, такая большая группа, потом она отсеялась, он сказал: «Забудьте, чему вас учили в школе», я тогда запомнил эти слова. И второе: «Не думайте, что вы выйдете отсюда архитекторами, это сразу выбросьте из головы. Дай Бог если к 40 годам кто-нибудь из вас будет таковым». Ну это конечно мы ошарашены, ничего не поняли, но слова запали.

- А во сколько вы построили свое первое здание, спроектировали?

- Первое здание построено – это была библиотека, по-моему, Горького, но это повезло мне. А первый проект, который сделал – это стадион «АМКАР», эскизный проект.

- Стадион «Звезда», он до сих пор, по-моему, «Звезда» называется, вы его имеете в виду?

- «Звезда», может быть. Ну это, знаете, значит в то время, когда были типовые проекты, страшный Госстрой московский, индивидуальное проектирование было вообще запрещено, страна строила хрущебы, все города были похожи один на другой, все кварталы – недаром Рязанов свой знаменитый фильм снял. В то время, значит, добиться разрешения Госстроя на индивидуальный проект было почти невозможно, это суточное стояние в очереди перед этими клерками, ужас. Их убеждать это было бесполезно.

- А Горьковская библиотека – это индивидуальный проект?

- Значит, тут я иду к ней, значит. Индивидуальные проекты – это было очень сложно, хотя такие разрешения очень редко, но давали. Проще было добиться повторного применения какого-нибудь построенного или строящегося объекта. Нам помогла очень библиотека Ленина центральная московская. В Свердловске как раз строили пристройку к старой Белинке, Белинку же тоже проектировал Бабыкин, ну, типовой такой сарайчик невзрачный, но под эту марку можно было вообще поставить там вместо камня на камне сделать совершенно другой проект. Госстрой закрывал глаза, это разрешалось. Это они нам подсказали этот ход, и мы получили разрешение на повторное применение свердловского проекта, значит нам дали для укрепления бригады их технолога из команды архитектора Смирнова, кто решал технологическую часть, ну и естественно, мы не оставили там ничего от этой самой пристройки, потому что каждое другое место диктует другие требования, не только градостроительные, но и технологические. Ну, осталось только 2 лестничные клетки по бокам, кстати вот эту дурость- 2 лестничные, они долго вспоминали еще, библиотека, там же контроль, двух вахтеров ставить в вестибюле уже накладно.

- Давайте прервемся на короткую рекламу.

- Мендель Иудович Футлик, почетный архитектор Российской Федерации, гость программы «Районы-кварталы» на "Эхе Перми". Записываем мы эту программу в лаборатории, в мастерской Менделя Иудовича. На самом деле, действительно, очень много я вижу здесь объектов, которые сегодня уже воплощены. Вот, например, здание на углу улицы Куйбышева и Екатерининской, если я не ошибаюсь.

- Да, да.

- Ваш проект?

- Да. Этот проект, он осуществлен ну, довольно близко к тому, что было начерчено, потому что строила его югославская бригада очень тщательно, там монолитный каркас и все это выполняли, ну в общем есть конечно там какие-то отступления, но это мелочь.

- Они не согласовывают с вами, вот сами застройщики, во время реализации проекта?

- Архитектор вообще по закону должен вести авторский надзор, вся бригада, не только архитектор, которые проектировали - там и сантехники, и электрики, много служб, вот. Но в настоящее время вообще от этого как-то отказываются застройщики в своих личных таких целях, потому что сейчас постройка сильно отличается от того, что было задумано в проекте в смысле удешевления материалов, максимального использования площадей для того, чтобы было больше выручки с них, ну искажение проекта, т.е. если...

- Много ваших проектов исказили? Просто даже не называя, по пальцам пересчитать.

- Много, вот особенно я недоволен этими объектами, хороший объект в центре города, который строила знаменитая у нас фирма «Камская долина», а самый последний объект на улице Советской, там дом. Ну вот сложная архитектура была, но она так искажена, что я обхожу этот квартал теперь на много метров.

- Вообще, кстати, вот опять же возвращаясь к истории. Вы сказали о том, что не было самостоятельности, и индивидуальные проекты вообще фактически были как класс, как факт, отменены в советской России, и не было ли тогда желания у местных властей хоть как-то преобразить облик города, чтобы индивидуализировать его?

- Да, желание было, если у нас и даже добивались разрешения на индивидуальный проект. Одним таким вот проектом я занимался, это рядом с библиотекой, вот дом в хрущевках там, где Стометровка располагалась там, знаете, да. Значит, на это место было получено от Госстроя разрешение на индивидуальный проект, тогда я работал в Горпроекте, был у нас внутренний конкурс проекта на здание, значит, выделило руководство, и я его доработал, нужно было получить разрешение последней инстанции, т.е. после архитектурного совета нужно было показать, значит, партийному руководителю области, чтобы тот дал добро открыто. Здесь вот произошла осечка, это вообще интересно, почему. Тогда был главным архитектором города Николай Иванович Бойченко, вообще одессит, приятный человек в обхождении, очень хороший человек. Но, к сожалению, он не был архитектором, он был партийный работник, по образованию что-то такое дендрологическое, ну, ботаник. Архитектуры он ужасно боялся, когда приходили к нему согласования, звал или Егорчина, своего помощника, или кого, потому что сам боялся. Значит вот я, я про дом рассказываю. Его смутила слишком, как бы сказать, форма, он как-то такими уступами ходил к библиотеке, и тут впереди вылезало такое кафе двухэтажное, вообще такая забавная была композиция. Он говорит, а почему бы не поставить там типовую хрущевку? А, кстати, там была задача еще наверху сделать мастерские для художников, т.е. я максимально использовал объем там, входы в квартиры были со всех лестничных площадок, даже с промежуточных. Лифтов тогда, вообще лифт это был ужасный дефицит, не было.

- Можно было и в эту пятиэтажку лифт поставить чисто гипотетически?

- Значит, лифты рекомендуют вообще-то даже для 2-этажных ставить, понимаете, ну это дорогая вещь тогда была, вообще неосуществимая. Даже администрация не могла себе выхлопотать лифт, потому что он шел для жилого дома высокопоставленных. Единственный лифт, которые выделил пермский завод.

- Очень многие здания, которые достались по наследству от советского времени, сегодня сносятся...

- Я не договорил.

- А, ну да, простите.

- Давайте уж закончим. Значит, Бойченко очень боялся этого проекта и настаивал на том, чтобы было типовое решение. Значит, я ездил в Ленинград, Ленгипрогор тогда заведовал, он разрабатывал генплан нашего города, хотел заручиться их поддержкой, но видимо телефон действовал быстрее самолета, т.е. такое расплывчатое замечание получилось, что нежелательно тут ломать угол. Этим дело не кончилось. Значит, у нас тогда был областным архитектором Кукин Николай Николаевич, ему проект нравился, вот и руководство Горпроекта, они, значит, решили поехать в обком партии и доказать, что вот этот дом нужен городу именно в таком виде. Но оказывается, Бойченко дал задание параллельно сделать проект из типовых хрущевок секций. И вот дальше уже историю эту мне рассказал Николай Николаевич Кукин, уже когда был на пенсии, его видимо, заела совесть, он говорит, ты знаешь, вот мы приехали я, Загородников - главный архитектор Горпроекта, и Бойченко, втроем, и в багажнике у нас лежало 2 планшета - твой, значит, и вот этот типовой. Загородников взял оба и уже собирался идти, Бойченко сказал, а этот оставь в багажнике. Ну, в общем, вот такие вот случаи...

- А ваш проект остался в багажнике?

- В багажнике.

- Вопрос, который хотел задать, буквально коротко, у нас сейчас на очереди федеральные новости. Очень много советских зданий, советского периода постройки сегодня ну как-то очень тяжело проходят процедуру признания памятников архитектуры. А есть вот у нас, Горьковская библиотека, безусловно, очень много споров было вокруг Кристалла в свое время, хотя всегда казалось...

- Почему? Признан памятником.

- Кто, что?

- Кристалл.

- Ну ведь он абсолютно не переделан?

- Он переделан, сейчас, не, ну старый да, к тому времени это было все-таки...

- Какие здания сегодня из советского периода такие знаковые для Перми, что точно требуют защиты, по-вашему?

- Современного строительства?

- Нет, именно вот советского периода, которые сегодня достались нам по наследству, иногда смотришь на них и понимаешь, что ну, как-то серо и уныло они выглядят на фоне стекла и бетона, который сегодня используется в строительстве.

- Ну я бы ни одного не назвал.

- Все спокойно можно рушить?

- Да, да. Вот мне очень жалко Дворец Гагарина, его просто испортили видимо хозяева с этой облицовкой сусальной, там просто гениальная работа нашего монументалиста Багаутдинова. После Мухиной никто не работал из скульпторов с нержавеющей сталью, знаете, он второй.

- Мухина - это известный автор «Рабочего и колхозницы».

- Да, да, да. Вот, и довольно удачная вот эта получилась работа, и она органично вошла. Он занимается переработкой типовых проектов, т.е. был типовой проект какого-то дворца культуры, вот его переделал под Дворец Гагарина там, причем планировка менялась внутри, все это разрешалось, на это закрывали глаза.

- Продолжим сразу после новостей от наших федеральных коллег.

- Программа «Районы-кварталы» продолжается, сегодня она выездная, я нахожусь в мастерской Менделя Иудовича Футлика, известного пермского архитектора, автора очень многих работ. Проходя по улицам Перми, кстати, вы вряд ли даже можете задумываться о том, что они принадлежат перу этого человека. Ну вот Горьковская библиотека, Стометровка - не ваш проект, но, тем не менее, были ваши предложения. Из современных зданий вот мы говорили про здание на пересечении улицы Куйбышева и Екатерининской, если мне не изменяет память.

- Вот на Советской угловой дом - первый объект, который иностранцы строили в Перми, турки - турецкая фирма.

- А, там сейчас находится налоговая, по-моему.

- Да, городская налоговая служба, вот этим объектом я могу еще гордиться, потому что он почти не отличается от того, что было задумано в начале, там все тщательно проработано было турками, они тогда старались, чтоб получилось.

-Видимо, сэкономили на отделочных материалах, потому что сейчас это здание увешано все сеткой для того, чтобы штукатурка не сыпалась.

- Сэкономили бюджетные деньги на ремонт, просто бедная налоговая инспекция своих денег не может получить для ремонта. Это естественный очередной должен быть ремонт, там, где сливается с крыши вода, отвалилась часть плиток, и прочее. Уже столько лет, я не знаю, они бедные просят денег, им не дают, т.е. это естественное разрушение фасада, которое вообще-то оперативно всегда исправляется.

- Что вы думаете о современной архитектуре, ну, скажем, своих коллег, можно безадресно, есть ли у нас в Перми сегодня интересные проекты, на которые вы бы как специалист обратили внимание.

- Я, по-моему, вам сразу сказал, что у нас нет ни архитектуры, ни градостроительства. О коллегах я говорить не буду, потому что это просто неэтично, значит, их критиковать, так мы один на один можем еще там высказать то, что думаем.

- А конфликты в среде архитекторов - это частое дело? Консультации?

- Почему, ну не чаще, чем в остальных творческих коллективах.

- У нас, когда занялись градостроительным политики, был разработан даже мастер-план голландскими коллегами вашими, и много споров было по поводу этого самого мастер-плана, затем град-плана, ваше мнение?

- У архитекторов споров не было, мы сразу увидели, что это фуфло настоящее, но почему-то власти крепко за него ухватились и нам не давали. Мы высказали свое мнение о Звезде, за что нам перепало очень сильно от градоначальника и прочих, в общем, там последствия зашли. Что преследовалось этим, я не знаю. Вот этот мастер-план, те пресловутые кластеры, которым 2 тысячи лет скоро исполнится, уже исполнилось, навязывать это растущему городу в наше время - это вообще безумие. И кстати, ни один из архитекторов ни московских, ни пермских с этими кластерами ничего не смог спроектировать, они так и остались на бумаге, эти все мастер-планы. Т.е. это очевидно, для профессионалов это очевидно, но для чиновников это выгодно, это нужно, они это так яростно защищали и пропагандировали, что просто уши вяли. Что там, о чем-то еще хотел сказать.

- А можно о будущем тогда немножко? Буквально в нескольких предложениях.

- А, что я хотел сказать, эта возня с Цумтором, это вообще ужас.

- Вот я как раз хотел в пример привести.

- Это игра чиновников, которые вообще не понимают ни в строительстве, ни в архитектуре, но считают себя главными проектантами, видимо преследуя какие-то свои личные интересы. Цумтор когда был председателем жюри, вот этого конкурса на галерее, уже тогда было видно, что он из себя представляет.

- А он ничего из себя не представляет?

- Как архитектор-то так, средний, я не знаю, почему именно на него выбор пал, так себе, морковный кофе, как Маяковский говорил. Значит, хотел я вот об этом конкурсе сказать. Значит, правильно вообще жюри решило, что лучший проект - это Дария Генаскони, но второе место почему-то получил какой-то швейцарец - самый плохой проект из всего конкурса, и вот это меня как-то напрягло и я стал интересоваться, что это за личность в Интернете, но понял, что тут интерес вообще проявляет не город, а кто-то другой.

- По поводу Интернета, много достаточно у вас оргтехники здесь, но вы все равно представитель, что называется, старой школы. Я когда общался с архитекторами, кто учился еще в советское время, все говорили, что, естественно, архитектор - это художник, он должен уметь на бумаге от руки воплотить этот самый проект. А сейчас без оргтехники не обойтись, без компьютеров?

- Вы знаете, одно другому не мешает. Это еще Бабыкин нас учил, главное, хотя тогда еще о компьютерах никто не знал, главное - это руки, пальцы чтоб отработаны были. Он заставлял нас правильно точить карандаши и без конца рисовать, чертить, все движения руки, пальцев, они откладываются в мозгу в конечном счете. И вот нынешние выпускники, которые привыкли нажимать кнопки, они ничего не могут нарисовать и придумать, это я вам точно говорю, по своему опыту. Т.е. это как-то да, вот. Это как подсобная машина, которая может размножить чертеж, это очень долго, не надо нанимать копировщиц, бедных девочек, которые там на кальке начерчивают. Это прогресс науки, но это к искусству не имеет отношения, хоть там много заложено в этих дискетах, вы там ничего не создадите, ни картины, ни...

- Но, несмотря на все возможности различны сегодня и 3D графики, и т.д.

- Нет, можно нарисовать картинку, как мы это студентами называли, катаный бублик такой, который понравится заказчику, но больше ничего.

- О будущем, все никак не могу оставить этот вопрос, как вы видите развитие архитектурной среды Перми, не в смысле даже того, куда мы движемся по факту, а в смысле того, как бы вам хотелось, если мечтать, если все делать правильно, по-футликовски?

- По-футликовски... Надо делать просто правильно, профессионально, вот и все, больше ничего не требуется. Но главное условие - это то, чтобы власти так не вмешивались сильно в этот процесс, творческий процесс, не дай Бог. Значит, самое правильное - это как бы сказать, доверять просто профессионалам, во всем должны участвовать только профессионалы.

- Ну а вот сохранение универсальной среды, зоны охраны памятников, договор, проект о которых был принят?

- Это отдельная песня, она требует еще большого времени, охрана среды. Т.е. архитектор, когда он во время обучения, у него уже вкладывают это понятие, охрана - это как азбука, т.е. все, что бы он ни делал, он должен уже иметь в виду окружающую среду и в нее вписываться, это элементарные вещи, но у нас почему-то это выделили в отдельную какую-то лженауку, который занимаются совершенно чуждые ей люди. Был у нас такой архитектор Конторович, академик по охране памятников, он учился позже, не окончил, тоже в институте УПИ, и при нем как-то все это было научно обосновано и грамотно, с ним можно было говорить на одном языке и как-то достичь понимания. Сейчас какие-то значит девочки, которые вообще далеки от творческого процесса, они знают какие-то термины, которые не всегда правильно употребляют, ограничивают все какими-то магическими цифрами, которые они сами и придумали, видимо, их не существует. Я вам скажу, когда в первый раз принимали регламенты по охране памятников, работала такая ленинградская фирма Энка, я помню, когда они принесли окончательно свой проект, и там в актовом зале администрации много народу, много строителей, заинтересованных лиц, задали такой вопрос, ну вот у вас написано, разбито на зоны, в этой зоне можно то-то, но он неограниченный, вот цифр никаких нет ни по высоте, ни по ширине, и как действовать? Они ответили, там главный архитектор Савицкая, по-моему, она сказала, у вас ведь есть архитектурный совет. Т.е. это дело архитектора решать, какой высоты здесь должно быть здание, какой конфигурации, как оно должно вписаться? Это уже дело ваше, личное.

- Ну ведь это еще дело вкуса, по большому счету. Одному архитектору кажется, что здесь уместно построить здание, скажем, переменной этажности от 6 до 20-ти, другому покажется, что здесь выше 5-ти и строить не стоит.

- Ну, это тоже. Я вам скажу, что на одном и том же месте можно сделать совершено разные по этажности объекты, и все они будут вписаны в среду, это зависит от мастера, ну а судить его должны все-таки с понятиями.

- Ну, обыватели по принципу нравится/не нравится.

- Обывателям понравится, знаете, хорошая вещь всегда понравится, в этом я абсолютно уверен.

- И самое главное, неважно, сколько в ней этажей, в этой вещи, в этом здании.

- Конечно. Какой формы она.

- Мендель Иудович Футлик был гостем программы «Районы-кварталы» на этой неделе. Я могу точно сказать, что этой программой наш разговор не ограничивается, мы, с вашего позволения, будем приглашать вас в наши другие проекты, например, в "Биографию", потому что слушателям "Эха" было бы крайне интересно послушать о вашем творческом пути от самого начала, о людях, с которыми вы работали, о проектах, которые реализовывали.

-Вот люди сидят, Ольга Вячеславовна Кузянова, мы с ней очень много объектов тут сделали в последнее время, талантливый архитектор почетный.

- И с ней тогда мы тоже пообщаемся. Большое спасибо, Мендель Иудович.

- Пожалуйста.


Обсуждение
7437
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.