«Если вы разделяете нашу идеологию – не будучи членом партии, будучи членом партии – не важно, но если за вас проголосовало большинство, стало быть, мы, как партия, приглашаем вас быть нашим лидером», – Юрий Ёлохов, депутат ЗС

– Здравствуйте, Ирина!

– Просьба такая. У вас очень длинное название комитета, в котором вы работаете. Пожалуйста, что это? Функция такая? Что вы вообще делаете в Законодательном собрании.

– Все просто. Экономическое развитие и налоги. Наша задача – обращать особое внимание на те законопроекты, которые способствуют экономическому развитию и, как ни странно, налогам. Хотя некоторые считают, что первое исключает второе.

– Это хорошо, но это же не все в вашем статусе, сударь.

– Вне всякого сомнения. Это не все. Я первый заместитель руководителя фракции «Единая Россия», и в полной мере разделяю успехи и, может быть, неуспехи партии, в которой я состою.

– Я постараюсь дать вам возможность отвечать. Давайте так, у меня есть три темы, которые меня чрезвычайно волнуют и интересуют. Прежде всего, праймериз, который будет 22 мая и к которому большое количество людей готовятся, но, судя по «Коммерсанту», это какая-то шутка с праймериз. Это вообще что такое? Это чтобы народ увидел своих любимых героев, чтобы пришли участвовать в праймериз люди неравнодушные? А в результате у нас целый список чиновников, из которых, по моему мнению, от трех до десяти лет лишних на свободе. Это что вообще такое?

– Ирина, давайте разделим на двое. Что такое список в «Коммерсанте»? Это просто список в «Коммерсанте». Хоть его уже и окрестили списком, который пожевали чиновники и противные функционеры, но там, разумеется, тоже есть замечательные люди. Тот праймериз, который действительно хотела бы сделать партия, он немножко другой.

– Во! Вот давай рассказывай, как есть на самом деле.

– Как должно быть?

– Да.

– И что объявляет партия.

– Так.

– Не отдельные функционеры, не отдельные хорошие люди, именно партия во главе с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Партия считает, что выдвигать людей во власть должны люди, которым, собственно говоря, по Конституции эта власть и принадлежит, поэтому праймериз. Поэтому 20% – одна пятая участков, должны быть открыты и любой человек, мы с вами, надеюсь, тоже, приходит на соответствующий участок, читает фамилии, понимает или вспоминает, что хорошего или плохого данный человек сделал и отдает предварительно свой голос за человека. Если вдруг так случается, что какой-то человек набирает максимальное количество голосов, которое ему отдают люди, пришедшие на избирательный участок, случайно зашедшие на избирательный участок, после этого наша партия говорит, что вот это наши лидеры, претендующие на то, чтобы представлять интересы людей данной местности. Те люди, которых жители выдвигают, считают достойными, чтобы они их представляли. Вот именно этих людей. Они необязательно должны быть членами нашей партии. Конечно, не надо, чтобы они были членами других партий. Все-таки это неправильно, это идеология. Но если вы разделяете нашу идеологию – не будучи членом партии, будучи членом партии – не важно, но если за вас проголосовало большинство, стало быть, мы, как партия, приглашаем вас быть нашим лидером.

– На чьи деньги 20% участков? В среднем по Госдуме это где-то 500 участков. У нас четыре округа – это порядка 2000. Где-то 400. Это деньги. Деньги чьи?

– Ирина, я ведь вам уже говорил, что вы умны, но не всегда удобны. Так вот.

– Что же такое?

– Я бы сказал таким образом. Да, это деньги. В этих деньгах есть бюджетные деньги, то есть деньги, принадлежащие всем людям, а не только нашей партии. Вы совершенно правы. Но я очень надеюсь, что результат превзойдет ожидание. Я очень надеюсь, что благодаря этому партия будет поддерживать не тех людей, которые договорились, не дай Бог, еще какие-то излишние средства внесли, а именно тех, которых выберут люди. По деньгам вначале точно участвует бюджет, потому что избирательная комиссия финансируется из бюджета. Какие дальше будут варианты, каким образом это будет либо компенсироваться или что с этим будет происходить, к сожалению, не знаю. Но вопрос ваш совершенно уместный.

– То есть мы же встретимся еще и еще, да ведь? Очень хочется узнать, по чем окончательно. Сколько платит партия и сколько бюджет. То есть наши все. Мне хотелось бы взять свою «доляшку» – и партийную, и с точки зрения еще единоросса. Десять процентов должно прийти, чтобы этот праймериз имел смысл, да?

– Да, конечно.

– А избирателей у нас 2 млн сто с чем-то.

– Думаю, поменьше. Если 2,5, условно говоря, всех.

– Не-не-не. 2 млн 107 – вот где-то так. Есть, есть, есть. Значит, это где-то 200–210 тысяч. Я думаю, что должна быть работа организационная.

– Ирина, это должна быть работа. Вы совершенно правы. Если человек хочет участвовать в выборах и хочет идти в любом случае от самой многочисленной партии, он должен сначала на праймеризе подтвердить не договоренностями с кем-то, не деньгами, подтвердить голосованием людей, которых должно быть 10% от тех, которые могут прийти на выборы.

– Я могу сказать, что те штабы, которые работают уже, а работают уже очень многие в разной степени активности, но очень... грамотные штабы очень серьезно относятся к праймеризу. Причем, я смотрю, ведь разные партии готовятся к вашему, нашему праймеризу.

– Спасибо за рекламу нашей партии.

– А как? Мы к разным крыльям «Единой России» в Пермском крае относимся, хотя где-то перышки наши недалеко друг от друга. Есть масса людей, которые ни к какой партии не имеют отношение официально, юридически, и вот они пойдут на праймериз, выиграют, а потом выяснится, что они пойдут по спискам других партий. Это как будет? И скажут: «Ребята, мы вот здесь поучаствовали. Вот у нас кандидат вон как хорошо». Вот человек – кандидат, который пошел на праймериз. Он идет, как позиционирует себя? Как будущий кандидат от «Единой России» или просто участник на выборах?

– Хороший вопрос. То есть вы говорите о том, что совершенно нормально, если найдется какой-то человек, который решит себя попробовать, воспользуется праймеризом «Единой России», но потом решит выдвигать себя, например, от другой партии либо просто пойти одномандатником. Во-первых, я считаю, что совершенно честно, что наша партия ему обязана буквально предложить место идти от партии. Но если же он не согласится, это будет его решение. Я отнесусь к этому человеку в любом случае с уважением, потому что главное, что жители его выбрали, а уж сам ли он пойдет, от какой-то другой партии, хотя мне, конечно, будет жаль.

– Таким образом, праймериз – исключительно интересная технологическая штука. Было бы, наверное, технологически правильно, чтобы все остальные партии удила закусили и бегом на праймериз «Единой России».

– Все-таки мы просим, чтобы члены партии с партийным билетом другой партии...

– Нет, я вас умоляю. У законодательного собрания у половины никаких партбилетов нет. Все в каких-то фракциях. Это суета все. Суета, суета, суета.

– Приходите, проверьте. Приходите к нам на праймериз.

– Понимаете, здесь штука получается, что масса беспартийных людей придет на наш праймериз, а потом разбегутся по разным партиям. Это демократически очень эффектно.

– Наверное, в этом может быть определенный ход, когда человек, как на ступеньку, запрыгивает на праймериз, побеждает.

– Хорошо-то как.

– Если он уже победил, так это уже практически готовый политик. Ну, ушел он в другую партию, если его избрали. Что такое депутат, насколько я понимаю? Самый умный депутат должен голосовать не так, как он умно думает, а так, как на его месте проголосовало бы большинство его избирателей. Все просто. Ну уйдет в другую партию, ну жаль. Может быть, мы будем кузницей кадров.

– Выкрутился. Молодец!

– Это хорошая кузница.

– Неплохо. Теперь вот еще такое. Есть такая какая-то инструкция или в положении праймериз, что тот кандидат, который победил в этом условном округе, не обязательно должен быть первым в списке «Единой России», потому что в конечном счете тут главное, как на олимпиаде – не победа, а участие.

– Тот, который победил... Конечно, решение будет приниматься все-таки руководством партии в Пермском крае окончательное. Но весь смысл праймериза... Не будет никакого смысла, если человек победил по определенному округу... То есть что такое «победил»? Набрал максимальное количество голосов, то есть столько же плюс один голос, как и второй, то в этом случае, если он сам, конечно... ну, раз он заявляется по праймеризу по нашей партии, он, наверное, все-таки планирует быть заявленным от нашей партии, он должен иметь право, если он не откажется, быть выставленным от партии «Единая Россия» по данному округу. Победил – точка. Именно в этом весь смысл праймериза. Потому что, если мы скажем: «Ты сначала победи, а потом мы посмотрим кого поставим», – ну, это какое-то, как-то...

– Понимаешь, в чем дело? Я помню праймериз совершенно другого характера, десятого года, когда выбирали кандидата от партии в гордуму, условно, я помню, как я в тридцать третьем, тридцать четвертом округах была на собрании, где пришли работники ячеек партийных, было много народу, где-то под сто человек, было несколько кандидатов. Один из них, милый такой молодой армянский мальчик сказал: «Я вот посмотрел какие здесь люди, я снимаю свою кандидатуру». Не стал говорить про свою программу ничего. Ну потом проголосовали. Совершенно очевидно, это видно было, кто победит. Счетная комиссия пошла голоса считать. Я встала и говорю: «Господа, хотите я вам скажу кто победитель? А вот этот молодой человек, который». – «Да не может быть!» Может! Так и вышло. Но это ведь потому, что так решили изначально. И вот это было неожиданно. У меня доверия к этому процессу нет с тех пор. У нас сейчас реклама. Юра, в общем я не хочу уже вспоминать эти неприятные вещи, тем более, что это было в Свердловском районе Перми, а там госпожа Тингаева. У меня отношение однозначное к ней. Очень жаль, что мы в разных партиях. Еще вопрос. Я думаю, что с праймеризом получится. Очень хотелось бы, чтобы получилось. Потому что если это получится, это будет такой-то цивилизованный способ. Посмотрим.

– Ирина, вы же сами говорите, что, да, действительно, это бюджетные деньги. Вы правильно говорили, что теоретически вы можете сказать: «Вы знаете, на этот праймериз я потратила 12,5 копеек своих личных денег. Пожалуйста, вы мне их верните, поскольку это праймериз отдельной партии, а не всех». Это будет честный разговор. Посмотрим, что можно сделать.

– Это интересно.

– С другой стороны, только так, когда открываются нормальные, так сказать, типичные обычные избирательные участки сложно как-то подтасовать. Бюллетени, насколько я знаю, будут печататься не здесь. Они будут завозиться все и печататься централизованно Москвой. Всегда нам кажется, что где-то что-то можно каким-то образом подстроить.

– Можно, можно, но не всегда.

– Во-первых, не всегда. Во-вторых, это не могут быть какие-то огромные объемы. Наверное, кто-то может прийти, с кем-то просто договориться – проголосуй, пожалуйста. Но это же не 1000 человек. Все равно это какие-то единичные случаи. То, что вы рассказываете, когда неважно как голосовали, а важно кто считает, я надеюсь, что мы этого избежим.

– Я вспомнила сейчас съезд партии «Единая Россия». Очень мощная такая организация. Надо сказать, что КПСС по количеству людей и по масштабу поскромнее, поменьше было. Народу больше было у нас. Знаете, что поразило? Давно хочу спросить. Наш записной пролетарий в Государственной думе, господин Трапезников, получил слово на трибуне и начал со страшной силой ругаться по поводу семейственности в нашей партии. «Вот папа – депутат законодательного собрания, а сын – депутат городской думы!» Я поняла, что кроме Николая Ивановича Дёмкина, депутата законодательного собрания, и его же сына, депутата городской думы, никаких семей нету. Во всяком случае, в нашем крае точно нет. Что его так понесло-то? Это что, такой просто так взбрык или это какая-то возможность сказать Дёмкину: «У-ту-ту я тебя!». Что это было вообще?

– Затрудняюсь сказать. Могу лишь сказать то, что я знаю по той работе Николая Ивановича Дёмкина, которую он ведет у себя в округе.

– Да. Людям повезло – скажите честно?

– Если честно, да. Вы совершенно правы, мы с вами сейчас на диванчике сидели, говорили, что человеку без разницы, что у него есть подъезд и подход к дому, сделал ли это бюджет, сделал ли это добрый человек, сделала ли это партия. Так вот этот подход и подъезд в округе Дёмкина есть, правда, говорят, что очень многое он делает за счет своего предприятия. Ну вот людям-то плохо от этого?

– Я вам больше скажу. Что значит – «своего предприятия»? Это его собственность. По сути дела, это за его личное.

– Точно. Он эти деньги может положить себе в карман, а может сделать кому-то подъезд.

– Кстати, о «Единой России». Я могу привести немало примеров, причем крупных примеров, когда депутаты законодательного собрания от партии «Единая Россия» за эти самые собственные или корпоративные деньги делали действительно очень много. Возьмите, пожалуйста, как работают Гарслян и Даут, как работают «лукойлы». Дай им Бог здоровья! Марье Ивановне действительно все равно – депутат это делает или это администрация, но надо, чтобы она ноги не ломала. Это совершенно четко. Кстати говоря, на уровне «здрасьте!» я знакома с младшим Дёмкиным. Но то, что они оба работают в своем округе это даже, я ничего... это все знают. У меня свои сложные отношения с Дёмкиным. Я по своим причинам его не люблю, и у нас нет дружбы. Но как депутат – даже не вопрос. Я вот и думаю, а чего Трапезникова понесло? Из-за чего?

– Ирина, без комментариев. Когда вы сказали, что... Было такое высказывание: «Так мы Дёмкиных за что тут собрались судить? Они плохие депутаты или потому что они родня?». Им чего теперь говорить? Что раз мы эффективно работаем у себя в округе, нам нужно друг от друга отречься, что ли?

– Представляешь, какой ужас?

– Ну хрень какая-то. Извините, пожалуйста.

– Мало того, что отец и сын, так еще и оба строители, да еще и депутаты, да еще из одной и той же партии. Безобразие!

– Да еще и эффективные. Кошмар какой!

– Да, да, да. Ужас. Значит, Юра, хочу задать вопрос по поводу подписания соглашений между «Справедливой Россией» и краевой общественной организацией «Реальное ЖКХ», которую возглавляет единоросс, депутат законодательного собрания Пермского края товарищ Шулькин. Дайте оценку. И ваши предположения перспективы этого процесса?

– К большому моему сожалению, перспективы, наверное, там будут. К сожалению, потому что жаль, что, будучи членом фракции, Илья Григорьевич не... может быть, или он не смог, или там мы в чем-то не правы, но то, что он подписал соглашение не с нашей партии, будучи еще в настоящий момент членом партии, мне жаль.

– А наша партия не предложила такой вариант.

– Предложила, не предложила – мне просто жаль, что... Это первая часть. Вторая, я считаю, что... и вы, я думаю, вместе со мной – любое сотрудничество, которое пойдет на пользу жителям края, это всегда плюс. Я думаю, что мы с вами вместе считаем, что, скорее всего, вот этот его проект «Реальное ЖКХ», его знания... Он ведь выступает на законодательном собрании?

– Да.

– Он много чего знает.

– Он очень много знает.

– Тем более, насколько я знаю, у него был целый коллектив, который собирал данные, у него была приемная. Я думаю, что вот эти его знания точно принесут пользу жителям Пермского края, а по большому счету это главное. То, что он подписал такое соглашение не с нашей партией… ну, мне жаль.

– Давайте, будьте до конца по-мужски честные. Согласитесь, что Дарья Александровна молодец.

– По-мужски, конечно, Дарья Александровна красавица и молодец.

– Ничего подобного. Не об этом речь. Ну-ка, сейчас же говори, что дело не в этом. Ну действительно молодец?

– Вы имеете в виду, что Дарья Александровна...

– Ну невыносимо принять эту мысль. Молодец однозначная.

– Вы говорите так, что как будто Дарья Александровна обыграла в партийных играх нашу партию и зацепила себе Илью Григорьевича.

– Обыграла? Да просто сделала нас! Просто сделала. Послушайте, федеральная установка «Единой России» относительно того, что партия начинает контролировать, что сделаете с этим самым капремонтом, это было три месяца назад. Я даже меморандума со стороны нашего отделения партии не видела. И эсэры сделали, абсолютно правы. Это главная повестка у людей. И сделают они очень много. Дело ведь не в том, что изящная, умная эсерка буквально обаяла единоросса. У этого единоросса прекрасная структура была организована, и Дарья Александровна просто четко сообразила, что это надо объединить. Это вот то, что вы сказали, потому что это в интересах в конечном счете жителей Пермского края. Люблю цитату: «Истории потребен сгусток воль, партийность и программы – безразличны».

– Я тогда скажу следующее. Реалия такова, Ирина Владимировна, что когда Дарья Александровна вместе с Ильей Григорьевичем изобретут что-то безумно талантливое, которое поможет принять какой-то новый законопроект и жителям Пермского края будет лучше, они все равно придут к нам в «Единую Россию».

– А вы будете тушить эту светлую идею.

– Если это будет толковая, то я точно буду поддерживать. Я точно лично сам буду поддерживать. И вы знаете, Ирина, таких у нас много, совершенно точно.

– Но вы скрываетесь.

– По делу такая инициатива, я считаю, но я не могу говорить за всех, но я считаю, будет поддержана.

– Для того, чтобы был новый законопроект относительно региональной программы капремонта, нужно отменить то, что есть сейчас. Они делают совершенно правильно. Я могу сказать...

– Боюсь, что да.

– Да, совершенно верно. Сначала отменить, а потом думать, параллельно смотреть, как это нужно делать, тем более, что ведь закон федеральный у всех одинаково. Но в Свердловской области отремонтировано за два года 4500 домов, около этого. В Татарстане уже нет аварийного жилья. В Самаре там, по-моему, около трех, а у нас 122 домишки. Это что такое?

– Похоже побольше там.

– 122! И в пятнадцатом году 37 домов всего.

– А, ну вот 122. Я говорю, что всего где-то 200. Вы совершенно правы. Причем, когда программа эта принималась, у нас претензии были подобные, что мы тысячами будем щелкать, как вот... Но на последнем отчете наш министр строительства...

– Который еще на свободе. Так.

– Минуточку. По этим вопросам сказал, что вот уже двух руководителей, курирующих строительство в Пермском крае, мы поменяли, теперь осталось поменять только его. Ну, наверное, честно, уважаем, но действительно по капремонту того самого ремонта нет.

– «Справедливая Россия» вместе с фондом Шулькина начали пикеты по краю. Первый прошел 21 числа в Перми. Для Перми 2000 подписей под это дело за день – это очень много. Они же поставили колоссальную планку – 300 000 голосов. Почему триста? Я понимаю, что это у нас коэффициент семейности 2, значит, это 600 000 семей. Это половина населения, а все остальные в частном секторе живут. Я думаю, что... Вы понимаете, я, когда увидела эту жмурку на сайте ЖКХ, ну это просто безобразие. Это с потолка. Ну так же нельзя. Юра, в правительстве края не пробовали профессионалов в Министерство строительства призвать?

– Ирина, все-таки мы не совсем отвечаем за правительство. Я бы все-таки говорил о тех вещах, которые сделаны неудачно, чем говорить о том, профессионалы или непрофессионалы, потому что я уверен на 100%, что, предположим, человек, проработавший в кресле министра два года, и замечательный выпускник строительного высшего учебного заведения... я все-таки думаю, что человек, который проработал министром, у него объем знаний и информации все равно уже очень большой. Поэтому здесь сложно о профессионализме говорить. А вот о том, что я с вами согласен, что проект ремонта капитальных домов у нас совершенно неэффективен это, к сожалению, да. Хоть я искренне считаю, что мы должны прийти к тому, чтобы хозяин дома сам отвечал за то, что его дом находится в порядке.

– Да кто бы спорил.

– Как пример, мы с вами опять же говорили, что те дома, которые строились, в том числе и на средства граждан, почему-то, как правило, выглядят и сейчас кооперативные дома получше. Но до этого, Ирина, извините, опять же сначала все эти дома должны быть приведены примерно к одному знаменателю.

– Я вам больше скажу. Все еще подавляющее большинство граждан сопротивляются созданию ТСЖ в своих домах. А без ТСЖ любая управляющая компания все равно будет работать плохо.

– Зато они всегда чувствуют себя правыми – это же не мы развалили свой дом. Это же какая-то… кто-то управляющий развалил наш дом. Какая красота!

– Отличная повестка «Единой России» на выборах. Наш беспартийный президент сказал... Вот говорят: «А что делать политикам? То-то, то-то? Владимир Владимирович, вот что делать?». Он сказал: «Людям надо говорить правду». Так вот надо и сказать. Я вот, в свое время, помню, была Сергея Игоревича кампания избирательная, в результате чего он стал депутатом городской думы. Он приходит, а жители, избиратели говорят: «Да, вот это то!». И как он рявкнул на избирателей, говорит: «Вы чем занимаетесь? Это я буду полы мыть ваши подъезда?». Усмирил. Шутки шутками, но пока шла его кампания, у него штук десять ТСЖ было организовано. Они работают гораздо лучше. Вы совершенно правы. У меня осталось очень мало времени. Сейчас я вам все-таки вопрос этот не буду задавать. Я просто расскажу пермякам про то, что депутат Законодательного собрания Пермского края товарищ Ёлохов от Верещагинского, Карагайского и Сивинского районов очень хорошо работает в округе. Это я точно знаю. Помогает людям реально. Благодаря этому депутату бригады врачей ездят по этим округам и систематически ведут прием пациентов в оставшихся ФАПах. Более того, ликвидация ФАПов в этих территориях прекращена. Еще вы помогаете козявкам-девятиклассникам, которые лучше всех учатся, и вы выплачиваете им небольшие, но очень важные для их самомнения стипендии. Вы молодец! Я вас люблю! Я про вас все знаю. Я про вас про всех знаю.

– Спасибо! Хорошо, что не телевидение.

– Я все про вас знаю! Спасибо, дорогой. Спасибо. Приходите еще. До свидания!

– Спасибо большое! Всего доброго! Успехов!

– До свидания!

_______________

Программа вышла в эфир 24 марта 2016 г.