Верхний баннер
02:19 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

13:08, 11 апреля 2016
Автор: Андрей Денисенко

«Я неоднократно говорила и повторюсь, что мы перестали размышлять, как вести бизнес, а налоговое законодательство – новый институт у нас в праве, оно еще незрелое и несовершенное, и это нормально», – Наталья Русакова, налоговый эксперт

«Я неоднократно говорила и повторюсь, что мы перестали размышлять, как вести бизнес, а налоговое законодательство – новый институт у нас в праве, оно еще незрелое и несовершенное, и это нормально», – Наталья Русакова, налоговый эксперт
«Я неоднократно говорила и повторюсь, что мы перестали размышлять, как вести бизнес, а налоговое законодательство – новый институт у нас в праве, оно еще незрелое и несовершенное, и это нормально», – Наталья Русакова, налоговый эксперт
- Добрый день, друзья! У микрофона Андрей Денисенко, это программа «Налоговый акцент». Помогает мне ее вести, как всегда, Наталья Русакова. Наталья, добрый день!

Наталья Русакова: Добрый день, уважаемые слушатели!

- Сегодняшняя тема, которую мы хотим с вами вместе обсудить – основные риски государства, которые возникают при изменении законов о налогообложении, которые касаются крупного бизнеса. Мы обычно с Натальей права мелкого и среднего бизнеса отвоевывали последние программы, а сегодня решили по «крупняку» пойти, условному. Вот Наталья утверждает, что дело НПФ «Стратегия» именно в разрезе налогового законодательства тоже можно рассматривать. Все знаем, наверное, что ситуация достаточно громкая. Пермь опять на всю Россию прогремела. Сегодня Сергей Миронов, председатель «Справедливой России», прилетел в Пермь, встречается с Басаргиным и обсуждает перспективы вкладчиков НПФ «Стратегия». Все уже переживают за бедных вкладчиков НПФ «Стратегия». Наталья, давайте искать тут налоговую составляющую, которую вы обещали.

Наталья Русакова: На самом деле, если говорить о крупнейших налогоплательщиках, это крупный бизнес, риски у государства существуют. Одним из факторов налоговых рисков государства является законотворческая деятельность в сфере налогов и сборов. Объясню почему. Есть институт, который принимает эти все налоги и законы в отношении налогов и сборов, и, зачастую, принятые законы и законодательные акты противоречат общим принципам даже гражданского законодательства. Вот мы обсуждали до программы, что в налоговом кодексе нет такого понятия как «сделка», хотя, если мне не изменяет память, 153 статья ГК четко регламентирует понятия сделки. Но в налоговом кодексе есть ряд сопутствующих образований от слова «сделка», например, контролируемая сделка… об этом мы тоже говорили в программах. Мы можем это понять, исходя из норм налогового кодекса, но все равно понятия сделки нет. И вот этот казус в законотворческой деятельности дает определенные риски для государства. Налоговые риски могут быть, на мой взгляд, подразделены на потенциальные, которые могут возникнуть, текущие, которые уже действуют, и государство всячески себя ограждает от минимизации входящих в бюджет средств в виде налогов и сборов. И связаны они с нарушением основных принципов налогообложения. Такие как справедливость. Нередко мы слышим в судах от наших налогоплательщиков, что несправедливо принято решение, опять же из-за пробелов в законодательстве. И на этих рисках хотелось бы подробнее остановиться. И мы знаем, что с 2012 года ряд новых правил вступили – это трансферное образование, институт консолидированной группы налогоплательщиков.

- Давайте по пунктам поедем.

Наталья Русакова: Что касается трансферного ценообразования. Это такой механизм регулирования цен в сделках фискальными органами.

- То есть это когда государство вмешивается в бизнес-процессы и говорит, что здесь не рыночное должно быть ценообразование, а такое? Или нет?

Наталья Русакова: Не совсем так. Методы трансферного ценообразования применяются к контролируемым сделкам, которые описаны в главе 14.4 налогового кодекса. Понятие «контролируемая сделка» указано в главе 105.14, я думаю, не стоит на этом останавливаться, потому что мы ранее об этом говорили. И кто ранее слушал нашу передачу, должны уже знать определенные отношения. К очевидным рискам государства, при введении таких институтов, которые я озвучила, можно отнести существенное снижение налоговой дисциплины и развитие недобросовестной налоговой конкуренции. Крупнейшим налогоплательщикам дано право заключать соглашение с налоговыми органами о ценообразовании.

- О ценообразовании, которое они между собой устанавливают?

Наталья Русакова: Да. Внутри РФ. И здесь получается проблема, скажу грубо – предъявить что-то налогоплательщику, то есть нельзя сказать, что ты цену или не ту цену использовал при сделке, если изначально налогоплательщик уведомил и составил соглашение с налоговым органом о том, что он будет применять такие цены при определенных сделках. Вот это риски государства. В таком случае руки немного развязаны у крупнейших налогоплательщиков. И они вправе сами регулировать, уведомив налоговый орган о том, какие они цены будут применять.

- А как вообще попадают несчастные организации в список тех, кто обязан уведомлять налоговые органы. Но ведь, казалось бы, действительно, мы говорим о бизнес-процессах – почему, с каких пор предприниматель обязан уведомлять налоговый орган, что я вот здесь буду взаимодействовать с таким-то юрлицом, буду получать такие-то деньги, по таким-то ценам… Это же какой-то привет коммунизму?

Наталья Русакова: Чересчур контроль. На самом деле, трансферное ценообразование, где налоговым органам дано право регулировать и контролировать стоимость сделки, оно все-таки касается контролируемых сделок. А это сделки свыше одного миллиарда рублей. Сами понимаете, какие организации можно отнести к таким крупнейшим налогоплательщикам. Ни малый бизнес, ни средний бизнес не оборачивает такие сделки в своем бизнесе. Им меньше повезло в таком ключе. Правду скажу. Потому что действительно, если мы берем регулятор цен от налогового органа при проверках выездных, они нет-нет да затрагивают методы трасферного ценообразования с такой легкой прикасаемостью даже уже на средний бизнес. Что крайне не должно быть, неприемлемо, я бы сказала.

- А на основании чего они применяют подобную схему?

Наталья Русакова: Есть цель: доказать, что налогоплательщик неверно исчислил налог на прибыль, увеличил свои расходы или занизил свои доходы, соответственно, расчет применим неверный и, соответственно, негласно применяют такие методы. В основу доказательств это не ложится, потому что есть нормы закона, которые исключают такие доказательства, но для общей картины это применяется.

- Хотел я вернуться к НПФ «Стратегия». Какие там налоговые возникли моменты и нюансы, на что вы обратили внимание как налоговый консультант?

Наталья Русакова: Конечно, не имея прямого отношения ко всем этим проверкам, но исходя их информации в СМИ, к которой также отношусь критически… Их ведь обвиняют в том, что они использовали активы и переводили их, а другие компании, которые являются взаимозависимыми лицами. Это основная статья, которая предъявляется в обвинении. Но это ведь нужно доказать. Что значит – взаимозависимые лица? Мы говорили об этом, у нас ряд критериев, условий, оснований, это все нужно доказывать. Другой вопрос – объемы этих сделок. Тогда, да, там, конечно, и другой состав. А так, я насколько поняла, что в НПФ «Стратегия» как раз идет проблема в том, что их обвиняют, что активы вкладчиков были использованы не на целевые нужны развития НПФ «Стратегии», а на покупку активов других организаций, которые являются для них взаимозависимыми лицами. Это исходя из информации в СМИ.

- Ну, по крайней мере, в СМИ ситуация именно так и описывается. Как раз, когда только эта тема всплыла в информационном пространстве, я вспомнил нашу программу, которая была посвящена взаимозависимым лицам и сделками между ними. Мы вот говорим о рисках, которые государство несет потенциально, работая с крупными налогоплательщиками. Как эти риски на местном уровне могут быть отдельно урегулированы? Все знают, что у нас шли бурные баталии по налогу на прибыль, которую то принимали, то отменяли… И все время пока эта льгота действовала, вокруг нее шли бурные баталии – выгодна она или не выгодна. А на местном уровне какие еще механизмы есть регулирования в сфере налогообложения в сфере крупного бизнеса?

Наталья Русакова: Я бы не разделяла налогообложение субъекта РФ и налогообложение в целом РФ в критерии крупного налогоплательщика. Если говорить, вот вы затронули тему налогообложения как налог на прибыль, льготы… Но они, насколько я знаю, до сих пор действуют, есть два критерия, когда налогоплательщик может применить льготу, один из них я точно помню – это участие в благотворительных мероприятиях. То есть если вы вливаетесь туда денежными средствами, то вы можете принять эту льготу. Второй критерий не помню. Поэтому все-таки не разделяла бы налогообложение по субъекту… в данном разрезе спора, который мы сегодня затронули, и в целом РФ. Есть общее понятие, налоговый кодекс вне зависимости от субъекта, он действует для всех в равной степени, за исключением… у нас есть законы, в данном случае Пермского края о налогообложении, но они ни в коем случае не ухудшают положение налогового кодекса. Они дают небольшое послабление для малого и среднего бизнеса. А для крупнейшего налогоплательщика остается все на уровне федерации, поэтому не советую разделять.

- Как вы считает, в целом налоговое законодательство РФ, если целиком рассматривать, насколько оно сегодня способствует, стимулирует развитие бизнеса? Помню я, было такое время, когда позволяли средства, которые предприятие вкладывает в инвестиции, в собственное развитие, они вычитались из налога, таким образом многие предприятия, вкладывая в себя, минимизировали налогооблагаемую базу, уменьшали объем отчислений в налоговый бюджет. Потом это все дело отменили. Много было писков и жалоб по этому поводу. И действительно бизнес говорил: а за счет чего нам сейчас развиваться?

Наталья Русакова: Откровенно говоря, я не в оппозиции с налоговым законодательством, считаю, что если грамотно его применять, включить мозги и следовать тем методам и принципам налогового законодательства, то в принципе не все так плохо. Я неоднократно говорила и повторюсь, что мы перестали размышлять, как вести бизнес, а налоговое законодательство – новый институт у нас в праве, оно еще незрелое и несовершенное, и это нормально. К этому нужно отнестись немножко философски. Многие слушатели скажут, ну вот сейчас нам о философии говорит, если нам надо платить зарплату сотрудникам, налоги и все прочее. Но, все-таки, идти в оппозицию с налоговыми органами, и говорить, что у нас все плохо, не стоит. Просто надо читать почаще законодательство, разбираться, обращаться за разъяснениями и все будет понятно. Конечно, некоторые методы государства ухудшают бизнес, вроде с первоначальной, с визуальной позиции, мы смотрим – и вроде бы результат ухудшает бизнес, остается только «крупняк», и мелкий бизнес не выживает. К сожалению, да. Но это европейская модель, она таким медленным сапом поступает к нам на рынок. Законодатель принимает все больше и больше тех нормативных актов, писем, разъяснений, других норм о том, что мы приближаемся все-таки к европейскому налоговому законодательству. Буквально недавно был семинар и там четко говорили, что вся модель налогового законодательства РФ все равно придет к европеизации. И у нас будет институт, очень похожий на европейский, но сейчас приходит такой переходный момент, ломка этого законодательства налогового права. Единственный совет – не расслабляться, держать руку на пульсе и все-таки надеяться на что-то лучшее.

- Интересно, а что в сфере политики, по крайней мере, политики публичной, мы очень часто позиционируем себя сегодня как государство, идущее своим путем, не в фарватере европейской цивилизации, а как самобытная структура. А в сфере налогового законодательства мы все-таки движемся.

Наталья Русакова: В одном направлении это правильно, зачем придумывать велосипед, если его уже придумали. То же самое и гражданское законодательство. Ввиду нашего менталитета, мы конечно его моделируем, меняем для нас. Есть моменты не в угоду населению и не в угоду бизнеса, но, в основном, по общим тенденциям в принципе не все так плохо.

- Какие у нас на повестке еще риски остались из наиболее актуальных, где наше бедное, несчастное, всеми обиженное государство может еще потерять денег.

Наталья Русакова: Я не знаю, стоит ли останавливаться на соглашении о ценообразовании?

- Я думаю, что о точном понимании, о чем мы говорим.

Наталья Русакова: Соглашение о ценообразовании представляет собой соглашение между налогоплательщиком и ФНС о порядке определения цен, или применении ценообразования в конкретных контролируемых сделках для этих же целей налогообложения в течении всего срока сделки. Здесь есть, безусловно, преимущества для налогоплательщиков, можно точно определить сумму налоговых обязательств, и есть небольшой риск и для государства. То есть… но и уже не могут ни плюс, ни минус, ни уменьшить, ни увеличить это налоговое обязательство, так как налогоплательщик и налоговый орган заключили соглашение это.

- А оно в уведомительном порядке происходит или как? Вот вы говорите, что государство потом не подвинуть, ни сдвинуть не может, или какой-то переговорный процесс предварительно, как эта процедура выглядит? Я, допустим, представитель крупного налогоплательщика, что я должен сделать? Обратиться в налоговую, написать письмо, сесть с ними за стол переговоров и сказать, что я вот продаю бочками алмазы, и вот я планирую одну бочку продавать за столько тысяч евро?

Наталья Русакова: Конечно. Соглашение имеет предварительное обсуждение и согласуется с налоговым органом. Налогоплательщик согласовывает те операции, которые будут включены в это соглашение и закрепляется это все бумагой.

- В общем, регламент есть, он прописан, и все понимают, как действовать.

Наталья Русакова: Да. Это не тайна какая-то, это не внутреннее письмо ФНС, а в налоговом кодексе все прописано. Существенным риском, как я уже говорила, являются перечни случаев досрочного прекращения соглашения о ценообразовании. И если мы говорим, согласно статьи 105.24, соглашение прекращается по истечению срока его действия.  То есть соглашения имеет пресекательный срок, то есть до какого-то определенного момента. Ну и может быть прекращено до истечения такого срока. Есть случаи, когда оно прекращает действовать до срока, который указан в том соглашении. Это если налогоплательщик нарушил соглашение в течение этого срока действия и нарушение повлекло за собой неполную уплату налогов, выявленную в ходе проведения проверки.

- То есть обязался продавать бочки с алмазами по тысяче евро, а продал по 900.

Наталья Русакова: Это грубое нарушение условий соглашения, по соглашению сторон или решению суда. То есть вот у нас два условия, когда может быть прекращено досрочное соглашение. Других условий на сегодня законодатель не предусмотрел. В принципе, это и правильно, если предметом соглашения является цена, то и досрочным прекращением должно быть нарушение цены. Условия соглашения о ценообразовании остаются неизменными на тот период, на который они заключаются. А в случае других изменений, законодательство РФ о налогах и сборах, и законодательство РФ о таможенном деле, потому что непосредственно связаны и таможенные сделки, влияющие на деятельность, имеют право внести в него соответствующие корректировки.

- На какой срок обычно это заключается? Вы упомянули, что такое соглашение может заключаться на конкретную сделку, во-первых, а, во-вторых, на какой-то период деятельности контрагента.

Наталья Русакова: Ну, как правило, на один год заключается соглашение. Потому что сделки у нас не долгоиграющие, все равно они в пределах финансового года, либо календарного года, они действуют. А дальше, как принято у крупных налогоплательщиков, они переоформляют договор, либо перезаключают, либо допами его продлевают. И тогда мы снова заключаем новое соглашение о сделке, то есть о цене по этой сделке, так как год прошел, инфляция, мы не можем на протяжении 5 лет продавать эти алмазы в бочке по одной стоимости.

- Тем не менее, может быть заключено это соглашение именно на конкретную сделку достаточно краткосрочную? Есть крупный налогоплательщик, вот он же алмазы в эти бочки добывал, а сейчас он решил их вдруг продать и, соответственно, обращается в налоговую с такой инициативой, что давайте договоримся, по какой цене я их продам.

Наталья Русакова: Запретом не установлено, поэтому вполне допускаю, что и на менее чем на год будет заключено такое соглашение и в рамках такой сделки. В принципе, это нормально. Это такая страховка налогоплательщика. То есть изначально, мы же договорились, я обосновал цену, переговоры провели, соглашение подписали, проверка идет, какие ко мне вопросы? Не исключаю такого момента.

- Какие еще остались из того, что мы не упомянули, какие еще группы рисков.

Наталья Русакова: Знаете, я бы, наверное, отнесла риск незапланированных результатов и побочных эффектов, которые у нас возникают как следствие судебной практики. Ведь не тайна, что в законе бывает написано одно, суд вносит решение совершенно по своим доводам и основаниям, по своему внутреннему убеждению, что потом является, на удивление нам – консультантам, экспертам и налогоплательщикам, всем гражданам, основанием вложения этих доводов в другое решение, в другое решение другого судебного органа по аналогичным делам.

- Потому что нет прецедентного права, но де-факто оно все-таки есть. То есть мы все равно ориентируемся на решения, вынесенные в других регионах судами другой инстанции.

Наталья Русакова: Ну а зачем что-то решать и мудрить, если за тебя уже все разобрали аналогичные дела, почему бы этот прецедент не использовать. Негласно, без прямых ссылок. Мы не говорим, что согласно такого-то решения, мы все равно цитируем законодательство. Так вот случаи хотела бы перечислить. То есть вероятного признания лиц взаимозависимыми решением суда по иным основаниям. Не по тем, что предусмотрены в налоговом кодексе, мы эту тему затрагивали. Что у нас судебный орган расширил этот перечень признания лиц взаимозависимыми.

- Что там еще, кроме того, что в налоговом кодексе указано?

Наталья Русакова: Мы говорили уже, помимо адреса регистрации, родственники-не родственники, IP-адреса, все в одной каше.

- И все это судебными решениями, и список растет и полнится.

Наталья Русакова: Да.

- Я просто хотел напомнить для слушателей, которые эту тему пропустили.

Наталья Русакова: Да, то есть суд может выявить влияния на условия результата сделок, совершаемых другими лицами. Говорят, эта компания повлияла на результаты компании «Б» своими действиями, что говорит о том, что они взаимозависимыми. Учета иных обязательств, имеющих значения для определения ответственности, соответствия цен, применимых в сделках, то есть рыночному уровню без ограничений, предусмотренных главой 14.2. То есть это говорит о том, что суд у нас вдруг стал вправе считать без дополнительного анализа и исследования о том, что цена не рыночная – все, ребят, вы занизили себе налогооблагаемую базу, будьте добры… основания к начислению, оплатите в бюджет. Иные обстоятельства, имеющие значения для определения соответствия цен, это как раз вот я затронула рыночный уровень без ограничений. И признание сделок контролируемыми при наличии достаточных оснований полагать, что указанные сделки являются частью группы однородных сделок, совершаемых с целью создания условий, при которых такие сделки не отвечали бы признакам контролируемой сделки. Это вообще очень интересное основание, закрутила как могла. Несмотря на статью 105.14, которая говорит, что такое у нас контролируемые сделки, суды, как и в теме «взаимозависимые лица», расширили эти основания – признания сделок контролируемых. Останавливаться на этом сильно не буду, на самом деле этому можно посвятить целую программу.

- Пару примеров хотя бы. Что такое однородная сделка, я с этого момента вообще перестал понимать?

Наталья Русакова: Если согласно налогового кодекса приравниваются следующие сделки – это совокупность сделок по реализации товаров, совершаемых с участием лиц, не являющихся взаимозависимыми, но стоимость их сделок свыше одного миллиарда рублей на 2016 год. Также сделки во внешней торговле, сделки, одной из сторон которых является лицо и место регистрации либо место регистрации, либо место жительства, и другое, государство у нас фигурирует, сделки между взаимозависимыми лицами. Помимо оснований признания, что сделка совершена между взаимозависимыми лицами, то это основание, придуманное судом, не трактующее налоговым органом, он автоматически эту сделку переносит в разряд контролируемых сделок. Только на сновании того, что эта сделка была между взаимозависимыми лицами, основываясь не на положении налогового кодекса, а на судебных решениях. Одно из другого вытекает.

- В суде рисков немало.

Наталья Русакова: У нас есть и положительные моменты для крупнейших налогоплательщиков. Исходя из основных направлений налоговой политики, которая у нас на 2016 год, и на 2017-й, государство намерено увеличить суммовой порог, при пре6вышении которого внутрироссийские сделки будут признаваться контролируемыми – с одного миллиарда до двух-трех миллиардов рублей с последующей индексацией. Я считаю, что это в принципе неплохое будущее изменение. И введение суммового контроля или иного критерия существенности в целях предоставления документации, в целях проведения контроля налоговыми органами. Также объем документации государство планирует снизить, унифицировать в единый документ, дабы не было у крупнейших налогоплательщиков кипы бумаг, кучи отчетности, чтобы заявить о том или ином факте крупной сделки или контролируемой сделки.

- Хотелось бы в это верить, но практика, к сожалению, показывает, что большинство реформ, направленных на облегчение и упрощение, оборачивается прямо противоположным.

Наталья Русакова: Так понятно, что регулятор в лице государства если где-то дает послабление, он обязательно где-то в другом месте должен гаечки где-то затянуть. Это такой баланс.

- Если мы сейчас не о суммах будем говорить, а именно о процедурах, у нас ввели этот единый социальный налог когда-то. Казалось бы, все должны вздохнуть, он же единый, но оказалось – черта с два, потому что он единый, но состоит из того и этого, это все надо рассчитывать, складывать в какую-то кучу. Я не силен в бухгалтерии, смотрел только со стороны глазами профана, Но и так понятно было, что никакого упрощения там нет, и ничего единого тоже.

Наталья Русакова: Ну вот некоторые ИП, когда обращаются за консультацией, после консультации начинают свободную беседу и говорят по поводу единого... Единый налог на вмененный доход – это странная система налогообложения. Так повысьте коэффициент, и зачем нам платить фиксированный платеж, одну сумму ежеквартально, и пусть государство само распределяет в различные структуры, бюджеты и т.д.

- Мне тоже так казалось – почему предприниматель должен сидеть и думать, в какой из фондов, какую часть своих денег он должен отправить. Вот, государство, забери у меня эти проценты и там уже разбирайся с ними само. Там же у тебя сидят налоговые инспекторы мудрые, которых штат немаленький у нас в РФ. Вот они бы лучше, чем контролировать бизнес, занимались бы как раз раскладыванием денег и перечислениям по фондам. И была бы централизованная система бюджета.

Наталья Русакова: Ну вот как-то так.

- А что, у нас еще остались какие-то вопросы?

Наталья Русакова: Нет, я пробежалась по основным рискам. Их достаточно. Углубляться в детали не вижу смыла, потому что они тогда выносят отдельную тему для обсуждения, и, я думаю, у нас времени не хватит на это обсуждение.

- Мы за рамками программы успели проговорить перспективы на 2016 год, какие есть у нас в развитии системы налогообложения. Может быть, отдельно для крупного бизнеса, а может быть и в целом, куда у нас налоговая система движется?

Наталья Русакова: Давно хотят упразднить вот эти странные режимы, ЕНВД оставят точно, но эту тему мы, по-моему, уже обсуждали. Что мало режимов, особые режимы оставят, НДС всегда был, есть и будет. Упрощенную систему налогообложения… вот ее хотят упразднить. Она, на самом деле, несовершенная.

- Ну она и не такая упрощенная, если говорить честно.

Наталья Русакова: Да, если говорить откровенно. Там постоянно урезают расходную часть, которую можно применить, статьи расходов, и она не совсем выгодна получается на общем фоне налогообложения. Вообще, по мне бы, оставили бы общую систему, ЕНВД и патентную систему, в принципе вполне достаточно, и общий режим, который для сельскохозяйственных предприятий и организаций. В принципе, на мой взгляд, для государства было бы достаточно. Это бы упростило очень многие процедуры взаимоотношения налогоплательщиков и с налоговыми органами, и в целом с государством.

- Спасибо большое!

Наталья Русакова: Спасибо вам!

- Оставайтесь на «Эхе», впереди много интересного. Следующий выпуск «Налогового акцента» выйдет через неделю, также в пятницу в 13.00. Удачи!

Наталья Русакова: Всего доброго!

_____________

Программа вышла в эфир 8 апреля 2016 г.


Обсуждение
2255
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.