«Никто темой дорог и вообще проблемами городскими не озабочен, и поэтому мы видим, в каком катастрофическом состоянии сейчас находится город и дороги, в частности», – Илья Лисняк, руководитель Пермского молодежного центра

- Здравствуйте!

- Значит, у меня к вам такой вопрос. Вы два года занимаетесь темой под названием «Дорожный вопрос».

- Именно так.

- Вот рассказывайте, что это такое.

- Проект «Дорожный вопрос» – это проект по гражданскому контролю за текущим содержанием уличной дорожной сети. Вот уже второй год наши активисты собирают жалобы жителей, проверяют, делают выезды на место, фиксируют размеры ям, их соответствие ГОСТу. Удивительно, но в России есть даже специальный ГОСТ на ямы. Затем, совместно с сотрудниками ГИБДД, выписывают предписания подрядчикам, которые в 10-дневный срок должны устранить эти нарушения. Если этого не происходит, подрядчик получает штраф 300 тысяч рублей. Например, за прошлый год нам удалось устранить 87 таких участков дорог. В этом году, конечно, работа продолжается.

- И много штрафовали?

- Обычно каждый третий, каждый четвертый выезд сейчас сопровождается штрафом, потому что чаще всего подрядчики все-таки уже заделывают ямы. Против лома приема нет. И получать такой значительный штраф никто не хочет, поэтому после наших выездов обычно ямы заделываются. Но очень много в Перми бессовестных и безответственных подрядчиков, которые ямы не заделывают и копят такие большие штрафы.

- Ну, вы знаете, я по поводу подрядчиков сейчас пока бы не стала говорить, потому что я не представляю себе, чтобы я, хозяйка, допустим, наняла бы какую-нибудь уборщицу, которая бы мне мой собственный дом мыла, и чтобы я шкуру с нее не спустила, если она бы плохо работала.

- И в этом заключается основная проблема, конечно. От городских властей контроля за работой подрядчиков нет. Никто темой дорог и вообще проблемами городскими не озабочен, и поэтому мы видим, в каком катастрофическом состоянии сейчас находится город и дороги, в частности.

- Значит… Сколько вам лет?

- Мне 25.

- С ума сойти! А средний возраст ваших активистов?

- Обычно это от 18 до 27 лет примерно. Есть чуть старше, есть чуть младше, но в основном такой хороший призывной возраст.

- Призывной – это хорошо!

- Так что призываем мы молодежь на службу нашему городу. Пока власти ничего не делают, мы пытаемся предпринять какие-то усилия, чтобы ситуация на наших дорогах изменилась.

- То есть в ГИБДД вас любят?

- Да, мы изначально пытались запустить этот проект самостоятельно и призывали к ответу городские власти, т.е. направляли акты гражданского контроля городским властям и надеялись, что это повлечет устранение тех недочетов, которые мы выявили. Но, к сожалению, никаких действий не последовало, проект рисковал стать безрезультатным, и совместно с ГИБДД мы начали вести эту работу, использовать их надзорные полномочия и принуждать городские власти и подрядчиков к тому, чтобы эти ямы заделывались.

- Совсем недавно руководство ГИБДД сообщило, что каждое второе ДТП в Перми по, не говоря уже о крае, но прежде всего Пермь, это по вине плохих дорог.

- Мне такая статистика кажется вполне правдоподобной. Я практически ежедневно, как минимум раз в неделю вижу, как люди пробивают колеса на наших дорогах – а это тоже ДТП. Когда они объезжают яму и вынуждены выезжать на встречную, рискуя своими правами, своим здоровьем и своей жизнью, и своим автомобилем, конечно же. Так что мне кажется, что такая статистика близка к правде.

- Я чуть-чуть в сторону сделаю шаг. А вот вы говорите, что несколько организаций молодежных объединяете. А какие там еще направления есть?

- Мы работаем по пяти направлениям, начиная от спорта и заканчивая культурой. Самый основной проект – это «Дорожный вопрос». Есть также проекты «Стоп-алкоголь», «Финансовая грамотность», «Люди и деньги». Есть проекты, связанные с культурой. Мы регулярно проводим спортивные, культурные мероприятия в нашем городе, не привлекая бюджетных средств.

- Вот так, да? И вот сколько, допустим, человек в руководстве вашего центра? Руководство других организаций? Вообще народу сколько?

- В лидерскую группу Пермского молодежного центра входит 25 человек.

- Как мне нравится! Подождите. Какой хороший термин – лидер, лидерская. Отлично!

- Лидерская группа, да. Это как раз те молодые ребята, из которых мы воспитываем молодых лидеров – тех, которые впоследствии смогут повести за собой уже значительное число молодежи. Те, которые, собственно, воплощают в жизнь проекты, которые мы запустили.

- Ну вот сколько их?

- 25 человек. Плюс еще 15 человек входит в партнерский совет – это как раз представители тех организаций, с которыми мы работаем и чьи ресурсы объединяем на благо города.

- А сколько это всего людей?

- Это точно больше сотни. Я полагаю, 2,5-3 сотни человек. Это весь наш волонтерский ресурс, которым мы обладаем и который используем в тех или иных проектах.

- Слушайте… Они где-то работают, учатся? То есть все какой-то кусок хлеба зарабатывают?

- Да, в основном.

- То есть эта волонтерская работа – это такой досуг?

- Конечно. Она никак не оплачивается. Это просто общественна нагрузка к той основной деятельности, которую ведут ребята – либо учатся, либо работают, либо занимаются бизнесом.

- Понятно. Значит, с полицией вы очень дружно работаете и есть результаты, безусловно. А с гражданской не получается?

- С гражданскими властями, с городскими? К сожалению…

- Ну, господин Сапко. У нас есть глава города.

- Да, к сожалению, с главой города отношения у наших общественных проектов никак не складываются.

- Почему? Не ходит он к вам?

- К сожалению, наши проекты господином Сапко игнорируются, да. К нам он не ходит. Как мы не пытались наладить взаимоотношения с муниципалитетом, увы, из-за позиции главы города этого не происходит.

- Шугается?

- Возможно. Потому что мы все-таки поднимаем те проблемы, которые очень неудобны. Такие как дороги. Такие как в целом обстановка в городе.

- Я вам должна сказать, тут господин Сапко не так давно был в эфире, окруженный такими позитивными старшеклассниками. Вот они там вместе с Уткиным сидели в телевизоре, долго рассуждали о высоких материях. И Сапко сказал, что это был такой важный разговор.

- Вот я читаю периодически Твиттер главы города, и в целом достаточно неплохо с ним знаком. Чаще всего все сообщения о его деятельности заканчиваются тем, что «конструктивно поговорили» или «что-нибудь обсудили». Но почему-то это никак не влияет на состояние городского хозяйства, которое с каждым годом только ухудшается. И мы это фиксируем, в том числе в рамках наших проектов.

- Слушайте, а может он не главнокомандующий? Может, он комиссар?

- Комиссар?

- Нет. Ну, в плохом смысле слова. В плохом смысле слова. И в плохом смысле слова начальник штаба. Чем отличается главнокомандующий? Он говорит: «Делай, как я». А начальник штаба говорит: «Делай, как я сказал».

- Видите ли…

- Разговоры сплошные такие.

- Видите ли, в чем проблема. Если бы, допустим, подрядчикам говорили: «Делай, как я сказал», возможно бы, они что-то делали. Но, увы, даже такой команды не поступает. Потому что глава города чаще всего занят проведением конструктивных совещаний и других выездов под объективом телекамер.

- Вот… Я вот так смотрю. А может, он… Может, Сапко не отвечает за дороги? Может такое быть?

- Как это не отвечает? Дороги и текущее содержание дорог относятся к вопросам местного значения, и это полностью полномочия муниципалитета, который возглавляет глава города. Глава города возглавляет муниципальное образование город Пермь. Это прямая компетенция главы города, и, к сожалению, она сейчас реализуется не на самом хорошем уровне, с каждым годом только ухудшается.

- Слушайте, а ведь эти… Я вот сейчас подумала, а может это у нас Самойлов во всем виноват? А с другой – я вспомнила, что Сапко аж, значит, наказал Самойлова за плохую уборку города.

- Ну и себя, в общем, тоже. Как вот в фильме про Гарри Поттера: «Добби наказан».

- Это, да. Нет, вообще я вам должна сказать, что получается какая-то ерунда. Значит, за дорогу не отвечают. За здравоохранение – потому что там минздрав. Значит, деньги для зарплаты, для зарплаты учителям идут из края. Значит, «Новогор» – это, значит, водопровод. Энергетики – это тепло. Значит, фонд отвечает за капремонт. А этот-то за что отвечает? Ведь по сути дела, Сапко – глава города, он должен отвечать за все. Так ведь?

- Ну, по-хорошему, да. И конечным лицом, которое несет личную, в том числе политическую, ответственность – это, конечно, глава города.

- Понятно, что. Вы знаете, я вообще человек веселый, и мне очень понравилась акция, которую вы устроили на дорогах. Это, значит, сажание хрена. Ну-ка, расскажите, пожалуйста.

- Да. Две недели назад в начале дорожного сезона и начале весенне-летнего сезона нашего проекта «Дорожный вопрос» мы провели флэш-моб «Хрен вместо дорог». В этом году мы увидели, что дороги еще хуже, чем были во все прошлые годы, хотя, казалось бы, куда хуже. И чтобы привлечь внимание городских властей к этой проблеме, мы провели акцию «Хрен вместо дорог». Есть в Перми участки дорог, по которым ездить ну вообще никак невозможно, т.е. просто проехать по этой яме невозможно. То есть это территория города, эти участки никак вообще не используются. Чтобы эти участки городской земли – именно городской земли, а не дорог – стали приносить хоть какую-то пользу, в этих ямах мы сделали аккуратные грядочки и высадили туда хрен, чтобы хотя бы корнеплоды на этих местах росли и хоть какая-то польза городу была. Поскольку надеяться на то, что эти ямы на дорогах 3-й категории когда-либо будут заделаны, ну, к сожалению, не приходится. И на местах наших высадок мы поставили таблички «Осторожно! Посадки», чтобы, с одной стороны, предупредить водителей о препятствии на дорогах, а с другой стороны, предупредить дорожников и городские власти о том, что за хищение бюджета на ремонт дорог предусмотрена уголовная ответственность. То есть такой двоякий смысл у этой вывески появился.

- Веселые вы ребята.

- Ну, стараемся относиться с юмором к очень грустным проблемам нашего города.

- Ну это, конечно, безусловно, вы знаете, что мне это очень нравится. Вы никаких речей не озвучиваете по большому счету. Никакой идеологией не страдаете. Вы любите Пермь, да?

- Конечно! Мы любим наш город, иначе бы уже давно его покинули и жили где-нибудь в более теплых и прекрасных регионах. И то, что сейчас наш город находится в таком состоянии, это беда нашего города, которую совместно нужно как-то решать.

- Может быть вы те самые, молодое незнакомое племя, которое приходит на смену вот этих странных людей, которые занимаются тем, что рассказывают, что они родители этого города. Я смотрю на господина Сапко… Вот какой он отец города? Он злобный отчим нашего города. Это отношение, собственно, главы. Я, слава Богу, в журналистике при очень разных главах нашего города работаю. Я не помню, чтобы какой-нибудь пермский руководитель города вот таким образом, наплевательски относился к такой проблеме, как дороги. Я такого не помню, такого кошмара.

- Ну вот в «досапковский», скажем так, период, при предыдущих главах города…

- О, как хорошо! «Досапковский». Замечательно! Золотой век Перми в прошлом – «досапковский» период. Хорошо!

- Да. Так вот, в этот самый досапковский период, как мне кажется, дороги, конечно, были далеки от идеала, как, наверно, и в целом по стране, но такого безобразия, как сейчас, и с каждым годом это безобразие ухудшается, не было ни при Юрии Петровиче, ни при Каменеве, ни при Игоре Николаевиче Шубине.

- Да это не вопрос!

- В 2011 году, как только городские власти сменились, с каждым годом ситуация стала планомерно, по какому-то, видимо, специально выстроенному плану, ухудшаться. И каждый год, когда мы выезжаем: «Ну таких плохих дорог еще не было». И на следующий год, когда выезжаем: «А, нет. Бывает и хуже». И, видимо, хуже еще будет, потому что конца-края этому не видно. Хотя есть надежда на то, что в сентябре глава города у нас уйдет куда-нибудь на покой, куда-нибудь на пенсию и прекратит свою работу. Может быть, тогда ситуация в корне начнет меняться.

- Так вот, душа моя, скажите, пожалуйста, это что за новая ваша акция, значит, «Именные ямы Сапко»? Я с утра поехала в 9-ю медсанчасть, а на Стахановке такие упитанные дырки и написано – «Ямы Сапко». Это что?

- Конечно, очень приятно, что все акции, связанные с дорогами, приписывают нам. Акция эта не наша. Вот я сейчас в Интернет зашел, поискал фотографии, пока не нашел. Расскажите поподробнее, что вы увидели в городе.

- Нет. Значит, начиная вот в Свердловском районе, где объединяется Свердловский район с Индустриальным. Я поехала в «Девятку». Я живу в центре, значит, Ленинского района. И вдруг, значит, вот эти вот самые ямы, ямы, ямы: «Яма Сапко», «Яма Сапко», «Яма Сапко», «Яма Сапко»… Я давай, значит, в Интернет, а там уже бурлит, значит, обсуждаются «Ямы Сапко». И… А это кто сделал?

- Не знаю, кто это сделал. Видимо, какие-то активисты, которые решили присвоить.

- Илья, посмотрите мне честно в глаза. Вы… Действительно не вы?

- Это действительно не мы.

- Но, вообще. Но, с другой стороны, шикарная идея.

- Если б… если бы ребята это не сделали, наверное, это стоило бы сделать нам, потому что идея действительно неплохая: присвоить городским проблемам имена тех, кто за них ответственен.

- «Ямы Сапко». Замечательно! А давайте подумаем. Тут у нас еще котлованы есть имени кого-нибудь более крутого. Давайте посмотрим, кто у нас, наряду с дорогами, вот это вот безумие, какая-нибудь проблема. Ну, вот, допустим, капремонт.

- Капремонт, несмотря на то, что это вопрос, который относится к компетенции края, тот перечень дорог и ту программу, по которой должен реализоваться капитальный ремонт, насколько я знаю, утверждает муниципалитет. Это тоже, в общем, относится к вопросам местного значения.

- Более того, по закону программа капремонта делается исключительно из той информации, которую собирают муниципалитеты, причем по всей стране. У нас в городе Перми по капремонту худо-бедно отремонтировано 95 домов за два года. Это, конечно, провал капремонта, безусловно.

- И отсюда же как раз обрушения зданий, которые в последнее время в Перми стали появляться. Это как раз проблема того, что вовремя ремонт этих домов не был сделан, хотя деньги на это в Фонде капремонта заложены.

- Я вам больше скажу, я вот сейчас опубликовала материал в газете «В курсе». Я общалась с жителями известного очень дома на углу Компроса и Полины Осипенко. Там старинный такой всегда был магазин «Аккорд». Там трещины в фундаменте. Причем люди, жители, значит, собственники, они наняли за свои деньги специальную организацию. Провели, инструментально посмотрели техническое состояние. Получили, значит, решение и сказали: «Ребята, мы тут вообще можем рухнуть». Было пять заседаний по чрезвычайно ситуации, значит, три районных, два городских. В итоге результаты – ни черта!

- Сразу вспоминается фильм «Дурак», не так давно он вышел.

- Ой-ой-ой. Это очень страшный был. Очень страшный.

- Очень страшный фильм, но вот ту хронологию событий, которую вы описываете, она, в принципе, вписывается в сюжет этого кинофильма.

- Это действительно. Я вам скажу, что там дело закончилось тем, что люди написали письмо президенту. В ответ, значит, любимая городская власть сообщила: «Да, конечно, в 2016 году все ща». И обманули президента. Потому бумажка на руки – а это аварийный объект, в 2016 году ремонтироваться не будет.

- Такая же ситуация, в общем, и с дорогами. Не так давно вместе с ОНФ в рамках федерального проекта «Карта жизни»…

- Да-да-да.

- …Мы проехали по смертельно опасным участкам дорог, где отсутствуют тротуары, освещение. Начали копать эту проблему, почему там каждый год гибнут люди и никто не удосужился поставить фонари и сделать тротуары. Выяснилось, что каждый год, начиная с 2012, например, по улице Оверятская, это «пьяная дорога»…

- Да-да-да.

- Каждый год городские власти обещают, что, да, в следующем году мы, конечно же, здесь сделаем освещение и тротуары. Каждый год такие обещания звучат, что в следующем году, но на дворе уже 2016 год, так до сих пор ничего и не произошло. А на наш официальный запрос городским властям, нам, как идиотам, ответили: «Вы знаете, а освещение и тротуары-то сделаны, функционируют в штатном режиме». Действительно, на участке процентов 20 дорог это сделано, но на всем остальном, на аварийно-опасных поворотах ничего нет, и как бы нас посчитали за дураков и выдали вот такой вот ответ.

- Ну что? Я думаю, что это, конечно, злобный отчим города. Отцы так себя не ведут. Это вообще такое безобразие. Я вот, знаете, что не могу понять. Ведь у нас же есть этих самых, народных избранников 35 штук плюс господин Сапко, который, видимо, тоже голосовал за то, чтобы он был главой города и главой Думы. Вот я посмотрела заседание Думы, ну нет там дорожного вопроса. Там и капремонта нет. Там и здравоохранения нет. И про образование нету. Я не понимаю, чем они занимаются. Я реально не понимаю, чем они занимаются за сумасшедшую зарплату. Вот вас в призывном возрасте две сотни людей. Ребята, вы что, долго будете сидеть вот так вот только в гражданских активах? Может, вам все-таки идти во сласть?

- Пока такого решения мной не принято, но я допускаю для себя такую возможность. Потому что хоть кто-то должен вести деятельность в нашей Думе, пока остальные фотографируются и блестят под объективами проплаченных из бюджета телекамер.

- Добрый молодой человек. Добрый. Я бы даже сказала нежный. Ой! Что-то у нас. Что-то мы оторвали от чего-то. Скажите, пожалуйста, ну, то есть вы точно знаете, что «Ямы Сапко» – это не ваше?

- Это не наши активисты, но мы призываем их на нас выйти и присоединиться к проекту «Дорожный вопрос», и выйти в конструктивное русло, добиться все-таки устранения этих ям. Пока их никто не замечает.

- Ребята, я вас тоже прошу, сообщите на «Эхо Перми», прямо вот на мое имя. Я готова немедленно встретиться с вами в эфире. Потому что мне нравится эта идея. Я вон сегодня… прямо бурлит, сети бурлят. Идея, по-моему, замечательная – «Ямы Сапко». Значит, вот эта вот дрянь страшная в виде поликлиники №1 на Пермской. Ведь это же уму непостижимо! Это дореволюционная хибара, это объединение двух поликлиник, в результате чего не могут к кардиологам прийти люди из Свердловского района и из Дзержинского района. Это безумие какое-то! Я попыталась пообщаться с городской властью: «Ребята, вы что делаете со здравоохранением! Не говоря уже обо всем остальном». Они говорят: «А это не мы».

- А они все это отдали в край и сняли с себя ответственность за все проблемы, которые накопились за эти годы.

- Позвольте, но ведь это так же, как ремонт. И, значит, для того, чтобы что с чем оптимизировать, надо все-таки понимать потребность людей, которые живут в городе Перми. Ну если я, Ирина Колущинская, не могу вызвать себе скорую помощь. Меня вон шандарахнуло однажды в конце марта, значит, давление – просто не приехала. Я очень хорошо помню, как и Юрий Петрович, и, значит, Леонид Аркадьевич, и Игорь Николаевич – все вот эти главы держали вопрос работы скорой помощи под контролем постоянно. И у нас где-то еще 8 лет назад было одно из самых лучших в России систем городской скорой помощи. Так вот, я вам могу сказать, она просто уничтожена за последние пять лет. И я вам скажу, вот скорая, проблема скорой, у которой не хватает 20 машин, в которой нет оборудования, не хватает, значит, людей, не хватает лекарств. Но проблема прихода скорой напрямую связана с дорогами. Вот у вас есть такие вот случаи, когда скорая не смогла подъехать к человеку, потому что дорогая плохая?

- Нет, скорая, конечно, подъехать могла. У меня вообще есть трагические случаи из жизни собственной семьи.

- Так…

- Когда племянник у меня попал под машину, лежал в коме. На сломанный томограф класть его не могли, возили в соседнюю больницу на скорой помощи по ямам и ухабам таким туда и обратно, что больно было смотреть, как эта машина едет. В конце концов, к сожалению, через 4 дня мой племянник скончался.

- О, Боже!

- Да. И…

- О, Боже! О, Боже! И вот это вот…?

Недооснащенность больниц вкупе с тем, что между ними приходится ездить по таким дорогам, я уверен, приводит ко многим трагическим случаям. И уж точно позитивно не сказывается на здоровье пациентов.

- Это… Ой, слушайте, как я… Просто неожиданно. Соболезнования всяческие. Но это действительно безумие. Я скажу… Я думаю так. У вас нет желания, допустим, объявить через сети, через эфир, через средства массовой информации приглашение: «Господин Сапко, вот мы смотрим, как вы работаете. Мы хотим посмотреть вам в глаза». Вот я ведь, мы, так сказать, не дети в пионерских галстуках, на которых можно произвести впечатление. Там, они дети. Тут пришли такие взрослые дяденьки, так сказать, власть, и начинается эта вот пурга в эфире телевизионном. Вы уже и недалеко и не ветераны, которых можно напоить чаем с печенюшками и «большое спасибо вам, власть». Вы вот такой же противный возраст, который не хочет уезжать из Перми, вы хотите здесь жить и работать. Игорь Вячеславович, а ну, приходите. Снять зал человек на 200 и, знаете, как в колонии Макаренков, встань в середину и расскажи, как город дошел до такого состояния, и как ты вообще можешь до сих пор быть главой. Как это может быть?

- На самом деле к главе города с вопросами о городском хозяйстве мы пару раз приходили, даже нам удавалось попасть к нему на прием. Видимо, за наши старые заслуги, когда мы занимались молодежью в Молодежном совете Гордумы. И ушли оттуда, хлопнув дверью, кстати.

- Да ну!? Это как, интересно.

- Да. Два года мы реализовывали проект «Молодежный совет» при Пермской городской думе, как раз во времена главы города.

- Так?

- Добились в этом немалых результатов: наши проекты блистали и на окружном, и на федеральном уровне. Я даже Олимпийский огонь отправлял в космос с космодрома «Байконур».

- С ума сойти!

- Да. За те проекты, которые мы делали. Но ушли мы всей командой. Из 24 человек 21 человек ушел, хлопнув дверью, потому что, ну, работать в том безобразии, которое обнаружилось в Пермской городской думе, мы все вместе не захотели. Достаточно интересная история произошла. После чего, собственно, и был основан Пермский молодежный центр, но уже как независимая структура.

- Слушайте, это… Ну это называется «старость – не радость». Я про это не знала. То есть как бы городской молодежный парламент, городской, ушел из думы, потому что работать невозможно. А что вас не устраивало?

- Во-первых, потому что те инициативы, которые мы воплощаем в жизнь, касались обычно различных пиаристых вещей и к проблемам городского хозяйства нас допускали достаточно редко, а это основные, ключевые проблемы.

- А, то есть вы были такой красивой картинкой, на фоне которого можно было показать зубы господина Сапко, да?

- Как раз именно потому, что сделать из нас такую красивую картинку не получилось, диалог у нас не сложился. Это, во-первых. Ну и, во-вторых, потому что представители команды господина Сапко и его ближайших депутатских соратников попытались протолкнуть в наш состав максимум своих детей, детей своих друзей и т.д. С этим мириться мы не захотели и всем составом покинули стены городской думы.

- Это когда было?

- Это январь 2015 года, т.е. полтора года назад.

- Понятно. И вы сейчас работаете парламентом городским молодежным вне стен Думы?

- Да. называемся Пермский молодежный центр. Точно так же является ресурсным центром для молодежи, но ни от кого не зависим и не приносим никаким главам города никаких политических бенефитов.

- А вместо вас, вместо вас при думе есть вот эти, из племянников друзей и т.д., кого-то?

- Сейчас там эта структура осталась, но о ее активной деятельности я, к сожалению, ничего не слышу.

- Слушайте, надо посмотреть эти родственные связи. У нас есть, где «Единой России», депутат Госдумы Трапезников ругался ужасно. «Что, – говорит, – это такое! Отец – депутат Законодательного собрания, так обязательно сын – депутат городской думы. Это что за такое!». А у нас-то похоже, что у нас все гораздо круче.

- Все гораздо глубже. Вплоть до молодежных структур у нас уже начинает выстраиваться родственными связями.

- Вот так вот, да?

- И, собственно, это тенденция как раз последних буквально нескольких лет.

- Династийные ребята мечтают. Слушайте, я сейчас подумала, господин Сапко как бы, значит, отчим Перми, супруга – замминистра территориального развития, тесть – замначальника администрации Индустриального района. Все нормально. Очень-очень хорошо. А «Ямы Сапко» как раз вот на территории.

- А я почему-то без отца.

- Да-да-да. Почему-то. Ну так вот сейчас эти ребята… Ребята, еще раз. Кто, значит, кто дал имя пермским ямам, позвоните в «Эхо». Соединитесь, объединитесь с Лисняком. Он очень хочет узнать, кто это сделал. Я думаю, что молодняка-то у нас какого интересного много в Перми. А что? Ведь у нас же университетский город, причем ведь с такими потрясающими традициями. Вы закончили?

- Я учился в Пермском государственном университете тогда еще, направление политология.

- То есть вы политолог? Понятно, что. А какое еще образование у ребят, ваших активистов?

- На самом деле, активисты у нас очень разносторонние – от технических специальностей, например, мехмат, физический факультет и т.д., до гуманитарных специальностей – ГМУ, политология и т.д.

- То есть это люди с высшим образованием?

- С высшим, либо те, кто получают высшее образование сейчас.

- Изумительно! Вот вы сказали по поводу программы, по которой работают «Народный фронт за Россию» – ОНФ. У вас есть связи с ОНФ?

- Да. В Перми мы полностью курируем их федеральный проект «Карта жизни».

- Вот так, да?

- Да. По выявлению смертельно опасных участков дорог и совместно с ними добиваемся их устранения. К сожалению, в Перми добиваться их устранения при бездействии городских властей пока получается очень трудно. Но один из таких участков – улица Новогайвинская, уже в списке наших успешных кейсов есть. Там уже начинают устанавливать освещение после нашего обращения.

- Ну там была вообще страшная дорога. Просто страшная.

- Да, там ежегодно ДТП с пострадавшими, и в том числе со смертельными исходами.

- То есть вы взяли на карандаш эту штуку и долбили до тех пор, пока не начали работать?

- Да, взяли конкретный участок и начали терроризировать главу города обращениями о том, что необходимо это устранить. ГИБДД тоже в свою очередь начали выписывать предписания, и опять же совместными усилиями удалось добиться результата. К сожалению, пока только по одному из тех участков, за которые мы взялись. Потому что по остальным мы получаем какие-то нелепые отписки.

- Например?

- Ну, вот, например, как улица Встречная-Оверятская – это «пьяная дорога».

- Да-да-да.

- Где нам написали, дескать, освещение, тротуары здесь есть, но по факту на 80% территории их нет, и на самом опасном повороте люди продолжают гибнуть.

- Прямо вот гибнуть?

- Ежегодно по 1-2 смертельных случая и десятки ДТП.

- Какой ужас! То есть там и тротуаров нет, и фонари выключены?

- А, представляете, вы выходите из своего дома, и чтобы дойти до остановки километр, вам нужно идти по улице, на которой вообще нет тротуара. Прямо по проезжей части улице, которая соединяет два очень крупных района города. На опасных поворотах при отсутствии освещения людей там попросту не видно, разумеется, их сбивают. А иного способа выбраться из своего дома и добраться до города у людей нет, только вот прямо по проезжей части километр в темноте на опасном повороте.

- Граждане пермяки, вообще-то мы… мы вообще-то налогоплательщики. Мы платим очень неслабые зарплаты людям, которые являются ответственными за порядок в городе не только на дорогах, но и в принципе в общественной социальной жизни. И это, я вот даже не знаю... Вот у меня, вот сейчас вы говорите, я вдруг понимаю, что мне в карман грязная рука залезла. Я работаю, я плачу, плачу налоги, и вот эти вот паразиты, натуральные паразиты, вместо того, чтобы работать, прекрасно себя ведут, чувствуют себя. Не общаются с общественностью, которая действительно общественность, а не вот эти вот трали-вали из президиумов. Вот это какой-то грабеж.

- А причем сейчас утверждена специальная схема грабежа людей через текущее содержание дорог. Это решение городской думы №38, по которому сейчас распределяются дорожные подряды. Могу об этом рассказать поподробнее.

- Давай. У нас очень мало времени, но быстро говори, потому что у нас есть возможность чуть-чуть ближе.

- Как раньше распределялись дорожные подряды?

- Так-так-так?

- Контора, значит, должна иметь необходимо количество техники, необходимое количество квалифицированных специалистов и иметь опыт такой работы. Как это происходит сейчас? Любая контора со столом одним и стулом одним может получить подряд, раскидать его по субподрядам. Сама является конторой-однодневкой. Такие, в общем, сейчас в подавляющем большинстве и выигрывают. Раньше составлялась специальная смета по текущему ремонту. По этой смете подрядчик выполнял конкретный перечень работ, и за конкретный результат получал конкретные деньги. Сейчас подрядчик получает деньги просто за каждый день своего существования на этом свете за нормативное содержание дорог. Много ли мы знаем дорог в нормативном состоянии в нашем городе? Ну, я думаю, не более 10%. При этом подрядчики в ежедневном режиме продолжают получать деньги за каждый день своей жизни.

- Потрясающе! Спасибо, дорогой! Я очень рада, что мы познакомились. Сейчас у нас будут новости после нас. А я вам могу сказать, вот выхожу я на улицу, смотрю налево, смотрю направо. Вы знаете, Илья, это уже не город Пермь. Это какой-то… Это какой-то полный Сапко. Спасибо, дорогой!

______________________

Программа вышла в эфир 5 мая 2016 г.