«Истинно культурный человек не просто ходит на концерты, он не может без этого жить. Ему это нужно как хлеб, как вода, как воздух», – Наталья Кириллова, солистка Пермского оперного театра

- Здравствуйте!

- Известная очень многим поклонникам пермского оперного как Разина из «Сельского Цирюльника», Золушка из «Синдереллы», Донна Эльвира из «Дон Жуана», Октавия из «Клеопатры» – можно список этот перечислять бесконечно.

- Ну не то чтобы бесконечно, но есть немного.

- Вот так вот скромно. Кроме того, что вы ведущая оперная актриса или певица, как правильно говорить, вы также занимаетесь еще и… у вас есть свой проект – «Антология русской музыки».

- Совершенно верно.

- Для меня это очень удивительно. Казалось бы, что у вас, работы мало? Вы же нагружены. Бесконечно роли учите. А здесь вы взяли… Ну, не знаю. Для меня это некая волонтерская работа, вот со стороны так это смотрится. И ведете этот проект уже несколько лет. Увы, пока мне не удалось на нем побывать, но я наслышана, что это очень… Люди массово приходят, пермяки. И проходит все это красиво в Доме Смышляева. И уже не один сезон, если я не ошибаюсь, этот проект существует.

- Три. Заканчивается третий сезон.

- Вот давайте так. Для тех, кто ни разу не был, такой анонс. Что любопытного? Почему такое название? С чего все это началось? Какая цель, задача?

- С удовольствием. Я могу об этом говорить долго, но, прежде всего, наверное, скажу о двух последних концертах, которые ожидаются в этом сезоне в рамках этого проекта, «Антология русской музыки». Это будет концерт, посвященный Дню рождения Александра Сергеевича Пушкина, прямо в его День рождения, 6 июня. И гала-концерт 14 июня, где мы будем, можно сказать, подводить некие итоги этого сезона, т.е. там будут… Идея есть такая собрать бисовые номера всех концертов, которые проходили в этом году. Ну, не знаю, насколько она удастся, но, на самом деле, само понятие «бисового номера» это такой…

- На бис?

- Да. Это такой…

- Не от слова «бес»?

- Нет, от слова «бис», конечно. Это такой фонтан, это такое резюме всего концерта. И собрать резюме программ, 15 программ, которые в этом году прошли, разных – это, конечно, наверное, смело.

- То есть несмотря на то, что продаются билеты, есть он в анонсах, вы сами еще до конца не знаете, как он пройдет и что там будет?

- Это живой процесс. Это живой процесс, и я знаю, что концерт будет точно, и что у нас будет публика наша любимая, и что людям интересно. И у нас есть такой «волшебный» журнальчик в моем проекте, в прошлом сезоне я его завела, потому что мне была всегда интересна обратная связь со зрителем и для меня это «двигатель» своего рода, один из «двигателей» таких. Мне всегда интересно знать мнение наших зрителей о программах, мнение о самой интерпретации нашей. Мне интересно знать, что бы они хотели услышать в других программах, чего мы не охватываем. Такое тоже может быть, потому что я даже… ну, как бы профессионал в этом деле – в музыке, все равно я могу чего-то не знать, какой-то области, скажем, которая интересна нашим зрителям. Поэтому я завела такой журнальчик, где каждый может и в антракте или после концерта написать свое мнение об услышанном. И пишут не только хорошее, могу сказать.

- Критикуют?

- Да.

- Обижаетесь?

- Ни в коем случае. Это, конечно, цепляет так, за особые струнки в организме, но, с другой стороны, я всегда благодарна и признательна именно за критику. Потому что и это тоже «двигатель» и, может быть, даже более сильный.

- Согласна.

- Потому что это позволяет нам… именно это – делаться лучше и расти, стремиться к Олимпу.

- Ну что чаще всего, о программе, да, что это? Романсы? Хоровые сочинения? Камерно-инструментальные произведения? То есть каждый раз разные какие-то произведения?

- Не то что каждый раз. Я вот теперь вернусь к вашему первому вопросу и отвечу на него как раз и параллельно на тот вопрос, который вы только что задали. Дело в том, что первый сезон мы… У нас были разные названия нашего цикла программ, и первый сезон назывался иначе, чем сейчас. Сейчас… Он был камерный. И второй сезон тоже. Первый был чисто вокальный, второй мы назвали «Антология русской камерной музыки», расширив рамки до… Не только вокальную музыку включали, но инструментальную тоже. А сейчас мы назвали наш проект «Антология русской музыки», тем самым позволив себе охватить и оперную в том числе, музыку спектакля. В общем, самые разные сферы развития, разные жанры русской музыки. И, честно говоря, от этого безумно счастливы, потому что вот несколько последних программ как раз мы посвящали оперной музыке. В том числе день рождения Чайковского мы отпраздновали исключительно оперной музыкой. Ну, правда, в камерном исполнении, мы делаем скидку, потому что у нас все-таки только рояль есть. Вот. Дальше. Мы делали детскую программу «На крыльях сказки», 25 мая она прошла. Это был тоже оперный такой экстрим в области русской сказки. И вот Пушкин. Мы идем по той же дорожке. Мы хотим дать… открыть двери в пушкинские оперы. И прежде всего, нам, конечно, интересны неизвестные страницы.

- Какие? Раскройте.

- Например, у нас будет ария из оперы Эдуарда Направника. Это современник Рахманинова, Дягилева, и очень известная фигура вообще в то время. Но он еще помимо того, что он был великим дирижером, он был еще и таким известным композитором. И у него есть такая опера – «Дубровский». Будет ария из оперы Цезаря Кюи, который был, как вы знаете, очень сильным музыкальным критиком в 19 веке, но и таким большим композитором, скажем так. У Цезаря Кюи опера называется «Кавказский пленник». Я думаю, что любителям музыки, может быть, это и известно. Но практически уверена на 99%, что музыку эту послушать редко где можно. Я не могу сказать, что, может быть, музыку эту можно сопоставить с тем же «Алеко» рахманиновским, который тоже прозвучит в нашем концерте. Потому что Рахманинов есть Рахманинов – это действительно величина, которую никто никогда, собственно, и не будет не переплевывать, не… Это потому что гений. И, тем не менее, это интересно, что же было создано вообще вот на пушкинские сюжеты до Рахманинова, скажем, параллельно с Чайковским. Это очень интересно.

- Напомню, что это мероприятие, о котором мы говорим, 6 июня в Доме Смышляева, «Антология русской музыки». Камерный концерт в Доме Смышляева. Всем ли хватает там места? Это Петропавловская, 25, напомню я. И про публику. Вот насколько я смотрела по фото, возрастная публика. И спрашивала, кто у нас посещал, говорят, да, в основном возрастная. Вас не расстраивает, что молодежи мало?

- Вы знаете, я не знаю, у кого вы спрашивали, и кто делал такой социологический опрос и результаты…

- Хорошо, я буду так спрашивать. Много ли молодежи?

Вы знаете, да. На самом деле, даже если бы отвечала на ваш первый вопрос по поводу возрастной публики, тут о каких обидах может идти речь? Когда я вижу светящиеся глаза людей, когда я вижу, как после концерта подходят просто благодарные и иногда плачут, честно говоря, даже если мы задели какие-то струнки одного человека из этих 140, которые присутствуют на концерте, я считаю, что все не зря. Вообще весь проект не зря проходит, так скажем.

- Музыка меняет людей?

- Музыка меняет людей. Если ее правильно подавать, если ее правильно компоновать – вообще правильно подходить к этому вопросу. Живая музыка, если люди умеют ее подавать. Да, безусловно.

- Вот: умеют подавать. А нужно еще уметь воспринимать, согласитесь, внимательно все это и в этом разбираться.

- Безусловно. Конечно.

- Многие на операх спят откровенно. Темно, выключили свет. Прекрасная Наталья Кириллова старается на сцене. К примеру, ну, наверняка, где-то там в углу уставший мужчина-бизнесмен заснул. Вот как?

- Вы знаете, вот недавно совсем об этом была речь у нас с коллегами, и вот мой коллега Эдуард Морозов, друг меня тут просветил, что есть такое мнение, что это даже хорошо. Если человек уснул, это значит, что та музыка, которую он слышит, она его успокаивает и она…

- Релакс?

- Да. И она вызывает этот релакс. И это естественная реакция. Ну, не знаю, это…

- Будут приходить поспасть.

- Да, почему нет.

- Я признаюсь, однажды я, по-моему, вовторой раз посещала органный зал, привела, помню, маму. Очень… работала по ночам, устала, писала сюжеты, слушала орган и уснула.

- Конечно.

- Очень сладко уснула. Мама все прослушала, в конце разбудила, пошли. И были замечательные сны. Я их, ну, не забуду никогда, как я отдохнула под эту классическую музыку.

- Вот. Я вас очень хорошо понимаю. Я могу сказать, что и я тоже иногда, когда оказываюсь на каких-то концертах или… Ну на спектаклях не помню такого, но на концертах, да. Тоже бывает такое сонное состояние, потому что тоже работаем по ночам, работы много, тем более в связи с проектом. И я не считаю, что музыканты должны на это обижаться, потому что то, что человек вообще сделал шаг навстречу музыке, навстречу высокому искусству… Я не говорю высоких слов. Это так. Потому что это искусство – высокое. И я за этот шаг благодарна абсолютно всем.

- То, что он уже пришел. Купил билеты, пришел вечером.

- Безусловно. Безусловно. Безусловно. То, что он отложил все свои дела, все свои семейные какие-то важные дела, и он сделал шаг сюда, ему… потому что… Вы знаете, где-то я читала такую идею, что истинно культурный человек, он не просто ходит на концерты и на такие мероприятия, он не может без этого жить. Ему это нужно как хлеб, как вода, как воздух, т.е. это жизненно необходимая такая его часть функций жизненных.

- Напомню, что у нас сегодня в гостях солистка пермской оперы Наталья Кириллова. Помнится, недавно Теодор Курентзис проводил такую просветительскую встречу, рассказывал людям о музыке. По-моему, «Ночь с Курентзисом», что-то такое. Хотелось ли вам что-то? Вот так встретиться с пермяками, поговорить о музыке? Не было таких мыслей – просвещать людей?

- Я уже говорила, что для меня безумно важна именно обратная связь и все, что именно люди хотят узнать о музыке, что они хотят услышать, может быть, нового, раскопанного нами. С удовольствием. Если будет такое предложение, с удовольствием это сделаю я, и думаю, что мои коллеги согласятся на такое. У нас есть такая акция, уже не первый год проводится в театре – «Оперный экстрим». На самом деле… Вот сейчас она летом проходит. По-моему, в августе опять запланирована. И вы знаете, поскольку я веду там уже который год мастер-классы, некоторые люди приходят не столько попеть, хотя и это в основном – это гласная цель, сколько пообщаться. И, может быть, не столько даже спросить обо мне конкретно, а узнать ответы на какие-то интересующие их вопросы. Как им кажется, они их могут вот в моем лице получить.

- А вообще в соцсетях вы общаетесь?

- Да.

- Пишут вам Вконтакт?

- Да.

- В Facebook можно вас найти и задать какой-то вопрос, написать, как вы прекрасно выступили?

- Конечно. Безусловно. И критику тоже.

- Открыты?

- Абсолютно.

- Открытая актриса абсолютно?

- Нам не страшно.

- Слушайте, про «Дон Жуана» не могу не спросить.

- Да, спрашивайте.

- Очень понравилась эта опера. Кто-нибудь… если кто-то не видел ее, в следующем сезоне удастся в Перми посмотреть? Не удастся, скажите?

- Вы знаете, вот сейчас верстается как раз следующий сезон, и мы будем надеяться. Ничего не могу пока сказать, мы только надеемся. Потому что на самом деле очень жаль, когда вот все моцартовские постановки, в которых я участвую, слава Богу, у меня есть это в арсенале теперь, жалко, что они очень редко могут идти на нашей сцене в силу разных обстоятельств. Мы можем только надеяться, что в следующем сезоне нам это удастся.

- Ну одно из обстоятельств, наверное, то, что много приглашенных музыкантов и ведущих солистов?

- Безусловно. Да. Да, безусловно, это главное.

- Сам Дон Жуан итальянец.

- Да.

- В общем, ему надо перелеты обеспечить туда-сюда.

- Надо… Самое главное даже не в перелетах, а найти какой-то антракт в его контрактах. Простите меня за стихи. То есть какую-то возможность именно в его деятельности. А деятельность его распланирована, конкретно если говорить о Симоне Альбергини, распланирована на много лет вперед. Это сложно.

- «Дон Жуана» показывали же, транслировали в «Кристалле», по-моему, да?

- Да, два раза.

- Ходили ли вы? Смотрели ли на себя?

- Вы знаете, я вот сейчас прямо при всех, видимо, исповедаюсь. Я испугалась.

- Почему?

- Вы знаете, мы на самом деле, что касается видеозаписей и всяких разных записей голоса нашего, да, я вот говорю о певцах в целом…

- Тяжело себя слушать?

- Тяжело. На самом деле это очень важная оставляющая нашей профессии, потому что…

- Отслушиваетесь?

- Да. Ничто так нас не двигает, как вот самооценка, когда ты слышишь сам, что ты творишь. Но что касается вот этой записи, я просто помню, сколько было вложено конкретно на «Золотой маске» именно вот в тот момент, и я уже собиралась пойти в «Кристалл», честно.

- Правда?

- Это не в «Кристалле» было, в «Семье».

- Да. Да-да-да.

- Уже…

- Билет купили?

- Уже билет мне подарили. И вот.

- Но не пошли?

- Нет.

- Я вас понимаю, поскольку тоже вот работаю с микрофоном, себя слушать очень сложно.

- Вот. Вот.

- Но нужно, чтобы услышать свои ошибки.

- Нужно. Нужно себя заставлять.

- И… А часто бывает, что вы себе не нравитесь?

- Так в том-то и дело, что потом не знаешь, как на сцену идти, потому что вот так запись посмотришь думаешь: «Ну и что? И зачем?».

- Это нормально, наверное.

- Конечно.

- Вот когда вы уже себе будете точно нравиться, вот это, видимо, остановка уже будет.

- Это страшно. Да. Да.

- Давайте попробуем все-таки принять звонок.

- Давайте попробуем.

- Вы в эфире. Как вас зовут?

- Здравствуйте! Игорь говорит. Слышно?

- Здравствуйте. Да? Да.

- Здравствуйте!

- Вот вы очень хорошо упомянули композитора и критика Кюи, а он еще и был, насколько мне известно, генерал-лейтенант инженерной службы и автором 35-й батареи под Севастополем, где сейчас, кстати, сделали музей. И вот если у вас эта тема так хорошо отработана, то можно было бы на фоне руин 35-й батареи вам лично исполнить какую-нибудь арию из Кюи.

- Ничего себе!

- Потому что в Египте на фоне Сфинкса исполняют…

- «Аиду».

- Из «Аиды» фрагмент, да.

- Да.

- Да.

- Спасибо! Спасибо!

- Спасибо большое, Игорь!

- Как вам предложение?

- Ну, честно говоря, я немножко в шоке.

- Смелое предложение?

- Да.

- А вообще есть какие-то такие вот мечты, где-то что-то исполнить, ну вот, как Игорь предлагает. Не знаю, помечтать. Какую-то конкретную арию в каком-то конкретном месте, собрать людей. Просто помечтать. Не о деньгах, не о финансах, не о времени речь.

- Вы знаете, видимо, на сегодняшний момент я начну об этом мечтать. Вопрос в лоб. Никогда не возникало. Могу сказать…

- Понятно. Столько работы, что пока…

- Да. Я вот сейчас просто объясню, в чем дело. Поскольку я рою, можно сказать, архивы, очень часто бываю сейчас в Москве, в музее Глинки, где хранится огромное количество рукописей и огромное количество неизданных и не переизданных рукописей. И когда ты берешь в руки ноты… Рукопись, понятно, что у тебя просто все трясется, переворачивается внутри, когда ты держишь ноты того же Петра Ильича Чайковского. Понятно, что в основном его музыка издана вся. В основном. Там Сергей Васильевич Рахманинов. Когда ты держишь в руках ноты Ипполитова-Иванова, Гречанинова – то, что… Василенко – то, что не издано. Голованов вот у нас, впереди еще тема. Николай Голованов, дирижер и директор Большого театра в определенные годы в 20 веке. Потрясающая фигура. И эти ноты не изданы, т.е. ты держишь единственный в мире экземпляр. И когда ты начинаешь пытаться воспроизвести в голове эту музыку, диву даешься, что за красота пылиться на полках. Никто о ней не знает. Вот вы знаете, вот тут все мечты, пожалуй, и вот туда направлены – чтобы эту музыку услышали, чтобы она ожила, и она жила своей жизнью. Ну вот что касается Николая Голованова, я просто чувствую… Не знаю, я не то что возложила сама на себя какую-то миссию, я чувствую некую ответственность. Если меня что-то привело вот в его музей в Москве и вообще с его музыкой я соприкоснулась, это не случайно. Я должна довести это дело до конца, и я приложу все усилия, чтобы, в частности, пермяки услышали эту музыку. Несмотря даже на то, что никто практически не знает, кто такой Николай Голованов. Я понимаю, что…

- Действительно, неизвестно.

- Вот. Что с точки зрения пиара это очень трудно разъяснить.

- Объяснить?

- Да. И, тем не менее, если конкретно мне доверяют, то я очень надеюсь, что людям будет интересно, кто же это такой, что же это за композитор, который написал огромное количество произведений и не издавал их. Почему он их не издавал? Это вообще отдельная история. Поэтому все мои мечты направлены скорее вот на это.

- Ну, я так понимаю, что вы исполняете также музыку эпохи барокко?

- Да.

- И вот нашла я, что вы в сопровождении оркестра аутентичных инструментов «Pratum Integrum» выступали в филармонии…

- Улан-Удэ.

- Улан-Удэ.

- Да, совершенно верно.

- Как было вообще восприятие? Как вы тоже пришли к этой музыке? И будут ли впереди какие-то подобные концерты по России?

- Вы знаете, к этой музыке как раз я пришла очень давно, и именно благодаря барокко я познакомилась с Марком де Мони. И, честно говоря, я еще с тех пор, это было более 10 лет назад, когда он был директором фестиваля старинной музыке в Санкт-Петербурге.

- Знакомы до Перми еще были?

- Да. Да. И все произошло как бы, наше знакомство произошло там. И я, честно говоря, безумно ему благодарна и давно преклоняюсь перед этим человеком как менеджером, потому что это… Ну я не знаю даже с кем сравнить, честно, его профессионализм. Просто преклоняюсь. Барочная музыка – это такая тоже долгая тема. Это нечто потрясающее. Это другой мир. На самом деле, это совершенно иной стиль, такой… Другая планета. И она настолько увлекает, что туда погружаешься, улетаешь с головой, и это здорово, на самом деле. Если умеючи тоже ее подавать, она, я надеюсь… Вот в «Триумфе», было открытие зала «Триумф», был барочный концерт с аутентичными инструментами, я надеюсь, что многие, кто впервые слышал, допустим, звучание теорбы, звучание лютни, звучание клавесина (пусть даже не старинного клавесина, аутентичного), но они… Просто я знаю, что многие – мнения до меня доходили, очень были счастливы и говорили, что хотели бы это слышать.

- Расскажите, а вот… Кстати, это новая площадка, да?

- Да.

- Оцените ее по звуку. Для чего она была нужна, если есть оперный?

- Вы знаете, площадка удивительная. Я, наверное, не имею права говорить, для чего она нужна, но раз она появилась, я могу только сказать спасибо, что она появилась.

- Пусть будет больше таких площадок?

- Безусловно. Потому что… А с точки зрения акустики мне лично петь… Голос не обманешь, голос сразу все говорит, чувствует. Потрясающая акустика. Конечно, могу сказать, что зрители, количество зрителей ее меняет. То есть одно дело, что мы репетировали в пустом зале, и когда… другое совсем, когда… Другая картина, когда сели зрители – акустика изменилась. Однако пространство, могу сказать, очень благодатное, и вот как раз, может быть, для барочной музыки, как ни странно. Хотя это не старинный замок, это не какая-то усадьба, скажем так, это современная здание, но акустика хороша.

- Я думаю, мы оценим акустику уже в Дягилевский фестиваль. Скоро он будет.

- Конечно.

- Где-то в мероприятии вы участвуете?

- Вот как-то не удается пока, но…

- Но если вы хотите, уважаемые слушатели, познакомиться, если вы еще вдруг не слышали нашу пермскую звезду Наталью Кириллову, приходите в Дом Смышляева, «Антология русской музыки», 6 июня и также туда же «Антология русской музыки», гала-концерт 14 июня. Оба концерта с семи до девяти. Надеюсь, билеты еще есть?

- Надеюсь. Приходите.

- Спасибо большое! У нас в гостях была солистка пермской оперы… Я вас назвала пермская, но…

- Да-да, я уже пермская.

- Вы уже пермская?

- Да.

- Вы из Красноярска, если я не путаю?

- Да.

- Но уже чувствуете и любите Пермь, в общем, как родной город.

- Театр мой родной.

- Спасибо большое, что были с нами.

- Спасибо!

- До свидания!

- Спасибо!

_______________________

Программа вышла в эфир 3 июня 2016 г.