«Пережили будь здоров всего… Часть вторая»
Как выглядел рабочий день Вениамина Сухарева в 1988 году? Вспоминает Сергей Зобнин, водитель Вениамина Платоновича :
В конце 1980-х маршрут выглядел так: райком, райисполком, обком, облисполком - тогда же они все над нами властвовали! И везде нужно было попасть. Знаю, что Вениамин Платонович, бывало, по три часа ждал, чтобы попасть в кабинет, где его 15 минут чихвостили. При этом, когда нужно было улицы почистить, обращались к нему: технику дай, людей дай. Целый день в городе, а потом на завод. Там тоже работа есть. А кроме завода еще подсобные хозяйства - Заполье в Карагайском районе и Федяшино в Сивинском районе. Это 170 км в один конец. Бывало, в выходные рано утром выезжаем туда. В 9 приезжаем, а там скот орет, работников нет. Бардак был при советской власти. Они на тарифе сидели и были развращены морально. Зачем работать, если и так деньги получат? Еще людей, работавших на заводе, обязательно отправляли на уборку урожая. Сухарев все это контролировал. Бывало и сутками работали. Домой мог его в 12 ночи привезти. Часто я ночевал в аэропорту - он утром улетал в Москву, а вечером должен был вернуться. Но тогда часто бывало, что рейсы задерживали, и самолет вылетал уже утром. Помню, однажды 31 декабря, 11 вечера, а мы еще в машине! Конец года, надо же было все проверить, все "хвосты зачистить"!
А еще нужно было смотреть вперед - время стремительно менялось. Осенью 1988 года на ПО «Пермнефтеоргсинтез» прошел советско-японский симпозиум, первый в истории предприятия. Это был важный шаг не только для объединения, но и для всего города. Пермь только-только перестала быть закрытым для иностранцев городом. И вот, японцы приехали в Пермь. «В кабинете генерального директора В.П.Сухарева – итоговая встреча со специалистами «Тохо Кемикал Индустри», - писал корреспондент газеты «Пермский нефтяник», - обменялись впечатлениями, сувенирами, помечтали об авиарейсе «Токио-Пермь». Главное, завязалось сотрудничество с компанией-лидером по производству присадок для масел. Время стремительно менялось, и «Пермнефтеоргсинтез» за этими изменениями не только успевал, но и порой шел впереди всех. Так, все вокруг еще были невыездными, в лучшем случае, ездили по путевкам в страны соцлагеря или в государства, которые поддерживали политику СССР, а руководство ПНОСа поехало в США в деловую поездку. Целью было своими глазами посмотреть в работе на заводах и нефтепромыслах оборудование по очистке сточных вод фирмы «Вемко»: «покупать за миллионы кота в мешке кому же хочется?» Забегая вперед, скажем: оборудование купили – пермское предприятие стало «пионером» в этом направлении в стране. В 1990 году произошел и психологический перелом: на ПНОСе становится престижно работать. «Нам вполне по силам разбить газоны, цветники, создать аллеи», - говорил тогда Вениамин Платонович. Придёт время, так и будет.
«Пермнефтеоргсинтез», в числе крупнейших предприятий региона, стал и одним из учредителей Пермской товарной биржи, которая начала свою работу в начале 1991 года. Президент ПТБ Андрей Кузяев стал верным компаньоном Вениамина Сухарева на долгие годы.
В.П. Сухарев 1990 год.
Пока же идет март 1990 года, и колесо судьбы повернулось в очередной раз: Вениамин Сухарев стал депутатом Верховного совета РСФСР из 13 кандидатов. Вот как вспоминает эти события сам Виниамин Сухарев:
Недостаток нефти мог очень сказаться на Пермском НПЗ. Если в свое время мы перерабатывали 13-14 млн. тонн, то в 1990-е годы мне в министерстве предложили 8-9 млн. тонн, чего технологический режим не выдержал бы. Я тогда был депутатом народного совета РСФCР, а в объединении работало 15 тыс. человек… Если завод останется без нефти, они тоже все без работы останутся. Представляете, какой страх сзади. Ну и я был в поиске. Узнал, что есть такой молодой заместитель нефтяной промышленности Алекперов. Посоветовался со своим генералитетом, получил одобрение и поехал с ним знакомиться. А у него была идея создать предприятие: от скважины до бензоколонки. На базе этого и началась создаваться компания. Сначала был образован государственный концерн. Я приказом вышел из министерства нефтяной промышленности, и мы забыли навсегда проблему сырья. То есть все наши мощности были загружены, мы были обеспечены нефтью. С этого момента начался подъем завода.
Команда генерального директора 1991 год.
Была еще вводная, которая, возможно, и определила дальнейший ход событий. Она называлась «труба». В середине 1970-х годов по территории Пермской области прокладывали трубу с сибирской нефтью. Она должна была пройти в районе Очёра. Владислав Баженов, который на тот момент работал в обкоме КПСС заведующим отделом, увидев карту, пошел на приём к Борису Коноплёву: «Нужно ваше решение – перенести трассу так, чтобы она проходила мимо ПНОСа». Пермский завод в то время перерабатывал, в основном, кунгурскую, каменноложскую, осинскую и чернушинскую нефти, которой еще и не хватало, а по этому нефтепроводу должна была пойти Западно-Сибирская нефть, классом и качеством гораздо выше. Борис Коноплев поддержал это решение. Непросто и небыстро, но этот вопрос решился. В результате, с 1980 года, когда нефтепровод Сургут-Полоцк был введен в строй, ПНОС стал перерабатывать в основном нефть Западной Сибири. Мощности завода оказались загружены полностью. В 1991 году у Вениамина Сухарева случился обширный инфаркт. Это был не первый его инфаркт. Однажды, в 1980-е годы, ему стало плохо прямо в диспетчерской, после совещания. Вызвали «Скорую помощь», она быстро приехала, и всё обошлось благополучно. Вспоминает Вера Сухарева:
Испытание для нас это было страшное, конечно. Но вот что вспоминается. У нас в то время собака была, Максюша. Он ее очень любил. И вот я в реанимацию ходила с двумя сумками. В одной еда, в другой собака. Он так ей радовался! Однажды доктор собаку увидел, нахмурился. Ну, а что делать, он все время спрашивал: как Максюша?
мм