Почему Пермь стала «волонтёрской Меккой»?

Ведущий: Добрый день. Дневной эфир на пермском «Эхе». У нас в гостях сегодня Роберт Латыпов, сопредседатель «Молодежного Мемориала», а также наш пермский гость из Германии Йонас Пфистерер. Здравствуйте, Йонас.

Йонас Пфистерер: Здравствуйте.

Ведущий: Здравствуй, Роберт.

Роберт Латыпов: Приветствую.

Ведущий: Как уже поняли по гостям, мы сегодня будем говорить о волонтерах, о волонтерских движениях, о добровольцах, о добровольческом движении, потому что есть вполне корректный русскоязычный заменитель слова «волонтер» - это доброволец. Мне очень нравится это слово. Добровольцы – шаг вперед, называется.

Р.Л.: Ну, пусть так.

Ведущий: Добровольцем будешь ты, ты и ты. Да, Роберт? Складывается такая ситуация, когда «добровольцем будешь ты, ты и ты»?

Р.Л.: Ну, очень не хотелось бы, чтобы добровольческое движение опять превращалось что-то в добровольно-принудительное. Ну, я надеюсь, что это у нас больше не произойдет. Очень надеюсь на это.

Ведущий: А в чем у нас может быть такое добровольно-принудительное, особенно, в вашей работе? По-моему, все держится на энтузиазме людей.

Р.Л.: Согласен. Ну, нет, просто есть некоторые тенденции. О них я в свое время говорил, и, в том числе, на эфирах «Эха Перми», о том, что существует некая мода на добровольчество. Она появилась сейчас. И многим чиновникам очень хочется использовать этот ресурс. И потому появляются какие-то инструкции, появляются какие-то приказы, положения, стратегии развития, после которых уже другие чиновники, рангом поменьше, начинают, ну, фактически говоря, заниматься тем, чтобы загонять в добровольческие организации…

Ведущий: В приказном порядке.

Р.Л.: …да, молодежь самого разного уровня, по желанию, не по желанию, и проводить такие псевдоволонтерские акции, псевдоволонтерские проекты.

Ведущий: Как-то странно это вообще звучит. По-моему, волонтерство, добровольчество оно основано на порыве на каком-то. Нет?

Р.Л.: Ну, на энтузиазме, на желании что-то изменить, сделать какое-то доброе дело.

Ведущий: Ну, это все равно порыв.

Р.Л.: Это порыв.

Ведущий: Это не может быть постоянным.

Р.Л.: Ну, порыв, не порыв, иногда вот… ты знаешь, вот в нашу организацию приходят люди. Вот я бы не сказал, что они все какие-то прорывные и порывистые.

Ведущий: То есть, текучесть кадров у тебя низкая в «Молодежном Мемориале»?

Р.Л.: Я могу этим похвастаться, да. Конечно, волонтеры - это такое сообщество, которое мобильное. Понятно, меняются жизненные ситуации. Девушка вышла замуж, или она, например, работает, понятно, что она может уделять этому внимания гораздо меньше и времени, да.

Ведущий: Конечно.

Р.Л.: Но, в принципе, люди стараются держаться за такие организации. Я хочу сказать, что они достаточно спокойные. Я бы даже не сказал, что они…ну, из них вот это прет, вот желание там… Это не политики, это не трибуны. Это обычные спокойные люди. Но у них в душе есть какое-то неравнодушие.

Ведущий: То есть это нормальное их состояние, так скажем?

Р.Л.: Это нормальное. Более того, это нас привело к выводу, уже давно достаточно, о том, что мы считаем, что позыв делать добро и, причем, это делать в рамках какой-то, например, общественной организации, делать это публично, в принципе, эта особенность есть практически у каждого человека. Вот потому что у меня складывается впечатление, когда я слушаю некоторых, в том числе, прошу прощения, журналистов, что кажется, что волонтеры – это такие очень необычные люди, это такие местные городские сумасшедшие.

Ведущий: Не от мира сего.

Р.Л.: Да, не от мира сего. Это сумасшедшие. Я, в общем, не против, если меня называют сумасшедшим. Сам себя иногда таким называю. Но, в общем-то, я считаю, что это обычные, нормальные люди. Просто их вовремя позвали…

Ведущий: Так.

Р.Л.: …их позвали туда, где они, действительно, необходимы, нужны, и они чувствуют свою необходимость. И, может быть, создали хорошие условия для того, чтобы это доброе дело можно было совершать, причем, не один раз, а в течение даже какого-то продолжительного времени.

Ведущий: Не скажу, что ты меня убедил, скажем так, в стабильности волонтерского движения. Но, тем не менее, есть, о чем задуматься. Я еще раз напомню, у нас в гостях сопредседатель «Молодежного Мемориала» Роберт Латыпов и гость из Германии волонтер… я правильно думаю?

Й.П.: Да.

Ведущий: Йонас Пфистерер. Так вот, я не буду Кассандрой. Мы продолжим разговор про сумасшедших. Йонас, вы сумасшедший?

Й.П.: Нет. Я думаю, что я обычный мальчик.

Ведущий: Молодой человек. Тогда что сподвигает людей из благополучной Германии, (а она благополучнее России, так как я знаю, что происходит в Германии, как живут вообще в Германии люди), что сподвигает молодых людей из Германии и других стран ехать в Россию? Что вам здесь надо?

Й.П.: Ну, я думаю, что эти люди, как я, мы хотим, во-первых, мы хотим помогать, во-вторых, мы тоже хотим учить о стране, о российской истории и о российской культуре. И мы хотим встретиться с интересными людьми, и это в России возможно, конечно, очень интересно. И тогда вы можете учить и вместе тоже…

Ведущий: Йонас, я вам помогу. Вот ваш плюс, ваша, скажем так, ваша заинтересованность в познании, в интересе именно к стране.

Й.П.: Да. Мы хотим учить о других людях. Когда мы тоже могли делать волонтерскую работу в Германии, но тогда это тоже было бы, конечно, хорошо, но в России мы тоже можем встретиться с людьми…

Р.Л.: Другой культуры и в другой стране.

Й.П.: Да, да, да.

Ведущий: Понятно. А, может, вот я подозреваю, знаете, вас в чем? В том, что, может, вы за экстримом охотитесь? Может, это такой экстремальный туризм?

Й.П.: Нет, нет, это не экстремальный туризм. Здесь тоже можно жить очень хорошо. И хорошие люди живут здесь.

Ведущий: Не сомневаюсь нисколько.

Й.П.: Это не экстремальный туризм.

Ведущий: Экзотический туризм.

Й.П.: Ну, наверно, ну, не всех люди делают это…

Ведущий: Ну, есть, например, историко-краеведческий туризм. В этом нет ничего совершенно зазорного, плохого.

Р.Л.: Ну, почему-то вот со всеми волонтерами иностранными, которые к нам приезжают, я им тоже примерные вопросы задаю, нет, вот не считается это экстремальным. Мы почему-то здесь в России, и даже в Перми, я часто это слышу о том, что мы говорим о том, что Россия - это такое вообще. Ну, тут иностранцы нас не поймут, они вообще… или они тут придут, и у них там куча стереотипов про нас, что у нас медведи по городам гуляют, там, по улицам.

Ведущий: Да. И коровы пасутся на городских площадях.

Р.Л.: Да нету такого, нет, давно, видимо, это. Люди, которые приезжают молодые к нам, они, в общем-то, они не считают, что это какая-то экзотика. Кстати, выбор для иностранных волонтеров, выбор стран и выбор городов, конечно, гораздо больше, чем выбор российского, например, волонтера, который захочет поехать в другую страну заниматься добровольчеством. У них вот этот список более большой. Есть гораздо более экзотичные страны, чем Россия, и гораздо, кстати, более опасные.

Ведущий: Подтверждаю. Я работаю с ребятами в службе крови. Зашел разговор вот как раз о других странах, о волонтерстве в других странах, именно российских, так вот, было предложение, на которое не откликнулся ни один волонтер. Поедете в Узбекистан? Никто не поехал. Честное слово. Хотя по меркам европейца Узбекистан достаточно экзотическая страна. Это Азия, причем, такая, натуральная Азия, дикая.

Й.П.: Да, это наверно, так.

Ведущий: Там можно посмотреть все. То есть, там вот сити в одном месте, и совершенное средневековье вот буквально в двух шагах. Это очень серьезно. Йонас, у меня все-таки вопрос. Чем вы рассчитывали заниматься в России? Как волонтер.

Й.П.: Ну, что я работаю здесь?

Ведущий: Да. Какова ваша работа? Рассчитывали. Не работаете сейчас, а что ожидали?

Й.П.: Что я хотел делать, когда я был в Германии?

Ведущий: Да.

Й.П.: Я хотел работать с людьми. И сейчас я ухаживаю за жертвами репрессий, потому это очень интересно. Я хотел работать с людьми, потому что для меня это очень интересная работа. Ну, я тоже хотел помогать детям, потому что это для меня тоже интересно и важно. И раз в неделю я тоже здесь играю в футбол с детьми.

Ведущий: С какими детьми? Роберт, может, пояснишь?

Р.Л.: Да, да, да. Ну, дело в том, что у нас ведь есть такая организация международная «Мост любви». Они занимаются работой с беспризорниками, с детьми в сложную социальную ситуацию которые попали. То есть, это из малообеспеченных семей, дети с девиантным поведением. И вот этот центр, он собирает этих ребят.

Ведущий: Я напомню, мы рассказывали об этом центре. Он сейчас под угрозой закрытия.

Р.Л.: Да, да, да.

Ведущий: Рассказывали с Романом Поповым в прямом эфире в «Утреннем развороте».

Р.Л.: К сожалению, да. Возглавляют его ребята, мои большие друзья из Великобритании Хана и Хеймиш. Там и русские волонтеры, и иностранные волонтеры. И каждый, кто туда приходит, он предлагает себя в качестве вот руководителя какого-то кружка или клуба. Вот Йонас, он ведет там, фактически говоря, футбольный кружок. То есть, он играет с ними, с этими детьми в футбол. Кто-то приходит туда, девушка, например, я знаю, одна там, она ведет хореографический кружок. То есть, для детей, которые туда придут, там есть просто выбор, причем, максимальный выбор, чем я могу заниматься.

Ведущий: Да, об этой базе, а это именно база…

Р.Л.: Да, да, да.

Ведущий: …для детей из неблагополучных семей, мы говорили. И еще будем, думаю, рассказывать, и обязательно будем следить за этим. Я спрошу вас обоих. На данный момент волонтер в Перми востребован?

Р.Л.: О, это сложный вопрос. Это действительно сложный вопрос.

Ведущий: Именно востребованность. Есть необходимость в волонтерских руках?

Р.Л.: Мне кажется, она есть. Другое дело, что мне кажется, существует очень большая проблема о том, что делать с этим волонтером, как ему создать такие условия для того, чтобы все были довольны.

Ведущий: Йонас, как считаешь, нужны волонтеры в Пермском крае?

Й.П.: Да, я думаю, что везде надо волонтеры.

Ведущий: Где точки? Где они нужны? В каких отраслях? В каких местах?

Й.П.: Ну, где много людей, наверно.

Ведущий: Например. Вот что ты увидел, где бы могли волонтеры поработать? Что ты увидел в Перми?

Й.П.: Ну, здесь они могут работать со старыми людьми, с детьми…

Ведущий: Пожилые люди и дети.

Й.П.: …студентами. Да, вообще, я думаю, что они могут работать со всеми…

Ведущий: Со всеми категориями населения.

Й.П.: Да.

Ведущий: Давайте продолжим говорить. Вот сразу же на сайте вам задают вопрос: «Где-то в Псковской области, кажется, волонтеры нашли в Доме престарелых массу нарушений, сделали большой скандал. Там ветераны жили в ужасных условиях. У нас ни одного скандала, связанного с волонтерами, нет. Наоборот, чиркуновский либеральный цирк с «Отрядами мэра» и тому подобное. Неужели проблем нет? Или работаете поверхностно?» Роберт.

Р.Л.: Я не думаю, что мы работаем поверхностно. Просто, если работать с определенной группой людей достаточно продолжительное время, и решать эти проблемы… Вот мы работаем, например, главная наша клиентская группа – это жертвы политических репрессий, это старики.

Ведущий: Это «Мемориал».

Р.Л.: Да, это «Мемориал». Мы, в общем, стараемся не соваться в какие-то другие области, где вот мы не чувствуем, что мы действительно могли бы этим заниматься системно, и, действительно, решать проблему.

Ведущий: Вам мало своих забот? Объем работ достаточен?

Р.Л.: Достаточен объем работ. Мы ухаживаем… постоянный патронаж мы оказываем более 30 старикам, которые живут в Перми, это одинокие люди, больные, старики, там, прочие, которым нужна помощь. И мы также помогаем еще другим общественным организациям, например, приютам для животных, каким-то геронтологическим центрам, или вот организации «Мост любви», да, вот, о которых я говорил, какими-то либо волонтерами, либо проведением каких-то разовых акций. Нам, в принципе, достаточно. А насчет поверхности… Знаете, вот, может быть, Пермь, она чем и отличается, то, что здесь работа-то ведется, но скандалов-то нет. А, может быть, они и не нужны, скандалы?

Ведущий: А ты считаешь только скандалы, интриги и расследования нужны в эфире, да?

Р.Л.: Мне как раз хотелось бы, чтобы вокруг этой сферы и в этой сфере как раз меньше было бы скандалов, больше было бы показаний успехов, успехов общественных организаций, личных успехов, успехов побед.

Ведущий: Вот вопрос тебе задают очень интересный по ICQ под ником Lory. «Волонтерство – это всегда молодежь? Или есть в ваших рядах и люди не очень молодые? И, если есть, то чем они занимаются?»

Р.Л.: Конечно, есть.

Ведущий: Какого возраста?

Р.Л.: Нет, ну, в основном, основная масса волонтеров вот нашей организации, да и других, практически, вот всех, кого я знаю, это, в основном, учащаяся молодежь, либо это старшеклассники, студенты. То есть, это молодые люди, которые себя ищут.

Ведущий: А взрослые, раз они есть, чем они занимаются?

Й.П.: Ну, например, сейчас летний лагерь у нас в Перми…

Ведущий: «У нас в Перми» - мне нравится.

Й.П.: И там, например, женщина, и ей 45 лет.

Р.Л.: 55 лет ей.

Й.П.: Да.

Ведущий: Йонас, а европейская практика, в частности, германская практика, каков возраст волонтера? Кто занимается волонтерством?

Й.П.: Я думаю, что большинство молодые люди. Но все-таки тоже есть взрослые люди, которые помогают.

Ведущий: Роберт, вопрос. По опыту других стран, вот точно знаю, там нет постоянных взрослых волонтеров, да, людей старше 30-ти, скажем так. Но по первому зову волонтерской организации собирается огромная масса. Почему в Перми этого не происходит, в России даже, почему этого не происходит?

Р.Л.: Еще не выработано, мне кажется, хорошей устойчивой традиции к этому. Мне кажется, это просто очень длительный период мы должны пройти, и пережить, когда это будет нормой. Вот понимаете, это норма, когда вот, если кто-то тебя позвал сделать какой-то маленький шажочек, и ты откликаешься практически сразу же.

Ведущий: А я напомню, можно, Роберт? Сразу же я тебя перебью, чтоб у нас поток в сознании не был непрерывным. Буквально этой весной, этой и весной прошлого года, Мотовилихинский пруд. Собираются компании людей. Все прекрасно знают, что Мотовилихинский пруд отдан организации за деньги, чтобы за ним ухаживали. Но люди сами собрались и пошли прибираться. Два года подряд.

Р.Л.: Люди откликаются на такие вещи. Но надо сразу сказать. Они ведь еще откликаются на вещи, которые их касаются напрямую. Они понимают, что к этому Мотовилихинскому пруду они потом приедут…

Ведущий: Они приедут загорать, да.

Р.Л.: …они приедут там загорать, отдыхать, и так далее. Это здорово, это классно. Но вот, например, у нас есть еще один пример, связанный с озером Байкал. Вот меня это напрямую не касается вроде бы. Но я не живу у озера Байкал. Но как только там началась история, катавасия с открытием целлюлозно-бумажного комбината, да…

Ведущий: Да, порыв есть.

Р.Л.: Да, порыв есть, все. Там общественная организация «Байкальская волна» объявила сбор подписей, там целая серия акций была. Все. И люди потянулись. И там где-то сотни тысяч людей из других стран, в том числе, они подтянулись по этому поводу. Это связано с нефтяной трубой, которую хотели провести там дальше. ????????? (неразборчиво) трубу. Сейчас речь идет о том, чтобы снова закрыть этот целлюлозно-бумажный комбинат. Я говорю о том, что потихонечку мы просыпаемся, и потихонечку это становится доброй, хорошей…

Ведущий: Так, может, проблема-то не только в том, что мы просыпаемся, а в том, что потихонечку? Может быть, проблема в том, что информационные потоки не так налажены? Не так, как нужно, имеется в виду.

Р.Л.: Ну, и с этим проблема.

Ведущий: А в чем проблема информационная? Вот в чем она?

Р.Л.: Олег, я хочу сказать вот о чем. Дело в том, что первоначально человек, видимо, проходит… вот просто это психология человека, ну, мне так кажется, может быть, это оспариваемо, он проходит какие-то этапы. Сначала он заботится о том, что касается вот вокруг него. Вот мой двор, мой дом, да. Сначала моя квартира.

Ведущий: Ну, и на этом чаще всего ограничивается.

Р.Л.: А потом вот это вот пространство, да, за которое я несу персональную ответственность, оно расширяется. Постепенно это становится – мой район, мой город, мой регион. А потом, может быть, и вся страна. Это вот, это потихонечку, но это должно происходить, и оно будет происходить.

Ведущий: Вот я уже ожидаю, как в нас сейчас полетят кирпичи, честное слово.

Р.Л.: А пусть летят. Какая разница?

Ведущий: Не утопия ли это? Обоим вам вопрос.

Р.Л.: Утопия – она должна быть. Мы должны к чему-то идти. Мы должны понимать, что есть некий светлый идеал, пусть недостижимый, но к которому можно идти, и достигать в этом каких-то успехов. Пусть будет такая утопия. Не страшно.

Ведущий: Не страшно, Йонас? Вот не страшно вот такими наполеоновскими планами, да, стремиться - а потом я захвачу весь мир? Это русская игра слов. Я немножко поясню. Вот, кстати, Роберт, слушатель по имени Радик тут же тебе задает вопрос: «Где освещается деятельность волонтеров Перми, кроме «Эха»?»

Р.Л.: Ну, дело в том, что есть, во-первых, сайт.

Ведущий: Да, я могу его назвать. volonter59.ru. Очень просто.

Р.Л.: Да, заходите, пожалуйста, заходите, смотрите. Он не так давно открыт. Еще, наверное, просто не раскручен. Но на самом-то деле на всех новостных сайтах, которые есть в Перми, в регионе, я уж не говорю о федеральном уровне, о волонтерах, в общем-то, говорят. И начали говорить за последние два года достаточно усердно, и мощно, и достаточно много. Я просто в этой сфере уже больше десяти лет. У меня есть поэтому, с чем сравнивать. Стали говорить больше.

Ведущий: Ну, не знаю. Все равно мало.

Р.Л.: Информации всегда будет мало, потому что ее много вообще самой разнообразной. И быть при этом актуальным. Мы же не скандальные еще люди.

Ведущий: Конечно. Йонас, вот ваша работа в Перми будет зачтена как альтернативная гражданская служба в армии. Правильно?

Й.П.: Да.

Ведущий: То есть, замена армии. Может быть, в этом была причина вашей поездки в Пермь?

Р.Л.: Ты просто хотел избежать армии, вот поэтому поехал в Россию.

Й.П.: Да. В принципе, я не хотел идти в армию, поэтому… И я тоже хотел познакомиться с Россией.

Ведущий: Понятно, понятно. Йонас очень мило покраснел. Все всё прекрасно поняли.

Й.П.: Не, ну, я хотел сделать маленькую ремарку здесь.

Ведущий: Я, кстати, не позавидую некоторым волонтерам. Лучше б я иногда в армию пошел, глядя на их работу. Это правда.

Р.Л.: И надо сразу сказать, что, если б Йонас остался в Германии, там же тоже можно проходить альтернативную гражданскую службу, ты бы проходил там шесть месяцев или девять?

Й.П.: Девять.

Ведущий: А в России ты сколько?

Р.Л.: А в России двенадцать. То есть, если он уезжает в другую страну, срок альтернативной службы увеличивается на три месяца. То есть, он здесь почти год, с сентября месяца прошлого года до конца августа.

Й.П.: И скоро будет шесть месяцев в Германии.

Ведущий: Йонас, чем вы занимались весь этот год?

Й.П.: Ну, это много.

Ведущий: Я просто помню, прекрасно, как мыли окна ветеранам войны перед буквально Днем Победы, да?

Й.П.: Да.

Ведущий: Это все прекрасно помнят. В футбол вы играете. В общем, вообще, у вас отличная альтернативно-гражданская служба. Как вы думаете, что важнее – ваша работа с нуждающимися людьми здесь или ваша военная служба в Германии?

Й.П.: Я думаю, это важнее здесь, конечно.

Ведущий: Почему?

Й.П.: Потому что мне кажется это лучше, когда ты помогаешь людям, чем учить о армии, как это все надо.

Ведущий: Да, я слышал очень много раз, что лучше помогать людям здесь и сейчас, чем научиться держать оружие и убивать людей потом.

Р.Л.: Ну, нас сейчас будут обвинять в том, что мы тут занимаемся антиармейской риторикой. Но я тоже хочу немножко присоединиться к этому спичу. Дело в том, что то, что делает Йонас, и тому подобные волонтеры, их не так, кстати, много, как бы нам хотелось, которые приезжают сюда. Но дело в том, что это проявление некой народной дипломатии, вот когда люди приезжают сюда из другой страны и помогают узникам фашистских концлагерей. Вот сейчас вот волонтерский лагерь идет, где немецкие, голландские, эстонские волонтеры здесь, в Перми начали ремонтировать квартиры бывших узников фашистских концлагерей. Они на самом-то деле помогают нам, нашему обществу, российскому обществу преодолевать некие стереотипы по отношению к западу, в том числе. Мы понимаем, насколько мы близки друг к другу, насколько близки наши культуры, насколько меньше границ, на самом-то деле, между нами. Мы учимся понимать друг друга. И вот то, что делает Йонас своим примером, своим участием здесь…

Ведущий: Да не только Йонас.

Р.Л.: И не только Йонас. Это, по сути дела, то, что иногда не могут сделать наши политики.

Ведущий: Роберт, вот сразу же спросили: «По каким принципам выбираются дела, в которых участвуют волонтеры в Перми?»

Р.Л.: А заявки приходят. Вот к нам, например, приходят заявки от стариков о том, что они знают, что вот «Мемориал» занимается там, что мы оказываем помощь старикам. Приходит заявочка от бабушки – помойте, детки, мне, пожалуйста, окна перед Пасхой, например, или перед зимой, помойте, пожалуйста, окна. Мы записываем адрес, мы записываем телефон, и когда мы проводим уже акцию, объявляем, в течение двух месяцев мы звоним этой бабушке, говорим – все, мы вам нашли волонтеров, когда им лучше прийти для того, чтобы это сделать? То есть, это заявки. То же самое, когда к нам приходят какие-то другие общественные организации. Вот, например, обратились ребята, которые из приюта, который занимается помощью бродячим животным. И им нужно провести субботник. Волонтеров не хватает. Они к нам обратились. Все, мы организовали волонтеров, которые пришли туда, и помогли там сделать вот эти вот вольеры для собачек. Заявки. Если есть заявки, то тогда, по сути дела, есть и будущие дела.

Ведущий: Понятно. Йонас, вы знаете, что такое субботники? Ленин с бревном.

Й.П.: Нет, не знаю.

Ведущий: Вот в советской России, в Советском Союзе была традиция, особенно, весной, к дню рождения Владимира Ильича Ленина выходить людям во дворы, в города на территорию, и убирать зимний мусор. А сейчас отношение к этим мероприятиям стало, ну, мягко скажу, негативное.

Р.Л.: Или прагматическое очень.

Ведущий: Да, или прагматическое.

Р.Л.: Есть определенные службы, которые должны все это делать.

Ведущий: Да, да, да. То есть, для чего мы тогда платим налоги?

Р.Л.: Совершенно верно.

Й.П.: Ну, если у нас будет меньше мусора, это…

Ведущий: По-моему, это здорово.

Й.П.: Было бы хорошо.

Ведущий: Роберт, а ты как относишься к субботникам?

Р.Л.: Да нет, я абсолютно нормально отношусь к субботникам и подобным акциям. Я считаю, что на самом деле это приучает еще и людей к тому, чтобы и не сорить. Не сорить. Чисто ведь не там, где убирают, а там, где не мусорят, да, есть такая ведь хорошая поговорка. И это подчеркивают, в том числе, и те молодые люди, которые принимают участие, вот, например, в наших субботниках. Это меняет немножко сознание.

Ведущий: Вот сейчас как раз мы и подошли к тому вопросу, о котором хотели поговорить совершенно заранее. Это о том, как встречают волонтеров. Слушаем вас. Алло. У нас есть телефонный звонок.

Слушатель: Добрый день. Здравствуйте.

Ведущий: Здравствуйте, Алексей Борисович.

Слушатель: Никогда ваша организация не может быть массовой. Объясняю. Первое. Название «Мемориал», по-русски, кладбище. Кто вступит в организацию кладбище? И вторая, вопрос. В основе организации должно быть величие России. А у вас какие-то репрессированные, больные. Великая Россия – вот что должно быть в основе молодежной…

Ведущий: Конечно. А вопрос в чем?

Слушатель: Вопрос в этом – это противная, плохая организация…

Ведущий: Вопрос-то в чем? Вот, видите, противная и плохая организация, которая моет бабушкам, дедушкам окна. Вот я ничего не понимаю, честное слово. Чем вы противны, Роберт?

Р.Л.: Да я не знаю, чем мы противны. Правда, даже не догадываюсь об этом. А что касается цитаты Алексея Борисовича о том, что мы никогда не будем массовой организацией. А кто говорит, что мы к этому стремимся? Нет. Мы сообщество людей, которым что-то небезынтересно делать, и мы это делаем.

Ведущий: У нас есть снова телефонный звонок. Здравствуйте. Алло. Как вас зовут?

Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Зинаида Борисовна. Я очень рада слышать вашу передачу. Большой привет Роберту.

Р.Л.: Спасибо.

Слушатель: Знаете, я хочу сказать, что у меня как раз вот мы… я уже пожилой человек, а он молодой. У меня то же самое во мне внутри, как и у него, помочь. Я всегда, у меня есть даже факты, когда я помогала. И сейчас у меня тоже есть объект. Я бы хотела встретиться с Робертом, прийти туда и записаться в вашу организацию. У меня есть хорошие предложения.

Ведущий: Роберт, есть ли у вас контактный телефон? Спасибо большое, Зинаида Борисовна.

Р.Л.: Да, конечно, у нас есть контактный телефон – 281-95-59. Есть еще один телефон – 265-22-40. Вот по одному из этих телефонов можно будет позвонить, связаться с нами. Можно будет договориться о встрече, безусловно. Давайте, встречаемся, и обязательно обсудим ваше участие в жизни нашей организации. Почему бы нет.

Ведущий: А я все-таки настаиваю на том, чтобы перейти к такому вопросу, как встречают волонтеров в организациях? Я вот точно знаю, что не всегда все ровно.

Р.Л.: Почему? Например.

Ведущий: Приведу пример. Когда опять же служба крови, группа волонтеров приходит на сборный пункт, а им отказывают. Говорят – ребята, вы не нужны нам, не смотря на то, что препараты крови в больницах всегда нужны, в отличие, допустим, от плазмы той же.

Р.Л.: Ну, это полное безобразие. Вот как раз это одна из главных проблем, которая существует для развития волонтерского движения вообще. Дело в том, что люди как-то убеждены в том, что волонтер – это всегда человек, который делает абсолютно все бесплатно, бескорыстно, ему больше ничего не надо. И он местный сумасшедший.

Ведущий: Ну да. Эта мысль у нас через весь эфир проходит.

Р.Л.: А на самом-то деле это обычный человек, обычный гражданин, для которого есть желание, ну, хотя бы несколько часов или, например, несколько грамм крови своих, но отдать, и чтоб они кому-то помогли.

Ведущий: Причем, это волонтерское движение существует много-много лет.

Р.Л.: Да, да.

Ведущий: И в Советском Союзе, и в нынешней России донорство существовало, существует, и, я надеюсь, будет существовать.

Р.Л.: К сожалению, вот подобные примеры, о которых я слышу, в том числе, тот, который ты сейчас привел, они не единичны, и, к сожалению, они убивают интерес на корню вот этих вот молодых людей когда-то снова себя попробовать и прийти на зов какой-то общественной организации. К сожалению, это так. Как мы встречаем? Мы встречаем этих людей и показываем им, что, конечно же, они очень значимы. Мы им предлагаем самый разнообразный выбор волонтерской деятельности. Это не только старики. Мы сразу говорим о том, что вы можете работать и с детьми, можете организовывать свои проекты. И мы предоставим вам все эти возможности.

Ведущий: Примем телефонный звонок. Здравствуйте. Алло.

Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Иван. А вот у меня вопрос такой. Волонтеры, вообще, вот сами по себе, они занимаются только вот тем, чем захотели, или могут принять какое-то предложение?

Ведущий: То есть, насколько добровольно добровольчество?

Слушатель: Да. Вот если, допустим, к ним будет интересное предложение, то есть, не только связанное, допустим, с пенсионерами, с репрессированными, или еще что-то вот в таком духе. А вот, допустим, конкретно.

Ведущий: Понятно. Спасибо, Иван. Роберт, понятен вопрос, да?

Р.Л.: Конечно, конечно. Ну, безусловно, если вы придете к нам со своей идеей, и вам нужна будет какая-то наша поддержка, либо вам нужны будут какие-то ресурсы, мы вам поможем найти, например, грант. Почему нет? Если вам нужны будут волонтеры, почему нет? Мы поможем найти вам волонтеров. Вам нужна информационная поддержка – мы поможем вам это сделать. Конечно. Дело в том, что мы, еще раз говорю, мы не занимаемся только… То есть, клиентская группа у нас пожилые люди. Но если вы хотите заниматься чем-то своим, и вам нужна какая-то… ну, какая-то основа, какая-то площадка, с чего вот начать.

Ведущий: Ну, иногда даже информация, действительно, да?

Р.Л.: Да, ради бога, даже какая-то информация, даже какой-то совет, а совет опытных уже людей, то, пожалуйста, конечно, мы можем помочь. Мы себя называем ресурсным волонтерским центром. И не только региональным, но и, как вы видите, с присутствующим здесь Йонасом, международного уровня. Поэтому мы готовы вам помочь. Опять же, телефоны, сайт, выходите на нас. Мы готовы вам помочь, и вместе сотрудничать.

Ведущий: Роберт, Йонас, чисто человеческая точка зрения, и от тебя, Роберт, и от тебя Йонас. Волонтерство и деньги - вещи совместимые? В том разрезе, что каждый труд должен быть оплачен.

Й.П.: Ну, я думаю, если волонтер получает деньги, это обычная работа, наверно. Но если он получает мало денег, что он может жить, это, наверно, хорошо для волонтеров.

Ведущий: То есть, допустим, ты получаешь какую-то зарплату за волонтерство?

Й.П.: Я получаю деньги, что я могу жить…

Ведущий: Оплатить жилье, и что-то кушать.

Й.П.: Да. И все.

Ведущий: Элементарные потребности, да?

Й.П.: Да. Но больше нету.

Ведущий: Но больше ничего. Роберт, твоя точка зрения.

Р.Л.: Да, я считаю, что волонтер и деньги - вполне совместимы. Речь просто должна идти о том, что это за деньги, и на какие цели они тратятся. Если речь идет о компенсации тех усилий, расходов, которые несет волонтер. Ну, например, ему надо доехать до какого-то места, где он будет оказывать какую-то помощь.

Ведущий: Я напомню просто аналогичную ситуацию. Старая, старая трагедия. Бассейн «Дельфин». Туда поехали психологи именно волонтерами, врачи. И они поехали туда за свой счет. Представляете зарплату врача?

Р.Л.: Ну, то есть, вообще мировая практика, международная практика, что все расходы, которые несет волонтер, прямые расходы, вот связанные с проездом, с проживанием, с питанием, должна организовывать какая-то принимающая или отправляющая организация. И это называется не зарплатой, это называется компенсацией. Например, вот у нас сейчас проводятся волонтерские лагеря на базе мемориального музея «Пермь-36». Конечно, волонтерам мы не платим никакие деньги. Но этот лагерь был бы… он бы не осуществился, если бы у нас не было бы, у нашей организации гранта на его осуществление.

Ведущий: Конечно.

Р.Л.: То есть, мы компенсируем расходы волонтеров на их проезд из Перми до лагеря и обратно. Мы компенсируем расходы, связанные с их питанием, с их проживанием, с их культурной, просветительской программой, которая там. Мы привозим туда специально, за счет средств гранта, привозим туда интересных людей, которые могут там провести какие-то интересные мероприятия. То есть, это все расходы, которые компенсируют вот волонтерскую, добровольческую деятельность молодого человека.

Ведущий: Это организационные расходы.

Р.Л.: Организационные расходы, да.

Ведущий: Но сейчас уже, наверно, больше года идет разговор о том, что волонтерам нужно платить зарплату.

Р.Л.: Это тоже идет с запада. Дело в том, что, ну, например, в американской практике, действительно, волонтерам, действительно, в каких-то случаях платят какие-то денежки. Ну, например, речь идет о том, что есть, например, есть юридические клиники, когда профессиональные, высокопрофессиональные адвокаты оказывают помощь бедным слоям населения. Они получают какую-то очень маленькую фиксированную зарплату за то, что они вот это делают. Это считается абсолютно нормальным и абсолютно приемлемым.

Ведущий: Это называется «практика поощрительных выплат».

Р.Л.: Поощрительных выплат, совершенно верно. Это не является зарплатой. Никто не воспринимает это зарплатой. Ни этот высокопрофессиональный адвокат, например, ни сам человек, который пришел за помощью. Кстати, он не платит. Клиент не платит. Это платит лишь та организация, которая организует сам процесс, посредническая организация.

Ведущий: Йонас, какова практика в Германии?

Й.П.: Ну, я тоже думаю, как Роберт сказал. Это тоже так в Германии, мне кажется.

Ведущий: То есть, это общая практика. Как таковой зарплаты у волонтера не существует.

Р.Л.: Есть только компенсация.

Й.П.: Да. Есть компенсация. Но есть тоже так, и так.

Р.Л.: Есть, конечно, чистые волонтеры, которые готовы даже, в том числе, оплатить свой проезд, готовы заплатить даже собственные деньги за то, чтобы участвовать в каком-то лагере. Например, для участия в волонтерском лагере в Европе с волонтеров берут даже взносы. Это за честь, вообще, попасть в волонтерский лагерь. И он платит взносы, там, 100 евро, или 150 евро.

Ведущий: Ну, то есть, сумма посильная, но она есть.

Р.Л.: Она есть. Даже люди платят за то, чтобы участвовать в таких работах. Это вообще практика. Я когда в первый раз столкнулся, когда мы проводили волонтерский лагерь в городе Березники, мы ремонтировали квартиры, русско-немецкий лагерь был, это 2004-й год, август. И там соруководители с немецкой стороны, они говорят о том – вот у нас взносы платят за участие в лагере. А для меня это вообще был нонсенс. И мне когда сказали, что немецкие участники платят 150 евро, они платят за свой проезд, они платят еще и взносы за участие в лагере.

Ведущий: Потрясающе.

Р.Л.: И когда он мне говорит о том, что русские участники сколько будут платить, у меня просто такое было удивление. И мы, знаете, как вышли из ситуации? Мы сказали – но у нас такой практики нет. У нас, в общем-то, достаточно бедные молодые люди. Они сами-то студенты. Какие деньги? И мы пришли к очень классному компромиссу. Мы договорились так, что каждый волонтер заплатит взнос в общую кассу столько, сколько может. И кто-то, действительно, заплатил 10 рублей, кто-то заплатил 100, кто-то заплатил 200 рублей, но не евро, разумеется. И эти деньги были потрачены, естественно, на расходы лагеря.

Ведущий: Вот так вот.

Р.Л.: Но практика приходит, потихонечку приходит.

Ведущий: На этом мы, пожалуй, будем заканчивать. Огромное спасибо, Роберт. Огромное спасибо, Йонас.

Р.Л.: И вам спасибо. Приглашайте.

Ведущий: Волонтерство и добровольчество. Между ними, коллеги, знак равенства. Не забывайте об этом. Спасибо большое. До свидания. Олег Коневских и Антон Мелехин провели этот эфир. До свидания.