Последствия засухи.

Ведущий: Дневной эфир на «Эхе». В студии Олег Русских. И тема нашего сегодняшнего эфира, наверно, самая актуальная в России, тема засухи, точнее говоря, тема, как эта самая засуха сказывается на ситуации в сельском хозяйстве и конкретно в агропромышленном комплексе Прикамья. Сегодня в студию «Эха» мы вызвали самых, так сказать, главных представителей по этому вопросу, а точнее говоря, людей, которые занимаются непосредственно сельскохозяйственным производством. Сейчас зачитаю должности и правильно зачитаю совхоз, ну, не совхоз, точнее говоря, представителей хозяйства ООО «Атняшенское». Это Чернушинский район. Директор Олег Плешков. Добрый день, Олег.

Олег Плешков: Добрый день.

Ведущий: И заместитель Дарья Ронзина. Добрый день, Дарья.

Дарья Ронзина: Здравствуйте.

Ведущий: Ну, собственно, тема засуха, ничего нового объявлять не надо. Все, в общем, понятно, насыщенно во всех информационных выпусках. Насколько я понимаю, на сегодняшний день официально засуха объявлена в восьми районах Пермского края. Олег, правильно? Или эта цифра большая?

О.П.: Да, пока восемь.

Ведущий: Эта цифра будет увеличиваться?

О.П.: Я думаю, что да.

Ведущий: Почему?

О.П.: Срок вегетации растений сокращается в связи вот с такими погодными условиями. То есть, осадков, дождей нет, погода стоит очень жаркая, растения поспевают быстрее, они не успевают вызреть, добрать массу, которая необходима, они засыхают на корню, поэтому, как только уборка в этом году начнется, наверно, дней на 10, на 15 раньше, как только пойдет уборка, уже те районы, те хозяйства, которые надеются на урожай, поймут, что их эта засуха тоже затронула.

Ведущий: Даша, а что, режим засухи он какой-то особый, он что-то предусматривает, какие-то меры, нет?

Д.Р.: В каком смысле? Вот уточнить…

Ведущий: Ну, вот объявлен режим засухи. Я понимаю, когда пишут, там «власти Удмуртии ввели режим чрезвычайной ситуации». Это я понимаю. Что такое официальное объявление засухи?

Д.Р.: Пока это констатация факта у нас лишь, что вот эти районы засухой затронуты.

Ведущий: Это влечет за собой принятие каких-то мер? Я не знаю, там, дополнительное ассигнование, дополнительная рабочая сила? Я не знаю, корм вам будут поставлять дополнительно. Ну, хорошо, ну, объявили, что у вас засуха. Дальше что?

Д.Р.: У нас пока нет данных, что это в дальнейшем за собой вызовет.

Ведущий: Нет данных.

Д.Р.: Нет. Более того, насколько я понимаю, Пермский край не объявлен регионом, который засуха настигла.

Ведущий: Официально целый регион не объявлен. Ну, просто, понимаете, вот смотрите, что я вижу, опять же, по соседним регионам России. По той же, например, Удмуртии. Что пишут. Главам муниципальных образований рекомендовано создавать оперативные штабы по выявлению размера нанесенного материального ущерба, принять меры по смягчению последствий, мобилизовать людей, предпринять все меры по уборке оставшихся сельскохозяйственных культур. То есть, ну, фактически, идет мобилизация. У нас что-то такое, Олег, делается?

О.П.: Нет. Пока идет сбор информации. До пятницы той недели сбор информации был только министерства сельского хозяйства Пермского края. Сейчас, насколько я понимаю, подключилась еще МЧС. То есть, они оценивают, пока что оценивают ущерб.

Ведущий: Ну, хорошо, давайте попробуем мы оценить ущерб на примере вашего хозяйства. Олег, что у вас? У вас, насколько я понимаю, в основном, как вы говорили, это молочное животноводство и растениеводство как некий добавочный, ну, что ли, как побочный продукт. Правильно ли я понимаю?

О.П.: Растениеводство… Нет, не то, что побочный. Основное направление в экономике нашего хозяйства - это животноводство, молочное животноводство. Ну, и, естественно, чтобы получить молоко, нужен корм скоту. Вот для этого существует растениеводство.

Ведущий: Ну, понятно. То есть, с ваших полей кормятся ваши же коровы.

О.П.: Да, то есть, продукция, которую мы получаем в растениеводстве, основная идет на корм, и только излишки мы продаем.

Ведущий: Хорошо. Вы можете сейчас примерно оценить ущерб вот на сегодняшний день от метеоусловий? Снижение надоев, возможное снижение урожайности, и так далее, и так далее, и так далее.

О.П.: По снижению надоев… Вот за последние две недели июля наша «валовка» упала на 30 процентов, то есть, на одну треть молока доим мы меньше. Недобор, если по деньгам, идет где-то 15-20 тысяч в день у нас недобор по сравнению с прошлым годом. Ну, это умножайте на два месяца, то есть, на 60 дней. Для нашего хозяйства, оно у нас небольшое, это ощутимые деньги. Кроме прямого ущерба, то есть, спад по молоку, у нас сейчас в три, в четыре раза увеличились издержки производства. То есть, идет перерасход ГСМ в связи с тем, что урожайность кормовых культур, трав по сравнению с прошлым годом 20-25 центнеров с гектара, нынче – 7-8. И это в лучшем случае, и этому мы рады, поэтому количество гектар, которое мы определили на заготовку кормов, оно, естественно, увеличилось в 2, в 3, где-то в 4 раза. Поэтому перерасход ГСМ, издержки на запчасти, изношенность материально-технической базы, увеличение фонда заработной платы труда - все это понесет в себе увеличение себестоимости молока.

Ведущий: Вы можете примерно оценить рост себестоимости? Ну, прикинуть. Будем считать, что к середине августа пик жары пройдет, и нормальный климат восстановится. Хотя не наем, что там будет дальше.

О.П.: Видите, летние месяцы для животноводства – это всегда называется дешевое молоко. То есть, именно вот за счет трех, четырех вот этих вот летней пастьбы молоко всегда было дешевое. И оно давало ощутимое снижение себестоимости молока, как продукции, по году.

Ведущий: Ну, просто потому, что коровы ели…

О.П.: То, что под ногами. Сейчас мы уже в полном объеме завозим корм, потому что на пастбищах ничего нет, все выгорело, потому это молоко не будет уже таким дешевым, как оно ожидалось. Если по прошлому году наша себестоимость составила 7 рублей 80 копеек за литр, то сейчас, если так, навскидку, около 9 уже будет.

Ведущий: Около 9 будет?

О.П.: Да.

Ведущий: А по сколько продаете, кстати?

Д.Р.: В смысле, закупочные цены?

Ведущий: Закупочные цены, да.

Д.Р.: Сейчас 11.80. Это сейчас. Прогнозировать цены, какие они будут через два месяца, через три месяца пока еще нельзя.

Ведущий: Ну, я бы не сказал, что у вас очень низкая рентабельность. То есть, если у вас себестоимость составляет пусть 9, по 11.80 вы продаете, вполне себе симпатичная рентабельность для бизнеса, нет?

О.П.: Ну, такие цены, они обозначились тоже в связи с засухой. То есть, переработчики, они понимают, что идет спад по молоку, и они начали бороться за молоко. Еще в июне, в мае мы продавали молоко за 9 рублей, за 8 рублей.

Ведущий: А продаете, кстати, интересно, к нам или в другие регионы?

О.П.: «Перммолоко/Юнимилк».

Ведущий: А «Юнимилк»?..

О.П.: Это и есть «Перммолоко».

Ведущий: То есть, у вас все-таки основной закупщик, вроде как, внутрирегиональный, хотя «Юнимилк» - это конечно, уже далеко не пермский производитель, а общая такая транснациональная какая-то корпорация. Спрашивают вас, как коровы переносят засуху? Уважаемые радиослушатели, мы тут все с вами дилетанты. Вот я здесь сижу дилетант, и Сергей Слободин за звукорежиссерским пультом дилетант тоже, в общем, не очень крестьянин. Да, и в основном, те, кто нас слышит, они тоже не крестьяне, поэтому и вопросы у нас очень многие от радиослушателей, они, в общем, не специализированные. Поэтому вас спрашивают, как коровы переносят жару? Они из-за этого худеют, кушают меньше, спят хуже?

Д.Р.: Безусловно, конечно, они переносят засуху достаточно… ну, неприятно им так же, как и нам. Они ж, по сути, тоже млекопитающие.

О.П.: То есть, они также потеют, также болеют от солнечного удара и все сопутствующее.

Д.Р.: Потому также требуется больше воды именно на то, чтобы они чувствовали себя нормально. Конечно, хуже едят, потому что, во-первых, нечего есть на пастбище, а, во-вторых, жарко.

Ведущий: Ну, понятно, раз хуже едят, то, соответственно…

Д.Р.: Соответственно, хуже дают молоко.

Ведущий: …хуже доятся. Понятно. Вчера была большая статья в газете «Бизнес класс», в которой производители молокам, в том числе, и непосредственные производители, они уже, что называется, презентовали будущий рост на молочную продукцию рост цен.

Д.Р.: Рост розничных цен в магазинах.

Ведущий: Рост розничных цен в магазинах, да. Я почему к вам обращаюсь с вопросом, что я, в общем, не очень понимаю ситуацию с молоком так же, как и с бензином. То есть, когда любое изменение в конечном итоге ведет к росту розничных цен. Что бы ни происходило – много молока, хорошо коровы доятся – цены на молоко растут. Плохо коровы доятся – цены на молоко все равно растут. У вас внутри эта как-то зависимость выстраивается? Вы понимаете, как складываются в конечном итоге цены в магазинах на молочную продукцию?

О.П.: Здесь, если вас интересует, как формируются цены на молоко, то наверно, нужно отказаться от довольно-таки модной теории, что спрос влияет на цены. На цены в основном-то влияет производительность. То есть, если мы видим, летом цены на молоко 23 рубля за литр вы отдаете за пакет молока, хотя спрос очень сильно сокращается в летний период. Люди просто меньше едят молочных продуктов, масла и всего прочего. И зимой, когда спрос вырастает, он все равно 23 рубля. Для нас, для производителей закупочные цены на… завод перерабатывающий промышленности молочной они зимой у нас поднимаются до 12 рублей, 11-12 рублей по прошлому году, летом они, вообще-то, опускаются до 8, и если по прошлому году судить, то 6.80 была цена. То есть, это связано с тем, что летом у нас много молока, объемы большие, заводы работают… технологическая линейка, переработка загружена полностью, поэтому они могут себе позволить скинуть цену на молоко для потребителя, для магазина, так скажем. Ну, и, естественно, они сбрасывают цену для нас. Зимой, когда молока меньше у производителя молока конкретно, то есть, у нас, у наших коров, цена для нас немножко вырастает, потому большое молоко – это не совсем хорошо, и маленькое молоко для нас тоже не совсем хорошо.

Ведущий: Слушайте, вот, ей богу, вам, крестьянам, всегда плохо. Много зерна - плохо, мало зерна – плохо. Я вас не понимаю. Вчера вот с Дашей обсуждали эту тему. И все, что Дарья сказала мне в ответ - государственное регулирование надо. Даша, ну, поясните эту мысль. Я не понимаю, почему крестьянин всегда жалуется? Почему нашему крестьянину всегда плохо?

Д.Р.: Да не всегда ему плохо, Олег, не всегда. В данной ситуации, действительно, как бы оно ни повернулось, будет плохо, потому что и перепроизводство зерна, то есть, когда его очень много, и недобор – это одинаково бьет по карману. А госрегулирования у нас нет.

Ведущий: А чем вам здесь поможет госрегулирование? Вы требуете субсидирования для себя?

Д.Р.: Нет, не субсидирования. Во-первых, регулирование закупочных цен, оно все равно должно идти от государств, а не от рынка.

Ведущий: Но это и есть фактически субсидирование.

Д.Р.: Это не субсидирование.

Ведущий: Ну, если это не прямые деньги, то, как это по-другому назвать? Если на рынке ваше зерно, там, грубо говоря, или молоко… на рынке бы ваше молоко котировалось по 6.80, условно говоря, закупочная, а государство искусственно установило для вас цену в 8 рублей. Ну, это то же самое датирование, только другим способом. Разве не так?

Д.Р.: По идее так. Но если у нас пищевка, тот же хлеб, то же молоко – это все-таки стратегический продукт, да, это продукты первой необходимости, прожить мы без них не можем, то, значит, государство должно быть заинтересовано в том, чтобы этот пакет молока или эту буханку хлеба могла купить и бабушка-пенсионерка, да, и олигарх с Рублевки.

Ведущий: Вопрос, который задают по ICQ. Дмитрий спрашивает. Про молочные продукты вопрос. Дмитрий заметил, что у нас мало, как ему кажется, продукции местных производителей. И он спрашивает, заполняет ли наше вот животноводство потребности нашего внутрирегионального рынка, и, если заполняет, то почему у нас много внешних производителей в магазинах?

О.П.: Насколько мне известно, обеспеченность молоком наших переработчиков процентов на 70 всего.

Ведущий: Местными продуктами?

О.П.: Местными, да.

Ведущий: Все остальное мы вынуждены докупать.

О.П.: Да.

Ведущий: Но при этом… я разговаривал не только с вами, читал информацию с руководителями других сельхозпредприятий, говорят о том, что они много продают на сторону, не внутрирегиональным производителям, отдают в соседние области – в Челябинскую, в Оренбургскую, не знаю, куда там отдают, налево, в общем.

О.П.: Ну, я знаю, что Курган закупает. Но дело в том, что в кургане, насколько мне известно, вообще, животноводства не осталось. Молоко там же люди тоже пьют, поэтому дают выше цены. Ведущий: Чем у нас здесь?

О.П.: Да.

Ведущий: Есть ли необходимость, на ваш взгляд, каким-то образом стимулировать у нас дальнейшее развитие молочного животноводства, то есть, вот увеличивать молочные стада, добиваться лучшей производительности с целью добить вот эту процентовку для ста процентов, и начать там, я не знаю, экспорт в другие регионы? Это будет рентабельно или это будет неудобно?

О.П.: Ну, на сегодняшний день делаются попытки, то есть, реанимирование животноводства. Существует много программ, нацпроекты, строительство мега-ферм.

Ведущий: Вы бы видели выражение лица Олега Плешкова, когда он произносил слово «программы поддержки» и «нацпроекты». Я чувствую, что там что-то не доходят до него нацпроекты и поддержка.

О.П.: Нет, почему? Мы участвовали в нацпроекте «Реконструкция малых ферм». И, в принципе, мы его удачно завершили. И благодаря этой программе было закуплено оборудование.

Ведущий: Но…

О.П.: В принципе, неплохое оборудование. Ну, как обычно, у нас же, если и существует программа, то она либо не доработана, либо слишком дорого.

Ведущий: И что оказалось в данном случае? Она оказалась дорогой или не дорогой?

О.П.: Ну, в данном случае, если вот конкретно на нашем примере, то это был 2007-й год. На рынок было допущено нашим министерством только две компании, которые могли поставлять нам молочное оборудование. Это «Профимилк» и «DeLaval». В связи с этим стоимость вот этого молочного оборудования по тем деньгам где-то с 450 выросло до 800 тысяч. Мы покупали по 800 тысяч комплект вот этого оборудования.

Ведущий: Потрясающе.

О.П.: Хотя любая московская, ижевская фирма, которая не получила лицензию на проведение этих работ, могла поставить в то время за 450, ну, 500 тысяч.

Ведущий: Это министерство сельского хозяйства Пермского края?

О.П.: Да. Это 2007-й год.

Ведущий: А фирмы, которые вы назвали, это местные фирмы?

О.П.: Нет.

Д.Р.: Это даже не российские.

Ведущий: Я хотел спросить, может быть, это было лоббирование интересов, что называется, внутриприкамского производителя?

Д.Р.: Это, безусловно, было лоббирование интересов.

Ведущий: Но не внутриприкамского…

Д.Р.: Но не внутриприкамского производителя. Отнюдь.

Ведущий: Хорошо. Скажите, пожалуйста, а как вы в общем и целом оцениваете политику Минсельхоза в отношении сельхозпроизводителя? Понимаете, мы-то ведь здесь видим только «Пермскую картошку», я имею в виду, как программу. Пермских страусов видим, еще какие-то вещи. Читаем официальные заявления. Вам-то изнутри эта ситуация как видится, Даша?

Д.Р.: Вот когда говоришь одним словом оценить работу Минсельхоза, оценить не очень хорошим, не очень добрым словом каким-то.

Ведущий: Почему?

Д.Р.: Потому что такое ощущение, что либо люди хотят сделать, как лучше, но получается, как всегда, либо вообще не очень сильно заморачиваются о том, как те или иные действия повлияют на сельхозпроизводителей на тех же. Да и конкретика нужна.

Ведущий: Да, нужна конкретика, конечно.

О.П.: Может быть, я поясню немножко. Вот на сегодняшний день, я считаю, отлично придумано, разработано, в принципе, доведено до ума, то есть, существует уже технический регламент, это по продуктовке. То есть, нам дотируют на литр молока определенное количество рублей. В принципе, все нормально, все устраивает. И надо сказать «спасибо» за это министерству сельского хозяйства. Несмотря на два-три года их работы, проведенной здесь, все-таки они какую-то точку здесь поставили над «i», и это заработало. То есть, вот за второй квартал 2 рубля 19 копеек за литр субсидии мы получили. Ежеквартальный отчет, сколько мы надоили молока, сколько реализовали, не надоили, а реализовали. И на эту реализованную продукцию мы получили вот эти дотации. В принципе, нормально. Единственная, как обычно, недоработка – мы до конца не знаем, сколько мы получим денег, а от нас просят планирование нашего бизнеса. То есть, никто не знает, какая в этом квартале будет субсидия – два рубля, рубль сорок.

Ведущий: На самом-то деле вопрос вот в чем. Вот нам здесь пишут, что в сельском хозяйстве, в министерстве, были сформулированы некие приоритеты развития сельского хозяйства в агропромышленном комплексе Прикамья. Приоритетов не так много. Но вам их выбор кажется удачным? То есть, там нет мясного животноводства в приоритетах. Там нет птицеводства почему-то. Я понимаю, для вас, по идее, это должно быть нормальным, потому что там есть животноводство молочное. И есть овощи, то есть, картофель - царица пермских полей. Насколько стратегически верен этот выбор на ваш взгляд? Меня, например, удивляет отсутствие мясного животноводства в числе приоритетов. Может быть, есть какие-то объективные условия для того, чтобы этого не было?

О.П.: Я думаю, прежде всего, потому, что мясных хозяйств, которые занимаются откормом мяса, просто-напросто не осталось. Чего там развивать-то?

Ведущий: И точно также по птице.

О.П.: Нет, по птице, тут наоборот. Птицепром, как бы, у нас на подъеме.

Ведущий: Но у нас пермского Птицепрома не осталось. У нас, знаете ли, все либо в закрытии, либо в банкротстве. У нас ничего нет. «Платошинская» - все. Все, это была последняя фабрика по птичкам. Больше ничего не осталось.

О.П.: Ну, по птицам, это все-таки вопрос не ко мне.

Ведущий: К специалистам. Понятно.

О.П.: Я не владею этой информацией.

Ведущий: Понятно. По картошке. Я не могу вас про это не спросить, потому что, во-первых, это все равно был самый распиаренный проект прошлого года, безусловно. И, насколько я понимаю, в том числе, и хозяйства Чернушинского района в нем участвовали. Участвовали?

Д.Р.: Достаточно крупно, причем, участвовали.

Ведущий: Удачно?

Д.Р.: Холдинг «Картофельный край», он там закупил несколько хозяйств, скупил…раз, два, три… четыре…

О.П.: Три хозяйства.

Ведущий: На корню скупил.

Д.Р.: На корню.

Ведущий: Дешево скупил?

Д.Р.: Не владею данными.

Ведущий: Как поработали? Как проект-то удался?

Д.Р.: Насколько я понимаю, отчитались замечательно. Все здорово. Картошку вырастили, урожайность хорошая, урожай собрали вовремя. По отчетам.

Ведущий: По отчетам. В реальности? Давайте по-другому. Насколько могут быть верны слухи о том, что для проекта «Пермской картошки» картошку закупали? Не здесь, не у нас.

Д.Р.: Если смотреть по тому, что там реально на полях происходило, думаю, что слухи более, чем обоснованы. Более, чем.

О.П.: Но точной информации ???????? (неразборчиво).

Ведущий: Точной информации нет. «Скажите, пожалуйста, - спрашивает вас Сергей, - в чем проблема на сегодняшний день сельского хозяйства в России вообще, и в Прикамье, в частности? Это проблема отсутствия рук? Это проблема отсутствия денег? Или великая проблема пьянства?»

О.П.: И то, и другое, и третье. Это комплексная проблема. И, как бы, не решали в последнее время, то есть пытаются вложить деньги в животноводство, пытаются вложить деньги в картофель, еще куда-то, но при этом закрываются школы, сельские школы, сокращается медперсонал в больницах, либо вообще она закрывается. Идет отток населения, постоянный отток населения, причем, лучших. Низкая заработная плата в связи с тем, что продукция так и остается низкорентабельной. Это все дает комплексные системные проблемы, которые накапливаются в течение 15-20 лет. И тут, сельское хозяйство – это не кавалерия, его галопом за год не поднимешь. И бухай, не бухай деньги туда.

Ведущий: А надо бухать?

О.П.: Ну, может быть, даже и не в тех объемах, а целенаправленно и систематически, не под что-то. То есть, должен быть результат.

Ведущий: А какой должен быть результат?

О.П.: Ну, а какой в сельском хозяйстве должен быть результат? То есть, результаты производства. Есть произведенная продукция - нужно дальше вкладываться. Нет произведенной продукции - зачем рисковать дальше?

Ведущий: Ну, вот у нас, опять же, в Минсельхозе говорят о том, что, ребята, надо, как бы, вот заняться срочным возвращением земель, которые были выведены из сельскохозяйственного оборота, и вернуть их обратно в сельскохозяйственный оборот. У меня возникает вопрос. А эти земли есть, кому обрабатывать?

О.П.: Ну, я мельком слышал про эту фишку. Я думаю, это очередной, как бы, куда можно зарыть деньги.

Ведущий: Хорошо. У вас в хозяйстве пьют? У вас в хозяйстве бегут? У вас хватает людей?

О.П.: Конкретно по нашему хозяйству, да.

Ведущий: А почему? Почему так?

О.П.: Работа с людьми, систематическое их лечение от алкоголизма, поощрение. То есть, думаешь иногда - купить новый трактор или повысить заработную плату? Выбираешь второе. Объясняешь людям – давайте, ребята, еще поработаем на старом, вы должны семью кормить.

Ведущий: А вы строите школы у себя в хозяйстве?

О.П.: Нет.

Ведущий: Вы держите врача?

Д.Р.: К сожалению, нет. Не потому что, не хотелось бы. Конечно, хотелось бы новую школу, и нормальную больницу, и все остальное. Возможностей у хозяйства сейчас финансовых для того, чтобы еще и социалку сельскую тащить на себе, безусловно, нет.

О.П.: Хотя какие-то вопросы мы пытаемся решать. Тут и дороги, и помощь школе.

Ведущий: А если вам, как хозяевам, ну, я сейчас предположу почти нереальное, государство скажет - ребята, вот вам деньги, сами стройте школу, сами стройте больницу, сами ее содержите потом, ну, да, то есть, ищите персонал, и так далее, вы возьметесь за эту историю? Деньги дадут.

Д.Р.: И на содержание тоже?

Ведущий: Ну, может быть, да. У нас же, как обычно, сначала-то дадут.

Д.Р.: А потом крутитесь, как хотите.

Ведущий: А потом крутитесь, как хотите.

Д.Р.: Ну, школа-то к этому времени уже построена будет, если сначала дадут.

О.П.: А поему бы и нет?

Ведущий: То есть, потянете вы еще и как нормальный такой, знаете, феодал, да, еще и социальную сферу содержать? Может, театр крепостной заведете.

О.П.: Почему бы и нет?

Ведущий: Здравствуйте.

Слушатель: Алло. Здравствуйте. Николай. Я хотел задать вопрос такой. Вот министр Гилязова считает, что…

Ведущий: Она уже не министр.

Слушатель: …сельское хозяйство – это бизнес. Как считает вот ваш гость? Это бизнес или государственная необходимость?

Ведущий: Как вы считаете?

Д.Р.: Хороший вопрос.

Ведущий: Очень задумался Олег Плешков. Ну, потому что у нас же на сегодняшний день, это я для радиослушателей поясняю, у нас фактически по поводу сельского хозяйства сейчас несколько подходов есть. Первый подход - это вот озвученный, и которого придерживаются в Пермском крае, что это бизнес. Второй подход, что это социальная необходимость государства, нечто вроде Автоваза, но в большом объеме. И третий подход – это очень серьезная ресурсная база, которая в какой-то момент может потянуть за собой какие-то другие отрасли. Но их таких три подхода. Вы какого придерживаетесь, Олег, Дарья? Или у вас есть свое понимание ситуации?

О.П.: Наверное, свое. Мы все часто любим глядеть на запад. Но если смотреть на запад, то, в принципе, это стратегическое направление. Бизнес, не бизнес, но он должен быть свой. Продукция сельского хозяйства определяет суверенитет государства. В убыток он работает, не в убыток, но он должен быть свой. Кроме того, сельское хозяйство, да, это 450, по-моему, наименований продуктов, и оно тянет за собой машиностроение, и тот же Автоваз, и все прочее. Чтобы произвести хлеб, нужна техника, для этого нужен металл, нужны крупные машиностроительные заводы, тракторные заводы, и прочее. И все это тянет.

Ведущий: А может ли в сегодняшних условиях, вот как говорит министр сельского хозяйства, не только она, там целая группа есть вот рыночников в агропромышленном комплексе, и вокруг него, может ли это реально на сегодняшний день в России стать бизнесом? Хорошо, в Пермском крае. То есть, прибыльным бизнесом я имею в виду. Я не имею в виду существование за счет бюджета и кредитов, да, когда бухаются государственные деньги, производится раскрутка.

Д.О.: Если вопрос твой перефразировать - может ли сельское хозяйство приносить прибыль?

Ведущий: Да.

Д.Р.: Может.

О.П.: Может. Но не большую.

Ведущий: Может ли это делать крупное сельское хозяйство? Или это может сделать только небольшой фермер? Потому что иногда, опять же, есть точка зрения, что семье фермерствовать выгоднее, чем крупному хозяйству.

О.П.: Нет.

Ведущий: Крупному хозяйству выгоднее?

О.П.: Конечно.

Ведущий: Затраты меньше.

О.П.: Да, выше технологии.

Ведущий: Вас тут спрашивают. Я не знаю, вопрос по-существу или не очень. Анатолий задает вопрос. Спрашивает вас: «Отправляете ли вы продукцию? Делаются ли сейчас массовые поставки в Госрезерв?» То, что было раньше, знаете, такие закрома Родины, в которых складывали продовольственные запасы на случай…

Д.Р.: Ядерной войны.

Ведущий: …ядерной войны и других каких-либо бедствий?

О.П.: Вот, сколько мне известно, к сожалению, нет. Если по зерну есть еще какие-то запасы, которые, интервенция, как они называют, в прошлом году, то по всем остальным нет. И именно тем и страшна нынешняя засуха, то есть, нет никаких стратегических запасов по кормам, нет запасов по семенам.

Ведущий: Ну, вот, например, наоборот и премьер-министр и вице-премьер по сельскому хозяйству господин Зубков говорят о том, что никакой угрозы продовольственного дефицита нет на сегодняшний день.

Д.Р.: Вот как ты сам себе это представляешь? Допустим, у них в закромах Родины есть это зерно.

Ведущий: У кого у них?

Д.Р.: У товарищей, которые говорят, что никаких продовольственных проблем не будет. Ясно, что у премьер-министра нет.

Ведущий: То есть, у нас?

Д.Р.: У них. К нам они это зерно, вот конкретно в хозяйство для того, чтобы кормить коров, не поставят.

Ведущий: Выбросят на рынок. Выбросят на рынок кормов.

Д.Р.: Правильно, выбросят на рынок.

Ведущий: В таком случае все оставшееся… цены на кормовое зерно упадут.

Д.Р.: Не упадут.

Ведущий: Или, во всяком случае, не будет дефицита. Как я это представляю? Я это так и представляю.

О.П.: Дефицита зерна, его не будет. То есть, если вот… ну, небольшой, может, прогноз, так скажем, до декабря, до ноября месяца цены сколько-то и будут расти, это связано не с засухой, это связано с такой сезонностью, потому что сейчас делают запас на два, на три месяца вперед птицефабрики, потому что они живут в таком режиме, у них всегда должен быть запас на два, на три, на четыре месяца вперед. То же самое делает пермская мукомолка. Она работает по такому принципу, потому что свежее зерно, оно должно вылежаться, чтобы хлебопекарные качества повысить. Они делают сейчас основные закупки. С декабря месяца это зерно оно достигнет, ну, той же цены, наверно, ну, может быть, чуть дороже, чем по прошлому году. А весь этот дефицит, понимаете… Сколько для человека нужно зерна в год? Никогда не задумывались?

Ведущий: Не знаю.

О.П.: Ну, два, ну, два с половиной центнера. Центнер картошки. 50 килограмм овощей, может быть, и все. Основной потребитель, тот, кто это зерно ест, это животноводство. А чтобы урегулировать, чтобы не было дефицита, просто вырежут скот, вот и все. Поэтому дефицита ни у кого не будет.

Ведущий: Понятно. Очень простое решение. Здравствуйте.

Слушатель: Алло. Добрый день. Александр Сергеевич. Я хочу гостям задать вот какой вопрос. Работали ли они с какими-то структурами другими, которые бы готовы или посмотрели ююбы на их деятельность профессиональную, как бизнес? Почему? Вопрос далеко не праздный. Потому что наша работа совместная с птицефабрикой «Комсомольской», с Частинским районом, с его структурами, с «КЭЛМИ», переработка и так далее, показывает, что если подключаются специалисты, которые смотрят на сельское хозяйство не изнутри, а снаружи, и совершенно по-другому выстраивают все процессы, результат всегда положительный. Вот имеют ли ваши гости такой опыт работы или обращались ли они к кому-то? Или они продолжают вариться так, как они считают?

Ведущий: У меня только одно замечание будет, Александр Сергеевич. У нас уже был взгляд на сельское хозяйство со стороны философии. Мне кажется, что результат немножко противоречивый.

О.П.: Вы предлагаете аутсорсирнг?

Слушатель: Не, ну, что вы? Зачем? Это разработка вполне конкретных мероприятий, которые говорят, что добавленную стоимость надо создавать внутри предприятия и снаружи предприятия. То есть, не зависеть только от того, как сложились цены на сырье, как таковое. Вот и все. Совсем по-другому надо смотреть на это дело.

О.П.: Нет, в принципе-то, экономику своего хозяйства я выстраиваю не по тому, как сложились цены, а по тому, какая у меня будет себестоимость, прежде всего. То есть, я делаю упор на производительность труда и на производство в целом, потому что, какие цены сложатся, это в нашем государстве сложно спрогнозировать.

Ведущий: Ладно, давайте оставим рабочие диалоги на потом. Мы исчерпали время прямого эфира. Олег Плешков и Дарья Ронзина были в гостях в студии «Эха». Это руководители хозяйства «Атняшенское» из Чернушинского района. Я желаю вам спокойно пережить засуху, желаю, чтоб ваши коровы чувствовали себя хорошо, чтоб давали много вкусного молока, а мы, собственно, это молоко точно также успешно потребляли. Спасибо вам.

О.П.: Спасибо.

Ведущий: До свидания всем. И не переключайтесь.