Борьба за школу

Ведущий: Здравствуйте, друзья. Продолжается прямой эфир на 91,2 FM. Это пермское «Эхо». Меня зовут Роман Попов. Сергей Слободин для вас работает за звукорежиссерским фильмом. И сегодня у нас в гостях Елена Ракинцева. Во-первых, здравствуйте.

Елена Ракинцева: Здравствуйте.

Ведущий: Во-вторых, позвольте вас поздравить. И поздравить не только с тем, что вы, наконец-то, буквально месяц назад окончательно смогли выдохнуть, потому что здание 12-й школы оказалось не просто доделано, но и готово принять учеников, я вас поздравляю еще и с тем, что вы стали «Человеком года по версии слушателей «Эха Перми» в 2011-м году.

Е.Р.: Спасибо.

Ведущий: Мне кажется, это достаточно престижно. Не знаю, слушаете ли вы «Эхо Перми». Вот, правда, не знаю, не могу, честно, сказать. Не в курсе. Но про вас наши слушатели знают. Это уж точно.

Е.Р.: Мне очень приятно. Слушаю, но не всё.

Ведущий: Ну, и славно. Вот смотрите. У меня самый первый вопрос. Вы директор 12-й школы на протяжении последних…сколько?

Е.Р.: Трех лет.

Ведущий: Трех лет.

Е.Р.: С 2 февраля 2009-го года. Сначала исполняла обязанности.

Ведущий: На протяжении последних трех лет. Вы стали директором, как мне видится, в несколько нетипичных для этого обстоятельствах. По большому счету, если … можно ли так выразиться? Можно ли сказать, что вас убедили стать директором, вас попросили стать директором?

Е.Р.: Совершенно верно, да.

Ведущий: Давайте вот немножко об этой истории, потому что обычно же у нас… есть преподавательский коллектив. В этом преподавательском коллективе, так или иначе, есть наместник, так было всегда, наследник. И абсолютно понятно, что если кто-то собирается на заслуженный покой, то все вокруг уже знают, кто займет его место, и никаких проблем с этим не возникает. Такая идет передача полномочий на протяжении года-двух. Благо, сам немножко был в таком преподавательском коллективе, наблюдал за этим воочию. И потом вот также абсолютно спокойно меняется директор, а для всех остальных ничего не происходит. У вас абсолютно другая ситуация. У вас директор сменился не то, чтобы внезапно, но, наверно, не очень сильно запланировано и вас просили. Как это было?

Е.Р.: Это было, с одной стороны, просто, с другой стороны, сложно, три года назад. Начинаю вспоминать. Начались волнения. И главная причина этих волнений, сейчас, когда я анализирую, оглядываясь назад, я понимаю, что главная и основная причина – это недостаток информации. То есть мы были не проинформированы в должной мере. Я не буду втягиваться с вами в достаточно тяжелый разговор и пытаться выяснить, кто был виноват в том, что информация, полная информация не доходила ни до учительского коллектива, ни до родителей школы. Затем, когда было принято решение покинуть здание школы, мы уже были к этому готовы морально и физически, то есть мебель практически переехала, и на следующий день я уже собиралась идти в 134-ю школу, неожиданно вечером меня приглашают в департамент образования администрации города Перми. И я помню разговор с Людмилой Анатольевной Гаджиевой, которая предложила мне исполнять обязанности директора школы. Мой первый вопрос был: а если не я, то кто? Тогда было сказано, что, возможно, это человек со стороны. Поскольку я понимаю, что школа наша уникальна, это немецкая школа. Таких школ немного, по всему миру их всего 800. И одна из них наша. Понимая, что человек со стороны, возможно, я… была уверена, что да, он компетентен, но в плане немецкого языка, наверное, все-таки не совсем готов, чтобы возглавлять подобную школу.

Ведущий: Проще говоря, он не ваш.

Е.Р.: Он не наш. И я согласилась. Я дала согласие, понимая, какую ответственность я на себя взвалила.

Ведущий: Вы становитесь директором школы, которая… формально она существует на бумаге, но по факту она разбита на два учебных заведения.

Е.Р.: Совершенно верно.

Ведущий: 134-я и 96-я.

Е.Р.: Да.

Ведущий: Вам нужно управлять преподавательским коллективом.

Е.Р.: Да.

Ведущий: Вам нужно постоянно общаться с родителями, которые, естественно, имеют огромное количество претензий и к вам, и, скажем, к дирекции тех образовательных учреждений.

Е.Р.: Конечно.

Ведущий: Вам нужно регулярно контачить с департаментом образования. И фактически вам нужно сделать так, чтобы вот эта вот школа № 12, здание школы № 12 было достроено в кратчайший срок, чтоб можно было туда переехать обратно. Вы в отпуск хоть раз ходили за все это время?

Е.Р.: Честно?

Ведущий: Да.

Е.Р.: Нет. Мне стыдно об этом говорить. Это неправильно. Нет, не ходила. Я брала отпуск, но это было формально. То есть я в отпуск не уходила, потому что я понимала, что если я исчезну из школы хотя бы на неделю, то где-то я упущу нить. Неважно, где. В учебном процессе, в капитальном ремонте, в общении с родителями, и так далее. Я упущу какую-то нить. Я этого очень боялась. В отпуск не ходила.

Ведущий: Елена Михайловна, но вы три года фактически из своей личной жизни, простите, вы три года взяли и выбросили. Во имя чего?

Е.Р.: Нет, я не согласна с такой формулировкой, Роман. Я полностью соглашаюсь с вашей первой формулировкой, когда вы совершенно четко обозначили задачи, которые предстояло решать. Но абсолютно не согласна с тем, что я что-то выбросила из личной жизни, потому что мне это безумно нравится. Я трудоголик по натуре. Я очень люблю работать. Я вижу результат, иду к нему. И иду, не оглядываясь ни на что - ни на свое собственное здоровье, ни на мое настроение и так далее. Мне это интересно.

Ведущий: Вы «Лучший учитель-2006», я правильно понимаю?

Е.Р.: 2007.

Ведущий: 2007?

Е.Р.: Ой, нет, 1997-й.

Ведущий: 1997-й?

Е.Р.: Да, я «Учитель года».

Ведущий: Вот там вы «Учитель года». А у меня здесь просто отмечено, что вы еще победитель нацпроекта.

Е.Р.: Да, это 2006-й.

Ведущий: «Лучший учитель 2006-го года». То есть у вас наград, на самом-то деле. И вы «Отличник народного просвещения», вы побеждаете на конкурсах.

Е.Р.: Да. Я печатаюсь в иностранных сборниках.

Ведущий: Вы – учитель. То есть вы во многом не администратор, казалось бы, по состоянию на три года назад. Но, тем не менее, основные проблемы, насколько я понимаю, которые вам приходилось решать, они все-таки лежали в административной плоскости.

Е.Р.: Совершенно верно.

Ведущий: Нашли в себе талант администратора?

Е.Р.: Вы знаете, и опять не совсем правильная формулировка с вашей стороны, я прошу прощения.

Ведущий: Да ничего страшного.

Е.Р.: Я администратор. Я всегда работала завучем по специализации с момента создания нашей школы как специализированной по немецкому языку, и я всегда занималась административной деятельностью, но отвечала непосредственно за область «немецкий язык». И поэтому административная жилка во мне есть. Кроме того, у меня неплохая хозяйская жилка. То есть у меня всегда в моих кабинетах немецкого языка, в нашем старом здании у меня было всё - начиная от ксерокса и заканчивая достаточно приличной мебелью. То есть мне это было интересно. И стены у меня были покрашены не так, как во всей школе, и линолеум лежал не такой, как во всей школе, и так далее.

Ведущий: И цветочки не вяли.

Е.Р.: И цветочки не вяли, как ни странно, да. А что касается административной деятельности, то мы очень часто забываем, что вступили в эпоху взаимодействия. То есть, если раньше человек взаимодействовал с предметами, потом он начал взаимодействовать уже… сначала с природой, да, потом уже в эпоху индустриализации он стал взаимодействовать с предметами, то сейчас он взаимодействует друг с другом. И человек, который научился взаимодействовать со всеми, на разных уровнях, то этот человек просто обречен на успех. Об этом я всегда говорю нашим детям, потому что, развивая коммуникативные способности, мы развиваем, в том числе, и это. Потому что самое главное, и я хочу сказать, почему у нас получилось, да потому что мы работали как слаженный механизм. Департамент образования администрации города Перми. Поначалу мы даже сидели по разные стороны стола, чувствовалось напряжение с обеих сторон. Но потом и я, и Максим Борисович Исаев, мы стали осознавать, что имеем-то дело с профессионалами, действительно. И порой с нас спрашивали. И очень жестко спрашивали. И мы понимали, что это справедливо. То есть в этом направлении шло мощное взаимодействие. Далее, управляющий совет. Вы знаете, родители… вечерами в чужой школе мы собирались, мы обсуждали все вопросы, дискутировали, слушали разные точки зрения. Любые решения, которые принимались мною, они были согласованы с управляющим советом, а позже, когда стали автономны, наблюдательным советом. Давайте назову, помимо Исаева Максима Борисовича, у меня нет листочка перед собой. Макаров Алексей Архипович, Кочева Ольга Николаевна, Гребенникова Надежда Жоржевна, Волгина Татьяна Юрьевна, Некрасова Елена Сергеевна, Садилов Дмитрий Сергеевич, Рейхард Юрий Валерьевич. Ушли, К сожалению, в силу нехватки времени Алванян Антон Карапетович, Чудинов Андрей Ревокадович, и так далее, и так далее, и так далее. Это следующее направление. А третье направление – это сам учебный процесс. Я помню первый вечер в 134-й школе, когда я собрала коллектив. И тогда я сказала: «Уважаемые учителя, я просто на 120 процентов уверена в том, что мы вернемся в наше здание. Но для этого необходимо только одно – мы должны с вами работать не просто хорошо, как мы работали до сих пор. Мы с вами должны работать еще лучше». И в итоге мы стали школой не с одним немецким языковым дипломом, как были до этого, а с двумя немецкими языковыми дипломами. С одной языковой стажировки детей мы вышли на 5 стажировок в год. И у нас стажируются дети, начиная с 7-го класса. Это длительные стажировки по месяцу и по три месяца. Мы взаимодействуем с Высшей школой экономики. Мы - школа университетского округа. Мы включились в ведомственную программу, целевую программу «Образование ОУ нового вида», международное образование, и создали структурные подразделения. У нас открылся языковой профильный лагерь. Мы не просто не потеряли контингент, мы его увеличили. И поэтому низкий поклон всем, кто был вместе и шел к четко сформулированной цели. Низкий поклон учителям, родителям и, соответственно, всем тем, кто нам помогал – департамент образования, администрация города Перми и даже, я вам должна сказать, районный отдел образования. Ну, после разрешения некой ситуации.

Ведущий: Елена Ракинцева, директор школы № 12 у нас в гостях, «Человек года по версии слушателей «Эха Перми» в 2011-м году. Ну, надо сказать, кстати, Елена Михайловна, что вы бы у нас, наверно, становились «Человеком года» и по версии 2010, и по версии 2009, если бы должным образом, скажем так, не занимаясь вопросами управления школой, если бы должным образом научились себя пиарить. Тут ничего страшного нет. Но как раз самопиаром вы не занимались. На протяжении вот этих трех лет достучаться до Елены Михайловны Ракинцевой со стороны невозможно. То есть, вы внутри, вы для своих, со стороны к вам просто не пробиться. У вас не взять толком комментарий, от вас не добиться ни одного хоть сколь-нибудь, не знаю, обличительного, язвительного какого-нибудь отклика. Ничего подобного. Со стороны к вам не пробиться. Вы только внутри. Почему?

Е.Р.: Интересный вопрос. Даже не знаю, как на него ответить.

Ведущий: Я как журналист вам говорю, как журналист, который на протяжении вот этих трех лет наблюдал за историей школы № 12.

Е.Р.: Вы знаете, я понимаю, наверно, в чем дело. Я по сути человек не публичный, если честно. А второе. Мне… вы знаете, мне важен результат. Просто. Я люблю красивый результат. И я работаю на этот результат, и мне неинтересно, что обо мне думают, что обо мне прочитали, что обо мне написали. Я отвечаю за школу. В моем подчинении учительский коллектив. И им должно быть комфортно. У меня дети. И дети должны получить качественное образование, по возможности, воспитание. И у меня родители, которые должны быть довольны тем качеством образования, которое получают дети. Это мне интересно. Здесь я выкладываюсь. Все остальное, видимо, ну… не вызывает у меня большого интереса. Я честно вам скажу.

Ведущий: Давайте отмотаем к ситуации трех с половиной летней давности. Итак, мы получаем первые звоночки о том, что вокруг школы № 12, здания этой школы, назревает какой-то конфликт. Причем, самое, насколько я понимаю, неприятное во всей этой истории, было то, как быстро вас поставили перед фактом. То есть создалось ощущение, что, в принципе, может быть, и не было бы никакого скандала, если бы с вами просто изначально начали корректно общаться.

Е.Р.: Совершенно верно.

Ведущий: Корректного общения не было. Была постановка перед фактом. Причем, в такой ультимативной форме, достаточно жесткой. И абсолютно неожиданно нехарактерно жесткий отпор. Все сплотились вокруг управляющего совета, вокруг учительского состава. Насколько я понимаю, сплотились даже ученики, как их не отталкивали их в сторону – иди, маленький, домой. Ничего подобного. То есть там были готовы отстаивать, отстаивать, еще раз отстаивать. Появились самые безумные версии, начиная от того, что вас хотят закрыть, заканчивая тем, что не просто закрыть, еще и здание продать, и земля уже кому-то нужна. Вот если сейчас обращаться к тем событиям, хоть одно предположение, которое витало в головах на тот момент, хоть на чуть-чуть получало свое подтверждение?

Е.Р.: В будущем, вы имеете в виду, уже после того, как мы выехали, да?

Ведущий: Нет, я имею в виду, уже после того, как вы поняли, что ничего со зданием не случится. Вот вы хоть в чем-нибудь находили подтверждение – и все-таки мы были правы? И если бы мы вот это не сделали, то тогда могло бы быть.

Е.Р.: Нет, не получали подтверждения. Говорю совершенно искренно. Роман, может быть, вы мне не верите.

Ведущий: Я верю.

Е.Р.: Я говорю совершенно искренно. И я помню, что ко мне подходили люди, когда еще школа стояла. Мы работали над проектом. И поэтому не было видно никакого движения. Стоит старое здание. Территория заросла бурьяном, никакого движения. И ко мне подходят, ну, например, общественные деятели, я не знаю, из… как он там называется, микрорайон Центральный, и говорят: «Ну, что, Елена Михайловна, все-таки, действительно, так оно и есть на самом деле?» Я говорю: «Да нет же, мы просто работаем над проектом, поэтому нет никакого движения, не видно, что здание ремонтируется», «Да нет же, все уже решено за вас». Не знаю. В этот же день у меня, например, собираются подрядчики, мы дальше обсуждаем, мы дальше работаем. Тут нужны технические условия. Бегаем, как ошпаренные, потому что, чтобы выбить технические условия, это надо попотеть, и так далее, и так далее. Работа идет своим чередом.

Ведущий: Проще говоря, здание школы у вас никто отжимать не собирался.

Е.Р.: Нет.

Ведущий: И землю тоже?

Е.Р.: Нет.

Ведущий: То есть единственная проблема, из-за чего вообще на тот момент возник конфликт…

Е.Р.: Недостаток информации.

Ведущий: Недостаток информации и неумение коммуницировать.

Е.Р.: Конечно.

Ведущий: Со стороны власть предержащих.

Е.Р.: И не только.

Ведущий: Ну, понятно. Как и в любой коммуникации, у нас присутствуют две стороны. То есть здесь и с вашей стороны, я условно говорю, со стороны представителей школы, и со стороны департамента образования, условная сторона власти, тоже тут, я думаю, огрехов и минусов можно было найти немало. Хорошо. А в какой момент появилось убеждение, появилась уверенность, что надо все-таки садиться за стол переговоров?

Е.Р.: В самый первый день. Я сейчас даже вспомню по цифрам. 4 февраля меня назначили исполняющей обязанности. И уже буквально через неделю мы должны были подойти в департамент образования на совещание уже с готовым графиком работы по проектированию капитального ремонта здания школы. То есть мы должны уже по декадам были распланировать, что и как мы делаем. И тогда я поняла – вот она, работа, она началась, работа. И сейчас придется работать.

Ведущий: Слушайте, вы довольно много функций, которые, сколько мне помнится, все время принадлежали департаменту, вы очень много функций по работе и над проектом, и над дальнейшим ремонтом забрали себе.

Е.Р.: Да.

Ведущий: В этом плане вы вообще были пионерами. У нас в Перми абсолютно точно вы были пионерами, то есть люди, которые сами построили себе школу, как Чебурашка строил дом дружбы. Вы сами построили себе школу. Чья, опять же, была идея взять это себе? Ведь департамент, оказалось, с такой легкостью вам пошел навстречу, когда вы сняли с его плеч.

Е.Р.: Вы знаете, департамент образования предложил нам это сделать, выступить в роли заказчика. А поскольку я лингвист по образованию, и, честно говоря, никогда не занималась строительством, и впервые, нет, извините, во второй раз стала директором школы, первый раз я была директором деревенской школы, потому что после института, получив красный диплом, я поехала по распределению. Но задержалась в деревне, отработав не три, а четыре года. Последний год уже директором школы. Но на тот момент там не было ни аукционов, ничего подобного, и школы не ремонтировались самими школами. И видимо, сказалась моя некомпетентность. То есть мне сказали быть застройщиком, и я стала им. И все.

Ведущий: То есть вы выступили заказчиком…

Е.Р.: Заказчиком, прошу прощения.

Ведущий: …не зная, что за этим будет дальше?

Е.Р.: Совершенно верно. Мне сказали: «Вы будете заказчиком». Я говорю: «Хорошо, я буду заказчиком. Я согласна. Замечательно». А потом я поняла, каково это быть заказчиком. Но спасибо, опять-таки, хорошие учителя оказались. Я честно вам скажу. Просто, действительно, профессионально работают люди. И я могу назвать? Архипова Марина Владимировна, прежде всего. Четкие задачи, четкие формулирования целей. И Максим Борисович всегда мне неоднократно говорил: «Елена Михайловна, нам повезло». Вот именно, скажем так, вот то, что Марина Владимировна говорит, оно так и есть, оно так и должно быть. То есть это человек на своем месте. Людмила Анатольевна Гаджиева, когда какая-то проблема, и надо ее раскрутить, человек, который всегда выслушает внимательно несколько сторон, и потом принимает свое решение. Но, как правило, это решение бьет в точку.

Ведущий: А вы понимаете сейчас, Елена Михайловна, что вы абсолютно не в тренде такого общего отношения к власти выступаете здесь? Вы ж должны сейчас матом крыть департамент, рассказывать, как вам вставляли палки в колеса, как вы, несмотря ни на что, взяли и построили.

Е.Р.: Ой, боже мой.

Ведущий: А вы так спокойно и открыто говорите, что не просто не вставляли, а еще и помогали, чем могли, вообще, строили всем миром.

Е.Р.: Ну, вы знаете, обычно я говорю то, что думаю, и то, что знаю. Если этого не было, почему я должна придумывать? Мне это непонятно. У меня к власти много вопросов, если честно, потому что я живу в микрорайоне, который называется «тихий сквер». И у меня много вопросов к районной администрации. Я выходила с рядом предложений по поводу того, как нам сделать наш микрорайон замечательным, потому что немцы приезжают к нам, я вожу экскурсии, я знакомлю немцев, и немцы говорят: «Вы понимаете, вообще, где вы живете?» Я говорю: «Да, мы живем в замечательном городе, город Пермь». И немцы мне говорят: «Вы посмотрите, какие у вас здания, «тихий сквер». Какие здания. Их бы привести в порядок. Вам же цены бы не было. К вам же сюда туристы бы ездили смотреть сталинский ампир». Не понимаю, почему у людей не хватает, прежде всего, желания, а потом воли, что либо сделать более красиво. Мне непонятно это. Если есть возможность, ну заставьте, в конце концов, управляющую компанию все-таки потратить деньги и привести в порядок фасады. Ну, стыдно, потому что сейчас стоит такая красавица 12-я школа, и рядом стоит здание с обшарпанным фасадом. То даже неприлично, на мой взгляд. Так не должно быть в нашем городе. Я, конечно, понимаю, сейчас, наверное, сидит глава администрации уважаемый господин Петенко и говорит – а, Елена, Михайловна, нам бы денег, сколько вам. Не знаю. Наверное, и в этом проблема. Но, мне кажется, еще и просто нет желания и воли. На мой взгляд. А потом, вы знаете, подходы должны бать разные. Ведь у нас же те же самые деньги, что и везде. Вот нам дали деньги и сказали: «Елена Михайловна, это вот то, что вы можете потратить». Я села и стала думать. Потратить надо так, чтобы был максимальный результат. Поэтому и фасад, наверное, все-таки выделяется. И мое четкое убеждение, в нашем городе, где мало солнца, фасады должны быть яркие. Они должны быть бледно-зеленого и бледно-салатного цвета. У нас мало солнца, мы не юг. Давайте сделаем это все-таки по датскому варианту, по исландскому варианту. И наш город заиграет совсем другими красками. А на самом деле проблема-то не столько во власти. Я, вы знаете, сейчас, скажем так, столкнулась, работая над капитальным ремонтом школы, я столкнулась с разными эшелонами власти. И, Роман, может быть, я скажу непопулярную вещь. Но я ее все равно проговорю. Те, кто на самом верху, они работают профессионально. Проблема в исполнении. Проблема в нижних этажах власти, как у меня. У меня школа, я тоже власть. Приезжают гости. Я пока вожу гостей по школе, в это время столовая готовит чай, кофе для гостей. И когда я захожу в кабинет, у меня немая сцена, потому что на столе стоит фаянсовый чайник с остывшим кофе и пережаренные пирожки. Кто виноват?

Ведущий: Елена Ракинцева у нас в гостях, «Человек года в номинации «Общественная жизнь» по версии радиослушателей «Эхо Перми» 2011-й, ну, и по совместительству директор школы № 12. Ну, в данном случае вы же у нас «человек года» в этой части. Мы ж договорились, что, уж, коли вы у нас представляете общественников, то сейчас мы немножечко от темы школы отойдем. Елена Михайловна, вот смотрите. Абсолютно непопулярная точка зрения, которая вами высказана, звучит, я сейчас упрощаю, следующим образом. Нам дали возможность работать, нам не мешали работать, мы работали. Скорее всего, у всех остальных, у кого не получалось в аналогичной ситуации, были те же возможности. Просто, если у вас что-то не получается, то, наверно, проблемы в вас. Ну, вот я вот так все это упростил. Соответственно, я пытаюсь это экстраполировать на взаимоотношения вот сейчас у нас в городе между обществом и властью, в принципе. Я правильно понимаю, что, если бы я вас попросил прокомментировать, допустим, митинги, допустим, повышение цен, допустим, какие-нибудь запредельные налоги или, допустим, какие-нибудь низкие пенсии для пенсионеров, то вы бы, скорее, встали на точку зрения, что, если вам что-то надо, почему вы не идете и не отстаиваете это самостоятельно?

Е.Р.: Ну, давайте начнем с митингов. Я вчера слушала патриарха Кирилла, и полностью с ним согласна. Человек свободен только тогда, когда он может высказать свою точку зрения, выйдя куда-либо на площадь, на митинг. Абсолютно с ним согласна. Это должно быть в любой стране, если страна и это государство хочет себя уважать. Мне было приятно наблюдать эти митинги, я не скрою этого, потому что я увидела хорошие лица. То есть то, что я наблюдаю на нашем «тихом сквере» по вечерам весной, летом и ранней осенью, когда все скамеечки заняты молодежью с пивом и нецензурной бранью, то как раз на этих митингах я увидела, наконец-то, иные лица, и очень этому порадовалась. Когда люди интеллигентно, спокойно заявляют о своих желаниях и о своих каких-то мечтах, правах, это нормальная ситуация. И власть, любая власть, она должна просто-напросто спокойно на это реагировать и начинать, скажем так, коммуницировать с теми людьми, которые обратились к ней с какими-то вопросами и предложениями. Это нормальная ситуация для любого государства. Мы этому учимся. У меня та же самая ситуация с родителями. И когда родители приходят ко мне, я стараюсь выслушать их, ну, а затем высказываю свою позицию. А как быть иначе?

Ведущий: Которая будет единственно верной.

Е.Р.: Необязательно. Иногда я соглашаюсь. А если у меня не получается убедить родителей, я приглашаю родителей на управляющий совет, и тогда мы вырабатываем общую точку зрения. Но, так или иначе, вопрос, обратившегося ко мне человека, не должен оставаться без ответа. В этом я уверена.

Ведущий: Следующая история. Позиция. Власть ничего хорошего не желает. Власть желает попилить, разобрать, разломать, поэтому с властью сотрудничать не имеет никакого смысла. Не имеет никакого отношения, о какой власти мы говорим – федеральной, региональной или городской. И, соответственно, давайте мы лучше будем протестовать, не пойдем ни на какой контакт. Иначе мы прогнемся, а наших требований они все равно не выполнят.

Е.Р.: Вопрос понятен. К власти надо обращаться тогда несколько раз. Вспомним нашу ситуацию с районной администрацией. Началось все с дерева, которое надо было снести, потому что дерево уже почти упало, и представляло опасность, и мешало элементарно приводить фасад в порядок. Обратились первый раз. Не получилось. Второй раз – не получилось. Третий раз – вышли на ваше радио. Уже стало легче. Обратили на нас внимание, и постепенно, постепенно начали работать. То есть, ну, скажем так, большая часть наших предложений принято. И сейчас мы… скажем так, устранено несколько проблем. Проблема остается, мы ждем весны, которая будет устраняться и далее. То есть устранить можно. У меня знаете, какой вопрос, Роман? Даже, может быть, не вопрос, а некая ремарочка. Мы очень часто, противопоставляя нас власти, забываем о том, что мы-то с вами не всегда совершенны. Нам не хватает воспитания. Я всегда была уверена в том, что воспитание – это 90 процентов жизненного успеха любого человека. А нам не хватает воспитания. Когда человек идет и плюет на тротуар или высмаркивается, он не понимает, что это его интимное дело. Это все равно, что, извините, я говорю это по радио, справить малую нужду на глазах у всех. Это примерно то же самое. Человек этого не понимает. Давайте возьмем молодежную культуру, субкультуру граффити. Вы видите, весь наш Комсомольский проспект, он сейчас у нас в граффити. А все прекрасно знают, не знаю, почему подростки наши этого не знают, но, по крайней мере, на западе это четко определяют, что если ты принадлежишь к этой сцене, то есть граффити, да, субкультура, то считается зазорным и призирается, если ты будешь оставлять свои сигнатуры на памятниках культуры, на исторических зданиях, на частных постройках, и так далее. То есть у каждого ребенка там, на западе это четко сидит в голове. Почему наши дети этого не знают? Это тоже отсутствие воспитания, наверное, и образования, в том числе. И так далее, и так далее. Я буду перечислять, это, знаете, займет много времени. Наверное, надо посмотреть на себя. Давайте посмотрим на наши подъезды. Я решаю проблему просто. Я плачу деньги свои собственные, личные из своего кармана, и приглашаю женщину вымыть подъезд. Буквально через три дня подъезд превращается в то же самое, что он был до того, как эта женщина вымоет подъезд. Что это? Это власть? Или это все-таки мы с вами? У меня к вам вопрос.

Ведущий: Мхатовская пауза повисла в воздухе. Вопрос был риторический. Я отвечать не буду, потому как в данном случае, мне кажется, что это, скорее, вопрос нашим слушателям был адресован, и каждый в голове для себя ответил . О’кей. Ладно. Все понятно. Мы с вами. Мы такие плохие. То есть у нас нет культуры, у нас нет воспитания. Чего же мы тогда хотим? Тогда у нас, получается, ничего и не изменится.

Е.Р.: Изменится. И меняется. И, вы знаете, меняется… я оптимист, если честно. Ну, я не могу быть другой, потому что я учитель и директор школы. Меняется. И, знаете, давайте вспомним Иосифа Бродского, который когда-то сказал: «Эстетика определяет этику». Помните, появились первые супермаркеты «Семья». Я сразу обратила внимание, как по-другому ведет себя человек, когда заходит в этот магазин. Везет тележку, двигается медленно, говорит вполголоса. Если он с кем-то столкнулся, он извиняется. Люди ведут себя совершенно иначе, когда они очутились несколько в иной эстетической среде. И рано или поздно мы все равно начнем меняться. Горький когда-то сказал: «С революцией 17-го года из России ушла красота». Давайте вернем эту красоту в нашу жизнь, и мы почувствуем, что наша жизнь перестанет быть такой серой и скучной.

Ведущий: Слушайте, подождите, я не удержусь. Я вас спрашиваю. Я в голове нарисовал себе этот вопрос, и тут же его вам выдаю. Красные человечки, снеговики, «Сцена-Молот», новая культурная политика… Давайте.

Е.Р.: Новая культурная политика. Категорически нет. Да извинят меня все.

Ведущий: Почему?

Е.Р.: Не принимаю категорически, потому что… не знаю, может быть, консервативна, не знаю, не искусство. Не искусство. Некой имитации искусства не люблю. Я люблю все, скажем так, оригинальное. Всякая имитация, все ремиксы, все римейки – это не мой стиль, это не мой профиль. Это вообще не мое.

Ведущий: А как же стрит-арт, эстетика определяет этику?

Е.Р.: Эстетика, да. Но эстетика, которая не представляет из себя навозного жука, который везет огромную кучу. Понимаете, это даже обидно. Вот мне, как жителю Перми, это обидно, потому что я тогда начинаю себя ассоциировать с этим жуком, который собирает грязь по всему городу. Мне хотелось бы иметь некие иные ассоциации.

Ведущий: Хорошо. Если бы вам… ну, вам же предложили в один прекрасный момент стать директором школы, да. Вы подумали, согласились. Вот представьте себе, что вам возьмут и скажут: «Елена, Михайловна, знаете, надо. Вот до вечера подумайте, надо бы вас министром культуры», то вы бы согласились?

Е.Р.: Нет. Категорически нет, потому что я некомпетентна. Нет, это не моя сфера.

Однозначно. Что я могу? Можно, я скажу честно?

Ведущий: Давайте.

Е.Р.: Я могу стать, скажем так, человеком, который будет отвечать за благоустройство микрорайона «тихий сквер». Назначьте меня, и года через три микрорайон заиграет другими красками. Извините меня все, кто меня слышит.

Ведущий: На общественных началах готовы?

Е.Р.: На общественных началах не получится, потому что тогда в моих руках не будет финансов. А финансы необходимы для того, чтобы это сделать.

Ведущий: Скажите, у нас в таком случае, получается, вся проблема в том, что таких, как вы, вот я не говорю таких хороших, я говорю, таких, как вы, радеющих за очень маленький клочок города, у нас их просто мало что ли?

Е.Р.: Видимо, да.

Ведущий: У нас проблема в том, что люди глобально мыслят. Если ненавидят то красных человечков, да. А если любить… ну, я не знаю.

Е.Р.: Вы знаете, любить надо свой магазин, который разместился. Если бы у меня был свой магазин на Комсомольском проспекте, то у меня бы на стенах этого магазина не появились бы граффити. У меня, по крайней мере, стояла бы какая-нибудь малюсенькая видеокамера, которая бы все равно отпугивала этих ребят. У меня бы, наверное, появилась бы в Новый год замечательная елка около моего магазина. Урна не представляла бы из себя испинанное и все остальное, там, непонятно, какое сооружение проржавелое. Каждый должен отвечать за тот участок, где он живет либо, где он работает. И тогда все будет по-другому. Мы работали, как слаженный механизм. Хотите, честно я вам скажу. Если бы за эти три года наша страна работала бы так, как мы все вместе за эти три года, то мы бы уже с вами жили в другой стране.

Ведущий: Знаете, у нас губернатор Пермского края Олег Чиркунов в свое время, неоднократно, причем, в самых разных интервью сравнивал Пермский край с предприятием, с бизнес-компанией. И произносились вполне себе откровенно, произносились фразы по типу – Пермский край – бизнес-проект. Причем, эксперты, аналитики всегда это оценивали по-разному. Критики с негативной стороны всегда указывали на бездушность, на механичность такого подхода, на то, что людей нужно ценить. Критики с позитивных позиций всегда говорили, что, конечно, порядок, распорядок. Вот вы три года занимались тем, что строили дом, да, большой школьный дом. Сейчас построили. Скажите, вот этот опыт строительства дома на уровне управления кому можно у вас перенять? На уровне управления краем, на уровне управления городом, на уровне управления района. Кому можно перенять такой опыт? Кому было бы неплохо поучиться строить дом, один дом?

Е.Р.: Строить один дом? Ой, я не знаю. Роман, это сложный вопрос. Строит один дом, кому можно перенять такой опыт. Те директора школ, которые сейчас приступают к капитальному ремонту.

Ведущий: Еще раз. Вот губернатор рассматривает управление регионом, рассматривал раньше, как бизнес-проект в управлении компанией. Вы мне сейчас рассказываете про окружающую жизнь с позиции человека, который дом смог построить. Вот поэтому меня интересует. Кому? Может, губернатору? Может быть, я не знаю, министрам, может быть главам районов? Просто один отдельно взятый дом построить, и тогда все будет понятно.

Е.Р.: Давайте главе районной администрации нашего Свердловского района, в котором я живу, в котором стоит наша школа. Давайте сделаем наш район, тем более, у нас и «тихий сквер», и Комсомольский проспект. У нас совершенно замечательные есть районы. Давайте сделаем нечто подобное. И вы знаете, Роман, я прошу прощения, но я обязательно должна сказать. Низкий поклон ОО «Капитал». Как только они зашли в первый день, когда мы подписывали договор, это был главный инженер и Генеральный директор, двое мужчин, я сразу поняла – у нас все получится. Спасибо.

Ведущий: Вы еще обещали что-то сказать по-немецки и быстро перевести.

Е.Р.: Да? Правда? Хорошо. Тогда. Наверное, я обращусь ко всем и скажу. Уважаемые люди, я не знаю, как, и родители, и учителя, все, кто меня слышат, уважаемые слушатели. Вы знаете, мы живем трудно, мы живем не просто, и не знаем, что будет с нами в будущем. Но жить надо сегодня и сейчас. И, вы знаете, надо стараться делать свое дело хорошо и красиво уже сейчас и сиюминутно. Результат обязательно будет. И самое главное, отдавайтесь. Вот отдавайте все, что вы можете отдать. Кто-то чуть-чуть, кто-то чуть побольше, потому что, как сказал один философ, один из моих любимых, его зовут Калил Гибран, это ливанец, он эмигрировал в Соединенные Штаты Америки, начало 20-го века. Он сказал. Сейчас я вспомню, потому что мне легче по-немецки. (на немецком языке). Ну, примерно, так, что есть люди, которые отдают с радостью. Эта радость их вознаграждение. А есть люди, которые отдают с болью. И эта боль есть их очищение. И через этих людей, вот кто отдает, говорит сам Бог. И глазами он улыбается нам с высоты. А еще он сказал такую очень важную вещь. Я бы хотела закончить разговор именно этой фразой, что, кто отдает, они верят в жизнь и наполненность жизни. И их сундук никогда не бывает пустым. Так вот я всем нам желаю, чтобы наши сундуки всегда оставались полными. И поэтому давайте будем отдавать. Не знаю, что: ум, сердце, может быть, деньги, может быть, еще что-нибудь. Но просто отдавать. И тогда у нас все получится.

Ведущий: Елена Ракинцева, директор школы № 12, «Человек года по версии радиослушателей «Эха Перми»