Борьба с наркотиками

Ведущий: Дневной эфир на радио «Эхо Перми». Добрый день. Непривычное для нас время. Но дело в том, что  сегодня на «Эхе» большой поток гостей, причем, гостей города Перми, поэтому мы расширили  рамки нашего пермского эфира. В студии работает  Олег Русских, за звукорежиссерским пультом – Сергей Слободин. Руководители фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман, Евгений Малёнкин здесь.

Евгений Ройзман:  Здравствуйте.

Евгений Малёнкин:  Здравствуйте.

Ведущий:  Здравствуйте. Вот густым басом, Евгений Ройзман, Евгений Малёнкин. Смотрите, друзья, наши гости приезжали сегодня  на заседание суда, где они выступают свидетелями. Это суд по иску Сайфутдина Одинаева к телерадиокомпании «Рифей-Пермь» и журналисту Вячеславу Дегтярникову, все знаете Вячеслава Дегтярникова, который ведущий  «Эха Перми» также, по поводу его нашумевшего фильма о наркотрафике в Перми. Сайфутдин Одинаев подал иск  о защите, чести, достоинстве   деловой репутации. Сейчас это дело рассматривается. И, соответственно, руководители фонда «Город без наркотиков»  приехали сюда, чтобы быть свидетелями.

Е.М.: Ну и поддержать Вячеслава Дегтярникова.

Ведущий: Я понимаю, что вас, собственно, Вячеслав  и пригласил, и юристы телекомпании пригласили вас в качестве свидетелей. Судья с этим согласилась. На заседании суда   были, Евгений? Я к Евгению Ройзману.

Е.Р.:  Да, конечно, конечно.  Были на заседании суда. Смотрите, ситуация какая. Вячеслав Дегтярников делает  фильм «Заостровский наркокартель». Он  выложен в Интернете, у меня сейчас в Журнале он стоит, этот фильм. Он делает фильм, где последовательно рассказывает о деятельности наркоторговца, и рассказывает про Одинаева, что происходит, как он здесь укрепился. Не знаю, прозвучали там факты, что этот Одинаев в 93-м году участвовал в нападении на базу советских пограничников, на нашу воинскую заставу, что  его водитель был задержан, там 230 килограмм  героина Джумаев вез,  тот, который, кстати, руководил нападением  на заставу. И Слава всё это выдает в эфир. Он выдает  это в эфир по одной причине, что в Перми ситуация очень тяжелая, а правоохранительные органные  эти вещи не озвучивают.  Кто-то же должен говорить правду. И вот появляется журналист, который  говорит правду. В результате  его тащат в суд и говорят – ну а теперь давай доказывай.  Он журналист, он как будет доказывать? Ему всё понятно, ему всё ясно. Он не следователь, не прокурор. 

Ведущий:   Я не спорю. Я сам журналист, и сам по искам  подобного рода регулярно хожу в суд, честно вам скажу, как  главный редактор газеты, регулярно.  Это такая, как бы, практика. И, может быть,  хорошо, что в Перми эта практика существует. Человек имеет право  - подал в суд иск. Вы сегодня приехали. О чем вы говорили?

Е.М.:  Это другой человек.  Это человек -   наркоторговец. И вот не должен наркоторговец иметь каких-то вот здесь вот прав. Он должен сидеть в тюрьме. Понимаете?

Е.Р.:  Золотые слова.

Е.М.: Ситуация  заключается в следующем. Вернемся к 93-му году, когда Одинаев участвовал в нападении, в вооруженном нападении на часть 20/66, часть  располагалась в ????????? (неразборчиво) районе  Таджикистана. И вот, смотрите, ситуация. 9 лет получает вот этот водитель, подчиненный Одинаева. Помимо Одинаева в нападении участвовало еще несколько человек. Они все установлены. И эта информация есть у ФСБ по Пермскому краю. Далее. Одинаев смог организовать наркопоставки  на территории. Пермского края.  Вместе, я сейчас хочу перечислить всех людей. Это мое, еще раз хочу сказать, частное мнение, личное...

Е.Р.: Из письма.

Е.М.:   Да, это и письма. И вот такие фамилии. Музафаров Каримджан Анварович, Музафаров Нурали Анварович, Музафаров  Мутвали Анварович,  Джураев Тойчи Акрабович, Джураев ??????? (неразборчиво)  Акрабович, Сияров Хайреддин ???????? (неразборчво) и Шарипов Саймурон Нигматович.     Хочу сказать лично свое мнение, что эти люди  причастны к незаконному обороту наркотиков. И если это известно мне, простому гражданину  Российской Федерации, проживающему в городе Екатеринбурге, это  и известно Госнаркоконтролю, это и известно федеральной службе безопасности. Ситуация запредельная, что вот этот Одинаев  работал  переводчиком в Госнаркоконтроле. Он   прослушивал телефонные переговоры таджиков  и давал,  так называемые  на сленге,  набои. И смог организовать банду, в которую входили и действующие сотрудники Госнаркоконтроля.

Е.Р.:  И вот, смотрите, и вынес эту информацию, это не  УФСБ  по Пермскому краю  вынесли.  Эту  информацию вынес Слава Дегтярников.  Кто-то должен был    это сказать. А когда я начал писать  обращение в прокуратуру Пермского края, мне сказали, что да, по вашему обращению  там проведена проверка,  такой-то, такой-то сотрудник уволен,   там такое-то, такое-то за сроком давности. То есть я понял, что Слава-то  говорил правду. Плюс у нас куча своей информации.

Е.М.: Там следователь Хайретдинова, она была осуждена за то, что она подбросила наркотики, и, тем не менее, с условным сроком продолжала  работать следователем в Госнаркоконтроле.     Это даже во сне такого невозможно.

Ведущий: Евгений, вы о чем на суде сегодня рассказывали, как свидетель?   О чем вас спрашивала судья? О чем вы рассказывали?

Е.Р.: Смотрите, к тому, что говорит Женя. Мне  на самом деле пришло письмо  от  таджиков, жителей Пермской области, которые  написали мне про Одинаева, о его роли, и еще  о нескольких людях, задействованных в наркоторговле.  Я эти письма отправил, как положено, в администрацию  президента, в прокуратуру.  Ну вот пошли какие-то ответы. Я  рассказал об этом, я рассказал, что мы писали, что у нас есть в справках. У нас достаточно информации. Меня удивляет другое.  Когда Слава делал фильм, я вижу, что у него куча оперативной мощной информации. Явно, что  эта информация федеральной службы безопасности. Ну подойдите, встаньте рядом, скажите – мы давали информацию, мы это знаем. Слава ее озвучил, не побоялся. И рядом с ним сейчас никого  нет. Все спрятались. Понятно, что  мы поддерживаем... 

Ведущий: Вы имеете в виду силовиков?

Е.Р.: Конечно, конечно. Понимаете,  по наркотикам ситуация такая – кто-то должен говорить. И вот он взял на себя смелость,  сказал вслух то, что  другие люди видят,  но не говорят.  Он взял на себя смелость, но его сразу потащили в суд.  Понятно, что мы будем рядом, будем помогать. Понятно, что ничего не произойдет. Но в Пермском крае вообще ситуация тяжелая по наркотикам, в частности, по героину. Мощнейший таджикский анклав. Лидеры, которые задействованы в наркоторговле, вот как мы видим. Но все молчат. И все только отчитываются  о каких-то замечательных результатах. Все эти разговоры о результатах, они могут говорить о центнерах, тоннах изъятого героина. Но когда на Голева, 11 квартира 3  не могли закрыть  наркопритон за несколько лет, где люди начали просто  уже отравляться, пусть потом что угодно и кому угодно  рассказывают.

Е.М.: На всю страну опозорились.

Ведущий:  Вот смотрите. Из Перми началась ваша акция «Сообщи, где торгуют смертью».
 
Е.Р.: Да.

Ведущий: Правильно?

Е.Р.:  Мы «Страну без наркотиков» презентовали в Перми. Шквал звонков.

Ведущий: Вот смотрите. Я сейчас зачитаю вам информацию. Сегодня вышел пресс-релиз службы по контролю за наркотиками Пермского края. «Итоги акции «Сообщи, где торгуют смертью». Это другая, видимо, акция.

Е.Р.: Я знаю.

Ведущий: Что пишут из управления по контролю за оборотом наркотиков.  «За период проведения акции от граждан  поступило 320 обращений. В ходе акции возбуждено  88 уголовных дел. Выявлено  и ликвидировано 14  наркопритонов и точек сбыта наркотиков. В ходе проведения акции составлено 305 протоколов  об административных правонарушениях, в том числе сотрудниками наркополиции...» Не о том.  Значит, выявлено  и ликвидировано 14  наркопритонов и точек сбыта наркотиков.  Это много или мало?

Е.Р.: Объясняю. Для фонда «Город без наркотиков» во время  работы с участковыми у нас бывает по 20 за неделю, без финансирования,  без какой-то либо помощи. Мы работаем просто с участковыми на земле. По 20 за  неделю можно, понимаете. Но это мы работаем.

Ведущий: Всё понятно.  То есть это много или мало?

Е.Р.: Ну это  нисколько для Перми.

Ведущий: Хорошо. По «Городу без наркотиков». Сколько у вас... вот вы можете  каким-то образом...  по «Стране (извините)  без  наркотиков»,   можете сформулировать   итоги какие-то акции  на сегодняшний день?

Е.М.:  Да. Вот после  объявления ????? (неразборчиво), причем первый раз мы объявили как раз эту акцию...

Е.Р.: На «Эхе Москвы».

Е.М.:  На «Эхо Москвы», на пермском «Эхо». И к акции подключилось сразу несколько городов. Сейчас вот в этой акции... но акцией мы называть не хотим, это федеральный народный проект, в который может включиться любой гражданин Российской Федерации, любая организация, и не важно, как она практически  даже ориентирована.  Здесь дело не в этом. И у нас  больше 70 городов уже    участвуют  в этой акции. То есть, что это значит? Это значит:  в этих городах есть хотя бы один человек, который  элементарно может ситуацию отследить, отсмотреть,  отнести письмо просто в Госнаркоконтроль. 

Ведущий:  По Перми есть  какие-то предварительные итоги?

Е.Р.:  Объясняю ситуацию по Перми. По Перми  пришло больше 300 сообщений  о местах торговли наркотиками.  При этом мы  обращения отправляли в прокуратуру Пермского края.  К сожалению, из Перми  от Госнаркоконтроля мы не получили ни одного внятного ответа. Они говорили – да, информация проверяется, по закону об ОРД  мы не можем вам сообщить.  Ни хрена себе. У них торгуют  наркотиками, весь город знает,  а сообщить, что они сделали, они не могут. Никакой внятной информации мы в ответ не получали.  Но, поверьте, я могу сейчас злиться,  негодовать на пермский Госнаркоконтроль, но  там все равно есть люди, которые  работают. И я просто хочу, чтоб они услышали. У нас одна страна, у нас одни задачи, понимаете?

Ведущий: Понимаю.

Е.Р.:  Просто система сгнила.  Пусть не будет никаких иллюзий.  Но внутри системы всегда находятся честные и порядочные  люди.  Задача – работать. У нас одна страна, у нас другой страны не будет.  И мы обязаны  что-то сделать.

Е.М.:  Буквально несколько фраз с официальных ответов. Вот просто зачитаю. Из контекста. Отвечает заместитель прокурора края старший советник юстиции А.И.Дерышев. Писали на прокурора края Белых. И вот он отвечает: «В свою очередь прокуратура не наделена полномочиями  для проверки подобных сообщений».  То есть прокуратура у нас не наделена  полномочиями.  Они отправили  это всё в Госнаркоконтроль, проверять  эти сообщения.  От Госнаркоконтроля мы внятного ничего не получили.

Ведущий: А они вам как-то  отвечали вообще?

Е.М.: Вообще вот просто,  Госнаркоконтроль  просто ничего не отвечает.

Е.Р.: Так они отвечают. Они просто внятного ничего  не говорят.

Е.М.: Внятного ничего не отвечают. И вот  дальше прокурор Дерышев, он пишет: «В соответствии со 12 федерального закона  «Об ОРД», сведений об используемых и используемых при проведении  негласных оперативно-розыскных   мероприятий...» дальше он раскрывает эту статью 12 федерального закона «Об ОРД» (это оперативно-розыскная деятельность)   и резюмирует: «... в связи с чем сообщить вам  о результатах проводимых проверок  не представляется возможным». Спрятались.

Е.Р.:  Это фигура высшего пилотажа.

Е.М.: Мы таких ответов никогда не получали.

Е.Р.: Это огромный минус прокуратуре, огромный минус правоохранительным органам. Мы  дали конкретные адреса торговцев  наркотиками, которые предварительно проверили. И сказали:  «Отработайте».  Они нам пишут – не подтвердилось, там проводятся,  ничего не скажем. И вот такой ответ, что мы вам ничего не можем сказать. потому что это военная тайна.

Е.М.: И вот когда граждане ловят наркоторговцев, и просто-напросто по-свойски с ними разбираются, вот в этом случае  власть и государственные органы не вправе гражданам препятствовать, потому что  они сами не могут ничего сделать.

Ведущий:  То есть, на самом деле, вот скажите мне. Вот есть две акции: ваша «Страна без наркотиков»  и вот то, что я читаю...

Е.Р.: Наша – не акция,  наша – работа.

Ведущий: Работа.

Е.Р.:  Наша ежедневная работа. Мы их завалили этими адресами, и ни одного внятного ответа  не получили. Мы их завалили этой информацией, ни одного внятного ответа  не получили.  А это обычный составленный отчет. Но рассказывать Госнаркоконтролю края, края, рассказывать о 14 выявленных притонах. Я вам говорю, мы в неделю  зарываем больше  силами фонда «Город без  наркотиков», то есть это бывшие   реабилитанты, и участковые на земле. Вот и всё.

Ведущий: Больше в Екатеринбурге?

Е.Р.: Ну, конечно, конечно. Потому что сейчас пошла волна  дезоморфиновой наркомании. Я хочу, кстати, ко всем обратиться.  Вот дезоморфиновая наркомания  то, что в просторечии называется «крокодилом».  Когда варят»крокодил, варят его из  кодеиносодержащих препаратов, которые покупают в аптеках.  Это самое страшное, что может быть. Здесь не свалить ни на цыган,   ни на таджиков. Это  русские убивают русских за какую-то маленькую мзду. Совершенно точно понимают, что они  продают.    Совершенно точно понимают, что покупают  это только наркоманы, что они погибнут в страшных мучениях, сгниют заживо, опозорят  родителей, у них не будет потомства. И, тем не менее, продают.

Ведущий:  Скажите, пожалуйста,  как вам кажется, с 1 июня вот эти кодеиносодержащие препараты, необходимые для производства «крокодила», они перейдут и обычной продажи в  рецептурную. 

Е.М.:  Три раза переносилась дата вот именно рецептурного отпуска на федеральном уровне. И всякий раз инициировала перенос даты министр здравоохранения Голикова.

Е.Р.: Их называют,  этих  наркоманов  сгнивших, в стране называют «дети Голиковой».  Я  на самом деле не верю, что это произойдет, потому что сейчас  фарминдустрия работает именно на  русских  наркоманов.   Все знают, куда идут кодеиносодержащие. Там четыре позиции основные: «Пералгин»,  «Тетралгин», «Седалгин», «Седал-М», «Седал-нео»,  «Седал-плюс». Ну это основные позиции. Перепроизводство огромное. И они наращивают мощности.  Поэтому как-то они это сбывать все равно собираются.  Но это страшная  наркомания.  Она не отслеживается.  Смерти потому что там  наступают не от  передозировок. Там смерти наступают... ВИЧ, туберкулез, пневмония, гангрена, сепсис. Там все, что угодно.  Гниют заживо. Страшный наркотик.  Там с первого укола вышибает иммунитет. Средний возраст 27 лет.  В основном это русские, именно такие вот небольшие города. Но это  страшная на самом деле ситуация. С ней справиться элементарно.  Это требуется просто политическая воля.

Ведущий: Вот смотрите,  я сейчас к Евгению Ройзману,  можно еще закончу о дезоморфине,  ваш сегодняшний пост  прямо вот про Пермь.

Е.Р.: Да.

Ведущий:  То есть  насколько я понимаю, вы вышли из  зала суда...

Е.М.: Только  хотел сказать.

Е.Р.: Это пусть Женя Малёнкин расскажет. А я свидетель.

Ведущий:  На самом деле,  просто вот для тех, кому интересно, кроме Журнала Евгения Ройзмана,  эту историю. «Рифей.ру»  перепечатал уже, поэтому... Евгений, рассказывайте, что вы наши...

Е.М.:  Ситуация заключается в следующем.  Меня опрашивали первым,  потом Евгений Ройзман пошел  отвечать на вопросы. Причем, чуть судья его не арестовал, поскольку  вот этот таджик,  который представлял интересы Одинаева... Одинаев, причем, после  намаза в мечети  перед своими таджиками  хвастался, что   он, когда Ройзман сюда приедет,  то он тут это самое что-то тут сможет как-то  себя проявить. Одинаев, где ты? Спрятался?  Не вылазь просто.  Лежишь где-то под кроватью, там и... Он сказал, нам известно, нам таджики...

Е.Р.: Что увидел у суда?

Ведущий: Что увидел-то?

Е.М.: Я вышел когда из суда, ребята стояли в пикете. Я подошел, поучаствовал в пикете, и просто  отошел в сторону, и смотрю – между домом напротив суда...

Е.Р.: Там гараж какой-то стоит.

Е.М.: Там  гараж, и между гаражами просто   куча шприцов валяется и стоит стульчик.   Это нарколыги поставили специальный такой стульчик, чтобы на него сесть и  уколоться, уколоться наркотиками в 20 метрах  от центрального входа  в Ленинский суд.  Стояли оперативники в штатском.  Но я вижу этих оперативников, и они это не отрицали.  Я к ним когда подошел,  говорю – ребята,  вот смотрите у вас что делается, если у вас уже напротив суда колются. Вы что будете  делать, пока у вас  на проходной суда или  на проходной УВД начнут  торговать?  Я  говорю – вы как-то эту ситуацию-то решите. На что оперативники, внимание, они мне ответили -   ребята, это не  наше дело.  Это пусть НОНовцы занимаются. НОНовцы – это  отдельные оперуполномоченные, которые закреплены  за линией незаконного оборота наркотиков. У нас в Екатеринбурге  работают даже помощники участковых.

Ведущий:  Что значит НОНовцы?  То есть это отдельные подразделения?

Е.М.:  Отдельные подразделения уголовного розыска. Я объясняю. Любой милиционер может пресечь противоправную деятельность наркоторговцев, наркоманов, которые употребляют. Это   административное правонарушение. Если у них обнаружены наркотики, это уголовная статья, относится к разряду особо тяжких.

Е.Р.: А потом мы пошли по Кирова. И в нескольких местах увидели  в открытую, вот просто в мусоре вот так  на глазах валяются шприцы. Ну на одной из лучших улиц города вот так вот. И, конечно, это задевает.

Е.М.:   Я считаю, наличие вот этих вот  шприцов по городу,  это зеркало, понимаете. Я считаю, что  начальник УВД, который пытается обвинить нас, что мы это преувеличиваем,  еще как-то, давая интервью.  Но если ты не можешь поймать наркоторговцев, ты хотя бы возьми метелку, убери шприцы.

Ведущий: Вас спрашивают, вопрос на самом деле жесткий: «Готовы говорить (вы), готовы  говорить о том, что  фактически Госнаркоконтроль  слился с наркомафией?»

Е.Р.: Нет, конечно, это не так. И кстати, в Госнаркоконтроле всегда была очень сильная служба собственной безопасности. Но они всегда практически вместо того, чтобы сажать сотрудников, которые замечены в связях,  они их просто вышибали. А вот здесь вот в случае с Госнаркоконтролем с  местным, ну это фигура… не сказать даже, что фигура высшего пилотажа, это что-то запредельное, когда наркоторговец устраивается официально переводчиком,  коррумпирует оперов, и начинает целая структура участвовать в торговле.  Это ситуация страшная.

Е.М.: Они не  знали, да. Я считаю, что  все всё прекрасно ?????? (неразборчиво).

Е.Р.: Слава Дегтярников, нормально, да, Слава Дегтярников, журналист, знал, а опера в Госнаркоконтроле  не знали. Я считаю это  огромный минус.  Но если просто парни сделают вывод, если просто почистят ряды и начнут работать… Смотрите, лучшей… лакмусовая  бумажка – отношение  к правоохранительным органам. Результат работы правоохранительных органов оценивает население. И когда население хорошо относится, значит, хорошо работает. И поверьте, что людей, которые  работают и помогают людям, их  на руках будут носить.  Понимаете?  Если они реабилитируются,  начнут работать, если все будут знать, что   пермский Госнаркоконтроль  не даст наркоторговцам поднять  головы, пермский Госнаркоконтроль не пойдет ни на какие сделки, везти перестанут сюда, понимаете. Сюда наркотики перестанут везти. Мы наблюдали такие ситуации. Их будут все уважать.

Е.М.: Но еще отсутствует взаимодействие структур. Есть оперативная служба, есть  органы следствия, органы  дознания, есть  прокуратура, есть  суд, понимания нет  ни у  кого. Каждый  как лебедь, рак и щука. Вот  здесь вот нужна консолидация, здесь нужны вот такие вот коммуникации, вот эти вот лифты…
 
Ведущий:  Горизонтальные  связи то, что называется?

Е.М.: Да.  Необходимо садиться за стол переговоров, и говорить, что – ребята, у нас проблема, нужно ее решать, а не щеки раздувать.

Е.Р.: Это должна, конечно, власть  решать, собирать всех, разговаривать, ставить задачи. Потому что  одна страна, нам  некуда бежать из своей страны.  
 
Ведущий: Власть федеральная, региональная? Какая?

Е.М.:Я считаю,  региональная. Вон Женя Малёнкин столкнулся, киоск пытались закрыть, расскажи-ка.

Е.М.: Да всё,  закрыли мы этот киоск…

Ведущий: Закрыли, да.

Е.М.: Да. Вот эта нашумевшая история,  когда мы стояли… шесть часов держали осаду и наркоманов не пускали   к этому киоску. Приехала следственно-оперативная группа, приехали замначальника УВД. Приехали все.   Но  киоск не работает, потому  что  был  большой резонанс.

Е.Р.: Да, они взялись и закрыли. Они же могут, когда хотят.

Ведущий: Конечно, могут.

Е.Р.: Задача, чтобы захотели.  Надо понимать наркотики не разбирают – сын учительницы или дочь генерала.  Касается всех одинаково. Все опера, которые работают на земле,  знают, как только на своей территории вышибаешь точки  по торговле наркотиками, с этой территории сразу  уходят кражи, грабежи, вся уличная преступность.  Это знают все. Ну, представьте себе, в стране за  год погибает по 130 тысяч человек от употребления  наркотиков. Это  жуткая цифра.   Это мирное время. У нас и так… мы исчезаем потихонечку.  Ну и уж это-то мы можем как-то пресечь.  

Ведущий: 261-88-67 – телефон  нашей студии. 404582017 эфирное ICQ.  Принимаем звонок. Здравствуйте. Алле.

Слушатель: Здравствуйте, меня Алексей зовут. Очень приятно,  конечно, что со столицы Урала люди к нам приезжают по нашим наболевшим вопросам. Вопроса, как такового   нету.  Констатирую факты. В 2003-м году сам проживал на улице Кавалеристской в коммуналке, где четко было понятно, что  этажом ниже употребляют и варят наркотики.  Соответственно,  сделал как законопослушный гражданин звонок в «02». Минут через 10 наблюдаю  такую сцену. Приходит супруга домой, говорит  нарики стоят на углу,  нарики стоят здесь, шепчутся между собой, что кто-то предупредил  их уже о том, что скоро приедет милиция, то есть в открытую, в наглую  говорят. То есть это-то проблема уже, получается, не сегодняшнего дня. Здесь уже прошло чуть ли не 10 лет, и ничего не поменялось, в конце концов. 

Ведущий: Понятно. Спасибо.

Е.Р.: Всё зависит от вас самих.  Есть вещи, которые свободный гражданин свободной страны   не имеет право терпеть. Всё зависит от вас самих. Сопротивляйтесь. Это ваш город.

Ведущий: А каким образом? Вот смотрите, есть  простые граждане.  Хорошо, если в подъезде есть два-три нормальных мужика.

Е.Р.: Всегда справятся.

Ведущий:  Как мне кажется, могут справиться с такой проблемой. А что могут сделать женщины, пожилые? Они боятся.

Е.Р.: Не-не-не, женщины, как правило, женщины  оказываются гораздо более  бесстрашные и последовательные, чем мужчины.  Это на самом деле факт. Это мне обидно говорить, но это факт, оно так и есть.

Е.М.: Смотрите, ликбез для всех слушателей радио «Эхо Москвы в Перми». Значит, смотрите, уважаемые радиослушатели.  Что  необходимо сделать, если   вы заметили, что у вас есть  запахи, признаки  наркопритона – это запахи,  шприцы, сломанный домофон и так далее. Вам необходимо, ну, если вы хотите самостоятельно побороться, к чему я и призываю, то  вы должны позвонить по телефону «02», попросить соединить с ближайшим отделением полиции вашего района, и сказать  следующую фразу: «Здравствуйте, я хочу сообщить о преступлении».  Вот это ключевая фраза, что вы сообщаете о преступлении. Заявление устно или письменно, оно имеет равную юридическую силу. Далее вы должны сообщить, что  дословно: «в моем подъезде в квартире номер такой-то, если вы знаете  человека как зовут,  называете, допустим, условно, это Алексей либо Василий, изготавливает и продает… изготавливает кустарным способом и реализует наркотические вещества. При изготовлении этих наркотических веществ  используются взрывоопасные жидкости. «Взрывоопасные»  здесь ключевое. Взрывоопасные жидкости бензин, ацетон…

Е.Р.: Кислоты.

Е.М.: …и кислоты.  Далее.  Вы должны сказать, что есть реальная угроза взрыва…

Е.Р.:  Что правда.

Е.М.: Что правда, потому что  притоны, они взрываются. И большинство поступивших с ожогами в клинику  по «Скорой помощи» - это  вот эти вот дезоморфиновые наркоманы, которые варят эти наркотики, потому что притоны взрываются каждый день. И далее. Вы должны попросить у дежурного спросить фамилию, что предусматривает закон «О полиции», если что,  сослаться…

Ведущий:  Кто принял звонок.

Е.М.: …статья 5 закона «О полиции», фамилию дежурного, кто принял звонок. И самое главное, вы должны попросить номер, который будет зарегистрирован в книге учета сообщений о преступлении. То есть номер  КУСП он называется. После этого вы записали на листочке фамилию дежурного и   номер КУСПа. И после десяти дней… 

Ведущий: И начинаете ждать.

Е.М.: …и начинаете ждать.

Ведущий: Здравствуйте. 

Слушатель: Добрый день. Валентин позвонил. В прошлый заезд, я,  когда спросил про Сухих, ребята сказали  - пусть закрывает свой бизнес. Так этот товарищ из бюджета 4 миллиона просит.

Ведущий: Подождите, вы сейчас про что говорите?

Слушатель: Я про товарища Сухих, который…

Ведущий: А что вам товарищ Сухих?

Слушатель: Благодарность дал этому Одинаеву  за его успешный труд. Товарищ Сухих, у которого аптеки по  городу, которые «крокодилом» торгуют. Или это отдельно надо доказывать, что-то? 

Ведущий:  Это  отдельно  надо доказывать.  Это история совсем другая. И, увы,  на сегодняшний день она близка к мифу. Спасибо огромное. Ну, правда, ребята, это уже миф. Потому вернемся еще, Евгений, договорите ваши рекомендации. Значит, позвонили в милицию, оставили заявку о преступлении.

Е.М.: Да, обязательно сообщили, что,  вероятнее всего,   угроза взрыва.  Это именно так нужно сообщить, потому что вы говорите правду, и вы опасаетесь, что  взлетите на воздух вместе с этим  наркопритоном и этими  наркоторговцами. Через 10 ней вы звоните опять   и говорите: «Здравствуйте. Я хочу узнать, что с моим сообщением о преступлении. КУСП такой-то, число  такое-то, дежурный такой-то».  Вам еще должны письменно уведомить. Но  и также вам могут уведомить устно. И если в случае,  притон если не закрыт, вы вправе обратиться уже письменно в прокуратуру на бездействие сотрудников правоохранительных органов. 

Ведущий: Хорошо, не закрыли.

Е.Р.: Ну как вот на Голева, 11 квартира 3.

Ведущий: Вот нам просто пишут здесь прямо в эфир с указанием адреса.

Е.М.: Давайте адрес в эфир продиктуем.

Ведущий:  Подожди. Ну дом есть, квартиры нет. Что мы сейчас дом будем обижать? Адреса есть. Вот он тут есть, улица, дом, всё есть. «Притон существует несколько лет.  Вызывали служба по контролю за наркотиками. Приезжали. Вывезли человек десять.  Хозяйке дали штраф и отпустили. Потом все продолжается по новой.  Вызываем каждый день – все безрезультатно» - пишет нам Екатерина.

Е.Р.: Вообще, вот это вот говорит об импотенции правоохранительных органов.  Такой притон один грамотный участковый  закроет в течение суток. И больше он не возобновится.  Но это надо работать, это надо уметь работать, хотеть работать, относиться с уважением к гражданам. Это можно сделать.

Ведущий: Хорошо. Рекомендации для граждан, которые не могут ничего добиться  от полиции.

Е.Р.: Есть способ.

Е.М.: Да. 8-953-0000-953. Либо найти в Интернете «Страна без наркотиков», написать нам. А если граждане могут сделать фотографии признаков наркопритона,  это валяющиеся шприцы, наркоманы в подъездах и так далее, и  всё прислать нам. Мы уже будем  бороться…

Е.Р.: Постараемся отработать.

Е.М.: Здесь в Перми, нужно сказать, есть активная группа  добровольных участников проекта. Ребята ездят, работают, наблюдают, ведут визуальное наблюдение. И когда удается, работают с сотрудниками полиции.  Либо предоставляют нам информацию,  которую мы уже реализуем совместно  ???????? (неразборчиво).

Ведущий: 261-88-67. Я к радиослушателям. Если у вас есть, что называется, опыт гражданской борьбы закрытия притонов, делитесь.  Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Ирина. Закамск. Во-первых, хочется, конечно, огромное, огромное спасибо сказать Евгению, потому что я даже не представляю…

Ведущий: Которому? Их у нас здесь два.

Слушатель: И тому, наверно, и другому, ну, Ройзману, за которым я слежу уже много-много лет, и вижу, что просто… ну он просто  надрывается в этом государстве, чтоб что-то изменить, а ему просто вот мешают, ей богу.

Е.Р.: Да мне  и помогают тоже нормально, не переживайте.

Слушатель: Мало помогают. Мало. Мешают и  вредничают.

Ведущий: Ирина, вопрос есть у вас?

Слушатель: Есть вопрос. Я хочу сказать, Про эти аптеки уже вот талдычат, не знаю, сколько лет.  

Ведущий: Еще раз говорю, если ничего не случится, мы как бы в определенном смысле скрещиваем пальцы, вот Евгений Малёнкин в это не верит. Но по идее, я подчеркиваю, друзья мои,  пока с 1 июня по идее кодеиносодержащие препараты  должны будут продаваться по рецептам. Я не знаю, вступит  этот закон в действие…

Слушатель: Я не верю.

Ведущий: …или нет.

Е.Р.: Ну я пока тоже сомневаюсь. Но, дай бог, чтоб получилось. Ирина, вам спасибо  за добрые слова. Постараемся соответствовать.

Ведущий: Сергей пишет. Слушайте, тот же самый опыт, Евгений, о котором говорили в перерыве, тот же самый.  «А мы,  - говорит, -  надавили на хозяйку квартиры…

Е.Р.: Да, грамотно.

Ведущий: …и она их просто выселила».

Е.Р.: Когда в съемных квартирах  начинается торговля наркотиками или притон организуется,  элементарно найти  хозяина, и хозяин все поймет и  сделает, потому что это никому не нужна слава для своей  квартиры  такая. Я думаю, что это простой способ, если квартира съемная.

Е.М.: А я хочу вот ее вернуться к Одинаеву, и кого он запутал, кто с ним в связке был из сотрудников Госнаркоконтроля, причем, из высокопоставленных сотрудников.

Ведущий:  Что значит «в связке»?

Е.М.: Ну в связке. Контролировали. Они создали коррупционную схему по контролю и торговле   наркотиками на территории Пермского края. Это доказанный факт. Это информация  федеральной службы безопасности. Замначальника Госнаркоконтроля полковник полиции Кылосов Алексей Яковлевич. То есть он строит себе дачу,  всё нормально, поселок Юго-Камск.  Вот у меня написано здесь. Следователь наркоконтроля Хайретдинова Роза Габрашидовна, это та, которая была судима ранее за подброс наркотиков, она продолжала работать в Госнаркоконтроле, это все подельники вот этого  таджика Одинаева, таджика-наркоторговца. Бушмакин Сергей Александрович, старший оперуполномоченный 3-гоотдела наркоконтроля, двоюродный брат Виталия Трофименко по кличке Хохол, который основной был в связке. А далее Меладзе Евгений Надсерович,  интересное отчество, старший опер 2-го  отдела наркоконтроля  работает  в связке с Виталием Трофименко. И мы получили ответ от прокуратуры  только касаемо Трофименко и касаемо Хайретдиновой.

Ведущий: А по всем остальным вы подозреваете их тоже?

Е.М.: Да, да.

Е.Р.: Мы предоставили эту информацию в прокуратуру.

Е.М.: Мы предоставили. Отрабатывайте. 

Ведущий: Пишут по ICQ: «Давайте проведем акцию «Здесь продают наркотики», наклейки на аптеки».  Женя, ну так проведите.

Е.Р.: Мы это делали, да.

Ведущий: Какие проблемы? Сделайте наклейки.

Е.М.: Кто хочет поучаствовать в подобных акциях, пожалуйста, звоните на телефон 8-953-0000-953, скоординируемся. И здесь у нас есть ребята, которые  вам также помогут провести эти акции. Лучше наклейки делать большие, чтоб сразу входную группу заклеивать.

Ведущий: Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Александр. К Евгению хотел бы обратиться, Ройзману. Может быть, повторюсь, но слова благодарности и восхищения хочу сказать  в его адрес, потому что он, можно сказать, подменяет собой  некоторые функции силовых структур, государства, делает это бескорыстно и честно. 

Ведущий: Слушайте, главное, честное слово, главное, чтоб вы не только благодарили, чтобы вы и присоединялись.

Е.Р.: Друзья,  вам огромное спасибо. На самом деле  нас поддерживает огромное количество  добрых людей и, в том числе, и в правоохранительных органах.  Слава богу, остались там нормальные, порядочные мужики, и за счет них  держится вся система. Нам очень многие помогают,  потому что фонд – это такой народный проект сопротивления. И, слава богу, что получается.  Ну и просто хотя бы мы создали  прецедент для страны, что можно сопротивляться. Спасибо вам. Удачи.

Ведущий: Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Дмитрий. Я тоже считаю, что проблема с наркотиками  - это очень актуальная и серьезная проблема.  Но вот мне просто, честно говоря, может быть, у меня характер такой,  просто не понимаю, в чем вот ваш интерес, чтобы просто очистить? Или у вас была личная какая-то проблема или трагедия?

Ведущий: А то есть, причина, по которой люди  этим занялись?

Е.Р.: Мотивация.

Слушатель: Да. И второй еще нюанс. И смотря передачу, которая вот… «Пусть говорят»  в Москве,  я смотрел передачу, и неоднократно уже не первый раз на «Эхо Москвы в Перми» выступали,  вы пропагандируете принудительное лечение. В моем представлении все-таки  принудительное  лечение должно государством проводиться, а не  как сейчас.

Ведущий: Понятно. Спасибо.

Е.Р.: Коротко объясняю.  Мотивация.   Ты идешь, видишь, что человек тонет. Твоя  мотивация – ты бросаешься и спасаешь. Видишь, что пожар начинается,  ты идешь и тушишь, и не думаешь мотивации.  Это нормальная мотивация для любого нормального  мужчины. Просто об этом многие начали забывать. Это первое. Второе, что касается   принудительного лечения. Во всех без исключения цивилизованных странах  существует принудительное лечение.  И именно это принудительное лечение позволяет спасать людей. Когда я  видел, как гибнут люди, мне было некогда рассуждать  о том, что хорошо, что плохо. Мне надо было их спасать. Я был не один.  Нас было несколько человек. Игорь Варов и Андрей Кабанов.  Просто этого не делал никто, а мы  это делали. К нам шли 30, 40, 50 матерей в день, бухались на колени, рыдали,  говорили «спасите, помогите». Я им что  буду говорить?  Не гуманно держать или что? У меня задача была спасать. Когда ты спасаешь человека из воды, ты его тащишь  за волосы. Тем не менее, мы умеем  обходиться  и без наручников, и, слава богу, у  нас сейчас в реабилитационных центрах около 300 человек, которых мы можем показать сейчас. Многие из них уже не колются около года. Пока они у нас, не будут колоться.   И в любой момент я могу показать людей, которые  бросили колоться. Вот прямо сейчас человек 30, которые с нами работают. Может быть,  кто-то покажет больше?  Расскажите.

Е.М.: И нужно сказать, что мы не  занимаемся принудительной  реабилитацией. Инициаторами выступают родители. К нам привозят  на реабилитацию именно  родители. Потому что на сегодняшний момент у наркозависиммого мотивации  на прохождение реабилитации просто нет.

Ведущий: И не будет.

Е.М.: И не будет. Нет, пока не будет закона… практика наркосудов. Вот в Америке  есть практика наркосудов. Поймали нарколыгу, у него, допустим, ?????? (неразборчиво) ему пять лет.   Ему говорят - слушай, ты пойдешь сейчас в зону сидеть, либо ты пойдешь два года  реабилитацию проходить.

Е.Р.: И все выбирают  реабилитацию.

Е.М.: И всё. В Америке два года реабилитация.  А потом учет еще. И всё, и  нормально. Они эту проблему решают. У нас 6-миллионная армия наркозависимых.  И никто  эту проблему не решает. Полтора миллиона находится во всех центрах, если сейчас взять любой центр – и сектантский, и государственный. Государственных всего два центра на 40 койко-мест. Вообще смешно. И эту проблему никто  не решает.  Поэтому мы ее решаем. Мы ее решаем с  95-го  года, и у нас получается. Через наши центры прошло  более 8 тысяч наркозависимых. Большая половина из них не колется. Открыт женский центр, открыт детский центр. Мы сейчас видим просто  катастрофическую картину, что десятилетние дети становятся наркоманами. Под партой  начинают употреблять.

Е.Р.:  Это последнее время пошел наркотика из Китая. Их называют соли, легалка, смеси курительные, но это в основном  GVH.

Ведущий: Да-да-да.

Е.Р.: Это очень серьезно, на самом деле, и смерти там совершенно другие. Там и суициды появились детские.  Там действительно, у нас в операциях последнее время идет там 97-й год уже.  Это очень серьезно. Ну и, конечно, дезоморфиновая наркомания, там жуткая ситуация  по родителям. Когда мы на притон зашли, там человек 5-7 нарколыг, гниющие все, вонь стоит.  Начинаешь обзванивать родителей и  говорить – давайте заберем на реабилитацию, они говорят – да не надо, пусть сдохнет. Потому что уже люди устали.

Ведущий: Евгений Ройзман, Евгений Малёнкин  в прямом эфире «Эха».

Е.М.: Мы сегодня очень сильно критиковали правоохранительные органы. Я хочу сказать, что   среди вот вообще целой массы правоохранителей, есть порядочные опера. Так вот я хочу сказать большое спасибо вот этим порядочным операм, которые есть, которые работают.  Но, мужики,  нужно работать лучше.  Ну вы по шприцам ходите, а завтра трупы будете с обочин собирать.

Ведущий: Всё, друзья, заканчивается эфир на «Эхе». Спасибо нашим гостям.