Итоги Олимпиады

Роман Попов: «Овертайм» в эфире «Эха». У микрофона Роман Попов. У второго микрофона Андрей Поляков. Андрей, привет.

Андрей Поляков: Рома, привет. Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Разговариваем  о спорте, и очень приятный разговор  сегодня будет у нас.

Р.П.: Сегодня нашим экспертом выступает Валерий  Дойков, тренер по легкой атлетике, один из представителей тренерского штаба Максима Дылдина. Валерий, здравствуйте.

Валерий Дойков:  Здравствуйте.

Р.П.: Ну, и, конечно, мы будем подводить окончательные итоги Олимпиады. Просто нам бы не хотелось сейчас говорить о стране в целом. 

А.П.: Я думаю, что этот разговор  у нас еще впереди, и мы неоднократно, как мы с тобой делаем в наших программах, мы это будем подвергать какому-то анализу, может быть, критике, всё, что происходит в стране.

Р.П.: Поэтому мы принципиально-то поговорим о результатах  нашей легкоатлетической шестерки.

А.П.:  Наших ребят, конечно.

Р.П.:  То есть  для нас это  сейчас пока более важно. И, безусловно, какие-то общие выводы все равно будем делать. Для начала, Валерий один к вам вопрос. Почему Максим поехал на Олимпиаду выступать только в эстафете?  

В.Д.: Не только в эстафете. Так как он выиграл чемпионат страны,  занял там первое место с очень  хорошим результатом,  он выступал еще и в предварительных  забегах на 400 метров, пробился в полуфинал. Но немножко не удалось  попасть в финал. Честно говоря, для эстафеты  это было не так уж плохо.

Р.П.:  То есть в данном случае Максим поехал еще и в личном зачете выступать?

В.Д.: Да.

Р.П.:  Просто выступил там тоже не очень удачно.

В.Д.:  Я бы не сказал, что не очень удачно. Он пробежал практически по своему результату.  Нормально.

А.П.: Там вообще  на этой Олимпиаде же очень много  было   личных рекордов. Может быть, этим объясняются немножко такие  более скромные результаты тех, кто пробежал  по-своему, по своим силам.

В.Д.: Ну, да. Тем не менее, я хочу сказать, что Максим всегда  думал о том, что придется еще бежать в эстафете.

Р.П.: И поэтому как-то пытался себя чуть-чуть поберечь, нет?

В.Д.:  Я думаю, да. Потому что, сами понимаете, эстафета – командный вид, где от тебя  зависит результат всей команды.  То есть хотелось бы именно там. У нас были неплохие шансы на призовое место.

Р.П.:  Но, тем не менее, этого  призового места не состоялось. И насколько я понимаю, тому тоже есть какие-то  объективные причины?

В.Д.: Я думаю, что эти результаты, это всё мы будем анализировать.  Не думаю, что причина какая-то такая четкая, она лежит на поверхности. Дело в том,  что  команда вот эта, выступающая сейчас в Лондоне, была  сильнее той команды объективно.  По  результатам выступления на чемпионате России, она была сильнее  той команды, которая выступала в Пекине. Тем не менее,  в Пекине люди прыгнули выше головы, а здесь не получилось.

Р.П.:  Здесь не прыгнули выше головы? Или здесь соперники умудрились пробежать  ощутимо лучше?

В.Д.:  Нет, я бы так не сказал. Пробеги они по пекинскому результату, они бы были  третьими, железно были бы. И даже можно было на секунду хуже пробежать, чтоб стать призерами.

Р.П.:  То есть вот именно какого-то сверхусилия не могли сделать?

В.Д.:  Вот именно так. Что-то  не хватило, может какой-то свежести, может  какой-то психологической  раскрепощенности. Может быть,  на них давило то, что они должны выступить очень  хорошо, что от них ждут. А   в Пекине, скажем так, было просто  неожиданностью, что они так пробежали.  Это было вообще что-то фантастическое.

Р.П.:  Расскажите немножко про сам бег эстафетной команды. Мне всегда было интересно. Ведь с одной стороны,  кажется, что  это очень просто. То есть визуально смотреть на  легкоатлетов достаточно сложно по той простой причине, что человек сторонний не видит мелочей. Он видит просто бегущих людей по стадиону, и вроде кажется, ну, одни бегут чуть быстрее, другие чуть медленнее. Че ж тут интересного?  Начинаешь вникать и ты понимаешь, что там мелочей огромное количество. Что человек, более профессионально подкованный в легкой атлетике,  тут же тебе по двадцати параметрам разложит один только старт и еще по сотне параметрам…

А.П.: А плюс еще передача, как  с канадцами произошло.

Р.П.: Да-да-да. Он разложит  еще и бег, и еще  тысяча параметров скажется на передаче. Расскажите немножко  про сам эстафетный бег. Из чего  он складывается? Вот какие мелочи там  принципиальны,  на что вы  обращали внимание, а кто-то, может быть, и не заметил.

В.Д.:  Вот в эстафете 4 по 400 там, конечно, меньшее  значение имеет момент передачи палочки, чем  в эстафете 4 по 100. Но там есть  такие моменты. Допустим, бегун выбежал  где-то одновременно с бегуном  такой же квалификации. Ему  хочется вырваться вперед. Вывести свою команду вперед. Он бежит, получается, что он его обогнал. Потом его  обгоняет.

Р.П.: Сейчас свяжемся мы еще с Максом Дылдиным. Я пока посмотрю, что нам по ICQ  написали. Ну,  во-первых, Егор интересуется:  «Не стоит ли перенести чемпионат России  на более раннее время, чтобы легкоатлеты успевали выйти на второй пик формы к чемпионату мира и Олимпиадам?  Так получается, что  лучшие результаты  наши показывают   на чемпионате России, потом за месяц просто теряют».  Я так понимаю, что это далеко  не праздный вопрос. И уже неоднократно к этому вопросу у нас, кстати,  экспертное сообщество возвращалось.  Так что у Валерии Дойкова поинтересуемся, равно как и президента федерации легкой атлетики Александра Богачева, конечно же, спросим.  Вообще, мы к этому разговору  еще хотели привлечь чиновников  рангом повыше. Но я думаю, что мы  это сделаем  отдельным порядком.

А.П.:  Я думаю, что тоже, потому что с Павлом Александровичем мы сейчас  буквально по sms связались. Он конкретно сейчас выйти на связь не сможет. Но, тем не менее, думаю, что у нас  будет возможность еще с ним пообщаться.

Р.П.: Давайте,  Валерий, продолжайте историю. Итак, 400 метров стартует два абсолютно одинаковых спортсмена.

А.П.: Прибегают только разные.

В.Д.:  Вот когда человек бежит один, он может себе позволить где-то рискнуть,  бежать очень  быстро, вдруг добегу, вдруг получится. А вот когда бежит  в эстафете, значит,  это уже просто тяжело.  То есть смысл сохранить  силы и как-то в конце их использовать, потому что тебя может, что называется, говоря нашим языком, поставить. И тогда  можно проиграть.  Очень много проиграет команда, никто уже потом не догонит  за тебя.

Р.П.:  То  есть в данном случае начинаешь думать просто за других,  за себя и за того парня.

А.П.:  И, кстати, вот то, что вы сейчас сказали,  таких историй же  мы видели очень много даже и на этой Олимпиаде.

Р.П.:  Да вспоминайте американца, который бежал со сломанной ногой.  То есть, если бы он бежал индивидуалку, он же, в конце концов, не враг себе  для того, чтобы сейчас  добивать свое же здоровье, профессиональное, спортивное в угоду какому-то условному  результату. Но когда он шел на эстафете…  Он в одиночке бы сошел моментально, почувствовав, что что-нибудь не в порядке.  Но на эстафете сойти не мог.

В.Д.: Неоднократно замечено, на прошлой Олимпиаде, все время вспоминаю Пекин то, что было там.  Там, допустим, тот же Денис Алексеев,  наш  тоже спортсмен,  показал вообще фантастическое время на последнем этапе, потому что он боролся  за именно медаль, потому что там уже было видно: либо мы  третьи, либо мы четвертые, либо мы даже вторые. Он  сделал невозможное для того, чтобы вывести команду в призеры.  Потом оказалось, что его время получилось вторым временем  во всех этапах эстафеты. А там бежали и финалисты, и чемпионы, и призеры, и все остальные. То есть люди, которые, в принципе, были сильнее его по результатам в индивидуальном беге.

Р.П.:  То есть в данном случае эстафета – это не только поберечь себя, эстафета – это иногда и прыгнуть выше головы, если есть  такая ощутимая возможность  это сделать.

В.Д.: Да. Это психология, кураж, это,  в конце концов, настрой  даже другой.

Р.П.: Максим Дылдин с нами на связи, если я правильно понимаю.

Максим Дылдин (по телефону):  Да. Здравствуйте.

Р.П.: Здравствуйте, Максим. Программа «Овертайм» Радио «Эхо Перми». Роман Попов, Андрей Поляков.

А.П.:  Да, Макс, Привет. Рады слышать тебя.

Р.П.:  Тут же в студии Валерий Дойков. Максим, давай в двух словах для начала общую оценку. И общую оценку не сколько результата, сколько твоей проделанной работы. Ты доволен  работой проделанной к этой Олимпиаде?

М.Д.:  Общую оценку я себе ставлю четыре с плюсом. Я очень доволен. Я считаю, что я отлично выступил в личном виде. Может быть, это чуть-чуть дало минус в эстафете. В эстафете, в принципе, все получилось, но чуть-чуть не хватило нам, так скажем, скорости, выносливости именно на четвертый бег.

Р.П.: Макс, вот когда мы смотрели за эстафетой, у нас создалось ощущение, что  ты-то выступил очень хорошо.

А.П.: Первый этап ведь там был.

Р.П.:  Не было  у тебя чувства, что партнеры  могли бы выступить чуть лучше?

М.Д.: Нет, сейчас, я не знаю,  как это  решать-то всё.  В принципе, все выступили более менее ровно. Я говорю, сказался четвертый бег. По крайней мере, мне бежалось еще легко, а Паша, четвертый этап   который бежал Паша Тренихин, он  говорит тяжеловато чуть-чуть было. Поэтому он пробежал  даже чуть хуже, чем мы бежали в забеге. То есть мы чуть-чуть добавили по сравнению с забегом, а Паша пробежал то же  самое примерно повремени.

А.П.: Чего и не хватило. Совсем чуть-чуть, получается, что не хватило.

М.Д.: От этого и сложился результат. Я считаю, личный вид можно было и не выступать, в принципе, ни мне,  ни Паше. Я думаю, совсем бы  другой результат был. Как раз нам шесть десятых этих  и не хватило.

Р.П.: Но, тем не менее, ты в личном виде выступал. И как говорит Валерий Дойков, выступил, в принципе,  по своему личному результату. Скажи, пожалуйста, ты   к Рио собираешься этот результат дотягивать еще выше? То есть у тебя есть планы на ближайшую четырехлетку, планы прогрессировать, совершенствоваться как спортсмену?

М.Д.:  Ну, мне кажется, это у каждого спортсмена есть, прогрессировать, быть лучше, становиться сильнее. Конечно, есть.

Р.П.: То есть определенно бронзовая медаль Пекина для тебя    не была единственной медалью  Олимпиады, ну, так вот в планах, да. А Лондон – не завершение карьеры.

М.Д.:  Ну да. Я еще молодой, мне 25 лет. Еще хотелось бы пройти, как минимум, две  олимпиады.  Рио, и дальше я не знаю, где следующая будет.

А.П.:  Но мы пока тоже не знаем, Макс.

М.Д.:  Мне в20-м году будет 32 года, это,  в принципе,  еще такой хороший возраст именно чтоб выступать ??????? (неразборчиво).

А.П.: Максим, я хотел  бы, знаешь, еще что, вот раз уж так мы с тобой  оказались на связи. В твоем лице всем нашим ребятам,  команде нашей, не только пермякам, вообще, всей олимпийской сборной…

Р.П.: Предать привет.

А.П.: … пользуясь случаем, поблагодарить вас всех,  восхититься вами в очередной раз. Вашим геройством. То, что вы попали  уже на Олимпиаду, это уже результатище огромный. И плюс вы еще боролись  достойно с такими, по сути дела, титанами.

Р.П.: Мэтрами, безусловно, конечно.

А.П.: Поэтому независимо от  того, как у нас там система в стране работает, не работает, но вы-то  отработали на все сто. Поэтому, ребята, вам спасибо. Низкий поклон вам.

Р.П.: И, в общем, мы в вас верим. Так что давай, Макс,  не теряйся. Я больше, чем уверен, что до Рио ты нам еще   дашь возможности связаться с тобой в прямом эфире спортивной программы. Максим Дылдин был с нами на связи.  Валерий, вот, собственно, Максим говорит о том, что   еще выступать и выступать. И мы очень рады, что у него планы именно  такие, далеко играющие.  Но наверняка очень сложно будет произнести  эту фразу Татьяне Томашовой.  Хотя, опять же, я не берусь зарекаться.

А.П.: Ну, как минимум, она не сможет сказать – мне 25 лет.

Р.П.: Как минимум, она не скажет, что ей 25 лет.  Вы следили за ее бегом на полуторке?

В.Д.: Ну, конечно.

Р.П.: Вот смотрите. Первое, что хочется вот так вот… это  такое противное чувство, чувство, на  котором ловишь себя  как такого футбольного телевизионного болельщика, такое противное чувство, когда хочется дать совет.  Так вот первое, что хочется сказать: что же, ну как же, ну почему же ты не повела бег?

А.П.: Причем, мы помним, как она работала на той Олимпиаде, где она получила медаль. И мы видели ее полностью весь этот  забег, и  как она работала, ее хвост развевающийся, вот этот, да,  белый. И мы все понимали, что  это Таня Томашова, и мы все за нее переживали.

Р.П.: И, конечно же,  сказать такое ей в лицо, мне кажется,  далеко не у каждого повернется язык. И вот это ощущение-то неловкости. Ну как вот?  Она ведь двести тысяч  раз задала себе  этот вопрос. И все-таки, Валерий, а почему  она не повела бег?

В.Д.: Во-первых, наверно, не было, той уверенности. Все-таки два, по-моему,  или три пропущенных года сказались. Во-вторых, Татьяна всегда обладала хорошим финишем. И я думаю, она была уверена, что на финише она сможет добавить.

А.П.: Обыграть, да?

В.Д.:  Да. И, вообще,  вот если  так говорить, я бы вот не стал такие акценты делать, что… можно сказать… кто знает, что будет?   Дело в том, что, я еще разговорю, пропущенные годы, наверняка, дали о себе знать. Я вот просто на опыте знаю, что спортсмен, который  не выступает  года два-три на высоком уровне, он немножко  теряет нить. Поэтому вот  сложно в такой тактической борьбе показать все, на что ты способен.

А.П.: Хотя тут, вы знаете,  я все-таки ремарочку. Обывателю, вот просто обыватель сидит, смотрит телевизор – ах, черт, опять медали    нет, все прочее. Ребята, четвертое место на Олимпиаде  - это огромный результат.

Р.П.:  Конечно. Другое дело, что если посмотреть по одним только цифрам, понятно, что финальный забег на полуторке был  такой тактический, медленный, там сценарий был другой выбран, и так далее.  Но посмотрите, каковы турчанки.

В.Д.: Ну, прекрасные.

А.П.: А это тоже сенсация, да, своего рода была.  То есть никто так особо-то не ожидал, кроме специалистов, может быть, да?

В.Д.:В Турции хорошие традиции. Я думаю, что они умеют  просто людей готовить. И сделали  это в нужное время, как всегда.

А.П.: Вот к вопросу о подготовке. Это нам задают сейчас по  ICQ слушатели. Как вы считаете, не стоит ли перенести на более  раннее время чемпионат России?

Р.П.: Чтобы легкоатлеты могли выйти на Олимпиаде на второй пик.
 
А.П.: Да, в цикле подготовки  где-то немножко сдвинуть акценты.

В.Д.:  В принципе, я мог бы сказать свое мнение,  но   в данном случае тут очень много разных моментов. Тут еще чемпионат Европы вмешался в это дело. И как-то вот одно с другим не очень вязалось. Да, другие страны провели  чемпионаты свои раньше. Может быть, так и нужно  было. Но, опять, что тут скажешь. Руководству виднее.

А.П.: Тем не менее, опять же, возвращаясь к результату, из наших 24  медалей   львиная доля – это  легкоатлетические медали. Вот на ваш взгляд это что? Это феномен  нашей легкоатлетической школы? Или у нас больше просто вообще, в принципе, никого нет? Или у нас плохо  выступили остальные виды?   Я, вообще, склоняюсь к последнему, честно говоря.

Р.П.: Конечно. Фехтовальщики запоролись.

А.П.: О, это даже вообще  разговора нет.

Р.П.: Закрыть фехтовальные школы к чертям.

А.П.: Кроме одного клуба ««Flash».

В.Д.:  Тогда и футбол надо закрывать.

А.П.: Кстати, как сказал Ковалев саблист. Он говорит:  «Ребята, ну мы нищие, по сравнению  с баскетболистами, футболистами. Им платят, они ничего не выигрывают, а мы хоть что-то еще царапаемся».

В.Д.: Я хочу сказать, что и легкоатлеты   нищие по сравнению с баскетболистами,  футболистами.

А.П.: Конечно.

Р.П.: Ну, опять же, друзья мои, я честно вам скажу,  что и баскетболисты нищие по сравнению с футболистами. 

В.Д.:  Но мы еще и в базах  нищие, хочется сказать.  Вот у нас,  где 9 месяцев зима, если не больше, мы не имеем своего легкоатлетического манежа. В городе Перми, откуда 6 легкоатлетов  отобралось на Олимпиаду. Вот этого я просто не понимаю. 

Р.П.:  Это ведь вопрос такой, он очень специфический, потому что не просто вы не имеете легкоатлетического манежа, то  есть я имею вот  эта шестерка лучших,  вместе с вами легкоатлетического манежа не имеют  полторы сотни перспективных…

В.Д.: Совершенно верно.

Р.П.: …и еще полторы тысячи начинающих. Вы все вместе не имеете  легкоатлетического манежа. Я к тому, что мы уже неоднократно  с Андреем наталкивались  на слушательские  реплики   о том, де, может, и не стоит  так рубиться за тех двух-трех спортсменов,  которых можно дешевле отправить в Испанию бегать. В Португалию в данном случае.

А.П.: И как вот мы говорили  о том, что провал  команды или  не провал. Дело не в том, что там провал или не провал. Провал системы самой. То есть команда, ее подготовить, и так подготовят, в любом случае.  А смысл-то ведь в том, Рома правильно сказал, что у нас еще полторы тысячи  начинающих. Им негде  заниматься вообще.

Р.П.: Если полторы тысячи начинающих  - это зачастую  проблема еще относительно  решаемая, потому что  детский тренер у нас – это человек просто энтузиаст… 

А.П.: Который найдет, в общем, способ как-то увлечь, заинтересовать.

Р.П.:  И это такой хитрый левша, который сумеет  на любом покрытии что-то там устроить, то вот гораздо страшнее за полторы сотни перспективных.

А.П.: Которые уже дошли до  какого-то уровня,  которым уже нужна база какая-то.

Р.П.: Их уже по корягам  не погонять.
 
В.Д.: Так вот я хочу вообще сказать. Мы говорили, что глобальных тем не будем касаться, но, тем не менее, все  равно на это выходим. Потому что вот,  просто говоря о выступлении   на Олимпиаде,  хоть  легкоатлетов, хоть кого,  это выступали люди, которые  родились  в 80-х, 90-х годах в то время, когда у нас  все стадионы практически были рынками. Потом стали стоянками все места, где раньше были коробки, где раньше были какие-то площадки детские для занятий спортом. Вот мы пожинаем плоды  вот  этого всего. И получается, что мы берем очень малое количество   людей талантливых, которым каким-то  образом удалось пробиться. Ну, например, Максима Дылдина. Вот можно сказать, пришел,  пробежал, его там и быть-то не должно, как-то оказался. Такое очень редко бывает. Увидели и заметили.

Р.П.:  Опять же еще, обратите внимание,  Валерий, его увидели.

В.Д.: Да.

Р.П.:  То есть там такая цепочка случайностей. Я больше, чем уверен, что,  когда Татьяна Томашова    бежала свою первую Олимпиаду,  вряд ли Максим Дылдин мог даже в самых смелых мечтах  представить себе, что он будет выступать на Олимпийских играх.

В.Д.:  Да.

Р.П.:  То есть это же нужно понимать. Это не просто талантливый парень, которого заметили,   это ведь нужно было еще так попасть талантливому парню на талантливого тренера. И не просто  разглядеть, а успеть еще подготовить. А сколько  таких не попали.

В.Д.:  Очень много, я думаю.

Р.П.:  И дело даже не в том, что мы сейчас  загубили таланты, хотя мы их загубили огромное количество, и перспективных ребят у нас море.  Просто сколько таких не отсмотрены, потому что негде смотреть.

В.Д.:  Загубили и продолжаем губить, так будем говорить.

Р.П.: Ну, хорошо. Мы эту тему сейчас отложим  просто в сторону,  потому что…

В.Д.: Она очень больная.

А.П.: Но мы в любом случае будем к ней возвращаться, Рома, да, потому что мы-то за это переживаем в каждой передаче.

Р.П.:  Просто я к тому, что это актуально к превеликому сожалению  не только для манежа.

А.П.: Конечно. И  оно не перестает быть актуальным, и ничего пока не меняется, к сожалению. 

Р.П.: Мы можем взять ведь, например, тех же самых пловцов. Мы можем взять ту же самую Машу Баклакову, и буквально порадоваться за то, что…

А.П.:  Что она есть.   Что она есть, как олимпионик.

Р.П.:  Это ведь как хорошо, что у нас в строй  за несколько лет до ввели бассейн «Олимпия», и теперь Маше есть, где заниматься. А ведь в Чайковском, она же выступает за Чайковский,   не просто за Пермский край, мы постоянно подчеркиваем  - чайковская спортсменка, в Чайковском негде плавать.

А.П.: Ну ей пришлось бы с трамплина прыгать, в принципе, Рома.

В.Д.:  Вот где-то ей пришлось проплыть,  где-то ее увидели, заметили, либо  она очень хотела заниматься.

Р.П.:   Там же история была. Сначала заметили  старшего брата, потом заметили ее сестру, Потом заметили  и Машу.  Как не заметить, когда тренируют или начинают тренировать твои же родители, уже потом только передают… Нет, там спортивная династия.

В.Д.: Понял.

Р.П.: Там очень специфическая штука. Вот как раз,  вот она-то должна,  у нее на роду  очень давно было  написано выступать на Олимпиаде. Другое дело, что, может быть, не в Лондоне.

А.П.: В связи с этим вопрос к вам, как к очень опытному тренеру. Вы как диагностируете ребят, как  их отсматриваете, как их  отлавливаете?

Р.П.:  Как звезды видите?

А.П.: Своих-то, да. Как вы их видите?   

В.Д.:  Вот как вам сказать? Просто я бы сказал, что  вот так, чтобы смотреть на человека и видеть, что  он будет выступать  на Олимпиаде,  ну это просто, я не знаю, кроме Максима, кого мы еще вот  так четко видели.

Р.П.: А Макса  так видели?

А.П.: Видели, да,  именно   так?

В.Д.: Да.  Я помню, что будучи призером первенства города,  вот мы уже смотрели. Я помню, сказал  генеральному директору: «Вот парень,  который будет  минимум призером чемпионата мира». 

Р.П.: То есть уровень виден?

В.Д.: Да. Кузьмицкий у нас такой был. Он дал ему зарплату, зарплату тренеру, и всё. Прекрасно, когда есть такие люди, которые за спортом следят и которые его любят.

Р.П.: Это вы про бывшего гендиректора порохового, депутата Заксобрания.

В.Д.: Геннадий Эдуардович Кузьмицкий, да. 

Р.П.: То есть в данном случае вот  его вы увидели. А на какой стадии тогда вы видите чуть больше, чем вот такую яркую звезду?  До какой стадии должен дойти спортсмен, чтобы вы могли  уже сказать: - Ну вот, может быть, и ты тоже будешь?  Не только Дылдин,  но и ты.
 
В.Д.:  Вот где-то на уровне мастера спорта примерно мы смотрим на людей, стоит ему заниматься дальше, или не стоит.

А.П.: Слушайте, мастер спорта в легкой атлетике  - это большой путь.

Р.П.: Человек доходит до мастерка спорта, а тренер   не уверен в том, что  он  тренирует звезду. Это уникально.

В.Д.:  Это надо быть звездой, чтоб тренер был уверен. Я имею в виду не тренера звездой,  а звезду увидит.

А.П.: Тренер-то тоже звезда, собственно говоря.

Р.П.: Валерий, вот смотрите, мы поговорили, Макса Дылдина вы увидели сразу. Увидели и сказали: «О, этот парень чего-то, да, он достигнет, пожалуй… пожалуй, что мировых высот».

В.Д.: Да.

Р.П.: Дальше вы продолжили мысль: «Но в основном понять, достигнет или не достигнет, можно только работая уже фактически с мастерами спорта». И мы тут же попытались прикинуть, это ж сколько лет…

А.П.: Сколько лет, энергии, сил…

Р.П.: …это ж сколько  и сил…

А.П.: И тренеру, и ученику…

Р.П.: … уйдет у парня, у девочки для того, чтоб стать мастером спорта. Это ведь выдающаяся по большому счету степень. Если мы возьмем всех, кто начинал, и возьмем процент от них, ставших мастерами, мы поймем, какой глобальный отсев проходит до статуса просто мастера.

А.П.: В легкой атлетике это вообще выполнение этого звания, оно достаточно сложное, оно значительно сложнее, чем во многих других видах, правильно?

Р.П.: И уже с мастерами …

В.Д.: Хочется так сказать.

Р.П.: И уже с мастерами начинается мастерская работа. Это знаете, как в японских единоборствах, когда ты получаешь черный пояс, «нет, ты стал учеником только сейчас» - говорят вот эти вот мастера. То есть фактически мастера становятся учениками у тренеров, которые из них будут готовить чемпионов. И у вас новый отсев, новый набор и так далее. Как готовятся чемпионы? Вот у вас мастер спорта, вот у вас 10 мастеров спорта перед вами. Кто из них станет чемпионом?

В.Д.: Ну, я считаю, что надо их повозить по сборам, посмотреть, как люди выдерживают работу, вот эту именно работу.  Не ту, что делается обычно, когда в обычном режиме спортивной школы и так далее, а именно ту, которая проходит на сборах, уже которая значительно выше, интенсивнее. Как человек выступает на соревнованиях, насколько он способен переключиться где-то, как он восстанавливается. Очень много таких моментов есть, ну и насколько ему нужно. Мотивация  - это до сих пор один из важнейших, я считаю, критериев перспективы.

А.П.: И самое-то главное, что до сих пор у нас общество настолько относится вот к этому всему, что зачастую вот этот результат, на который, в общем, полжизни кладут и тренер, и ученик, как правило, он нужен только тренеру и ученику.

В.Д.: Я полностью с вами согласен.

Р.П.: В данном случае, я тут все вспоминаю по этому поводу систему американского спорта и их выбор, в общем,  переходить в профессионалы или не переходить, участвовать в спортивных шоу или не участвовать, переходить в систему подготовки молодых спортсменов, переходить ли в академию, получать ли образование, получать ли стипендию, получить ли грант, а может быть, скидку на образование, потому что ты чемпион Америки.

А.П.: Для многих, для многих высшие ступени пьедестала – это выход из какой-то нищеты ведь там, да?

Р.П.: Для очень многих спортсменов в Соединенных Штатах Америки, в общем, гораздо выше пьедестала становится, как это ни странно, становится просто обычная гражданская жизнь, очень хороший старт которой дает спорт  и спортивное достижение. Он дает возможность и образования, он дает  возможность будущей работы. Там очень много завязано. Это один из социальных лифтов, нормальных, таких классических социальных лифтов, по которым многие не поднимаются, а многие  поднимаются. А у нас очень часто снимаются по телевидению сюжеты про выдающихся чемпионов, которые умирают в нищете. Александр Богачев с нами на связи, президент федерации легкой атлетики. Александр, здравствуйте.

Александр Богачев (по телефону): Здравствуйте.

Р.П.: Программа «Овертайм».  Александр, буквально в двух словах. Оцените результат выступления прикамских легкоатлетов на лондонской Олимпиаде. Все  закончилось. Довольны, не довольны.

А.Б.: Безусловно,  доволен. Это очень высокий уровень,  очень высокий результат. Само по себе попадание на Олимпийские игры  уже является достижением. До 2012-го года  у нас, конечно тоже были успехи, но такого  грандиозного успеха попадания  шести человек на Олимпийские игры, такое у нас впервые. И я надеюсь, эта планка поднята  на высокий уровень, и в дальнейшем мы ее постараемся не уронить. 

Р.П.: Александр, у нас одна серебряная медаль на всех.  Это корректно об этом говорить или нет? Или, оценивая результат, нужно всегда смотреть  на их показатели, на прогрессию, еще  на  что-нибудь?  На пользу, которую они принесли команде.

А.Б.: Вы знаете, легкая атлетика – это вид  спорта такой, который оценивается  не только местом, но и  результатом. То есть   он менее субъективен, чем какие-то игровые виды спорта или гимнастика та же, где  оценивается в баллах, где присутствует человеческий фактор.  Тут всё понятно.  ???????? (неразборчиво) секунды, то есть тут всё объективно. И я хочу сказать, те  результаты, которые показали наши легкоатлеты  на играх в Лондоне, это очень высокие результаты.  Если идти пофамильно, списочно,  Ольга Головкина личный рекорд установила на олимпийских играх.

Р.П.: Да она просто потрясающе прошла, и вот это девятое место. Я не знаю, тот факт, что она  среди наших спортсменок на своей дистанции стала лучшей, по-моему, это о многом говорит. Вряд ли она этого ожидала.

А.Б.:  Ну, да, да. Максим Дылдин пробежал  два круга:   лично и в эстафете.  Тоже он показал результаты, которые он показывал только в этом сезоне.  Раньше он   так быстро не бегал,  как он пробежал здесь.  То есть он в этом сезоне личный рекорд установил. И здесь он пробежал очень быстро.  Денис Алексеев тоже пробежал очень быстро. Тоже раньше он так не бегал быстро, как в этом сезоне. Настя Капачинская, несмотря на то, что  девушка уже  опытная, за плечами это уже четыре олимпийских цикла, она показала блестящую форму, попала в эстафету. И пробежав на предварительных этапах,  она принесла большую пользу. То есть она сэкономила силы на финал. И.в принципе, еще неизвестно, как  разложилось бы, то есть,  может быть,    было бы еще и лучше, если бы ее поставили в финале, а не заменили на Наталью Антюх.  Но, безусловно, все шесть девочек  заслуживают   преклонения в своем результате, то есть серебро олимпийских игр. Они молодцы.

Р.П.: Татьяна Томашова.

А.Б.:  Татьяна Томашова, тоже, безусловно, это боец, который  тоже проходит свой четвертый олимпийский цикл. То, что она стала четвертой в компании этих молоденьких  самых сильных девушек в мире, это тоже большой успех. Может быть,  где-то тактически что-то  было  неправильно построено,  но нам легко  говорить из студии. То есть человек, я  скажу, он сделал большую работу. Она стала четвертой на Олимпийских играх.  Это большой успех.

А.П.: Причем, огромная работа проделана не только на стадионе,  но и еще  до. То есть она  значительно больший объем сделала до этих игр.  

А.Б.: Знаете, мы  ведь говорим о том, что делают спортсмены на тренировках. Но есть еще и  психологические аспекты. То есть то, что Татьяне пришлось пережить за последние  4 года, это  дорогого стоит.   Она молодец то, что она просто  осталась в спорте. Она молодец то, что она просто ????????? (неразборчиво). Она  не просто осталась, она отобралась  на Олимпийские игры.   Это боец.  Это спортсмен с большой буквы.  Других слов у меня по отношению к ней нет. Я повторяю, что я горд просто  тем, что я знаком с ней.

Р.П.: Александр, представим себе ситуацию, вызывает вас к себе губернатор и говорит: «Александр,  что нам делать с нашими спортсменами?  У нас вот одна серебряная медаль,  и мы должны там что-то вручать, а остальным что?» Что вы скажете губернатору?  Какие слова постараетесь найти, чтобы  объяснить то, что говорите нам сейчас?

А.Б.: Говорить  постфактум, как выступили наши спортсмены, я хочу сказать, что есть опыт работы  других регионов. И говорить о том, как нужно отметить, есть разные формы того, как отметить, за что отметить.  Есть целые линейки, целые градации  выстроены уже и материальных каких-то призов, денежных, и моральных поощрений. Есть много вариантов. И сейчас, если меня спросят губернатор или еще кто-то, если задаст мне вопрос, как  я оцениваю и как людей нужно отблагодарить,  наверно, мы должны отблагодарить их   максимально возможными нашими средствами, но в рамках, естественно, действующего законодательства.  Есть вещи, которые  рассматриваются на региональном уровне,  то есть мы сами можем тут  выносить решения.  Есть какие-то федеральные законы и ограничения.  Но я считаю, что мы должны   для этих людей создать максимально комфортные условия. Ведь они работают и выступают на  благо Пермского края,  то есть они лицо  нашего края, они  лицо  нашей социальной политики. И то, что они туда попадают, то, что они туда отбираются, мы должны понимать, что   это лицевая сторона здоровья нашего общества.   Причем, не только здоровья физического, но и  здоровья морального, здоровья социального, здоровья всех ступеней   нашего Пермского края социальных.

А.П.: Саша, точнее не скажешь. Единственное, тут ремарочку добавить, что условия не только для них,  но и, наверно, для их тренеров еще, да?

А.Б.: Безусловно.   Это же целый комплекс, целая система, то есть нельзя однобоко  посмотреть и сказать, что вот  спортсмен, талантливый он или нет, поработал он или нет. Здесь надо  рассматривать вкупе  целую систему подготовки  спортсменов:  это и тренеры,  и массажисты, и  сервисная организация  в виде министерства спорта Пермского края, которому мы тоже безмерно благодарны, и федерации, которые работают, и общественные организации. И просто те частные лица, которые остались  за кадром, за бортом. Их не видно вот так вот  сверху, но они тоже все присутствуют   и участвуют в подготовке, в работе. Потому что большой результат и большой успех складывается из тысячи мелочей. И как потом показывает практика, что  вот этой одной тысячной мелочи могло бы и не хватить кому-то, но  она есть, она присутствует. И есть непосредственно люди. То есть тот круг лиц, тот круг чиновников и тех людей, которые   любят спорт и работают на его благо, естественно, они  должны быть   все как-то отмечены, все должны быть на виду.

А.П.: Точнее не скажешь.  Саша, спасибо. Александр Богачев в эфире нашей программы. Валерий Дойков сегодня с нами был.  Тоже вам очень большая благодарность. Я думаю, что сейчас очень многие нас поддержат в этом.  Друзья, занимайтесь спортом. На этом  мы нашу программу  заканчиваем.  Роман Попов, Андрей Поляков.

Р.П.: Это была программа «Овертайм».

В.Д.: Спасибо.