Дмитрий Скриванов о своем видении бюджетной политики Пермского края

Евгения Романова: Почему вдруг согласились?

Дмитрий Скриванов: Видимо, это будет первый опыт. Попробую себя, в том числе, на радио «Эхо Москвы» в Перми.

Юрий Бобров: Вам власть зачем? Вы четвертый… четвертая ходка, четвертый срок, так у вас, у депутатов это принято.

Дмитрий Скриванов: Четвертый раз я избран депутатом Законодательного собрания. Надо сказать, что в каждое время была своя мотивация. Избирался я первый раз депутатом Законодательного собрания – это были довыборы на полтора года. Я искренне считал, что избравшись в Законодательное собрание, я смогу сделать очень многое. Для себя я ставил целью заняться агропромышленным комплексом, потому что я избирался от сельской местности, и, видя то, в какой ситуации находился агропромышленный комплекс в то время, я считал, что необходимы перемены.

Евгения Романова: Напомните, от какого города?

Юрий Бобров: Тут надо добавить, иначе это будет не совсем верно, и мы отчасти, может быть, согрешим против истории, вы были членом совета директоров и одним из крупнейших или самым крупным владельцем Кунгурского молочного комбината.

Дмитрий Скриванов: Я был практически единственным владельцем Кунгурского молочного комбината. Тогда, когда Кунгурский молочный комбинат мы приобретали…

Юрий Бобров: Это был год?

Дмитрий Скриванов: Это был, наверно, 2004-й год. Комбинат находился в разрухе. Он перерабатывал порядка 2-3 тонн молока в сутки. Помню, когда мы разговаривали с директором комбината, он очень сожалел о тех временах, когда масло было по талонам, тогда, когда директор мог себя чувствовать действительно человеком, из райкома партии, из горкома партии ему звонили, просили…

Юрий Бобров: Молочка.

Дмитрий Скриванов: …либо молочка, либо краюху сыра, либо масла. Мы же приобрели комбинат тогда, когда уже был рынок, этих товаров было достаточно много на полке, и мы конкурировали, в том числе, с импортными товаропроизводителями. И в определенный момент приняли решение, что необходима реконструкция, чтобы комбинат выживал и чтобы комбинат был конкурентоспособным нужно привести новые технологии, нужно переоборудовать полностью комбинат, что, собственно говоря, по-моему, в 2006-2007-м году было сделано, и комбинат начал успешно функционировать. Не все проходило гладко, но, тем не менее, за 3 года комбинат, по-моему, около 40 процентов доли рынка приобрел и стал любимым по продукции и пермяками, и в Екатеринбурге мы были представлены, и в Челябинске, и это очень радовало.

Юрий Бобров: Тут две, конечно, стороны медали: одни говорят, безусловно, Скриванов модернизировал завод, сделал его одним из лучших и продал его иностранной компании. И продал выгодно, не за копейки. И покупатель «Пепсико»,   «Вимм-Билль-Данн» говорит о том, что, наверное, худой завод не купят.

Дмитрий Скриванов: Я на самом деле уже тогда, когда завод находился на пике своих мощностей, тогда, когда он производил количество продукции, которой явно не хватало для тех, кто заказывал эту продукцию, а заказывали продукцию разного рода магазины – и маленькие, большие, сети, понимал, что возможно два варианта: первый вариант – это либо новая реконструкция, строительство нового завода, более большого, может быть, на старте тогда, когда мы планировали реконструкцию, нам не хватило немножко амбиций, либо привлечь какого-то стратегического инвестора, какую-то большую компанию, которая могла бы сделать этот завод базовым на уральской, приволжской территории. И когда мы вели переговоры, например, с «Вимм-Билль-Данном», Пермский край был единственной площадкой, где «Вимм-Билль-Данн» конкурировал с «Даноном», потому что «Перммолоко» принадлежало «Данону», по поводу Кунгурского молочного комбината шли переговоры как раз с «Вимм-Билль-Данном», переговоры завершились успехом. И я искренно считал и считаю, что на сегодняшний день у Пермского края есть шанс, постольку поскольку «Пепсико» - это очень крупный товаропроизводитель, построить здесь достаточно большой завод, который мог бы обрабатывать интересы не только Пермского края, но и близлежащих регионов. К слову сказать, завод на момент его постройки был самым современным практически на Урале и в Приволжском федеральном округе, и сегодня он таковым и остается. Это говорит о том, что, построив завод с большими мощностями, наш завод сможет быть конкурентоспособным. Безусловно, это огромный плюс будет для товаропроизводителей, для сельхозпредприятий, которые производят молоко. Тогда, когда в 2008-м году наступил кризис, цены на молоко в среднем по Приволжскому, например, округу провалились до уровня 5 рублей за килограмм. Благодаря нашей конкуренции в то время с «Даноном» у нас средние цены не опускались ниже 8 рублей за килограмм. Это помогло товаропроизводителям. И вообще я считаю, что конкуренция – это положительно с точки зрения товаропроизводителей и потребителей, в том числе, потому что конкурируют не только за сырье, а конкурируют еще и за качество продукции, конкурируют за потребителя.

Юрий Бобров: Напомню, что это был 2010-й год, год продажи комбината.

Евгения Романова: Когда вы продали, вы, получается, стали очень богатым человеком, именно поэтому у вас имидж самого влиятельного депутата в ЗС.

Дмитрий Скриванов: Я думаю, что не поэтому. Я, будучи депутатом Законодательного собрания, на протяжении всех 4-х созывов, отмечался как один из самых активных депутатов. Придя в Законодательное собрание, первое, с чего я начал, это была ревизия программных мер поддержки сельхозтоваропроизводителей. И в соавторстве, но, могу сказать, что с достаточно большой долей собственных усилий, была написана программа, мы защитили необходимые объемы финансирования в областном бюджете, в то время это был областной   бюджет, по-моему, я возглавлял комиссию по агропромышленному комплексу. К слову сказать, депутаты всех практически комитетов поддержали, и были выделены необходимые средства. Понимаете, активность и влиятельность – это, наверное, где-то знак равенства, потому что очень важно депутату разбираться в тех документах, в тех нормативно-правовых актах, которые приходят в Законодательное собрание, генерируются правительством, депутатами, губернатором, всеми теми, кто обладает правом законодательной инициативы. И очень важно, чтобы эти решения, эти законы защищали интересы обычных людей, защищали интересы товаропроизводителей…

Юрий Бобров: Дмитрий Станиславович, конечно же, в этом смысле и доля критики на вас, потому что это, наверно, не очень мудреная вещь быть депутатом, причем, членом профильного комитета, руководить заводом той же направленности, сделать его успешным и продать. Ну и, собственно, здесь, безусловно, получил кучу субсидий из бюджета и продал завод, молодец.

Дмитрий Скриванов: Нет-нет-нет. Во-первых, кучу субсидий из бюджета мы не получили. На момент заключения контракта с немцами, речь шла о реконструкции завода…

Юрий Бобров: О модернизации.

Дмитрий Скриванов: …да, приобретение оборудования, в то время бюджет нам помог 12 миллионами рублей. К слову сказать, когда завод был продан, в бюджет было уплачено налогов порядка 300 миллионов рублей. Вся сделка была абсолютно прямая и на территории Пермского края, без всяких оффшоров и дополнительных каких-то счетов. Причем тогда, когда я работал с консультантами, оформлял эту сделку, это тоже определенные непростые мероприятия, я очень часто слышал советы по поводу оффшоров. Но посчитал, что я должен Пермскому краю, должен за свое образование, должен за свое здравоохранение, должен за своих детей, и это не пустые слова, это правда была.

Евгения Романова: Получается, что у нас мало таких сознательных бизнесменов, поэтому сейчас дефицит бюджета в крае.

Дмитрий Скриванов: Я думаю, не только поэтому. Вообще, бюджет – это финансы, а финансы – это прямое отображение экономики. Если мы говорим о дефиците бюджета, то наверно, нужно сначала посмотреть в экономику, и после мы должны смотреть на финансы. А финансы мы должны рассматривать под несколькими углами зрения. Во-первых, насколько мы рачительно тратим те деньги, которые поступают в бюджет, во-вторых, насколько эти деньги являются некой инвестиционной составляющей, потому что любые государственные расходы формируют валовой региональный продукт, ?????? (неразборчиво) частью валового регионального продукта. И если эти средства приносят дополнительный доход впоследствии в бюджет, то это оптимальный как раз вариант.

Юрий Бобров: Ну и поехали по бюджету. Рабочая группа была создана как некий вариант смягчения острых углов, противоречий, рабочая группа, состоящая из депутатов и правительства, где вы пытались… вот там ваша скрипка была одной из самых громких, как минимум, а я бы назвал ее первой, вы продолжали настаивать на сокращении расходной части. Вы говорили, что – друзья, посмотрите, наш бюджет почти запредельно дефицитен. Случись чего, он просто вылетает, если больше будет 15 процентов. Если мы становимся запредельно дефицитными, это что - Пермский край надо распустить, или нас надо разогнать? Что делать?

Дмитрий Скриванов: Да нет. Есть бюджетный кодекс, который регламентирует, что в случае превышения предельного дефицита, по-моему, 15 процентов, мы должны вернуть все федеральные субсидии. У нас порядка 8 миллиардов, 9 миллиардов рублей это те деньги, которые передаются и на государственные полномочия федерации, и те деньги, которые передаются нам, в том числе, на выравнивание по некоторым расходам. Плюсом ко всему закон в принципе нарушать нельзя. Если в законе написано, что свыше 15 процентов нельзя, значит, нельзя.

Евгения Романова: А если вдруг 16, то что будет?

Юрий Бобров: Все ездят непристегнутые на красный свет, бывает, понимаете, нарушение закона…

Евгения Романова: Вот мы друг друга спросили – а что бы было бы?

Дмитрий Скриванов: Я думаю, что для должностных лиц это определенная мера ответственности.

Евгения Романова: То есть разогнали бы ЗС весь.

Юрий Бобров: ЗС-то за что?

Дмитрий Скриванов: Пока я могу сказать только, что в случае превышения предельного дефицита бюджета федеральный бюджет начинает с нами работать по-другому, и мы должны вернуть те денежные средства, которые получили ?????? (неразборчиво).

Юрий Бобров: То есть, как только станет 15,1 процента, то сразу 30 будет, потому что заберут деньги…

Дмитрий Скриванов: Совершенно точно.

Евгения Романова: А сейчас?

Дмитрий Скриванов: Сейчас, по-моему, мы выходим на 14,7, по разным оценкам это разная сумма. Пока между первым и вторым чтением подготовим 14,7 процента.

Юрий Бобров: То есть вполне можно делать такое информационное табло, как в Америке был, госдолг, помните там ?????? (неразборчиво) последние очень быстро бежали.

Евгения Романова: Я правильно понимаю, что все эти рабочие группы собирались, чтобы расходную часть понять, где же мы сэкономим. Решили, нет?

Юрий Бобров: В итоге большинство решений ваших инициатив была отклонена. почему? И что предлагали и почему?

Дмитрий Скриванов: Процедуры согласования или процедуры прохождения документов через Законодательное собрание оформлены таким образом, что в рабочей группе, как правило, присутствуют 50 процентов – члены правительства Пермского края либо администрации губернатора, а 50 процентов – это депутаты Законодательного собрания, вернее, 50 процентов от 100 процентов депутатов Законодательного собрания.

Юрий Бобров: Но если одна половинка голосует одинаково…

Дмитрий Скриванов: В этой связи, если действительно часть депутатов Законодательного собрания по каким-то причинам поддерживает правительство, то все поправки, как правило, проходят без особенного обсуждения. Мы, конечно, пытались доказать необходимость тех или иных нормативно-правовых актов либо сокращения расходов, но не все получилось, хотя некоторые вещи получились. Например, нам удалось доказать, и восстановлены были расходы, хотя и не в полном объеме, на медицину. В первом чтении они зашли в Законодательное собрание и были секвестированы. К сожалению, не удалось отстоять в полном объеме эти расходы, и не удалось отстоять расходы на образование, не удалось отстоять расходы на какие-то программы, которые мы считали важными программами. В том числе, мы выступали за секвестирование части расходов, поскольку по ним не было оформлено нормативно-правовых обязательств .

Юрий Бобров: Что хотели секвестировать?

Дмитрий Скриванов: Мы подавали поправку, например, по такой важной теме, и на сегодняшний день эта тема очень сильно будируется, переселение граждан из аварийного жилья в Березниках. При этом надо сказать, что мы не против переселения граждан из аварийного жилья в Березниках, но мы за то, чтобы у тех денег, которые мы выделяем из регионального бюджета, это 2 с половиной миллиарда вот только сейчас…

Юрий Бобров: Столько просят на...

Дмитрий Скриванов: Нет, всего программа стоит 7 с половиной миллиардов.

Юрий Бобров: Такова доля бюджета.

Дмитрий Скриванов: Нет, доля бюджета как раз 2 с половиной миллиарда, программа должна стоить 7 с половиной миллиардов. При этом 2 с половиной миллиарда декларируется дополнительно средств, которые мы получим из федерации, а 2 с половиной миллиарда средств, которые мы получим из внебюджетных источников. На сегодняшний день нет подтверждений ни из внебюджетных источников о 2 с половиной миллиардов, нет подтверждений ни из федерального бюджета, есть только проект протокола, который говорит о том, что субъекту Российской Федерации, а именно Пермскому краю необходимо провести ряд организационных мероприятий, чтобы на федеральном уровне была разработана соответствующая программа. То бишь мы выделяем деньги без ответственных, без понимания того, на какие деньги мы закончим этот проект, и какое количество людей станет счастливыми обладателями нового жилья, и решим ли мы проблему в целом.

Юрий Бобров: Вот свежая новость сегодняшняя. Правительство РФ и «Уралкалий» гарантировали выделение денег на расселение в Березниках. 19 мая в выходные журналистам об этом заявил вице-премьер, министр территориального развития Константин Захаров. И по его словам, программа расселения березниковцев до 17 года уже готова.

Дмитрий Скриванов: Можно посмотреть ее?

Евгения Романова: Программу?

Дмитрий Скриванов: Понимаете, я получил ряд документов. Эти документы, нашим слушателям не видно, эта пачка примерно 2 с половиной или 3 сантиметра написанного текста.

Юрий Бобров: То есть, сколько миллиардов, столько сантиметров толщина документов.

Дмитрий Скриванов: Но там нет никаких гарантий, там есть декларации.

Евгения Романова: То есть сочиняет Аркадий Дворкович всё?

Юрий Бобров: Аркадий Дворкович говорит, что ему на словах-то, как минимум, уже «Уралкалий» пообещал вот эти самые 2 с половиной миллиарда, и с правительством он тоже договорится.

Дмитрий Скриванов: Я очень-очень не против того, чтобы федеральный бюджет выделил необходимые средства. Я очень-очень не против того, чтобы «Уралкалий», как внебюджетными источниками, поучаствовал в этой программе расселения. Причем, они, насколько я понимаю, заинтересованы, это часть их бизнеса. Если мы говорим об «Уралкалии», это как раз те подработки, которые сегодня сделали невозможным жизнь некоторых граждан в Березниках. Понятно, что это может быть не ответственность сегодняшних руководителей, это ответственность тех, кто в свое время проектировал город и вел соответствующие подработки. Но мы подразумеваем, что это крупное предприятие является неким правопреемником, поэтому, если оно выделяет 2 с половиной миллиарда рублей, это только можно приветствовать. Другая проблема, что между заявлениями и конкретными документами и деньгами, как правило, существует большая пропасть. Вот я не зря сослался на ту папку документов, которую я получил 2 с половиной сантиметра, соответствующую 2 с половиной миллиардам. Надо посмотреть документы. Если, действительно, протокол подписан, если даны соответствующие поручения по разработке программы, и даны вице-премьером российского правительства, то я надеюсь, что такая программа будет разработана. Но мы живем с вами в ситуации, когда федеральный бюджет планируется тоже на пределе. За первый квартал у нас рост ВВП в 2013-м году 1,6 процента. Те средства, которые планируются на регионы, год от года сокращаются, к сожалению, только потому, что федеральный бюджет должен выполнять свои обязательства. А в этой связи, когда деньги поступят в регион, мы будем безумно рады этим деньгам.

Юрий Бобров: Дмитрий Скриванов у нас в гостях, человек, которого называют главарем бунтарей в Законодательном собрании.

Дмитрий Скриванов: Неправильно называют.

Евгения Романова: Называют по-разному – влиятельным депутатом, руководителем группировки Чиркунова в новом ЗС, и так далее.

Юрий Бобров: Ну вот «руководитель группировки Чиркунова» - это год назад пустили этот шар, пока он катится – ура, сенсация, реинкарнация Чиркунова у нас состоялась, им стал Дмитрий Скриванов, объединивший вокруг себя…

Дмитрий Скриванов: Вы знаете, это наша привычка, мне кажется, российская – всем ставить некие ярлыки. Я и при Чиркунове, и сейчас исповедую одни и те же взгляды. Я как тогда, так и сейчас считают, что бюджет должен быть устойчивым, потому что за нами стоят поколения. Если сегодня мы создаем долги, то эти долги придется отдавать нашим детям, нашим внукам, в зависимости от того, какое количество долгов мы создадим. Если мы строим что-то, то это строить надо что-то на века, или, по крайней мере, то, что в значительной степени улучшает качество жизни нашего населения в условиях, когда у нас нет избыточного ресурса, когда нам нужно выстраивать определенные приоритеты.

Юрий Бобров: Какие долги? Вот их все уже считают. Вы, в том числе, Дмитрий Станиславович, тоже считали их, на собрании, коллегам приводили цифры.

Евгения Романова: Сколько?

Дмитрий Скриванов: В декабре прошлого года я говорил о том, что у нас долги вообще, в принципе, появятся.

Юрий Бобров: Когда дефицит еще планировался на уровне 9 процентов.

Дмитрий Скриванов: Семи процентов, по-моему. Я говорил о том, что мы выйдем на прогнозируемый дефицит до 15 процентов, и есть ответ, запротоколированный руководителя рабочей группы, который сказал, что выше 11 точно не будет, но вот уже 14,7.

Юрий Бобров: То есть премию Кассандры в этом смысле… точно.

Дмитрий Скриванов: Я заслужил точно, да. Долг по итогам этого года планируется на уровне 11,7 миллиарда рублей. По итогам следующего года – 23,5 миллиарда рублей, и на конец 15-го года планируется порядка 35 миллиардов рублей.

Юрий Бобров: Это при 100 миллиардах в среднем бюджета 35 миллионов. Это что такое вообще?

Дмитрий Скриванов: Нет, надо считать не 100 миллиардов краевого бюджета, надо считать налоговые доходы, которые мы с вами имеем. У нас налоговых доходов 324 миллиарда рублей по году.

Юрий Бобров: Со всеми недрами, Кунгурскими молочными комбинатами…

Дмитрий Скриванов: Со всеми – с «Уралкалиями», «Лукойлами» и так далее, со всеми исправными налогоплательщиками. Так вот у нас 34 миллиарда рублей, а в этой связи 35 миллиардов рублей – это как раз та сумма, которая сопоставима с объемом уплаты налогов по году нашими предприятиями, налога на прибыль, в том числе. В семейном бюджете мы бы, наверно, не смогли себе такого позволить. Когда занимаешь под какие-то инвестиционные проекты, то, я считаю, что это достаточно оправдано. Хотя нужно смотреть время, когда ты занимаешь. Если говорить сейчас о том времени, которое в мире, то это время самых низких ставок. И в мире многие люди занимают для того, чтобы вкладываться в какие-то инфраструктурные объекты. К слову сказать, швейцарский франк на сегодняшний день можно покредитоваться под 0,25 процентов годовых. Если мы говорим о России, то у нас средняя ставка по кредитам от 8 до 11 процентов. Если говорить о регионах, которые кредитуются в банках, то они кредитуются от 11 до 14 процентов годовых. Так вот в ситуации, когда нам предстоит кредитоваться под 11 процентов годовых, вы можете себе представить, 35 миллиардов долга необходимо будет ежегодно обслуживать на уровне 3 с половиной миллиардов рублей. Для сравнения. У нас инвестиционная программа, по-моему, 2,8 миллиарда рублей.

Юрий Бобров: Инвестиционная, давайте расшифруем для людей, не очень сведущих.

Дмитрий Скриванов: Краевая инвестиционная программа - это то, за счет чего мы строим…

Юрий Бобров: Чего-нибудь новенькое.

Дмитрий Скриванов: Да, чего-нибудь новенькое. Сейчас больницы строят, школы строят…

Юрий Бобров: В общем, от коровника до аэропорта – это все называется инвестиции.

Дмитрий Скриванов: По большому счету, да, хотя можно было бы еще и складывать, потому что есть программы развития агропромышленного комплекса, и там коровники, есть программа модернизации образования, и там сама модернизация образования Медицина уже в краевой инвестиционной программе. В краевой инвестиционной программе находятся такие крупные объекты, как театр, галерея, корпус инфекционной больницы – все то, что имеет отношение к нашим краевым полномочиям.

Евгения Романова: Какие программы сейчас есть? Я так понимаю, что они будут сокращены.

Юрий Бобров: Чего хотите вы зарезать?

Дмитрий Скриванов: Я, честно говоря, ничего не хочу зарезать, я хочу в этом смысле определенной прозрачности. Я считаю, что тогда, когда на Законодательном собрании принимаются концепции, декларируются определенные результаты, а после этого принимаются аналогичными показателями программа, то она может быть выполнена только при стопроцентном финансировании. А если правительство предлагает на сегодняшний день сократить объемы финансирования на 50 процентов, но при этом…

Юрий Бобров: Не меняя показатели.

Дмитрий Скриванов: …да, не корректируя, к сожалению, показатели, то у меня возникает несколько ощущений. Первое ощущение – либо мы не хотим добиваться этих результатов, либо нам нужно отменять эти программы, поскольку невозможно за 50 процентов добиться стопроцентного результата.

Евгения Романова: От каких программ, вы думаете, стоит отказаться вообще? То есть не сокращать чтоб другие напополам.

Юрий Бобров: Или где сейчас правительство просит сократить финансирование, не меняя показатели?

Дмитрий Скриванов: Вы знаете, таких программ очень много, где правительство просит сократить финансирование, не меняя показатели. Совершенствование и развитие сети автомобильных дорог Пермского края, программа энергосбережения, повышение энергетической эффективности Пермского края, семья и дети Пермского края на 2011-15 год, реабилитация и создание условий социальной интеграции инвалидов Пермского края. То есть, понимаете, очень-очень-очень много программ, которые будут секвестированы, но по которым не пересмотрены результаты. Я считаю, что те программы, которые на сегодняшний день не инициируются правительством для того, чтобы пересмотреть результаты по этим программам и все-таки определиться - необходимо нам их финансировать, либо уже, не достигая таких результатов мы понимаем, что это не приоритет, и поэтому не финансируем, сокращаем деньги, в это ситуации я считаю, что любая программа, которая сегодня секвестируется, но не объявляется, почему, должна быть либо секвестирована, в моем понимании она должна быть исключена из бюджета. Это я так считаю.

Евгения Романова: Вот сейчас которые вы перечислили, вы считаете, что их можно исключить из бюджета.

Дмитрий Скриванов: Есть такая программа «Леса Прикамья», по ней финансирование зарезается примерно на 50 процентов от необходимого. Есть программа патриотического воспитания. По-моему, на нее планировалось выделить порядка 400 миллионов по годам, а в год, по-моему, порядка 100 миллионов рублей. сейчас это все секвестируется до 15 миллионов рублей. Я и тогда был, честно говоря, против, когда принимали решение о том, что нам необходимо на патриотическое воспитание, именно на программу патриотического воспитания 400 миллионов рублей. Я считал, что патриотическое воспитание – это не программа, это школы, это наши дороги, это все то, с чем в обычной жизни сталкивается наш молодой человек, либо не молодой человек, вот там начинается патриотическое воспитание и свое отношение к Родине. Я говорил о том, что может случиться так, что мы   и лекции прочтем, и необходимые компакт-диски выпустим по поводу того, как Родину надо любить. Но выходя на улицу, человек, видя раздолбанные дороги, поймет, что Родина его не любит.

Юрий Бобров: Там же есть контраргумент – зато мы тогда можем получить деньги из федерального бюджета, а без формальной бумажки под названием «программа» мы не получим их.

Дмитрий Скриванов: В этой связи я всегда задаю вопросы. В свое время задавал вопрос аналогичный докладчику – мы хотим быть умными или красивыми? Все-таки разные вещи. Если мы хотим быть умными, то не надо за каждой копейкой, тем более, в том случае, если это примерно 20 процентов софинансирования, или 25 процентов софинансирования, а нам необходимо вложить 75 процентов софинансирования, в ситуации, когда у нас действительно не хватает ресурса, делать этого. Надо выбирать какие-то приоритеты. Я согласен по программе малого предпринимательства. Там действительно надо привлекать и федеральные средства, региональные средства выделять. Вопрос второй – как это расходуется, как это работает? Тем не менее, привлекать необходимо. Есть программы, которые мы принимаем только в связи с тем, что продекларировано федеральное финансирование. Мы, конечно, красивые перед федерацией.

Евгения Романова: Это сейчас был камень в огород Виктора Федоровича?

Дмитрий Скриванов: Нет. Я считаю, что ровно это так и выглядит. Федерация нас похвалит, что мы принимаем участие во всех ее программах. Но при этом надо понимать – с ограниченностью нашего финансового ресурса мы готовы или не готовы нести бремя 75 процентов финансирования по тому или иному мероприятию? Я считаю, что надо концентрироваться.

Евгения Романова: А как было с федеральными программами при Чиркунове? Вы можете сравнить – вы работали в правительстве Чиркунова, и сейчас. Тогда не было дефицитного бюджета?

Юрий Бобров: Тогда он всегда был, конечно, профицитным, как я помню. Почему он был профицитным?

Дмитрий Скриванов: Всегда принималось решение – насколько приоритетна та или другая программа, которая предлагается федерацией. Например, была программа переселения из ветхого и аварийного жилья, по ней необходимо было принимать участие, потому что у нас и жилья такого в достатке, и условия софинансирования были приличные. Но были разного рода программы, конъюнктурные, они, может быть, для каких-то регионов имеют особую значимость. Но в нашем регионе я бы так об этом не сказал. И по ним, действительно, мы   не софинансировали какие-то расходы, и это было нормально, потому что не распыляли денежный ресурс.

Мы на сегодняшний день в бюджете имеем предельные объемы дефицита, это порядка 14 с «копейками» процентов. При этом у нас совсем в бюджете абсолютно нет   тех расходов, которые необходимо нам будет произвести для поднятия заработной платы бюджетникам и для выполнения некоторых других указов президента. Плюсом ко всему нам в следующем году передаются полномочия по финансированию программы обязательного медицинского страхования. В следующем году это будет порядка 2 миллиардов рублей, а через год это будет порядка 3,5 миллиардов рублей. Вот самый интересный вопрос - имея предельный размер дефицита, откуда мы можем взять эти деньги?

Юрий Бобров: Мы отчитаемся программой патриотического воспитания и скажем – дайте денег, нет?

Дмитрий Скриванов: Знаете, я думаю, у нас руководство страны такое, что оно уже в светлые сказки по поводу патриотического воспитания не верит. Вернее, может быть, и верит, но, по крайней мере, это не заменяет тех необходимых вещей, которые нужны и для экономики Российской Федерации, и для жителей Российской Федерации. А речь идет на самом деле о поднятии реальных доходов населения для того, чтобы стимулировать покупательскую способность. Именно это считается может стать определенным двигателем нашей экономики, именно это может запустить нашу экономику

Евгения Романова: А вы, как депутаты, задаете эти вопросы? Что вам говорят?

Дмитрий Скриванов: Задаем вопросы. Я думаю, что вы являетесь участниками рабочей группы или, по крайне мере, свидетелями. Говорят разное. Последний раз, когда я задавал эти вопросы, мне сказано было, что эти деньги будут, безусловно, запланированы, и все указы президента будут выполнены. Вопрос в том, что мы не понимаем, как. И рассматривая представительный орган власти, исполнительный орган власти как органы власти субъекта федерации…

Юрий Бобров: Как органы.

Дмитрий Скриванов… органы власти субъекта федерации, то есть мы должны думать одинаково. Есть небольшой диссонанс, он заключается в том, что они понимают, а мы нет, как это будет сделано. Будем надеяться, что у них есть какой-то волшебный план.

Юрий Бобров: Вы сейчас пытаетесь, вы и те депутаты, которые задают вопросы… ведь есть депутаты, которые вопросы не задают…

Дмитрий Скриванов: Да, такие есть депутаты, документов не читают.

Юрий Бобров: При Олеге Анатольевиче это было как-то привычно, когда депутаты вопросов не задавали. Вы уж простите, Дмитрий Станиславович, но и вас я там активно не припомню. Может, не активно следил. Сейчас прямо задаете, прямо не замолкая задаете и задаете.

Евгения Романова: С чем связано?

Дмитрий Скриванов: Я уже где-то давал интервью в свое время по этому поводу. Я говорил, что в прошлый созыв Законодательного собрания я был первым заместителем председателя Законодательного собрания. На мне лежала ответственность со стороны представительного органа курировать бюджетную, налоговую политику, и экономику, в том числе. Единственный вопрос, по которому мы не сходились с блоком экономического развития, заключался в том, что я считал, что инерционный способ развития экономики в Пермском крае это не наш способ, и нужно применять либо меры протекционизма, либо какие-то другие меры, которые простимулировали бы нашу экономику, а экономический блок упорно рисовал в наших планах инерционный способ развития экономики Пермского края. Во всем остальном мне себя упрекнуть не в чем. Я всегда вел рабочие группы по бюджету, я был председателем рабочей группы по бюджету на протяжении пяти лет. Бюджет был абсолютно сбалансирован, абсолютно устойчив. При этом все публичные обязательства бюджета выполнялись, не было ничего другого. Я могу вспомнить, что я был в то время еще и руководителем приемной Владимира Владимировича Путина в Пермском крае. И эта непосредственная связь с населением помогала мне видеть те моменты, которые по каким-либо причинам были упущены либо в рамках рабочей группы, либо исполнительным органом власти, либо представительным органом власти. Мы оперативно реагировали на это. Я считаю, что это был нормальный способ выполнения своих полномочий. Мне не требовалось заявлять о том, что это приведет к коллапсу. Это слово очень громкое, и учитывая, что средства массовой информации очень чувствительно реагируют на ??????? (неразборчиво).

Евгения Романова: Но сейчас приведет к коллапсу.   

Юрий Бобров: Вот сейчас между вами и правительством барьер этот был – сперва 7 процентов, сейчас уже 14,6, 14,7 по разным оценкам. Он выстраивается, он ведь не преодоляется пока.

Дмитрий Скриванов: Он не преодоляется. Все началось с программы социально-экономического развития, когда я и некоторые депутаты заявляли о том, что в условиях ограниченности финансового ресурса нам необходимо концентрироваться на приоритетах, нам необходимо понимать, куда мы вкладываем деньги, а куда не вкладываем деньги. Как бы то ни было, популистская позиция может заключаться в том, что мы делаем все, но на все денег не хватит точно. Это как в семье. То есть мы живем в условиях ограниченной самодостаточности. А в этой связи нужно принимать решения, что мы можем сделать, а что мы не можем сделать. Мы договаривались в свое время о том, что два года назад закончилась так называемая оптимизация в разных отраслях. очень больная тема, особенно для сельской местности. Но она закончилась, и мы поставили точку и договорились, что все средства, которые так или иначе высвобождаются в отраслях, остаются на развитие этих отраслей. сегодня все по-другому.

Юрий Бобров: Да, рабочая группа, сокращение коек, 800 коек по краю, я помню, это ваша была претензия, собственно, представителям правительства.

Дмитрий Скриванов: Претензия была даже не в том, что…

Юрий Бобров: Что деньги забирают.

Дмитрий Скриванов: Конечно. Сейчас, если мы говорим о здравоохранении, ситуация такова - 600 миллионов из материальных затрат переориентированы на поднятие заработной платы. Эти 600 миллионов должны были пойти на медикаменты, но пойдут на заработную плату. А мы должны выполнить и то, и другое, как государственная власть. Это та государственная услуга, которая продекларирована конституцией Российской Федерации. Мы должны выполнить. Мы не можем за счет одного выполнять другие условия. А в этой связи изымать деньги их отраслей неправильно.

Юрий Бобров: Самые главные вопросы, по которым будут спорить в четверг на пленарном заседании. В целом - это бюджет, главные его моменты.

Дмитрий Скриванов: Главные его моменты, я считаю, это сокращение по отраслям – социальная, образование, здравоохранение…

Юрий Бобров: Вы будете отстаивать, правительство будет сокращать.

Дмитрий Скриванов: Я надеюсь, что да. Если говорить только за себя, то я могу как угодно отстаивать, но у нас в Законодательном собрании еще 58 депутатов. Я надеюсь, что… когда я говорю «отстаивать», отстаивать будут не только я, потому что, чтобы отстаивать, мало говорить. Надо, чтобы депутаты еще проголосовали за возвращение этих средств. Я думаю, что возникнет вопрос по поводу тех программ, которые не обеспечены необходимым объемом финансирования и по которым не изменена концепция, не изменена результативность эти программ.

Юрий Бобров: Вы предложите депутатам снести в целом все программы.

Дмитрий Скриванов: Нельзя предлагать в целом всё снести.

Юрий Бобров: Те, где результаты не изменены.

Дмитрий Скриванов: Я думаю, что очень сложно, по крайней мере, на уровне государственной власти, учитывая инерционность тех или иных вещей в нашем регионе, полагаться только на черное и белое. Есть что-то еще среднее, есть какие-то полутона. Я к тому, что в конечном итоге правительство должно принять какие-то идеологические решения, что работает, а что не работает, что сносится, что не сносится. Мы можем говорить о тех программах, по которым действительно не достигается уже результаты заведомо, когда 85 процентов необходимых средств было снесено самим правительством с этой программы.

Юрий Бобров: Того же патриотического воспитания.

Дмитрий Скриванов: Того же патриотического воспитания.

Юрий Бобров: Завтра Геннадий Тушнолобов скажет свою позицию, а после четверга мы будем выяснять, кто чего добился, будем смотреть внимательно за вашими голосованиями, вашими личными, депутатов остальных.

Дмитрий Скриванов: Знаете, еще какую вещь необходимо поднять, на мой взгляд? Очень часто декларируется такая ситуация, при которой в пример приводится Казань. У Казани примерно 78 миллиардов долгов. И говорится о том, что нет ничего в том, что мы занимаем. Я думаю, что те жители Пермского края, которые ездили в Казань, они могут почувствовать небольшую разницу между тем, когда занимают для того, чтобы проедать и между тем, когда занимают для того, чтобы развиваться. Так вот я за то, чтобы нам развиваться все-таки. И если мы даже занимаем и принимаем такое эпохальное решение занимать, то занимать, во-первых, необходимо по-умному. Есть разного рода инструменты, не только кредиты банков. Это намного дешевле инструменты.

Юрий Бобров: Ощущение, что Дмитрий хочет дать денег взаймы. Нет такого желания. в конце концов?

Дмитрий Скриванов: Вы знаете, я инвестор Пермского края, и я, безусловно, заинтересован в том, чтобы ситуация в России и в Пермском крае была стабильной.