Александр Чепарухин о фестивале "Движение-2013".

Юрий Бобров: На самом деле «в гостях» - это, наверно, будет сказано не совсем верно, и в гостях, и соведущий, потому что сегодня в нашем «Развороте» мы будем слышать немало музыки, отмашку на которую и представлять композиции будет Александр Геннадьевич сам, поэтому такой и гость, и помощник ди-джея. Так можно сказать?

Юрий Бобров: Ребята у нас талантливые. Антон Мелехин за звукорежиссерским пультом. Для начала, конечно, вот ну просто скандал, просто он горит и зреет. Вот уже, вот уже послезавтра уже пора начинать, никто толком не знает, что именно будет, что будет, что не будет…

Евгения Романова: Ты сейчас про «Белые ночи» или про «Движение»?

Юрий Бобров: Я хотел бы на самом деле, чтобы хотя бы в рамках «Движения» мы получили сейчас более менее внятную, четкую картину.

Евгения Романова: Программу.

Александр Чепарухин: Вы ее получите. Хотел бы сначала объяснить, почему так получилось, что, действительно, информация поступает в последний момент, и даже до сих пор она не полная. Я приехал в Пермский край в 2009-м году. Я очень признателен министерству культуры Пермского края, бывшему губернатору Чиркунову, филармонии Пермской, Галине Кокоулиной, с которой мы сотрудничаем все эти годы. Действительно, удалось очень многое сделать. И в рамках проекта «Сделано в Перми», где мы, я думаю, инициировали выдающийся, мирового уровня проект «Дети Выдры», который сейчас уже начинает триумфальное шествие по миру, и Пермь стала его колыбелью. Мы сделали ряд уникальных музыкальных проектов, в частности, впервые в мире осуществили концерт…

Евгения Романова: Космический.

Александр Чепарухин: …космический, да, когда на орбите была американская флейтистка, здесь у нас группа «Jethro Tull» и московская группа «Opus Posth», то есть, есть чем гордиться. И какие-то проекты интереснейшие, типа «KTU», где половина King Crimson плюс Киммо Похьонен..

Евгения Романова: «Гогольфест» первый.

Александр Чепарухин: «Гогольфест» первый вообще потрясающий без ложной скромности, потому что, я считаю, что «Сны заброшенных дорог» и «Король Лир» театра «ДАХ» для меня это самые главные потрясения театральной и музыкальной всей моей жизни. Потом я, кстати, после этого уже, благодаря Перми, благодаря тому, что мы так это сделали в Перми, я возил эти проекты в Норвегию. Там был абсолютный фурор на крупнейшем норвежском фестивале. И много, чего происходило, фестиваль «Движение» в Хохловке, удивительное совершенно событие. Сама атмосфера Хохловки, этот естественный амфитеатр, этот звук, стелющийся, идеальный звук. Я, честно говоря, даже не ожидал, что вот так без наших любимых голландцев можно сделать такой звук. А голландцы, кстати, были в прошлом году, когда мы перенесли «Сотворение мира», помните, да, и это уже было, может быть, немножко лишним, потому что Пермь была перекормлена фестивалями. То есть была интенсивная у нас здесь жизнь. Я вам скажу, что я скорее даже стал себя ощущать пермяком, нежели москвичом. Потом это как-то затормозилось, я не знаю, почему затормозилось. Вот смена руководства, какие-то были тут разговоры о том, что, может быть, вообще весь этот культурный проект свернут. Хотя непонятно, что такое культурный проект, потому что мы все разные люди, у нас у всех разные вкусы, и, мне кажется, никакого одного направления у этого культурного проекта никогда не было.

Евгения Романова: Вот эта планка — первое «Движение», «Гогольфест», вот эти первые проекты, есть такое, что вы задали высокую планку, а сейчас немножко...

Юрий Бобров: Выше невозможно.

Евгения Романова: ...все хуже и хуже.

Александр Чепарухин: Нет, конечно, не хуже и хуже, а все беднее и беднее. Давайте называть вещи своими именами.

Евгения Романова: Все зависит от денег.

Александр Чепарухин: Конечно. Я долгое время, несколько месяцев вообще не напрашивался, я ждал, когда меня позовут, то есть я ждал, когда мне скажут внятно, что здесь будет продолжаться и как. Я этого не мог ни от кого услышать, и вопросов таких вообще не задавал. Я просто привык, что как-то вот... ну я востребован, а не напрашиваюсь. В конце концов, мне сказали, что да, я нужен, но сказали это в последний момент. И, как я понимаю, это ни для кого не секрет, вся работа по подготовке и «Белых ночей», и многих других каких-то событий, скажем, решали «Камва» будет в «Белых ночах», не будет, «Движение» будет в «Белых ночах», не будет, это все принималось совсем недавно. Как это получилось, почему это получилось, я не знаю. Я в эту внутреннюю кухню не вникал. Но, когда вы говорите, почему так мало, это очевидно. Потому что, действительно, в первые годы моего пребывания здесь просто средств было больше, по крайней мере, нам предоставляли больше возможностей делать каких-то вещей, не только фестиваля, а таких, как «Гогольфест», который мы сделали, мне кажется, выдающимся таким смотром украинской культуры, не только «Движение». Вот эта программа, которая называлась «Легенды и новые герои», когда мы показывали, с одной стороны, группа «Jethro Tull» или фестиваль группы «King Crimson», в разных ее поколениях представленный. А с другой стороны какие-то новые проекты типа сербской новой ритуальной группы или фантастический коллектив «KTU». То есть ввели какой-то такой еще ну что ли абонемент концертный. Потом это все как-то скукожилось, и сейчас я делаю все, что возможно. Мы согласились, наступив на горло собственной песне, делать фестиваль «Движение» в рамках «Белых ночей», потому что другого выхода уже нет. Заметьте, я готов, я хочу помочь «Белым ночам» по максимуму. Я бы с удовольствием там делал всю программу.

Евгения Романова: Музыкальную.

Александр Чепарузхин: Музыкальную «Белых ночей», с удовольствием.

Евгения Романова: А кто делает еще, кроме вас ее?

Александр Чепарузин: Я не знаю, честно говоря. Я знаю, там очень разрозненная ситуация, и какие-то вещи мне нравятся, кстати, какие-то вещи абсолютно одобряю, а какие-то нет. Но дело не в этом. Я бы с удовольствием активно участвовал в «Белых ночах», но мне кажется, что фестиваль «Движение» - это несколько иное. Фестиваль «Движение» в том виде, в котором он был задуман, он не абсолютно вписывается в «Белые ночи» фестивального городка. Я исхожу уже из того, что мне предложено. И понятно, что когда мы делаем «Движение» в фестивальном городке, мы не можем сделать программу настолько широкой по жанровому наполнению, настолько сделать широкий спектр, как это было в Хохловке. В Хохловке сама природа, атмосфера, звук, она способствует тому, что люди воспринимают любую музыку. Устал — пошел, искупался, вернулся. Здесь нужно людей держать, как бы, постоянно в напряжении, поэтому программа, так или иначе, становится более попсовой. Это в хорошем смысле слова. Но нам приходится менять этот изначальный формат и делать программу более доступной.

Евгения Романова: Чтоб не возвращаться больше к Хохловке, группа Вконтакте есть фестиваля «Движение». Если набрать «Фестиваль «Движение» там большую часть написано — «Верните в Хохловку. Что с Хохловкой? Объясните, почему? Кто даст адекватный ответ? Почему? Экономия или что? Это намоленное место». Верните.

Александр Чепарухин: Конечно, конечно.

Евгения Романова: Почему не в Хохловке?

Александр Чепарухин: Я вам скажу еще раз. Я не навязывался, я очень хотел в Хохловке. Все знали, что я хочу в Хохловке. Все знали, что фестиваль прошлого года на эспланаде был в некотором смысле моим таким вкладом жертвенным в общую пермскую ситуацию. Мне сказали - надо сделать так, чтобы все было сконцентрировано в центре города на «Белых ночах». Я, скрепя сердце, это сделал. Хотя, если б мне сказали - «Саша, вот, пожалуйста, есть «Белые ночи», сделай все, что ты можешь для «Белых ночей», я бы с невероятным энтузиазмом это делал, но для «Белых ночей», не имея в виду, что фестиваль «Движение» является частью «Белых ночей». Сейчас была такая ситуация: мне вице-премьер правительства Надежда Кочурова сказала: «Саша, не будь таким гуттаперчевым, давай делай в Хохловке». Но для этого не было гарантировано никаких средств. Поэтому я выбрал из двух зол меньшее. У меня не было возможности вот уже напрягаться и в ситуации абсолютной неразберихи что-то такое устраивать в Хохловке.

Евгения Романова: Для идеального фестиваля в Хохловке сколько нужно миллионов рублей? Какую-то сумму назовите. Как это было в первом фестивале?

Александр Чепарухин: Я не помню бюджета первого фестиваля. Я просто хочу сказать такую вещь, что вот то, что сейчас... у нас обсуждается сейчас вариант, когда у нас на артистов вместе с перелетами остается 6 миллионов рублей, для кого-то эти миллионы вообще звучат как-то так громко - 6 миллионов. Но, вы знаете, два дня музыки, артисты со всего мира, вот подумайте, с перелетами, которые подорожали, Москва-Пермь чуть ли не в три раза, но в два с половиной точно, за эти годы. Это вообще нереальная сумма. Я себя чувствую каким-то абсолютным героем, что я все-таки чуть ли и с этой суммой готов работать. Понимаете, это невозможная сумма. 20 часов музыки за 6 миллионов со всего мира привезти десятки, сотни людей — невозможно. 6 миллионов иногда это всего лишь гонорар такого среднего артиста, средней популярности.

Юрий Бобров: Я бы хотел это тезисом подбить, потому что у нас вообще про суммы тут как-то стало не традиционно, видимо, не модно говорить, в том числе, чиновникам, поэтому мне спрашивать вас, как человека, не относящегося к чиновникам ?????? (неразборчиво), вы сумму озвучиваете.

Александр Чепарухин: Я сумму озвучиваю, потому что это настолько смешная сумма, что человек, понимающий, что такое фестиваль, понимает, что на артистов потратить 6 миллионов и обеспечить 20 часов музыки за 2 дня, это абсолютный героизм. Как я этого достигаю, я вам ?????? (неразборчиво) могу сказать. Тут экономика тоже имеет какое-то значение.

Юрий Бобров: То есть это бюджет фестиваля «Движение».

Александр Чепарухин: Нет, это не бюджет фестиваля «Движение», это именно часть бюджета, которая предлагается на артистов, включая их перелеты, гонорары и так далее. Дело в том, что у меня до сих пор постоянно работал такой дружеский ресурс. Я постоянно уговаривал артистов, приезжающих сюда, выступать за гонорары в несколько раз меньше, чем они получают во Франции, в Англии и в Москве. Я могу привести пример, не называя цифр, что-то неправильно, но я вам скажу, что «Океан Эльзы» выступал в Перми в 12 раз дешевле, чем тут же мы им же заплатили за концерт в Москве, «Jethro Tull» - в 3 или в 4 раза дешевле, Ману Чао выступал в Перми за гонорар в 5 раз меньше, чем он обычно.

Евгения Романова: Александр, давайте уйдем от прошлого. Что будет на этом фестивале? Хедлайнеры.

Александр Чепарухин: Опять-таки это все гипотезы. Я надеюсь, что все люди приедут. Я опять-таки задействую дружеский ресурс, который уже у меня подходит к концу.

Евгения Романова: Кто дал ответ уже? О ком можно говорить?

Евгения Романова: Чуть послушаем.

 (звучит музыка)

Евгения Романова: Когда, 22-го, 23-го?

Александр Чепарухин: У меня нет перед собой расписания. Всё известно. По-моему, 22-го.

Евгения Романова: Вы можете услышать эту группу. Для меня открытие. Можно сказать, что «Движение» вообще стало фестивалем для многих открытием многих групп. Согласитесь?

Александр Чепарухин: Да, я стараюсь делать так, чтобы на фестивале совпадали какие-то, с одной стороны, очень известные люди. Скажем, если взять первый фестиваль, там были и совсем такие поп-коллективы, которые очень популярны в стране, типа «Океан Эльзы», в то же время были какие-то совсем мастодонты из первой пятерки, десятки инструментальных списков.

Евгения Романова: Старейшие.

Александр Чепарухин: Например, Тони Левин, один из лучших баасистов в мире. Билл Ласвелл, один из лучших баасистов в мире, основатель целого ряда направлений, например, ?????? (неразборчиво) придумал Билл Ласвелл, даб придумал Ласвелл, дабстеп пошел тоже во многом с начинаний Билла Ласвелла, Эдриан Белью, один из лучших гитаристов мира, Дэррил Джонс - басист «Rolling Stones», то есть такие мэтры. Плюс совсем неизвестные группы, которые были открытием. Вся наша барселонская серия была открытием для Перми. Я думаю, что люди очень хорошо ее восприняли, танцевали там до упада. Вся эта серия африканская была открытием для Перми, какие-то экспериментальные проекты. Я хочу так, чтобы на фоне каких-то корифеев всегда выступали новые группы. Кстати, в « балтийском» блоке у нас есть еще две группы, которые, может быть, для своих стран не очень-то и новые, а для нас они будут открытием. Например, есть группа «Instrumenti» латышская, одна из немногих групп бывшего Советского Союза, которая сейчас входит уже в такую прочную европейскую какую-то… ну элиту, не элиту, но такой прочный список европейских групп, которые востребованы на многих фестивалях. Это популярнейший коллектив Прибалтики, популярнейший коллектив Латвии, и очень интересное шоу дают ребята. Они только что в Москве выступали, так сказать, на разогреве известной группы «Kasabian» английской, и мне они понравились, честно скажу, гораздо больше, чем сама группа «Kasabian». Давайте немножко послушаем. Группа «Instrumenti» из Латвии.

(звучит музыка)

Евгения Романова: Кто еще? Какие группы?

Александр Чепарухин: Давайте закончим с балтийском блоком, потому что там есть еще одна группа. Если вы заметили, группа «Euzen» норвежско-датская и группа «Instrumenti» совершенно разные. «Instrumenti» такая поп-группа, очень изобретательная, такой инди-поп молодежный. «Euzen» - это солидная, пафосная в хорошем смысле слова эпическая группа, которая сочетает скандинавский фольклор с прогрессив-роком и электроникой. А «Murmansk», группа финская, кстати, она уже очень популярна не только в Финляндии, но и в Англии она выступает в этом году на главном рок-фестивале мира «Гластонбери». Она выступала уже на очень многих рок-фестивалях Британии, США, и такая, я думаю, одна из самых крепких европейских инди-рок групп. Я их недавно видел на одном из европейских фестивалей, сразу понял, что она должна вписаться в нашу программу скандинавскую, балтийскую именно потому, что она заполняет эту нишу хорошего такого насыщенного инди-рока. У нас будут три группы из балтийского региона совершенно разные. Одна такая прог-рок с электроникой, вторая изобретательная поп-музыка «Instrumenti» и такой инди-рок группа «Murmansk» из Хельсинки. Давайте послушаем немножко.

(звучит музыка)

Евгения Романова: Слушали бы и слушали. Сейчас все меломаны «Эха» прильнули ухом. Инструментальная музыка, то есть много вокалисток, да? И «Euzen» тоже вокалистка…

Александр Чепарухин: Да, девушек много. Но у «Instrumenti» это вот так тонко пел парень на самом деле таким фальцетом, так что это не девушка была.

Евгения Романова: Это был солист.

Александр Чепарухин: Так что, по крайней мере, одна мужская группа у нас есть, она из Латвии. А из Дании, Норвегии и Финляндии у нас, действительно, две группы представляют три эти страны, и в обеих группах вокалистки замечательные, и обе девушки – норвежка и финка.

Евгения Романова: Спрашивают: «В том году было шикарное выступление Петра Налича, а Севара вам интересна?»

Александр Чепарухин: Севара, конечно. Мы с ней дружим очень давно, она даже записывалась в некоторых альбомах, которые я продюсировал, как бэк-вокал. Она очень человек разносторонний. Но я знаю, она только что выступала в Перми.

Евгения Романова: В Перми, да, была. А кто из российский групп?

Александр Чепарухин: Я как раз хотел сказать, что первый блок – это Балтика, как я уже говорил, а второй блок у нас – современная этническая музыка России. Но если в прошлом году этот блок представляли интерпретаторы русского фольклора – Инна Желанная, «Белый острог», «Волга», в какой-то степени «Маша и медведи», которые тоже очень так основательно тяготеют к русскому фольклору, то в этом году в центре внимания этнические традиции других народов России, в том числе, и тех, которые проживают в Пермском крае. Здесь нужно выделить две группы, которые я считаю группами международного уровня, это группа «Ойме» из Мордовии, довольно уникальная, мне кажется, группа, которая сочетает традиции мордовского многоголосия, причем, как эрзянского, так и мокшанского два их народа, с современной электроникой. Вторая группа, которая представляет этот блок, это Роберт Юлдашев и группа «Курайсы» из Башкортостана, тоже набирающая популярность, я бы сказал, во всем мире этой этнической музыки, виртуоз совершеннейший исполнитель на курае, на народном инструменте многих тюркских народов.

Евгения Романова: Давайте о группах, вы говорили о не очень известных, а теперь о популярных.

Александр Чепарухин: Я назвал две группы, которые представляют этническую культуру России, то есть ее народов – это башкиры и мордва, причем в Эрзе и Мокша. У нас есть другие группы, которые можно условно считать хэдлайнерским блоком, которые также, так или иначе, тяготеют к этнике. По крайней мере, в своем творчестве подпутываются этническими традициями своих народов. Это группы очень хорошо здесь известные, уже здесь выступавшие, это «SunSay», группа из Украины, это «Zdob Si Zdub» молдавская группа, «Вопли Видоплясова», которые здесь зажгли очень здорово на нашем…

Евгения Романова: И не раз уже.

Александр Чепарухин: …«Гогольфесте, помните, с детским ансамблем очень хорошо они выступили. И мы сейчас послушаем песню «Весна», которую я считаю таким неформальным гимном Украины. Вот если б я был украинским президентом и парламентом, я бы именно эту песню сделал бы гимном Украины. «Весна», Вопли Видоплясова».

(звучит музыка)

Евгения Романова: Вопрос от Зои по ICQ: «Zdob Si Zdub» были на «Зове Пармы» прошлым летом. Вас не смущает повторение?»

Юрий Бобров: Столь плотное, может быть.

Александр Чепарухин: Нет, не смущает, потому что раз у нас есть такой блок этнической музыки народов России бывшего СССР, то настолько «Zdob Si Zdub» хороши в этом плане, что нас такое повторение не смущает.

Евгения Романова: То есть вообще не смущает? Вот были, например, «Бумбокс» в том году, и, возможно, вдруг, если приедут в этом, или были кто-то еще в том году, и снова приезжают. Если люди любят, можно слушать каждый год.

Александр Чепарухин: Нет, мы стараемся все-таки как-то разводить по времени группы на более длительные временные промежутки, но иногда мы все-таки считаем возможным и раз в год или в два года одну и ту же группу приглашать. Тем более, я знаю, что и «Вопли Видоплясова», и «Zdob Si Zdub» , они всегда что-нибудь придумывают новое. Ни на одном фестивале, куда мы их приглашали, не было абсолютно одинакового выступления.

Евгения Романова: Пару слов – амстердамская группа OMFO - Our Man From Odessa.

Александр Чепарухин: Это может быть, обещает быть одной из главных сенсаций фестиваля. Дело в том, что проект Our Man From Odessa, кстати, с его композиции инструментальной мы начали сегодняшнюю программу, это вообще, мне кажется, один из наиболее изобретательных и необычных проектов «Русского зарубежья». Кстати, приглашая этот проект, я в известном смысле продолжаю тему «Русского зарубежья», которую, насколько я понимаю, придумал для фестиваля «Белые ночи» Марат Гельман. У нас есть День Берлина, в который я тоже какой-то вклад свой консультативный внес, есть какие-то еще дни других городов. И вот я, продолжая эту тему, пригласил на «Движение» группу OMFO. Дело в том, что Герман Попов, лидер группы OMFO, это потрясающий креативный изобретательный человек. Он постоянно экспериментирует с составами, он сделал очень интересный проект для известной тувинской певицы Саинхо, у него там есть азербайджанцы, у него есть молдаване, у него есть румыны. А сейчас он привозит совершенно фантастический проект, который условно называется «Оркестр Императора», китайского императора, там потрясающие будут исполнительницы корейской, китайской и японской дворцовых традиций, и все это в обрамлении современной электроники с какими-то космическими звуками. Герман считает, что это вообще совершенно новый жанр. Я ему верю, поскольку мало того, что он фантастический инструменталист, он играет на всех дудках мира, какие только можно придумать, он очень хороший электронщик, которого приглашают играть диджей-сеты в музей Ван Гога, например, в Амстердаме, в какие-то иные очень престижные места. И ко всему прочему человек, который очень точно знает, как можно сплести воедино этнические традиции и современную электронику. Поэтому, мне кажется, это будет какой-то фантастический проект . Это будет дебют именно с китаянкой, японкой и кореянкой, это будет дебют проекта OMFO, то есть там не будет обычных для этого проекта азербайджанцев, молдаван, румын, но будут кореянка, японка и китаянка, и мы ожидаем какого-то сверхсюрприза от этого проекта.

Евгения Романова: Хочется спросить про «Аквариум». С приглашенными музыкантами из Англии, Ирландии, так написано, возможно из Польши. Индии. Это будет последнее выступление «Аквариума» перед объявленным окончанием регулярных концертных выступлений и расформированием состава.

Юрий Бобров: Что здесь правда? Что насколько вероятно?

Александр Чепарухин: На самом деле здесь, действительно, очень много может быть толкований. Я сам говорил с Борисом Гребенщиковым несколько раз. Как вы знаете, он такой товарищ своеобразный, и трудно дать окончательное истолкование его словам. Он, действительно, написал о том, что коллектив прекращает свою регулярную концертную работу, что коллектив не будет больше выступать в таком составе, в котором он выступает. Но, с другой стороны, мы видим, что составы меняются постоянно. Постоянно «Аквариум» преподносит какие-то сюрпризы. То вот у нас на фестивале «Сотворение мира» в Казани появляется целая бригада музыкантов из Индии, из Польши, из Ирландии, из Англии, и там просто такой World Music концерт получается, такой квази-этнический. То они выступают вместе с группой «Fairport Convention», это кумиры детства Гребенщикова. Кстати, я тоже помог ему обеспечить этот альянс. То они выступают совсем в лаконичном составе, буквально три человека.

Евгения Романова: Не верите, что это будет последнее, препоследнее?

Александр Чепарухин: Я не знаю. Скорее всего, вот такого точно состава, который будет в Перми, не будет. Это первое. Второе – совершенно точно, что это будет последний концерт этого сезона. Что будет потом, трудно сказать. Гребенщиков говорит, что просто они слишком долго были в режиме постоянного тура, постоянных концертов. Этому не помешали даже проблемы его со здоровьем, вы знаете, у него были операции. И сейчас он просто хочет перевести это в режим неопределенный, когда их появление будет неожиданным, когда их концерты будут редкими, когда не будет никаких регулярных составов, регулярных туров. И сейчас, насколько я знаю, точно подтвердил свое участие в составе выдающийся ирландский флейтист Брайан Финнеган. Возвратился в группу гитарист одного из старых составов Зубарев. Что там будет еще, мы сами до конца не знаем, потому что они сами каждый раз для этих фестивальных выступлений формируют, если не новые составы, то, по крайней мере, ими варьируют. Но для него очень важно, для Бориса, я с ним только что говорил по телефону, что этот концерт будет такой точкой этого фестивального лета, который они считают завершением регулярной концертной работы этого состава, вообще, «Аквариума», как регулярного концертного коллектива.

Юрий Бобров: На минуту молчания будет сейчас похожа эта часть композиции.

(звучит музыка)

Евгения Романова: «Аквариум», Борис Гребенщиков, «Государыня». Мы услышим эту композицию, как вы думаете? Все будет зависеть, как составят программу.

Александр Чепарухин: Зависит от Бориса. Он настолько варьирует программы.

Юрий Бобров: Я думаю, всем надо просто скрестить пальцы, и тогда они услышат то, что они хотят ?????? (неразборчиво).

Евгения Романова: Про «Сотворение мира» в ICQ спрашивают: «Будет «Сотворение мира» в Перми, в Казани?» Я помню, что казанцы писали, обижались, что забрали фестиваль.

Александр Чепарухин: В Казань очень хотелось бы вернуть «Сотворение мира». Здесь, в Перми настолько насыщенная фестивальная жизнь, мне кажется, здесь фестиваль не очень уместен. Мне здесь бы вернуть «Движение» в Хохловку. Вот это было бы здорово.

Евгения Романова: То есть вы тоже, правда, хотите этого сами?

Александр Чепарухин: Я этого очень хочу.

Евгения Романова: Вот вы скажите - «Я хочу «Движение» в Хохловку», все подтвердят.

Александр Чепарухин: Я это очень хочу. Я прошу всех, кому дорог этот фестиваль, меня в этом поддержать.

Евгения Романова: От кого это зависит, поддержать.

Александр Чепарухин: Начиная от самого высокого…

Евгения Романова: Нам что, выйти с плакатами?

Александр Чепарухин: …руководства города.

Евгения Романова: Вы скажите – митинг, мы выйдем – «Движение» в Хохловке.

Юрий Бобров: В Твиттере напишите.

Александр Чепарухин: Митинги, как мы видим, уже зашли в тупик в стране, поэтому, мне кажется, что митинг – это, может быть, не метод. Мне кажется, люди и так могут услышать меня…

Юрий Бобров: Слова улетели в космос, как известно, ?????? (неразборчиво) и, в общем, будем надеяться, что там до кого-то дойдет. Невозможно не спросить. 21 мая через вас было передано послание Питера Гэбриэла…

Александр Чепарухин: Пола Маккартни.

Юрий Бобров: …да, Пола Маккартни, в котором…

Александр Чепарухин: Патти Смит.

Юрий Бобров: …эти известнейшие мировые люди просят посочувствовать Марии Алёхиной, просят быть к ним более гуманными. Сегодня 8-й день голодовки Маши. Сейчас Игорь Аверкиев, Сергей Исаев уехали к ней проверять состояние, в колонию поехали. Они сейчас, наверное, там находятся. Как вы к этому относитесь?

Александр Чепарухин: Ну как я к этому отношусь? Я вот только что был на феноменальном концерте, который назывался Piano-gala. Это ночью на Дягилевском фестивале играли фантастические пианисты, мои любимые пианисты. И это было уникальное какое-то ощущение единения людей и музыки. Казалось, души летают, муза летает. Я не мог избавиться от мысли о том, что в двух часах езды отсюда голодает Маша Алёхина, которая, я убедился в том, что это человек, действительно, кристально честный, кристально искренний, который мог бы быть примером для молодежи, а почему-то является пугалом. Она сама, кстати, говорила о том, что эта акция в церкви была нелепой. Она произносила такое слово – «нелепая». И мне кажется, что уж кто-кто, а Маша Алёхина уже давно не должна была бы сидеть в тюрьме. И то, что происходило в Березниках, это один из самых ужасных эпизодов моей жизни, потому что я был на суде. Я специально для того, чтобы помогать Маше, для того, чтоб общаться с ней и понимать вообще ситуацию, даже получил сегодня удостоверение эксперта-правозащитника, хочу к ней поехать, потому что до сих пор меня к ней лично не допускали. Конечно, меня очень волнует ситуация с ее голодовкой. Я знаю, что она борется за снятие того ужесточения режима, которое в тюрьме было введено. Я знаю, что напрасно она ничего делать не будет. Это человек, который не склонен к каким-то демаршам, демонстративному поведению. Человек, который, действительно, с обостренным чувством справедливости. Это я сужу по ее подругам, по ее матери, по ее друзьям, через которых я многое сумел понять о Маше. И я считаю, что такой человек нуждается во всесторонней поддержке и понимании.

Евгения Романова: Когда поедете?

Александр Чепарухин: Я надеюсь, что если будет возможность с ней встретиться, то завтра-послезавтра.

Юрий Бобров: Вот такой финал про Марию Алёхину. Но, безусловно, все наши слова поддержки сейчас ей. И будем надеяться, что все будет хорошо.

Александр Чепарухин: Я хочу сказать, что я надеюсь, что наши программы в Перми, которые так триумфально начались в 2009-м году, продолжились все последующие годы, сейчас немного затормозились, но они будут продолжаться. Я уже, как бы, чувствую себя пермяком, Пермь мне родная.

Евгения Романова: Есть ответственность за «Движение» продолжать в Хохловке.

Александр Чепарухин: Есть ответственность, и хотелось бы, чтоб «Движение» было в Хохловке, и чтобы много других возможностей сделать что-то хорошее для Перми у нас сохранялось. В этом году сделаем все, что возможно, в рамках фестиваля «Белые ночи».