Итоги театрального сезона

Юлия Баталина: Добрый день.

Давайте начнем с приятного. Сегодня стало известно о том…

Юлия Баталина: …что географ глобус пропил.

Все-таки пропил.

Юлия Баталина: В Пермском крае снимался фильм по известному роману, действие происходит в Перми, и он получил гран-при фестиваля «Кинотавр».

На самом деле радость переполняет не только потому, что там действие в Перми происходит, что это снято по роману Иванова. Большое участие в этом проекте принимали и пермяки. Не только люди, которые отвечали за кастинг актеров и работали ассистентами во время съемок у нас в Перми, но снимающиеся там и школьники – это тоже наши пермские ребята. Потому это  -отчасти и наш проект.

Юлия Баталина: Эти школьники, как утверждает режиссер, за 10 минут сочинили песню, которая на фестивале стала хитом и была тут же всеми выучена.

В общем, мы будем ждать этого фильма.

Юлия Баталина: Мы уже его ждем с нетерпением.

Хотя трейлером все были как-то возмущены, почему-то большинству он не понравился. Не знаю, почему. Но больше всех удивила песня Кипелова в этом трейлере. Я думаю, и про спектакль мы сегодня тоже обязательно поговорим. Еще одно событие, о котором не говорит только ленивый, по крайней мере, в средствах массовой информации, и мы в том числе, уже и политологи взялись за обсуждение, и многочисленные «Развороты» посвящены этому. Уже можно говорить, это какое-то тотальное закрытие выставочных проектов в городке фестиваля «Белые ночи». Как вы принимаете эти закрытия? Есть ли в них какой-то политический акт, или это художественный шаг?

Юлия Баталина: Смотря что считать политикой. Мне бы не хотелось думать, что там присутствует большая политика. Тут какие-то теории заговора, идущие вплоть до смещения губернатора планы. Мне кажется, что это все надумано. Речь идет о следующем, мне хочется, чтобы все поняли, что произошло. Была договоренность, пусть она джентльменская, не написанная на бумаге, но следующая – товарищ Гельман, пока тут у нас 290-летие, давайте без провокаций, у нас все должно быть доброе, белое, пушистое и посвященное 290-летию Перми.

Впрочем, как весь городок.

Юлия Баталина: Да. Договоренность такая была, это было проговорено четко, и Гельман кивнул, то есть вроде понял, но не выполнил. Когда человек не выполняет обещаний, то это - недоговоренность, это - не цензура, понимаете? Это просто показ того, что он не прав. Говорить здесь о цензуре, мне кажется, неуместно. Это не запрет на творчество и не запрет на просмотр. Я сижу перед вами в прямом эфире, меня все слышат, я могу сказать – а вы знаете, Нина, я сегодня набрала в Интернете, в поисковике «Василий Слонов» и все эти карикатуры посмотрела. И тут не придут никакие спецорганы, руки мне не скрутят, никуда не уведут. Какая это цензура? Пожалуйста, творите, рисуйте, смотрите в Интернете, выставочном зале, где угодно, но не в честь 290-летия и не за деньги бюджета Перми. Вот и все.

А как тогда так случилось, что заметили эту выставку только на пятый день, и ответственен ли за это только Гельман, если, например, думать, что он это специально сделал? Либо он сделал это хорошо не подумав? Есть еще художественный руководитель, арт-директор «Белых ночей», люди, которые видели, пусть там министр не успел, Басаргина не было…

Юлия Баталина: Я думаю, что надо это у них спросить. Мне кажется, что руководство «Белых ночей» было в курсе, я имею в виду Владимира Львовича Гурфинкеля и Бориса Леонидовича Мильграма. Мне кажется, они должны были быть в курсе. Если они по каким-то причинам в курсе не были, это возможно, потому что мы с вами были на открытии, видели, что там происходило. Мы знаем, в каком пожарном порядке это готовилось, можно было что-то и просмотреть. Но вполне возможно, что они эту ответственность разделяют. Теперь смотрите. Так произошло, что внутри городка в рамках празднования происходит такая, будем называть это провокацией. Ну, произошло. Естественно, когда это происходит в рамках городка, в рамках договоренностей, чего можно ждать за пределами городка в рамках проекта «Оккупай Пермь!» Понятно, что люди испугались и начали его запрещать превентивно, еще даже не видя, что это будет. Их тоже можно понять. Если он так поступает там, где договорились, что все будет белым и пушистым, то там, где не договаривались, может быть вообще все что угодно. Поэтому запретили и этот «Оккупай». Так что не то чтобы тотально, выставки есть и там, и на Пермской что-то показывают, но что-то и не показывают.

Честно скажу, может быть, я не увидела всего, но обратила внимание, что городок, который посвящен 290-летию Перми – не представляет творчество пермских авторов. Я не увидела специальной экспозиции, которая бы демонстрировала творчество пермских художников, которые у нас все-таки есть.

Юлия Баталина: Я тоже об этом думала. Об этом тоже была договоренность. Она, может быть, не касалась «Белых ночей», она касалась работы музея PERMM.

Но ведь есть любимые Маратом Гельманом пермские художники, например, Михаил Павлюкевич, Ольга Субботина. Почему их не выставить?

Юлия Баталина: Или пермские карикатуристы, которые тоже неплохо рисуют. Если нужно было что-то смешное и острое, существует же целый клуб «Пекари», пожалуйста. Мне кажется, может быть, они просто не в курсе?

А на ваш взгляд, что должно было появиться в этих павильонах? Вчера они были закрыты ...

Юлия Баталина: Я сходила на «Театральную бессонницу» в ТЮЗ, и мне там очень понравилась выставка Егора Субботина. Мне кажется, что Егор Субботин и его друзья из группы «Куб» - вполне достойные претенденты на место в павильонах «Белых ночей». Их много, всевозможных жуткеньких смешных пермских персонажей, напоминающих весь этот бестиарий, который выставлен снаружи, почему бы не снаружи не быть пенопластовым динозаврам и другим ящерам, а внутри тем же ящерам, но из металла и от Юрия Шикина, например?

Да, на той же «Арт-Перми» их выставки всегда пользуются большим успехом и привлекают посетителей.

Юлия Баталина: Но это, знаете, вот сейчас меня спросили, я первые попавшиеся назвала. На самом деле их много.

Давайте теперь перейдем к нашим театральным событиям, ради которых мы и собрались. Начнем с пермского театра оперы и балета, который в этом сезоне получил четыре «Маски», в этом сезоне там случилась премьера «Ромео и Джульетты», опера «Дуэнья», «Малахитовая шкатулка»...

Юлия Баталина: «Геревень» - это уже премьера этого сезона, хотя и прошлого года. «Свадебка», «Геревень». Театр оперы и балета в этом сезоне, в этом году понес ужасную утрату, у них погибла режиссер, молодая, талантливая, полная сюрпризов, надежд на будущее, и с ней связывали многие надежды, Ольга Эннс.

И она же выпустила «Малахитовую шкатулку» буквально перед гибелью.

Юлия Баталина: Мне кажется, что для театра это не просто потеря хорошего человека. Это очень важная в профессиональном и творческом отношении утрата. Я сходила на открытие Дягилевских сезонов, посмотрела оперу Чемарозы, которую ставила, не помню сейчас фамилию, режиссер из Москвы работала с пермскими артистами. Это комическая опера, которая выглядела неимоверно скучно. Когда я ее смотрела, то вспоминала, как Ольга Эннс делала камерные комические оперы абсолютно с теми же артистами. Тот же Иванов, та же Хасанова, те же самые люди, но абсолютно другое впечатление, там народ валяется, там все живо, искрится.

Это вы имеете ввиду комические оперы Доницетти?

Юлия Баталина: Да, «Разбитая чашка» и «Колокольчик». Театр потерял не только хорошего человека, но и режиссера, который многое мог сделать.

Какая, на ваш взгляд, в балете яркая премьера? И можно ли ее считать яркой – например, «Ромео и Джульетту»?

Юлия Баталина: Я хочу все-таки продолжить немножко про оперу и сказать, что, ребята, давайте не закрывать глаза на реальность. Честно, с оперой у нас большие проблемы. Утрата перспективного оперного режиссера – это один из кирпичиков того, что пермская опера вообще в кризисе.

А это не связано с тем, что когда был, например, Георгий Исаакян, как раз ставилось много опер, и любители балета очень часто говорили: «Ну, что одна опера идет, а балеты все старые», а сейчас Алексей Мирошниченко, видимо, стал  активен? Либо это связано с тяжелым графиком Теодора Курентзиса, который по опере спец? С чем это связано? В чем кризис – в том, что нет постановок либо некому петь?

Юлия Баталина: Конечно, в том, что нет постановок, а те, которые есть, не безупречны. Мне кажется, что Теодор Курентзис – человек творческий, талантливый, увлеченный, и он занимается тем, чем сейчас увлечен. Вот он увлечен оркестровой музыкой, понимаете? И вот у нас происходит Дягилевский фестиваль. На протяжении всего фестиваля сплошная музыка, оперы нет вообще. А почему бы театру не показать оперу, которая у них была в этом году поставлена, того же «Фигаро»? Почему не показать-то? Ведь показали балетные премьеры, покажите оперу тоже. Но как-то не додумались. С оперой просто тяжело, так вот глянешь, и сильно посмотреть нечего, послушать.

А опера «Дуэнья» вас не впечатлила, которую многие назвали не смешной?

Юлия Баталина: Она не смешна.

По-моему, даже у вас так называлась статья...

Юлия Баталина: Конечно, несмешная. Дело в том, что я специально скачала другой вариант «Дуэньи» из Мариинского театра. Она поставлена в духе комедии дель арте с пышными костюмами и молодой Нетребко. Легко, весело, не скучно смотреть. При этом говорят, что это еще и не лучшая «Дуэнья».

А тут ведь вроде попытки режиссера были видны, он хотел сделать некую пародию, одел их в современные костюмы. Что помешало, на ваш взгляд, ему сделать смешно? Хотя у этой постановки была тяжелая история, ее отменяли, потом не было каких-то декораций, потом в быстром темпе репетировали. Может, это с этим все связано?

Юлия Баталина: Да нет, я думаю, может быть, у человека просто нет таланта к комедии? Такое тоже бывает.

Кстати, эту премьеру тоже можно было показать на фестивале...

Юлия Баталина: Можно было. Но, может быть, по мнению Теодора Иоанновича, она недостаточно дягилевская для фестиваля. Я бы в принципе не стала с этим спорить.

Хорошо, достаточно дягилевской им показалась постановка «Ромео и Джульетта». Затраты высокие, большое количество отзывов на этот спектакль, и историй много связанных с ним. У меня еще тут есть фрагмент статьи, потом прочитаю, после того, как вы скажете свое мнение по поводу «Ромео и Джульетты». Вы же тоже видели прошлую постановку?

Юлия Баталина: Формально «Ромео и Джульетта» может быть отнесена к дягилевским балетам, потому что Прокофьев – дягилевский автор. Но это только формальная привязка, а по сути это совершенно антидягилевская вещь. Это представитель принципиально другого исторического периода. Это исторический период, грубо говоря, советского искусства, это 1965 год. Премьера этой постановки «Ромео и Джульетты» состоялась в 1965 году.Нуреев танцевал. На самом деле это тот самый период, когда советский балет был впереди планеты всей. Даже западный балет, как английский, Кеннет МакМиллан, постановщик этого балета, ориентировался на советские стандарты. А в советских стандартах тогда был драмбалет, артисты должны были играть лицом. И должны были показывать переживания, а не просто танцевать. А из танца было убрано все, что мешает артисту играть лицом, то есть поддержки, большие прыжки, длинные фуэте, все эти па-де-де, сложности ненужные по тем временам, которые навертел этот Петипа. Драмбалет – это такой балет, избавленный от сложностей, но добавлена актерская игра. В этом балете есть определенный изюм, определенный шарм. Но для того, чтобы его хорошо показать, нужна безупречная актерская игра и безупречный танец. Сложных элементов нет, прыжками не блеснешь, тонкости надо показывать, каждый пальчик тянуть. А здесь не получилось ни того, ни другого. Не получилось ни синхронности, ни плавности, ни определенного размаха, да и места на сцене было просто мало. Поэтому нужно просто задать себе вопрос – а нам в этой ситуации нужен такой большой балет на этом пятачке и такой не дягилевский в этих Дягилевских сезонах? Мне представители театра отвечали на этот вопрос. Они сказали следующее – у нас было несколько авангардных премьер подряд, и сейчас мы хотим сделать что-то такое, на что можно повести детей. Если с этой точки зрения, возможно, какая-то логика присутствует. Но это не значит, что нужно кричать о том, какое это великое событие, и что это безупречно красиво. В общем, это не совсем так.

У них вообще был сделан на другом акцент, когда они рассказывали об этой постановке, говорили, что будут роскошные костюмы, приедут итальянцы, что все это отшивается за безумно большие деньги... Вот на этом очень сильно акцентировали внимание наше, и это и сыграло свою роль. Особенно для людей, которые редко ходят в театр. Они говорили: «Как хорошо, богато, красиво, прекрасная нежная музыка...». Но все равно этот балет сравнивают с прежней постановкой. Прежняя постановка, которая шла в нашем театре…

Юлия Баталина: 35 лет.

Где все-таки плюс, можно их сравнивать или нет?

Юлия Баталина: Конечно, можно. Это две постановки одного и того же балета. Те же самые сюжет, музыка, персонажи, другое решение. На самом деле Боярчиков, автор предыдущей пермской версии, это совершенно особый автор. Это человек, который выдумал свою систему в балете. Мне очень жаль, если эта система не будет оценена и просто забудется. Боярчиков каждый балет ставил так, чтобы у него были говорящие движения. Его балетную лексику можно было анализировать как какое-нибудь стихотворение, как просто лексику, как текст. Человек, который не владеет всеми «па де буре» и подобными терминами, может посмотреть и проанализировать, потому что скажет: «У Боярчикова это движение говорит о том-то, а в этом танце говорится о том-то». Самый простой пример, балет «Орфей и Эвридика». Когда речь идет о колесе фортуны, танцовщик на сцене ходит колесом. В «Ромео и Джульетте» были те же самые приемы. Когда в танце рыцарей рыцарь закрывал лицо, это о многом говорило. Каждое движение со смыслом.

Нужно было сохранять эту постановку?

Юлия Баталина: Я считаю, что да.

Сейчас ответ Теодора Курентзиса, который он дал журналисту. Это интервью опубликовано в «Московском комсомольце». Журналист спрашивает: «Я посмотрела вышедшие уже рецензии на премьеру «Ромео и Джульетты», там иногда встречается мотив: зачем надо было брать Макмиллана, у нас ведь раньше была своя постановка, ничуть не хуже?» И ответ Теодора Курентзиса: «Это только безумцы какие-то, наркоманы на героине могут такое сказать. Ничем не хуже? Тогда висели две тряпки, нарисованные парой пьяных художников. Видели ли вы, какие сейчас роскошные декорации? Или они подразумевали, что оркестр играл лучше в 80-х годах? Нужно быть неадекватным совсем, чтобы такое говорить. Неадекватные люди везде есть. А если сейчас спросить людей, пришедших в театр, можно ли сравнить с прошлой версией «Ромео и Джульетты» — они будут смеяться, это невозможно сравнивать». Вот такой был его ответ.

Юлия Баталина: Слушайте, скажите, пожалуйста, а у нас Теодор Иоаннович вообще адекватно может судить о балете, если он говорит о костюмах, декорациях и музыке, но не слова ни говорит о балетной лексике? Для него балет – это что, выставка под музыку?

Красивая музыка, ярко, все хорошо слышно...

Юлия Баталина: А что касается героиновых наркоманов и прочего, как бы это сказать, инвективы пусть будут на его совести. Мы много от него наслушались.

Подводим итоги театрального сезона, который так или иначе уже завершается. Театры отыгрывают свои последние спектакли. Июль-август нас ждет небольшое затишье. Я предлагаю перейти к Театру-Театру, который в этом году возглавил старый новый художественный руководитель. Ушел из театра, недолго проработав, режиссер Владимир Золотарь, и вернулся в этот театр Борис Мильграм, а также Владимир Гурфинкель возглавил его в качестве директора. И ушел из театра уже официально Эдуард Бояков, отрекся, скажем так.

Юлия Баталина: Да, я как раз хотела сказать, что нужно вспомнить еще и Боякова, который теперь уже не курирует «Сцену-Молот». Мне кажется, на большой сцене мы еще видим результаты работы Золотаря. А вот на малой сцене мы уже видим результаты работы новой художественной политики, нового художественного руководства. Прошли две школы лаборатории режиссерско-художественные, и по результатам первого спектакля, «Фронтовичка» и «У нас все хорошо», мне показалось, что это очень достойный продукт. Это то, чего «Сцена-Молот» давно не видела, и то, что ей «доктор прописал». Как бы ни относиться к Боякову, у меня масса позитивных эмоций по отношению к нему, но он действительно немножко запустил в последнее время театр. Он им руководил издалека с пятьюдесятью другими проектами…

Плюс они сами себя в рамки загнали, что ставили только современное, только о сегодняшнем дне...

Юлия Баталина: На самом деле выбор пьес был просто очень мал, этой актуальной тематики, да еще желательно качественных, поэтому появлялись очень странные продукты порой, далеко не спектакль, поэтические читки массово практиковались и так далее. В общем, на месте нового художественного руководства я бы тоже обратила внимание на Боякова и тоже бы постаралась разобраться с этой ситуацией. И они разобрались, мне кажется, очень правильно. Во всяком случае, «Фронтовичка» - просто отличный спектакль, всем и каждому рекомендую, приходите смотреть!

Присоединяюсь!

Юлия Баталина: А что касается большой сцены, то там в начале сезона шли спектакли, еще запущенные при Золотаре. Это в первую очередь мюзикл «Пеппи», который тоже смотреть всем.

И о котором тоже очень много хороших отзывов.

Юлия Баталина: Вот кроме шуток, прекрасный спектакль! Это именно такой спектакль, который нужен для детей. Например, когда капитан Длинный чулок в исполнении Андрея Дюженкова идет через зал, все дети к нему тянутся, и он каждому руку пожимает, это просто круто и здорово! И то, что на сцене реальные дети, прекрасные, совсем маленькие пермские артисты, которые выдают такие перфомансы, что взрослые обзавидуются – великолепно сделано, отличная вещь.

В дополнение позволю себе зачитать сообщение от Юлии Балабановой, которая сегодня написала в фейсбуке: «Вчера сходили с сыном на «Пеппи», в полном восторге! Даже этот скучающий 9-летний сноб, которому везде, кроме Интернета, скукота, искренне радовался весь спектакль и то и дело переглядывался со мной счастливыми глазами».

Юлия Баталина: Мне просто нечего добавить. Это проект, запущенный при Золотаре. Он выбрал пьесу, пригласил режиссера, Инну Зубжицкую. Честно говоря, я не знаю, чья была инициатива пригласить Невежину на «Географа…» Думаю, это уже новая команда.

Это Гурфинкель пригласил.

Юлия Баталина: Тоже интересный и достойный проект, в общем и целом удача.

Точнее, пригласил Борис Мильграм, я сейчас вспомнила эту историю, он ее рассказал, и пригласил для того, чтобы она поставила «Что делать?»

Юлия Баталина: Вы ничего не путаете? Они хотели ставить Чернышевского?

Вот за что купила, за то и продаю. А потом уже как-то наткнулись именно на «Географа…» То ли она им предложила, то ли ей предложили, и она зажглась...  Получился, на ваш взгляд?

Юлия Баталина: Получился. Я хочу сказать об одной вещи, которая касается сразу всех этих спектаклей – и «Фронтовички», и «Пеппи», и «Географа…» То, что Золотарь привел в театр отличную команду актеров. Ксения Данилова, не могу не упомянуть, эта девушка, которая играет во всех трех спектаклях.

Это он ее привел?

Юлия Баталина: Да, она приехала со своим молодым человеком, тоже артистом, насколько я знаю. Вот это новый кадр, обалденная актриса, очень техничная. Когда она играет «Пеппи», никто не догадывается, что это взрослая девушка. Все думают, что она тоже девочка.

А когда она играет в «Географе…», никто не догадывается…

Юлия Баталина: …что она может быть и девочкой. Там она вполне взрослая женщина.

Там и Наталья Макарова, и Максим Новиков, совершенно новый во «Фронтовичке», и Олег Шапков.

Юлия Баталина: И Александр Сизиков.

В общем, хорошее наследство оставил Золотарь. Ну, а что говорить, если вспоминать «Венецианский купец» Романа Самгина?

Юлия Баталина: Тоже хороший спектакль в первую очередь потому, что найден очень хороший Шейлок, который настолько великолепно, точно и тонко сыгран Михаилом Чудновым, что не хочется его оценивать. Это спектакль, в котором нет хороших и плохих. При этом достаточно условный, потому что это Шекспир, далекая от нас реальность, как бы воспринимать ее как реальную жизнь не хочется. А Чуднов играет так, что получается реальная жизнь. А в реальной жизни совсем хороших и плохих нет, поэтому оценивать не надо. Чуднов все спасает.

В этом году свои лаборатории и эксперименты проводил и Театр юного зрителя. Появился «Контакт» Саши Югова, «Теперь ты снова бог». Посещали ли вы их? Я-то уже много говорила о них в эфире.

Юлия Баталина: Да, я видела эти спектакли. ТЮЗ живет очень интересной жизнью. Это очень живой театр, у него огромное количество верных поклонников, в том числе взрослых, которые смотрят все спектакли и в каждом что-то находят. Но такого безумного прорыва, безусловной удачи, какой были «Золоченые лбы», или «Охота жить!», или «Чонкин», в этом сезоне я у них не увидела.

«Большая советская энциклопедия» тоже не вошла?

Юлия Баталина: Нет, не вошла. Тут еще это связано с личностью художественного руководителя, он постановщик всех вышеперечисленных спектаклей и «Большой советской энциклопедии». Михаил Скоморохов – это очень своеобразный художник, человек, который при всем профессионализме очень зависит от своих эмоций.

Народный артист, звание просто так не дают.

Юлия Баталина: Ему нужно найти ключ, войти в какой-то резонанс с произведением. Он не может просто прийти, взять текст и технично его поставить. Ему нужно сопереживать, а поэтому очень трудно найти подходящую вещь. Ему всегда тяжело, он всегда в поиске.

У нас остается всего минута. Я не могу не затронуть наши пермские театральные фестивали, либо фестивали, на которых есть часть театральных спектаклей. Например, это «Пространство режиссуры», «Теплая ладошка», конкурс актерской песни, который в эти дни проходит, фестиваль «Большая перемена», который в этом году не случился… Как вы считаете, это потеря?

Юлия Баталина: Вроде его обещали перенести на осенние школьные каникулы. Пока его никто не отменял окончательно, какие-то разговоры идут.

Вы думаете, что он вернется?

Юлия Баталина: Насчет верить не знаю, но надеюсь. Фестиваль был очень хорошим.

И хороший, и нужный. Вот этот театральный сезон – он рядовой, какой-то яркий либо не оправдавший надежды?

Юлия Баталина: Я бы его оценивала все-таки со знаком плюс и выше среднего. Достаточно яркий.

За счет чего?

Юлия Баталина: За счет Театра-Театра. Я просто не хочу сейчас говорить, за счет кого и чего, но в этом году театр проявил себя лучше, чем предыдущий.