Верхний баннер
05:16 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

13:05, 19 сентября 2013

Юлия Баталина: "Мы будем жить дальше так, как жили 10 лет назад"

Не утихают страсти вокруг строительства нового здания для галереи, реконструкции пермской оперы, а главное - вокруг концепции развития культуры Пермского края, которую представило министерство культуры на общественных слушаниях.

 

Ведомство Игоря Гладнева пока демонстрирует неумение выстраивать стратегию развития  согласно международным стандартам, а реконструкция оперного может «подвинуться» из-за плачевной ситуации со зданием для галереи. Так считает обозреватель культуры Юлия Баталина. 

 

 

В отсутствии внятной программы

 

- Минувшей весной новым министром культуры Пермского края стал Игорь Гладнев. Когда он был артистом, затем директором театра, депутатом, он был очень открыт для прессы, давал много интервью, а будучи министром, крайне редко дает интервью. Однако ваше издание 2 раза уже осчастливил. То интервью, которое вы брали, было в самом начале, в зачатке его деятельности, и вот на этой неделе в свежем номере вышло второе большое интервью с Игорем Гладневым. По вашим ощущениям, изменилось что-то у него в понимании той сферы, которой он руководит?

 

- Не вопрос. Когда мы первый раз встречались с Гладневым, он был совершенно не вработавшийся, чувствовалось, что он в большой растерянности от того, с чем ему пришлось столкнуться на новой работе. Сейчас он уже более или менее освоился и говорит боле четко. Понятно, что Игорь Алексеевич не может не говорить своими смешными оборотами, вроде -  «с точки зрения деятелей культуры в этом разрезе могут быть разные точки зрения» (смеется). То есть, его каждый раз надо со сленга переводить. Здесь ничего не изменилось. Все же, по сути, он стал отвечать гораздо четче. Достаточно сказать, что в прошлый раз, в первый раз, когда мы встречались, я приходила к нему 2 раза. Мы сидели по 1,5 часа 2 раза. Я не могла из этого потока слов вычленить информацию. Нам же нужно информацию, красивости-то необязательно. Не было ее. Был поток сознания, из которого приходилось чуть ли не клещами выуживать какие-то конкретные вещи. А сейчас он мне все очень конкретно сказал, очень четко.

 

Юлия Баталина: "Главный недостаток культурной концепции в том, что она не является концепцией. Она не концептуальна".

 

- Может быть, оно более конкретное, потому что накануне состоялись общественные слушания, на которых Игорь Гладнев представил концепцию своего ведомства по поводу будущего и настоящего культуры. Давайте к этому событию и сейчас перейдем. Вы так же выступили на общественных слушаниях, одна из ваших претензий касалась, во-первых, терминологии, но мы это сейчас опустим, думаю, они это подработают. И того, что не было сказано конкретно, что ждет галерею, что ждет театр, а кроме этих претензий, есть еще какие-то?

 

- На самом деле, все ровно наоборот. То, что эти частные претензии мы высказывали к этому документу, это не более, чем частности. А главный недостаток этого документа то, что он не является концепцией. Он не концептуален. Мы не получили того, чего мы ждем от новых властей уже второй год. От этого документа ждали того, что он будет культурной концепцией, которую Зеленцова писала для Мильграма-Гельмана.

- У нас было 2 концепции. То, что писала Зеленцова, то, что составляли при участии Олега Лейбовича и Евгения Малянова, почему не взяли в работу эти 2 концепции?

 

- Вопрос на самом деле еще и том, почему не взяли эти разработки, которые уже были сделаны для нового правительства редакционной группой, в составе Агишева и Печенкина, Санникова и Аверкиева. Они же специально собирались для того, чтобы помочь определить приоритеты. Игорь Гладнев тогда еще министром не был. Очевидно, что когда он взялся за этот документ, что кто-то над ним уже работал. Это все снова началось с чистого листа. Там не определены главные вещи. Не определены понятия и, прежде всего, приоритеты. На каком основании мы выбираем те или иные направления, проекты. Ярчайший пример, персональные проекты. Берется человек, великий деятель. Ему объявляется зеленый свет. Понятно, что деятелей много. У нас пока работает один персональный проект, это Теодор Курентзис.

 

Юлия Баталина: "Когда мы говорим, что, поддерживая Теодора Курентзиса, мы развиваем пермский Театр оперы и балета - это вранье!"  

 

- Но в том проекте, который готовила госпожа Зеленцова, тоже было довольно субъективного. Брались одни конкретные проекты, а забывались другие…

 

- А вот у Агишевой, нет. У этой редакционной группы, именно в части персональных проектов все было расписано очень четко. То есть, говорилось о том, что нужны критерии, по которым определяется, кого мы поддерживаем. Это нужно делать открыто и с пониманием. Когда мы говорим, что, поддерживая Теодора Курентзиса, мы развиваем пермский Театр оперы и балета - это вранье! Потому что Курентзис - великий человек, но это персональный проект. Это не проект пермский Театр оперы и балета. Понимаете, вот эти все понятия, нюансы требуют того, чтобы они были объяснены. Это и есть культурная политика. Она состоит из того, на что мы ставим, что мы поддерживаем,  и почему. А вот этого в документе нет. Он не концептуален. Это пока рабочий документ, который описывает ряд мероприятий, связанных с освоением бюджета. И это освоение бюджета делается по линии учреждений.

 

- Юлия, а Вы все-таки думаете, что проект, который нам представили - это характеристика слабой команды, которая не владеет элементарным умением составлять проект? Либо это сознательно было сделано и не взято в работу то, что придумали, разработали опытные грамотные люди, которые так же включены в культурную жизнь? Это политика или недоработка?

 

- И то, и другое. Во-первых, действительно, эта команда не способна родить концептуальный документ, и не надо от них этого ждать. Собственно говоря, им это и не поручалось. Это не в их функциях. Это совершенно другие люди. Это чиновники, которые думают, как они привыкли.

 

- Но ведь он новую команду созвал?

 

- А кто там в этой новой команде?

 

- Я знаю, что там девушка из Кирова.

 

- Девушка из Кирова есть. Ирина Ясырева, которая была директором КГАУ «Центр по реализации культурных проектов». Светлана Севостьянова - «Центр охраны памятников» и Евгений Хузин. Все это люди, которые прошли большую чиновничью школу. Они никогда, в отличие от самого Игоря Гладнева, не были деятелями культуры. Они всегда работали во всех чиновничьих структурах. Они под это заточены.

 

- Почему же тогда этот документ перенасыщен такими красивыми словами, красивыми фразами? Много общих фраз или слов про патриотизм…

 

- Это не красивое слово. Это просто патриотизм. На самом деле, больших красивостей, в стилистике я не обнаружила. Более того, там ужасный стиль и ужасная орфография. Я хочу, чтобы меня правильно поняли. Они делают то, что они умеют, то, чего от них ждут. Делают это хорошо. Даже Ясырева ночами не спит над этим документом. Как рабочий документ он имеет право на существования. Просто это не то, что от них ждали. Общественность ждала другого, она ждала четких объяснений, как мы будем жить дальше. Здесь этого нет. Но я могу себе позволить сделать определенные выводы, как мы будем жить дальше. Мы будем жить дальше, так, как мы жили 10 лет назад. Точно так же, потому что тогда был точно тот же подход. Был определенный бюджет культуры, который распределялся по учреждениям. Игорь Гладнев хороший парень, он не злой, не вредный. Он не враг деятелям культуры. Более того, он будет о них заботиться. По возможности будет поддерживать учреждения культуры, будет способствовать охране памятников. Они будут выполнять свою функцию. Но они никогда не полетят выше горизонта. И это надо понимать. И знаете, где-то это даже успокаивает. Года 3 назад мне уже хотелось, чтобы было по-советски. Туда залетали, куда не надо залетать. Конечно, лучше, чтобы кто-то нашел золотую середину. Чтобы этот человек не был таким узко чиновничьим, где-то должно быть это здоровое ядро. Чтобы человек умел думать концептуально. Мечтать, замахиваться на высокое, глубокое и далекое. Но при этом еще и быть разумным.

 

- А вы можете вспомнить хотя бы пару – тройку человек, которые могли хотя бы постараться найти золотую середину. Не делать так, как сейчас, уничтожать, то, что было до них, по примеру прошлых министров, которые утверждали, что до них ничего не было, не было ни «Дягилевских сезонов», ни «Флаэртианы»…

 

- Это все заслуга Гельмана. Я помню эти слова.

 

Юлия Баталина: "Просто это не то, что от них ждали. Общественность ждала четких объяснений, как мы будем жить дальше. Здесь этого нет. Но я могу сделать выводы, как мы будем жить дальше: так, как жили 10 лет назад".

 

- Есть у нас такой человек, который может попытаться?

 

- Я думаю, что есть. И даже ни один. И одного я вам сразу назову, возможно, это вызовет возражения, но я считаю, что очень хорошим министром культуры был Олег Ощепков. При нем началась вся эта движуха «Пермь – культурная столица». Все о нем хорошо вспоминают. Первый конкурс на галерею, закончившийся ничем, но уже при этом Ощепкова удалили. Но, тем не менее, пусть не долго, но такой министр культуры у нас был, следовательно, это возможно.

 

 

Отказаться от Цумтора ради галереи

 

- Действительно была надежда при Олеге Ощепкове, что мы будем иметь новую художественную галерею. Как сейчас помню, называлась дата 2010 год. Уже 3 года мы могли бы ходить по новым залам художественной галереи. Но сегодня уже оказывается, что проект Петера Цумтора никому не нужен. Мы с вами помним, сколько было командировок к Цумтору еще во время министерства Бориса Мильграма…

 

- Ну, и Мильграм ездил, и Кочурова ездила. И Цумтор приезжал сюда много раз. Цумтор разработал проект, возможно, гениальный. Мне нравится этот проект. Но он его разработал на том месте, на котором его поставили. То есть, не нужно говорить о том, что он виноват, что он придумал кирпич на склоне. На самом деле, ему в этот склон ткнули. Потому что весь город представляет собой коммерческий интерес. А этот склон не представляет. Здесь никто не хочет построить коммерческое жилье или торговый центр. И Цумтор, будучи гениальным архитектором, придумал, как это можно сделать на склоне, красиво и функционально. Но он при всей своей гениальности тоже не волшебник. Он не мог здесь придумать такое здание, которое бы полностью решило все проблемы галереи. В том числе, по площадям. Соглашаясь на этот проект тогдашнее руководство Пермского края поступило так же, как в свое время поступила министр, тогда еще просто зав отдела культуры Татьяна Марголина, когда согласилась на проект памятника Дягилеву работы Эрнста Неизвестного. Памятник-то на самом деле хороший, но не выполняет ту функцию, которую в него вкладывали. Памятник должен был стоять на улице Перми, напоминать прохожим о том, кто такой Дягилев. А сейчас кто про этот памятник помнит? Я вот пострадавшая. Ко мне приехал родственник из Москвы и захотел на него посмотреть. Мы попытались проникнуть в школу. Фиг вам! Школа на клюшке. В воскресенье дело было. Когда соглашались на проект Цумтора – это было тоже самое. Соглашались на красивый, зарубежный, дорогой проект, который не выполняет ту функцию, которая ему предназначалась. Поэтому, возможно, своевременный отказ от этого проекта, правильный. При всей моей любви к Цумтору.

 

- А вы думаете, он своевременный?

 

- Конечно. Когда начали бы уже строить, было бы хуже. До начала стройки нужно по-честному рассчитаться с Цумтором и на этом историю закончить. Найти более реалистичный и более функциональный проект. Здесь все правильно. Но я не думаю, я не уверена, что проект переселения в речной вокзал, является правильным и функциональным. У меня большие сомнения на этот счет.

 

Речной вокзал

 

Юлия Баталина: "Цумтор разработал проект, возможно, гениальный. Мне нравится этот проект. И не нужно говорить, что он виноват в том, что придумал кирпич на склоне. На самом деле, ему в этот склон ткнули".

 

- Даже если просто сделать этот вокзал хранилищем?

 

- На счет жуткого состояния вопросов нет. Его отремонтируют, он будет хорошенький.

 

- Но реконструкция-то тоже стоит больших денег?

 

- Она стоит больших денег.

 

- Гордеев отказался 90 миллионов отдавать…

 

- Я разговаривала с Гордеевым в Москве. Он сказал, что не уверен, что новое руководство края потянет проект. Поэтому я постараюсь не отдавать. Вот так вот.

 

- То есть, это не связано с тем, что я де давал для музея современного искусства, а не для художественной галереи?

 

- На самом деле, когда Гордееву пытались всучить этот проект, никто ему не говорил, что там будет не музей современного искусства, а галерея. Он его не отдал ни на каких условиях. Зачем ему этот проект отдавать.

 

- Даже если случится тот факт, что Речной вокзал отремонтируют, туда переедет художественная галерея, непонятно на какое время. А музей современного искусства переедет в трамвайное депо и повторит историю, связанную с московским Винзаводом. Есть ли у вас надежда, что действительно он будет, музеем современного искусства? Потому что у меня закрадываются мысли, что это мягкое выдавливание музея современного искусства и всего, что связано с господами, о которых мы упоминали. Хотя выдается это все за то, что музей современного искусства может находиться где угодно. Поминают модные лофты и прочее…

 

Юлия Баталина: "Если все будет сделано по уму, то Музей современного искусства может стать гораздо лучше, чем был при Гельмане. Мы знаем, что современное искусство гораздо богаче и  разнообразнее, чем нам предлагал его Гельман".

 

- Московский крупный музей современного искусства находится в гараже и называется «Гараж». Здесь будет депо. В общем-то, то же самое. Там больше помещение, насколько я понимаю. Если его хорошо сделают, почему бы и нет. Один из руководителей этого музея, руководителей его паблик-арт программы Наиля Аллахвердиева в Faсebook написала, что она нисколько не против Разгуляя. Разгуляй, может быть, более веселое и бойкое место, посещаемое, чем речной вокзал. Поэтому, если все будет сделано по уму, почему бы и нет. Если все будет сделано по уму, то музей может стать гораздо лучше, чем был при Гельмане. Можно, конечно, впаривать провинциалам все, что попало, одно и то же, от выставки к выставке. Но мы-то с вами ездим по миру, мы знаем, что современное искусство гораздо богаче, разнообразнее, чем его нам предлагал господин Гельман. Поэтому, если этот музей по уму курировать, делать там нормальные выставки, разнообразные, международные и так далее, это будет очень круто. Конечно, никаких туристов не приманит, но нам, пермякам, будет интересно и приятно. Я не имею ввиду только архитектуру. Я имею в виду и кадры тоже. Потому что собираются по новой схеме его администрировать. Собираются назначить директора-хозяйственника и каждый год нового куратора. Вот, если будут новые кураторы толковые каждый год, это будет каждый год новый музей. Это очень интересно.

 

- А у нас есть сегодня в Перми люди, которые могут взяться, хотя бы на первый год?

 

- А Пермь здесь вообще не при чем. Конкурс будет международный.

 

 

 

- У нас уже в одном музее, в художественной галерее, объявляли международный конкурс.

 

 - В художественной галерее объявляли конкурс на директора, постоянную работу и на должность, которая включает в себя хозяйственные функции. Здесь речь идет о том, что будет куратор меняться раз в год. И он не будет заниматься хозяйством, он будет заниматься искусством. На такую работу желающие должны найтись. Мне кажется. Мы как-то плавно съехали с галереи на музей PERMM, но про галерею не договорили. Повторюсь, не вижу, не считаю проект переезда в речной вокзал таким уж оптимальным. Я подписала петицию, которая ходит по интернету, о том, что строительство здания под галерею необходимо выделить в отдельный приоритетный проект государственный. Потому что, по сравнению с остальными культурными объектами галерея в приоритете. Хотя бы потому, что она, сегодня единственное крупное учреждение, не имеющее собственного здания. В этой ситуации проще всего отделаться полумерами. Спихнуть ее в Речной вокзал, от которого она уже в 2005 году отказалась. А, может быть, это тот повод, когда нужно собраться и сделать все, как следует. Не подручными средствами, а новым строительством, не на склоне, а в хорошем месте. Не обязательно по проекту великого архитектора, но это должно быть здание, специально построенное и оборудованное для художественного музея. Не затопляемое, не зараженное грибком, с выраженным микроклиматом, из соответствующих материалов. Вот тогда это будет очень хорошо, будет большой плюс и губернатору, и министру культуры и всем, кто сейчас у власти.

 

 

Пермская опера - не бездомная

 

- Вероятно, они не видят для себя какой-то большой выгоды, чтобы войти в историю с именем губернатор, который построил новую галерею…

 

- Я не знаю. В их головы не залезешь. Но это было бы сейчас правильно и нужно.  Может быть, театр бы и подвинулся. Понятно, что на меня сейчас нападут тут все театралы, но их пока с их сцены никто не выгоняет. Ну, потерпят пару годиков, если будет новое строительство нормального музейного здания. Это было бы очень правильно, достойно. Я тут не одинока. Там уже больше 2 000 подписей под этой петицией.

 

Проект реконструкции Пермского академического театра оперы и балета

 

 -Но театру сообщили, что придется немножечко ужаться, бюджет слишком дорогой. Хотя помнится, год назад была история, что, да, дорого. Но такую-то сумму мы вам дадим, такую-то сумму попросим у федерального бюджета, сказал Виктор Басаргин. На недавней встрече снова было сказано, что, ребята, бюджет дорогой, но он будет. Мы с вами были на пресс-конференции, где Теодор Курентзис сказал, что театр будут строить. Это пока подается, что театр в жутком состоянии... Сегодня – завтра рухнет… Негде петь новые оперы…. Как бы мы с вами не любили этот театр…

 

- Он не рухнет. И он не в жутком состоянии. Но он в ненормативном состоянии, с точки зрения той же пожарной безопасности. Его уже пытались закрыть, как вы помните. Чуть не сорвался концерт. Понятно, что его нужно реконструировать. Но, когда придумали этот огромный громоздкий проект, в результате которого в театре оказывалось 2 сцены и концертный зал, я уже тогда не понимала, куда так много. Сцена должна быть больше. Она у нас маленькая. Но зачем их две. У них нет такого количества спектаклей, которое бы они показывали на двух сценах.

 

Юлия Баталина: "Мы любим этот театр, мы хотим ему только добра. Но, если по уму, не нужно ему такого большого помещения. Тем более, что они уничтожают парк ради этого строительства. Мне этот проект сразу показался избыточным".  

 

- И того количества жаждущих, наверное…

 

- То есть, эти две цены не будут заполняться каждый вечер никогда. Мне сразу этот проект показался избыточным. Я тогда не высказывалась. Как вы правильно сказали, мы любим этот театр, мы хотим ему только добра. Но, если по уму, не нужно ему такого большого помещения. Ни к чему это. Тем более, что они уничтожают парк ради этого строительства. Там 130 только больших старых деревьев.

 

- Они же обещают это восполнить и посадить новые после строительства.

 

- Это даже никакой критике не поддаётся. Но поэтому, то, что им говорят, ребята, уменьшите свои требования, очень справедливо. Они даже не возражают.


Обсуждение
3049
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.