"Чем чаще фискальные органы будут приходить к нам в театр, тем мы спокойнее жить будем", - Анатолий Пичкалев

- Давно вы у нас не были, вопросов накопилась масса.

- Это правда, есть о чем поговорить.

- Самый первый вопрос – когда будет вбита первая свая нового театра оперы и балета?

- (смеется) Провокационный вопрос. Сейчас мы переделываем проектную документацию, вы знаете, что цена вопроса уменьшена с 7 до 5,1 миллиардов.

- Обливаясь слезами, уменьшаете?

- Не то чтобы, обливаясь слезами – деньги считать надо, я понимаю, что 5 миллиардов тоже большая цифра. Эти цифры обозначены в нашем же плане развития Пермского края, что очень радует. Обещают, что в апреле-мае начнется строительство первого энергоблока. Я думаю, что наша стройка будет разбита на несколько этапов. Первый – это строительство энергоблока, где будет размещаться новая АТП, система кондиционирования, вентиляции, электрика. Мы должны будем отключить старое здание от старых систем, перейти на новую инженерию, а потом уже со следующего года начнет строиться само здание. Очень надеюсь, что слова наших властных структур и губернатора Виктора Федоровича Басаргина не разойдутся с делом. Я обещаю, что в апреле мы начнем строить. Сейчас мы проходим госэкспертизу, 28 февраля мы должны будем зайти вторично в нее.

- И возможно, через некоторое время у нас появится второй зал под названием «Дягилев»?

- Мы так придумали, чтобы не смущать наших пермских зрителей. Пермский театр оперы и балета академический будет один, а чтобы не путать, у нас будет зал имени Чайковского, который ассоциируется с именем Чайковского…

- Чтобы не называть «старый зал», «новый зал».

- Вот этого не надо. Смотрите, в Большом театре называли «Новая сцена». Она была новой до тех пор, пока не сделали историческую сцену. Сейчас получается, историческая сцена и Новая сцена, хотя она уже стала старой. Поэтому все-таки зал имени Чайковского и зал имени Дягилева, которые в принципе являются нашими пермскими, созвучны с Пермью. Мне кажется, это правильно.

- В зале Чайковского на минувшей неделе появился бюст Петра Ильича Чайковского работы Алексея Матвеева. Это временная история…

- Дело в том, что та скульптура, которая стояла у нас, по-моему, с 1980 года, не была идеальной. Каждый год мы ее красили белой краской, потому что около нее фотографировались, девушки почему-то еще пытались положить руку на тело Петра Ильича. Поэтому его пришлось убрать. Сделали замечательный бюст Чайковского, реальный бюст, сейчас объявлен конкурс. Уже порядка 20 заявок на участие есть. Что будет дальше, посмотрим. По мне, так лучше сделать бюст в мраморе или бронзе, оставить этого понятного Чайковского на долгие-долгие годы.

- А по мне, надо поставить его на месте Владимира Ильича.

- Вот это спорный вопрос. Я часто даю свое видение – в Париже стоят памятники Наполеону, Жанне Д`Арк, Робеспьеру и Дягилеву. Пусть это будет эпоха, пусть Ленин останется.

- Это не значит, что его нужно уничтожить или куда-то увезти за пределы города, но перед театром…

- Наверное, рядом с театром должен появиться памятник Чайковскому. Я считаю, что это логично и правильно. У нас много людей, которые заслуживают, чтобы стоял не бюст, а именно памятник. Я с вами согласен. Когда-то, может быть, созреем и мы, и край, и город – если вы знаете, Театральный сквер принадлежит городу, а не нам.

- В проекте нового зала имени Дягилева есть возможность поставить памятник импрессарио?

- Конечно, там будет большая входная группа, вся из себя стеклянная, просвечивающаяся. Место для памятника, естественно, найдется.

- Сейчас у театра время гастролей, особенно для балетной труппы театра. И, наконец, можно в репертуаре найти названия, об редком появлении которых сетовали поклонники академического искусства…

- Я, абсолютно не готовясь к этой встрече, сегодня ехал со своей одноклассницей. Она говорит: «Толя, очень бы хотелось вернуть спектакли, которые мы знаем только понаслышке. Это «Пахита», «Баядерка», мы ее видели только «Акт теней», а больше никогда. У «Пахиты» мы видели только большое финальное па-де-де. А на самом деле это большие спектакли». Может быть, когда-нибудь мы созреем. В планах у Алексея Мирошниченко есть в планах поставить «Пахиту», только уже Лакота – ту «Пахиту», которая была изначально, никто не знает. Мы вели переговоры с Лакота, даже знаем его финансовые просьбы, хотели выполнить, но он отдался Большому театру. Москва есть Москва. Но все это можем сделать, только когда построим новую сцену, потому что ни «Пахита», ни «Баядерка», ни «Красный мак», ни все остальные грандиозные спектакли на нашей сцене не умещаются. Вы знаете проблемы с «Бахчисарайским фонтаном», с «Ромео и Джульеттой» - великолепные спектакли, но сцена очень маленькая. При наличии роскошных костюмов, великолепных декораций танцевать-то практически ничего не остается. И «Спящую красавицу» будем восстанавливать, и «Золушку», и нового «Щелкунчика» будем делать. Новая сцена будет диктовать новые условия.

- В текущем репертуаре есть и «Царская невеста», и «Травиата». А будет ли в этом сезоне возможность увидеть «Королеву индейцев»?

- В этом сезоне вряд ли мы увидим, а вот «Свадьбу Фигаро» точно. Этот спектакль, как вы знаете, номинирован на «Золотую маску». Прежде, чем поехать на «Золотую маску», мы должны снова его возобновить, показать пермской публике, 15-16 марта приглашаю пермяков прийти снова к нам в театр, послушать замечательную оперу Моцарта «Свадьба Фигаро». Потом мы поедем на «Золотую маску». Точно так же я приглашаю вас на балет Форсайта 16-го, тоже номинант. У нас балет приезжает из Франции 13-го числа, два дня репетируют, показывают Форсайта в Перми и уезжают на «Золотую маску». 18 числа на сцене театра Станиславского и Немировича-Данченко мы показываем Форсайта. Поэтому приходите, будем показывать то, что у нас есть. Надеюсь, что «Королева индейцев» будет номинирована в следующем году (смеется), и мы ее снова увидим на нашей сцене, да.

- Анатолий Евгеньевич, вторая половина сезона, первая половина года – это горячая пора еще и потому, что идет активная подготовка фестивалей. И те фестивали, которые проходили раз в два года, теперь у вас каждый год...

- Знаете, когда даешь интервью, все время говоришь: «Господи, уже вроде с таким темпом работаем, пора остановиться, но каждый год все круче и круче». Если позволите, я просто расскажу о планах нашего театра на ближайшее время. 14 февраля Теодор Курентзис и оркестр, хор Musica Aeterna будет давать премьеру – концертное исполнение оперы Генри Перселла «Дидона и Эней», которую мы показывали в Органном зале. Также будет опера Генделя «Dixit Dominus». С этой программой наш коллектив поедет в Европу, 16 февраля в Берлине, 19 февраля Афины, 21-го Париж, 24-го Лиссабон. Практически вся Европа услышит пермскую оперу. Как я сказал, 15-16 марта возобновление «Свадьбы Фигаро» и самая большая премьера, которую мы три года уже вынашивали с Алексеем Мирошниченко – это «Голубая птица и принцесса Флорина». Это совместный проект с нашим Пермским хореографическим училищем. Могу сказать, что готовится порядка 350 костюмов, будут 150 человек танцоров. Конечно, мы не можем выступать таким количеством, поэтому львиная доля танцовщиков будет из училища (ред. Пермской хореографический колледж). Мы так и хотели сделать – вы знаете, что у нас есть «Коппелия», училищный спектакль, есть «Щелкунчик» училищный, теперь будет громадный спектакль «Голубая птица и принцесса Флорина». Это будет спектакль с чудесами, люками-провалами, приходите.

- С молодыми звездами.

- Мы очень рассчитываем, что в этом году (в том году не брали в балет ни мальчика, ни девочку) хотим взять ни много ни мало - 10 человек. Надеемся, что и мужской, и женский состав в балетной труппе пополнится новыми звездочками. Они будут танцевать с тем, чтобы в будущем году могли уже в ранге артистов театра оперы и балета могли принимать участие. Вы сказали, что раз в два года мы меняли «Арабеск» и фестиваль Дягилева. В этом году с 3 по 13 апреля конкурс артистов балета «Арабеск» имени Екатерины Максимовой будет принимать все балетные компании со всего мира. В настоящее время подано порядка 100 заявок, ждем новых. Очень бы хотелось надеяться, что он пройдет так, как это было раньше. Председатель жюри – всеми любимый народный артист Советского Союза Владимир Васильев. Затем следующая премьера, Теодор Курентзис ставит «Таинственную мессу» Людвига ван Бетховена.Питер Селларс, наш любимый режиссер, будет ставить эту оперу, специально написанную для нашего театра. Мы уже видели оформление, приступили к изготовлению декораций. Эта вещь будет показываться в рамках фестиваля Дягилева. Также к фестивалю Теодор Курентзис готовит новый спектакль «Носферату» Дмитрия Курляндского. Режиссер Теодорос Терзопулос, художник Яннис Кунеллис. Это все планируется в рамках фестиваля Дягилева. Надеюсь, мы отдельный эфир посвятим этому фестивалю.

- Конечно, обязательно.

- Программа уточняется, она до конца еще не сверстана, есть какие-то небольшие шероховатости. После фестиваля Дягилева мы уходим в отпуск, и следующая премьера в следующем сезоне – 28 сентября третья опера Моцарта «Дон Жуан». Это из трилогии «Да Понте», которую мы начинали Così fan tutte и «Свадьба Фигаро». Вот такие грандиозные планы. Помимо этого, куча гастролей и сплошные премьеры.

- Вопрос по ICQ: «На художественное руководство оперного театра в различных СМИ совершаются атаки. Не приходят ли в связи с этим в театр проверки, не беспокоят ли из Минкульта?»

- Проверки всегда приходят, это нормальный процесс. Мы готовы к проверкам. Бывают не только финансовые проверки из Контрольно-счетной палаты, это бывают и проверки Госпожнадзора, и Роспотребнадзора, и санэпиднадзора. У меня даже есть такая фраза, что чем чаще фискальные органы будут приходить к нам в театр, тем мы спокойнее жить будем. Жизнь не столь правильная, как она есть по закону, и когда мы что-то условно нарушаем, и нам на это указывают, мы ищем пути выхода. Нисколько не боюсь проверок, это нормальный процесс.

- Но ведь это касается финансовой, административной работы.

- Если бы проверяющие органы что-то нашли, наверное, я бы уже не выступал у вас тут (смеется).

- А что касается художественного руководства,  сомневаюсь, что Минкульт вообще выходит с творческими претензиями…

- Не слышал о таких нападках, мне непонятен вопрос. С министерством культуры живем замечательно, понимают наши проблемы. Другое дело, что на все наши планы не хватает средств.

- Они вас сдерживают.

- Я уже заикнулся, что мы берем 10 молодых ребят. А для того, чтобы они остались в Перми, им нужно пообещать тоже не совсем мизерные деньги. Сейчас артист балета – это валюта, которая берется, покупается в Москве, Питере.

- На вашем месте сидел Алексей Мирошниченко в конце прошлого года, он как раз расстраивался, что хороших учеников нашей школы разбирают, как горячие пирожки, и увозят из Перми.

- Мы вместе с ним выполнили эту просьбу. Надеюсь, скоро будет подписан договор на этот год, и наши ребята смогут получить хорошую заработную плату, это позволит им остаться в Перми.

- Спрашивают слушатели – работают ли в вашем театре выпускники нашего института, теперь уже академии?

- Работали, работают и, видимо, будут работать. Другое дело, что в последнее время мы не брали выпускников, поскольку шло формирование коллектива Musica Aeterna. Но наши ребята учатся в академии, причем довольно много. Балетных порядка 10 человек, из Musica Aeterna даже есть ребята, которые повышают свой уровень, получают диплом о высшем образовании. Поскольку мы занимаемся одним и тем же делом, было бы смешно, если бы мы вместе не существовали. И наши люди и преподают, и учатся, и так же идет обратный процесс.

- Хочу спросить по поводу режиссеров. В прошлом году трагически ушла из жизни Ольга Эннс. Насколько я видела в программках театра, появился все-таки новый режиссер…

- Да, пришла Ольга Наумова. Я бы не хотел давать какие-то комментарии, не стараюсь оценивать творческую составляющую. Я больше театральный управдом. Но пришел человек, у нее контракт пока до конца сезона. Будем пробовать…

- Ольга Наумова как раз имела отношение к «Летучей мыши».

- Она ставила, это было концертное исполнение, но элементы театрализации уже были в этом спектакле. Кстати, он прошел великолепно.

- Слушатели спрашивают по поводу переноса в разряд спектаклей тех концертов, но, видимо, это зависит от новой сцены?

- Видите, в чем дело – театр не может бесконечно долго ставить одни спектакли, они должны приходить, ставиться, работаться и умирать. Наши кладовые и костюмерные тоже не безграничны. Вариант концертного исполнения имеет место быть, я уже сказал, что «Дидона и Эней» была  концертном исполнении, «Летучая мышь» тоже.

- Но ведь жалко, большая работа была проведена с той же «Летучей мышью»…

- Хорошо, а «Паяцы» у нас сколько лет шли? Такое театрализованное, но это не был спектакль в чистом виде. Опять же, наша сцена очень маленькая. Если уж делать «Летучую мышь», как мы это понимаем, то это должно быть красивый, фееричный спектакль.

- Богатый.

- Как мы говорим с Лешей, богаческий такой. Кстати, «Голубая птица и принцесса Флорина» будет как раз тем спектаклем, о котором давно мечтают пермяки. Красота неописуемая, декорации пишутся, костюмы Татьяны Ногиной просто феноменальной красоты. По красоте это уровень «Ромео и Джульетты», а по танцам, мы уже показывали в этом году на выпускном вечере сюиту из «Голубой птицы», будет тоже красивая хореография.

- Слушатель с ником balet спрашивает: «А как дела с домом для артистов, который строился и не сдался?» Вопрос по существу.

- (смеется) Хорошо, да. Вопрос не то что по существу, а очень хороший вопрос. Дело в том, что я предполагаю, и я это сделаю, 31 марта мы начнем переезжать в этот дом. Все сделано в этом доме, тепло, работает лифт, поставлена мебель…

- А там какие-то суды были. Все благополучно?

- Для формализации, чтобы официально заехать в этот дом, мы должны признать его пригодным для жилья. Сейчас мы устраняем небольшие замечания, предъявленные Госпожнадзором. До 30 января, может быть, до десятых чисел февраля мы все заканчиваем и заходим в суд. Дом по проекту был 7-тажный, а построили его 8-этажный. Будем доказывать, что в 8-этажном доме тоже можно жить. Конечно, это довольно длительная процедура. Я решил для себя, что даже если мы не получим это решение от соответствующих судебных инстанций, просто заедем и будем там жить.

- Это будут ведомственные квартиры?

- Помните, раньше было модное слово «общежитие квартирного типа»? Сейчас они живут на этаже, как студенческое общежитие, сейчас у каждого человека будет своя квартира, где кухня, душевая, ванная, большая зала.

- Сколько человек?

- 34 квартиры у нас будет. Только ордера не будет. Люди будут жить в нем до тех пор, пока работают в нашем театре. Кончила работу – придется квартиру оставить. Это ведомственное жилье. Надеюсь, что со следующего года мы закончим этот дом. Есть у меня еще мечта строить следующий, но пока я даже боюсь об этом заикаться. Видимо, будем искать какие-то внебюджетные средства, или от предпринимательской деятельности. Мы давно не давали квартиры нашим сотрудникам, забыли, что это такое. Надо вернуться к этой хорошей практике, раньше 3-4 квартиры в год мы получали от властей и отдавали нашим сотрудникам. Человек, проработавший в театре всю жизнь, артист балета 20 лет отработал и уже пенсионер, а ничего не имеет – это неправильно.

Жизнь пермских театров

- Тогда мы переходим к Союзу театральных деятелей. Я вообще не очень представляю, как можно совмещать работу в таком крупном театре и работу с другими театрами. Как сегодня обстоят дела в театрах малых городов края? Хотя надо вспомнить, что нынешняя «Золотая Маска» явилась прорывной…

- Да, очень приятно, что Пермь теперь представляют не только театр оперы и балета и Театр-Театр, но и Лысьвенский драматический. Это очень хорошо. Начал бы я с позитива, что наконец-то один из любимых театров, Кудымкарский, получил свой дом. Они въехали туда, начинают работать. 27 марта в День театра они покажут свою премьеру уже на новой сцене. А 1 апреля к ним приедут поздравлять все театры с края, капустники будем показывать в Кудымкаре.

- Насколько нам известно – еще никто никуда не въехал. Поэтому давайте еще поподробнее про Кудымкар (смеются).

- Хороший театр, замечательное фойе, хороший зал, неплохая сцена. То, что недоделано за кулисами, думаю, все будет сделано. Не хватает благоустройства. Сами понимаете, закончено было зимой, и асфальтировать, и делать благоустройство зимой, наверное, неправильно. Площадь перед театром уже сделана, думаю, в течение следующего лета все будет благоустроено. Это самое красивое здание в Кудымкаре, это правда.

- И в Пермском крае одно из красивых...

- У меня даже какие-то ревностные чувства к этому театру, потому что у нас будет строиться новое здание в стиле хай-тэк, а там именно тот театр, который мы представляем – несколько с мещанской, колонны, мрамор, все очень красиво. Когда артисты и зрители его обживут, это будет очень красивый и уютный театр.

- Когда в Лысьве восстановили театр после пожара, не стыдно стало приглашать туда и фестивали. В частности, там проходил фестиваль театров малых городов…

- В Кудымкаре тоже собираются проводить фестивали угро-финских народов, и надеюсь, это будет продолжаться. Театр великолепный, труппа великолепная. Сейчас есть возможность проводить любые фестивали любого уровня.

- Какова вероятность иметь свое здание у Березниковского или у Чайковского театра? Они же вроде в ДК…

- Вы знаете, они уже фактически имеют свое здание. Я недавно разговаривал с мэром Березников. Вы, наверное, в курсе, что они базировались в Культурно-деловом центре, делили здание пополам с балетом? Сейчас это здание уже у театра, он развивается.

- Они в этом году тоже «выстрелили», например, на «Волшебной кулисе», где их хвалили и критики, там пришел молодой новый режиссер...

- Да, и дай бог, чтобы театр позиции не сдавал, а то было ощущение, что мы его потеряли. Но с приходом нового художественного руководителя и поддержкой мэра города театр получил новое развитие. Я думаю, он станет одним из любимых театров Пермского края. Тем более, они фестиваль «Постефремовское пространство» взяли под свое крыло, два раза в год его будут проводить. Это же интересно и замечательно.

- Не секрет, что театр очень часто зависит от того, кто его возглавит. В Лысьву должен приехать новый режиссер.

- Я пока не знаю, это ближе к министерству культуры, Игорю Алексеевичу Гладневу. Я знаю, что там есть проблема с главным режиссером, и должен появиться человек. Я пока его не знаю.

- Потому что там и труппа, и сцена, и город, который любит этот театр. Есть у вас какое-то особое сообщение по поводу СТД?

- По поводу СТД я могу сказать следующее. Дело в том, что у меня есть хорошие помощники, заместители, это Софья Григорьевна Ляпустина, которая волочет все теоретические и театральные семинары. Это ее заслуга, что в этом году будет уже 66-я Театральная весна Прикамья. Во всей России такого долгоживущего фестиваля, поверьте, нет. Опять же будет краевой фестиваль театральных капустников «Соленые уши», который мы будем показывать в преддверии 1 апреля, а 1 апреля поедем в Кудымкар. И поскольку этот год – 200-летие Лермонтова и 450-летие Шекспира, мы решили театральные капустники больше посвятить Шекспиру, потому что с Лермонтовым шутить как-то не очень правильно.

- Плохо кончил....

- Да, а у Шекспира мы взяли вторую часть, «быть или не быть» знают все, а дальше «вот в чем вопрос», это будет слоган фестиваля. Эта фраза дает широкий размах мысли, юмора, всего что угодно. В октябре мы будем проводить 4-й фестиваль «Теплая ладошка», это Софьи Григорьевны проект. Летом будет фестиваль актерской песни «Соломенная шляпка». Также по-прежнему у нас работает «Театральная неотложка», мы стали победителем российского конкурса «Театральных неотложек».

- И победителем в номинации «Человек года» по версии слушателей «Эха Перми» стала его руководитель Елена Старостина...

- И будем продолжать, «Губерния театральная», поскольку мы имеем свой дом, театральную площадку, будем привозить театры из наших городов к нам в Пермь. Этот год у нас юбилейный, нам будет 75 лет, в октябре мы будем готовить праздничные мероприятия, посвященные этой дате.

- Светлана спрашивает: «А ходите ли вы в другие театры нашего города? Как там обстоят дела?»

- Естественно – во-первых, я являюсь председателем СТД, и потом, мне просто очень нравится, когда я уходил на 5 лет в ЛУКОЙЛ, не терял связи с театрами. Я бываю практически на всех премьерах, может быть,  не успеваю побывать на премьерах в Березниках, Кудымкаре или Лысьве, но в пермские театры хожу всегда.

- Даже на детские сказочки?

- В этом году не ходил (смеются).

- Как себя чувствуют театры? Было одно время, когда театры, попавшие в муниципальное ведомство, были в обиде…

- Вопрос понятен. Я говорю со слов Игоря Алексеевича Гладнева, когда настало время восстановить историческую справедливость, и театры, которые сейчас принадлежат городу, потихоньку вернуть под эгиду министерства культуры. Ведется работа, не буду говорить, какой театр. Сразу все взять тоже будет невозможно, все-таки это финансирование. Взяв все, мы должны будем гарантировать им постановочные расходы и бюджет. Скорее всего, будет один пермский театр и один муниципальный из края. Постепенно за 2-3 года все вернется на круги своя. То, что обижались – это проблема не только театров, но и бюджета Перми. Бюджет не выдерживает, постановочные расходы у театра «У моста», у ТЮЗа, у театра Панфилова не соответствующие их творческому наполнению.

- Сергей спрашивает в связи с упоминанием театра «У моста» и театра Панфилова: «С тех пор, как они открылись, в Перми больше не открылся ни один театр. С чем вы это связываете?»

- Это не совсем правильно. Существует «Новая драма», театр «Код», другое дело, что таких ярких личностей, которые могли бы из самодеятельного театра превратить в профессиональный, как Женя Панфилов или Сергей Федотов, нет.

- На ваш взгляд, сегодня существует возможность прийти в министерство культуры и сказать, что у меня есть труппа, я готов открыть профессиональный…

- Секундочку, прийти-то можно, но надо доказать свою целесообразность и необходимость. А доказать это можно наличием…

- Начать с черновой работы.

- Да, влюбить в себя пермяков, которые будут ходить к тебе на спектакли.

- А это непросто.

- Пермский зритель – он такой…

- Он и новеньких не любит (смеются)…

- Да нет, нормально все. Я думаю, процесс создания новых театров не зачах. Просто, видимо, пока еще не срослось, чтобы все звезды сошлись в одном месте, и наличие помещения, и наличие художественного руководителя, лидера. Самодеятельные коллективы живут, процветают, дай бог им здоровья и добра.