Верхний баннер
18:19 | ЧЕТВЕРГ | 28 МАРТА 2024

$ 92.59 € 100.27

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

17:09, 16 сентября 2014

«Мы мечтаем о большом многофункциональном реабилитационном центре для детей», - Анастасия Гилева

Ведущий: Евгения Романова.

 

Гости:

Владимир Бронников, главный реабилитолог Пермского края, врач-невролог высшей категории, доктор медицинских наук, директор краевого центра реабилитации инвалидов;

Анастасия Гилева, руководитель общественного фонда «Счастье жить».

 

- Давайте сначала определимся с понятиями, правда, что родителей коробит, когда говорят «дети-инвалиды»?

 

 

«Мы мечтаем о большом многофункциональном реабилитационном центре для детей», - Анастасия Гилева
«Мы мечтаем о большом многофункциональном реабилитационном центре для детей», - Анастасия Гилева
Анастасия Гилева: Меня не коробит абсолютно, я считаю, что нужно говорить все, как есть. Другой вопрос, если ребенок взрослый, то тут нужно поаккуратнее.

 

 

- Почему?

 

 

Анастасия Гилева: Потому что ребенок хочет понимать, что он такой же ребенок, как и все остальные. А по отношению, когда вы ведете диалог с родителями, лучше называть вещи своими именами, а то ОВЗ или еще что-то, это сложно.

 

 

- Сейчас появилось, действительно, понятие ОВЗ.

 

 

Владимир Бронников: Мне бы хотелось несколько нюансов прояснить, вот инвалидность переводится как бесполезность, поэтому, если с точки зрения правовой модели и вообще прав человека, конечно, это несколько некорректная формулировка, потому что мы с вами понимаем, что инвалид не означает бесполезный человек. Поэтому, исходя из этого подхода, стали формулироваться другие термины. Человек с особыми потребностями, с ограниченными возможностями, с особым состоянием здоровья и так далее. Но если понимать, что инвалидность – это социальные ограничения, ограничения жизнедеятельности, которые накладывают отпечаток на жизнь ребенка, взрослого человека, конечно, это связано с тем, что формируются определенные потребности, которые должны формироваться государством, обществом. В данном случае говорить правильно – человек с инвалидностью, ребенок с инвалидностью. Это будет более корректно и правильно. Потому что инвалидность еще и термин юридический, который на сегодняшний момент определяет, к сожалению, особую статусность в нашем государстве. И она определена во всех нормативно-правовых документах. Поэтому, когда мы говорим о реабилитации, говорим об инвалидности, то это все уже закреплено на уровне законодательства.

 

 

- И еще одно понятие, которое хочется уточнить – это реабилитация, некоторые воспринимают это как санаторно-курортное лечение. Как сказала Анастасия до эфира, грязи-массажи и все. Что такое комплексная реабилитация?

 

 

Владимир Бронников: Существует очень много определений реабилитации. Есть медицинская реабилитация, есть социальная реабилитация, есть психологическая реабилитация. И когда давалось первое определение реабилитации, это 1940 год, США, Вторая мировая война, стали вот эти вопросы определяться, термин один – это восстановление экономической целесообразности человека. И не более того. Далее, конечно, стали формулироваться разные определения. И в 1967 году было определение Всемирной организации здравоохранения, это система государственных мер, система, подчеркиваю, государственных мер, медицинского, психологического, социально-трудового характера, экономического характера, которая уже направлена непосредственно на восстановление трудоспособности жизни. Это тоже была ключевая позиция. Далее, когда стала развиваться не только медицинская модель, а уже социальная модель реабилитации, мы стали говорить о том, что человек должен в процессе реабилитационных мероприятий быть здоровым. То есть, это процесс длительный и система мероприятий медицинского, психологического, социального, экономического характера, направленная на восстановления состояния здоровья, раз, на снижение ограничений жизнедеятельности человека, чтобы человек мог активно включаться в общественную деятельность, два. Далее, очень четко определено, к разным видам активности, это может быть трудовая деятельность, общественная деятельность, это может быть социально-бытовая активность. Просто деятельность ребенка или взрослого в пределах своей квартиры. Цели реабилитации разные. Прежде всего хотелось бы сказать, что это и система, и процесс восстановления деятельности человека, чтобы он мог в результате этой деятельности активно включаться, интегрироваться в среду обитания, а какие это уровни, не важно, социальный, бытовой, общественный.

 

 

- Анастасия, вы недавно стали организатором круглого стола-практикума, который был посвящен реабилитации детей-инвалидов. Это я читаю из анонса. На встречу приглашались родители, воспитывающие детей-инвалидов. В рамках встречи они узнают об эффективных методиках, применяя которые, можно достичь хороших результатов. Вы довольны остались этим круглым столом? Кто собрался, о чем говорил?

 

 

Анастасия Гилева: Мы очень довольны круглым столом, а самое главное, довольны родители остались. Вроде бы уже давно общаемся друг с другом, там половина была мне знакомых, но они были настолько удивлены, что они услышали что-то новое для себя, хотя уже имеют ребенка с ограниченными возможностями давно, и занимаются его воспитанием и развитием длительное время. Основная цель нашего круглого стола-практикума была обучить родителей элементарным навыкам, элементарным методикам развития и воспитания ребенка, адаптации. Потому что, правильно Владимир Анатольевич говорит, потому что медицинская реабилитация – реабилитация другая. Есть центр, в том числе центр комплексной реабилитации детей, в том числе и инвалидов, есть комплексная реабилитация, но это что? Это раз в квартал, раз в 4 месяца. Но ребенок нуждается в этой реабилитации ежедневно, ежеминутно и родители должны обладать такими навыками. Например, элементарный логопедический массаж, как правильно с ребенком общаться, какие есть методики, когда ребенок не говорит либо слабо слышит, как с ним наладить контакт, чтобы ему было в этом мире комфортно, как научить его обслуживать себя. Специалисты центров реабилитации нам помощники, они не те, кто делает за нас нашу работу, они нам в помощь, чтобы научить, показать, рассказать, помочь нам жить с нашим ребенком. Помочь не просто жить, а развивать его и адаптировать к этой жизни. Мне понравилось очень высказывание директора психолого-медико-социального центра, что нет необучаемых детей, нужно ребенка стараться адаптировать, нужно все-таки идти вперед. Учиться, в школу, возможно, в высшие учебные заведения, устраиваться на работу, комплексный подход к реабилитации должен быть.

 

 

- Я вот слушаю Анастасию и думаю, а разве может быть как-то иначе? Владимир Анатольевич, вы сталкивались с семьями, где руки опускали. Вот у родителя ребенок с инвалидностью, все, руки опустились, раз в полгода, в 4 месяца проходит реабилитацию, но не осваивают какие-то методики. Я так понимаю, что родитель сам как врач становится, много чего узнает. Есть родители, по краю, в Перми, какова ситуация, насколько сами родители к этой проблеме адаптированы?

 

 

Владимир Бронников: Я бы хотел несколько слов добавить. Я бы поговорил про процесс реабилитации. Что это такое? Понимаете, по мере развития ребенка, на каждом этапе развития, возникают те или иные сложности. Поэтому мы и говорим, что реабилитация – это система, которая включает в себя и медицинский аспект, и социальный, и психологический, и профессиональный, и так далее. По мере развития ребенка возникают те или иные приоритеты, и реабилитационные службы должны их удовлетворять. Понятно, что в одном возрасте это будут более медицинские службы, в другом более социальные, в третьем это система образования. Это единый процесс. К сожалению, когда мы говорим о каком-то четком процессе, и мы иногда искусственно делим процесс реабилитации, и это, к сожалению, является барьерами в межведомственном взаимодействии.

 

 

- Например? О чем вы говорите?

 

Владимир Бронников: Например, мы понимаем, что когда рождается ребенок с какой-то проблемой (в основном это перинатальная патология, заболевания центральной нервной системы), понятно, что на первом этапе развития семья сталкивается с шоком, не понимает, что происходит. И конечно, родители находятся в очень тяжелой психологической ситуации. Здесь нужны и психологи, и семье помощь, и врач должен как психолог выступить по отношению к семье, чтобы они от ребенка не отказались. Но они должны и с ребенком работать самое главное – это спасение жизни, медицинский компонент. По мере развития ребенка он должен развиваться, познавать мир, там психолого-педагогический аспект выступает больше. Врач уходит на второй план, он только состояние здоровья поддерживает. Ребенка нужно развивать, психические функции, речевые функции, деятельность ребенка, игровую деятельность, обучение ребенка, и так далее, и так далее. Понятно, да? И вот это очень важно. Это надо родителям объяснять, потому что родители иногда подменяют понятие реабилитации таким подходом как санаторно-курортное лечение: «Пожалуйста, вылечите моего ребенка». Это очень проблемно. Особенно, когда мы имеем дело с ребенком, например с ДЦП, процесс может затянуться на год, на 2, на 3, на десятилетия. Это очень длительный процесс. И не всегда мы можем сказать, что мы вылечим этого ребенка. Мы говорим о качестве жизни и о возможности максимальной интеграции этого ребенка в жизнедеятельность, в среду нашу, обычную. Поэтому важно, что семья должна обладать теми компетенциями, которые помогут потому, что ребенок постоянно в семье находится, а в реабилитационный центр он приходит на какой-то период. И здесь важно, насколько семья к этому готова, потому что семья имеет свой определенный цикл развития, так же, как и ребенок развивается, первый – это отвержение, непринятие ситуации, трагедия, психологический стресс. Далее когда родители начинают верить во все методики, хватаются за соломинку, к этому пойдут, нам там помогут, к третьему, пятому. И пока они не пройдут весь этот круг их смысла останавливать нет. Третье, у них возникает разочарование от этого, они не верят никому, и никто им не поможет. И только после этого, когда-то они встречаются с родителями аналогичных детей, они начинают встречаться со специалистами, они понимают, что, оказывается, стоит войти в сотрудничество со специалистами и стоит стать партнерами. Очень важно это. Вот только тогда можно начинать с этими родителями работать, этот процесс очень индивидуален в каждой семье. У кого-то это быстро проходит, в течение одного года…

 

 

Анастасия Гилева: А у кого-то не наступает.

 

 

Владимир Бронников: Да, и задача специалистов научить родителей, направить по нужному пути, ускорить этот процесс.

 

 

- Анастасия, вашей девочке 4 года уже. И вы как никто уже столкнулись с центрами реабилитации, изучили методики. Пару слов об этом, когда вы поняли, что у вас ребенок больной, нужно лечить, как вы адаптировались, кто вам помогал и за счет чего вы до сих пор позитивно настроенный человек?

 

 

Анастасия Гилева: Вообще, честно скажу, что неожиданно это, никто такого не ожидает. Все мы идем на роды счастливые и в ожидании чудес. Но на самом деле, скажу, как наш путь проходил. Сначала мы ребенка с того света просто спасали, сначала у нас был упор полностью на медицинскую реабилитацию, вопрос стоял о сохранении жизни, потом немного о полноценной жизни, тоже с включением медикаментов. Понятно, что этот аспект сейчас есть, но он ушел на второй план. Потому что сейчас ребенок жив, понятно, не здоров, но мы его поддерживаем медикаментозно. Сейчас мы большой упор делаем на реабилитацию, на какую только возможно, не то, чтобы мы хватались за все, что есть, но мы увидели, что для нашего ребенка хорошо, и мы идем по этому пути. Разработали сами такую программу реабилитации для своего ребенка.

 

 

- С врачами?

 

 

Анастасия Гилева: Это, безусловно, должен быть врач-невролог или другой врач, который для ребенка основным является, который должен помочь родителям составить этот план. У нас есть и социальная реабилитация, мы сейчас не циклимся на чем-то одном, у нас есть реабилитация с использованием животных, дельфинотерапия, иппотерапия, у нас есть арт-терапия. Просто ходим в театры, ходим в филармонию, галерею, мы посещаем центр комплексной реабилитации, где занимают логопеды, реабилитологи, и что хотела бы самое важно сказать, на самом деле, нам помогают. Еще раз повторюсь, это не то, что они на нас работают, это специалисты, которые нам помогают, чтобы отношение было к этим мировым людям именно такое. Я считаю, что для меня каждый реабилитолог, врач-логопед, я готова встать на колени перед ними, потому что только благодаря их совету, их помощи, мы имеем те результаты, которые есть. И я очень благодарна всем. Я благодарна тому, что мы пришли в 6 месяцев в центр на Сивкова, 14 и сейчас, если мы в Перми, мы всегда там. Что мною движет… Честно говорю, нас не сильно много поддерживали кто-то и врачи, они в силу своей профессии говорят не всегда приятные вещи. Я хочу обратиться к родителям. Да, они говорят жесткие вещи, неприятные вам, но не делайте вывод, что это плохой врач, непрофессионал. Вы имеете любовь к ребенку, вам ее нужно просто развивать, и веру в ребенка. Врач вам поможет, но не надо сильно на него обижаться или осуждать, говорить, что он плохой, я пойду к другому. Вы так никогда не найдете того специалиста, которому доверитесь. Я предлагаю найти специалиста невролога, кардиолога, реабилитолога, которому вы будете всецело доверять и будете воспринимать его резкие высказывания, как что-то для улучшения.

 

 

- Владимир Анатольевич, Анастасия такую тему подняла, как кадры. Как у нас с кадрами? Насколько я понимаю, когда родители сталкиваются с этими проблемами, они знают, что невролога хорошего в Перми найти сложно. По пальцам пересчитать, того, кто ЛФК занимается тоже. Это всегда так в городах? Сложно найти неврологов, логопедов-дефектологов, уходит популярность или это всегда так было?

 

 

Владимир Бронников: Знаете, мне кажется, что это, наоборот, одни из самых популярных и нужных профессий. Просто дело в том, что детская инвалидность имеет определенные специфики, определенную структуру, если научным языком. Понятно, что в детской инвалидности превалируют психоневрологические расстройства, или болезни нервной системы, психические расстройства, в Пермском крае у нас еще врожденные пороки развития. И когда мы говорим о проблеме психоневрологической инвалидности, там на первый план выступают проблемы развития ребенка, проблемы интеллектуального развития, речевых функций, двигательных возможностей. И в данном случае приоритетными специалистами являются врач-невролог, врач ЛФК, сейчас говорят, кинезотерапевт, либо логопед, либо специалист по коррекционной педагогике. Эти специалисты очень важны. Зачастую у нас не хватает именно специалистов-реабилитологов.

 

 

- Их учат? Есть кафедра в институте?

 

 

Владимир Бронников: На сегодняшний день, слава богу, такая кафедра есть в медакадемии, кафедра медицинской реабилитации и спортивной медицины, Черкасова Вера Георгиевна возглавляет ее. Также занимается наша кафедра физической культуры и здоровья с курсом медико-социальной и физической реабилитации. И самое главное, что эти программы стали заводиться в образовательные для студентов. И этот подход, он называется мультидисциплинарный, кода все специалисты должны работать как команда, решая не свои амбиции профессиональные, а реализуя потребности конкретного ребенка или семьи. Это очень важный момент. И второй очень важный момент – задача этой команды мультидисциплинарной. Это европейские подходы уже, чтобы родители тоже стали участниками этого процесса, они должны быть активно включены. И мама, и папа, и бабушка, и дедушка – при этом каждый будет выполнять свою роль. Кто-то будет заниматься работой с ребенком, кто-то будет финансово обеспечивать работу этого терапевта, называется котерапевт, либо бабушка и дедушка, которые будут просто психологически поддерживать и давать возможность отдыхать маме и папе. Конечно, проблема специалистов актуальна, она во всем мире актуальна.

 

 

- А зарплата реабилитолога? Вы можете сказать?

 

 

Владимир Бронников: (смеется)

 

 

- А как без этого?

 

 

Владимир Бронников: Я не могу сказать…

 

 

- Это секрет?

 

 

Владимир Бронников: Нет. Мы же сегодня движемся по дорожной карте, которая определена правительством Пермского края, российской Федерации.

 

 

- То есть, вы не хотите называть?

 

 

Владимир Бронников: Я скажу, там предусматривается, что зарплата врача-специалиста должна достигать 40 000.

 

 

- Это все в планах. Сейчас мало людей, готовых работать с детьми с инвалидностью.

 

 

Владимир Бронников: Такая проблема тоже существует.

 

 

- Я правильно понимаю, что за границей это все кладется на плечи волонтеров, людей без образования, добрых, неравнодушных, которые создают общественные организации, чем могут, помогают. У нас есть такая общественная организация «Дедморозим». Ваше отношение к этим организациям, к их активной деятельности, пермяки-то их знают.

 

 

Владимир Бронников: Действительно, в других странах такое направление развивается достаточно интенсивно. Государство заказывает услуги по реабилитации, по сопровождению детей организациям и негосударственных форм собственности. Надо понимать, что мы говорим совершенно о разноуровневой системе, в которой с одной стороны имеются шикарные высокотехнологические реабилитационные центры, оснащенные по последнему слову науки и техники для оказания высококвалифицированной медицинской, социальной реабилитационной помощи, когда это необходимо. Но мы опять же говорим, это нужно даже не всегда. Это нужно в определенный момент, потому что ребенок должен развиваться в той среде, в которой он живет постоянно. И в данном случае называются местные сети или организации, которые на месте проживания поддерживают, способствуют развитию, интеграции этих детей. В данном случае, это не высокие технологии, музыко-терапия, иппотерапия, это различные технологии социально-интеграционные. Развивается такой социально-интеграционный подход, и понятно, что в данном случае эти роли специалистов по реабилитации не медицинского профиля могут выполнять и специалисты, имеющие совершенно другие образовательные подходы. Это могут быть педагоги, это могут быть психологи, волонтеры, могут быть родители, котерапевты, которые прошли определенную подготовку, и которые включаются. И они формируют терапевтическое сообщество, которое само по себе вовлекает все большее количество таких граждан, они формируют систему социального сопровождения семей, детей, формируется такая мощнейшая общественная организация. И в данном случае такие организации снимают квартиры, арендуют офисы, это небольшие реабилитационные центры на 10 семей, на 10 детей, в которых 4-5 специалистов, и там в повседневной деятельности, обучение питанию, ходить в туалет, ухаживать за собой, салатики готовить, все, что связано с повседневной деятельностью, это не медицинские специалисты все равно.

 

 

- Их будет все больше? За этим будущее?

 

 

Владимир Бронников: Все зависит от того, по какому пути мы можем пойти. Мы можем пойти по пути развития высокотехнической помощи, можем по такому пути пойти. У нас есть стратегия развития в Пермском крае. Называется классификация функционирования, которая как раз развивает методологию реабилитации с позиции психосоциальной модели, когда человек рассматривается в контексте только с социальной средой. Это особенно важно, подчеркиваю, при социально-реабилитационном моменте, когда имеется реабилитация людей с инвалидностью, потому что, если брать медицинский аспект реабилитации, раннюю реабилитацию, там совершенно другие задачи. Там надо сделать все, чтобы человек не стал инвалидом, чтобы он выжил, не стал инвалидом. Или в подобном случае это программа раннего вмешательства в педиатрии. Чтобы ребенок с какой-то врожденной патологией как можно быстрее социально интегрировался. Это первые 3 года жизни. А дальше уже не медицинский аспект.

 

 

- Хочется услышать конкретику. О какой программе реабилитации хочется рассказать? Можно взять конкретное заболевание, вот мы продвинулись вот в этом, вот в этом.

 

 

Владимир Бронников: Это не очень простой вопрос. Есть программ развития и реабилитации. Там есть определенные мероприятия и все это заведено, там это государственные подходы, в системе социального обслуживания у нас тоже существует стратегия развития службы социальной реабилитации. Сеть учреждений, представленная нашим учреждением, представленная другими центрами, в Березниках, Чайковском, Юсьве. У нас службы реабилитационные есть. Проблема заключается в том, что на данный момент не совсем достаточно взаимодействие между такими различными службами. Медицинскими, социальными службами. Сейчас самое главное понимание достигнуто, что это нужно делать. Что это очень важно, что это проблема межведомственная, большое значение предается медико-социальной экспертизе, которая разрабатывает индивидуальные программы реабилитации детей-инвалидов.

 

 

- Анастасия, к вам тогда вопрос. Конкретно какая-то методика, которая вам помогли, о которой можно сейчас сказать?

 

 

Анастасия Гилева: Их очень много разных. Вот на дельфинотерапию мы ездили с ребенком. И нам, по крайней мере, говорить очень помогла методика «Пэкс». Это методика с помощью карточек, сначала ребенка мы дисциплинировали, учили показывать, что он хочет. Это очень сложно, когда он не говорит и даже не показывает, что он хочет. Просто она что-то хочет, капризничает, понять, что хочет невозможно, и мы раскладывали перед ней карточки. Она рассказывала, что хочет, и мы это с ней делали.

 

 

- Например?

 

 

Анастасия Гилева: Например, были разложены мыльные пузыри, кубики, еще что-то, и она просто подходила со стола брала карточку, например, мыльные пузыри, и мы начинали дуть. Но в этот момент мы сопровождали, мы говорили, мыльные пузыри, будем дуть, и через какое-то время она начала говорить дуть. И это постоянно. И в течение года мы постепенно от карточек, начали их озвучивать, Танечка начала их озвучивать, теперь она без карточек уже говорит, давай строить или идем рисовать. Уже, таким образом, мы дали толчок к этим навыкам речи, навыкам коммуникации. Очень эта методика помогает для составления режима дня, особенно для аутичных детей, когда клеятся на клейкую ленту эти же карточки, например, одеваться, шапка, рубашка, штаны, обувь. Ребенок, выполняя определенные действия, он кладет эту карточку, и заканчивая это действие, он получает удовлетворение, и понимает, что дальше. У него нет растерянности, он сам себя обслуживает, от этого получает мотивацию к дальнейшему развитию. И много таких методик. Но понятно, что есть стандартные, о которых мы знаем. Понятно, что без логопедического массажа этого бы тоже не произошло. Понятно, что нужно то, то, то и это. Понятно, что арт-терапия тоже нам в этом помогала.

 

 

- Вот вы перечислили, арт-терапия, дельфинотерапия. Это платно? У вас просто была возможность заплатить за это деньги?

 

 

Анастасия Гилева: Платно только дельфинотерапия, а остальное бесплатно получали. И в принципе, за дельфинотерапию из соцзащиты можно получить компенсацию

 

Владимир Бронников: В дополнение, мне бы хотелось сказать по методикам, одно из самых тяжелых детских заболеваний, детский церебральный паралич, расстройства аутического спектра, на сегодняшний момент, у нас в прошлом году правительство Пермского края приобрело уникальное оборудование в нашу организацию, это методы биологической обратной связи. Не буду расшифровывать, но это позволяет восстановить и высшие психические функции, и речевые и двигательные. Это роботизированная реабилитационная техника, которая позволяет восстановить навыки ходьбы, мелкой моторики, игровой деятельности, это уникальное швейцарское оборудование, ультрасовременное, более того, например, недавно на Богдана Хмельницкого, 56, это наше отделение в Кировском районе, мы его открыли недавно, мы открыли автокласс, для детей с инвалидностью он позволяет изучать правила дорожного движения. И там есть тренажер в виде автомобиля, в основе которого лежат методы обратной связи. Очень много сейчас компьютеризированных технологий современных, которые применяются в реабилитации. Использование специальных костюмов, которые позволяют правильно двигаться ребенку. В плане технологий в Пермском крае это все есть и это все работает.

 

 

- Анастасия, слишком у нас все сладко, гладко получилось, все-таки с какими основными проблемами приходится сталкиваться в реабилитации родителям, сады, образование, грубость врачей. Очень много пишете в Facebook, критикуете эмоционально там. Я понимаю, прямой эфир, не хочется говорить критику, будет слушать Минздрав, но все-таки.

 

Анастасия Гилева: Критика, это да, но хочется конструктивного диалога. Сейчас основная проблема, если можно озвучу. Сейчас на самом деле мы пытаемся, как-то родителей стимулируем к тому, чтобы они занимались ребенком, не опускали руки. Поток увеличивается в реабилитационные центры. Мы мечтаем о большом многофункциональном реабилитационном центре, чтобы не таскать ребенка по всему городу. Я по сути уже водитель больше, чем мама, я ребенка туда везу на иппотерапию, туда на плавание, там к дефектологу, там садик, там реабилитационный центр. Очень большая эта проблема идет по медицинской реабилитации. У нас центр восстановительного лечения, который по неврологии был, его закрыли. Сейчас там очень большой поток. Койко-места не уменьшились, но понимаете, площадь осталась той же, площадь уменьшилась в разы, и детьми-инвалидами не очень хотят заниматься, потому что, понятно, это сложно, потому что тот результат, который они получают, это пролонгированный и долгий слишком. К этому не все готовы. И это основные проблемы и вопросы. Но что я хочу сказать. Что есть всегда выход из всех ситуаций, не нужно опускать руки, нужно любить ребенка, верить в него, и обращайтесь к нам, мы поможем, обращайтесь в центры реабилитации, они тоже помогут. Все готовы, все открыты. Очень прошу родителей, верьте в своего ребенка.

 

 

- И кратко сказали про комплексный центр реабилитации, это все в мечтах, Владимир Анатольевич?

 

 

Владимир Бронников: На сегодняшний момент в мечтах, мы об этом думаем, планируем это, у нас есть определенные предложения, проекты и так далее, и, конечно, это было бы здорово, если бы в Пермском крае такой центр был.

 

 

- Пока все упирается в финансы?

 

 

Владимир Бронников: Ну, тут много.

 

 

- Много пишут о том, что будет урезан бюджет, повлияет на культуру, как-то вы узнали о бюджете на следующий год? Как-то повлияет на центр реабилитации, вам урезают деньги?

 

 

Владимир Бронников: На сегодняшний момент по нашей организации те планы развития, которые есть, мы их реализуем. По крайней мере, на уровне технологий, подготовки кадров и взаимодействия с высшими учебными заведениями. И Пермская государственная медицинская академия активно включается, и классический университет включается, и педуниверситет, у нас формируется такое межвузовское пространство, которое способствует подготовке специалистов, потому что мы с вами знаем, кадры решают все. Будут специалисты, будут и дела.

 

 

- Спасибо вам. Неравнодушных врачей вам в центре реабилитации, вам неравнодушных родителей и помощников.

 

 

Анастасия Гилева: Спасибо

 

 

- За информацией можно обращаться в Facebook Анастасии Гилевой

 

 

Анастасия Гилева: Конечно, у нас есть еще сайт, Happy59.ru, мы открыли недавно, мы всегда на связи.

 


Обсуждение
3800
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.