Новый стандарт для дошкольного образования

Юлия Балабанова: Добрый день, это программа про образование на «Эхе Перми». Меня зовут Юлия Балабанова. Сегодня мы говорим  о проекте нового образовательного стандарта для дошкольного образования. Проект этого стандарта примерно неделю назад был опубликован на информационных ресурсах Министерства образования и науки Российской Федерации. Он предложен к обсуждению. Я, как порядочная мать, посмотрела и поняла, что я ничего не понимаю. Даже если бы  у меня было желание подключиться к обсуждению этого документа, а он не такой уж большой, 34 страницы, мне не хватает экспертных знаний. Потому что он как все экспертные документы за все хорошее против всего плохого. Для того, чтобы разобраться с этим документом, что с ним делать, чего ожидать от образовательных стандартов в сфере дошкольного образования, я пригласила в студию двух крайне заинтересованных людей. Людмила Владимировна Коломийченко, заведующая кафедрой дошкольной педагогики и психологии Пермского государственного гуманитарного педагогического университета. Здравствуйте, Людмила Владимировна.

Людмила Коломийченко: Здравствуйте.

Юлия Балабанова: Людмила Владимировна так же доктор педагогических наук, профессор. Второй мой собеседник Вера Геннадьевна Пупырева, заведующая детским садом №233 «Школа рыцарей и принцесс». Добрый день.

Вера Пупырева: Добрый день. 

Юлия Балабанова: Так же к нам по телефону в конце программы присоединится Ольга Степановна Ершова, представитель департамента образования Перми, она руководит отделом контроля выполнения муниципального задания. Она расскажет о том, каким образом общественность может присоединиться к обсуждению стандарта и внести свою лепту. А я буду представлять сторону родители. Которые очень хотят разобраться, но ничего не понимают. И первый мой вопрос – зачем? Что не устраивает в данной ситуации с детскими садами. Дети там под присмотром, их там кормят, выгуливают, кладут спать, учат элементарным вещам, готовят к школе.

Вера Пупырева: Думаю, многие сегодня уже знают, что с 1 сентября в Российской Федерации вступает в силу новый закон об образовании. В рамках того, что предусмотрено этим законом в сфере дошкольного образования возникает потребность, как это было уже с начальной школой и средней, и старшей. Закон требует, чтобы на всех ступенях образования были свои стандарты. Впервые в истории нашей страны дошкольное образование становится первой ступенью общего образования. Конечно, с точки зрения, неких идей, общего понимания ситуации, это здорово. Статус дошкольного образования повышается.

Юлия Балабанова: А каков статус дошкольного образования до вступления в силу новых стандартов?

Вера Пупырева: Оно называется дошкольное образования, если посмотрим на действующий закон, тот объем статей, которые касаются дошкольного образования, он иного рода.

Юлия Балабанова: Получается, что государство будет проявлять более пристальное внимание к тому, что будет происходить в детском саду?

Вера Пупырева: Посмотрим, вермя покажет. На самом деле, государство дает сигнал всем, этот сигнал звучит так – дошкольное образование так же важно, как любая другая ступень.

Юлия Балабанова: Кроме привлечения внимания и повышения статуса дошкольного образования, есть какая-то сущностная потребность в таком стандарте?

Вера Пупырева: Последние несколько лет дошкольная система переживает серьезные изменения, связанные с введением федеральных государственных требований к структуре самой общеобразовательной программы дошкольного образования и условиях ее реализации. 2 документа, которые мы получили в последние годы, и которые как практики мы начали осваивать. Понятно, что вроде бы уже есть определенные стандарты, векторы, которые были обозначены этими документами, вероятно, есть потребность ввести более четкие стандарты.

Юлия Балабанова: То есть, сказать, что на сегодняшний день дошкольное образование никаким образом не стандартизировано, никаких конкретных требований к нему не предъявляется, нельзя. Тогда в чем смысл введения этого стандарта, кому он нужен?

Людмила Коломийченко: Хочется тормознуть себя в вопросе истории развития дошкольного образования, потому что ни одно явление без ретроспективы не может быть оценено. Но здесь  90-е годы развития нашей системы были связаны с тем, что на уровне существования единой программы, по которой работали все, от Москвы до самых до окраин, появилась возможность разработки вариативных программ. Их стало так много, они стали таким богатым информационным полем, что определить, насколько ребенок готов по той или иной программе стало просто невозможно. Сегодня наши общие ориентиры на те достижения, которые имеются в зарубежной, в частности, европейской, педагогике, они связаны с тем, что нам необходимо было остановить вал вариативных программ. Во-вторых, определить те целевые ориентиры, которые для нас будут чрезвычайно важны. Стандарт нам позволяет сегодня осуществить реализовать проблему создания единого образовательного пространства по всей России. Потому что, если в Тюмени одно дошкольное образование, одни целевые ориентиры, а в Перми  другие. То совершенно очевидно говорить о том, что не будет возможности при переезде ребенка из одного города в другой получать дальше образование, это было проблематично в условиях вариативности. Кроме того, конечно же, стандарты сегодня призваны реализовать принцип преемственности. Потому что для нас сегодня любой уровень образования, начальное, среднее, оно только тогда будет толковым и грамотным, когда будет преемственность. Когда мы понимаем, что мы создаём определенную базу для того, чтобы ребенок мог перейти безболезненно на следующую ступень образования.

Юлия Балабанова: А сейчас разве нет этой преемственности? Все садики рассаживают детей  по партам, готовят к поступлению в первый класс?

Людмила Коломийченко: Безусловно, но речь идет о преемственности по трем основным позициям. Прежде всего, это то, что касается самого содержания программ. Основной объём, структура программ. Вторая группа – это требования, которые предъявляются к условиям реализации программ. Они должны быть едины в области финансирования, материальной части, в области кадрового состава участников. Что последнее, что для нас было чрезвычайно важно и очень сложно – это разработка третьей группы требований, она связана с оценкой результатов. Стандарты, как совокупность требований идут по этим трем группам. Если в школах достаточно определенно они имеют требования к программе, требования к условиям реализации, требование к определению результата. Сложность в дошкольном образовании заключается в том, как определить этот результат. Сегодня большая проблема, которая связана с тем, какие методы мы буем использовать при оценке образовательного учреждения, как отслеживать уровень качества дошкольного образования.

Юлия Балабанова: Второй вопрос, который меня больше всего интересует. Я внимательно изучили все 3 раздела, хотела бы начать с конца – требования к результатам. Потому что, насколько я понимаю, здесь в документе практически черным по белому написано, что детский сад не должен готовить ребенка к школе. Написано: «Специфика дошкольного детства и обязательность дошкольного образования делают неправомерными требования от ребенка дошкольного возраста конкретных образовательных достижений».  В качестве результатов, мы получаем воображение, фантазию, открытость внешнему миру, уверенность в своих силах, и огромное количество других прекрасных качеств, которые невозможно измерить ни в чем. Как с этим быть?

Людмила Коломийченко: Вопрос по поводу диагностики и всего, что связано с результативностью нашего дошкольного образования, один из самых  актуальных на протяжении долгих веков. В свое время были варианты, связанные с разработкой тестов, с разработкой четких и конкретных диагностических методик. То, что вы сейчас прочитали. Что мы готовим ребенка к школе. До настоящего времени у нас существует изданная в 1989 году концепция дошкольного воспитания, где разводились  2 модели организации взаимодействия с детьми: учебно-дисциплинарная и личностно-ориентированная. И с точки зрения личностно-ориентированной модели, на которую мы пытались перейти, мы не должны были готовить ребенка к школе. Там в качестве основного ориентира были ценности дошкольного детства. Ни в коем случае не подготовка к школе. А учебно-дисциплинарная модель, которая задавалась как плохая модель, она предполагала подготовку к школе.

Юлия Балабанова: Тем не менее, с 1989 году все садики с упорством готовят детей к школе

Людмила Коломийченко: Знаете, что хочу вам сказать, что прошли незамеченными ряд значимых теоретических работ, в которых было написано, что очень важно оптимальное сочетание принципов единства и борьбы противоположностей. Если сориентируемся на какую-то одну модель, это будет не правильно. Поэтому для нас сегодня чрезвычайно важно и признание детства как самоценного периода развития и, безусловно, подготовка к школе. Но подготовка не плане натаскивания и штудирования, а подготовка в плане становления. Она способствует развитию психических процессов и функций. Если ребенок не наигрался в детстве, если основной вид деятельности не был реализован, то у него не будут сформированы те основания, которые обеспечивают успешность учебной деятельности. Умение принять задачу, умение управлять собой в процессе решения, умение отслеживать свои результаты. А если ребенок этому не научился, а этому он учится в процессе игровой деятельности, он не сможет выполнить учебную задачу. Мы готовим ребенка к школе, но не путем натаскивания, а путем развития его основных психических функций и процессов.

Юлия Балабанова: Как вы, Вера Геннадьевна, у себя в детском саду реализовываете эту диалектику единства и борьбы противоположностей?

Вера Пупырева: Действительно важно на практике находить середину, где игровая деятельность, то, что для ребенка естественно и важно, будет основой в его личностном становлении, в развитии его, как человека познающего, открывающего этот мир. С другой стороны, открывая этот мир, никто не мешает ребенку, играючи, знакомиться с теми позициями,  которые больше ассоциируются у нас с предметными знаниями. Это числа, операции с числами, буквы, соединение их в слова. Здесь речь идет о тех инструментах, которые могут использоваться. О квалификации специалистов, которые могут это делать не так, чтоб ребенка за парту посадили, а именно за игровые формы. Для нас эта технология Марии Монтессори. Конечно, там есть свои вопросы с игровой деятельностью, мы их компенсируем через определенные вещи, которые разрабатываем с педагогами. Тем не менее, эта идея, которая заложена в технологии Монтессори, идея того, что мы идем за ребенком, за его потребностями, конкретными интересами здесь и сейчас, она позволяет находить эти точка баланса.

Юлия Балабанова: Сегодня этот баланс в наших детских садах существует или он может прийти с реализацией нового стандарта?  Или новый стандарт не предполагает этого баланса.

Людмила Коломийченко: В стандарте первая группа требований – это требования к структуре и содержанию программ. А условия реализации предполагают выбор соответствующих технологий. Там, где речь идет об условиях психолого-педагогических, эта группа позволяет соблюсти этот баланс. Возвращаясь к вопросу о диагностики. На мой взгляд, в наших условиях уже разработана прекрасная система диагностических процедур. Пока в самом проекте мы тоже обнаруживаем определенные противоречия. С одной стороны, даны целевые ориентиры, воображение, самостоятельность, инициатива, это все должно быть на конец обучения, к 7 годам. Но, если мы не будем изучать уровень развития этих процессов на протяжении предыдущих периодов, в 3 – 4 года, что там происходит. Если нет воображения, оказывается, не  закладывали мы его. Оказывается,  работали не совсем толково, чтобы это сделать. То есть, диагностические процедуры должны быть. Вероятно, пойдут диагностические методики, которые наиболее приемлемы для дошкольного детства. Скорее всего, это наблюдение за детьми.  По каким-то параметрам. За определённые возрастные этапы. Но отказаться полностью от изучения уровня развития детей – не совсем правомерно. Потому что потом, когда мы увидим финальную картинку, будем на себе волосы рвать. Чего же мы раньше это не отслеживали  и не видели.

Юлия Балабанова: Вопрос с том, насколько уровень развития ребенка может экстраполироваться на оценку качества уровня работы системы и сотрудников системы.  Потому что стандарт говорит о том, что по этим качествам нельзя оценивать ни педагогов, ни ребенка, ни дирекцию детского сада.

Людмила Коломийченко: Знаете, там есть ряд других параметров, по которым мы можем судить о качестве образования. Это только один из аспектов. Наверное, мы можем говорить о том, что одним из показателей качества будет наличие и создание условий.

Юлия Балабанова: Итак, мы выяснили, что уровень подготовки ребенка к школе не критерий оценки качества образования. Зато мы можем измерить его по другим параметрам. Они есть нескольких типов. Во-первых, это психолого-педагогические условия и кадры. С чего начнем?

Людмила Коломийченко: Тут такую иерархию расставить сложно. Потому что одно без другого не существует. Если мы сегодня говорим о хорошем потенциале профессиональных кадров, то совершенно очевидно, что эти кадры надо  взращивать. Определять достойные материальные границы этой деятельности. Потому что мы сегодня сталкивается с такой ситуацией, я была недавно на конференции в Москве, там говорили о том, что 80% работников системы дошкольного образования – это педагоги свыше 50 лет. Это пенсионеры, которые, видимо, настолько уже вжились в эту систему, что не уходят. А  молодежь, которая приходит, при тех зарплатах, при той нагрузке и ответственности, долго не выдерживает и уходит из системы образования.  На конференции была поставлена задача – расширить контингент обучаемых студентов, которые нам сегодня чрезвычайно необходимы. И на разработку более достойного финансирования деятельности. Очень многие родители сегодня, наверное, не очень хорошо представляют, что такое ответственность педагога. Порой грешу против истины, но когда заканчиваем обучение студентов, говорю, вы получили очень много информации, но если вы придете работать в детский сад, я не буду страдать из-а того, что вы что-то забыли из теории, но вы должны запомнить, вы каждую секунду, каждую минуту должны считать детей по головам.  Потому что степень ответственности воспитателя за жизнь и здоровье ребёнка – велика. И условия подготовки и переподготовки таких кадров, у которых должен быть интерес к деятельности, а в соответствии с законом интерес не просто к образовательной деятельности, а еще и к инновационной и экспериментальной.

Юлия Балабанова: То есть, любой педагог априори должен быть инноватором?

Людмила Коломийченко: По закону сегодня да. Но, к сожалению, та большая часть наших сегодняшних педагогов, которые работают, они уже в таком возрастном диапазоне, что им сложно переходить на эти инновации. Все эти условия очень тесно взаимосвязаны.

Юлия Балабанова: Новый федеральный стандарт предполагает особые требования к качеству подготовки кадров?

Людмила Коломийченко:  Безусловно. Во-первых, это те условия, которые связаны с психолого-педагогической поддержкой. Здесь идет поддержка у педагога доброжелательного отношения, защита от всяких форм  насилия. Кроме того, в разделе финансирование, о котором я сегодня не очень хочу говорить, потому что он очень не определён, там обозначено, что должны быть предусмотрены средства на повышение квалификации работников.

Юлия Балабанова: Сейчас ведь тоже средства заложены, но они достаточно малы.

Людмила Коломийченко: Да. И говорить о перспективах сегодня очень сложно. Как материализованы сегодня те условия, которые относятся к основным. Родителям сегодня это, может быть, не совсем понятно. Не совсем это относится к их интересам.

Юлия Балабанова: Но на родителя это  все равно выходит. Он видит, кто конкретно работает с их ребенком. Насколько этому человеку можно доверять, насколько он компетентен, насколько заинтересован в том, чем он занимается. Какие качества педагогов нового поколения вы бы назвали. 

Вера Пупырева: Из того, что уже проговорила Людмила Владимировна, из того, что прописано в проекте стандарта, это, прежде всего, человек, который обладает хорошим знанием детского возраста, детской психологии. Потому что, чтобы правильно выстроить те вещи, эту доброжелательную атмосферу, нужно быть очень компетентным именно в психологических вопросах. Не просто в контексте оторванной психологии, а в психологии, которую ты можешь применить в конкретной ситуации, с ребенком, родителями, группой детей. Соответственно, понятно, что педагог, который сегодня призван реализовать этот стандарт, это специалист, который владеет современными технологиями, хорошо ориентируется в содержании программ, с которыми он приходит к детям. Это человек, который понимает, что он делает с ребенком, для этого ему надо понимать детскую сущность, природу, значимость дошкольного возраста в жизни человека. Ему понятно, что важно показать, открыть для ребенка в этом мире. Соответственно, у него должны быть инструменты, которые по всем известному принципу не навреди с одной стороны сохранят индивидуальность ребенка, с другой стороны помогут развернуть этот детский потенциал. Важно здесь понимать, насколько необходима поддержка. Действительно, молодые специалисты, которые могут это сделать, они какие-то время живут на азарте, энтузиазме,  а потом детский сад не выдерживает конкуренции с другими сферами в жизни. Где такого уровня специалист может себя проявить. Не выдерживает в финансовом плане. И в плане той ответственности, которая есть.

Юлия Балабанова: Вы немного упомянули инструменты. Интересные требования к предметно-пространственной среде, которая должна быть трансформирующейся, более вариативной. 

Людмила Коломийченко:  Эти требования были обозначены давно. Уже в 80-е годы прошлого столетия разрабатывались основные принципы организации среды, нашими замечательными учеными. К сожалению, они декларировались. Для их реализации не было возможностей. Было трудно найти, создать и в полной мере все представить. Сегодня стандарты прописывают требования к этой среде. Самый больной вопрос, насколько они будут обеспечены. Для того, чтобы эту вариативность, полифункциональность, и все эти дивные чудеса, которые обозначены в стандарте реализовать в жизни, надо чтобы это было само по себе. Какие будут выделены средства для приобретения игрушек, материалов, пособий. Все это заложено. Пока мы видим, в соответствии с законом, есть такая тенденция. Но как это будет, неизвестно. Это порой зависит не от состояния игрового материала, а от того как педагог с этим будет работать. Один и тот же материал может быть и вариативным. Возьмите любую известную вам картинку, допустим, Иван-царевич на сером волке, вы ее можете использовать как средство патриотического воспитания, потому что там можно разглядывать элементы народной культуры, сказки народные вспоминать. Вы ее можете использовать как средство гендерного воспитания. Потому что там взаимоотношения между людьми разного пола. Можете использовать как средство нравственного воспитания, потому что там разные эмоции. Это все будет определяться кадрами. Но опять же я прочитала такую фразу, на мой взгляд, опасную, что необходимо создать среду, где бы ребенок мог уединиться. Боже упаси. С одной стороны, это психологическая разгрузка. С другой стороны, мы должны понимать, что мы отвечаем за жизнь и здоровье ребенка. Поэтому никаких там уединенных шкафчиков, где можно закрыться. Единственное, что мы можем, это создать ребенку иллюзию того, что он уединился. Полупрозрачные ширмочки. Он за нее зашел, думает, я в домике, я один. А воспитатель должен помнить об этом. Об огромной ответственности педагога за реализацию процесса. Я очень хочу увидеть поддержку со стороны родителей. Родители сегодня, к огромному сожалению, поняли, что у них права по отношению к образовательной организации и, к огромному сожалению, не понимают степень собственной  ответственности. Что они должны выполнять в плане образования собственного ребенка. 

Юлия Балабанова: Я так понимаю, что стандарт предписывает включения родителя в этот процесс. До него будут доводиться программы, его будут знакомить с условиями. Как вы считаете, чем еще надо дополнить стандарт, чтобы это взаимодействие образовательной организации и родительского сообщества было полноценным.

Людмила Коломийченко: Первый шаг, который бы я сделала, это возврат известной формы родительского всеобуча. К сожалению, наши родители сегодня недостаточно владеют нормативно-правовой базой, иначе бы не качали права, а использовали в большей мере долю своей ответственности.  Второе – уровень их компетентности в этих вопросах. Потому что, родители прочитают то, что написано в стандартах, там вместо направлений, из линий развития сейчас выделены 4 образовательные области. Раньше было больше этих областей.

Юлия Балабанова: То есть, стандарт сузился?

Людмила Коломийченко: Он не сузился. Он стал более масштабным. Эти образовательные области теперь в одном состоянии. Но родители тоже этих вещей не понимают. Родитель и готов бы был по определённым областям работать с ребенком, но он не знает. С одной стороны ему некогда все познать. У нас сейчас, к сожалению, основные ориентиры семьи – материальные. А хотелось бы, чтобы они наладили эту степень эмоциональной близости с ребенком. Степень востребованности родителем ребенка и наоборот определяется тем, насколько мы близки в этих отношениях. Как много внимания мы уделяем нашим детям.

Юлия Балабанова: Как это можно прописать в стандарте?

Людмила Коломийченко: В стандарте это не прописать. Но там можно прописать позицию, связанную с необходимостью повышения уровня компетентности родителя в этом вопросе.

Вера Пупырева: Я совершенно присоединяюсь к тому, что сказала Людмила Владимировна. Я прочитала стандарт, один из первых вопросов был связан с программами родительской компетентности. Потому что этот или другой стандарт появится в ближайшее время. Родителю будет понятно, что организация должна сделать, а то, что в принципе организация не в состоянии этого сделать без эмоционального контакта родителя с ребенком, родителя с педагогом,  с образовательным учреждением. А здесь этого нет. С другой стороны, очень бы хотелось, чтобы в след за стандартами шли следующие действия, опять вспоминаем про родительский всеобуч.

Юлия Балабанова: А что это такое?

Вера Пупырева: Это когда в советские времена. Понятно, что мы живем в 21 веке, сейчас это можно делать иначе, используя те же самые интернет технологии,  современные инструменты, учитывающие специфику современной семьи. Когда родитель был обязан, это не говорилось на уровне его прав, он обязан был получить минимум педагогических, психологических знаний и навыков в отношении того, как строить отношения с ребёнком. Как быть родителем.

Юлия Балабанова: Как они получали эти знания?

Вера Пупырева: В разных формах.

Людмила Коломийченко: Составлялись специальные программы. Они были очень насыщенными. Могу еще добавить. О том, что у нас несколько образовательных учреждений в Пермском крае под моим руководством и еще ряда преподавателей с нашей кафедры этим занимается, работают по теме формирования психолого-педагогической и социокультурной компетентности родителей.  Я поражаюсь тем результатам, которые мы получаем, когда родителей не выгонишь из детского сада. Село Карагай у нас работает в этом эксперименте. Невозможно выгнать. Когда родители уже вовлечены в это. Там свои технологии, свои правила игры. Есть формирование разных компетенций родителя. Мотивационная компетенция, когда родитель хочет быть родителем. Если мы ограничимся средствами дистанционного обучения, это не то. У нас же существуют понятия, хорошая музыка, которую мы слушаем, и живая музыка. И как мы порой мечтаем попасть на живую музыку. Живое общение. Одно дело, он прочитает, что-то поймет, что-то ему понравится. Но другое дело, когда я захочу, я доведу его до слез, чтобы вытащить это эмоциональное переживание. Понимание того, что не будет без этого счастья у его ребенка.

Юлия Балабанова: Получается, это все равно задача детского сада? Если она есть, она должна быть прописана в стандарте.

Людмила Коломийченко: Она обозначена здесь. Но, чтобы четко зафиксировать, дорогой родитель, я рекомендую, возможно, беспощаднее относиться к родителям, если ты родил, то у тебя по всем  документам, регламентирующим твою жизнь, прописано, что ты обязан реализовать эту воспитательную функцию.

Юлия Балабанова: Насколько все существующие стандарты могут служить реализации программы, или их надо переделывать?

Людмила Коломийченко: Здесь очень серьезная заморочка получается. Потому что вся образовательная программа будет состоять из двух частей. Часть инвариантная – обязательная. Ее будут определять экспертные советы, которые по определенным критериям рекомендуют. К примеру, пойдет комплексная программа, которая связана со всеми направлениями личностного развития, например, программа «Истоки». Она будет рекомендована. Эта часть составляет 60%. Остальное будет составлять вариативная часть. Она определяется интересами учреждения, его тематикой, национальной тематикой.

Юлия Балабанова: У нас Ольга Станиславовна на линии. Напоминаю, что это руководитель отдела контроля выполнения муниципального заказа департамента образования Перми. Она как раз возглавляет рабочую группу по сбору предложений, комментариев по поводу этого проекта стандарта. Ольга Станиславовна, добрый вечер.

Ольга Ершова: Здравствуйте.

Юлия Балабанова: Насколько на ваш взгляд этот проект нуждается в доработке.

Ольга Ершова:  Хочу сказать, что достаточно трудно сейчас ответить на ваш вопрос. Потому что мы только начинаем.  Научный руководитель московского института образовательной политики «Эврика» Александр Эзопович Адамский предложил Людмиле Анатольевне Гаджиевой включить пермские дошкольные учреждения в апробацию стандарта. В этой связи департаментом образования определены 10 муниципальных детских садов, которые будут этими площадками. Эти 10 садов и все остальные, как муниципальные, так и частные,  изучают проект. Как раз неделю мы взяли на данную работу. И собираем предложения по изменению и дополнению проекта. Они будут оформлены и направлены в Москву.

Юлия Балабанова: Правильно ли я понимаю, что Пермский край в очередной раз становится экспериментальным полигоном в области образования?

Ольга Ершова: Совершенно верно. На федеральном уровне.

Юлия Балабанова: По какому принципу вы отбирали детские сады?

Ольга Ершова: Это была позиция департамента. Те звездочки, которые участвуют в проектах, конкурсах, где достаточно сильная методическая служба.

Юлия Балабанова: То есть, с 1 сентября они уже работают по новым стандартам?

Ольга Ершова: Да. Но сейчас самое важное собрать максимально предложения по доработке и изменению позиций проекта. Хочу призвать детские сады, родителей, общественные организации, направить в департамент образования, чтобы оформить позицию от города Перми.

Юлия Балабанова: Куда могут обращаться люди?

Ольга Ершова: Непосредственно в департамент. Телефон 212-95-20. Мы открыты для общения. Ждем активных жителей. Тех, кто заинтересован.

Юлия Балабанова: В Живом журнале министерства образования РФ есть возможность комментировать этот документ. Сегодня тут около 5 комментариев. Все они достаточно бессодержательны. Один человек возмущается словом полифункциональность. А остальные требуют, чтобы дошкольное образование не было обязательным.

Людмила Коломийченко: Дошкольное образование должно быть обязательным. Иначе мы сейчас получаем детей, которые не были в детских садах, это катастрофа. Идет нарушение практически всех функций психического развития. Говорят  о том, что после 5 уже поздно. Это так. Дорогие родители, все кто этим занимается, обратите внимание.

Вера Пупырева: Думаю, что стандарт – это хороший повод обратить внимание всего общества на то, насколько важен период дошкольного детства.