Верхний баннер
10:54 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

22:00, 26 июля 2014

"Народное искусство, традиционное, актуальное искусство - это разные ветви, разные ступени. Противопоставлять одно другому просто глупо", - Ольга Власова, доктор искусствоведения

- Вы со школьных лет видели себя искусствоведом.

 

- Представьте себе, да. Я родилась в Перми. Д пяти лет жила на нынешней улице Сибирской. Потом переезжали в Ярославль, Тюмень. Потом вернулись в Пермь, где я училась в 32-й школе, где все и определилось.

 

- И сколько вам было лет?

 

- Лет в 15 - 16 я определилась, что меня интересует искусство. Я с первого класса собирала открытки с репродукциями. И уже в последних классах начала готовиться к экзаменам по специальности. Там была всеобщая история искусства, как говорится - "от бизона до Барбизона". Надо было готовиться по специальным программам. Причем, в Москве и в Питере были разные программы. Я поступала и туда, и туда. У меня была золотая медаль и мне надо было сдавать один экзамен. 

 

- Неужели ваше хобби - сбор открыток, определил ваше желание стать искусствоведом? А семья, родители?

 

- Родители у меня филологи. Отец - ветеран войны. Он окончил наш университет, потом работал там. Они поощряли мой интерес, подсовывали литературу. Их влияние первостепенно. Гуманитарную ориентацию мне дали именно они.

 

- Вы поступили и в Питер и в Москву?

 

- Я не поступила ни туда, ни туда, потому что получила четверку и там, и там. Пришлось вернуться в Пермь, где я пошла работать в пермскую художественную галерею работать секретарем-машинисткой.

 

- Это практика?

 

- Это практика, это общение. Это знакомство с Николаем Серебренниковым, который проводил нам занятия в зале деревянной скульптуры. Это был верх того, что мы тогда могли услышать в галерее. Интерес именно к деревянной скульптуре созрел именно тогда. И моя курсовая работа на 4-м курсе в МГУ была именно по деревянной скульптуре - у профессора Михаила Дмитриевича Ильина, который занимался древнерусским искусством.

 

- То есть, год вы потеряли.

 

- Год я потеряла, но и приобрела  - окунулась в музейную среду, поняла, что там надо делать и как себя вести. Там настраиваешься на совершенно иной лад. Там же был храм, что тоже накладывает свой отпечаток на внутреннюю атмосферу.

 

- Вы верите в Бога?

 

- Нет, я атеист, но не воинствующий. У меня в предках несколько поколений священников. Я знаю своих предков до XVIII века - это династия Логиновских и династия Пономаревых. Они очень известны в Пермском крае - священники, общественные деятели. Один в братстве святого Стефана состоял.

 

- А вы знаете подробности о них?

 

-  Ограниченные архивными данными подробности есть. Я их собирала. Мне помогал Петр Николаевич Агафонов, который добыл некоторые сведения из архивов.

 

- Расскажите подробнее.

 

- Ну, любопытные династии. Логиновские - пришельцы с Запада. Может быть, из Польши. Они обрусели, стали православными, были видными деятелями духовенства. Пономаревы - священники с коми-пермяцкими корнями. Мне кажется, здесь такой мостик между священниками XIX века и Стефаном Пермским.

 

- Духовенство после революции было не в фаворе. Ваши предки подвергались репрессиям?

 

- Я не могу сказать, потому что никаких документов нет. Видимо, на разговоры об этом было наложено табу и потомки не очень об этом рассказывали.

 

- Ваше студенчество...

 

- Это 60-е годы - оттепель, свободное мышление, очень смелые преподаватели, которые не боялись критиковать и строй, и прошлое.

 

- Вы были активным участником этих процессов?

 

- Я была по уши в работе - с утра до вечера в библиотеке Ленина, с горой книг - до обморока изучала историю искусства.

 

- Никакой общественной жизни, никаких КВН-ов?

 

- Знаете, было не до того. У нас же была единственная такая группа, туда было очень сложно попасть - 25 человек на место. Все учились на совесть.

 

- Вы помните своих сокурсников? Как вы охарактеризуете сообщество искусствоведов - узкоспециализированных, завсегдатаев библиотек.

 

- Наши выпускники работают во многих известных музеях. Много ныне известных выпускников.

 

- Вы сейчас общаетесь?

 

- Мы общаемся. В основном - по делу.

 

- Вы - искусствоведы. Это своеобразная профессия. В 90-е годы, с крушением СССР у искусствоведов появилась иная задача, профессия монетизировалась. Многие люди заинтересовались приобретением предметов искусства. Есть такое мнение, что специалистов мало и профессия монетизировалась.

 

- Специалистов, действительно, мало. Их даже в галерее не хватает.

 

- Я говорю о коллекционерах, которые прибегают к вашим услугам. Вы должны быть нарасхват.

 

- Коллекционеры обращались тогда, обращаются и сейчас. Им необходима экспертная оценка и прочее. Я занимаюсь этим с 70-х годов. Тогда основным заказчиком было МВД. Тогда грабили церкви, грабили коллекционеров. А с 90-х годов экспертизу стали заказывать коллекционеры. Даже сейчас я делаю одну из таких работ - описываю коллекцию деревянной скульптуры Виктора Николаевича Селиванова - известного в Пермском крае.

 

- Где берут предметы для коллекции?

 

- По-разному. Кто-то сам собирает, кому-то другие приносят. Коллекционеры - это особое сообщество.

 

- После учебы вы вернулись в Пермь и опять оказались в художественной галереи. Что она из себя тогад представляла?

 

- Галерея - это сложный растущий, меняющийся организм. Начиналось это с нескольких экспонатов в пермском краеведческом музее. Потом, в 22-м году из музея выделилась художественная коллекция, определилось учреждение - Пермская художественная галерея. Работы поступали из разных источников - из частных коллекций, из ГосМузФонда. Самый интересный источник - это экспедиции, которые начались с 20-х годов, с Николая Серебренникова. Закончились они только в середине 90-х.

 

- Коллекция пополнялась, помещений не хватало. Часть коллекции, как я понимаю, уже тогда располагалась в запасниках.

 

- В запасниках всегда гораздо больше экспонатов, чем в экспозиции. Любой музей так устроен.

 

- У вас были экспедиции?

 

- Шесть экспедиций, плюс выезды всякие. Я была зав. отделом отечественного искусства с 1973 года по 2008-й.  

 

- А личная жизнь?

 

- Личная жизнь, как всегда у музейщиков, на втором плане. Но есть семья, две дочери, четверо внуков.

 

- Для вас, людей с особым складом ума, чувством красоты, постоянное соседство с зоопарком не било?

 

- Било. Било даже физически. Однажды они там что-то подкинули нам, у нас загорелся ящик со взрывоопасным материалом. Пришлось вызывать пожарных. Звери оттуда выбегают, забегают к нам в подвал. Кукарекают, кричат зверскими голосами. Потом, зоопарк устроен на кладбище - это ни в какие ворота не лезет. Вот так.

 

- Пермская деревянная скульптура стала предметом вашего научного интереса еще в студенчестве. А как этот интерес развивался, чем напитывался?

 

- Скульптурой. Это же не неодушевленные предметы. Это почти живые существа. Общение с ними происходит на разных уровнях. Я очень много часов провела с ними наедине и это как-то отложилось. Интерес исследовательский, рациональный. Этот интерес никогда не пропадал. Не было так, чтобы закончилась работа - и все. Эта тема не может закончиться. Я несколько десятилетий посвятила исследованию деревянной скульптуры, у меня больше 100 публикаций и эта тема продолжается, не отпускает.

По мере изучения, у эксперта складывается картина всей нашей пластики, всего храмового искусства. Скульптура, иконы, архитектура - все сливается в один комплекс, в одну картину, которая оставляет колоссальное впечатление от русского древнего искусства, от истории.

 

- Как вы исследуете скульптуры, на чем базируются ваши основные выводы?

 

- Исследование всегда многоступенчато. Начинаешь с той ступени, которую освоили предшественники, потом корректируешь, конкретизируешь знания. Часто, сравнением - например, у нас Никола из Пакчи Чердынского района. Считался уникальным, языческим. На самом деле, это один из вариантов иконографического извода, который появлялся в разных местах России, в разных храмах. Каждый памятник соединяется с другим и история его появления говорит о процессах, которые шли в обществе, искусстве, этногенезе. Эти ниточки связывают нашу культуру с Западной Европой, Сибирью. Это как река, которая идет через всю Россию, приобретая в каждом регионе свое лицо, свою индивидуальность.

 

- Те исследования, которые вы проводили повлияли как-то на ваши политические убеждения? Есть вопрос, который стоял перед западниками и славянофилами?

 

- Я бы не стала свои устремления делить на западную ориентацию, восточную... Для меня это единый организм даже не в пределах Евразии, а в пределах мира, наверное. Все человечество, как скульптура, связано какими-то нитями, оно не может существовать обособленными лоскутами. Это представление для меня самое главное на сегодня.

 

(перерыв)

 

- Вы - человек, посвятивший себя науке, можете сказать, что вы счастливый человек, занимающийся свом любимым делом?

 

- Безусловно. Я счастливый человек, но это трудное счастье. Для меня важнее чувство долга, чем чувство удовольствия. Для меня главное - сделать и сделать хорошо.

 

- Многие говорят, что кандидатская, докторская - это удовлетворение амбиций.

 

 - Нет. Это завершение какого-то долгого дела, подведение итогов этапа исследования. В своей кандидатской я хотела нарисовать портрет пермской деревянной скульптуры на фоне всей русской культуры. Вторая докторская мне нужна была для того, чтобы нашу скульптуру определить в храмовом пространстве. Откуда, какая, какой смысл в себе несет.

 

- Вы не приобщились, не заразились сакральным значением скульптуры для религии?

 

- Я прониклась этим духом. Это великое искусство, которое вместе с архитектурой и иконописью было определяющим для создания духовного и художественного синтеза. Но это не означает, что я должна сразу поверить. Я представлю себе масштабы космоса. И такой маленький-маленький земной шарик со своим искусством не может давать адекватное представление о Боге.

 

- Вас называют человеком, который научно оформил представление о пермской деревянной скульптуре и подарил ее не только россиянам, сделав ее национальным достоянием. Это не просто бренд, но наряду с Пермским периодом, звериным стилем является визитной карточкой региона. Вы готовы повесить на себя лавры? Много ли у вас было помощников, не говоря уже об учителях?

 

- Никак не могу примерять лавры на себя. Исследователи были и до меня. Главный собиратель скульптуры и ее исследователь - Николай Николаевич Серебренников. И до него многие ее исследовали. Не только узкий круг музейщиков пишет об этом. Пишут писатели, журналисты. Эта работа, мне кажется, только начинается.

 

- Вы же преподаете. Что скажете о ваших учениках? Вы же не только о деревянной скульптуре рассказываете?

 

- Сейчас я читаю теорию композиции. Там базируешься на всей истории мирового искусства. Главное, что должны получать будущие художники - это общение с оригиналами. тут  без галереи нельзя. Раз в месяц мы бываем в галерее. После нашего вуза они креативны, они мыслят, они готовы к творческой работе. Мы можем это видеть по их выставкам. Почти каждая широкая выставка в Перми проходит с участием наших выпускников. Очень творческие ребята, не озабоченные меркантильностью.

 

- Когда-то говорили, что не нужно учить живописи. Если человек не имеет таланта, его не научить.

 

- Если нет таланта, он даже поступить к нам не сможет. У нас скорее процесс шлифовки таланта.

 

- Какие планы у вас сейчас?

 

- Несколько статей в работе, несколько интересных конференций. Главное, что меня сейчас волнует - это живой творческий процесс, формирование сегодняшней творческой жизни. Допустим, на площадке Дома художника каждый из художников имеет право выставляться. Меня эта актуальность привлекает. У меня период актуализации своих знаний и умений.

Помните, какое резкое противоборство было между сторонниками актуального и традиционного искусства? Между гельманистами и антигельманистами. Мне кажется, что и то и то одинаково важно. Народное искусство, традиционное, актуальное искусство - это разные ветви, разные ступени искусства и противопоставлять одно другому - это просто глупо.

 


Обсуждение
2143
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.