"Отечественные производители стали покупать у нас больше удобрений. Я считаю, что это связано с программами господдержки", - Мурад Чапаров, директор филиала "Азот"

- Компания «Уралхим» является российским лидером в производстве аммиака и аммиачной селитры, а так же занимает второе место в России по производству азота и азотных удобрений. Потребителями продукции без исключения являются практически все отрасли промышленности, транспорт, и сельское хозяйство, и какие-то другие отрасли. Но все же азотные удобрения  - один из крупнейших потребителей – сельское хозяйство, потому что требует ежегодного внесения. Начать я бы хотела с непростого года для «Азота» в том числе, 2013, кризис, рецессия, стагнация. Все по-разному называют эти процессы, но те мне менее, они идут. Скажите, как отражается все происходящее в российской экономике, наверное, не только в Российской, на вашем предприятии.

- Конечно же, это имеет значение, состояние экономики страны и для нашей отрасли производителей минудобрений, но вы озвучили здесь не простой год, считаю, что эта оценка сильно преувеличена, дело в том, что рынок минеральных удобрений сам по себе является достаточно волатильным.  И мы определяем некую закономерность, что несколько лет, 2, 3, 4 года цены держатся на высоких уровнях, далее, год – этот уровень понижается. Для нас это обычное явление, ничего экстраординарного мы в этом не видим. Тем более, учитывая, что 2011-2012 год были рекордными для отрасли по доходам, 2013 года был чуть хуже 2014 год хуже, чем 2013. Подчеркну, что мы не видим здесь никакой катастрофы, потому что цены сейчас на приемлемом для нас уровне. Мы не сокращаем ни свои капвложения, ничего не сокращаем от запланированного и от потребностей.

- Даже по отчетам компании в 2013 году «Азот» и другие предприятия холдинга сработали лучше на, не буду врать, не помню сейчас проценты, но, тем не менее, было увеличение по общему объему продукции по сравнению с 2012 годом. Однако эксперты отмечают, что тем не мене, это увеличение меньше по сравнению, чем планировалось по отрасли, и по сравнению с тем, что было в предыдущие годы. Все равно идет некий спад.

- Дело  не в спаде. Дело в том, что, если в предыдущие годы у нас были реализованы очень серьезные программы по увеличению выпуска, целевой показатель по увеличению товарной продукции был выше. В 2012 – 2013 году сам целевой показатель выпуска продукции был ниже. Это зависело только от характера мероприятий.

- В связи с чем? Я только хотела спросить, в связи с чем ниже? Вы сказали, зависело от характера мероприятий. Для меня целевой характер, уменьшается тогда, когда например, возникает некая необходимость сократить продукцию на рынке.

- Ни в коем случае. Наши заводы  работают на полную мощность все эти годы. Речь идет о программах модернизации. Если в предыдущие годы программа модернизации, условно говоря, давала нам прибавку 100-150 тысяч тонн в год, в 2012-2013 году эти показатели ниже, потому что, например в 2011 году у нас была проведена модернизация цеха аммиака на «Азоте». Как мы планировали получить 250 тысяч тонн дополнительно, в одном из цехов эта модернизация была проведена, так мы и получили эти 250 тысяч тонн. В предыдущие годы целевой показатель был 100 тысяч тонн, мы получили 100 тысяч тонн. Это всего лишь на всего характер модернизации, мы не разгружаем производство из-за отсутствия спроса.

- То есть, нельзя говорить, что в 2013 году рынок сбыта у вас уменьшился.

- Когда мы говорим о рынке в период с 2010 по нынешний год, мы говорим о доходности. Объем нашего выпуска и объем реализации не падает, в общем и целом. Спрос на нашу продукцию есть, мы продаем все, что можем произвести

- Хотелось бы понимать, кто основные потребители, кто есть основные рынки сбыта. Куда вы поставляете свою продукцию?

- 70% нашей продукции мы поставляем на экспорт, это страны Европы, страны Латинской Америки, очень важные для нас, и 30% это внутреннее потребление.

- 30% для России, с учетом того, что говорят, что сейчас в России появились перспективы, фермеры начали получать кредиты, могут брать в лизинг все, начиная от техники, заканчивая удобрениями. Вам вообще кажется, как мало, не мало. Почему такой относительно небольшой процент, 1/3 получается на Россию идет.

- Если речь идет о сравнительной аналитике, то конечно же есть положительная динамика за последние 5 лет. Действительно отечественные производители стали больше покупать у нас удобрений. Я считаю, что да. В первую очередь это связано с программой господдержки. Если говорить о том, насколько мы можем развивать в своей стране сельское хозяйство, конечно же, потенциал гораздо выше. Мы готовы поставлять на внутренний рынок ровно столько продукции, сколько нужно. Вопрос уже здесь в сфере сельхозпроизводителей непосредственно. В части развития их бизнеса.

- Но все равно ваши основные потребители – это те самые сельхозпроизводители, о поддержке которых сегодня заговорило государство. Что мы поддерживаем, мы им даем бюджетную поддержку, финансирование. Вы сейчас сказали, что перспективы огромные, и они на сегодняшний момент цифры говорят сами за себя. На ваш взгляд, в чем причины? Недостаточная поддержка государства или есть еще какие-то тонкие профессиональные причины, например, связанные с тем, что обрабатывают меньше вашими сельхозудобрениями почву?

- Я еще раз хочу повторить, что раньше этот процент от общего производства минеральных удобрений был еще ниже, это было на уровне 15-20%. Сейчас мы видим рост соответствующий потребления в стране сельхозпроизводителями. На мой взгляд, главная проблема развития сельского хозяйства – это отсутствие длинных и недорогих кредитов. Для того, чтобы развивать сельское хозяйство нужно финансирование. Сельское хозяйство имеет достаточно длительный цикл производства, особенно животноводство. Животноводство завязано на взращивание кормов. Сельскохозяйственные культуры в части растений тоже не отличаются высокой скоростью оборота производственного. Мне кажется, что проблема в этом, она лежит в плоскости финансирования. Потому что за  предыдущие годы основные фонды сельского хозяйства были разрушены, утрачены, все это надо восстанавливать, все это требует вложений, мне кажется, проблема в этом.

- Хорошо, а там, где уже есть восстановленные предприятия, например, эксперты сегодня говорят так, что в России обработка минудобрениями стоит гораздо ниже, чем в странах Европы, в 4-6 раз меньше. Может быть, это связано с какими-то психологическими факторами, что… Как сейчас происходит в дорожной отрасли. Дорожники по прежнему предпочитают обрабатывать поверхности дорожные солью и песком, потому что это дешевле, потому что… Несмотря на все минусы, и не идут к производителям новых агентов, котоыре может быть, подороже, но когда ты берешь в комплексе, это получается дешевле, экономнее, экологичнее и так далее.

- Конечно же, есть и такой аспект. Так называемый, аспект психологии потребителя. В основном потребители пользуются привычными для них продуктами.  Есть и нюанс объективный, например, во многих странах Европы за год снимается 2 урожая, соответственно  там будет выше внос минеральных удобрений. Но, конечно же, основная проблема на мой взгляд такого низкого по сравнению с Европой внесения удобрений, это экономия. Опять-таки недостаток финансирования, фермеры просто экономят. Я вам больше скажу, и продуктовая линейка внесения очень отличается. У нас в основном это аммиачная селитра, которая дает быстрый рост, у европейских производителей – это карбамид, более эффективный, чем селитра.

- Это уже сложные минеральные удобрения?

- Нет, это не сложные. Это группа азотных минеральных удобрений. Это карбамид тот же самый, это фосфорные минеральные удобрения. Среди фосфорных есть и сложные, например линейка NBK, это калий, фосфор и азот. И проблема в этом тоже существует. Эти удобрения дороже, но они более эффективны. Фермеры экономят.

- А вы со своей стороны, как производитель минеральных удобрений, который должен быть заинтересован, чтобы ваша продукция доходила до фермеров, вы каким-то образом пытаетесь рекламировать свою продукцию, доходить до своих потребителей?

- Я вам скажу больше, что мы со стоим членами РАПУ. Это общественный орган, который устанавливает предельно допустимые цены для российских сельхозпроизводителей, и мы продаем, компания «Уралхим» минеральные удобрения отечественным сельхозпроизводителям по ценам ниже максимально установленных порогов, которые установила РАПУ

- Для меня это такое удивление, потому что когда готовилась к эфиру, читала, что многие российские сельхозпроизводители не довольны ценами. Это просто такое чисто русское недовольство, недовольны, потому что вообще надо платить?

- И да, и нет. Понимаете, мы в основном продаем крупным потребителям.

- Может быть они уже…

- Да, небольшое хозяйство уже вынуждено покупать это у перекупщиков, скорее всего так.  И плюс русское недовольство, оно будет всегда и везде.

- Хотела задать вопрос о том, какое место сегодня занимает Россия на рынке минудобрений? И изменилось ли это место за последние 10 лет. Вот вы говорите, что растет у вас выпуск, но может быть, не такими темпами, как вам хотелось. Но, тем не менее, насколько изменилась диспозиция за последние 10 лет.

- Мы входим в десятку мировых производителей минудобрений. Вот, как-то так мы и существуем на рынке. Поэтому, Россия занимает серьезное место.

- А доля рынка? Я понимаю, что там Китай в этом рынке, там Канада, там какие еще страны есть…

- Китай, Канада, европейские производители, Норвегия, например, это компания «Яра» очень известная. Спектр в основной, это Европа, Америка, Китай.

- Вообще, насколько изменилась диспозиция за последние 10 лет? Ваш сегмент рынка насколько увеличился?

- На данный момент Россия занимает порядка 18-20% всего рынка, если мы говорим об удобрениях, не считая калийных, это тоже сегмент минеральных удобрений. На калийном рынке эта доля еще выше, я не буду сейчас говорить, я просто не помню, какая наша доля на калийном рынке. Резюме, что Россия серьезный игрок на рынке минеральных удобрений.

- И собственно говоря, вы руководитель серьезного предприятия, которое находится на территории Пермского края, это я уже больше для наших слушателей говорю. Давайте вернемся к самому предприятию. Несколько последних лет серьезные моменты модернизации на предприятие. У меня в связи с этим вопрос, вообще «Азот» это одно из старейших предприятий отрасли. У нас, начиная с 90-х годов, прошли по пути такому, какое-то время предприятия работали, потом где-то пришли продуктивные собственники, начали развивать предприятия, несмотря на то, что там предприятиям уже было десятки лет, а некоторые просто эти производства смахнули с лица земли, либо они были 15 раз перепроданы. В общем, пострадали все, и люди, и промышленность. У вас предприятие, несмотря на то, что это одно из старейших предприятий, оно не просто работает на тех мощностях, котоыре были поставлены в советский период, вы еще и модернизируете предприятие. Скажите, это эффективные вложения вообще?

- Конечно же, эффективные. Потому что наша стратегия развития – это увеличение доходность мы увеличиваем за счет выпуска товарной продукции, за счет снижения себестоимости. Поэтому мы и вкладываем в производство очень серьезные вложения. Здесь же нужно оговориться, что есть вопросы развития по нашей градации, это инвестиционные проекты, которые направлены на некоторые эффекты. На снижение себестоимости, например, меньше на единицу выпускаемой продукции потребляем газа. Либо на выпуск товарной продукции, на увеличение этого самого выпуска. Это инвестпроект. Да, здесь действительно много сделано с момента приобретения «Азота» и «Уралхима» в целом. Есть программа поддержания основных фондов. По нашей классификации это программы капитальных вложений, мы меняем изношенное оборудование на новое и за счет этого тоже имеем определенные прибавки и снижение себестоимости той же самой. Потому что наука не стоит на месте, аппараты обладают более высокими техническими характеристиками,  меньше потребляют газа и так далее. И здесь да, нам действительно есть, о чем рассказать, последние 3 года на уровне 3 млрд. мы финансируем в «Азот» как на инвест, так и на капитальные вложения. В этом году эта цифра составляет тоже около 2 млрд., но мы чуть меньше вкладываем в программу капитальных вложений. Если в прошлом году эта цифра составляла 1 млрд. 700, то в это году это 1 млрд. 200. Сделано это исключительно из потребности, в этом году нам просто нужно вложить 1 млрд. 200, а не 1 млрд. 700. Вот с 2012 года у нас принята эта программа капитального вложения, в этом году мы ее полностью завершаем. Это основные узлы и аппараты, ответственное оборудование, критическое оборудование, от которого зависит бесперебойность, безопасность и прочее. В этом году мы разрабатываем новую программу. У нас, как правило, цикл капитальных вложений 2-3 года мы программу реализуем. Потому что оборудование все сложное. Есть аппараты, котоыре изготавливаются более года. Недавно, в прошло году, мы там немножко прогремели, дали информационный повод средствам массовой информации в Пермском крае. В своей позиции 902, в цех карбомета, такое серьезный аппарат весом в 90 тонн, который мы привезли на самом большом в мире самолете «Руслан» в Пермь. Установка его была очень интересной, действительно, потому что это 600 тонный кран, одна подготовка у нас заняла к расстановке крана 14 дней, это нормальный срок, потому что очень серьезный монтаж. И надо отметить, что предприятия очень хорошо справилось с такими сложными работами, с заменой такого сложного аппарата, все сделали в срок.

- На сегодняшний день, получается, насколько у вас заменено старое оборудование на новое, высокотехнологичное. Можно уже сказать, что вы все узлы поменяли. И что это уже не одно из старейших предприятий в отрасли, и все подразумевают, что там, наверное, какая-то рухлядь стоит.

- Нет, рухляди у нас нет. На сколько процентов, замер не правильный, измерять это в процентах. Мы меряем по потребности. Если мы видим, что аппарат действительно нужно менять, и ремонт этого аппарата не дает того повышения эффективности, которую мы требуем от этого аппарата, конечно, мы его меняем. Нельзя забывать еще о текущих капитальных ремонтах, котоыре тоже являются прекрасным инструментом для поддержания основных фондов предприятия. Здесь замер такой не пройдет.

- Модернизация – это какие-то новые аппараты, механизмы, подразумевающие сокращение рабочих мест. Сокращение рабочих мест – это социальная нестабильность. Как директор, что вы выбираете? Модернизировать производство, ставить его на высокотехнологичные рельсы или поддерживать спокойствие в том регионе, где живет ваше предприятие, и где, как я знаю, живете вы.

- Вопрос нельзя прямо так ставить. Потому что конкретно в нашей отрасли такой прямой зависимости нет, чем выше уровень модернизации, тем нужно меньше технологического персонала для работы. Напротив, скажу, что в технологических цехах, даже при высочайшем уровне АСУТП, то бишь автоматизации процессов, я не вижу какого-то снижения рабочих мест. У нас, например, прошла в 2012 году очень серьезная модернизация АСУТП в цехе аммиака, мы не сократили ни одного человека там. Когда мы говорим  о вспомогательных подразделениях, о ремонтных, к примеру, конечно же, здесь есть возможности для сокращения персонала, значит, для сокращения издержек. Но это один путь, когда мы уменьшим количество персонала, проводим такой же объем ремонтных работ. Предпочитаем другой путь производительности. Мы обучаем наш персонал, организовываем наиболее эффективно его работу, и этим же количеством персонала мы делаем больше работы. Так мы смотрим на производительность труда.

- У нас есть звонок. Надевайте наушники. Добрый день, как вас зовут, представьтесь, пожалуйста.

Слушатель: Добрый день, меня зовут Наталья. Я выпускница химического факультета политехнического университета. У меня вопрос, скажите, пожалуйста, какой уровень заработной платы на «Азоте» и какой социальный пакет может быть предоставлен молодому сотруднику?

- Спасибо, Наталья.

- Здравствуйте, Наталья. Очень правильный вопрос, приятно, что выпускница нашего местного политеха задает такие конкретные вопросы. Средний уровень заработной платы у нас на предприятие 35 тысяч рублей. Социальный пакет – это медицинская страховка, различные выплаты, компенсация санаторно-курортного лечения. Социальный пакет очень широк. Поэтому, пожалуйста, если вы хотите связать свою жизнь с химическим производством, приходите к нам на предприятие, мы молодежь любим, мы создаем им все возможности для роста и для профессиональной деятельности.

- Еще хотелось бы два момента, прежде, чем мы будем говорить об экологии, хотелось бы о вышей продукции. Согласитесь, не многие, 90% наших слушателей не представляют себе, что такое ваша продукция, какие основные марки, где они используются. Если вкратце, есть ли какие-нибудь уникальные минеральные удобрения.

- Да, основу нашей товарной линейки составляет аммиачная селитра двух видов. Я не буду вдаваться в подробности, не сильно, наверное, интересно слушателям. Так же карбамид. Это миллион тонн селитры, около этого карбамида, эта аммиак, как товарная продукция и как продукт внутризаводского потребления. Если мы говорим с вами о каких-то уникальных нишевых продуктах, то это наша калиевая селитра. Это премиальный сегмент минеральных удобрений, мы единственные в России, кто делает этот продукт.

- О нем мы с вами сейчас говорили в перерыве. И я поняла, что калиевую селитру используют для производства высокотехнологичной сельхозпродукции.

- Да и тепличные хозяйства.

- И вы сказали, что к сожалению, в России покупателей на такое удобрение увы нет. Что это? Недоработка ваша в плане продвижения, либо просто сегодня сельхозпроизводители, может быть, не дозрели. Может быть, у нас эта ниша не сильно развивается.

- Мы с вами говорили, что есть проблемы с финансирование наших отечественных сельхозпроизводителей.  Во всех странах мира сельхозпроизводители пользуются поддержкой государства в той или иной степени. Начиная от дотаций, заканчивая гарантированными ценами на сбыт своей продукции. В России, к сожалению, вот эти меры по поддержанию сельхозпроизводителей гораздо более ограничены. И, конечно же, приобретать премиальные удобрения, котоыре стоят в 3-4 раза дороже, чем обычные, наши сельхозпроизводители просто не могут. На мой взгляд, проблема в этом.

- Поэтому вот эти высокотехнологичные удобрения уходят в основном за рубеж. Увы и ах.

- Да, да. Ну, мы наращиваем в этом году, например, выпуск калиевой селитры, на 30%, это наш проект небольшой по реконструкции этого цеха. Поэтому, если будет желание покупать этот продукт и у российских производителей, думаю, спрос мы удовлетворим.

- Что касается экологии? Березники вообще город не простой, и последние годы там ситуация с провалами, с постройкой жилья какого-то токсичного. Много проблем, достаточно. У вас производство опасное. Какие меры сегодня предпринимается для того, чтобы и вы, и ваша семья, и жители Березников и их семьи, жили, спокойно спали, и были на 200% уверены, что «Азот» это то предприятие, где все спокойно. Пока «Азот» стоит, никаких с вашей стороны проблем не будет.

- Если мы говорим о мерах безопасности, то, конечно же, это больше всего волнует горожан  и жителей Пермского края. Могу сказать, что у нас современное производство, отвечающее всем требованиям промышленной безопасности. Те же самые системы АСУТП, это промышленные системы управления процессами, если что-то идет не так в процессе производств они просто отрубают весь цех, извините за выражение. Здесь уровень противоаварийной защиты  у нас на уровне мирового. С точки зрения…

- Выбросов, выхлопов.

- Сейчас дойдем и до выбросов. Наша программа капитальных вложений повышает надежность работы предприятия. С точки зрения экологии только в 2013 году пермские предприятия, группа компания «Уралхим», потратили прямых вложений на экологические вопросы в размере 202 млн. рублей. Это только прямые мероприятия, направленные на поддержание экологического уровня достаточного. А если мы говорим о косвенных, то это вся наша программа капитальных вложений, потому что новый аппарат работает всегда лучше и он всегда более экологичный, чем аппарат старый. А мы, как я уже озвучил, имеем серьезную программу по замене оборудования. Поэтому жители города Березники могут спасть спокойно.

- И вот еще вопрос, когда мы говорили о поддержке сельхозпроизводителей, он у меня вертелся в голове, а потом раз и выпал. Одно дело поддерживать сельхозтоваропроизводителей понятно, это нужно. Минпромторгом была разработана программа поддержки отрасли химической промышленности до 2015 года. Сейчас вот уже 2015 год на носу, отрасль сложная, безусловно, требующая вложений, как в начале программы я сказала, да и вы подтвердили, что  многие сферы промышленности питаются от нее, она является поставщиком разной продукции. Как вы оцениваете эту программу, которая была принята до 2015 года. Есть ли что-то в перспективе. Грубо говоря, кто вкладывается в отрасль сегодня?

- Понимаете, химия, это не только производство минеральных удобрений. А программа правительственная как раз была рассчитана на химическую отрасль, мы там, как удобреньщики сильно не затронуты. Не затронуты, в общем-то вообще. Конечно же, основным инвестором в развитие производства всегда будут сами компании, собственники производственных активов.  Так было и так есть, я думаю, так будет. А для нас, для промышленного сектора в России в целом было бы здорово, если бы у нас была действительно возможность брать длинные деньги и дешевые деньги. Тогда, я думаю, наша экономика развивалась бы быстрее.

- Думаю, не у вас одних, как у представителей химической отрасли существует такое желание. Думаю, сейчас кого не посади сюда из любой отрасли, скажут тоже самое.

- Да.

- Тем не мене, да, для развития промышленности, которая за последние годы в России подсократилась ,так, мягко говоря, и чтобы не превращаться дальше в придаточные сырьевые отрасли, как сейчас говорится, хотелось бы, конечно, чтобы государство поддерживало.

 -Но вы знаете, есть и положительная динамика. К сожалению, о ней не очень много говорят и не очень много уделают ей внимания. Я считаю, что за последние 5 лет в промышленности происходят позитивные моменты. Строятся новые заводы, выпускаются новые, более технологичные линии, конечно же, хотелось бы больше, будем надеяться.