Верхний баннер
02:23 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

11:05, 07 июля 2014

"Настоящий успех у нас еще впереди", - Артем Разумков, генеральный директор компании "Макроскоп"

Теги: бизнес, IT

- На прошлой неделе вышла информация, которая поразила многих, компания под названием «Макроскоп» выдала на гора информацию, о том, что пермский венчурных фонд вышел из капитала «Макроскоп» с доходностью в 1000%. Мне сложно представить такие цифра доходности, как и оборот компании, который сейчас уже имеет место быть. Тем не мене, мы решили поговорить о том, как можно сегодня организовать свое дело. Дело, которое не на уровне купли продажи оборудования, продукции, а на уровне создания продукции, и довести его до таких высот. Я в двух словах скажу, что Артем по образованию физик, и его изобретение, наверное, не столько физические чисто, оно из области IT-индустрии. Как так получилось, что ты вместе со своими коллегами, думаю, ты там был не один. А может быть и один, сейчас узнаем, изобрели такую вещь, которая сегодня популярна, насколько я знаю, чуть ли не во многих странах мира.

 

- Я хоть и выпускник физического факультета, но я закончил кафедру компьютерных систем и телекоммуникаций. Поэтому, когда я учился, я был связан с IT и компьютерными технологиями. Как у нас получилось изобрести такую вещь, мы вообще не считаем себя изобретателями. Мы разрабатываем программное обеспечение для систем видеонаблюдения. Говоря изначально, мы исходили от проблемы рынка. И начали придумывать технологии, которые способны эту проблему решить.

 

- Давай в двух словах. Я не стала специально говорить о сути твоего изобретения, потому что я могу что-то напутать. О сути хотелось бы услышать это от тебя. Что это за программное обеспечение?

 

- Смотрите, вы, когда ходите по улицам, видите множество видеокамер. Они вас снимают и передают эту информацию куда-то. Эта информация должна быть кем-то собрана, обработана, проанализирована. Вот эту обработку и анализ обеспечивает программное обеспечение, и вот наш продукт, это как раз такой софт.

 

- Для каких сфер?

 

- Прежде всего – это сфера безопасности. Системы видеонаблюдения, прежде всего, используются для обеспечения безопасности. Если говорить о том,  чем наш продукт отличается от других, потому что наш продукт на этом рынке не единственный, продуктов очень много. У нас есть специальные технологии,  которые позволяют во-первых, ускорить обработку видеоданных и снизить затраты на вычислительное оборудование при внедрении систем видеонаблюдения. Это преимущество и позволяет нам выигрывать в конкурентной борьбе. И второе, у нас есть развитые интеллектуальные функции в продукте, и самой интересной из них является индексирование видеоданных, которое позволяет искать в видеоархивах, как в Google.

 

- По каким-то параметрам.

 

 -Да.

 

- Например, заводишь, человек был в футболке и штанах такого цвета?

 

- Да, именно так. Сейчас это очень актуальная проблема, потому что хоть и думаешь, что все под контролем, потому что все снимается видеокамерами, но эти камеры генерируют такое огромное количество видеоданных, что найти там что-то невозможно.

 

- Можно, но на это потратить огромное количество времени.

 

- Да, а мы делаем технологии, которые позволяют задать системе вопрос, и сразу через 1 секунду получить в качестве результата все видеофрагменты, которые удовлетворяют параметрам, которые были в запросе указаны. 2 ключевых преимущества нашего продукта. Это экономия на оборудовании индексирования видеоданных, которое позволяет ускорить поиск в видеоархивах, а так же перехватывать в реальном времени объекты, соответствующие тем параметрам, которые вы задали, которые вам интересны.

 

- А давай теперь вернемся на какое-то время назад. Кто еще был рядом с тобой в то время, когда вы это все придумали?

 

- Вообще, у нас в компании 2 основателя. Это я и Александр Коробков, который работает сейчас вместе с нами директором по разработкам. Когда все это началось, это началось в 2008 году, и это была такая забавная история. Я где-то летом 2008 года думал над тем, что нужно нам придумывать какие-то способы, чтобы двигаться вперед. Я тогда был один. И вот однажды я случайно встретил на дороге проезжающего на автомобиле Александра, мы с ним вышли…

 

- Встали, зацепились, как говорится, языками.

 

- Да, я ему говорю, слушай, у меня есть такая идея, не хочешь со мной это дело попробовать. Он сказал, да, давай попробуем. А потом выяснилось, что в этот день он подумал, что в том деле, которым он занимался, он достиг пика, и как раз в этот день думал, а чем бы еще заняться. И я ему говорю, а давай вот этим займемся и мы этим занялись.

 

 -Мысль материальна, это еще раз доказывает ваша история. Хорошо, вы занялись этим. У тебя уже были какие-то наработки или у Александра были какие-то наработки? Вы встретились и начали генерировать, что это будет дальше?

 

- У меня были наработки, и первое, чем мы занялись, поиском инструментов, поиском средств, чтобы эти разработки стали активно развиваться.

 

- Вы начали искать инвесторов?

 

- В общем-то, да.


- Сразу же буквально, вы встречаетесь в 2008 году, понимаете, что есть некий продукт, который вы можете довести до ума или уже довели до ума, и хотите, чтобы он каким-то образом вышел на рынок, для этого нужен инвестор.

 

- Тут нужно сказать следующее. Дело в том, что до этого я работал в достаточно крупной компании, и я пытался там это дело развивать. И в один из дней я пришел с этой идеей к руководству компании и сказал, мы можем сделать то-то и то-то. И тогда у нас есть какие-то перспективы, такие-то шансы. Но для этого необходимы такие-то ресурсы. Но я не нашел там понимания. Мне посоветовали вернуться…

 

- К своим прямым  рабочим обязанностям. Занимайтесь, молодой человек, своей работой.

 

- Нет, мне посоветовали вернуться с небес на землю и этим всем не заниматься. И поэтому мне пришлось искать внешние источники финансирования. Я это говорю для того, что неправильно думать, что вы что-то придумали и сразу надо искать какие-то деньги. Это, безусловно, не так.

 

- Но у вас это было практически так. Любая разработка без денег не пойдет.

 

- У меня уже были какие-то наработки. Уже был определенный софт, который кое-что умел делать. И я понимал, что на данном этапе у меня есть 2 пути. Путь № 1 развиваться медленно. Путь №2 ускорить развитие этого проекта через привлечение внешних ресурсов. То есть, у меня уже кое-что было.

                                                

- То есть, ты понимал уже, сколько нужно для этого денег.

 

- Да, безусловно.

 

- Поиск инвестора, насколько мне известно, это вещь достаточно тяжелая. Более того, многие из людей, которые на этом рынке, в этом сегменте крутятся, они говорят о том, что венчурные инвесторы, это группа достаточно закрытая. Они знают себя, знают друг друга, общаются в более или менее одном круге. Но для широкого округа, для бизнеса, чтобы выйти из этого круга, чтобы их все знали. Такого нет. Как получилось у вас?

 

- Во-первых, венчурные инвесторы, их работа состоит в том ,чтобы инвестировать в проекты. Соответственно, если бы проекты и инвесторы не встречались, то венчурные инвесторы не работали бы. Поэтому, я не знаю, откуда информация, что сложно найти. Нет, это не так. Адекватные люди, которые знают, что они хотят, они довольно просто найдут контакт венчурных фондов, довольно просто с ними свяжутся, и довольно просто смогут что-то им предложить.

 

- Как вы нашли? Понятно, что глобальные венчурные инвестиции появились позже. Ваши первые деньги, откуда появились, на развитие проекта?

 

- Посевную стадию проекта мы финансировали через фонд содействия развитию малых форм предприятий на научно-технической сфере. Название очень длинное. Поэтому все называют его фондом Бортника. А потом уже мы на следующей стадии привлекали инвестиции из венчурного фонда. Но нужно четко  отдавать себе отчет, что фонд Бортника – это не инвестиционный фонд. Это фонд поддержки малых технологических компаний. Он не инвестирует вас, а дает вам безвозмездный грант. Поэтому, это нельзя считать инвестициями.

 

- Вы выходили на него сами? Или они вас нашли?

 

- Мы выходили сами. Откровенно говоря, первоначально, когда я начал искать инструменты для развития проекта, я просто набрал в интернете  венчурные инвестиции, вот и все. И получил некоторое количество ссылок, стали их читать. И там я просто узнал, что существует вот этот фонд, зашел на его сайт, узнал, когда будет очередной конкурс. Мы писали заявку на этот конкурс неделю сидя на кухне в Кондратово у Александр Коробкова, где он живет. И подали туда заявку, выиграли и получили свой первый миллион.

 

- Первые инвестиции пришли. Что на них удалось сделать и как дальше? Дальше ведь все равно поиск инвестора оставался актуальной задачей?

 

- Еще раз повторю, что фонд Бортника не инвестирует. Он осуществляет государственную поддержку, потому что инвесторы ориентированы на то, чтобы зарабатывать. Инвестиции делаются для того, чтобы получить от них отдачу. А фонд Бортника просто поддерживает технологические компании. Посевная стадия предполагает, что идея доводится до прототипа. Потому что, когда вы придете к инвестору, первое, что он у вас спросит, ребята, а как вы можете доказать, что это работает. И лучшим доказательством для инвестора является прототип.

 

- То есть, показать это оборудование.

 

- Собственно, венчурные фонды инвестируют на вот этой стадии, когда есть прототип. А до этой стадии есть посевная стадия, когда есть только идея. И на этой стадии обычно инвестируют бизнес-ангелы, посевные фонды и некоторые государственные институты поддержки. Бизнес-ангелов у нас и сейчас не много, а тогда в 2008 году их практически не было. Посевных фондов я тоже в общем, тогда не знал, сейчас ион есть. Есть, например, у российской венчурной компании посевной фонд РВК. Тогда этого не было, и чтобы как-то это узкое горлышко в этом месте расширить, и был создан фонд Бортника. Он дает какие-то деньги, чтобы довести идею до некоего работающего прототипа, который можно показать инвестору, что повысит шансы получения инвестиций. И собственно, чтобы инвестиции от фонда Бортника получить, лучшим способом является предоставление протокола переговоров с потенциальным инвестором, где инвестор подтверждает, что если эта идея работает, что если это не фантазии, выдумки, то я проинвестирую. Если фонд Бортника такой протокол увидит, то шансы получить от него миллион рублей возрастают.

 

- Хорошо, вы получили, вы довели вашу разработку до прототипа. А дальше, вопрос поиска венчурного инвестора все равно остался.

 

- Конечно.

 

- Нужно было дальше расти. Как дальше осуществляли поиск? Опять Google в помощь?

 

- В общем-то, и он тоже. В течение года я ходил по венчурным фондам, которые в России работают, обошел несколько десятков штук, с десятью примерно из них я вступил в плотные переговоры. И, в конце концов, через год таких активных переговоров, было несколько инвесторов, которые были готовы в проект инвестировать. Тогда уже я имел возможность выбирать тех инвесторов, с которыми будет комфортно работать. Поэтому я могу сказать, что нет большой проблемы найти венчурные фонды. Их не так много. Они не скрываются. Потому что еще раз говорю, венчурные фонды ориентированы на то, чтобы искать проекты. И более того, я вам скажу, что найти хороший проект для инвестирования сложнее, чем найти инвестирование. Тот же самый пермский венчурный фонд был размещен только наполовину. Половина средств, которые в нем находились… Он был очень маленький, его размер был 200 млн. рублей. По меркам венчурного фонда это очень мало. Но они не смогли разместить все эти 200 млн. Они смогли разместить только 100. А на остальные 100 они активно искали объекты для инвестиций, но найти их не смогли. Поэтому, это не совсем правильно говорить, что венчурные фонды невозможно найти. Их можно найти. Я большое количество фондов нашел, с ними связался, и целый год вел с ними переговоры. И, в конечном счете, один из фондов нас проинвестировал.

 

- Хорошо. Вы начали работать…

 

- Я могу рассказать одну забавную историю, как я связался с этим фондом.

 

- Давай, потому что наверняка у многих вопросы в голове такие стоят. Ой, там, наверное, какие-то заявки, все по их бланкам, все формализовано. Может быть, это еще отпугивает?

 

- В общем-то, если вы, скажем, подаете заявку на какой-то конкурс государственного института развития, то там все заформализовано. А инвестор, для него важно просто найти хороший объект для инвестирования. А все заявки у него, это просто способ убедиться, что объект для инвестирования хороший. Конечно, нужно предоставить им безнес-план. Но это тоже не обязательно. Многим венчурным фондам хватает первоначального описания проекта на трех листах. Если потом дальше, уже возник интерес, вы вступите с ними в переговоры, заполните все формы, которые необходимы. Так вот, интересная история, как я первый раз связался с Пермским венчурным фондом. Мне написал по icq друг Андрей Клименко, может быть, вы его знаете, это компания «Pirate Pay», он мне написал в аське, что у него есть контакт одного венчурного фонда, и скинул мне номер. Это был пермский номер, я туда позвонил, мне сказали, да, пермский венчурный фонд. Это сюда. Позвоните по такому-то телефону в Москву и спросите Илью Балашова. Я позвонил в Москву, спросил Илью Балашова, мне ответил такой голос низкий, я ему так робко сказал, что у нас есть проект. Он мне жестко ответил, что это все не ново.


- У всех есть проекты.

 

- Нет, конкретно то, что я предлагал. Ничего оригинального в этой идее нет, и они вряд ли будут нас инвестировать. Но потом оказалось, что это некая проверка на вшивость, потому что предпринимателя не должен испугать такой ответ. Меня это наоборот раззадорило. Я ему сказал, ну, я сейчас тебе покажу, отослал ему очень жесткое письмо, он мне на это ответил жестко. Я  ему еще жестче ответил. В итоге договорились.

 

- Венчурный инвестор недавно вышел из компании. Доходность компании составила 1000%.

 

-  Его доходность от продажи доли.

 

- Да.

 

- Он продал ее в 11 раз дороже, чем купил в свое время при инвестировании.

 

- Ну, представляете, какими темпами за эти годы…

 

- 4 с небольшим года инвестор присутствовал в проекте. И темпы роста компании были несколько сотен процентов в год. Нужно понимать, что венчурная индустрия работает таким образом, что из 10 проинвестированных проектов, только 1 становится реально очень успешным. Половина компаний умирает. Некоторые компании продолжают работать на грани рентабельности, и только одна компания по статистике выстреливает. Поэтому, это абсолютно нормально, инвестор инвестирует, когда очень высоки перспективы, но очень высоки и риски. И никто на момент инвестирования не знает, какая из компаний реально выстрели, станет успешной. Вы говорите, что сложно найти компании, которые будут реально работающими. На самом деле реально работающими и очень успешными становится 1 из 10. А половина вообще умирает.

 

- У меня сложилось такое ощущение, когда ты рассказывал о своей компании с самого начала, что у вас все так было гладко, хорошо, и без всяких особых проблем, я подумала, что,  наверное, вы верите в то, что делаете. Идете уперто, и поэтому у вас все получается.

 

- У нас на всех стадиях все получалось. Хотя, вообще говоря, настоящий успех впереди. Сейчас у нас компания с оборотом в несколько миллионов долларов. Если все получится, в этом году нам удастся перешагнуть планку 10 млн. долларов. Но пока что, по меркам IT-индустрии, это такие детские игры. Поэтому, настоящий успех у нас еще впереди. Когда мы будем 10-миллионной компанией, когда нашей продукцией будет пользоваться несколько десятков миллионов людей, тогда можно будет сказать, что мы действительно успешны. Пока что мы находимся на начальной стадии.

 

- Сколько раз вам говорили, нет, ребята, у вас это ерунда.

 

- Я думаю, что раз 1000, наверное. Действительно, у нас все получалось. Но не нужно забывать, что мы целый год занимались поиском этих инвестиций. Не нужно забывать, что я обошел несколько десятков венчурных фондов. Большая часть из них сказала, что она не будет в нас инвестировать. Поэтому, да, все получилось…

 

- Вот они теперь кусают локти (смеется)

 

- При соблюдении определенных условий результата можно достигнуть. Но это не будет просто, безусловно.


- Тогда у меня вопрос, от чего зависит? Ты говоришь, что венчурного инвестора найти не так сложно, гораздо сложнее компании, которая занимается венчурными инвестициями, сложнее найти проект. В чем тогда проблема? Где, кто, что не дорабатывает. Ты же сказал, что несколько десятков компаний сказали, нет, мы не будем в вас вкладывать. Можно, конечно, сказать, что это их проблема, пусть они теперь себе кусают локти.

 

- Нет, в конечном счете, это не проблема. Нужно понимать, что у каждого фонда есть определенный фокус, что у каждого фонда есть какая-то индустрия. И идти с проектом в сфере информационных технологий в фонд, у которого фокус на медицинские проекты, просто бессмысленно. Это первое. Второе…

 

- Я думаю, что вы не ходили по другим сферам.

 

- Мы не ходили. Но есть, например, фонды, имеющие определенные ограничения на объемы инвестиций, причем на ограничения, наоборот, снизу.

 

- Ниже стольки-то не даем.

 

- Да, просто поймите, если фонд имеет несколько миллиардов рублей, то он не может финансировать проекты по 10 миллионов рублей. Потому что этих проектов было бы несколько сотен, а они не в состоянии таким портфелем управлять. Часто было так, я приходил в фонд, говорил, что нам нужны инвестиции в таком-то размере. Они говорили, нет, в 10 или в 50 раз больше, если вам нужно было бы, мы бы вас рассмотрели. Но тот объем инвестиций, который вам необходим, это не наш объем. Потому что, повторюсь, если бы они финансировали несколько сотен маленьких проектов, они бы не смогли управлять портфелем. Тут нельзя говорить о том, что кто-то кусает локти. Просто инвестор и предприниматель должны найти друг друга. Они должны друг другу подходить, иногда они друг другу не подходят.

 

- Это как любовь. (смеется)

 

- Да. Абсолютно точно. Я помню, давал какое-то интервью и журналист озаглавил статью, «Отношения предпринимателя и инвестора очень похожи на брак». Это действительно так, я хоть и не женат (смеется), но мне кажется, что это очень правильно. Просто инвестор и предприниматель должны друг другу подходить. А то, что они друг другу не подходят вовсе не означает, что проект плохой.

 

- Что касается Пермского края, читала интервью господина Гриневского, это советник фонда развития малых форм…

 

- Того самого фонда Бортника.

 

- Да, да.

 

- Это кстати, наш куратор в этом фонде.

 

- Так вот, он сказал следующее, что в Прикамье недостаточно проходит работа по этим  венчурным инвестициям. И привел в пример близлежащий Казахстан. Где работа идет гораздо масштабнее

 

- Он совершенно прав.

 

- Почему? У нас власти не хотят? Вроде бы анонсируются различные проекты. Правда тот же «Умник» и тот же «Старт» проводит тот же фонд Бортника. Но при продержке наших местных органов власти, чиновников.

 

- Это вопрос создания инфраструктуры. Ее может создавать как власть, так и кто-то другой. Например, частные лица могут взяться за создание этой инфраструктуры. Абсолютно правильно говорит Дмитрий Анатольевич Гриневский, что инфраструктура в Татарстане развита гораздо больше, чем в Перми. Это факт. Вообще, у нас же был в Перми 2010-2011 годах проект «Мода на мозги». У нас был создан специальный инновационный кластер в правительстве, и делалось очень многое, чтобы эту инфраструктуру развить. Определенные результаты, кстати сказать, были, количество проектов, которые побеждают в конкурсах этого фонда Бортника, выросло в разы. Поэтому определенные результаты есть, но чтобы создать такую инфраструктуру, как в Татарстане, необходимо нам в Перми еще очень много работать.

 

- Вы стали одним из первых резидентов фонда «Сколково». Сейчас на каком этапе у вас отношения. Каким образом вы взаимодействуете или перестали уже.

 

- Мы были, и являемся, и будем продолжать являться участниками проекта. Резидентами фонда «Сколково».

 

- Что это вам дает?

- Это дает нам особые льготы, особый налоговый режим. Это нам даем возможность воспользоваться теми компетенциями, которые в фонде сосредоточены. Например, центром интеллектуальной собственности «Сколково», это нам дает возможность получения финансирования на очень мягких условиях. Хотя этой возможностью мы не пользовались.

 


Обсуждение
3316
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.