Программы / Дневной прямой эфир

О.К.: Мы сегодня говорим о волне синтетических наркотиков, об операции «Мак», о прочей заразе, если честно, я терпеть это не могу всю эту заразу, любое упоминание, считаю, что это пропаганда. А как Вы считаете, андрей Юрьевич?

А.О.: Да, я тоже так считаю – поменьше бы говорили!

О.К.: И в то же время вы проводите конкурсы среди СМИ.

А.О.: А у нас называется не «против наркотиков», а «за здоровый образ жизни».

О.К.: Итак, чем занимается Ваше управление?

А.О.: Управление работает в обычном режиме. Просто периодически создаются дополнительные операции. Вот сейчас проходит операция «Мак» и заканчивается операция «Расскажи, где торгуют смертью». Вот попорядку могу рассказать.

О.К.: Сразу же уточню. Операция – это термин быстрого реагирования.

А.О.: Это привлечение больших средств, чем обычно. Здесь привлекаются большие ресурсы – и технические и людские.

О.К.: То есть консолидация усилий?

А.О.: Да.

О.К.: Операция «Мак». Сейчас все цветет, жара. Дождики идут. Насколько это актально для пермского края именно вот живой мак?

А.О.: Нужно понимать, что название условное, ее могли назвать и по-другому, но «мак» в принципе характеризует операцию. Речь идет о растительных наркотиках. Сюда входит не только мак опийный, который хорошо произрастает на территории Пермского края, и конопля, которая у нас практически не наркотическая. Но сюда же входят и другие растительные наркотики, которые не произрастают на нашей территории – это гашиш, героин, но приходят в край путем транзита с других территорий. Не нужно акцентировать внимание на том, что операция проходит в течение месяца или шести наркополицейские будут бороться с этими наркотиками. Туда пойдут и гашиш, и героин, и выявление притонов. Главное – каналов поставок .

О.К.: Здесь речь идет, как я понимаю, не только о тех наркотиках растительного происхождения, которые произрастают на территории нашего края, но и вообще

А.О.: Да. Тех, которые к нам привозят. Почему проводят операцию? Потому что в ходе нее перекрываются такие крупные транспортные артерии – железная дорога, авиатранспорт, речной транспорт. Привлекаются сотрудники милиции, ФСБ, даже вооруженные силы. Такие мирные министерства. Как Росавиация. В результате выявляются крупные каналы поставок.

О.К.: Это федеральная операция?

А.О.: Да, это федеральная операция. Она проходит каждый год и приносит хорошие результаты. Заканчивается обычно международными операциями, в ходе которых захватываются наркоторговцы где-нибудь за пределами нашей страны.

О.К.: Таким образом, она направлена на пресечение поставки урожая?

А.О.: Да, да. Пресекаются поставки, в том числе и мака опийного, который выращивается в нашем крае. Его выращивают, потом применяют. А это опасный наркотик, на уровне того же героина. Так что он достаточно опасен.

О.К.: Я к чему клоню, вот эта масштабность приносит свои плоды? Давайте, хотя бы по прошлому году. Если есть цифры, то можно и по этому году озвучить.

А.О.: Конечно, такая масштабность в первую очередь приносит понимание. Потому что наркоконтроль занимается, надо это понять,крупными поставщиками, нарушителями закона. В прошлом году было изъято 13 килограммов только героина в ходе операции. А в позапрошлом около тридцати. В этом году цифра тоже будет не менее впечатляющая. Но я еще раз повторю, не учитывая марихуану, наши пермские, которые не являются особо крупными наркодиллерами, выявляются сильно действующие наркотики, в том числе героин, он привозной.

О.К.: Насколько мне известно, «Мак» - не единственная операция. Одна из операций всегда у вас наслаивается на другую, они взаимовытекающие. Как, например, запуск «Горячей линии», не помню, в каком уже году, с активной работой участковых. Они тогда активно этим занимались. Что проводится сейчас, Александра?

А.Б.: Хочу сказать, что кроме операции «Мак» сейчас будет реализована операция «Канал». Она будет направлена на перекрытие контрабандных каналов поставки наркотиков в Пермский край . Если операция «Мак» направлена на пресечение производства наркотиков в Пермском крае, то «Канал» направлена на то, чтобы пресечь поставку наркотиков из других регионов, в том числе, из за границы.

О.К.: Транзит? А мы – транзитный регион?

А.Б.: Дело в том, что мы – и транзитный регион, и регион потребления. Наше географическое положение обуславливает следующую ситуацию. С одной стороны к нам идет героин из Афганистана через Таджикистан. С другой стороны к нам идут синтетические наркотики из Западной Европы. То есть мы находимся на пересечении путей двух мощных каналов поставок. Мы из региона транзита превращаемся в регион потребления. К сожалению, могу констатировать такую ситуацию.

О.К.: Это, опять же, ситуация глобальная? Одновременно идет операция «Расскажи, где торгуют смертью». Можно о ней чуть подробнее? В ней могут участвовать все жители.

А.О.: Мы сталкиваемся с тем, что нас спрашивают, как, можно месяц звонить и сообщать, где торгуют смертью, а все остальное время можно не звонить? На самом деле, это больше профилактичекская операция. Она информирует о том, что существует телефон доверия в Наркоконтроле, что существуют другие средства связи. Мы в этом году подтягиваем и горганы МВД, и органы власти. Информацию о продаже наркотиков принимают даже местные органы власти. Есть люди, которые активно работают и выявляют, где продаются наркотики. А второе – как только мы начинаем более широко сообщать, что можно проявить активность, звонков становится больше. Потом в голове телефоны остаются, люди продолжают нам звонить в течение года.

О.К.: Когда я готовился к этой теме, в мой блог поступил вопрос, который я сейчас зачитаю: «Я подозреваю, что в квартире этажом ниже находится наркопритон. Как это проверяется, куда обратиться и каков порядок анонимности?»

А.Б.: У нас есть телефоны доверия…

О.К.: Я могу их зачитать 249 00 22, и что интересно существует факс доверия - 241 25 49.

А.Б.: А так же электронная почта доверия. То есть граждане могут использовать любой удобный для них канал коммуникации для того, чтобы сообщить информацию о незаконных сбытчиках наркотиков и привлечь внимание правоохранительных органов. Если же у жителей есть подозрение , что в их доме сробираются наркоманы, содержится наркопритон, занимаются торговлей наркотиков. То об этом нужно сообщить участковому или же в наркоконтроль.

О.К.: Каковы будут действия наркополицейских или участкового?

А.Б.: Информация тщательно проверяется, и если в ходе проверки она подтвердится, то будут установлены факты торговли наркотиками, то лица, задействованные в этом, будут привлечены либо к уголовной, либо к административной ответственности.

О.К.: Давайте, приведем примеры.

А.Б.: Да, есть хорошие примеры, в частности, однажды по звонку граждан была ликвидирована этническая таджикская наркогруппировка в составе пяти человек. И, когда дело прошло через суд, организатор получил двенадцать лет тюремного заключения.

О.К.: То есть реальный срок?

А.Б.: Абсолютно реальный срок!

О.К.: Вот по ICQ пишут: «Когда уберут проституток-наркоманок с «Гознака» и из Балатово»? Я не знаю, о чем речь. Или это невозможно, или никто это не видит, или это что? Это о чем речь?

А.О.: Ну, впрямую проститутками занимаются другие органы, не наркоконтроль. Но, если через них идет, к примеру, распространение наркотиков, а так часто, кстати, бывает – распространение, употребление… То наркоконтроль, конечно, и этим вопросом занимается. В частности, через Пермский краевой суд прошло крупное дело, был приговор. Там была группа тринадцать человек распространителей из Таджикистана. Они глотали этот наркотик, приезжали в Пермь, из себя выводили этот наркотик, потом распространяли. Так вот что интересно, распространителем наркотика, который глотали, была женщина, которая проходит по другому крупному делу, связанному с сутенерками. Она, видимо, держала проституток, через них, видимо, торговала наркотиками в том числе. Так что все переплетается.

О.К.: И реальные сроки тоже преступники получили, насколько я помню…

А.О.: Ну, а как же! И по этому делу, и по распространению наркотиков реально большой срок.

А.Б.: Порядка восьми-десяти лет.

А.О.: Да, да.

О.К.: Восемь с половиной лет.

А.О.: А как сутенер она сколько получила лет, я не отслеживал, к сожалению. Но. Главное, связь-то, видите, прослеживается.

О.К.: Мы продолжаем разговаривать с УФCКН, с наркополицейскими, с сотрудниками пресслужбы наркоконтроля, Андреем Юрьевичем Овчинниковым (А.О.). Добрый день, еще раз! И Александрой Бахматовой (А.Б.), сотрудником пресслужбы УФCКН. Я скептик, ну, это профессиональная обязанность – быть скептиком. И я не верю в то, что Горячие линии – горячие прямые, кривые, телефонные, Интернет и прочие приносят некую пользу в глобальных масштабах. Есть, может, какие-то примеры, можете опровергнуть меня и мою точку зрения?

А.О.: Безусловно, мы работаем и без сообщений. Потому что оперативные подразделения сами ведут разработку. И чаще всего люди сообщают о том, что уже в разработке. И информация просто подтверждается. Но тут речь идет не впрямую о сообщениях, а о контакте граждан и правоохранительного органа. Когда человек выходит на этот контакт, ему говорят: «Хорошо, мы информацию от Вас приняли, будет работать, а Вы готовы помочь нам в контрольной закупке, поучаствовать в каком-либо мероприятии?» И чаще всего эти люди, которые идут на контакт, помогают, участвуют. Конечно, под прикрытием наркоконтроля, но они участвуют и помогают раскрывать эти преступления.

А.Б.: Могу отметить, что много сообщений именно анонимного характера. Они сообщают, что в подъездах есть шприцы, что в подъездах есть наркоманы. Но при этом не дают конкретной информации, не оставляют контактов и номеров телефонов. Есть просто информация, что в каком-то подъезде предположительно идет торговля наркотиками. Для роперативной работы, конечно, нужна точная и конкретная информация.

О.К.: Именно об этом я и говорю.

А.Б.: Нужны конкретные данные – номера машин, с которых ведется торговля наркотиками, фамилии, имена, может, еще какие-то данные.

О.К.: Фотографии…

А.Б.: Именно людей, которые предположительно этим занимаются. Это оказывает значительно большую помощь, чем просто анониманое сообщение.

О.К.: Эфирное ICQ 4045817. И вот все равно, Александра, есть ли конкретное дело, которое завершилось посадкой конкретного наркоторговца по таким сообщениям?

А.Б.: Конечно, вот как раз один из примеров я привела, когда за решетку попало сразу пять человек из организованной преступной группы.

А.О.: А у меня есть другой пример.

О.К.: Пожалуйста.

А.О.: Одна бабушка сдавала квартиру. И все переживала, как у нее там жильцы себя ведут. Она оставила за сообой право прийти и их проверить. Пришла, а на кухне – электронные весы, следы порошка, как гвоорится, реальные следы преступления по распространению наркотиков. Она сообщила об этом. В результате было крупное задержание наркосбытчиков.

О.К.: Так, Александр, Ваш пример, чем завершился, повторите!

А.Б.: Все преступники были изобличены и получили реальные сроки лишения свободы от семи до десяти лет. Главарь банды получил двенадцать лет.

О.К.: Вот эти локальные точки из первого и второго примера насколько эффективны? Сколько людей они держали на наркотическом крючке? Я говорю о социологии.

А.О.: Один мелкий распространитель может держать от десяти до четырнадцати-пятнадцати наркоманов. Точка, которая держит от десяти до пятнадцати граммов наркотика, может держать от ста до ста двадцати человек.

О.К.: Это значимо в масштабах миллионного города?

А.О.: Эти точки сбрасывать с весов нельзя, но главное – не она. Прежде всего, когда мы обезвреживаем продавцов, их место занимают другие достаточно быстро. Главное – большие поставки. Вот недавно наши сотрудники изъяли 33 килограмма чистого героина. В основном торгуют героином так называемым уличным. Он разбавлен в 10-12-15 раз. А вот представьте, 33 килограмма можно разбавить до 300-400 кг. Вот это крупная партия. Город остался без сырья на долгое время. И, главное, канал был прикрыт. То есть они не могли тут же наладить.

О.К.: А раз прикрывается канал, значит, встает вся сеть.

А.О.: Да, канал – это главное, вся сеть встает, начинает искать новый канал, засвечивается… То есть идет такая вот работа.

О.К.: А сбытчики?

А.О.: А сбытчики мешают жить людям. Конкретный пример. На улице Овчинникова в хорошем доме с консьержкой жили брат и сестра наркоманы. Они наладили торговлю – с седьмого этажа на веревочке спускали наркотики, им денежку на веревочку привязывали, чтобы мимо консьержа туда-сюда эти личности не ходили. Вокруг дома куча наркоманов ходила. Жители об этом сообщили, приехали наши сотрудники, сняли все это на видеокамеру. А потом с крыши спустились, выбили окна и все они получили по шесть-семь лет лишения своободы. Но еще раз подчеркну – для нас это работа каждодневная, но не главная. Главное – глобальные операции. Они проводятся не часто.

О.К.: Вот смотрите, Андрей Юрьевич, это находится для обывателья в бо-о-о- льшой тени. Не разглядеть обывателю такие вещи. Кроме как из сообщений прессы, вот из нашего сейчас прямого эфира они не узнают. Но есть более легальные наркотики, чему мне хотелось бы посвятить вторую часть эфира, это синтетика, которая продавалась и продается в-откры-ту-ю! Попробуйте набрать в Интернете «заменитель кокаина», и вам прямо точки продаж будут открыты! И это будут, якобы, легальные вещи! Овсем недавно около полугода муссировалось и в СМИ, и в обществе тема кукрительных смесей – спайс. Он буквально захлестнул весь Урал, все Поволжье, вал был! Потом появились смеси для кальянов. Сколько форматов! Как дела обстоят сейчас. Давайте, начнем со спайса. Он уже на слуху у наших слушателей. Они знают, что это такое. Как завершилась борьба?

А.О.: Со спайсом, можно сказать, завершилось все. Потому что главное было - их внесли в список, они находятся сейчас в нелегальном обороте, а это значит, что они признаны наркотиками. А тут вся опасность в том, что как Вы сказали, «легальность». Это наводит на разные мысли: «А что, наркотики могут быть легальными? С ними не борется государство, значит, их можно попробовать?» Я хочу сказать, что в России легальных наркотиков нет. Те вещества. Которые Вы называли – спайс и соли для ванн, которыми торгуют сейчас, они используют брешь в законодательстве, они пока не внесены в список. Это действительно так. Законодательно они не внесены. Наркоконтроль не может бороться с распространителями.

А.Б.: Так же, как с распространителями героина, например.

О.К.: Так, как с распространителями героина. А то Вы говорите так же, как…

А.О.: Естественно, так, как с распространителями героина, когда мы можем завести уголовное дело и посадить распространителя наркотиков. И желающие нажиться в этой бреши совершают очень опасное преступление не толко уголовное, но и моральное в первую очередь. То есть они вовлекают огромное количество молодежи в потребление наркотиков.

О.К.: Моральное к делу не пришьешь!

А.О.: Мы пришили.

О.К.: Я думаю, мы расскажем это позже. Уточняющий вопрос. Сейчас точки распространения закрываются? Итак, вернемся к спайсу. Подведем итог борьбы промежуточной. То, что эти препараты ушли из незапрещенных к продаже, развязало руки вашему ведомству?

А.О.: Очень много спайса изъяли из оборота, им практически сейчас не торгуют. В-отурытую то точно, если только через какие-то нелегальные каналы… Их периодически захватывают, возбуждают уголовные дела, это как наркотик уже.

О.К.: Но, тем не менее, мне пишут по ICQ, в lifejornal, что места продажи этой синтетической дури еще остаются. Например, Александра спрашивает, закрыли ли точку на Стахановке.

А.О.: вот сейчас александра расскажет, что закрыли.

А.Б.:

О.К.: Давайте, будете звонить нам по эфирному телефону 261 88 67. И по эфирному ICQ 404582017. А мы все-таки продолжим рассказ о синтетике, я все-таки настаиваю на этом. Вал вопросов по поводу новой упаковки синтетических аналогов. Всех смутила фраза «слои для ванн». Что в них опасного, какая зараза опять появилась?

А.Б.: Ситуация с солями для ванн приблизительно такая же, как и с курительными смесями. Это вещества, которые обладают психотропными свойствами. Но не внесены в списки. И эти вещества, если говорить о смесях для курения, продавались под видом легальных товаров – ароматизаторов, благовоний и прочих вещей. А если мы гвоорим о порошках, которые позиционируются сейчас как аналоги амфитамина и кокаина, то они продаются под видом солей для ванн. Но, естественно, таковывми не являются.

О.К.: То есть это просто упаковка?

А.Б.: Да.

О.К.: И не более?

А.Б.: И не более.

О.К.: У нас есть телефонный звонок. Слушаем.

Слушатель Бессонов Алексей Борисович: Добрый день!

О.К.: Здравствуйте, Алексей Борисович!

Слушатель Бессонов Алексей Борисович: У меня вот такой вопрос. У меня есть товарищ, с которым мы учились в Академии, он возглавляет службу безопасности в одной из стран СНГ. Мы с ним разговаривали на эту тему. Вы не представляете, что представляют собой эти южные страны. Вы не представляете, что будет здесь через десять-пятнадцать лет. Нужно создавать русскую национальную партию, иначе все мы погибнем.

О.К.: алексей Борисович, мы говорим с представителями регионального подразделения. Как Вы думаете, они могут ответить на Ваш вопрос? Это риторический вопрос от меня. Мы все-таки продолжим разговаривать на тему, что мы в действительности можем сделать. Вы, Андрей Юрьевич – как наркополицейский, мы – как общественность. Вот мне интересно, что могу сделать я, если увижу, как продают?

А.О.: В ходе операции «Скажи, где торгуют смертью», мы получили очень много звонков, анализировали Интернет-форумы, посмотрели, где торгуют этими веществами, провели ряд операций. Кстати, в них участвовало краевое телевидение, снимали контрольные закупки, снимали, как соль для ванн позиционируют как наркотическое вещество и рассказывают, как его употребить. После чего все участники этой продажи были арестованы. Было изъято порядка тысячи пакетов этого вещества.

О.К.: Это много?

А.О.: Это достаточно много для одной сети, так скажем. После того, как были изъяты эти пакетики. Многие точки в городе прекратиили существование. Сказали, что точки действительно стали закрываться.

О.К.: На них идет охота – и они ушли в тень.

А.О.: Да, да, да. На самом деле, охота, действительно, шла. Она увенчалась определенным успехом. Александра может сказать о результате.

А.Б.: На прошлой неделе возбудили уголовное дело первое в Пермском крае по фактам сбыта аналогичных веществ. По фактам сбыта так называемых «солей для ванн». Статья 228, примечание – сбыт наркотиков предусматривает так же уголовную ответственность и за сбыт аналогов. В данном случае мы имеем дело именно с аналогами, так как данные вещества обладают психоактивными свойствами, сходными по действию с теми, которые имеют наркотики и психотропные вещества и так же вызывают привыкание. То есть, на самом деле, по факту воздействия это наркотики.

О.К.: вот как! И на данный момент в какой стадии нахоодится уголовное дело?

А.Б.: Только возбудили.

О.К.: Ладно, переходим к вещам более приземленным. Я задал вопрос, что делать мне, если я увижу, как продают такую заразу?

А.Б.: если у Вас появилась информация о том, что где-то торгуют подобными веществами, если у Вас во дворе стоит киоск и Вы предполагаете, что там их продают, нужно сообщить в наркоконтроль.

О.К.: В торговом центре, в магазине – не важно! У меня вот нет телефонной книги и я навскидку не вспомею телефон наркоконтроля! А обычные сотрудники милиции как-то будут реагировать на мое обращение?

А.О.: Не только сотрудники милиции, но и сотрудники Роспотребнадзора, например. Существует совместное письмо Главного санитарного врача Онищенко и директора Федеральной службы наркоконтроля, в которм Онищенко вменяет в обязанность сотрудникам наркоконтроля выявлять эти точки продаж опасных для здоровья товаров, реализуемых . после выявления проводится химический анализ. Если выясняется, что там есть вещества, опасные для здоровья, то дело должно возбуждаться по статье 238 следственным комитетом при прокуратуре. То есть идти можно с самого низа – можно сообщить милиционеру, можно сообщить сотруднику УВД о том. что на его территории идет такая торговля. Но наркоконтроль, я еще раз подчеркиваю, работает с крупными поставщиками. Мы на данный момент выявили всех поставщиков, которые торговали спайсами, которые потом стали торговать солями, его сообщников арестовали на почте при получении посылки, где было большое количество солей.

А.Б.: Около килограмма.

А.О.: Как всегда канал – мы выявляем канал. Наркоконтроль – крупная спецслужба.

О.К.: А кто работает с «мелочью»?

А.О.: Мелочи не нужно давать торговать. Это может сделать Роспотребнадзор. И милиция. Например, если встанет возле точки патруль, то они могут задерживать покупателей, которые могут приходить в состоянии наркотического опьянения. Т7 снимало это, это было видно. Они могут иметь при себе какие-то наркотические вещества дополнительные – это уже уголовное дело.

О.К.: Краденые вещи, оружие…

А.О.: Что угодно! То есть милиция должна активно противодействовать этой легализации.

О.К.: Но, чтобы она противодействовала, ей так же нужна информация. Правильно я понимаю?

А.О.: Естественно!

О.К.: Мы разговариваем о синтетических наркотиках, заменителях и прочей заразе, которая распространяется в Пермском крае. Вы часто говорите о взаимодействие различных структур. У нас теперь интернетизированная страна. Заходишь в Интернет, и чуть ли не в рассылке получаешь информацию о том, где продают эти вещества, синтетику. Легальное экстези, так и пишут! Или «заменитель кокаина». Как-то на такие вещи Ваша служба реагирует?

А.О.: взаимодейтсвие с сотрудниками МВД и ФСБ, естественно, имеется. Саму технику в эфире я рассказывать не буду и не имею возможности. Реально, если человек в Интернете чем-то торгует, то он должен получить деньги. В процессе торговли он может быть арестован. В этой ситуации наконец-то наступил прорыв. Нет легальных веществ, которые оказывают психотропное действие. Это аналоги наркотических веществ, а за аналоги наркотичесских веществ несется ответственность. Человек, который покупает, должен понимать, что купив и положив в карман несколько граммов этого вещества…

А.Б.: Он совершает преступление.

А.О.: И может быть арестован за хранение и транспортировку наркотиков.

О.К.: Вот, смотрите, я читаю, что в состав входят аминокислоты, витамин С, креатин, магний, травяные смеси и минералы. Бог его знает, что на самом деле туда входит! А написано именно это!

А.О.: Я объясню, Олег, как происходит работа наркоконтроля. Как только закупку провели, сразу, в течение трех часов оно попадает в лабораторию. В течение двух часов проводится анализ, чтобы узнать, что же это за порошок. Если это безвредный порошок, то отпустят, а если наркотик, то задержат. Не может быть возбуждено уголовное дело, если достоверно не известно, что в порошке содержится наркотик. Если уголовное дело возбуждено, значит, в порошке содержались аналоги наркотических веществ или сам наркотик. Если в порошок к безвредному веществу добавлен кетамин (наркотик), то это уже повод возбудить уголовное дело. Я еще раз говорю для потребителей. Купив неизвестно у кого неизвестно что можно получить реальный срок лишения свободы. Стоит ли рисковать?

О.К.: Мы завершаем эут часть дневного эфира. Под конец эфира хочется задать несколько пространных, риторических вопросов. Вопрос из ICQ: «Проверяет ли наркоконтроль своих специалистов на наркотики и как чато это происходит?»

А.Б.: Да, при устройстве на работу всех проверяют на употребление наркотиков.

О.К.: А Вас, Андрей Юрьевич, проверяли?

А.О.: Да, конечно. Оперативный состав периодически неожиданно проверяется. Может быть в месяц три раза, а может быть раз в три месяца.

О.К.: Не считаете Вы, что это унизительно?

А.О.: Нет! Это необходимо, потому что мы должны знать, что в наших рядах таких людей нет. Это раз. А во-вторых и люди должны знать, что в наркоконтроле работают лица, которые принципиально против употребления.

О.К.: То есть это – принципиальная позиция.

А.О.: Хотя мы такой вопрос задавали ветеранам наркоконтроля. Они говорят, что это очень важно. Раньше в милиции были случаи, когда некоторые втягивались.

О.К.: Вот еще вопрос риторический. Мало относящийся к наркотикам. Сколько сейчас получает оперативник – старший лейтенант?

А.О.: К сожалению, как и в органах МВД, в милиции, примерно одинаково. Начиная с тысяч двадцати, наверное. Может, меньше.

А.Б.: Это нужно спросить у оперативных сотрудников.

А.О.: Небольшие суммы. Они не сопоставимы с уровнем нагрузок, которые эти люди несут. Потому что в большинстве своем работают ночью. Нам прихоодилось выезжать на операции примерно в двенадцать, в час ночи – и до утра. Работают по-разному, с разным контингентом, который болен разными заболеваниями, вплоть до экзотических. Полиомиэлит опасен, а это же все идет с юга! А клиенты наши, к сожалению, тоже оттуда. С юга. Я бы сказал, что люди у нас работают за недостаточную зарплату. Хотелось бы, чтобы они были как-то отмечены. Одно время губернатор выделял средства на поощрение особо отличившихся сотрудников наркоконтроля.

О.К.: Мне кажется, не справедливо платить маленькую зарплату человеку, который работает с такой гадостью, если честно, и с такими деньгами огромными сталкивается!

А.О.: Вы знаете, кагда у нас крупные изъятия происходят, если посчитать «на коленке», поражаешься, какое количество денег у нас из бюджета края не будет «вымыто»! Понимаете, любой наркотик – это деньги, которые ушли из бюджета Пермского края.

О.К.: Что Вы имеете в виду?

А.О.: А смысл такой. Где берут деньги наркоманы? Это мелкое воровство, грабеж… Всякое воровство. То есть они отбирают деньги у наших жителей. Вот привезли килограмм героина. Стоят они миллион или десять миллионов рублей. Не буду сейчас считать. Эти десять миллионов не понесут в магазин, не понесут платить за квартиру. Эти деньги уедут на юг, будут подпитывать всевозможные террористические движения, жизнь людей в другой республике. А сотрудники наркоконтроля оставляют после операции деньги в крае. И очень большие. Конечно, я бы за них порадел.

О.К.: Сразу же хочу спросить. Наркоконтроль, наркополицейские и клубы – это враги?

А.О.: Не-е-ет! Мы придерживаемся такой тактики, как сказал наш генерал: «Я вообще принципиально против, чтобы наши сотрудники врывались в клуб и мешали людям отдыхать. Мне бы это не понравилось». Я спросил, о том, как строить операцию. Мне это показалось странным. Он ответил: «Вот я сижу за столиком с дамой. И вдруг врываются люди в масках, всех строят. Этого не должно быть». А как? Он ответил: «Оперативным путем нужно выявить, кто в клубе торгует наркотиками и точечно провести операцию. То есть захватить его при продаже наркотиков». Вот это – позиция нашего руководителя. Но не всегда позиция руководителя совпадает с реалиями. Где-то хотят быстрее. У нас недавно была такая ситуация с «Блэк-баром». Вполне приличноезаведение, как его позиционируют, но тридцать пять человек в состоянии наркотического опьянения там выявили и задержали. Вроде бы пришли туда поближе к концу, чтобы никому не попортить настроение, но и дело нужно сделать.

О.К.: Андрей Юрьевич, Вы давно работаете в подразделении, ситуацию хорошо знаете. Раньше были даже погромы. Просто разбивали «к лешему» заведение. Там и драки во время задержания, все, что угодно было! Но сейчас, если Вам верить, ситуация несколько меняется. Люди начинают дорожить репутацией заведения?

А.О.: Несомненно! Мы нашли контакт с руководством этого досугового заведения, они приняли меры. Они сказали, что эти меры. Действительно, будут положительно влиять. Пока нет информации о том. что в этом клубе что-то повторилось. А это – главное. Наша главная задача – чтобы в местах досуга не было распространителей наркотиков.

О.К.: Традиционный будет вопрос, но я его немного перефразирую. За последние годы наркоман видоизменился? Он как сейчас выглядит? Какой у него портрет?

А.О.: Да, видоизменился. К сожалению, мы сейчас видим очень большую деградацию. Те люди, которые начинали с марихуаныв, с таблеток, экстези или еще чего-то подобного, уже прошли героиновую стадию, уже не в состоянии находить достаточно большие средства на наркотики и опустились до дезаморфина. Дезаморфин – это химическое вещество, которое изготовляется из медицинских препаратов и его можно купить за небольшие деньги. Говорят, что люди, которые употребляют дезаморфин, больше года уже не живут. Это полная деградация. В Пермском крае очень много людей, которые прошли все этапы и так бесславно заканчивают свой жизненный путь. Есть и те, кто стоит в начале этого пути. Они думают, что их эта учатсь не коснется. Коснется, если они вовремя не остановятся.

О.К.: Мы прекрасно это понимаем. У нас были в гостях , руководитель пресс-службы наркоконтроля – Андрей Юрьевич Овчинников (А.О.) и Александра Бахматова (А.Б.), сотрудник пресслужбы УФCКН по Пермскому краю. И я напомню. Что ни одна зараза, которая поадет в ваш организм, не пройдет бесследно. Она останется в вас, будет сидеть червяком. Помните об этом. До свидания.