Программы / Крупным планом

Ведущий: Добрый день, дамы и господа. Это программа «Крупным планом». Я ее ведущая Нина Соловей. Речной вокзал, а точнее, Музей современного искусства «PERMM», альянс «Пермь-Петербург», «Живая Пермь» - вот лишь немногие темы сегодняшнего эфира. Об этом мы поговорим с нашим гостем директором Музея современного искусства Маратом Гельманом. Добрый день, Марат Александрович.

Марат Гельман: Добрый день. Можно Марат просто.

Ведущий: В общем-то, уже и не первый год в нашем городе существует Музей современного искусства.

М.Г.: Это так кажется.

Ведущий: Ну, у вас-то год за пять, наверно, идет, да?

М.Г.: Я имею в виду, что полтора года тому назад открылась выставка «Русское бедное». А 7 месяцев назад начал работать музей.

Ведущий: Официально.

М.Г.: Да.

Ведущий: Кажется, что он у нас был…

М.Г.: А кажется, что уже всегда.

Ведущий: В общем, да, что он был у нас всегда. Марат, сразу скажу. Выставки идут одна от другой. И в последнее время очень часто можно слышать упреки и от посетителей, и от журналистов в том, что имена повторяются. А круг участников выставок, которые проходят, ну, крупных выставок, будем так говорить, да, например, начиная с «Русского бедного» и заканчивая «Ночью в музее», что одни и те же имена. Это вызвано тем, что у нас, действительно, в современном искусстве не так и много интересных авторов?

М.Г.: Ну, вот я слышал этот эфир, где Баталина это сказала, не побывав на выставке. Я хочу сказать, что Баталина, когда приходит на пресс-конференции, ни о чем, кроме денег, не спрашивает. Она очень некомпетентный человек.

Ведущий: Ну, тут мы не про Баталину, мы про выставку.

М.Г.: Когда вы говорите вообще, - это я знаю один такой случай.

Ведущий: Я слышала такие мнения, действительно. Если посмотреть на списки участников, так и есть ведь.

М.Г.: Я хочу сказать по сути. Мы делаем раз в год концептуальную выставку. То есть, выставку, которая посвящена не… ну, как бы, условно говоря, не образованию публики, а в которой какая-то художественная идея заложена. И мы подбираем к этой выставке работы, так или иначе, которые эту идею раскрывают. То есть, раз в год. Вот первая была «Русское бедное». Вторая это выставка «Ночь в музее». Действительно, есть художники, которые совпадают. Но могу открыть вам секрет, что крупных художников мало.

Ведущий: Вот я про это и спрашиваю.

М.Г.: То есть, если вы возьмете Францию 19-й век, там, не знаю, Россию начала прошлого века и так далее, и так далее, вы увидите, что есть 20-30 имен, которые попали в историю искусства. Это крупные художники. И которые, собственно говоря, отображают это время. И в России 2010-го года ситуация ничем не отличается. То есть, если мы возьмем лучших художников русских – это человек 30 на всю страну. И понятно, что если две такие масштабные выставки, которые можно сравнивать, «Русское бедное» и «Ночь в музее», там некоторые художники совпадают. Но выставки сами абсолютно не совпадают, выставки абсолютно разные. И надо прийти посмотреть на эту выставку для того, чтобы это понять. То есть, выставка «Ночь в музее» это такой очень интересный проект, который посвящен диалогу современного художника и художника прошлого, прошлого века, прошлого тысячелетия. И в ней собраны работы, в которых художник относится к искусству прошлого, как к некому культурному ландшафту. То есть, представим себе там пейзажиста традиционного, да. Он приходит на некий пленер, выбирает себе некий пейзаж и рисует этот пейзаж. И мы же никогда не говорим, что вот, слушай, ну это ж природа создала, а не ты. То есть, понятно, что он в этот пейзаж, хотя он брал от природы, да, деревья там все, закаты…

Ведущий: Вносит что-то свое.

М.Г.: Да. Он выражает себя. Дело даже не в том, что вносит. Он через это выражает себя. Мы собрали выставку, где художники через культурный ландшафт, через взгляд на искусство прошлого выражают сами себя. И этим это интересно. В каждой из таких концептуальных выставок у нас есть, так называемые, всегда фронтмены, то есть, художники, которые держат тему. И художники, у которых есть работы, которые вписываются в тему. И вот у выставки «Ночь в музее» и у выставки «Русское бедное» абсолютно разные фронтмены. Хотя художники некоторые совпадают, потому что их работы вписываются иногда и в одну тему, и в другую. Разные работы. То здесь это, в первую очередь, Дубосарский, Виноградов. Это такие наши самые успешные…

Ведущий: Уже мэтры современного искусства.

М.Г.: Да, наши самые успешные художники. Они, как бы, здесь, как бы, самое главные, они привезли сюда работу, которая в прошлом году весь год экспонировалась в Третьяковке. И, собственно говоря, называется «Третьяковская галерея». То есть, это работа, в которой собраны все известные нам с детства любимые герои, которых мы видим в Третьяковской галерее. Они собраны в какой-то сюжет. Сигутин – это художник, который работает с иконой, то есть, с неким образом. Значит, Никола Овчинников. Это я сейчас все называю художников, которые играют ведущую роль на выставке «Ночь в музее», и не участвовали в выставке «Русское бедное». Я очень советую посетить эту выставку, потому что, вот как раз те из вас, кто хорошо знает искусство прошлое, получит там огромное удовольствие. Он, с одной стороны, узнает работы, которые являются, как бы, первоисточником вдохновения художника. С другой стороны, поймет, каким образом современный художник соотносит себя с искусством прошлого. И что, очень важно, поймет, что это все-таки непрерывный процесс. Что Ван Гог, Рембрандт, и там, условно говоря, Дубосарский, Виноградов - это вот такая линия, которая называется «цивилизация». Одна линия, да. Что не было такого момента прерывания, да. Или что нет такого, что какая-то традиция, там, не знаю, она не интересует современных художников. Очень интересует. Просто художник пытается через себя это все равно осмыслить.

Ведущий: Эта выставка, она в большей степени для людей, подготовленных, образованных. Может быть, вот прежде, чем я прочитаю те вопросы, мнения, которые на нашем сайте, может быть, для того, чтобы человек понял вот эту вашу идею выставки, а не воспринимал ее, как такое наглое вмешательство на территорию какого-то шедевра, может быть, проводить какие-то, а, может, вы и проводите, какие-то вступительные подготовительные речи, курсы?

М.Г.: Ну, надо сказать, что у нас, во-первых, есть каталог замечательный, в котором достаточно подробно объясняется стратегия каждого художника. Потому что у каждого художника своя стратегия внедрения в прошлое, свой повод, свои какие-то отношения. Во-вторых, действительно, в музее существует возможность коллективных экскурсий. То есть, это очень просто. Написал заявочку, организовал 10 человек, и получил полный, как бы, тур по выставке, как бы, с некоторым объяснением, и так далее, и так далее. Ну, а самое главное, это, правильно вы сказали, да, эта выставка… и, условно говоря, человек подготовленный получит гораздо больше. То есть, вот на этой выставке… если на, допустим, выставке «Русское бедное» здесь важна некая открытость, непредвзятость взгляда твоего, когда ты на нее приходишь…

Ведущий: И, наоборот, даже лучше не зашоренность, не подготовленность, возможно, да?

М.Г.: Я и говорю. Непредвзятость - это вот, знаете, у нас есть такое понятие – полуобразованщина. Что-то знает, но, значит… То здесь, безусловно, ну, как минимум, пять музеев, то есть, Третьяковка, Эрмитаж, Русский музей, Пушкинский музей и Лувр, хорошо бы, чтоб человек видел коллекции этих музеев. То здесь легче. Но даже не подготовленный человек все равно, потому что вот эта игра, она чувствуется. Потому что мы ж даем некоторые подсказки. Там работы Гутова, посвященные Рембрандту, а рядом, значит, есть, как бы, копия этой работы Рембрандта, которой она посвящена. То есть, подсказки есть. И в этом смысле выставка интересна всем. Безусловно, человек подготовленный, человек, интересующийся искусством, на этой выставке получит, ну, раз в пять, наверно, больше удовольствия, чем человек неподготовленный.

Ведущий: Но вы же заинтересованы в том, чтобы расширять аудиторию, чтобы привлекать и неподготовленных, тех людей, которые не ходили в музей, либо у них от музеев осталось одно воспоминание, что это какая-то большая куча народу перемещается от одного экспоната к другому.

М.Г.: Все правильно.

Ведущий: И там что-то им – та-та-та, та-та-та экскурсовод говорит.

М.Г.: Когда мы говорим о расширении, то мы говорим о добавлении неких групп. Вот мы столкнулись… Собственно говоря, эта выставка – это реакция на вот мою предыдущую полугодичную работу в качестве директора музея. Мы столкнулись с тем, что очень хорошо воспринимает неподготовленная публика, вот молодежь, которая, в принципе… Ну, вот есть некий класс людей, которые всю жизнь занимались искусством, увлекались, стояли в очередях на выставки по ночам в Пушкинский, на последние деньги покупали альбомы Мане. И вот эти люди приходят на выставку современного искусства, и… и они разочарованы. То есть, в этом смысле мы хотим как раз расширить аудиторию за счет них. То есть, эта выставка специально для того, чтобы этих людей не отторгнуть от современного искусства, а, так или иначе, привлечь.

Ведущий: Ну, в любом случае, эти люди тоже нуждаются в комментариях. У меня сейчас возникло просто такое предложение или вопрос. В некоторых музеях столичных существует такая услуга, как аудио-экскурсовод, когда ты надеваешь наушники и ходишь свободно. Потому что, например, я одна люблю ходить без экскурсовода и групп. Я понимаю, что это очень дорогостоящая вещь. Но вот это есть у вас в планах?

М.Г.: Ну, дело в том что музей… с сентября начнется реконструкция. То есть, надо иметь в виду, что мы сегодня работаем в неких таких пожарных условиях.

Ведущий: В общем, прежде, чем делая выводы какие-то поспешные об этой выставке, либо попросить, действительно, экскурсовода, который бы рассказал.

М.Г.: Это очень просто. То есть, во-первых, попросить экскурсовода это очень просто. Во-вторых, уверен. Любой человек придет на эту выставку. Один раз, первый раз обойдет, заинтересуется. И потом, если ему нужно, он попросит экскурсовода. Просто для групп мы это делаем бесплатно. Ну, а персонально это все же надо будет че-то заплатить.

Ведущий: То есть, для групп бесплатно?

М.Г.: Бесплатно. Тут просто собери десять человек. И получи экскурсию.

Ведущий: Ну, вход-то все равно платный?

М.Г.: Вход платный.

Ведущий: Ну, вот пишет нам Владимир на сайте: «Я вчера посетил… (как он прямо подготовился к эфиру) Я вчера посетил выставку в Музее современного искусства под названием «Ночь в музее». Мне приятно было находиться в 18.30 одному в музее в окружении охранников и ужасных в своем большинстве экспонатов выставки. Интересно, (любимый вопрос) сколько стоит для бюджета Перми подобная выставка? Кроме того, у меня есть предложение переименовать Музей современного искусства в «циник-центр издевательства над искусством и культурой». Как вам такое название?» Владимир.

М.Г.: Дело в том, что в искусстве всегда больше тех, в современном искусстве, больше тех, кому не нравится. Но я думаю, что Владимир в одиночестве… То есть, ну, может быть, ну, в смысле не в одиночестве, а в меньшинстве.

Ведущий: Тем не менее, Музей современного искусства существует уже полтора года. И в чем его, скажем так, отличие от других музеев, что, может, с вашей легкой руки, может быть, это такая политика музея, вы еще являетесь инициатором фестивалей, каких-то событий, казалось бы, не связанных с изобразительным искусством, в том числе. Например, там, поэтический фестиваль, театральный фестиваль. Это ваша политика такая, что… для нас ведь музей это место, где выставляются картины. Ну, и где очень умные люди иногда собираются. Обычно научные работники. У вас там какие-то кинопоказы бесконечные проходят.

М.Г.: Ну, дело в том, что… ну, вот я сейчас начну с Лысьвы, например. В Лысьве театр. Живой. И поэтому они, например, пришли к нам и попросили ???????? (неразборчиво). Мы там делаем каждые два месяца выставки в театре. Хотя там, наверно, есть небольшой музей тоже в Лысьве.

Ведущий: Есть музей.

М.Г.: То есть, я хочу что сказать, что вот театр активный. Театр – некий центр жизни. И туда притягиваются разные виды.

Ведущий: Но там больше ничего нет, кроме театра.

М.Г.: Нет, почему, выставки мы сейчас там делаем каждые два месяца.

Ведущий: Нет, я имею в виду потому все туда идут, в этот центр культуры.

М.Г.: Да, да. То есть, я хочу сказать, что мы, как бы, взяли на себя такую миссию некого мотора, инициатора. Мало того, делали не только фестиваль там. Дизайн-центр пока временно не получил помещение. Живет у нас. Будущий музей Дом фотографии Перми живет у нас. То есть, мы взяли на себя такую миссию инициатора, может быть, какого-то такого парника, что ли, то есть, дорастить до какого-то момента разных активностей творческих. И пока нам это удается.

Ведущий: Может, вам назвать себя Центр современного искусства?

М.Г.: Нет, ну, все-таки музей – это наша основная, как бы, мечта. То есть, мы хотим создать новое культурное наследие. Но я хочу сказать, что если мы сегодня посмотрим на музеи современного искусства в мире, то мы увидим, что в крупных столицах они находятся в рамках музейных. А, допустим, в некрупных, там, в Сиэтле, даже в Чикаго, хотя крупный город, они выполняют роль действительно таких интеграторов. То есть, там проходят и концерты, и лекции, поэтические чтения. То есть, в принципе, так как культурные люди не то, чтобы много общаются, коммуницируют даже внутри своего творчества. И это абсолютно логично, что мы являемся одной средой. И поэтому каким-то образом, как бы, создаем для нашей публики, пытаемся создать некое целое. Вот сейчас, правда, появилась еще «Сцена-Молот». Сейчас вот с завтрашнего дня начинает культурную программу магазин «Пиотровский». То есть, завтра Данилкин приезжает. И это будет целая программа. То есть, география постепенно будет расширяться. Ну, просто музей, может быть, самый крупный.

Ведущий: Возвращаясь все-таки к основной работе музея. Музей – это выставки. А сегодня все-таки выставки – это, в основном, такие кураторские проекты. Должны быть в идеале, да. Так случилось, и вы об этом у себя в блоге писали, что не только оказывается Пермь, но и вообще Россия оказалась бедна на кадры в этой области, то есть, на наличие вменяемых, образованных, современных, интересных кураторов. Вот ваша работа в Музее, например, современного искусства она может как-то, ну, сдвинуть эту проблему, раз она существует? И родить нам, там, лет через пять пару-тройку арт-менеджеров, которых катастрофически не хватает в городе, например?

М.Г.: Ну, я уверен, что так и будет. Во-первых, все ж таки европейский альянс вот сейчас проводит, и мы будем им помогать, систему таких небольших семинаров двухнедельных. Потому то ведь проблема в чем? Систему образования менять очень тяжело. То есть, я за это не возьмусь. Я бы так сказал. Но, кроме всего прочего, даже если бы удалось, допустим, сделать какую-то конструкцию, она даст тебе через пять лет только человека.

Ведущий: Выпускники факультетов искусствоведения вам не подходят?

М.Г.: Посмотрите. Нам подходят выпускники любого. Но просто, если считать, что их вуз - это первая ступенька к профессии, а не уже профессия, понимаете. Потому что у нас они, к сожалению, не готовят. Поэтому я, как бы, очень сильно надеюсь на такие очень небольшие компактные двухнедельные какие-то курсы, куда придут уже заинтересованные люди, уже получившие какое-то образование. И дальше будут двигаться. Что касается носителей опыта, это очень важно. Я вот приехал в Киев. Я полгода был в Киеве, создал свою галерею. Там достаточно активно она работала. Потом я уехал. И сейчас вернулся. Все те, кто хоть как-то работал с моей галереей, теперь имеют свои галереи. Значит, Пинчук, мой, условно говоря, был единственный клиент моей галереи в Киеве, создал мощный культурный центр, где он там пишет о том, что инициатива была Марата Гельмана. То есть, безусловно, очень важно носители опыта. То есть, кроме образования, что люди участвовали в проекте. И, кроме всего прочего, мы же создаем не корпорацию, там, музей современного искусства. Мы меняем в Перми ситуацию. Это значит, не только мы действуем. Вот ПГУ уже решил создать факультет арт-менеджеров. Сами, с нами не советовались. Замечательно. В том-то и дело. То есть, они увидели, что меняется ситуация, что такие люди будут востребованы. Они пытаются на это реагировать.

Ведущий: В институте культуры был факультет менеджер культуры. Но там, правда, в основном, и получались директора ДК.

М.Г.: Да, наверно. Но, конечно, очень важно, кто преподает. То есть, я хочу сказать, что мой опыт образовательный, он, в общем-то, закончился в свое время фиаско. То есть, в 92-м году вместе с Доломановым, такой великий социолог по искусству, мы создали факультет арт-менеджмента при ГИТИСе, в театральном институте. Второе высшее образование. В основном, студенты были директора и зам. директора музеев. И главная проблема оказалась, что лекторская нагрузка вся ложилась там либо на меня, либо там на ????????? (неразборчиво) моего коллегу, экономиста. Некому преподавать. Но сейчас, я думаю, ситуация немножко изменилась. То есть, все-таки уже появились, во-первых, у нас появились какие-то деньги, чтоб приглашать людей из Европы, их Америки. Во-вторых, появились в России люди с опытом, носители опыта, которые могут… Они, может быть, не преподаватели профессиональные. Но они могут просто пересказывать свой опыт.

Ведущий: В общем, вы уже все равно, так или иначе, озаботились тем, кто займет ваше место года через два, три.

М.Г.: Не только мое.

Ведущий: Насколько я помню, в одном из интервью вы сказали, что три года. И дальше я пошел уже следующим заниматься.

М.Г.: Ну, по крайней мере, договоренность с губернатором у меня на три года. Год уже прошел.

Ведущий: Но пока вы не видите последователей, кому бы вы могли без страха передать свое дело?

М.Г.: Ну, так сложно сказать. Во-первых, дело в том, что директор музея во всем мире – это такая кочевая профессия.

Ведущий: Во всем мире, кроме России. Как и с художественными руководителями.

М.Г.: Да. Дело в том, что вот возьмите директора, ну, просто пальцем в небо ткните, любого немецкого музея, значит, максимум пять лет. Дальше он либо переезжает в другой город, либо хочет быть свободным куратором. То есть, не заниматься административной работой. Дело в том, что любой человек за 5 лет, там, например, может высказать свою систему картин мира в искусстве полностью. И через пять лет, даже будучи он сверхгениальным, на шестой год он будет себя повторять. Поэтому и система эта ротации директоров музеев, она связана как раз с тем, что, я бы, например, следующим директором музея взял бы там какого-нибудь латиноамериканца. Потому что мы почти ничего не знаем про искусство Америки. Ну, просто, если взять латиноамериканцы Северной Америкой интересуются, а Северная Америка латинской не очень. Поэтому надо взять латиноамериканца, чтобы он нам, как бы, за несколько лет все ж таки показал, что происходит на этих двух материках.

Ведущий: Ох, пермяки тут с Москвой-то не знают, как сладить. А тут с Латинской Америкой.

М.Г.: И еще я хотел сказать, что не все проекты будут кураторские. Потому что будут вот такие, как бы, обзорные проекты, как это было с видео, «Видение» выставка. Это была обзорная выставка. Там кураторский вклад не такой важный. То есть, познакомить, что такое видение искусства. Следующее, у нас украинское искусство. Делает Катя Деготь. Но, в то же время, это будет обзорная выставка – какое сегодня украинское искусство.

Ведущий: Это после «Ночь в музее».

М.Г.: После «Ночь в музее», да. То есть, как бы, мы постепенно хотим перемежать. То есть, вот такие концептуальные выставки будут раз в году. А остальные будут, так или иначе, либо посвящены каким-то персоналиям очень важным. Там, Валерий Кошляков, да, или братья Чепмен. Либо обзорные. Вот такая вот политика.

Ведущий: Вот пришло по ICQ. «Марат, вас многие ругают. Наверно, нелестные отзывы в свой адрес вы услышите и в этом эфире. Мне, конечно, тоже далеко не все нравится из того, что вы делаете. Но иначе невозможно. Не зависимо ни от чего, хорошо, что вы появились, всколыхнули нашу жизнь, сделали тему культуры обсуждаемой, дискуссионной в рамках широкой общественности, спровоцировали процесс мышления и действия. А это ли не цель? Это мое мнение. Для меня показатель, что мой приятель фотограф, живущий сейчас в Праге, возвращается в Россию. И не в Москву, и не в Питер, а в Пермь. Потому что (это его формулировка) тут жизнь какая-то происходит. Для меня показатель, что моя подруга художница уезжает в Питер в поисках лучшей доли, и тоже возвращается в Пермь, разочаровавшись в культурной столице. Там аудитория просто пресыщена. А тут ей интересно». Вот то ли критика, то ли комплимент. Вот без вопросов.

М.Г.: Комплимент, конечно.

Ведущий: Без вопросов. Есть у нас звонок. Мы принимаем сейчас звонок. Здравствуйте. Как вас зовут?

Слушатель: Алле. Добрый день. Валентин из Перми. Вопрос к Марату. Стулья из «Хромой лошади» не попадут к вам на выставку в скором времени?

М.Г.: Надо отвечать? Или не обязательно?

Слушатель: Хотя бы двенадцать.

Ведущий: Я думаю, не надо вот на это отвечать. Ну, господа, как-то вот есть же какие-то вещи запредельные совершенно. Мораль-то какая-то должна быть или совесть.

Ведущий: Мы продолжаем. Итак, упомянула в своем сообщении нам по ICQ Анастасия о связи Перми и Петербурга. Все пермяки любят Пермь. Не знаю, все ли петербуржане любят… Вернее, все пермяки любят Питер, наоборот. Тем не менее, не так давно была новость, что в Питере состоялось некое совещание с комитетом по культуре этого города, в котором принимали участие, кроме министра культуры Бориса Мильграма, и вы.

М.Г.: Да, это правда. Это было даже не совещание. То есть, это уже второе совещание. Это уже была презентация неких наших планов на будущее. Дело в том, что вот так получилось, что, как бы, в Питере первоначально очень болезненно восприняли наши, как бы, такие претензии на культурную столицу. Здесь сразу хочу понять, что понятие «столица» и понятие «центра» в нашем понимании это разное. То есть, столица – это место, в котором идет бурная культурная жизнь, куда приезжают, где проходят некие карьеры. И столица - это вовсе не значит, что вот, допустим, не может быть рядом два таких города, в которых бурная культурная жизнь, где делается карьера, да. Но там это восприняли, как некую ситуацию, что вот что-то им принадлежало, и у них отобрали. Обсуждалось это, ну, то есть, все медиа питерские обсуждали. Во всех. И я так понимаю, что председатель комитета питерский по культуре, в общем-то, очень неприятные дни на него в какое-то время наступили. То есть, он такой достаточно образованный, Губанков, человек, умный, все понимает. И тут вдруг он должен, значит, что он должен делать? Запрещать Перми жить культурной активной жизнью? Поэтому по их инициативе мы встретились и обсудили планы. И оказалось очень несколько интересных вещей. Первое, действительно, питерские творцы очень хотят иметь некий такой канал коммуникации с Пермью. Причем, в обе стороны. То есть, они хотят посмотреть, а что же происходит в Перми.

Ведущий: А они хотят посмотреть свысока – ну что ж у вас тут не то пензенцы, не то пермяки? Или наоборот?

М.Г.: Я вам хочу сказать, что вот мы сделали пресс-конференцию. Губанков говорит – никогда столько людей не собиралось у него. Никогда столько журналистов и деятелей культуры не приходило на пресс-конференцию, которую организовывал комитет по культуре.

Ведущий: Посмотреть на живых Гельмана и Мильграма, наверно, кто такие.

М.Г.: Ну, посмотреть, договориться о чем-то. Ну, как бы то ни было. Мы договорились о трех очень важных вещах. Первое – это создание организации постоянно действующей, которая будет называться «Культурный альянс». В течение одного года эта организация работает в режиме Пермь-Питер. И через год мы начинаем приглашать следующие города в этот «альянс», которые готовы обозначить… руководство которого готово обозначить культуру, как один из основных приоритетов. То есть, это прообраз будущей культурной сети по всей России. Потому что ведь проблема заключается именно в этом. То есть, Паша Лунгин вот сейчас на Общественной палате на первом заседании сказал, что до пермского проекта не было ни одного проекта, когда люди говорили – мы хотим нормальную культурную жизнь вне Москвы и Питера. Если нам это удается, то мы, таким образом, подымаем целую сеть. И все города-милионщики в перспективе должны жить нормальной культурной жизнью. То есть, первое договорились «Культурный альянс». Второе – это во время «Живой Перми» в мае мы договорились о неком питерском десанте. То есть, это значит, что мы сейчас активно знакомим продюсеров пермских, продюсеров питерских, и во время «Живой Перми» финансируем совместно с питерским комитетом по культуре, значит, здесь будет очень много питерских творцов. Музыкантов, выставки, многое и так далее. И третье. Октябрь. Это некие большие обменные проекты. То есть, пермские проекты принимает Питер. Речь идет о оперном, уже «Театра-Театра». «Сцена-Молот», галерея художественная.

Ведущий: Грубо говоря, наши шедевры там показывают, их - у нас.

М.Г.: А их у нас.

Ведущий: То есть, все эти… вот этот альянс он будет закручен не только на современном искусстве?

М.Г.: Нет, конечно, ни в коем случае. Просто современное искусство, как некий самый активный элемент. Там, условно говоря, автор «Пермских богов», он не ходит и не говорит – я хочу выставиться в Перми. А современный художник говорит. Поэтому и начинается все с современного искусства. Но, в принципе, это касается всей сферы культуры.

Ведущий: Но, с другой стороны, например, там, выставки того же Русского музея, они у нас происходят, они к нам приезжают.

М.Г.: Замечательно. Но в этот раз, я думаю, будет какая-то сконцентрированная такая программа. То есть, будут Дни Питера в Перми. То есть, будут одновременно спектакли питерские, выставки питерские, какие-то будут мастер-классы. Мы договорились… Там же очень много. Достаточно, например, там, что касается музея, работников музея, там гораздо лучше все ж таки с кадрами. Мы договорились о том, что будет серия лекций для наших. То есть, как бы, мастер-классов проводиться. То есть, это такая активная, что ли…

Ведущий: Ну, а простые жители смогут познакомиться с искусством Санкт-Петербурга, не выезжая.

М.Г.: Не выезжая. Ну, в этом же вообще… Я хочу сказать, что социальный пафос всей этой культурной программы именно в этом и заключается. Не надо быть Андреем Агишевым, чтобы посмотреть украинское или китайское искусство.

Ведущий: Имеется в виду, не надо иметь много денег, чтобы купить билеты.

М.Г.: Да, билеты в Венецию, или даже в Петербург. То есть, мы говорим о том, что также культурное наследие должно быть доступно всем пермякам. Не только пермское, а вообще, мировое. То есть, так же, как, когда ты приходишь, ну, вот, там, я не знаю, в школу, и получаешь первые учебники, там, «Русская литература». Она же сформирована все ж таки, ну, как бы, русская литература – это феномен. Ты же там не смотришь, кто, откуда родом. Чехов из Ялты. Украинский он поэт, как нам недавно сказали, или нет? Точно также, у нас, собственно говоря, страна литературная, и потому что книги все ж таки, так или иначе, распространяются. А больше ничего не распространяется. Вот мы хотим эту ситуацию изменить.

Ведущий: Нам уже пришла пора принимать звонки от радиослушателей. Добрый день.

Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Леонид. Я не являюсь поклонником Марата Гельмана. Но хочу выразить ему признательность за организацию литературного вечера замечательного писателя Эдуарда Лимонова. Это было очень приятное мероприятие. Большое спасибо. И еще. Спасибо Нине Соловей за яркую работу на радио. Всего доброго.

Ведущий: Спасибо. В общем, у нас такая программа, мини-программа-дифирамб.

М.Г.: Надо сказать, что за Лимонова я чаще получаю упреки, чем благодарности. Потому приятно.

Ведущий: Не в случае с нашими радиослушателями. И, предвосхищая мой вопрос, Наталья спрашивает: «Что, «Живая Пермь» снова будет? Она же в прошлом году провалилась».

М.Г.: Ну, я не считаю, что она провалилась в прошлом году. Но Наталья считает. «Живая Пермь» будет теперь каждый год. Она будет менять, каким-то образом, формат и задачи. Дело в том, что в прошлом году для нас самым главным было вообще посмотреть, кто есть в Перми, кто может что-то делать, кто хочет? То есть, какие-то продюсеры, какие-то маленькие клубы, театральные коллективы, и так далее, и так далее. То есть, некий аудит такой. Мы тот аудит провели. И сейчас «Живая Пермь» - это будет, во-первых, смотр. В ней будут гораздо более активно участвовать те фестивали, которые в течение года в Перми будут проходить. Это как некий такой… Они будут делать свои…

Ведущий: Как презентация?

М.Г.: Как презентация, да, презентационные проекты. Нет, это будут творческие проекты, но локальные. То есть, каждый из них что-то сделает. Во-вторых, все ж таки за этот год кое-что выросло в Перми, новые институции какие-то появились. То есть, они должны показать, как они сделаны. В-третьих, действительно, в этом году впервые, в отличие от прошлого, будет ставиться задача такая, чтобы максимально пермяки поучаствовали в «Живой Перми». То есть, это будет не такой внутренний аудит. А «Живая Пермь» будет открыта для публики. Она будет длиться 5 дней.

Ведущий: Но в прошлом году ведь тоже было все открыто. Проходите, смотрите все, что желаете.

М.Г.: Было, да. Ну, я бы так сказал. Это же вопрос в чем? Допустим, реклама.

Ведущий: Ну, вот в этом был провал.

М.Г.: Ну, я хочу сказать, что рекламы не было, потому что больше интересовала наша внутренняя ситуация. В этот раз будет немножко по-другому. Фестиваль будет идти 5 дней. Первые три дня будут открываться события закрытые. То есть, ну, условно говоря, в галереях, в музеях, в театрах. А в субботу, воскресенье все будет вынесено на площадь. То есть, театр ??????? (неразборчиво), то есть, уличные театры. То есть будет максимально, как бы, сконцентрировано на разных открытых площадках Перми. То есть, мы будем как-то пытаться сделать так, чтоб человек, который ни разу не ходил в театр, ни разу не ходил в музей, а все равно, так или иначе, был задействован, поучаствовал в фестивале «Живая Пермь.

Ведущий: Сергей спрашивает, видимо, констатирует. «Существует мнение, что, как только снимут Чиркунова, закончится все современное искусство вместе с вами в нашем городе. Как вы к этому относитесь?» Вот такой провокационный.

М.Г.: Дело в том, что ведь, как бы, мнений существует много разных. Например, по поводу снятия Чиркунова, значит, я могу Сергею гарантировать, что Чиркунова не снимут.

Ведущий: Ну, не всю же жизнь он будет.

М.Г.: Нет, подождите. У нас есть законы, у нас есть… кажется, через год переизбираются, ну, нормально, да. Но понятие «снимут», значит, я могу успокоить, что не снимут.

Ведущий: Ну, хорошо, ну вот эта ситуация, переведут в другой край.

М.Г.: Но я хочу сказать, что ситуация не вернется никогда к той, которая была. Вот я вот приводил пример Киева. То есть, полгода я всего там побыл. Ситуация изменилась уже без твоего участия. И то же самое в Перми. Нам задавали вопрос в Екатеринбурге. Они там очень ???????? (неразборчиво) вот этими нашими успехами. И они говорят – а что будет, когда вы уедете? И мне не дали ответить, потому что ответил главный редактор одного издания. Говорит - ну вот театр Мейерхольода. Он просуществовал три года. Потом исчез. Но ведь он изменил ситуацию. То есть, сам театр, может быть, и исчез. Но ситуацию в театре мировую он изменил. Мы тоже имеем такие амбиции. Еще раз говорю. Мы не корпорацию создаем, что вот должен быть, там не знаю, музей имени Гельмана или Чиркунова. Мы говорим о том, что мы хотим изменить ситуацию, чтобы после нас… вот этот период наступит, безусловно. Через три года, или, может быть, еще через какое-то время. Чтоб после нас была другая, иная жизнь, более интересная, более активная. И чтоб после нас остались не один, там, Гельман и Чиркунов, а сто таких же, как мы. Потому ответ именно такой, но очень оптимистичный. Каждый денно меняем жизнь. Безвозвратно.

Ведущий: Последний звонок у нас. Добрый день.

Слушатель: Добрый день. Вас беспокоит Евгений. Пермь. Вот Марата Гельмана среди своих приятелей, знакомых относят к великим деятелям современного искусства. Вас можно, в принципе, сравнить только с одним великим книжным героем шахматистом – Остапом Бендером. Вопрос. За что вас президент Медведев рекомендовал в Кремлевскую палату? Я не знаю, какая она. И вот ваша роль в этой палате?

Ведущий: Общественная палата.

М.Г.: Первый вопрос Медведеву все-таки, да, за что. То есть, я, как бы, к нему в черепную коробку не залазил, да, чужих мотивов не знаю.

Ведущий: То есть, не приходили, не просили – Дмитрий Анатольевич, не включите ли вы меня?

М.Г.: Нет, нет, нет. Так не делается. То есть, если бы просил, точно бы не включил. Что касается роли, да. Значит, я вошел в два комитета. Это комитет по культуре и комитет по региональному развитию. И, действительно, что касается комитета по региональному развитию, абсолютно завиральная у нас идея. То есть, в духе, как бы, Остапа Бендера. Но, в то же время, мы думаем ее реализовать. То есть, мы хотим все ж таки, как бы, вот этот параметр качества жизни выровнять для, как бы, москвича и для жителя региона. То есть, очень амбициозная задача. Она, как бы, предполагает, в том числе, и культуру. Го не только. Там речь идет о трех параметрах – образование, здравоохранение, культура. То есть, когда ты изучаешь, что человеку важно для его жизни, то, кроме денег, важно бесплатность образования, доступность медицины и обширность культуры. То есть, вот эти три категории, которые комитет по региональному развитию будет фиксировать. Ну, а в комитете по культуре, понятно. Хотим изменить культурную политику страны. Хотим создать ассоциацию независимых продюсеров общероссийскую центром в Перми, кстати. И хотим, вот, если говорить о 2011-м годе, хотим все ж таки, чтобы было официальное решение о том, что Пермь будет что-то вроде экспериментальной площадки для федерального министерства культуры РФ. То есть, чтобы какие-то федеральные программы проходили у нас ???????? (неразборчиво).

Ведущий: Поживем – увидим. Я думаю, еще не один раз встретимся в этой студии. Сегодня в программе «Крупным планом» принимал участие Марат Гельман, директор пермского Музея современного искусства. Спасибо вам, Марат. До встречи в эфире.