Программы / Крупным планом

Ведущий: Добрый день, дамы и господа. Какой театр нужен нашим детям, какие цели преследует фестиваль спектаклей для юных зрителей «Теплая ладошка», и является ли он альтернативой столичному фестивалю «Большая перемена» - об этом поговорим в нашей программе «Крупным планом». Я с удовольствием представляю гостя нашей программы заместителя председателя Пермского отделения СТД России Софья Григорьевна Ляпустина. Добрый день, Софья Григорьевна.

Софья Ляпустина: Здравствуйте.

Ведущий: Люди театральные, люди, которых мы называем профессиональные зрители, ну, и, безусловно, все, кто имеет отношение к театру, конечно, знают Софью Григорьевну, как театрального критика, как человека, который знает о пермских театрах буквально все, и обо всех. Два года в нашем городе, уже второй год, да, будет проходить фестиваль, который направлен для детей. Софья Григорьевна, я не случайно упомянула «Большую перемену», которая была у нас летом. Тот фестиваль нам привезли, перевезли, как в прошлом году было такое поветрие, все перевозить нам из Москвы. И тот фестиваль представлял спектакль для детей, поставленный в разных городах и в разных странах. Наш фестиваль – это пока спектакль для детей пермских театров, ну, и прикамских театров или со всей России?

С.Л.: Нет, конечно, это фестиваль Пермского края. У нас из края приезжает четыре театра. И поэтому нам кажется это очень важным показать спектакли свои и показать спектакли нашего края, нашей области, потому что их можно и повторить. Вот понравился мне в прошлом году, то есть, не только мне, всей театральной общественности России, я об этом скажу попозже, «Саня, Ваня с ними Римас» спектакль Кудымкара. Он получил первое место на фестивале «Голоса истории» уже с нашей легкой руки. И мы его привозим снова, потому что заявки на него есть, потому что круги пошли по воде, да, театральной. И мы пробуем сейчас показать и Губаху, и Лысьву. Пожалуй, только не наш край, это Глазов. Но он работает постоянно на «Сцене-Молот», и он уже, как бы, наш, потому что руководитель Глазовского театра Салимзянов, он же главный режиссер театра «Сцена-Молот». То есть это наш фестиваль истинный.

Ведущий: Это фестиваль, извините, перебью, фестиваль показ или фестиваль конкурс?

С.Л.: Это фестиваль исследование. Вот я бы так сказала. Потому что никакого конкурса там не будет. А показ связан с исследованием зрителя, детского, подросткового, и педагогического, и родительского. И, кроме того, мы исследуем зрителя, а зритель исследует театры. Вот такую задачу мы поставили два года назад. Правда, у нас не было названия. У нас был просто фестиваль для театра, никак не могли придумать. И вот с легкой руки Андрея Тетюрина, это театр «Карабаска», который у нас каждый год тоже участвует, он вдруг сказал «Теплая ладошка». И мы приняли сразу же это название. Теперь он будет называться у нас «Теплая ладошка». Я бы могла сказать, что это фестиваль скромный, но по-настоящему уникальный. Но я скромнее скажу – он исследовательский. Он, действительно, исследовательский, потому что после каждого названия, после каждого спектакля, а их четырнадцать, два спектакля в день с 13 по 20 ноября, но 20-го уже не спектакли, а дни конференций, круглые столы, хотя круглые столы будут и раньше, четырнадцать спектаклей девяти театральных коллективов по ступенечкам от самых маленьких от пяти лет.

Ведущий: Это время совпадает с каникулами осенними?

С.Л.: Нет, каникулы уже закончились. Но это время очень хорошее, потому что дети еще не перегружены в это время, только начинается вторая четверть. Их можно потчевать и с ними можно заниматься. Потчевать театром именно, как чем-то очень вкусным, понимаете. Потому что они приходят не только на спектакль, но они и реализуют себя. Спектакль, скажем, идет два часа, ну, там 2 часа 15 минут длится. Какой-то спектакль гораздо меньше, если маленькие спектакли 50 минут. А вот после больших спектаклей обсуждение полтора часа. То есть, обсуждение почти равняется спектаклю. Мы предупреждаем зрителей вот в этих программках, где все, все написано, все по минутам. И для нас это чрезвычайно важно. Мы вызываем двух специалистов из Москвы. Специалистов, которые связаны с театральной педагогикой, с театральной психологией. Что говорить, у нас в Перми таких специалистов нет. И мы хотим их вырастить. У нас есть театральные деятели, которые, так или иначе, с большим желанием или с меньшим желанием проводят зрительские конференции достаточно редко. Вот зрительская конференция традиционная, когда остается там кто-то в зрительном зале, там одна треть зала, одна пятая часть зала, ну, какая-то группа людей, которая не очень торопится и которые хотят поговорить. И мы стоим и задаем, мы, завлиты, заведующие педагогическим… которых практически уже нет сейчас, и вопросы. Вопросы простые, потому что сложные, как бы, не принято задавать, можно испугать аудиторию и ничего не получить. И эти вопросы обычно связаны – понравилось, не понравилось, а что больше понравилось, а кто больше понравился. Сегодня мы думаем, что это непрофессиональный подход к театру, потому что это умозрительный подход к театру.

Ведущий: Это вкусовщина, да, понравилось, не понравилось.

С.Л.: Да, да. Ведь это не щи. Это Белинский еще писал, что понравиться и не понравиться могут щи. Кто-то украинские жирные любит, а кто-то пресные. А спектакль, ты его принимаешь почему-либо. Иногда не можешь осознать, почему. Или не принимаешь. Или принимаешь частично. И вот Никитина Александра Борисовна, она доцент, кандидат искусствоведения, театральный педагог, организатор десятка фестивалей, автор четырнадцати изданий по работе с детьми. Она умеет выстраивать эту работу очень по-разному. И вот у нас в этой программке и написано то блиц-обсуждение, то… смотря, какой спектакль. Скажем, интервьюирование безоценочное. Что это значит? Оценок никто не дает из детей. Она так их умеет разговорить, что они не ощущают себя юными театральными критиками. Они ощущают себя очень душевными глубокими зрителями. И в конце этого полуторачасового или чуть меньше обсуждения коллективный разум детей выстраивает живую ткань спектакля. И театральным деятелям очень интересно услышать.

Ведущий: Софья Григорьевна, на самом деле, мы с вами знаем, что со спектаклями для детей бывают иногда не самые хорошие истории. Особенно в театрах, которые адресованы не столько детям, сколько взрослой публике, драматические театры. А спектакли детские – это самые живучие в репертуаре, потому что…

С.Л.: Самые кассовые.

Ведущий: Да, и самые кассовые, потому что постоянно меняется аудитория, в любом театре, будь то ТЮЗ, будь то это просто драматический театра, на детские спектакли ходят. К счастью, зрители есть, есть заботливые родители. Но очень часто встречаемся с тем, что, в частности, например, берем Пермь, в Театре юного зрителя умеют играть для детей. А в театре драмы – красивые, яркие спектакли, но дети сидят и скучают.

С.Л.: Про драму скажу, что не получается у нас сегодня показать новый спектакль драматического театра, потому что, который поставил ????????? (неразборчиво)

Ведущий: Ну, я даже не про наш театр говорю, а вообще вот эта ситуация.

С.Л.: Да, да, да, этот спектакль хороший, интересный, но они уезжают в это время в Санкт-Петербург, а потом еще и в Москву, поэтому не получается. У нас несколько театров выпало из-за того, что они будут на фестивале.

Ведущий: Но вы не согласны вот с таким мнением, что недетские театры хуже работают с детьми?

С.Л.: Я согласна. Я бы не сказала так с таким абсолютом, что хуже.

Ведущий: Чуть-чуть хуже, хорошо.

С.Л.: И не так. А каждый раз индивидуально. Но ведь опыт работы с детьми требует изучение детского зрителя. В ТЮЗе немножко все-таки издревле, так сказать, еще с времен Корогодского, там, и Брянцева, Ленинградский ТЮЗ, этим занимались. Там есть какая-то система, а в драматических театрах гораздо меньше. Хотя есть и исключения. Например, Лысьвенский театр в определенные годы, года, когда им руководил Анатолий Савин, они очень серьезно работали с детьми.

Ведущий: Ну, вот «Кот в сапогах» там шел невероятное количество лет.

С.Л.: А вы знаете, для подростков «Остановите Малахова», я была на такой зрительской конференции в ПТУ, которую вел сам Савин, это было безумно интересно. Поэтому сказать, что все драматические театры немножко хуже работают, чем, скажем, детские, я бы так не сказала. Каждый театр индивидуально. Каждый театр. Вот Савину нравилось растить зрителя. И он его растил. Там были, я не помню, родительские среды или родительские четверги, по-моему, родительские среды, и там родительские собрания собирали. Там раз в месяц родительские собрания.

Ведущий: Но там, как правило, ставились спектакли в рамках этих собраний для взрослых детей, для школьников.

С.Л.: Для детей маленьких и для взрослых. Там были вот эти ступеньки. Сейчас там тоже нет такого, такой системы. Но традиция все равно живет. Живет традиция в Кудымкаре. Я хочу сказать в защиту вот драматических театров. Вот они привозят сейчас просто очень хороший спектакль «Тук, тук, кто там» по Бартеневу, московский молодой режиссер поставил. На него, как горячие пирожки, расходятся билеты. То есть, их нет. Вот я сейчас не могу зрителю сказать - приходите такого-то числа. Уже все распродано, распределено. Но нет ни одного билета и на спектакль «Ты, я и… кукольник». Наш спектакль пермского театра кукол, которому не 15, наверно, больше лет. Он поставлен 100 лет назад, как я говорю, еще режиссером приглашенным Ефремовым из Киева. Простенький, это как бы, театр, бедный театр. Кукольник ходит по миру. Это польская пьеса. Я на этом спектакле много лет назад поводила уроки этики. Потому что это, в общем-то, если хотите, спектакль о толерантности, если говорить взрослым языком. А детским – это спектакль о терпимости, о том, что человек должен поставить себя на место другого. И пусть ты в крапинку, у тебя платьице в крапинку, как у куколок из этого спектакля, а у другого в полосочку, но почему ты должен с ним враждовать только потому, что в полосочку? И дети стали говорить и о разных национальностях, и о разных категориях социальных. Особенно, первый, второй класс. Ни уже в состоянии поговорить. Я попыталась сформировать так репертуар, по-возможности, конечно, исхожу от имеющихся спектаклей, чтобы был разговор и исследование и фантазии, и внимания зрителя, и его игровой стихии, но, прежде всего, этической. Это все спектакли выверены этически. Они приносят человеку сопереживание.

Ведущий: Софья Григорьевна, вот сегодня в то время, когда уже трехлетний ребенок может свободно садиться к компьютеру и осваивать игры компьютерные, когда он знает больше, чем ему положено, и в хорошем смысле, и в плохом смысле, интересует ли его театр в том виде, в котором он существует?

С.Л.: Интересует, интересует.

Ведущий: Или все-таки это дети, которых приводят родители, которых приводят учителя?

С.Л.: Нет, ну, трехлетнего ребенка, безусловно, родители и воспитатели детских садов.

Ведущий: Театр ведь все равно остался на уровне наивного искусства? Ну, я имею в виду в сравнении вот с нанотехнологиями.

С.Л.: Да. Но зато это живое. Это ничем невозможно заменить. Вы не представляете, как на прошлом фестивале два года назад мы вообще для трехлеток первый спектакль сделали. Здесь вот для пяти, шести, и даже до девяти можно – это «Ты, я и… кукольник». А там у нас был для трех лет. Это «Сказки из чемодана», Нагогина моноспектакль играет. Как они трогали ее игрушки, которые она доставала из кармана, как они ее трогали, как они с ней разговаривали.

Ведущий: Но это самый популярный спектакль среди малышек.

С.Л.: Да, для самых маленьких.

Ведущий: Вы перечисляете очень интересные спектакли, вы говорите о них хорошо, вы говорите хорошо и о том, для чего эти спектакли, о том, для чего нужны театры для детей. Но почему тогда сегодня складывается не самая лучшая ситуация в поддержке, например, государства детских театров? Почему они не растут, хотя они настолько востребованы, в них аншлаги? Почему не выделяются большие крупные суммы на постановки в тот же кукольный театр, в театр юного зрителя?

С.Л.: Движение есть.

Ведущий: Уже лучше?

С.Л.: Конечно. У нас было вот выдвижение грантов всевозможных. И номинации детского спектакля, они, конечно, в приоритете. Вот везде, в каких бы я оргкомитетах не была и в каких комиссиях не была, пристальное внимание все-таки… Вот что есть, то есть. Нечего сказать.

Ведущий: Но художественные руководители, по крайней мере, вот наших двух театров, они как-то вот с расстроенными чувствами смотрят на то, как к ним относятся.

С.Л.: Ну, вы знаете, людям всегда мало. Они ставят перед собой большие цели. Я бы не сказала, что у нас театр кукол и ТЮЗ не имеют средств на постановки детских спектаклей. Конечно, нужно больше. И нужны эффекты. Ведь дети любят волшебства всевозможные. А волшебства – это хорошая аппаратура световая, звуковая, это дорогое оборудование всевозможное, это прекрасная сценография. Я вам скажу, что если нет сути, если нет тепла, не случайно мы назвали «Теплая ладошка», если нет духовности…

Ведущий: То никакая аппаратура не спасет.

С.Л.: ..то аппаратура не спасет. Вот скажу вам. Вот у нас, к сожалению, для самых подростков это дыра вот такая по России. Вот период с 10-ти, 10, 11, 12 лет, даже 9, вот так вот, мало очень спектаклей. Вот сейчас ставит Скоморохов Шергина «Золотые лбы» для подростков. А у нас в ТЮЗе были когда-то и «Робот пятого поколения», «Тринадцатая звезда». Учителя и дети до сих пор вспоминают, хотя эти спектакли уже…

Ведущий: «Тринадцатая звезда» был роскошный спектакль.

С.Л.: …10 лет не идут эти спектакли. Потому что вот эта дыра, когда ребенок уже ушел, как бы, от сказок, и еще не пришел к спектаклям для старшего возраста, у нас получилось, я долго исследовала, во всем крае у нас получилось, что один спектакль «Том Сойер» только есть для этого возраста. Он старый спектакль, но он очень добротный спектакль. И у меня дети, когда я их вне этого фестиваля привела не классом, а группой на этот спектакль, мы потом с ними говорили, это был прекрасный разговор, потому что… ну, конечно, немножечко с моей подачи, чуть-чуть с моей подсказки. Я им говорю там – прошло более, чем 150 лет, а что вас держит? Ну, другими словами, конечно. И мы договорились до того, что не было ни компьютеров, ни телевизоров, ни сотовых телефонов. Но был рабовладельческий Юг и уже, более менее, свободный Север, были негры, которых линчевали, и были свободные люди. И было у кого-то, и оказалось, что только у Тома, даже не у Гекльберри Финна, чувство чести. Он выходит на суд и показывает, кто преступник – индеец Джо. И он, как ему подсказывает Гекльберри Финн, он может пожертвовать жизнью ради этого. И он выходит… чувство чести у этого простого мальчика, хулиганистого, забавляющегося, не желающего заниматься, любящего, он же там влюблен, ревнующего, выходящего из этой пещеры, который нашел в себе самообладание, не плакать, а Бекки выводить из этой пещеры. То есть, личность этого ребенка оказывается им очень близка. Единственное, что они почему-то сегодня вот начали задумываться… ну, почему-то, слава богу, когда с ними рефлексируешь, когда с ними разговариваешь. А так они придут на спектакль. Да, забавно, интересно, весело там, еще что-то, и уйдут с этим «забавно, интересно, весело». А когда мы с ними…

Ведущий: Ну, не родителям же с ними разговаривать. Родителям некогда.

С.Л.: Некогда. И вот они пришли к понятию чести. И даже храбрости и смелости. И кто-то из мальчиков сказал - а вот по телевизору тоже показывают - боятся говорить правду на всяких судах и так далее, а вот Том Сойер не испугался. А вот этот вариант с этим… с окраской этого забора, это в обще прелесть. Это же современный такой, начинающий, в хорошем смысле, такой буржуа. Вот он сделал из своей трудовой повинности, он сделал заработок, да. Пусть это стеклышки, пусть это недоеденное яблочко, но все стремились этот забор покрасить. Потому, казалось бы, скромный спектакль, все знают, ну, что там, Марк Твен, Том Сойер. Но он работает. Он работает психологически, он работает духовно. И мы можем поговорить не только о том, как там сделано что-то, интересное, да, фантазийное.

Ведущий: Там джаз у них, музыканты на сцене.

С.Л.: Да, да, да. Но мы можем поговорить о сути человеческих отношений, о личностном росте сегодняшнего человека. К чему он растет? Если родители, ну, тоже у меня было небольшое такое исследование скромное, спрашиваешь родителей – каким вы хотите увидеть своего ребенка, там, я не знаю, к 15, к 18, а лучше к 20 годам?

Ведущий: Успешным…

С.Л.: Успешным.

Ведущий: …богатым.

С.Л.: Нет, они стесняются говорить «богатым». Они мне говорят – успешным. Что они имеют в виду – карьеру, финансовое благополучие, разве это плохо? Хорошо. Но никто из 26 человек не сказал «добрым». Может быть, я выстарилась, там, устарела. Мне кажется, что это всегда должно быть современно.

Ведущий: Будучи добрым, не станешь успешным.

С.Л.: Да. Ну, мне кажется, что хорошо бы это совмещать. И нам сочувствие дается, как нам дается благодать. Наш девиз этого фестиваля. Мы в прошлом году его написали. А тут он у нас подразумевается.

Ведущий: Мы говорим, уважаемые радиослушатели, о фестивале спектаклей для юных зрителей «Теплая ладошка». Этот фестиваль ждет нас в ноябре. И один из организаторов фестиваля – пермское отделение СДТ России, вернее, единственный организатор, да, по сути.

С.Л.: Да. Учредитель – министерство и соучредитель - комитет по культуре. И у нас есть партнер – это «Лукойл-Пермнефтеоргсинтез» и краевой центр художественного творчества учащихся «Росток».

Ведущий: Все участвуют. Софья Григорьевна, ну, а почему мы все-таки… я понимаю, что вам, как человеку, профессионально занимающемуся театром, интересны исследования. Почему бы не организовать, действительно, конкурс спектаклей, чтобы, ну, стимулировать театры на участие в этом? Сегодня ведь не всем интересно просто приехать и показать. Можно просто на гастроли приехать, ну тому же Лысьвенскому театру. А осознать то, что мы лучшие были на этом фестивале, это же всегда интереснее. Потому что я знаю, что, например, фестиваль «Волшебная кулиса», да…

С.Л.: Это конкурс.

Ведущий: …и, в частности, там театр кукол, и одно время Театр юного зрителя, они всегда сетовали на то, что, ну, вот там рассматривают, оценивают спектакли взрослые, а у нас, например, там «Колобок» роскошный спектакль, а ему даже номинации нет.

С.Л.: Знаете, я думаю, что вы правы, что мы придем и к конкурсу, но нам нужно нажить исследовательскую базу. Что греха таить. Небольшой актив - детский, юношеский, родительский, педагогический в наших театрах. Серьезно занимается, достаточно серьезно этим оперный театр. У них есть …

Ведущий: У них своя студия даже есть.

С.Л.: Ну, студия – это дети, которые просто играют в спектаклях. А вот, как бы, менеджеры этого, там целые, ну, я не знаю, три, четыре, может быть, целый состав менеджеров, которые занимаются работой со зрителем. И движение есть. Я об этом скажу. Мы же еще объявили конкурс на лучшую семью театральных зрителей. И в рамках этого фестиваля в последний день 20 ноября у нас будет третий тур. То есть, оперный театр и ТЮЗ активно поучаствовали.

Ведущий: Лучший театральный зритель это тот, кто больше посетил спектаклей?

С.Л.: Нет. Это, не очень, хотя, конечно… Нужно, чтоб была семья. Нужно, чтобы была преемственность. Пусть это будет не мама и папа, пусть это будет бабушка, которая когда-то ходила в театр, а сейчас у нее больше времени, она передает свою любовь внукам, и ходит с внуками. Пусть это будет старшая сестра или брат, или даже тетя. Но вот мы выявили таких семей. Ну, мы-то думали, что у нас их будет очень много, оказалось… ста человек не получилось, но около ста человек, которые откликнулись по электронке, по нашим воззваниям всевозможным. И прошли анкетирование, ответили на анкету, на викторину. И вот те, кто сделали небольшие творческие такие задания, они и будут участниками третьего тура. Это будет пять, может быть, шесть семей, которые мы вот покажем 20 ноября в 15.30 в Театре кукол. Они будут соревноваться. И лучшая семья получит поездку на три, четыре дня на какой либо фестиваль Екатеринбурга или Москвы, Ленинграда. Екатеринбург это просто реально в награду. Семья – это может быть мама и дети, или мама, и папа и дети. Это будет оплачено нашим фестивалем. То есть, в рамках нашего фестиваля будет такой конкурс.

Ведущий: Софья Григорьевна, Светлана вас спрашивает: «Видели ли вы спектакли «Большой перемены»? И включили бы вы спектакль «Пиноккио» в этот фестиваль?» Но это спектакль, который был на «Пространстве режиссуры».

С.Л.: Это на «Пространстве режиссуры», да. Нет, я бы не включила спектакль «Пиноккио» в этот фестиваль». Как сегодня говорят не только театральные деятели, но все публичные люди, этот спектакль не в формате моего фестиваля, потому что я не считаю его детским. Я считаю этот спектакль-прием. Там мы видели многие достаточно интересные…

Ведущий: Лишение сказки сказочности.

С.Л.: Да, да. Они использовали массу театральных приемов, современных, интересных, но я бы никогда не посоветовала своим близким пойти с детьми на этот спектакль. По разным причинам.

Ведущий: Многие сходятся во мнении, что этот спектакль вроде бы, как сказка, но для взрослых.

С.Л.: Для взрослых, безусловно. Ну, и даже и для взрослых, я бы сказала, сильно подготовленных, понимаете.

Ведущий: Ну, да. Как вы относитесь к тому, что пропагандируют, в общем-то, и организаторы фестиваля «Пространство режиссуры», и «Большой перемены» о том, что с детьми нужно прекращать говорить сказками о сказочном, а говорить с ними простым, понятным, откровенным языком? И если это убийство, то это убийство, если Пиноккио мы тут вешаем, то мы вешаем, там и пальцы что-то отрывали, жуткие вещи.

С.Л.: Нет, я противница такой точки зрения. И потом, нельзя все абсолютизировать. Действительно, детей нельзя кормить только сладким. Вы сами знаете, что это пагубно, что ребенок заболеет, поэтому нужно ему и проблемы, нужно ему и поплакать, или прослезиться хотя бы. Поэтому Никитина, вот я еще не знаю Михаила Быкова, которого она везет с собой. Но Никитина Александра Борисовна, я знаю ее 12 лет, она задает такие вопросы – а когда тебе было печально, грустно, больно? А когда тебе было скучно? И мы знаем, если один ребенок называет, и второй, и третий, не согласуясь друг с другом, то есть, провис, значит, этот спектакль в этом месте, значит, ни сопереживания, ни соразмышления не произошло. Мы доверяем нашему зрителю, когда многие ребята говорят, и так далее. И вот вы знаете, ребенок не должен говорить, хорошо или плохо. Он должен говорить - да, вот здесь было очень печально, вот здесь я еле сдерживался, а вот здесь мне было очень весело и так далее, а вот здесь у меня родилась такая ассоциация. Важно, чтобы спектакль был не умозрительным. Многие спектакли сейчас умозрительные для детей.

Ведущий: Зрелищные.

С.Л.: Зрелищные, все прекрасно. Но они не попадают в сердце ребенка. А «Большая перемена» - это был любопытный фестиваль. Я к нему серьезно отнеслась. В связи с тем, что у меня была «Театральная весна», и я не на все сумела сходить, ну, скажем, датский спектакль изумительный был.

Ведущий: А театра «Тень», где были просто…

С.Л.: Это я не сумела. Но я знаю, что замечательный спектакль. В Москве на него попасть невозможно. Поэтому эта программа, этот проект, он… он очень дорогой, конечно. Но там много радости принес этот проект наши детям. Но повторить-то ведь нельзя. Вот посмотрело энное количество, очень небольшое, я бы сказала, датский спектакль. Два раза показали в Малом зале, ну, теперь это «Сцена-Молот». И, вообще, там было условие 60 человек только, хотя зал вмещает гораздо больше. Но условие авторов спектакля такое. Поэтому, ну, и что, вот, ну посмотрело энное количество детей. Ну, какие-то спектакли посмотрели и большее количество. Но меня смущает, что многие спектакли, конечно, на вырост там, понимаете, по приемам, по каким-то сценографическим делам, на вырост. Не все дети понимают. Что-то понимают, что-то остается в подкорке, о чем-то догадываются. Ну, что говорить, например, живопись, вот ведь абсурдийская такая, авангардистская. Ведь мы же не требуем даже от взрослых полного понимания, понятийного понимания. Мы хотим, чтобы это вошло в сознание, как красота или как нечто необыкновенное. То есть, меня не смущает, когда ребенок не может сформулировать понятийно, ясно, что он видел. Важно, что он что-то почувствовал дорогое, близкое, редко, может быть. Поэтому я к «Большой перемене» отношусь с интересом.

Ведущий: Но мы все-таки возвращаемся к «Теплой ладошке». Из каких городов приедут театры?

С.Л.: Это, ну, кроме пермских театров. Сейчас назову пермские театры. Это, конечно, Театр кукол, это ТЮЗ, это «Карабаска», негосударственное учреждение культуры. Кстати, они будут работать в детском саду. И у них проект по гранту с психологами связан. И я вам скажу, я дальше перечислю еще. Я, конечно, просмотрела этот спектакль. Вы знаете, вот у кого маленькие внуки, маленькие дети, это очень интересно. Ведь есть дети гиперактивные. А есть дети закомплексованные уже, слишком застенчивые. Но они не больны - ни те, ни те. И вот этот театр «Карабаска» сделал такой проект, когда на этой сказе «Репка», которую дети играют вместе с ними, под их руководством, гиперактивные дети успокаиваются, вот это было на моих глазах, а застенчивые становятся, ну, хоть немножко активные.

Ведущий: Сказкотерапия происходит.

С.Л.: Да, сказкотерапия. И вот ребенок, который не хотел выйти, даже плакал, он не публичный ребенок, он не может выйти, чтоб на него смотрели. В конце этих 50-ти минут он вышел и хоть немножко что-то такое сделал. Поэтому у нас и такой проект есть. И так, значит, куклы, ТЮЗ, «Карабаска». И есть у нас еще такой театр «Туки-Луки». Он находится во Дворце Гагарина. Они тоже будут показывать маленький спектакль. Есть у нас театр, который существует пунктирно. То он существовал, то он несколько лет совсем не существовал. Это театр «Большая стирка». Это некоммерческое партнерство. Руководит этим коллективом Дмитрий Заболотских. Но коллектива как такового нет. Он собирает из разных театров желающих работать с ними актеров, и удачно это делает. И вот он покажет «Стеклянный зверинец». Я этот спектакль неоднократно смотрела. Это любопытный проект.

Ведущий: Ну, это для взрослых детей.

С.Л.: Это для взрослых. Для старшеклассников.

Ведущий: А что пермяки увидят, что не видели вот и других городов?

С.Л.: Ну, коми-пермяцкий театр, конечно. Они привозят три спектакля. Я сказала, что один для маленьких «Тук, тук кто там», и два для взрослых. Это «Дорогая Елена Сергеевна». Это известная пьеса Разумовской 86-го года.

Ведущий: Интересно, как она сегодня прозвучит.

С.Л.: Да. А вы знаете, мы тоже очень сомневались.

Ведущий: Самая популярная пьеса, когда я в школе училась.

С.Л.: Да, это была запрещенная пьеса. Ее не разрешали, когда, пусть земля ей будет пухом, Галина Николаевна Захарова поставила в Гознаке, я тоже пробивала тогда этот спектакль, участвовала в этом. И фильм с Нееловой известный. Но вы знаете, во-первых, дети этот фильм не знают, где найти. А потом, он все равно в том времени остался. И когда они решили, Сергей Георгиевич Андреев решил, главный режиссер театра Кудымкарского, поставить, я даже сомневалась. А сейчас я подняла руки.

Ведущий: Но они про то время, или все-таки перенесли?

С.Л.: А вот они совместили. Так же, как «Предместье» в ТЮЗе, два времени совмещено, время там 70-х-начало 80-х и сегодняшнее время. Так и «Дорогая Елена Сергеевна» тоже совмещение какое-то времен произошло. И это любопытно.

Ведущий: Кроме Кудымкара?

С.Л.: Кроме Кудымкара, вот Лысьва «Звездный мальчик» привозит, Уайльд. Это пьеса на все времена. Ну, я уже сказала Глазов «Парафраз» на «Сцене-Молот» покажет «Контрольный диктант». Такой немножечко… ну, харвордский, что ли, спектакль, любопытный, выбивающийся из реалий психологического театра. А школы, которые мне дороги, которые будут в этом участвовать, это замечательные…

Ведущий: В качестве зрителей.

С.Л.: В качестве зрителей, в качестве детей, которые будут обсуждать каждый спектакль, это, конечно, школа 9, это, конечно, школа 16 Орджоникидзевский район, это центр дополнительного образования «Радуга», это гимназия № 2, активнейшее участие, лицей № 3, школа № 22, гимназия № 7, ПТУ № 41, школа 93, школа 11. То есть, там есть в каждой из этих школ, там есть замечательные театральные учителя.

Ведущий: Итак, Софья Григорьевна, оценить, что из себя сегодня представляет театр для детей, точные даты, когда мы сможем?

С.Л.: С 13-го по 20-е ноября. Три круглых стола мы проводим. Вход свободный всем – родителям, учителям.

Ведущий: Встретимся в театре.

С.Л.: Встретимся в театре, да.

Ведущий: Не могу не задать этот вопрос. Георгий Исаакян у нас оставил пост художественного руководителя пермского театра оперы и балета.

С.Л.: Но он остался главным режиссером.

Ведущий: Остался ли он председателем правления пермского отделения Союза театральных деятелей?

С.Л.: Безусловно. 14 марта 2011-го года у нас отчетно-выборная конференция. Там будет решено, остается ли он и главным … То есть, главным режиссером будет раньше решено, а сейчас он главный режиссер и законный. И законный председатель пермского отделения Союза.

Ведущий: Театральных деятелей.

С.Л.: Да.

Ведущий: До встречи в театре.

С.Л.: Всего доброго.

Ведущий: Это была программа «Крупным планом». До свидания.

С.Л.: До свидания.