Программы / Крупным планом

Ведущий: Добрый день, дамы и господа. В студии ведущая Нина Соловей. Начинаем нашу пятничную еженедельную программу, посвященную одному из главных культурных событий недели наступившей, наступающей или прошедшей. И сегодня мы поговорим о премьере, которая состоится на будущей неделе. 23, 24 ноября в Театре юного зрителя дают спектакль «Веселый солдат» по рассказам Виктора Петровича Астафьева. Сегодня гости нашей студии режиссер спектакля Заслуженная артистка России Татьяна Жаркова. Здравствуйте, Татьяна Петровна.

Татьяна Жаркова: Здравствуйте.

Ведущий: И автор инсценировки, писатель, драматург Ксения Гашева.

Ксения Гашева: Здравствуйте.

Ведущий: Здравствуйте, Ксения. Все правильно я сказала?

К.Г.: Все правильно, да.

Ведущий: Как-то так большие глаза сделали, что, как будто я что-то перепутала.

К.Г.: Нет, все нормально. Каждый раз, когда меня называют драматургом, я вздрагиваю.

Ведущий: Вас пугает это? Не написано ни одной пьесы?

К.Г.: Нет, написано шесть, как раз, пьес, и шесть инсценировок. Но я все равно вздрагиваю.

Ведущий: Вздрагиваете так же, как сейчас накануне премьеры?

К.Г.: Накануне премьеры я уже не вздрагиваю. Я уже, в общем, просто жду.

Ведущий: Сейчас, скорее всего, ваш труд уже, ну, грубо говоря, завершен, инсценировка написана. Больше, наверно, приходится вздрагивать артистам и Татьяне Петровне. Первый вопрос, он предсказуем, но, тем не менее, как состоялась вообще эта встреча? Я имею в виду встреча театра с этим материалом. Почему Астафьев? Почему взяты, самое главное, рассказы, которые не настолько популярны, как, например, «Царь-рыба», как, например, «Пастух и пастушка». И, в общем-то, рассказы достаточно откровенные и рассказы о войне непривычные для тех рассказов, которые мы знаем. Как эта состоялась встреча?

Т.Ж.: Ну, она закономерной была, эта встреча, потому что Ксения уже две инсценировки для театра сделала. И те, кто видели спектакли «Охота жить» и «Чонкин», безусловно, уже знают, как она может справляться с литературой в переводе ее на язык драматургии. Хотя это, как всегда, коллективное творчество, потому что активное участие в этом принимает, конечно, и режиссер, как постановщик, и артисты. Иногда что-то, вот, знаете, могут подсказать, и это выплывает. Но вот тут я хотела бы сделать маленькую поправку. Во-первых, не только рассказы, а два большущих произведения. Об этом Ксюша сама, конечно, скажет. А встреча была настолько неслучайной, просто, когда возникает вопрос о том, что мы каждые пять лет стараемся все-таки… ну, вы знаете, слово «датский» спектакль не люблю, а вот дань отдать, потому что приходит новое поколение. И надо сегодня снова говорить о той войне уже каким-то новым языком, в новом материале. И у нас, как ни странно, все эти спектакли остаются в репертуаре. «Синий платочек» уже 10 лет в репертуаре. «Не покидай меня» уже пять лет. И вот новая дата. И встает вопрос – а что же будем делать? Вот, казалось бы, спектакли аншлаговые, и на них билетов до сих пор нет. Ни на «Синий платочек», ни на «Не покидай меня» по пьесе Дударева. Там катаевская пьеса. И вот возникал вопрос, что же будет дальше? Ведь каждый раз мы себе ставим какие-то новые задачи. И как-то почти не сговариваясь. Ну, во-первых, оказалось, что мы обе просто… ну, для нас Виктор Петрович Астафьев оказался не просто любимым, не случайно любимым автором, а вот именно тем человеком, который может на сегодняшний день сказать о войне ту самую правду, которую долгое время умалчивали, или ее прилизывали, приглаживали, была такая парадность в этом. Или была, наоборот, чернуха. А Виктор Петрович, он еще и человек поэтического склада. Кто читал его произведения, понимает, что у него язык-то непростой. И при этом человек… ну, там отдельная история, что вот на сегодняшний день это для нас человек, который в звании солдата прошел от начала своего фронтового пути до победы.

К.Г.: Ну, то есть, рядовым.

Т.Ж.: Рядовым. Он не командиром был. И вот взгляд простого рядового, да еще молодого парня. Вот то, что, допустим, диктовало мое отношение к материалу, то есть, поиск. И тут в свою очередь Ксения со своим огромным багажом, со своей какой-то совершенно удивительной… Она как раз собирала антологию, да, Ксенечка, пожалуйста.

Ведущий: Вот я, извините, перебью. Просто, говоря о том, как произошла встреча, я, конечно, не имела в виду, как познакомились Татьяна Жаркова с Ксенией, а именно, как возникло это имя Астафьев.

К.Г.: Ну, вот это не было бы счастье, да несчастье помогло. Вот в проекте «Пермь как текст» несчастном, которому я была главным редактором, одной из последних трех книг, не вышедших, должна была быть книжка Виктора Петровича Астафьева. И, поскольку мы выбирали вот этот пермский текст из 15-титомника, то незадолго до разговора о том, что в ТЮЗе хотят поставить спектакль на военную тему, опять же, не «датский», да, а вот дань отдающий, я вот эти 15 все томов Виктора Петровиче перечитала, перелистала, выбирая этот пермский текст. Книжка не вышла. Хотя она сложена, сверстана и составлена.

Ведущий: И уже, судя по всему, не выйдет.

К.Г.: Ну, в общем, хочется, конечно, всегда верить в лучшее, хотя это, в общем, очень проблематично на сегодняшний день. Но я просто уже в материале глубоко очень. И уже хотелось каким-то образом что-то с этим сделать, потому что было понятно, что Астафьев, конечно, это, во-первых, один из крупнейших писателей этого поколения.

Ведущий: Ну, то есть, зная Астафьева, вы открыли еще какой-то пласт.

К.Г.: Конечно. А это же всегда. С большим писателем всегда так происходит, потому что, когда ты его читаешь первый раз, открываешь что-то одно, второй, третий, каждый раз что-то другое видишь. Я была, в общем, в какой-то мере материалом этим пропитана. И поэтому вот это имя и возникло. Там были варианты, но, в общем, все-таки остановились на Астафьеве. Но, кроме всего прочего, он еще связан с Пермским краем, все-таки. Здесь состоялось его становление, как писателя. Здесь он начал публиковаться. И, действительно, вот этого пермского мотива в его тексте, я имею в виду все 15 томов собрания его сочинений, много. И на сегодняшний день все-таки наш спектакль как-то благословила и Марья Семеновна Астафьева, и Агнесса Федоровна Гремицкая, редактор Астафьева. Поэтому, ну, то есть, встреча, конечно, неслучайна. Случайна, как все встречи, и неслучайна, как все на свете неслучайно.

Ведущий: Здесь у нас и проходят «Астафьевские чтения». И вот любопытный факт. На фестивале «Флаэртиана», который не так давно прошел, приз зрительских симпатий получил фильм, который так и называется «Веселый солдат», где последнее интервью с Виктором Астафьевым. То есть, все сошлось.

Т.Ж.: Это нормально. Понимаете, говорю, что хороших людей сводит судьба. И даже вот мы идем по разным коридорам. Ксения занималась издательскими делами, у нее были свои проблемы. У нас была возможность получить грант от министерства культуры. Мы понимали, что нас ????????(неразборчиво) вся Россия. Шансов почти нет.

К.Г.: Федерального министерства.

Т.Ж.: Да, федеральное. И мы как раз и сделали ставку на том, что это наш автор, что вот этот пермский мотив. И мы постарались заявить, потому что у нас даже город Чусовой там есть. Привозит супруга главного героя после войны его к себе в город Чусовой. Вы понимаете, это такая принадлежность. И тут мурашки начинают бегать. Вы понимаете, это невероятно, но нам этот грант дали. А там, представляете, сколько было заявок. Значит, мы смогли убедить тем, что, во-первых, антология поэтическая. Опять же, этим занималась Ксения, что реально воюющие поэты, погибшие, оставшиеся в живых, но, тем не менее, поэзия будет включена. То есть, мы постарались все-таки поддержать поэтический строй спектакля еще и стихами. Они звучат в исполнении Николая Степановича Глебова, нашего любимого заслуженного артиста, который вот в предыдущем спектакле «Не покидай меня» играл товарища капитана, самого главного героя. Я к тому, что ему не надо объяснять, что это такое. Здесь получилось, что сошлись все мотивы, и, более того, наверное, я… мы даже, может быть, перегрузили себя, потому что было желание… мы обнаружили, что в разных произведениях в центре один молодой человек. Это автор.

К.Г.: Автобиографический мотив очень силен.

Т.Ж.: И поэтому главный герой, в котором мы свели.. ну, вот Ксюша, она в этом плане гораздо больше идеолог, чем я. А у меня были только желания, что вокруг Лешки Шестакова, который по многим параметрам проходит в своей биографии путь именно Астафьева вплоть до возвращения в Сибирь. Значит, мы на нем сфокусировали. Вот этот главный герой в центре нас объединил. И в этих произведениях. И так получилось, что этот герой оказался в романе «Проклятые и убитые», «Веселый солдат» и даже «Пир после победы», тоже возвращается молодой солдат домой, который вот приехал туда.

Ведущий: А еще у Астафьева, я не знаю, взята у вас, нет, взят этот рассказ «Звездопад» называется, где там тоже молодой герой, там замечательные лирические сцены, там любовь.

К.Г.: Нет, этот рассказ мы не брали, хотя я его тоже смотрела. Но там и так материала очень много. Но именно вот это присутствие этого молодого героя, а Виктору Петровичу 21 год в конце войны, в конце войны, а не в начале, то есть, он юношей ее окончил. И, поскольку он действительно появляется в очень многих местах, вот оттуда идея и возникла, во многих книгах эти мотивы возникают. И, так или иначе, это женщина, так или иначе, это встреча, так или иначе, эти люди, с которыми он встретился, и его отношение к тому, что он видел и слышал. Вот это позволило нам взять в центре вот этого героя. И, по сути дела-то, да, это история молодого человека, который ушел на фронт, который прошел все это и который вернулся домой, потеряв друзей, близких, и очень многое поняв.

Ведущий: Ну, в общем, там есть сюжет. Не так, как в «Охота жить», где из рассказов создано.

К.Г.: Да, сюжет.

Ведущий: Выписан сюжет. «Пастух и пастушка» там тоже главный герой, так или иначе, приходится сравнивать. В общем-то, война определенным образом сломала молодого парня и психически, и вот тот ужас войны, то, с чем он встретился, и разлука с любимой. А здесь с героем что происходит? Его эта война, вот эти откровения, которые он там встречает, она как с ним обошлась?

Т.Ж.: Ну, дело в том, что у нас ведь, понимаете, вот я это не только у вас, я и где угодно еще раз скажу. Для Виктора Петровича главным было что? Войну выиграли не генералы, которые в штабах стратегией занимались. Это простые ребята, которые не только прошли войну, они сумели выжить, вернуться с нее и стать нашими дедами, понимаете. Важно вернуться с войны. Так вот наш герой долго не может с нее вернуться, потому что не отпускают и события, и мучает его то, что приходилось переживать. И он ищет ответ, как дальше жить. И он его находит. То есть, почти чеховские мотивы, надо жить. То есть, там это есть. И мы не будем раскрывать сюжет вот этих всех коллизий, но, тем не менее, вы понимаете, война его, вот нам этого очень не хотелось, чтобы вот разрушила. Ведь это поколение, которое стало нашими дедами. Так, значит, они выстояли. Хотя война вон, сколько лет назад закончилась, а мы все об этом говорим, потому что, если бы на сегодняшний день вот молодой человек, который даже на сегодняшний день армию плохо воспринимает, а тогда, а вдруг война, если завтра война, если в поход. Вы знаете, как-то это казалось так далеко. И вот молодые артисты, которые заняты в спектакле, а там молодежи полно…

Ведущий: Я посмотрела список участников. Я поняла, вообще вся труппа занята.

Т.Ж.: Да, практически да. И поэтому вот это магическое «если бы», оно переворачивает человека. И вдруг понимаешь, что, действительно… ведь на сегодняшний день есть проблема – мы не верим в нашу молодежь. Мы в ней почему-то разочаровались. А вот там есть такая фраза – «жизнь несправедливой не бывает, бывает подлой, свинской, но несправедливой нет». Жизнь такая, какая есть. И у нас дети, они такие, какие есть. И это наши дети. И им дальше делать будущее. Вот Астафьев этот мотив очень четко вытаскивает, потому что разные – недопески, смешные, в конце концов, они становятся единым взводом, и они, погибая, выполняют задачи, то есть, они объедин… они мужают. Но в этом нет ложного пафоса. Они занимаются, спасая друг друга, выполняя какие-то, ну, определенные вещи. И, разбираясь с собой, с богом, друг с другом. То есть, путь становления, будем говорить так.

Ведущий: Вы сказали о том, что участвует практически труппа. И Театр юного зрителя, ни для кого не секрет, что большую часть труппы занимают молодые артисты. И наверняка там участвуют недавние выпускники. И герой молодой парень, и это уже поколение, то есть, например, там, я внучка там участника войны. Это уже, наверно, правнуки участников войны. Вот эти знания о войне приходилось ли вам во время репетиции, ну, как-то объяснять, как-то рассказывать? Либо какие-то вещи, они у нас уже так на генном уровне на каком-то?

К.Г.: Я хочу сказать, что мы начали работу с того, что мы посмотрели как раз фильм о Викторе Петровиче, мы посмотрели хронику. Конечно, приходится многое объяснять, расшифровывать. Они же даже допустить не могут, им в голову не… они не понимают, что такое элементарно даже дисциплина. Почему нельзя на передовой фуражку носить? Да потому что по фуражкам стреляли.

Ведущий: А ведь в театре самые дисциплинированные работают.

Т.Ж.: Ну, наверное. Я к тому, что вот ребятам пришлось всем, каждому по-своему окунуться в эту войну. Помогли, конечно, произведения Виктора Петровича, консультации. Конечно, приходилось как-то получать. Но, вы знаете, здесь, наверно, важнее другое. Что им пришлось вдруг иначе посмотреть даже на себя, забыв о собственном эгоизме, пришлось встать в строй элементарно, носить оружие. Ну, понимаете, с войной вообще на сцене плохо, потому что в кино, это понятно…

Т.Ж.: Батальные сцены.

Ведущий: Батальные сцены. А как переправу показать, извините, на сцене театра? Вот тут как раз театральные условности.

Ведущий: Голубенькую ткань пустить по порталу.

Т.Ж.: Ну, наверное.

К.Г.: Ну, на самом деле то, о чем вы сказали, на генном уровне, мне кажется, что это тоже есть. Потому что вот в какой-то момент что-то такое просыпается. И когда у нас в мае были читки, я смотрела на детей, школьников, которых привели, и они слушали, актеры читали первый акт, потом читали стихи, которые в спектакле там прозвучат, что-то не прозвучит. И я видела, как ребята заплакали. Вот это проснулся именно это генный уровень, потому что где-то, что-то вот какая-то память закодирована, она просыпается на эмоциональном уровне. Мне кажется, что это очень важно.

Ведущий: А сталкивались ли вы с проблемой, когда существует определенный стереотип? То есть, есть кино, и мы знаем многие, особенно молодежь, о войне, как вот о героических только подвигах, о том, что мы победим.

К.Г.: Вот поэтому Астафьев. Он как раз стереотипы разрушает. Это один из тех авторов, который их разрушает. Поэтому настолько сложные были у него отношения, в том числе и с ветеранами той же самой войны. И поэтому он после своего романа «Проклятые и убитые» такую переписку имел, и такую прессу имел неоднозначную. Но он сказал, вот подводя итог этого диалога, как раз, с людьми, которые ему писали, что у каждого своя правда о войне. Вот он прошел ее рядовым. Он видел ее такой, какой видел. Он ее так осмыслил, там понял, так пережил. И заканчивается у него вот эта статья после романа фразой – «И все равно правду о войне знает только бог, только бог ее знает». Ну, вот в какой-то мере это так и есть.

Ведущий: Ну, а какая война у Астафьева, какая война в вашем спектакле? Просто я уже познакомилась частично, например, с пресс-релизами. Там очень много говорится о том, что это правда о войне, это честный разговор о войне. Что значит честный разговор? Значит, мы не герои, значит, там, ну, грубо говоря, не было вшей, не было предательств своих?

Т.Ж.: Нет, на самом деле, конечно, все это есть. И именно там, прямо на сцене происходит с этим борьба. Потому что есть люди, которые занимаются демагогией, например, тот же самый политрук, который пытается свои дела делать, свой разговор вести, то есть, выхолащивание мозгов. И есть, наоборот, есть обращение к богу. И, извините, просто, когда та же переправа, ребята гибнут, больше всего, и Виктор Петрович сказал, неслось над рекой - «Мама, мама, мамочка, боженька». И никуда от этого не денешься. Так надо разобраться, почему? Почему это так? И рядом, допустим, с таким вот не…ну, скажем, патологическим, да, делом, допустим, есть правда войны бытовая. В данном случае это, ну, натурализм. Мне задавали этот вопрос – как вы будете делать? Я говорю – знаете, театр силен словом. В данном случае нам помогает то, что Астафьев все-таки литератор блестящий. То есть, что вытащим, как скажем. Ведь не обязательно это вытаскивать буквально, потому что, если в госпитале под гипсами клубки червей, это показывать невозможно. Это можно только в кино крупным планом показать, да и…

К.Г.: Это читать-то невозможно.

Т.Ж.: …это читать-то невозможно. Значит, об этом надо так сказать, чтобы каждый это как-то воспринял, поэтому заявка на… Вот тут как раз срабатывает театральная условность, потому что зритель, приходящий в театр, прекрасно понимает, что война, но он в театре. И поэтому в этот момент можно отстраниться, понимаете, от оценки. Гораздо важнее прожить потерю человека, чем акцентироваться на бытологии войны в данном случае.

Ведущий: Мария спрашивает по ICQ. «Советовались ли вы с кем-то из ветеранов? Были ли они на ваших репетициях?» Речь, наверно, о консультантах даже каких-то.

Т.Ж.: Да. Это я не могу сказать, что это принципиально, но не нарочно. Мы никого специально не звали, потому что у каждого своя война.

К.Г.: Ну, в общем, мы имели-то дело все-таки с ветераном Великой Отечественной Виктором Петровичем Астафьевым, да, и с ветеранами Великой Отечественной - поэтами, стихи которых там, они все ветераны. Вот с ними мы, безусловно, советовались, на них мы ориентировались.

Ведущий: Дмитрий спрашивает: «Но у вас все хорошо заканчивается? Наши победят?»

Т.Ж.: А война как закончилась?

К.Г.: А она закончилась? Меня иногда вот этот вопрос очень мучает. Она закончилась? Она ведь, так или иначе, на том же генном уровне, так или иначе, живет. И с эхом войны мы до сих пор все имеем дело. Почему эта тема не закрыта? И долго еще будет не закрыта, по крайней мере, в нашей стране.

Ведущий: Вы сказали о том, что там звучат стихи. Какие стихи? Чьи стихи?

К.Г.: Ну, я сейчас не буду перечислять всех поэтов, которые там звучат. Все их имена и фамилии будут в программке. Это стихи наших поэтов, участников войны.

Т.Ж.: Те, которые вошли в антологию. Сам Виктор Петрович их…

К.Г.: Во многом, да.

Ведущий: Но это не те знаменитые стихи, которые, как правило, 9 мая, там «Баллада о зенитчицах», там Роберт Рождественский…

К.Г.: Нет, нет, нет. Роберт Рождественский, вообще, другое поколение. Нет. Дело в том, что Виктор Петрович сам в свое время составлял свою антологию военных стихов, и он, конечно, очень жестко отбирал туда стихи. И для поэтов, чьи стихи туда вошли, это было большой честью, потому что, ну, Астафьев, он ориентировался вот на какое-то ощущение правды. И поэтому там есть стихи, которые туда вошли в эту антологию, то есть, отобранные самим Виктором Петровичем. Есть стихи, которые он туда не включил, но, тем не менее, они, ну, по крайней мере, на мой взгляд, тоже соответствуют вот этому. Нам хотелось, чтоб это, во-первых, была, действительно, поэзия. Хотя иногда, скажем, ну, поэт - автор одного, двух стихотворений. Во всяком случае, это не те имена, которые обычно звучат, и это ни в коем случае не акая вот героическая, громогласная монументальная поэзия.

Ведущий: То есть, человеческие истории.

К.Г.: Конечно.

Ведущий: Светлана спрашивает: «А почему вы не в мае этот спектакль сдаете?» Говоря о дате, видимо.

Т.Ж.: Ну, я хотела бы Светлане сказать, что вот на днях вышел фильм «Брестская крепость». Почему он вышел не в мае? Скажу - страшно, противно и обидно, когда все дело упирается в деньги, например. Но я не говорю, что… Просто грант, который мы выиграли… мы начали работу сразу же. Но, понимаете, просто работа такая большая, что, когда грант, пока разбирались они там, и пока мы его… это пришло время, когда уже надо его практически выпускать. Мы решили, что мы не будем комкать этот процесс, и не будем… Мы вот сначала вышли с материалом к зрителю. Мы для себя сделали поэтапную работу. И мы вышли к народу, в данном случае, как раз к подросткам с этим материалом. И мы сделали такой вариант академический в фойе. То есть, это тоже спектакль был. Только это было по первой части.

Ведущий: Читки.

Т.Ж.: Да, это была читка, в которой ребята играли сидя, но все происходило. Если говорить о том, что… конечно, хотелось бы в мае. Но ведь вот именно как раз в мае так много событий было, что, наверно, бы мы тогда как раз в строй попали.

Ведущий: Ну, и хорошо, что не сложится впечатление, что мы только в мае мы помним об этом, а ноябрь это уже другая история.

Т.Ж.: Конечно.

Ведущий: Ну, справедливости ради, нужно сказать, что кроме автора инсценировки, режиссера спектакля, актеров, о которых мы уже говорили, есть ведь еще и люди, которые создают художественное оформление спектакля. И я вижу просто в релизе композитор Никита Широков. То есть, оригинальная музыка написана?

Т.Ж.: Да. Наряду с музыкой, которая, безусловно, вошла в спектакль вместе с рассказом, ария Каварадосси, допустим, цитируем, конечно же, ария Каварадосси, куда же денемся. Наряду, конечно, с шумовыми эффектами, боями, и так далее, безусловно, музыка автора. Это уже третий спектакль, который мы вместе с Никитой делаем. И я очень люблю с ним работать. Очень тонкий человек, очень патриотичный. Я знаю, с ним любят работать и в Москве. Но он больше всего рад работать здесь. И в очередной раз очень атмосферно, очень интересно, на мой взгляд, вот… ну, это каждый раз новый шаг. Первый раз мы делали с ним «Недоросль». Я сказала – мне нужна тема России. И он ее написал. Стал после этого Лауреатом премии Пермской области. «Три сестры». Потом, в общем, короче говоря, понимаете, так получается, что тоже хороших людей сводит. Я рада, что раз в сколько-то лет мы встречаемся с хорошим композитором, и он пишет нм эту музыку. Я думаю, что, пришедшие на спектакль, это оценят, безусловно. Ну, а художественным оформлением занят, как всегда… ну, не как всегда. Я могу сказать, что…

Ведущий: Спектакли, которые ставит Татьяна Жаркова…

Т.Ж.: Я не только, конечно, с Юрием Викторовичем Жарковым работаю, я и с другими художниками. Но так получилось, что большая часть нашей творческой биографии, ну, была общей. И вот образ этого спектакля был найден Юрием Викторовичем. И это, скажем так, тоже аскетично. Но емко, и в такой хроматической гамме спектакль, цвета почти нет. Кроме того, если будет что-то красное, ну, цветное вспыхивать, имеется в виду, потому что…Я понимаю, что пока мы не выиграем эту войну, у нас не появится мирных раскрасок, я вот как-то так ощущаю. Поэтому непросто с Юрием Викторовичем нам работать, потому что, когда многое уже использовано, хотелось что-то другое. Но вот в данном случае фактура вагонов, военная такая… Ну, я не буду говорить, что обожженная, но, знаете, когда проходит время, она и время уже несет с собой, и в то же время это на сегодняшний взгляд мне кажется достаточно стильно, как ни странно.

Ведущий: Ну, в большей степени, в общем, условное и образное такое оформление.

Т.Ж.: Да. Поэтому буквально практически на пустой площадке работает, все возникает, уходит все легко. И, вы знаете, может быть, один из моментов, который очень важен. Это щиты, из которых у нас возникают то окопы, то какие-то препятствия…

К.Г.: То вагоны.

Т.Ж.: …то вагоны. Понимаете, вообще, вот этот образ, потому что война, вот эти эшелоны, да, вот перестуки эшелонные, что собственно стало каким-то таким лейтмотивным делом. И, если, допустим, у Никиты Широкова гармошка выходит… ария Каварадосси выходит в гармошке и, наоборот, то есть, понимаете, что какой-то вот солдатский мотив в этом есть, то у Юрия Викторовича это, конечно, эшелон и дорога, которая… ну, то есть, это дорога с войны.

Ведущий: Михаил нам пишет: «Ваш «Веселый солдат» какой-то невеселый выходит». Слушая нас, видимо…

К.Г.: Ну, читайте Астафьева, потому что в названии «Веселый солдат» в этой повести, в общем, названии много иронии, конечно. Он веселый, потому что, он, в общем, как бы человек, который, ну, даже иногда шуткой поддерживает товарищей, и который может над собой посмеяться, и который этим что-то преодолевает. Но он невеселый, потому что он очень многое понимает, глядя на то, что происходит вокруг него. И действительность вокруг него невеселая.

Ведущий: Очень часто театры для школ ассоциируются, ну, особенно театры юного зрителя, ассоциируются с тем, что там ставят спектакли по школьной программе. Здесь, насколько я понимаю, вообще нет тех рассказов, которые изучают, да. Но в любом случае, когда вы начинали работу над этим спектаклем, вы же ориентировались на какого-то зрителя - от и до.

Т.Ж.: Ну, у нас, к счастью, получается так, что вот этот возрастной рубеж зашкаливает и в одну и в другую сторону. У нас от семи до семидесяти. Могут и маленького привести, он высидит и высмотрит спектакль. И, наоборот, взрослые люди с удовольствием посмотрят детский спектакль. Ну, в данном случае это, конечно, спектакль для юношества, для молодых ребят, в котором каждому поколению есть, что увидеть свое и прожить. По крайней мере, я знаю одно. Вот это проверяется еще не только, я не знаю, как там это зрители воспримут, я не берусь пока об этом судить, а вот то, как смотрят работники цехов из-за кулис, это уже о многом говорит. Отношение к этому спектаклю видно. Вы понимаете, при всем притом, если шел человек, остановился, и внимание его приковали, зацепили, и смотришь, там, кто-то в кулисах плачет. Мы не собирались на него специально давить ни в коем разе. Он мог сам что-то вспомнить, понимаете. И артисты, тоже все непросто. Переходят через какие-то такие ломки. Поэтому вот этот, скажем так, возрастной рубеж, я считаю, что это, ну, не имеет в данном случае значение. Конечно, горшечников не поведут на этот спектакль. Но я считаю, что школьники, ну, средние школьники, и до взрослого люда с удовольствием… не то, что с удовольствием. Я думаю, что они не потеряют время в зале, находясь на спектакле.

Ведущий: Ну, может быть, и педагоги, которые тоже знают, а на самом деле не так уж и много.

Т.Ж.: Если люди после этого почитают Астафьева, это наша большая, большая заслуга будет.

К.Г.: Если говорить о школьной программе, то Астафьев, конечно, это писатель, который прочитан по-настоящему. Причем, он и в Пермском крае не прочитан, где его творческая биография началась, где он долго жил, он в стране не прочитан. Поэтому, честно говоря, даже не знаю, что там в школьной программе есть. Это, наверно, зависит уже от учителя…

Ведущий: Ну, там внеклассное чтение. Ну, для внеклассного тоже, опять же говорю, ???????? (неразборчиво) там «Пастух и пастушка», «Последний поклон» и «Царь-рыба».

К.Г.: Хотя я знаю, что вот, например, «Астафьевские чтения», которые проходят, в том числе, ведь проходят и детские «Астафьевские чтения». И очень интересные доклады порою там бывают, так или иначе, связанные с Виктором Петровичем. Ну, на самом деле, не прочитан. У нас многие, к сожалению, хорошие писатели не прочитаны. Ну, такая читающая страна.

Ведущий: Ну, слава богу, в том, чтобы исправит эту ситуацию, участвует сегодня театр. Участвует не только, как идеолог продвижения, там, и современного, в том числе, искусства, но и того творчества, которое нам не открыто, и той литературы с большой буквы. Потому что, ну, вы-то точно не будете спорить, что Астафьев - это не просто откровенные истории, это еще язык роскошный. И вот этим проводником в этот мир является театр. Мне остается вам пожелать сил и терпения, потому что сейчас у вас самые тяжелые, самые волнительные дни перед премьерой, перед сдачей спектакля. Ну, а зрителям остается пожелать - до встречи в театре. Спасибо, что были сегодня с нами.

Т.Ж.: Спасибо.

К.Г.: Спасибо.

Ведущий: Это была программа «Крупным планом».